Вирус самоубийства

Глава 89. Предчувствие путешествия

Московский аэропорт Шереметьево оживал после ночного затишья. Теплые лучи утреннего солнца ярко освещали пустынную взлетную полосу, уходящую в сторону горизонта. Технический персонал, готовивший самолеты к вылету, двигался медленно, словно пробуждаясь от сна, и даже обаятельные стюардессы международного рейса приветствовали пассажиров негромко, вполголоса.

В салоне самолета было чисто, тихо шуршали кондиционеры, пассажиры неторопливо занимали свои места и укладывали на полки ручную кладь. Александра удобно устроилась в кресле у окна: даже не верилось, что через четыре часа она будет в Париже! До последней минуты ей казалось, что вот-вот произойдет что-то непредвиденное, и тогда придется снова отложить отпуск на неопределенное время и надолго забыть о поездке во Францию.

Когда раздался ровный гул двигателей и мягко щелкнул люк пассажирской двери, поставив точку во всех сомнениях и разделив пространство на прошлое и будущее, Александра поняла: теперь уже возврата не будет. Она отключила мобильный телефон, окончательно оставив в Москве все свои проблемы, застегнула ремень безопасности и почувствовала знакомое, но давно забытое предчувствие путешествия.

Пока стюардессы на нескольких языках объясняли, как пользоваться спасательным жилетом, она смотрела в иллюминатор. Неуклюжий аэробус двигался медленно, и здание аэропорта удалялось от воздушного лайнера неохотно. Не верилось, что через несколько минут эта тяжелая махина легко оторвется от земли, взмоет в небеса и с бешеной скоростью помчится в Европу. Но вскоре неизбежное свершилось: после энергичного разбега по взлетной полосе самолет подпрыгнул вверх и начал стремительно набирать высоту. Центробежная сила прижала Александру к креслу, уши заложило, и она закрыла глаза, чтобы легче пережить те несколько минут дискомфорта, которые всегда предшествуют перелету. Это было ошибкой: в ее сознании снова замелькала необъяснимая череда суицидов, непостижимым образом связанных с хрупкой испуганной девушкой со странным псевдонимом Антон Треф.

Она снова открыла глаза, чтобы прогнать навязчивые образы персонажей своих научных исследований, и выглянула в иллюминатор. Где-то далеко внизу за бортом были видны леса и поля, расчерченные небольшими реками и автомагистралями, а когда самолет вошел в облачную зону, земля окончательно пропала из вида. Это помогло немного отвлечься. Через несколько минут облака тоже оказались внизу, гул моторов стал ровнее, а световое табло погасло. Стюардессы сообщили по радио высоту и скорость полета и начали предлагать пассажирам прохладительные напитки.

Глава 90. Долгий полет в Европу

Летать самолетами Александра очень любила и жалела, что ее работа не связана с частыми командировками, поэтому в отпуск она всегда старалась улететь подальше от Москвы. Жаль только, что отдыхать ей доводилось нечасто: профессия психотерапевта требовала полной самоотдачи. Впрочем, дело тут было вовсе не в профессии. На протяжении последних пяти лет Александра не только принимала пациентов, но и трудилась над своей кандидатской диссертацией, поэтому даже в выходные дни у нее совсем не оставалось времени на отдых. Теперь работа над диссертацией наконец-то подошла к концу: текст написан и утвержден, автореферат напечатан и разослан специалистам, отзывы оппонентов представлены в диссертационный совет.

Защита диссертации была назначена на сентябрь, а сейчас Александра решила взять отпуск и отправиться в самый романтический город Европы. Она надеялась, что это путешествие поможет ей хоть немного отвлечься от научных исследований, которыми она занималась в последние годы. Тема ее диссертации звучала так: «Факторы риска суицидального поведения у людей с аддиктивными и невыраженными депрессивными расстройствами». Для непосвященных это название было просто набором медицинских терминов, и только профессиональные психотерапевты и психиатры могли догадаться, что за холодной безжизненной фразой скрываются десятки человеческих драм и трагедий.

Когда Александра начинала работать над диссертацией на соискание ученой степени кандидата медицинских наук, она и подумать не могла, с каким материалом ей придется столкнуться. Во время своих научных исследований она так и не сумела привыкнуть к сухим цифрам статистики, которые утверждают, что ежедневно в Москве происходит в среднем три самоубийства с летальным исходом. Да и можно ли привыкнуть к подобным трагедиям, если за каждым суицидом стоит судьба определенного человека: личная трагедия, болезнь, страх перед наказанием, психическая травма, душевное расстройство, зависимость от алкоголя или наркотиков, финансовые потери?

Конечно, Александра исследовала не все, а всего лишь некоторые случаи добровольного ухода из жизни. Информацию и другие материалы о жертвах самоубийств она получала при оказании психологической помощи их родственникам, а если счеты с жизнью сводили известные люди, то чаще всего она знакомилась с такими суицидальными эпизодами по протоколам следователей. Большую помощь в этой работе ей оказал один высокопоставленный полицейский чин, жена которого страдала тяжелой формой психического расстройства и уже на протяжении нескольких лет была частной пациенткой Александры. Чиновник, занимающий важную должность, очень не хотел, чтобы его супругу отправили на стационарное лечение в психиатрическую клинику, потому что в этом случае информация о ее психическом расстройстве могла стать достоянием прессы. Александре удалось быстро установить контакт с несчастной женщиной, и интенсивная психотерапия начала давать результаты: состояние клиентки стабилизировалось, и госпитализация в стационар не потребовалась. Благодарный полицейский чиновник обеспечил Александре доступ к некоторым документам по уголовным делам, возбужденным по факту суицида, что существенно расширило область ее научных исследований и обогатило ее диссертацию новыми фактами.

Теперь, когда все эти скорбные случаи добровольного ухода из жизни были тщательно изучены и подробно описаны в научной работе, Александре хотелось поскорее их забыть, чтобы окончательно избавиться от сострадания к несчастным жертвам суицида. Но за свою многолетнюю практику она уже смирилась с тем, что человеческие трагедии, с которыми ей пришлось столкнуться на профессиональном поприще, забыть невозможно. Некоторые случаи преследовали ее годами: снились по ночам, всплывали в памяти при просмотре полицейских новостей или художественных фильмов. И она не переставала удивляться безразличию родственников, которые своим бездействием позволяли близкому человеку наложить на себя руки: если бы они вовремя заметили, что ему плохо, и своевременно забили тревогу, то в большинстве случаев роковой поступок можно было бы предотвратить. Если бы только…

Она усилием воли прогнала от себя профессиональные проблемы и осмотрелась по сторонам. Ранний утренний рейс привлек немного пассажиров, и салон самолета, несмотря на отпускной сезон, был заполнен не более чем наполовину. Ничего удивительного в этом не было: большинство туристов выбирает менее удобные, но более дешевые чартерные рейсы. Регулярными авиарейсами обычно летают только деловые люди. Эта публика отличается добротной одеждой, небольшим количеством багажа и спокойным поведением. Внешне Александра выглядела так же, как и остальные пассажиры: стильная стрижка, сдержанный макияж, очки в хорошей оправе, дорогая кожаная сумка. Но яркий льняной костюм из модной летней коллекции, который идеально сидел на ее стройной фигуре, и веселые босоножки без каблука говорили о том, что она едет на отдых.

Стюардессы принесли еду. Александра с интересом открыла пластиковый контейнер. Никаких сюрпризов: овощной салат, постная ветчина, кусок сыра, сливочное масло, вчерашняя булочка и лимонный кекс. Макс, который часто летает в командировки, ненавидит питание на борту самолета и называет его «авиакормом», но Александра с аппетитом съела все до последней крошки и снова мысленно вернулась в Москву: Макс… еще одна проблема…

Они познакомилась несколько лет назад, и вскоре он стал важной частью ее жизни. Макс работал адвокатом по арбитражным делам в крупной юридической компании и был умен, независим и очень амбициозен. Для Александры карьера тоже была важнее всего, и она не спешила обзаводиться семейными узами. В результате получился крепкий союз двух людей, которые уважали интересы друг друга и не допускали взаимных обид или подозрений. Года полтора назад их отношения были почти идеальными, и они даже начали всерьез подумывать о том, чтобы узаконить их официально. Но до похода в загс дело так и не дошло: она с головой погрузилась в работу над своей диссертацией, а он получил долгожданное повышение и стал пропадать в офисе до глубокой ночи. С тех пор они начали медленно и неуклонно отдаляться друг от друга, и в последнее время встречались уже скорее по привычке, чем по взаимному желанию.

Отношения с Максом — вернее, ухудшение этих отношений — тоже внесли свою лепту в решение Александры отправиться в Париж в одиночку. Макс неоднократно бывал во Франции по делам и раньше часто звал ее с собой, а она так ни разу и не согласилась составить ему компанию:

— Ты будешь заниматься своими делами, а я что буду делать в это время? Сидеть в отеле и ждать, когда ты освободишься? Нет, в Париж нужно ехать на отдых, а не в качестве эскорта преуспевающего адвоката. Ты ведь все равно не сможешь уделить мне там ни одной минуты!

Теперь в Париж улетела она. Макса в эту поездку Александра даже не приглашала, хотя и знала, что он все равно не сможет составить ей компанию. Она хотела побыть в одиночестве и хотя бы на короткое время отвлечься от всех своих проблем, забыть о работе и обдумать на досуге туманные перспективы своей личной жизни.

Она решительно прогнала все мысли, которые возвращали ее к повседневной рутине, и открыла путеводитель по Парижу, купленный перед вылетом в киоске аэропорта. Впереди ее ждет долгожданный отпуск: целых две недели можно не думать ни о суицидах, ни о беседах с родственниками погибших, ни о причинах, побуждающих молодых и успешных, в общем-то, людей так жестоко и бессмысленно прерывать свою жизнь. Можно забыть и о той странной эпидемии самоубийств, которая с научной точки зрения никак не может считаться эпидемией, но при этом обладает всеми признаками вирусного распространения.

Прощайте, неоконченные дела, незавершенные консультации и неуравновешенные пациенты! Прощай и ты, Макс — больше не придется выслушивать твои пространные, но логичные рассуждения по любому вопросу, не придется мириться с твоей навязчивой интуицией, богатырским храпом по ночам и непреодолимым стремлением просыпаться за пять минут до будильника! Впереди две недели полной и безмятежной свободы, свободы от всего: от работы, он проблем, от обязательств.

Александра с интересом пролистала путеводитель, ознакомилась с расписанием работы главных парижских музеев и попыталась составить план осмотра достопримечательностей. Это помогло настроится на отдых. А когда стюардессы попросили пассажиров пристегнуть ремни и объявили о скором приземлении, она почувствовала небывалый подъем сил: наконец-то осуществится ее давняя мечта и состоится ее первая в жизни встреча с Парижем!

Ни про Макса, ни про самоубийства, ни про свою диссертацию больше в тот день она уже не вспоминала.

Глава 91. Парижские каникулы

Первая неделя в Париже пролетела незаметно. Александре действительно удалось отключиться от своих проблем и на некоторое время полностью забыть о работе. Она ходила по знаменитым музеям, гуляла по парижским улочкам, любуясь уникальной архитектурой, поднималась на Эйфелеву башню и на крышу галереи Лафайет. По вечерам она подолгу сидела в уличных кафе, наслаждаясь ароматным кофе и знаменитой французской выпечкой, и листала путеводитель, планируя завтрашний маршрут.

Но на второй неделе парижских каникул новизна путешествия сменилась некоторым беспокойством, и Александра заскучала: наверное, это была не самая лучшая идея — проводить отпуск в одиночестве в незнакомом городе. Непривыкшая к длительному бездействию, она пожалела, что не взяла с собой ноутбук: как здорово было бы поработать над научной статьей, сидя на открытой веранде парижской кофейни! Вскоре ее мысли снова вернулись к работе, и внезапно она поняла, что именно ее тревожит. У нее перед глазами стояло испуганное лицо миниатюрной девушки, похожей на мальчика, со странным именем Антон Треф.

Александра познакомилась с ней случайно. Этой весной ей позвонил молодой мужчина, который представился Олегом Соколовым. Он сказал, что обращается к ней по совету их общего знакомого и назвал фамилию человека, которого Александра действительно хорошо знала. Олег добавил, что ему рекомендовали Александру как специалиста по оказанию психологической помощи людям, чьи близкие стали жертвой суицида. Он пояснил, что его хорошей подруге требуется такая помощь. Ее мать недавно покончила с собой, и с тех пор девушку как будто подменили: она перестала улыбаться, стала замкнутой и неразговорчивой и даже потеряла интерес к работе, что было на нее совершенно не похоже. Этот момент беспокоил Олега больше всего. Он рассказал, что его подруга работает дизайнером интерьеров и считается одним из наиболее перспективных молодых декораторов в Москве, и работа для нее всегда была самым главным делом в жизни. Олег спросил, согласится ли Александра помочь девушке.

В те дни Александра заканчивала работу над диссертацией, и свободного времени у нее не было. Но в голосе незнакомца она уловила какие-то особенно тревожные нотки и отказать ему не смогла. Она ответила, что для начала ей нужно познакомиться с девушкой, и только после этого она сможет решить, возьмется ли она с ней работать или порекомендует обратиться к кому-то из своих коллег. Олег пояснил, что хотел бы сначала сам встретиться с психотерапевтом и рассказать ей всю предысторию, которая могла повлиять на душевное состояние его подруги. По его мнению, это поможет Александре лучше понять, что происходит с девушкой, и поскорее вернуть ее к нормальной жизни.

Олег пришел в ее кабинет в тот же вечер. Александре он понравился сразу: рассудительный, спокойный, уверенный в себе — настоящий положительный герой, в наше время такой типаж встретишь нечасто. Было видно, что парень очень обеспокоен состоянием своей подруги. Олег уточнил, что она для него является всего лишь хорошим другом, а никаких романтических отношений между ними нет и никогда не было. Он добавил также, что он лично оплатит услуги психотерапевта, и попросил не беспокоить Антонину финансовыми вопросами.

Со слов парня Александра узнала, каким талантливым дизайнером интерьеров была эта девушка. Его рассказ был полон искреннего восхищения и глубокого уважения. Он с восторгом описал некоторые ее работы, а потом сообщил, что по какому-то необъяснимому совпадению почти всех ее частных клиентов преследует один и тот же злой рок, причем цепочка трагических случайностей началась практически с самых первых проектов молодого дизайнера. Из-за этих происшествий актеры театра-студии «Метроном», где девушка работала в качестве приглашенного художника-постановщика, даже придумали термин «проклятье трефовой дамы», который доставил ей немало обид и переживаний.

Последним звеном в этой жуткой цепочке и последней жертвой самоубийства стала мать Антонины — женщина по имени Вероника, которой дочь собственноручно оформляла квартиру летом прошлого года.

Смерть Вероники была ужасной. Олег объяснил, что мать Антонины нигде не работала и сильно пила, а дочь из жалости помогала ей деньгами. Но женщине этого было мало, и она все время просила Антонину сделать в ее квартире ремонт и создать дизайнерский интерьер. Прошлым летом девушка согласилась поменять обстановку в квартире матери, но только при условии, что та пройдет курс лечения от алкоголизма и закодируется. Пока Вероника была в клинике, Антонина занималась оформлением ее квартиры: покрасила стены, повесила шторы и обновила мебель.

После того как мать закодировали от алкогольной зависимости, пить она перестала, но на работу так и не устроилась. Она продолжала клянчить деньги у дочери, хоть и не так часто, как раньше. Антонина ей не отказывала, и на этом все ее контакты с матерью кончались: к жизни дочери та не проявляла никакого интереса. Чем занималась Вероника все это время, неизвестно, а в начале этой весны она сорвалась и снова потянулась к рюмке. Однажды, вернувшись домой после очередного визита к дочери за деньгами, она выпила бутылку дешевой водки, после чего вскрыла себе вены кухонным ножом и умерла от потери крови. Это обнаружилось не сразу. Когда в ее квартире двое суток подряд на полную мощность работал телевизор, который раньше женщина включала крайне редко, соседи заподозрили неладное и вызвали полицию, но было уже поздно.

Несмотря на то, что близости с матерью у Антонины никогда не было, ее смерть девушка перенесла очень тяжело. Она потеряла интерес к работе, перестала участвовать в тендерах и не хотела браться за новые проекты. Олег всеми силами пытался ее развеселить, приглашал на различные мероприятия, но она отказывалась даже от посещения выставок по архитектуре и дизайну, которые раньше никогда не пропускала. Парень звонил ей почти каждый день, но девушка разговаривала с ним неохотно, а на вопросы отвечала односложно и безразлично.

Время шло, а в психологическом состоянии дизайнера не наблюдалось никакого улучшения. Олег решил, что пора обратиться за помощью к специалисту, после чего и вышел на Александру.

Глава 92. Мир тесен!

Как говорит герой одного из старых советских фильмов, Москва — город маленький! Александра с удивлением узнала, что некоторые из тех случаев, о которых рассказал Олег, ей были уже знакомы, а суициды финансиста Аркадия Фридмана и основателя религиозной секты «Океан веры» преподобного Панкрата она даже описала в своей диссертации.

Насчет причины самоубийства финансового брокера сомнений не было даже у следователей. После смерти финансиста обнаружилось, что он растратил огромную сумму денег своих клиентов. Желая побыстрее возместить ущерб, Аркадий усугубил ситуацию рискованными биржевыми сделками, которые оказались убыточными и привели к еще большим финансовым потерям. Банкротство является одной из наиболее частых и наиболее очевидных причин суицидов, поэтому уголовное дело о самоубийстве Фридмана было закрыто очень быстро.

Но история со вторым суицидом, о котором рассказал Олег, оказалась более запутанной.

Александра хорошо помнила тот день, когда она впервые услышала о самоубийстве некоего Пронькина — основателя религиозной секты, который называл себя преподобным Панкратом. О его кончине сообщили в новостях по телевидению, про нее написали все информационные порталы в интернете. Все сведения в прессе о смерти преподобного были очень скупыми и звучали одинаково, примерно так:

«Сегодня днем глава религиозной секты «Океан веры» Юрий Пронькин, больше известный под именем «преподобный Панкрат», был найден повешенным в гараже собственного дома в Московской области, в котором он жил в последнее время вместе с несколькими членами своей общины. По предварительным данным на момент происшествия Пронькин находился в доме один. Его тело обнаружили женщины, которые проживали вместе с ним. По их словам преподобный рано утром отправил их на рынок за продуктами, а когда они вернулись домой с покупками, он был уже мертв. По предварительной версии следствия погибший совершил самоубийство. По факту смерти Юрия Пронькина возбуждено уголовное дело.»

Никаких подробностей самоубийства и возможных причин, которые могли привести к трагедии, прессе не сообщили. Не сказали журналистам и то, что Пронькин оставил предсмертную записку, в которой восхвалял Христа и призывал всех покаяться. Через несколько дней интерес прессы к расследованию этого происшествия полностью иссяк.

Александре суицидальный эпизод с основателем религиозной секты показался интересным. Приложив некоторые усилия и подняв свои профессиональные связи, она смогла ознакомиться с некоторыми материалами предварительного следствия по уголовному делу о самоубийстве Пронькина и даже поговорить с членами религиозной общины «Океан веры», которые знали преподобного на протяжении нескольких лет. Опытному психотерапевту не составило большого труда найти подход к религиозным фанатичкам, которые считали себя преданными приверженцами веры и самыми близкими помощниками основателя общины. В основном это были женщины средних лет, обиженные судьбой и неуравновешенные с точки зрения психиатрии. Они постоянно крестились, что-то лепетали о справедливости божьей кары и сетовали на то, что Бог прибрал к себе преподобного слишком рано. Узнав, что Александра врач и не имеет никакого отношения к полиции, они начинали откровенно рассказывать об особенностях их общины и обо всех подробностях их богослужения, «очищения души» и «изгнания бесов».

После беседы с несколькими ярыми последователями «учения» Пронькина у Александры закралось подозрение, что под видом служения Всевышнему в общине «Океан веры» проходили сексуальные оргии, зачинщиком и главным действующим лицом которых был их предводитель — преподобный Панкрат. Она начала задавать женщинам осторожные вопросы личного характера, и их ответы подтвердили ее предположение. В процессе беседы женщины со слезами на глазах «по секрету» признавались психотерапевту, что в последнее время «аппарат» преподобного работать перестал. Не помогало даже «моление» самых молодых и привлекательных девушек из общины, к которым их лидер всегда был особенно благосклонен. Доверительным тоном женщины сообщили, что для достижения необходимого результата преподобный даже пробовал принимать виагру, но эти «дьявольские» таблетки подействовали на беднягу так плохо, что вместо исполнения очистительного ритуала ему пришлось обращаться за помощью к врачу. По их словам из-за импотенции — «немощи», как называли ее сектантки — в преподобном стала накапливаться «черная» энергия, бесовское начало, и он, несмотря на все усилия женщин общины, никак не мог изгнать из себя эту злую силу.

Александра навела справки. Пронькин оказался «завязавшим» алкоголиком, а к его секте компетентные органы присматривались уже давно. Но никаких заявлений от женщин, пострадавших от рук или от каких-либо других частей тела Пронькина, в полицию пока не поступало, и формально привлекать его к ответственности было не за что.

Для любого психотерапевта суицид преподобного выглядел почти хрестоматийно. Александра тоже не видела никакого парадокса в том, что преподобный наложил на себя руки: для бывших алкоголиков такое развитие событий было вполне вероятным и даже типичным. Прошлое Пронькина, затуманенное пагубным пристрастием к алкоголю, объясняло и его религиозный фанатизм, и нарушения в психике, которые в конце концов привели к самоубийству, и даже его неадекватную реакцию на виагру: этот препарат нельзя принимать при циррозе или дисфункции печени и почечной недостаточности — нарушениях, которые есть у всех алкоголиков. Но Александра очень удивилась, узнав, что неудачник Пронькин тоже оказался в цепочке трагических происшествий, которые загадочным образом касались молодого дизайнера со странным именем Антон Треф. То, что незадолго до самоубийства преподобного Панкрата Антонина разрабатывала интерьер его загородной резиденции, могло быть просто нелепой случайностью. Но не слишком ли много случайных совпадений получается в этой истории?

Сидя в уличном кафе на бульваре Монпарнас, Александра задумчиво допивала остывший кофе и наблюдала за тем, как на Париж опускается теплый летний вечер. Ее мысли снова и снова возвращались к серии самоубийств, жертвы которых так или иначе были связаны с девушкой, которая называет себя мужским именем Антон Треф и которая заинтересовала Александру с их самой первой встречи.

Глава 93. Встреча с дизайнером

Познакомил их Олег. Они встретились в кофейне в центре Москвы. Александра хотела пригласить их обоих в свой рабочий кабинет, в котором она принимала пациентов, но Олег сказал, что будет лучше, если они встретятся где-нибудь на нейтральной территории, в неформальной обстановке. Он сам представил женщин друг другу, но сделал это очень деликатно:

— Антон, это Александра Гусакова. Она психолог, занимается научной работой и сейчас готовит к защите кандидатскую диссертацию. Она изучает случаи суицидов и поэтому очень хочет с тобой поговорить. Александра, это Антон Треф — замечательный дизайнер интерьеров и очень хороший человек.

То, что молодая девушка называла себя мужским именем, Александру не удивило: она привыкла к тому, что психически неуравновешенные люди часто придумывают себе самые невероятные прозвища и клички. Но в данном случае никакого психического отклонения не было: мужское имя служило дизайнеру интерьеров всего лишь оригинальным псевдонимом для работы, своего рода торговой маркой. Олег уже предупредил ее, что девушку зовут Антоном не только заказчики, но и все друзья и даже отец. Но Александра поймала себя на том, что ей совершенно не хочется называть Антоном это робкое на вид миниатюрное создание, ей больше подошло бы какое-нибудь очень ласковое или уменьшительное имя. Словно прочитав ее мысли, девушка тихо сказала:

— Необязательно называть меня Антоном, можно звать Тоней. По паспорту я Антонина.

В ту первую встречу Антонина говорила очень мало. Она чаще всего просто кивала головой или отвечала на вопросы односложно, тихим голосом. За весь вечер она ни разу не улыбнулась и не проявила к происходящему никакого интереса, при этом вмешательство психотерапевта все-таки не отвергала, что было обнадеживающим знаком. Александра хотела поговорить с девушкой наедине, без Олега, но верный рыцарь ни на секунду не оставлял их одних и оберегал свою подругу, как только мог. Наблюдать его деликатную и трогательную заботу об этом хрупком создании было очень приятно.

В конце их встречи Александра попросила у Тони разрешения прийти к ней домой — такой вариант предложил ей Олег во время их предварительной беседы. К ее удивлению, девушка согласилась, но по всему было видно, что вся эта затея ей совершенно безразлична: она лишь безучастно пожала плечами и утвердительно кивнула головой.

После первого знакомства Александра встречалась с Антониной еще несколько раз и даже дважды побывала в ее квартире. Девушка отвечала на вопросы психотерапевта без особого энтузиазма, но довольно откровенно. Выяснилось, что в детстве у нее была психическая травма, о которой она наотрез отказалась говорить, сообщив только, что после нее она попала в больницу. Девушка сказала также, что с тех пор у нее никаких проблем со здоровьем не было. Несмотря на видимую открытость этой необычной пациентки, Александра понимала, что ей так и не удалось докопаться до сокровенных глубин ее психики. Как хороший специалист она интуитивно чувствовала, что в этих глубинах скрывается какая-то тайна, которая может пролить свет на произошедшие события. Она пыталась поговорить с Антониной обо всех трагедиях, которые произошли с ее заказчиками, и убедить ее в том, что ни в одном из этих самоубийств нет ее вины.

С помощью Олега Александре удалось найти людей, которые знали погибших, и она смогла проанализировать все суицидальные эпизоды, так или иначе связанные с дизайнером. Каждый случай в отдельности не представлял для специалистов никакой загадки и был абсолютно понятен и объясним с точки зрения психиатрии. Но освободить Антонину от мук совести оказалось непросто. С ее языка несколько раз слетали слова «вирус самоубийства», и Александра подозревала, что именно этот несуществующий вирус беспокоит девушку больше всего: похоже, она действительно считала себя источником заразы и причиной эпидемии суицидов, которая косит ни в чем не повинных людей.

Но такие самообвинения были абсолютно нелепыми и даже абсурдными: никакого вируса самоубийства в природе нет и быть не может! Как профессиональный психотерапевт Александра четко знала, что у каждого конкретного человека суицид происходит в результате психических отклонений или при сильной психотравмирующей ситуации, которая воспринимается как непереносимая. Она знала также, что в суицидологии есть понятие «эффект Вертера». Так называется массовая волна самоубийств, которая охватывает определенные слои общества после добровольного ухода из жизни известных людей. Впервые такой синдром наблюдался в конце XVIII века, когда после выхода книги Гете «Страдания юного Вертера» в Европе произошло большое количество самоубийств среди молодых людей, которые по примеру главного героя книги Гете тоже решили свести счеты с жизнью. В наше время резкие всплески самоубийств среди молодежи наблюдались после смерти Мэрилин Монро и Курта Кобейна, которые психологи объясняют именно эффектом Вертера. Но в данном случае ситуация была совершенно иной. Тот факт, что все эти трагедии были каким-то образом связаны с хрупкой испуганной девушкой, которая с первого взгляда вызывала только сострадание, не поддавался логическому объяснению. Ни в какое «проклятье трефовой дамы» Александра, конечно, не верила, и эту странную эпидемию могла объяснить только случайным стечением обстоятельств. С научной точки зрения такие совпадения были все-таки возможны, хотя и маловероятны. А то, что роковую цепочку трагических совпадений завершила гибель матери Антонины, делало эту историю особенно печальной.

Глава 94. Парижские открытия

Когда до возвращения в Москву осталось всего несколько дней, Александра составила список достопримечательностей, которые она хотела посмотреть до отъезда, и отправилась на исследование парижских пригородов.

Первым в ее списке был, конечно, Версаль — бывшая резиденция французских королей. Она медленно бродила по роскошным королевским покоям Версальского дворца, любуясь уникальными интерьерами, когда услышала голос русского гида. Это был молодой парень, который с энтузиазмом рассказывал группе российских туристов о каждой комнате, каждой галерее и каждом дворцовом зале. Скорее всего, он был студентом архитектурного института, так как подробно объяснял все архитектурные особенности королевских палат и тонкости отделки интерьеров. Александра незаметно пристроилась к группе, чтобы послушать восторженного экскурсовода. Вдруг среди многих других интересных вещей он неожиданно высказал мысль, которая поразила ее, как молния:

— Архитекторы средних веков хорошо знали, что цвет интерьеров оказывает большое влияние на психику, эмоции и даже самочувствие человека. Одни цвета возбуждают и заставляют радоваться жизни, другие успокаивают, третьи подавляют, а есть и такие, которые могут раздражать и даже вызывать депрессию. Некоторые цвета настолько сильно воздействуют на психику людей, что в средние века существовала определенная иерархия, которая регулировала использование различных оттенков в повседневной жизни. Например, красный, пурпурный, синий, золотой и белый считались божественными или королевскими цветами, а желтый ассоциировался с золотом.

Александра слушала экскурсовода, как завороженная. А тот продолжал:

— Во многих европейских странах пурпурный цвет с античных времен разрешалось использовать только королевским особам, а во Франции государством контролировалось использование не только пурпурной, но и синей краски. Поэтому интерьер каждой комнаты дворца имеет свой собственный уникальный оттенок. Пурпурный цвет — символ королевской власти, могущества и величия. Интерьер в пурпурных цветах способен восхищать, подчинять и подавлять. В церковных ритуалах пурпурные одежды используются для церемоний, связанных с крестными муками Христа, а в психиатрии пурпур считается гипнотическим цветом.

В голове Александры тревожным вихрем закружились разные мысли, которые пока еще не складывались в ясную картину, но у нее возникло ощущение, что она стоит на пороге важного открытия. А тем временем молодой экскурсовод дошел до описания интерьера королевского театра:

— Синий цвет — это символ вечности, божественной силы и постоянства королевской власти, это цвет мистики, таинства, умиротворенности и самопознания. Глубокий синий цвет называется «ройял блю», что означает «королевский синий». Он особенно сильно влияет на психику, поэтому в средние века во Франции употребление синей краски считалось привилегией королей, а простолюдинам ее использование было категорически запрещено.

Внезапно Александру осенила идея: может быть, разгадку «вируса самоубийства» нужно искать в цветах интерьеров? Забыв про экскурсию, она почти бегом помчалась к выходу из дворца. Оказавшись на улице, где можно было спокойно поговорить по телефону, она достала мобильник и набрала номер Олега.

— Олег, вы не знаете, кто выбирает цвет интерьера, если оформление помещения поручают дизайнеру? Его выбирает заказчик или сам дизайнер?

— Конечно, знаю! Цвет интерьера всегда выбирает заказчик. Если заказчик не знает, что он хочет, дизайнер предлагает ему свои варианты, как правило несколько разных оттенков на выбор. Но в любом случае цвет интерьера всегда утверждает заказчик.

— Понятно! А вы можете рассказать, в каких цветах были выполнены интерьеры заказчиков, которые потом покончили с собой?

— Конечно, могу! Почти на всех этих объектах работала моя бригада. А в чем дело?

Александра честно призналась:

— Я и сама пока не знаю, может быть и ни в чем. Но мне пришла в голову одна мысль, и я хочу ее проверить.

— Какая мысль?

— Пока рано делать какие-либо выводы, мне нужно проверить факты и еще раз все обдумать. Но если вы скажете мне, в каких цветах Антонина оформляла дизайн интерьеров заказчиков, которые потом наложили на себя руки, то я буду вам очень благодарна.

— Пожалуйста! Мне их просто перечислить, или вы запишете?

— Я запишу, диктуйте! — Она достала блокнот и ручку.

— В хронологическом порядке, или как получится?

— Лучше в хронологическом.

Подробно записав все, что рассказал Олег, Александра торопливо попрощалась с ним и пообещала позвонить позже. Положив телефон в карман, она стала внимательно изучать информацию:

* Яна, актриса театра-студии «Метроном». Однокомнатная квартира в розовых тонах. Ее бойфренд разбился, прыгнув с балкона.

* Руслан, подросток-наркоман. Сьют в загородном доме отца, интерьер в красном цвете. Покончил с жизнью передозировкой наркотиков.

* Олеся, фотомодель. Небольшая квартира в цокольном этаже, оформление в оранжево-желтых цветах. Отравила себя пачкой снотворного.

* Биржевой брокер Аркадий Фридман. Застрелился в машине. Его интерьер был зеленым, «цвета доллара».

* Преподобный Панкрат, он же Пронькин, который повесился в гараже. Интерьер в голубых тонах, обилие аквариумов.

* Вероника, мать Антона. Фиолетовый интерьер. Ушла из жизни, вскрыв себе вены в состоянии алкогольного опьянения.

Поняв, что интерес осматривать дворцово-парковый ансамбль Версаля у нее начисто пропал, Александра решила вернуться в Париж. В электричке она пыталась разгадать тайну загадочного цветового алгоритма, но ни одной логической версии в голову не приходило. К тому же цвет интерьера всегда выбирал заказчик, а дизайнер был только исполнителем и никак не мог повлиять на выбор. Она снова и снова выстраивала прогрессию: розовый, красный, оранжево-желтый, зеленый, голубой, фиолетовый…

И вдруг она поняла, чего не хватает в этом ряду. Она достала телефон и снова позвонила в Москву:

— Скажите, Олег, она случайно не оформляла кому-нибудь помещение в синем цвете? Не в голубом, а в синем?

— Оформляла! А почему вы об этом спрашиваете?

У Александры задрожали руки:

— Расскажите, пожалуйста, подробнее. Вы знаете, кто этот заказчик? Когда это было?

— Это было прошлым летом, как раз перед тем, как она занялась квартирой матери. Заказчиками были двое мужчин, однополая пара. Их зовут Жорж и Серж. Антон оформила им двухкомнатную квартиру в яхтенном стиле, все в темно-синем цвете. Получилось очень стильно, прямо как настоящая яхта. Мне даже обидно было, что такая красота досталась таким… ну, неполноценным, что ли. Ремонтом этой квартиры тоже занимались мы с ребятами, а Антон следила, чтобы мы все сделали, как надо. Ну, знаете, это называется авторский надзор. А в чем дело?

— Олег, извините за странный вопрос, но это очень важно. Скажите, а заказчики из этой квартиры в яхтенном стиле… я даже не знаю, как бы поделикатнее спросить… Вы не знаете, они сейчас живы?

— Конечно, живы! Они же молодые ребята, что им будет!

И вдруг ахнул:

— Вы что думаете, что они тоже… О, господи!

Александра его перебила:

— Я пока ничего не думаю! Я просто анализирую факты, а выводы делать пока еще очень рано. А вам огромное спасибо за информацию. Я еще позвоню.

Олег засуетился:

— Нет, постойте! Не думаете же вы, что Антон!.. Это абсурд какой-то! Александра, вы же умная и образованная женщина! Вы что, тоже думаете про этот дурацкий вирус? Но вы же лучше меня знаете, что вируса самоубийства не бывает. Его просто нет в природе!!!

— Олег, говорю вам, я пока ничего не думаю, я только анализирую полученную информацию. Я пытаюсь понять, что произошло, и объяснить все это с научной точки зрения.

Закончив разговор, Александра задумчиво уставилась на свои записи: розовый, красный, оранжево-желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый… Алгоритм эпидемии был найден, но это ни на шаг не приблизило ее к разгадке странного феномена. Что происходит? Она, профессиональный психотерапевт, несколько лет изучала психиатрическую и клиническую суицидологию и даже написала кандидатскую диссертацию о факторах риска, которые побуждают людей сводить счеты с жизнью, но сейчас оказалась совершенно бессильной перед расшифровкой загадочного ряда самоубийств, причины которого не поддавались никакому логическому объяснению.

Глава 95. В поисках истины

Вернувшись в свой отель, Александра сразу отправилась в бизнес-центр, где были компьютеры с доступом в интернет, и весь вечер провела во всемирной паутине, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Она проштудировала всю информацию, которую только смогла найти, но для разгадки «проклятья трефовой дамы» полученные сведения оказались совершенно бесполезными.

Александра как молитву повторяла про себя алгоритм чередования цветов в дизайнах интерьеров частных заказчиков Антона: розовый, красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый… Вроде бы все понятно, но единственным символом, который содержал указанный алгоритм, был флаг секс-меньшинств — лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ). Дизайн флага ЛГБТ-сообщества придумал человек по имени Гилберт Бейкер в 1978 году. Взяв за основу семь цветов радуги, Бейкер добавил на флаг восьмую ярко-розовую полосу и назначил для каждого цвета определенное значение: розовый — секс, красный — жизнь, оранжевый — здоровье, желтый — солнечный свет, зеленый — природа, голубой — магия, синий — гармония и покой, фиолетовый — духовное начало.

Восемь цветов, расположенных именно в таком порядке, больше не встретились ей нигде, а флаг секс-меньшинств никак не вязался с дизайном интерьеров и не давал объяснения загадочному феномену. Александра поняла, что нужно искать в другом направлении. У нее возник еще один вопрос, и она решила снова позвонить Олегу, невзирая на то, что в России к тому времени была уже глубокая ночь. Тот взял трубку уже на втором гудке, будто ждал ее звонка.

— Олег, извините, что беспокою вас так поздно, но я тут пытаюсь разобраться в нашей проблеме, и у меня возник вопрос. Как получилось, что актриса, у которой бойфренд профессиональный боксер, заказала интерьер в розовом цвете? Это же издевательство над всей мужской половиной человечества!

— Очень просто. Янка помешана на розовом цвете, у нее все розовое. Антон даже не хотела браться за этот проект, но она тогда только начинала свою профессиональную деятельность и отказывать заказчикам не хотела. Она пыталась отговорить Янку от такой дурацкой идеи, а та и слышать ничего не захотела: подавай ей розовое, и все тут! К тому же тогда у Янки не было никакого бойфренда. Вернее, у нее всегда были какие-то поклонники, но она их меняла каждый день, и считаться с их мнением ей бы и в голову не пришло. А потом появился этот боксер, Янка влюбилась, он поселился у нее, и пошло-поехало! Они даже пожениться собирались.

— Другими словами, боксер, который потом бросился вниз с балкона, не был заказчиком розового интерьера?

— Конечно, не был! Он же не идиот! А почему вы об этом спрашиваете? Какое отношение имеет розовый интерьер ко всеми произошедшему?

— Наверное, уже никакого. Спасибо, Олег, вы мне очень помогли. Извините, что подняла вас среди ночи.

— Нет проблем. Звоните в любое время.

Итак, розовый можно вычеркнуть. Остаются цвета радуги, но что они означают?

Глава 96. Домой, в Москву!

В ту ночь Александра так и не смогла заснуть. Она лежала в темноте на широкой кровати в номере парижского отеля, и в ее голове роились воспоминания о встречах с Антониной и обрывки информации о жертвах суицида, непонятным образом связанных с одним и тем же дизайнером интерьеров. Она снова и снова пыталась проанализировать загадочный алгоритм, в соответствии с которым заказчики лично выбирали цвет своего интерьера и тем самым добровольно выносили сами себе смертный приговор. Когда ранний летний рассвет окончательно прогнал остатки ночи, она поднялась с постели, приняла душ и отправилась на прогулку по утреннему городу.

На улицах было малолюдно. Дворники заканчивали уборку тротуаров. Уличные кафе еще не открылись, а из пекарен уже доносился аромат свежего хлеба. Александра медленно брела по городу, щурясь от яркого утреннего солнца. Ее мысли были очень далеко. Она снова и снова вспоминала свои недолгие беседы с Антониной, пытаясь найти ключ к разгадке проклятья трефовой дамы, и каждый раз ее размышления заходили в тупик.

Вдруг она поняла, что в этой странной истории есть один очень тревожный фактор. Он сразу должен был бы ее насторожить, если бы в тот момент она сама не истолковала его по-своему. К сожалению, профессиональный психотерапевт — всего лишь живой человек, который тоже может ошибаться. Теперь, по прошествии времени, ее собственные объяснения больше не казались ей такими очевидными и однозначными. Неожиданная догадка поразила ее настолько, что по спине пробежал озноб, и она отчетливо, до малейших подробностей вспомнила свой первый визит к Антонине домой.

В тот день Антонина встретила ее довольно безразлично. Приезд психотерапевта неожиданным не был: Александра заранее договорилась с ней о встрече. Зная, что за чашкой чая беседа с пациентами всегда проходит веселее, она принесла с собой коробку конфет, чтобы хоть немного растопить равнодушие девушки и сделать их встречу менее формальной. Антонина вежливо поблагодарила гостью за подарок и пригласила пройти в комнату.

Пока хозяйка включала на кухне чайник и доставала чашки, Александра с любопытством рассматривала ее квартиру. О том, что интерьер каждого жилища может многое рассказать о человеке, который там живет, знают все, для этого необязательно быть психотерапевтом. Крошечная хрущевка не оставляла гостям никакого простора для воображения. Каждый угол в ней словно просматривался насквозь. Трудно понять, в чем состоял замысел строителей, которые проектировали такое уродливое и тесное жилье.

Озираясь по сторонам, Александра одобрительно улыбнулась: недаром Олег превозносил до небес талант молодого дизайнера! У себя дома Антонине удалось сделать практически невозможное. Несмотря на изначальное архитектурное убожество, квартира выглядела очень уютно и зрительно казалась не такой уж и маленькой. Мебели в комнате было немного, только самое необходимое: добротный диван и уютное кресло, обитые одинаковой серебристо-серой тканью, письменный стол, несколько полок. Зеркальные двери встроенного шкафа создавали иллюзию дополнительного пространства.

В целом квартира выглядела очень современно, почти по-европейски, хотя цветовое решение интерьера, который был выполнен исключительно в черно-серых тонах без каких-либо ярких включений, показалось Александре чересчур строгим. Она подумала, что жилищу молодой девушки больше подошли бы яркие и жизнерадостные цвета, а спокойная серая мебель с подушками из черного бархата и черные бархатные шторы более уместны были бы в какой-нибудь модной фотостудии или молодежном клубе для поклонников готической субкультуры. Хотя кто знает, может быть, авангардный дизайнер Антон Треф тоже втайне проповедует готику и сатанизм? Или она просто не хочет проявлять собственные предпочтения в цветах интерьера, чтобы сохранить более свежий взгляд для своих проектов?

Тем временем хозяйка сообщила, что чай готов. Боясь, что девушка замкнется в себе и откажется отвечать на ее вопросы, Александра решила, что в разговоре с Тоней пока не стоит обсуждать странное цветовое решение интерьера ее квартиры. Будет лучше, если она сначала выяснит все у Олега.

Она позвонила ему в тот же вечер:

— Олег, вы были у Антонины в квартире?

— Конечно, был, много раз. Я даже помогал ей делать ремонт, да и потом заходил, хоть и нечасто.

— А вы не знаете, Антонина случайно не увлекается готами?

— Какими готами? Вы имеете в виду вампирами там всякими, гробами и прочей нечистью?

— Да, что-то вроде этого. Граф Дракула и его последователи, вампиры, ужастики на могильные темы, кладбищенские мотивы… Среди молодежи это сейчас модно.

— Нет, конечно! Она даже фильмы про вампиров не любит, считает их глупыми. А в чем дело?

— Я бы подумала, что она может быть приверженцем готической субкультуры, но у меня для этого не хватает фактов. Судя по ее внешнему виду, одежде и макияжу она совсем не похожа на современных готов или других «черных панков», а вот интерьер ее квартиры меня немного озадачил.

— А что в нем не так?

— В целом все хорошо, даже стильно. Вот только цвет слишком мрачный для девушки. Серая тюль, черные шторы, черные подушки и ни одного яркого пятна. Хоть бы ваза была какая-нибудь красная или желтая, или посуда какого-нибудь веселенького цвета. А у нее даже чайные чашки черные. Очень странно для дизайнера интерьеров.

— Да нет, не странно. Черную чайную посуду она, наверное, привезла домой из своего офиса. Вы знаете, такой корпоративный стиль сейчас в тренде, и у Антона на работе тоже были черные чашки. А тюль на самом деле не серая, а серебристая. Это органза, ее Антон специально выбрала для окна. Эта ткань немного мерцает и тем самым усиливает освещение. Антон мне сама это говорила. А что касается черных штор, так они появились совсем недавно, после смерти матери. Изначально в комнате были красивые портьеры из бордового бархата, которые выглядели просто шикарно. И подушки были тоже бордовые, их было много, разного размера. Антон их сама сделала. Я еще подшучивал над ней, потому что те подушки были очень веселые и все разной формы: квадратные, круглые, в виде сердца и в виде валиков с кисточками. Одна подушка даже была в виде рожицы, она мне больше всех нравилась. Но после похорон матери Антон вдруг убрала куда-то все эти веселые подушки, а шторы повесила черные. Я ее спрашивал, зачем она это сделала. Она ответила, что такие строгие цвета больше соответствуют ее сегодняшнему состоянию. Я ей предлагал украсить эти черные подушки вышивкой или бусами какими-нибудь, а она только отмахнулась.

— Как же она объяснила свое внезапное пристрастие к черному цвету?

— Никак. Я думаю, что она сильно переживает по поводу смерти матери, отсюда и траур. Честно говоря, меня это очень удивляет. Мне всегда казалось, что Антон терпеть не может свою мать. Говорят, что о мертвых нельзя говорить плохо, но ничего хорошего об этой женщине сказать нельзя. С другой стороны, у Антона никого больше нет. Вернее, есть отец, но он живет далеко и к тому же работает капитаном дальнего плавания, все время в море. Так что мать была у нее практически единственным близким человеком. Наверное, Антон ее даже по-своему любила. Она всегда давала ей деньги, хотя и знала, что та их тут же пропьет. И квартиру матери она обставила за собственный счет.

В тот день Александра решила, что траурный вид Тониной квартиры объясняется исключительно переживаниями девушки по поводу смерти матери. Она была уверена, что это временно: как только Антонина справится со своим депрессивным состоянием, она сама захочет сделать свой интерьер более жизнерадостным. Задача психотерапевта заключалась в том, чтобы помочь пациентке поскорее выйти из депрессии. Это она и старалась сделать. Но сейчас, стоя на узком парижском тротуаре, освещенном утренним солнцем, она поняла, что проблема была намного глубже. В ее уставшем об бессонницы мозгу сумасшедшим вихрем в хронологическом порядке проносились проекты дизайнера Антона Треф, которые необъяснимым образом оказались связанными с трагическими событиями: розовый, красный, оранжево-желтый, зеленый, голубой, синий, который пока еще был позитивным исключением, и, наконец, фиолетовый… А после гибели матери собственная квартира девушки внезапно драпируется в черные тона.

Вдруг Александру осенило прозрение. И как она могла не заметить этого раньше, ведь это же очевидно?.. Почему она сразу не догадалась, что мрачный интерьер квартиры молодого дизайнера — это не траур по безвременной кончине матери, а безмолвный крик отчаяния, мольба о помощи. Она, специалист по суицидам, должна была сразу понять, что черный бархат, доминирующий в оформлении жилища, в сочетании с глубокой депрессией является таким же ярким признаком суицидального настроения, как и другие особенности поведения, которыми отличаются люди, склонные к самоубийству.

Каждый психолог знает, что прежде чем свести счеты с жизнью практически все жертвы суицида предупреждают близких им людей о своих намерениях. Такие сообщения могут быть не только в явной, но и в завуалированной форме: в повышенном интересе суицидента к фактам суицидов, в разговорах и рассуждениях о самоубийствах, размышлениях о причинах и способах добровольного ухода из жизни и о своей беспомощности перед житейскими трудностями и проблемами. В данном случае Тонины разговоры о самоубийствах касались других жертв, поэтому они не воспринимались окружающими как тревожное предупреждение. Чувство беспомощности и вины, которую ощущала Антонина перед погибшими заказчиками, списывались на роковое стечение обстоятельств, а глубокая депрессия объяснялась смертью матери. А ведь это были классические признаки суицидального поведения, про них знают даже начинающие психологи! И как она, опытный психотерапевт, которая много лет изучала суицидальное поведение, написала на эту тему немало научных работ и даже подготовила к защите кандидатскую диссертацию, могла этого не заметить! Как получилось, что она сама оказалась такой слепой и недальновидной?

Анализируя все это, Александра посмотрела на часы. В Париже еще раннее утро, но из-за разницы во времени в Москве уже начался рабочий день. Судорожными движениями она достала из сумки телефон и набрала номер Олега.

— Олег, извините, что так рано.

— Нормально, я уже за рулем, еду на работу. Что-то срочное?

— Пока не знаю. Когда вы в последний раз звонили Антонине?

— Антону? Сейчас вспомню. Кажется, на прошлой неделе. Она тогда не стала со мной разговаривать. Сказала, нет настроения. Правда, я ей звонил еще раз пару дней назад, но она не ответила и потом не перезвонила. Наверное, она просто хочет побыть одна. Я понимаю, что ей сейчас не до меня.

— А вас не насторожило то, что она не хочет с вами разговаривать?

— Да нет, я же ей, в общем-то, никто, просто друг. Ей сейчас тяжело, я могу это понять. Мне не хочется навязывать ей свою болтовню. Я думаю, что ей потребуется некоторое время, чтобы зализать душевные раны, собраться с силами и жить дальше. Я знаю, что она справится. Антон у нас боец, просто сейчас у нее очень трудный период. К тому же она пока еще не работает, поэтому общих проектов у нас с ней сейчас нет. Может быть, она и от меня хочет отдохнуть. Я знаю, что потом она сама мне позвонит, когда захочет.

— Олег, а вы не могли бы ей все-таки дозвониться? Чтобы убедиться, что у нее все более-менее нормально? Я, конечно, могу и сама ей сейчас позвонить, только мой звонок она может понять неправильно, а мне не хочется ее волновать.

— Конечно, я прямо сейчас ей позвоню!

— Потом перезвоните, пожалуйста, мне.

— Конечно, обязательно!

Он перезвонил уже через несколько минут:

— У нее телефон отключен. Наверное, не хочет ни с кем разговаривать. Я ей СМС-ку отправил, может, она сама мне перезвонит. Я потом еще раз ее наберу и сообщу Вам, если смогу дозвониться. Я бы к ней съездил, но не могу, очень много работы. Да я и не уверен, что она захочет меня видеть.

Закончив разговор с Олегом, Александра вернулась в отель. Желание осматривать достопримечательности французской столицы пропало окончательно. Она вдруг поняла, что отпуск закончился, и настало время возвращаться домой. Сегодня был ее последний день в Париже, и хотя отъезд в Москву должен состояться только завтра, чемоданное настроение у нее появилось уже сейчас.

Она долго стояла под прохладным душем, пытаясь смыть с себя остатки бессонной ночи и накопившиеся проблемы. Как хорошо, что завтра она будет дома! Но сегодня, пока она еще в Париже, ей остается только собраться с силами и как-то пережить этот день.

Олег позвонил только вечером. Никаких новостей у него не было. Он сказал, что телефон Антонины по-прежнему отключен, и связаться с ней ему так и не удалось. Взволнованные нотки в его голосе выдавали крайнее беспокойство, и Александра пожалела, что поделилась с парнем своими опасениями. Она постаралась сгладить ситуацию:

— Олег, вы не волнуйтесь. Я думаю, что пока еще нет никакого повода для беспокойства. Антонине действительно нужен отдых, и если она сейчас не хочет отвечать на телефонные звонки, ее вполне можно понять. Возможно, она уже завтра включит свой мобильник и перезвонит вам.

— Как же мне не волноваться? А вдруг с ней что-нибудь случилось? Такое поведение на Антона совсем не похоже.

— Олег, сегодня четверг. Я возвращаюсь в Москву завтра вечером, и если к тому времени она не объявится, то в эти выходные мы сможем вместе съездить к ней домой.

Парень немного помолчал, а потом добавил:

— У меня есть ключи от ее квартиры. Антон дала мне запасной комплект на всякий случай. Ну, если вдруг она потеряет свои, или случится еще что-то непредвиденное. Я этими ключами никогда не пользовался. Если мы к ней поедем, я возьму их с собой. Надеюсь, что они нам не понадобятся.

Но надежды Олега не оправдались, и запасным комплектом ключей ему воспользоваться все-таки пришлось.

Глава 97. Таинственное исчезновение

Когда Александра вернулась в Москву, от Антонины по-прежнему не было никаких вестей. На следующий день они вдвоем с Олегом на его машине поехали в Подольск. Остановившись у знакомого подъезда, парень тревожно осмотрелся, после чего облегченно вздохнул и сообщил, что автомобиля Антона нигде не видно:

— Наверное, ее нет дома. Может быть, она уехала в магазин или еще куда-нибудь. Я думаю, что это хороший знак. Надо проверить. Пойдемте, позвоним в квартиру. Может быть, она дома, а ее машина стоит где-нибудь в другом месте.

Они долго звонили и стучали в дверь, но им так никто и не открыл. Никаких звуков в квартире тоже слышно не было, и Олег предложил:

— Давайте все-таки воспользуемся ключами и войдем. Если там все в порядке, я просто оставлю ей записку. Напишу, что я беспокоился и приезжал ее навестить. Я ей даже шоколадку захватил, которую она любит, ее можно будет оставить вместе с запиской.

Девушки дома действительно не оказалось. Олег облегченно осмотрелся и прошел на кухню, чтобы написать записку и оставить ее на кухонном столе. Но ничего писать ему не пришлось. На столе уже лежал листок бумаги, на котором торопливым почерком было написано короткое сообщение:

Олег, не надо меня искать. Я все обдумала и решила завершить свою миссию. Этот шаг будет очень непростым, но я должна, я просто обязана это сделать. Надеюсь, что когда-нибудь ты меня поймешь или хотя бы простишь мне все мои грехи. Жаль, что я не церковный человек и не могу просить прощения у Бога. Да он бы меня все равно не простил.

Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Ты был мне настоящим другом. Прости, что я не смогла ответить тебе взаимностью. Береги себя.

Прощай. Антон Треф.

Олег растерянно вертел в руках листок бумаги. Лицо его побледнело, губы задрожали. Он снова пробежал глазами текст, подал записку Александре и тихим голосом спросил:

— Что это значит? Куда она уехала?

Александра отреагировала спокойно и профессионально, как и подобает психотерапевту:

— Олег, записка пока еще ничего не означает. Нужно внимательно осмотреть квартиру, это поможет прояснить ситуацию.

Олег послушно кивнул, изо всех сил стараясь не разрыдаться, и начал рассеянно озираться по сторонам. Александра его не торопила: нужно было дать парню время, чтобы он смог прийти в себя от перенесенного шока. Вскоре он сумел обуздать свои эмоции и стал деловито заглядывать во все углы.

Результаты осмотра квартиры оказались еще более тревожными, чем содержание записки. Ведро для мусора было чисто вымыто, пустой холодильник разморожен и отключен от сети, шнур телевизора вынут из розетки, подача воды в квартиру перекрыта, а в кухонных шкафах не осталось никакой еды — ни крупы, ни макарон, ни консервов, ни даже чая. Все говорило о том, что хозяйка уехала надолго, может быть, навсегда. Олег бессильно опустился на табуретку и горько заплакал, совершенно не стесняясь своих слез.

В Москву они возвращались молча. Александра пыталась успокоить парня, как могла. Она снова и снова говорила ему, что пока еще ничего не известно, и расстраиваться рано. Олег молчал. Крепко сжав губы, он сосредоточенно вел машину, но его мысли были где-то очень далеко. Добравшись до города, он высадил свою спутницу у ближайшей станции метро, извинившись за то, что хочет побыть один, и уехал, даже не попрощавшись.

Глава 98. Трагический финал

Хорошо, что Олег помнил цифры и буквы номерного знака автомобиля своей подруги. Это существенно облегчило поиски машины. Александра обратилась за помощью к своим знакомым в органах внутренних дел и вскоре выяснила, что старенький Опель, который долгое время верой и правдой служил Антонине, находится на одной из штрафных стоянок для эвакуированных автомобилей. Его нашли на середине моста через Волгу в Тверской области. Похоже, автомобиль был там оставлен специально: двери машины не были заперты, ключи остались в замке зажигания. Никаких повреждений у Опеля не было, и даже топлива в бензобаке было достаточно. Автомобиль эвакуировали несколько дней назад, а о его пропаже до сих пор никто не заявлял. Следов взлома или других признаков угона тоже видно не было. Дорожный патруль, обнаруживший этот автомобиль, недоумевал, кому пришло в голову оставить вполне исправную машину в таком месте: мост был очень длинный, и идти по нему пешком рядом с потоком машин было сомнительным удовольствием.

— Если, конечно, водитель автомобиля не решил спрыгнуть с моста прямо в Волгу, — пошутили патрульные.

Александре было не до шуток. Она позвонила Олегу. На протяжении последующих нескольких часов они вместе обзванивали полицейские участки и больницы, но никаких сведений о несчастном случае ей выяснить не удалось. Заявить о пропаже человека она тоже не имела права: ни она, ни Олег не являлись родственниками Антонины. Оставалось одно: ждать и надеяться. К сожалению, надежды практически не было. Олег сказал, что Антон совсем не умела плавать, поэтому все их надежды давно были смыты тяжелой волжской волной.

Александра вернулась домой измученная и опустошенная. Включив ноутбук, она снова просмотрела свою диссертацию, которую знала почти наизусть. Научная работа, которой она совсем недавно так гордилась, сегодня показалась ей незначительной и ненужной. Какой толк от ее исследований, если она не сумела спасти от гибели несчастную и одинокую девушку, которая так доверчиво ждала ее помощи! И пока она, психотерапевт и специалист по суицидальному поведению, бессмысленно гуляла по Парижу, эта слабая девушка нашла в себе силы и мужество раз и навсегда остановить эпидемию суицидов и ценой собственной жизни уничтожить вирус самоубийства, источником которого, по ее собственному мнению, она являлась.

Александра выключила компьютер и закрыла глаза: наверное, она никогда не привыкнет к подобным трагедиям! Какая все-таки удивительная у нее профессия! Когда удается оказать реальную помощь пациенту, она испытывает такое удовлетворение, что ей хочется петь, кружиться и танцевать. При этом врачебные просчеты и ошибки могут стоить ее подопечным здоровья и даже жизни, и в такие дни, как сегодня, она начинает сомневаться в своих силах и ругать себя за бессилие.

Она долго сидела, обхватив лицо руками, и по ее щекам текли слезы.

На следующий день Александра поняла, что она будет делать. Молодой талантливый дизайнер Антон Треф не должна бесследно уйти в небытие. Эпидемию самоубийств нужно всесторонне изучить и описать с научной точки зрения. А вдруг и в самом деле существует вирус самоубийства? В этом случае создание противовирусного препарата поможет спасти десятки тысяч жизней.

Она включила ноутбук и создала новую папку «Вирус самоубийства». Это начало ее новых научных исследований. Если ей удастся открыть этот вирус, она назовет его «вирусом Антона Треф». А если она не сможет открыть этот вирус, то новые исследования суицидального поведения у людей с аддиктивными и невыраженными депрессивными расстройствами все равно помогут вернуть здоровье многим людям.