Во власти инстинктов

Религия

С первыми проблесками разума человек столкнулся с великим множеством непознаваемого, а также могущественного влияния окружающего на его жизнь. И это великое и непознаваемое породило веру в существование чего-то таинственного, высокого, повелевающего жизнью — веру в бога — и утвердилось инстинктом. Вера в бога едва ли не единственный пример утверждения инстинкта благодаря деятельности зачатков разума. Еще этому способствовал, как уже говорилось, сон. Сон породил веру в душу, вера в душу породила веру в потусторонний мир. Вера в потусторонний мир подтверждала веру в Бога. Вера в Бога, каким бы он ни был, прочно обосновалась в психике человека.

Сложность и непредсказуемость событий в жизни общества и каждого из нас способствует вере в судьбу и высшие таинственные силы. Даже международные события подчас настолько непредсказуемы, что поддерживают представление о их фатальности, и в то, что мы называем случайностью. Эта вера в какой-то мере правит сознанием. Даже древние мыслители прекрасно понимали независимость течения жизни от воли человека, более всего боялись ее и называли Божьей карой — Кармой. Можно ли достичь такого состояния, чтобы человек научился править кажущимися независимыми обстоятельствами жизни по своему усмотрению?

Таким образом природа, одарив человека способностью познания окружающего мира, вместе с ним включила в его разум великое множество мистических представлений. Одно из них — религия, вера в существование Бога в форме, в которой он дошел до нашего просвещенного времени. Вот почему у каждого из нас в какой-то степени дремлет инстинкт веры в таинственные силы. Различные мистические поверья продолжают поддерживать их существование.

Познавая самого себя в окружающем мире, человек многое необъяснимое относил к деятельности высших сил, а недостаток знаний восполнял вымыслами. Так зарождались мифы, в том числе и библейские, о сотворении мира и человека.

Путь религиозных представлений был сложен и извилист, сопровождался многочисленными ритуалами, предрассудками, вычурно построенными и твердо укоренившимися учениями, основанными на вере.

В постоянной борьбе с силами природы человек воспитал в себе способность объяснять все происходящее деяниями злых и добрых духов, а также главного, могущественного Бога. Таковы были истоки религии. Вера в Бога, каким бы он ни являлся, была необходима, так как она одухотворяла человека и облагораживала его природу, доставшуюся от дикаря. Чтобы облегчить жизнь, человек, вечно смятенный в противоречиях и страдающий из-за них, был обязан создать Бога. Правители народов охотно использовали эти художественные вымыслы в своих, большей частью, корыстных целях, а также в истребительных войнах ради личного и государственного обогащения и защиты страны от врагов.

Религия — это отражение особенного духовного состояния народа, верящего в существование чего-то высшего, управляющего человечеством. Вера в Бога — это внутренняя потребность души, его чувственности, таящейся в подсознании, стала существовать и сопровождать его. «Жизнь человека без веры — жизнь животного», — определил Л. Толстой. Счастлив тот, кто верит в Бога. Он помогает переживать тяжелые периоды жизни, помогает верить в человека и в его, ныне кажущуюся несбыточную, счастливую будущность. «Без Бога не до порога», — говорится в пословице. Потерявший веру в бога чувствовал дисгармонию души. Это состояние С. Есенин, воспитанный с детства в православии и затем столкнувшийся с оголтелым атеизмом Советской власти, кратко выразил словами:

Как В. Ленин, сам воздвигнутый в ранг едва ли не божества, мог возглавить в России разгон христианской религии, уничтожение храмов и священнослужителей, не предвидя падения нравственности народа. Большевики, ослепленные верой в построение гипотетического социализма и коммунизма в одной стране, ведомые Лениным и его последователями, ломая укоренившиеся устои духовности общества с помощью близоруких, темных и авантюристически настроенных спутников, с дебильной яростью обрушились на религию и принялись за ее уничтожение, не задумываясь о последствиях этого дикого произвола.

Патриарх Тихон в своем послании Совету народных комиссаров 13 (26) октября 1918 года писал: «…Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушив в нем сознание греха; но каким бы названием не прикрывались злодеяния — убийства, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехам и преступлениям. … Все проявления как истинной, так и высшей духовной свободы человечества подавлены вами беспощадно. Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не поощрялись самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей». Далее он пишет: «Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя».

Закончилась гражданская война. Отгремела Великая отечественная война, и тогда руководитель страны «в образе зверя», спохватившись о вреде злодеяния, содеянного над религией, соблаговолил ее возрождение.

Религия, с одной стороны, объединяла народы, ей поклоняющиеся, с другой — препятствовала объединению и разделяла их, если боги были разными. Христианство в свое время сблизило многие народы, но, разбившись на разные течения, стало их разъединять и служить причиной жестоких и кровавых распрей. То же с исламом, раздираемым кровопролитными войнами на религиозной основе. Светлая вера в Бога при своем преувеличении, стараниями ее святых отцов, превращалась в свою противоположность, совершая чудовищно жестокие поступки: любая истина, при ее преувеличении становится ложью. Такой двойственной оказалась сила богов, созданных человеком, в соответствием со своей натурой, созидательной и разрушительной, а красивая идея свободы, равенства и братства, при чрезмерном ее преувеличении, также перешла в свою противоположность.

Разум человека, непостоянный, всегда чего-то ищущий и в то же время неудовлетворенный, вступая в конфликт с инстинктом, легко перескакивал в безумие, проявляя то, что здесь названо его «издержками». И все же Бог оставался необходимым, обращение к нему очищало душу от страха и скверны, придавало силы в борьбе с невзгодами. Он был необходим как средство облагораживания человека и укрощения в нем дикарских инстинктов.

Молитва Богу успокаивала, отвлекала от действительности, молящийся верил в то, что он обращается к Всевышнему, советуется с ним, спрашивает его, жалуется ему. Она была важна и для сильного, и для слабого. Покаяние помогало в какой то мере прожить безгрешно на столь грешной земле.

В христианской религии самообладание, гармония между противоположностями почитались и считались волей над чувственными эмоциями и инстинктами. Согласно преданию православной церкви самообладание — это духовная власть над вожделениями ума и плоти.

Религиозные воззрения полагалось постоянно поддерживать в человеке и углублять самыми разнообразными ритуалами. Помимо зрелищного эффекта они сопровождались песнопениями и благовониями. В Южной Аравии, Сирии, Месопотамии, в Иерусалимском храме существовали специальные помещения для хранения ароматических веществ. В храме Амонаб в двенадцатом веке до н. э. хранилось более двух тысяч кувшинов и 300 тысяч мер благовоний. Геродот сообщал, что каждый год халдейские жрецы сжигали ароматические вещества на алтаре Беэла в Вавилоне. В Древней Персии сжигали много благовоний во время религиозных церемоний. Арабы отправляли каждый год царю Дарию в качестве дани тысячу таланов ладана.

Влияние религии на человека, на общество велико. Но жизнь не стоит на месте, она развивается, эволюционирует, тогда как верования в богов удивительно догматичны и консервативны. В этом их слабость и в этом же их сила, так как и то и другое поддерживало веру в существование чего-то таинственного, мистического и непознаваемо-инстинктивного.

Но ничто не постоянно. Прогресс цивилизации стал способствовать кризису религии. Идейный ее кризис был отмечен У. Фостером еще в конце 40-х годов двадцатого столетия. Ныне он сильно разросся. Религия перестала оказывать прежнее традиционное влияние, а мощь ее воспитания оказывалась уже не столь эффективной, как прежде. Ныне уменьшается число прихожан, закрываются соборы. Большинство верующих — старики, женщины, реже дети. Усиливается неверие в существование ада, рая, первородного греха, непорочное зачатие, сотворение жизни и мира Господом Богом. В католической Испании происходит бегство монахов из монастырей. С 1945 до 1974 года 10 тысяч католических священников отказались от сана. За восемь лет с 1970 по 1978 годы в Италии перестало существовать 116 из 375 духовных семинарий. В борьбе за число прихожан церковь стала использовать более современную музыку, сокращать ритуалы, иногда даже допускают танцы.

В своем прежнем застывшем состоянии религия перестала удовлетворять прихожан, и, подчиняясь инстинкту религиозности, люди ищут новые формы веры во что-то возвышающееся над будничной жизнью, стихийно объединяются в секты. Но под прикрытием сект часто стали скрываться уголовные структуры (вот и свобода вероисповедания), возникать деловые корпорации сомнительного направления. Иногда инстинктивная неудовлетворенность новыми религиозными течениями религий приводила к массовым самоубийствам, самосожжениям, террористическим актам. Разум в своих поисках вступал в противоречие с инстинктом веры и, проявляя издержки, порождал безумие.

В 1997 году в штате Колорадо США близ Сан-Диего 29 человек в возрасте от 18 до 22 лет покончили самоубийством. Они арендовали отдельный дом, занимались программированием религиозного содержания, принадлежали к какой-то секте. Как будто намерение закончить жизнь самоубийством было связано с появлением кометы Галлея, хорошо видной на небосклоне. В Японии прогремел скандал с сектой Аум Сенрике, члены которой отравились. В самом конце второго тысячелетия н. э. в Уганде было сожжено около одной тысячи человек, собравшихся в церкви и молившихся Богу. Большинство из них составляли женщины и дети. Это массовое самоубийство, и скорее всего еще и убийство, отвратительнейшее зверство, позорящее все человечество, на которое были способны только оглупленные верой религиозные фанатики. Вот где яркий пример безумия, сопровождающего разум! Прошло много месяцев и до сих пор ничего не известно, кто был организатором проведения этого чудовищного акта жестокости.

Во Франции деятельность ордена «Храм Солнца» сопровождалась массовыми самоубийствами. Не тоской ли по утраченной вере, неспособной ныне служить духовной пищей терзаемому противоречиями современной цивилизации обществу, объясняется то, что в Японии сейчас существует до двухсот тысяч сект, а крупнейшая из них «Сока чаккай» объединяет 5,6 миллионов семей.

Стихийный рост религиозных сект отражает многообразие религиозных представлений, глубокую их древность и выражает как бы инстинктивный протест против закоренелости религиозных направлений, их унифицированности, а также стихийных поисков нового Бога, отвечающего современным представлениям о жизни и ее сущности.

Среди образованной части населения Земли растет представление о том, что Бог, если он существует, должен быть единым для всех. Религия должна быть единой, также как и существует одна астрономия, биология, физика и другие науки. Но вместо объединения, совместного сопротивления репрессивности цивилизации и роста безумия, религии стали распадаться на еще более мелкие течения, враждуя друг с другом, терять свою духовность и облагораживающее влияние на природу человека. Еще многие осознают религию чисто прагматически, как средство обретения утрачиваемой нравственности, забывая, что в вере может таиться еще высокая духовная и пока непознанная реальность Бога. Но как понять Бога в его невидимости, бестелесности и материальной невыразительности?