Во власти Бермудского треугольника

Глава третья, начинающаяся как обычная история из жизни отдыхающих, но завершающаяся неожиданно для всех ее участников

В Нассау путешественники добрались совершенно измотанные, голодные и невыспавшиеся. Перелет в общей сложности занял двадцать часов, учитывая две пересадки, совершенные перед благополучным приземлением на Багамах.

Больше всех измучилась и устала Марта, у которой путешествие совпало с окончанием периода, который она именовала «техническим». Чарли, успевший изучить невесту, был невероятно тактичен и предупредителен и при малейшей возможности стремился улизнуть подальше. После завтрака, едва дождавшись, пока Быков прикончит яйца всмятку и три хрустящих тоста с джемом, он предложил ему свои услуги в качестве гида.

– Насколько я понял, ты в Нассау впервые, – деловито произнес он, взглянув на часы. – Яхта пока что на острове Провиденс, она причалит ближе к вечеру, так что времени у нас полно. Давай прогуляемся, Дима. Клянусь, тут есть, что посмотреть.

– А меня ты не приглашаешь? – кисло осведомилась Марта.

– Приглашаю, – поспешно перестроился Чарли. – Мы оба будем счастливы, если ты составишь нам компанию.

– Гуляйте сами, – отмахнулась она. – Только не вздумайте плыть куда-нибудь на пароме, Чарли. И постарайтесь обойтись без купаний.

– Почему? – искренне удивился Быков.

– В этом году пляжи в Нассау наводнены скатами, – пояснил Чарли. – Когда плаваешь, они не опасны, но возле берега эти чертовы твари прямо-таки бросаются на тех, кто не успел выскочить из воды. Они выплывают на отмель погреться и не желают терпеть близость людей. С ними лучше не связываться. Одно крыло вот такенное. – Чарли развел руки. – Заденет, мало не покажется. Ну, ничего, я отведу тебя в одну укромную бухточку. – Он подмигнул Марте. – Помнишь, где мы любили по ночам… гм, плавать?

Она дернула плечами и вставила в рот коктейльную трубочку, соединяющую ее с высоким стаканом апельсинового сока. Ее лицо, наполовину скрытое за черными очками, ничего не выражало.

– Как здесь насчет акул? – спросил Быков, когда они вышли из отеля на разогретую солнцем улочку с разноцветными домами и бесчисленным количеством бутиков, лавочек и сувенирных магазинов размером с биотуалет.

– За последние пять лет никого не слопали, – успокоил Быкова Чарли. – Но на пляжах через каждые тридцать метров выставлены таблички, предупреждающие, что вы заходите в воду на свой страх и риск.

– Предусмотрительно, – признал Быков. – Впрочем, как все у капиталистов.

– Они здесь только отдыхают, Дима. На Багамах не капитализм.

– А что?

– Феодализм, – решил Чарли, подумав. – Или даже первобытнообщинный строй. Кстати, хочешь посетить соломенный рынок?

– Зачем? – опешил Быков. – Мы собрались кормить лошадей?

Собеседник вытаращил глаза, а потом расхохотался и, хлопнув Быкова по плечу, пояснил:

– Нет, Дима. На соломенном рынке продают всякие плетеные вещицы местных ремесленников. Корзинки, шляпы, шкатулки. Там же можно купить резные статуэтки и раковины. Все туристы непременно посещают это место. Недалеко оттуда королевская лестница. Шестьдесят шесть ступенек – по одной за каждый год правления королевы Виктории. Оттуда рукой подать до форта Финкасл. Полюбуемся городом с высоты птичьего полета…

– Я понял, – подмигнул Быков. – Ты работаешь гидом в каком-то туристическом агентстве. Вот зачем вы меня вытащили из Африки. Чтобы подзаработать на мне в Нассау.

Эта шутка Чарли не понравилась. Наверное, не соответствовала его чувству юмора.

– Я зарабатываю около миллиона в год, – заявил он. – У меня надежный, солидный бизнес.

«Как ты сам», – чуть не сорвалось с языка Быкова. Он мысленно похвалил себя за то, что вовремя успел сдержаться.

– Это была шутка, – примирительно произнес он.

– Я понял, – мрачно произнес Чарли.

Мимо них прошел полицейский в белой форме, с блестящим от пота лицом.

– Пойдем плавать, – предложил Быков. – Купим плавки и проведем день у моря. Где твоя бухта? Показывай.

Они заглянули в пару магазинчиков и подошли к столбу с кнопкой вызова такси, когда к ним присоединилась Марта.

– Похоже, я тоже не прочь освежиться в море и позагорать, – объявила она. – Уже можно.

– Скаты уплыли? – предположил Быков.

Его вопрос заставил Марту нахмуриться, а Чарли насмешливо фыркнул. Быков понял, что ляпнул глупость, смешался и чтобы скрыть смущение, завертел головой, как бы любуясь ничем не примечательной улицей, полной туристов, вышедших на поиски новых приключений. Посвежевшими и отдохнувшими выглядели далеко не все.

Заметив прогулочную повозку с лошадью в кокетливо сдвинутом набок сомбреро, Быков предложил доехать до бухты на ней.

– Отличная идея! – обрадовался Чарли. – Давно хотел прокатиться в таком экипаже. Получится романтическая прогулка.

– Нет, – категорично отрезала Марта. – Это займет слишком много времени. Только такси.

Быков подумал, что если она точно так же командует женихом в постели, то ему не позавидуешь. Совершенные формы Марты не компенсировали ее холодности, надменности и чрезмерной самоуверенности. Быков не смог бы ужиться с такой женщиной, несмотря на все ее достоинства. Разные ему попадались спутницы жизни, но от таких дамочек, как Марта, он старался избавляться как можно скорее.

С другой стороны, их связывали сугубо деловые отношения. Главное – не терять головы и сохранять дистанцию. Пусть с Мартой разбирается Чарльз Дарвин. Сами пусть между собой разбираются. Милые ссорятся – только тешатся.

Размышления не мешали Быкову любоваться видами одного из самого экзотических городов планеты. Нассау обладал неким шармом, которого не отыскать на черноморских курортах. Вроде бы та же пышная зелень, солнце и безоблачное небо, но нет, впечатление особое. Или это работало воображение?

Такси доставило маленькую компанию до начала песчаной тропы, теряющейся в кустарнике, и укатило. Солнце стояло в зените. Было жарко и тихо, если не считать неумолчного скрипа невидимых цикад, прячущихся среди листвы. По дороге Марта угостила Быкова каким-то местным фруктом, сорванным прямо с дерева.

– Названия не знаю, – сказала она, – но плоды очень вкусные.

– Два доллара штука, – вставил Чарли, беспрестанно вытряхивая песок из сандалий. – Очень вкусно. Я хотел наладить экспорт, но эти киви, или как их там, совершенно нетранспортабельны. Сразу гниют и портятся.

– На инжир похоже, – определил Быков, пробуя коричневатую мякоть под тонкой кожицей. – Если со спелой грушей смешать.

– Что такое «injir»? – полюбопытствовала Марта.

– Не знаю, как по-английски. Инжир и все.

Болтая, они вышли на совершенно безлюдный пляж, покрытый гладким белым песком и окруженный буйной зеленью. При виде бамбуковой хижины с полуобвалившейся крышей из пальмовых листьев Быков восхитился:

– Мы здесь как робинзоны! Неужели такое замечательное место пустует?

Он уже стоял на отмели в прозрачной, как хрусталь, и теплой, как кровь, воде.

– Сюда заглядывают разве что собиратели ракушек, – сказал Чарли, проворно освобождаясь от всей одежды, кроме маленьких, тугих плавок, подчеркивающих его мужское достоинство.

Торс у него оказался неожиданно квадратным, почти лишенным талии, и коротковатым в сравнении с тонкими, длинными ногами, обильно покрытыми золотистой, отсвечивающей на солнце шерстью. На коже Марты, разумеется, не было ни малейших признаков растительности, как будто вся она была изваяна из мрамора телесного цвета. Когда она осталась в купальнике, Быков понял, что ему придется смотреть на нее как можно реже и лучше вскользь, мельком, дабы не приключилось никакого конфуза.

– За деревьями недостроенная вилла, – пояснила Марта, стремясь определить, какое впечатление произвел на Быкова ее купальник и то, что он прикрывал. – Сейчас она заброшена. Там никто не живет.

– Кроме попугаев, – добавил Чарли. – Большие, как курицы. Помнишь, один сел мне на спину, когда мы…

– Прекрати, – перебила Марта морщась. – Никому твои воспоминания не интересны.

«Как знать, как знать, – подумал Быков. – Похоже, Чарли есть что вспомнить».

Вдоволь наплававшись в зеркальной лагуне, он понырял немного, надеясь отыскать на дне необычную раковину, морскую звезду или обломок коралла. Но без маски все виделось мутным, расплывчатым. Протянув руку к ярким рыбкам, шмыгающим среди камней, Быков едва не напоролся на морского ежа и решил не испытывать судьбу понапрасну.

– За барьером вода прохладнее, – сообщил ему Чарли, проплывший мимо экономным брассом. – Но там могут шнырять акулы или скаты.

– Я на берег, – сказал Быков. – Поваляюсь на солнце.

Бродя по Африке в рубашке «сафари» и шортах, он загорел таким образом, что все тело и ляжки до колен остались бледными, и сейчас ему хотелось сравнять цвет кожи. Марта уже принимала солнечную ванну, лежа на полотенце лицом вниз. Лямки лифчика свободно раскинулись по обе стороны от ее узкой спины.

– Уф, жарко, – сказал Быков, вознамерившийся пройти дальше, чтобы не стеснять Марту.

Она подняла голову:

– Дима.

– Да?

Он остановился. Она снова опустила голову и спросила из-под согнутой руки:

– Ты веришь в мистику?

– Смотря в какую, – осторожно ответил Быков.

Он не очень любил говорить на эти темы, особенно с людьми малознакомыми. Бесцеремонность американки его напрягала. То в ванную комнату без спросу заглядывает, то в душу лезет.

– Я не про духов, не про религию, – успокоила его Марта. – Про Бермудский треугольник. Как думаешь, там действительно происходит что-то сверхъестественное?

– Не знаю, – признался Быков, присаживаясь рядом. – Скоро увидим.

– По правде говоря, я на это не очень рассчитываю, – сказала она.

– Почему?

– Боюсь, сенсации не будет. Поплаваем и вернемся ни с чем. Или не вернемся вообще.

– Я не совсем понимаю, – сказал Быков.

– Объясняю, – сказала Марта. – Я думаю, что все эти крушения в треугольнике происходят по естественным причинам. Опасное место, вот и все. Отмели, течения, перепады давления, циклоны и так далее. Они-то и губят путешественников. Но не так часто, как принято считать. Бывает, в Бермудском треугольнике годами ничего не происходит, а потом – хоп, и новая беда. Вероятность того, что она приключится именно с нами, крайне мала.

– Зачем же ты приняла предложение Коротича? – спросил Быков.

– Часть гонораров я получила авансом, – пояснила Марта. – Так что в любом случае не останусь в проигрыше.

«А мне аванса никто не заплатит», – отметил про себя Быков.

– Твою долю я перечислю, – сказала Марта. – Когда окажемся на корабле.

– Чтобы я не сбежал раньше времени с деньгами?

– Совершенно верно.

Марта Келли не скрывала ни свою расчетливость, ни свой цинизм. Что ж, Быков по достоинству оценил ее прямоту. У каждой палки есть другой конец, подобно тому, как любая медаль имеет свою оборотную сторону.

– Я тоже не думаю, что нас ждет успех, – сказал Быков. – Чудеса не происходят по заказу.

– Чудес вообще не бывает, – заявила Марта.

– Я так не считаю.

– Можешь назвать хотя бы одно? Такое, что ты видел собственными глазами?

– Когда рассказываешь о чуде, всегда получается неуклюже и пошло, – ответил Быков. – И других не убеждаешь, и сам начинаешь сомневаться. Поэтому я лучше промолчу. Но чудеса случаются, Марта. Это чистая правда.

– Звучит интригующе, – сказала она.

– И происходит тоже, – сказал Быков.

Она приподнялась и повернула голову, чтобы лучше его видеть.

– Знаешь, я рада, что выбрала тебя.

– Спасибо, – пробормотал он, опуская глаза.

– А ты? – спросила Марта. – Ты рад?

Это был особый вопрос. И смотрела она по-особому. И голову подперла рукой таким образом, что лифчик ее купальника оказался как бы забытым на полотенце.

– Пока трудно сказать, – выдавил из себя Быков, старательно глядя в сторону.

– От чего это зависит? – не унималась Марта. – Ты на что-то намекаешь? Говори прямо, я взрослая девушка.

Это было и приглашение, и вызов, и провокация. Набираясь решимости, чтобы встать и уйти, Быков продолжал упрямо смотреть в песок, когда в поле его зрения попала приближающаяся тень. Он поднял глаза и увидел Чарли.

– О чем разговор? – поинтересовался он, промокая голову и грудь полотенцем.

– Так, ни о чем, – пробормотал Быков, покосившись на Марту.

Она целомудренно лежала на животе, упершись подбородком в скрещенные запястья.

– Дима говорит, что рад нашей встрече, – сказала она.

О женское коварство! Пока Быков лихорадочно придумывал ответную реплику, Чарли ревниво осведомился:

– Встрече с кем?

– Как с кем? – удивилась Марта. – С нами. Он предвкушает путешествие. А ты что подумал?

– Оденься, – сказал Чарли изменившимся голосом.

– Что?

– Я сказал: оденься. Мы здесь не одни.

– Я не… – начал Быков, вставая.

И осекся. Чарли имел в виду не его. К ним приближалась компания из трех молодых людей различной степени смуглости. Белокожих среди них Быков не заметил, и эта характеристика не имела никакого отношения к загару.

Продвигаясь по песчаному полумесяцу пляжа, эти трое растянулись длинной цепочкой, чего никогда не станут делать люди, беседующие на ходу или просто прогуливающиеся вместе. Они словно бы стремились сделать охват пошире, чтобы одновременно подойти к нашим героям с трех сторон.

Тот, что двигался ближе к морю, казался самым низкорослым из-за уклона пляжа. На самом деле он был никак не ниже ста восьмидесяти сантиметров, с коричневым мускулистым животом, торчащим пупком и развитыми грудными мышцами. Весь его наряд состоял из широких трусов, едва держащихся на бедрах. Волосы его были заплетены в мелкие косички, а нижнюю челюсть украшала фараонская бородка.

В центре шел очень худой и весь разболтанный представитель негроидной расы с выпяченными губами, приплюснутым носом и такими тонкими конечностями, что Быков немедленно окрестил его Человеком-пауком. Этот был в длинной футболке, доходящей чуть ли не до колена, так что вполне мог обходиться и без шортов, и без трусов.

Цепь замыкал верзила с сонным и бессмысленным лицом дебила или законченного наркомана. Он был в белой жилетке и белых же кроссовках, посередине между которыми наблюдались обрезанные по колено, вылинявшие дырявые джинсы со свисающей бахромой. Дебил-наркоман брил голову наголо, словно гордясь многочисленными буграми и шишками. Он курил тонкую коричневую сигарку или же попросту посасывал ее во рту, давно погасшую.

– Они идут к нам, – предупредил Быков, подобравшись. – Похоже, вилла не такая уж заброшенная.

– Расслабься, – сказал ему Чарли с усмешкой. – Местные жители отличаются неизменной доброжелательностью и гостеприимством. Нигде не встречал таких приветливых и милых людей. Они даже чаевых не берут.

– Надеюсь, эти ребята явились не за своими упущенными чаевыми, – пробормотал Быков.

Тем временем пришельцы начали сближаться, обступив его и товарищей с трех сторон.

– Частные владения, – заявил «Фараон». – Нарушение. Штраф.

– Деньги, деньги, – сказал «Человек-паук», делая интернациональный жест, заключающийся в потирании большого и указательного пальца.

«Дебил» промолчал, уставившись глазами навыкате на Марту, которая успела застегнуть верхнюю часть купальника, но не сделалась от этого менее сексапильной.

– Сколько? – спросил Чарли с любезной миной, готовой перейти в жалобную гримасу.

– Не вздумай, – предупредил Быков, выступая вперед, чтобы прикрыть Марту от плотоядного взгляда дебила в жилетке.

Тот сделал движение языком, то ли выплюнув окурок, то ли втянув его в рот, как это проделывает ящерица с зазевавшейся мухой. Его зенки, состоящие из одних белков, выпучились в направлении Быкова.

– Успокойся, – заговорил Чарли, успевший достать бумажник. – Мы виноваты и должны заплатить.

– Сколько бы ты ни заплатил, все равно будет мало, – процедил Быков. – Они нас грабят, разве ты не понимаешь?

– Не вмешивайся, Дима. Я только…

Договорить Чарли не успел. Бумажник был выхвачен из его пальцев, перекочевав куда-то под безразмерную футболку «Человека-паука». Взамен на свет появился нож, большой, блестящий и угрожающий.

– Мало, – сказал «Фараон», даже не заглянувший в бумажник. – Женщина идет с нами. Вставай, женщина.

Как только он наклонился, потянувшись к Марте, Быков сшиб его ударом кулака в висок. Сразу после этого пришлось отступить, потому что «Человек-паук» перешел в наступление, делая выпады ножом. Отогнав Быкова на пару метров, он остановился, но нож, разумеется, не спрятал. Дело принимало все более серьезный оборот.

– Мы просим вас удалиться, ребята, – воскликнул Чарли очень высоким и совсем не убедительным голосом.

Не обращая на него внимания, «Дебил» схватил Марту за лямку и потащил на себя. Взвизгнув, она отбросила его руку и упала на спину, готовая брыкаться.

– Так нельзя, – проникновенно произнес Чарли, выставив перед собой ладони.

Миролюбивый такой жест. И совершенно неуместный в данной ситуации.

Поднявшийся с песка «Фараон» врезал ему в челюсть. Всплеснув руками, Чарли упал – как показалось Быкову, с готовностью и как-то очень уж театрально.

На него никто не смотрел. Двое нападающих боролись с отчаянно отбивающейся Мартой. Через несколько секунд «Фараону» удалось ухватить ее за обе щиколотки, тогда как «Дебил» завладел ее руками. Перебрасываясь отрывистыми фразами, они поволокли ее к хижине. «Человек-паук» переступил с ноги на ногу, явно страдая от невозможности последовать за ними, но его задачей было удерживать Быкова на расстоянии, зловеще помахивая сверкающим лезвием.

– Чарли! – вопила Марта. – Вставай, Чарли!

Жених сохранял полную неподвижность, пока она не перешла на пронзительный визг, способный поднять даже мертвого. Но хватило Чарли лишь на то, чтобы сесть, держась за челюсть. Стоило «Фараону» подскочить к нему, как он, обхватив голову обеими руками, повалился на песок и свернулся в клубок, предохраняя себя от пинков ногами.

Марте удалось вырваться из объятий «Дебила» и пробежать пару шагов, после чего он свалил ее ударом пятки под колено. «Человек-паук» завороженно следил то ли за их возней, то ли за обнажившейся грудью американки.

И тогда в схватку вступил Быков. Он не владел приемами рукопашного боя и понятия не имел, как следует обезоруживать противника с ножом. Но это его не остановило. Он понимал, что если не вмешаться сейчас, то потом будет поздно.

Когда Дмитрий ринулся вперед, его расчет был прост. Человеческое тело не так-то просто проткнуть куском даже очень острой стали. Для этого необходимо приложить немалые усилия. Короткое лезвие ножа следовало развернуть должным образом, а еще лучше – размахнуться, чтобы вонзить в уязвимое место. Попробуй попади ножом между ребер, а потом удержи рукоятку в руке после отдачи от удара!

Если Быков и ошибался, то менять что-либо было поздно. Он налетел на противника с разбегу, не заботясь о том, что будет дальше. «Человек-паук» был слишком легковесным, чтобы устоять на своих тонких ногах. Опрокинутый навзничь, он только сумел уколоть Быкова где-то в область грудной клетки – разбираться, куда именно, было некогда.

Пользуясь преимуществом в весе, силе и решимости, Быков подмял бандита под себя и несколько раз боднул его в физиономию, с удовлетворением услышав хруст носовых хрящей. Затем, не теряя времени даром, подхватил оброненный нож и устремился к «Фараону».

И вновь расчет оказался верным. Увидев быструю расправу над сообщником и оружие в руке победителя, обладатель фараонской бородки бросился наутек с такой скоростью, что только пятки засверкали в тучах песка.

Сделав вид, что он начал преследование, чтобы напугать беглеца еще сильнее, Быков неожиданно повернул и атаковал «Дебила». В силу ограниченности своего ума, темнокожий бугай решил, что успеет изнасиловать такую близкую и уже начавшую уставать жертву. Быков сыпнул ему песка в глаза, после чего, отбросив нож, заработал обоими кулаками, ненадолго исчезнувшими из виду, как это случается с быстро вращающимися лопастями винта. По истечении пятнадцати секунд последний противник прекратил сопротивление и побежал следом за сообщником.

Тонконогий грабитель тоже удирал во все лопатки, но в противоположном направлении. Ни у кого из троицы не возникло желания вернуться для реванша. Задыхающийся после схватки Быков поднял с песка и бросил Марте деталь купальника, а потом проделал то же самое с бумажником, вернув его законному владельцу.

– Как вы? – тревожно спросил он у американцев. – Скорая помощь требуется?

– У меня, наверное, сотрясение мозга, – пожаловался Чарли, покосившись на невесту. – Голова кружится. И тошнит.

– Меня тоже тошнит, – объявила Марта. – От тебя. Разве тебя били по голове? Что-то я не заметила. Ты просто упал и лежал, как опоссум, притворившийся мертвым! Если бы не он… – Марта перевела взгляд на Быкова. – У тебя на груди кровь, Дима. Ты ранен?

– Пустяки. Небольшой порез. – Быков посмотрел по сторонам, пытаясь проникнуть взглядом сквозь зеленую завесу.

Подкова пляжа была пустынна, но кто знает, сколько местной шпаны таится в зарослях?

– Ты вел себя как герой, – сказала Марта. – Как настоящий мужчина.

Она посмотрела на жениха, посылая ему безмолвный, но убийственный упрек.

– А ты вела себя, как последняя шлюха, – процедил он. – Если бы не твоя манера оголяться при любой возможности…

– Заткнись!

– Сама заткнись! – вскричал Чарли, на щеках которого вспыхнули два розовых пятна, похожих на следы от пощечин. – Не смей повышать на меня голос! Или оставайся одна! Я не намерен жениться на такой вульгарной и вздорной особе.

– Да кому нужен такой муж, от которого защиты не дождешься?

– Так, вы оба! – Быков развел руки жестом рефери, стоящего между распаленными боксерами. – Хватит! Потом будете выяснять отношения. Сейчас нужно убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше.

Опасливо озираясь, американцы похватали свои вещи и потрусили в сторону просеки, по которой пришли. Быков шагал позади, готовый к любым неожиданностям, но не слишком надеясь на то, что сумеет отразить еще одно нападение. К счастью, оно не состоялось. Спутники благополучно выбрались на дорогу, вызвали такси и вернулись в отель без новых приключений, вернее, злоключений.

Ближе к вечеру к Быкову заглянула Марта и сказала, что можно отправляться в гавань.

– Я готов, – сказал он.

– Но можно не спешить, – сказала она. – Ничего не случится, если мы появимся там через час. Или даже через два.

– Поссорились с Чарли? – спросил Быков, пожалев, что впустил ее в номер.

– Ты его ждал? Или меня?

– Никого я не ждал.

– Врешь!

– Вот что, Марта, – сказал Быков, скрещивая руки на груди бессознательным защитным жестом. – Я не собираюсь становиться между вами. Ваши отношения – это только ваши отношения. Не пытайся использовать меня, чтобы отомстить Чарли.

– Почему? – искренне удивилась она. – Это же так приятно.

– Мирись с Чарли, – предложил Быков. – И отправимся на яхту все вместе. Втроем. Как вначале.

– Это невозможно, – сказала Марта. – Чарли уехал. Помолвка расторгнута. Я взрослая и совершенно свободная женщина.

– Предлагаю обсудить это позже.

– Хм. Неужели я тебе не нравлюсь, Дима?

– Очень нравишься, Марта. Я просто не привык пользоваться чужими ошибками и слабостями.

– Как хочешь. – Она пожала плечами. – Но другого раза может и не быть.

– Может быть, это к лучшему, – сказал Быков.

Марта прищурилась, разглядывая его с подчеркнутым интересом.

– Мне еще не встречались такие мужчины.

Не придумав подходящего ответа, Быков состроил неопределенную мину.

– Только не возомни о себе слишком много, – сказала Марта.

– Насчет этого не беспокойся.

– И не думай, что я тебе что-то предлагала. – Она пренебрежительно фыркнула. – Ты меня неправильно понял.

– Я вообще ничего не думаю, – успокоил ее Быков. – И уже все забыл.

Марта что-то пробурчала себе под нос. Если Быков правильно разобрал, то она сказала: «Можно подумать, я тебе это позволю».

Но это мог быть обман слуха.