Волшебные Поля

Глава 2

Повозку сильно трясло, поправил поудобней подложенный под голову старый, толстый плащ, надвинул на глаза шляпу и постарался заснуть. Очень хотелось достать из кармана бусины и немного поупражняться, но сдержался. В дороге тренируюсь только ранним утром и поздним вечером, когда отхожу подальше от лагеря, не стоит посторонним этого видеть. Хорошо, что возница мне достался просто замечательный, всю дорогу молчит и не лезет с вопросами. Сказка, а не попутчик. Приближался перестук копыт, скорее всего, опять по мою душу. Чуть приподнялся и поправил шляпу. Так и есть, это ко мне. Каким ветром этих детей степи занесло в королевства равнин, ведомо только их богу с бараньими рогами. Пара всадников с раскосыми глазами и темными лицами подлетела к нашей повозке.

— Доброго дня, молодой господин. Да ниспошлет нам легкой дороги Абал.

— И вам доброго дня, храбрые воины народа абанов.

Степняки продолжили молча ехать рядом. Измором решили взять.

— Мурдон, говори, чего нужно. — Старший наемного отряда, охраняющего наш караван, никак не решался начать разговор.

— Спросить хотел.

— Спрашивай.

— Ты же откажешься.

— Конечно, откажусь.

— Зачем тогда спрашивать.

— Так ты же хотел.

Такой содержательный разговор со мной пытаются вести не первый раз. Абаны хотят уговорить отправится вместе с ними в головной дозор, я отказываюсь. Когда пришел на встречу к старшему в формирующемся караване, почтенному купцу Латифу, и рассказал о том, что неплохой боец и что-то умею в магии, тот внимательно меня выслушал и начал шептаться со стоящим рядом Мурдоном. В итоге купец сказал, что караван охраняет достаточное количество профессиональных воинов, мои услуги не нужны. Он предложил присоединиться на общих основаниях, пришлось заплатить немалые деньги. Два чудака увидели мой потертый кожаный костюм, шляпу с зеленой лентой и решили, что совершеннолетний житель предгорий и бесплатно первым полезет в рубку. Репутация у нас такая. Теперь нарезают вокруг меня круги и не могут понять, что за странный вольный дворянин им попался. А не надо быть такими жадными-если бы Латиф нанял меня как охранника, часть денег, причитающаяся абанам, отошла бы мне. Вам за это платят-вот и воюйте на здоровье. Мне и в повозке неплохо лежится.

— Молодой господин, а вы действительно поймали вилорогого барана руками? — Один из охранников показал на мою шляпу.

— Козла, вилорогого козла. И не поймал, а завязал на его роге ленточку. Этого достаточно.

Степняки, поцокав языками, стали посматривать более уважительно. Через некоторое время им это надоело, всадники отправились в головную часть каравана. Принципы и обиды, это, конечно, хорошо, но если на нас все-таки нападут, в моих же интересах вмешаться как можно раньше. Я не без оснований так расхваливал себя почтенному Латифу, но с шайкой разбойников мне не справиться. Эх, где та магическая сила, которой владел на Земле. Не знаю, что за гадость тогда подсунул Михальский и намеренно ли он это сделал. Ничего уже не изменить-больше года, как я нахожусь на Рамее, так местные называют свой мир. Год-это не так много, но осознание того, что надежды вернуться нет, делает воспоминания о земной жизни такими далекими, кажется, все это происходило со мной очень, очень давно. Хорошо помню, как начал терять сознание после того, как выпил эликсир. Потом провал. Очнулся лежащим лицом в снегу на дне расщелины, сильно болела правая нога, раскалывалась голова и в ней творилось непонятно что. Долго еще валялся без движения, прежде чем, наконец осознал, кто я, и вернулась способность управлять телом. Голова продолжала болеть, но уже мог связно думать. Я оказался в чужом теле в другом мире, похожем на земное средневековье Мальчика звали Виртон Берт, через месяц ему исполнилось бы четырнадцать лет. Виртон был сыном вольного дворянина из предгорий. Звучит очень гордо, на самом же деле благородное семейство обитало в старом покосившемся доме на пять комнат. Из прочего имущества числилось сотни две овец, за которыми присматривали подданные в количестве тридцати двух человек. Еще путался в своих и чужих воспоминаниях, но смог осмотреть ногу. Похоже, перелом голени, очень хреново. В одну сторону дно расщелины заметно шло на подъем. Осторожно подволакивая сломанную ногу, пополз на коленях, по-другому не получалось. Выбирался долго, ближе к поверхности подъем стал довольно крутым, передвигаться стало сложно. Оказавшись наверху, осмотрелся. Голый склон горы, покрытый снегом, ниже на белой поверхности начинали проглядываться темные проплешины, кажется, там были и деревья. Какого черта мальчишку сюда занесло? Вилорогие козлы — подсказала чужая память. Оглядел себя. На ногах что-то вроде постолов, теплые стеганые куртка и брюки, на голове меховая шапка, рукавички. Все изрядно поношенное. На поясе ножны с длинным кинжалом. За спиной обнаружил мешок, заглянул внутрь. Баклага с чем-то отдающим кислятиной, тонкие пласты вяленого мяса, краюха грубого серого хлеба, кресало, кремень и трут. Кажется, был еще лук, но похоже, он остался на дне расщелины. Пополз вниз по склону, нужно было выбираться к деревьям, чтобы попытаться наложить шину и попробовать сделать хоть что-то, похожее на костыли, а потом искать людей. Путь до маленькой лачуги, из которой при моем приближении раздался собачий лай и после этого выглянул встревоженный старик, занял около четырех дней.

Пока не срослась нога, находился дома. Воспоминания об этих днях не самые лучшие, отец Виртона пил. Память мальчишки подсказала, что трезвым родителя он видел не часто. Мать умерла при родах, после этого все и началось. Берт старший целыми днями сидел в своей комнате, смотрел на портрет покойной супруги, и пил горькую настойку. Каким бы крепким здоровьем не обладал этот похожий на земного медведя мужик, рано или поздно все закончится для него плохо. На случившееся с Виртоном отец отреагировал спокойно, посоветовав, впредь быть более внимательным. Не удивительно, что при таком родителе мальчик целыми днями пропадал в горах. Когда немного пришел в себя, решил заняться доставшимся мне телом. Похоже, у мальчишки был дар, но он не был инициирован, и это в четырнадцать-то лет. Выгадав момент, когда в доме кроме мертвецки пьяного отца больше никого не было, самостоятельно пробудил дар. Обошлось без разрушений. Долго не мог поверить своему счастью-Виртон Берт владел двумя стихиями, родным для меня ветром и в меньшей степени чем-то незнакомым. Решил попробовать перенести себя, используя магию, из кровати на лавку-никакого результата. Стал пытаться сделать что-нибудь попроще. Я что, не природный маг? Промучился еще пару часов, пока не понял, насколько все плохо. Это тело было все-таки телом природного мага, владеющего двумя стихиями, но вот субстанция в окружающем меня пространстве отсутствовала, просто не с чем было работать В последние месяцы на Земле, я, кажется, начал ощущать движение ее потоков, сейчас чувства молчали. Оставалось надеяться на собственные силы, но вот незадача, их у Виртона почти не имелось. Нужно было срочно начинать развивать источник, чувствовать себя беспомощным недомагом оказалось очень неприятно. Взялся за дело очень серьезно, наверно, это называется одержимостью. Научился даже чувствовать наполнение источника во время сна и тут же просыпаться, чтобы его опустошить. Результаты были, но мне казалось, что все происходит слишком медленно. Слышал, что на Земле обычные маги использовали для своего развития накопители, гоняя субстрат туда-сюда, но где мне такой взять, да и умениями в артефакторике никогда не блистал, сам сделать не смогу. Через несколько дней методом проб и ошибок смог определить природу второго магического дара-жизнь, в моем родном мире очень редкое явление. Способности были очень скромными, да еще при общем слабосилии, но пришлись как нельзя кстати. Начал опустошать источник, пытаясь воздействовать на сломанную ногу.

Если не ошибаюсь, перелом голени должен срастаться больше трех месяцев, тело Виртона Берта с моей помощью справилось за четыре недели. Старушка-знахарка, время от времени приходившая для проведения сеанса странного лечения, состоящего из загадочных пассов руками и несвязного бормотания, просто светилась от счастья. Напрасно бабуля считала, что причина волшебного исцеления в ней, магом она не была, специально проверил. Начал выходить из дома, собрал в мешочек небольших красноватых камушков и занялся тренировками воли и концентрации. Когда смог нормально передвигаться, обошел все окрестности, поднимался в горы, удаляясь от дома на три дневных перехода, природная магия нигде не работала. Была надежда, что я оказался в какой-то аномальной зоне, но пришлось с ней распрощаться. Виртон почти ничего не знал об окружающем его мире, он жил так же, как и все в предгорьях. Долго не мог понять местных, но постепенно уяснил суть их мировоззрения. Есть горы, с которых время от времени спускаются злые дикари, одетые в шкуры. Их нужно убивать. Еще в горах водятся вилорогие козлы, их тоже можно убивать, но лучше попытаться загнать и повязать на рог зеленую ленточку. В первом случае будет знатный трофей в виде головы на стену и много жилистого вонючего мяса, во втором всенародный почет и уважение. Есть другие жители предгорий. Вместе с ними сражаются с дикарями, бегают по горам за вилорогими козлами, а по выходным пьют горькую настойку. Есть срединные королевства на равнинах, там живут слабые, безвольные люди, но они помогают жителям предгорий товарами и звонкой монетой за надежную защиту от дикарей, поэтому с фактом их существованием нужно смириться. Мало того, понимая важность этого буфера, всех глав местных поселений признали вольными дворянами и с большим уважением относятся к иногда посещающим королевства людям в потертых кожаных костюмах. За попытку покушения на жизнь жителя предгорий простолюдину полагается казнь, с дворянином будет разбираться Королевский трибунал. Меня заинтересовало, как появилась эта странная общность людей, начал спрашивать у местных. Отвечали, но очень неохотно и говорили не все, что знали. В чем-то они оказались похожи на земных казаков, но жители Рамеи все же покруче. Все началось несколько сот лет назад. Преступники и бандиты всех мастей, разыскиваемые властями, крестьяне, доведенные до отчаяния зверствующими феодалами, мелкие народности, населявшие леса-их истребляли крупные землевладельцы, вот те, кто первыми вышел в предгорья. Люди оказались меж двух огней-с одной стороны угрожали дикари в шкурах, регулярно совершавшие опустошительные набеги, с другой регулярные части королевских войск и жаждущие крови беженцев феодалы. В постоянных стычках и сражениях люди гибли, но на их место с строй вставали воины из числа новых переселенцев. Выживали только самые сильные, умелые и хитрые. К счастью, оказалось, что с мозгами у королей полный порядок, и они оставили новую вольницу в покое, лишь бы те держались подальше от равнин. Враг остался один, у людей появилась надежда начать новую жизнь. Дикарей уже давно не брали в плен, пришедшим на равнины перекрывали пути отхода и полностью уничтожали, обитатели предгорий начали подниматься в горы и под корень вырезать селения варваров.

Сейчас злодеев в звериных шкурах в горах почти не встретишь. Одни говорят, что их осталось очень мало, другие, что они ушли на северные склоны. Нападения на селения случаются, но очень редко. Вольница каторжан и беженцев превратилась в официально признанную территориальную единицу, населенную крайне воинственными и опасными отморозками. С королевствами был заключен договор, по которому в случае опасности, на стороне долинных государств может выступить не самая большая, но очень боеспособная армия.

Весьма интересным было отношение жителей предгорий к богам. Храмов не строили, про службы ничего не слышали, ни одной молитвы не знали. В том, что боги существуют были твердо уверены и относились к ним очень уважительно. Считали, что если человек смел и удачлив, боги сами непременно его заметят, и однажды вечерком кто-нибудь из них, скажем, бог воинской доблести, непременно заглянет на огонек, чтобы распить вместе с достойным кувшинчик-другой горькой настойки. Утверждают, что такие случаи, действительно были. Было бы неправдой сказать, что я этому совсем не верю.

Среди этих людей я провел почти год, Виртон прожил без малого четырнадцать, но, мне кажется, его здесь не считали своим. Мальчишка этого не замечал, но покопавшись в его воспоминаниях, понял-молодого Берта сторонились. Жители предгорий не любили чужаков, а он сильно выделялся среди местных. Они в большинстве своем были крупными, широкими в кости с грубоватыми лицами, почти все русоволосые. Мальчик вырос довольно высоким, но худым, как тростинка. Несмотря на кажущуюся хрупкость физически он был гораздо крепче земного Володи Федорова. Волосы иссиня-черные, прямые, бледное, несмотря на постоянные прогулки на природе, лицо с тонкими аристократическими чертами, большие черные глаза. Когда разглядел себя первый раз в осколке зеркала, который случайно нашел в доме, несколько минут осмысливал увиденное. На девочку не похож, но для мальчика слишком красивый. Как мне дальше с таким лицом жить? Пальцем будут тыкать, в толпе не затеряешься, глупый вид не изобразишь. На всякий случай попробовал, ожидаемо, ничего не получилось. Очень жаль, что дурачком больше не прикинешься, а ведь с них какой спрос. На отца Виртон не был похож совсем, тот был здоровым, как медведь, лохматым, с крупными чертами лица. Однажды выбрал момент, когда родитель отлучился, и рассмотрел портрет девушки, лежащий на столе в его комнате. Мальчик был похож на свою маму. Стало интересно, как Берт старший познакомился со своей супругой. В ответ на мой вопрос, он запустил пустым кувшином, с трудом увернулся. Попробовал осторожно поспрашивать у наших людей. Или сами не знали, или не хотели рассказывать. Вроде уезжал отец Виртона куда-то надолго, а вернулся уже с молодой женой, очень красивой, но грустной. Была она молчаливой и замкнутой, ни с кем особо не общалась.

Может Виртона Берта и устраивала жизнь с отцом, которому он не был нужен и соплеменниками, для которых никогда не сможет стать своим, я в предгорьях задерживаться не собирался. Снова почувствовать себя магом, пусть для начала и с костылями в виде накопителей-я определил для себя цель на ближайшее время. Спрашивать местных о магии было бесполезно, я и с зачатками дара за все время встретил всего двоих Нужно выбираться в королевства. Прежде чем покинуть предгорья, предстояло решить одну маленькую проблему. Я подросток, который собирается путешествовать в одиночку. Хотелось хоть как-то себя обезопасить. Виртону Берту было четырнадцать лет. Для того, чтобы на территории равнинных королевств пользоваться в полной мере привилегиями вольных дворян, я должен быть совершеннолетним, а для этого пришлось бы ждать еще два года. Выход был один-вилорогие козлы. Пешком отправился в небольшой городок, где находилось местное начальство, называющее себя Советом вольных дворян, договорился о встрече с главой. Суровый мужик хмурился, когда я путанно пытался объяснить ему, почему мне так срочно понадобилось из ребенка превратиться в мужчину. Официально совершеннолетними считались жители, которым исполнилось шестнадцать. Но было одно исключение, всего-то нужно было догнать в горах вилорогого козла и завязать на любом из рогов ленточку. Знал, что не смогу сделать этого, и изначально собирался жульничать. Я хотел воспользоваться магией воздуха, надеясь что на это моего убогого источника должно хватить. Немного смущало, что рядом с подростком по регламенту должна присутствовать пара взрослых наблюдателей, но надеялся, что решу проблему. Месяц назад к нам в дом постучались двое мужчин, недолго поговорили с удивленным Бертом-старшим и повели меня в горы. Догадывался, что это будет нелегко, но не думал, что настолько. Обессиленный, я лежал на склоне и смотрел вверх. На крохотном скальном уступе стоял огромный козел и с интересом меня разглядывал. Вдоволь налюбовавшись, он повернулся задницей и замер, видимо, выбирая маршрут передвижения. Зеленая ленточка с подготовленным узлом сорвалась с моей руки, вихрем подлетела к кончику рога, опустилась на него, узел затянулся. Подоспевшие наблюдатели, смотрящие вслед неспешно удаляющемуся красавцу, торжественно объявили-Виртон Берт отныне совершеннолетний житель предгорий. Решил воспользоваться представившейся возможностью, и утром заявил помятым посланцам Совета вольных дворян, которые полночи на радостях хлестали с моим дорогим родителем настойку, что было мне нынче видение. Явилась прекрасная дева и объявила, что настало время всему миру узнать о доблестных и смелых жителях предгорий. Для этого надлежит достойному Виртону Берту взять зеленую ленточку и отправиться далеко на юг, к Скалистым горам, найти там самого большого козла и совершить великое деяние. Сказал, что принес обет и намерен отправиться сегодня же. По-моему, наблюдатели не поверили и отправились допивать настойку. Я знал, что для местных видение и обет не просто слова, собрал мешок в дорогу и решил подождать. Ближе к вечеру протрезвевшие мужики сказали пару напутственных слов, сунули в руки зеленую ленту, кошель с десятком серебряных монет и отправили совершать подвиг. Память Виртона подсказала, куда нужно идти. По дороге на глаза попались какие-то белые, ранние цветы, стебли были коротким и букет получился очень скромным. Постояв немного у могилы матери Виртона, я отправился в путь.

До городка, название которого так и не удосужился узнать, добирался пешком неделю. Весна выдалась ранней, спать на воздухе было вполне комфортно, птиц, похожих на куропаток в лесу было огромное количество. Путешествие прошло спокойно и без происшествий. В городке пришлось пару дней пожить в гостинице, а потом, уговорив местного купца предоставить мне место в одной из повозок в обмен на обещание оказать помощь в случае нападения разбойников, я добрался до славного города Гламигора.

В Гламигоре провел четырнадцать познавательных и насыщенных событиями дней, а потом присоединился к каравану почтенного Латифа. Мы направляемся в Артализию, столицу одного из равнинных королевств, Там придется искать новый караван. Мой путь лежит на юг-через равнины в южные королевства, а дальше через степи, на побережье, в город-порт Вансолон. Теперь я знаю, где мне могут помочь вновь стать полноценным магом, пусть и не природным. Сунул руку за пазуху, под тканью рубахи пальцы сжали небольшой деревянный пенал с кристаллом кварца. Полностью опустошил свой источник, переместив содержимое в накопитель, потом повторил действие в обратном направлении. И так много, много раз.

На ночь остановились на краю леса, уже обратил внимание, что места стоянок были постоянными. Здесь путники тоже ночевали не один раз, на земле виднелись следы старых костровищ… Возница спрыгнул с повозки и начал распрягать лошадь. Решил немного пройтись, размять ноги. Посмотрел на небольшой деревянный ящик с ручкой для переноски, который во время поездки всегда держу под рукой. Перестарались немного ребята из Гламигора, лучше бы поскромнее что-нибудь подарили. Почувствовав чужие взгляды, посмотрел на остановившихся по соседству. Рядом с мужиком, который занимался лошадью, стояли трое молодых парней с нагловатыми физиономиями. Не нравятся мне ни сам купец, ни эти молодчики, что едут вместе с ним. Всего у них четыре повозки, в которых размещается с десяток человек. Я уже несколько раз ловил на себе заинтересованные взгляды и не мог понять, что им от меня нужно. Всем известно, что у вольных дворян кроме сомнительного титула и острого железа больше ничего нет. На всякий случай решил предупредить возницу.

— Ферт, ты рядом с повозкой будешь?

— Конечно, за грузом присматривать нужно. — Он показал на большие тюки.

— Я свой ящик и заплечный мешок оставлю, прогуляюсь немного.

— Да здесь я, у повозки, сказал же. — Возмутился мужик. — А что у тебя в этом ящике, чего ты так над ним трясешься?

— Гвозди у меня там. — Ферт недоверчиво на меня посмотрел и покачал головой.

Пошел не спеша вдоль повозок. Точно не считал, но четыре десятка точно будет. Интересно, а двенадцать охранников на такой караван, не маловато? У одного из костров сидел Мурдон вместе с пятеркой земляков. Остальные, похоже, несли службу. Отозвал его в сторону.

— Уважаемый, Мурдон, а что за люди на повозках рядом с моей?

— Не знаю их, молодой господин, пятый год караваны из Гламигора сопровождаю, но этих вижу в первый раз. А почему спрашиваешь?

— Да подозрительные они какие-то, постоянно на меня пялятся.

— Конечно, пялятся, все знают, что ты в своем ящике золото везешь.

Опа. Спасибо Носатому за красивый подарок, избавиться что-ли от этого ящика?

— Мурдон, у меня там гвозди.

— Зачем так говоришь, молодой господин. Посмеяться над глупым степняком хочешь? В ящике из черного дерева, и гвозди.

Все, терпение кончилось, ящик продам в ближайшем городе.

— Пойдем, открою и покажу.

К нам присоединились остальные степняки. Рядом с Фертом крутились двое соседей и посматривали на повозку. Это хорошо, пусть сами все увидят. Щелкнул замком, открыл крышку ящика. Внутри, аккуратно уложенные в ряд, лежали кованые гвозди. Все внимательно смотрели, вытянув шеи.

— Сколько их здесь? — Зачем-то спросил Мурдон.

— Двенадцать раз по двенадцать. — Нажал на защелки, боковая стенка откинулась, открыв острые концы гвоздей. Степняк начал что-то высчитывать и вымеривать.

— А почему в таком красивом ящике и зачем с собой возишь? — Поинтересовался один из соседей.

— Ящик-подарок, а гвозди, потому, что строитель.

— Что вольный дворянин из предгорий может строить?

— Погосты.

Соседи как-то очень быстро исчезли, собрались к своему костру и абаны. Задержал Мурдона.

— А часто на этом маршруте нападают разбойники? Мы что, вообще, везем?

— Нападают нечасто, но месяц назад караван пропал. А везем в основном меха, последние в этом сезоне, остатки забрали. Должно было быть больше, но за пару недель до нас купец с юга почти все купил. Молодой господин, я все понял, у ящика двойное дно, золото там. — Мурдон подмигнул и отправился к землякам. Захотелось громко выругаться матом.

Вскоре раздались крики кашеваров, похоже, ужин готов. Взял две миски, свою и Ферта, сходил к котлу, за которым мы были закреплены. Подумав, решил с бусинами сегодня не заниматься, чем-то мне не нравится этот лес. Ферт постелил себе под повозкой и уже похрапывал. У Виртона Берта был тайник, где он прятал все свои сокровища-несколько потемневших монет, найденных им в развалинах старого города, и страницу, вырванную из какой-то книги. Однажды зимой в лесу он нашел окоченевший труп человека с равнин. В кармане его плаща лежал этот рисунок. Залез в мешок, достал жестяную банку. Вытащил из нее сложенный вчетверо лист бумаги, развернул. В местах сгибов были потертости, но в целом картинка сохранилась хорошо. Над большими синими цветками в танце кружилась очень красивая девушка со сверкающими полупрозрачными крылышками, длинное розовое платье плотно облегало ее ладную фигурку. Убрал рисунок, устроился поудобней в повозке. Сегодня Виртону Берту исполнилось бы пятнадцать лет. Подумав, открыл свой красивый ящик. Засыпал с двумя гвоздями в руках.

Проснувшись, сразу обратился к источнику. Так и есть, полностью заполнен. Ночью я просто перекачиваю субстрат в накопитель, до утра мой резерв успеет восстановиться еще раз, придется снова просыпаться. Грязно, но негромко выругался-в маленьком кристалле кварца места больше не было, а источник полон почти наполовину. Решил обратиться к стихии воздуха и опустошить его. Открыл глаза, привстал. Костры продолжали гореть, видно за ними следили охранники. А зачем? Я, конечно, не специалист, но если появятся враги, мы будем как на ладони. Если только для того, чтобы просматривался весь лагерь? Решил просто послать в небо воздушную волну, но не успел, показалось, что в лесу треснула ветка. Осторожно слез с повозки и, стараясь не шуметь, приблизился к деревьям. Было немного не по себе, кто знает, кто и каком количестве там бродит. Уверенность придавали два кованых гвоздя в руках. Сзади раздался шорох, оглянулся. Мурдон и еще один степняк, в руках мечи, тоже стоят и прислушиваются. Похоже, увидели меня и подошли посмотреть, что случилось.

— Эй, кто там бродит, выходи, — Начальник охраны был настроен решительно.

— Выходи, буду стрелять на поражение. Считаю до трех. — Поддержал его я.

— Подождите, не стреляйте, я свой.

Снова послышался треск веток и из леса показался один из моих подозрительных соседей. Шел он как-то очень странно и руками пытался оттянуть сзади широкие полотняные штаны.

— Свой я, купца Бельца человек. Живот ночью скрутило, вот я в лес и пошел. А тут вы, застрелить грозитесь, не дошел я, не успел. — Парень чуть не плакал.

— Ручей здесь есть не так далеко. — Мурдон зажал нос. — Проводи его. — Дал он команду второму степняку.

— А ты из чего в этого засранца стрелять собрался? — Поинтересовался начальник охраны, когда мы остались вдвоем.

Показал ему кованые гвозди.

— Значит правда магик? В предгорьях же их нет.

— Я здесь, значит все верно, в предгорьях их больше нет.

— А амулет у тебя мощный, с накопителем? Их в срединных землях простым подданным иметь запрещено. Если кому такой случайно в руки попадет, в королевскую сокровищницу обязан сдать за вознаграждение. Наказание очень суровое.

— Я не подданный королевств, а вольный дворянин из предгорий, меня этот закон не касается. А амулет довольно мощный, гвоздей пятьдесят за раз осилю. — Обо всех этих законах и ограничениях мне рассказали новые знакомые в Гламигоре. Обманул степняка, сказав, что пользуюсь амулетом, по простой причине. Местным людям, называющим себя магами, не было доступно даже то, что я мог в своем нынешнем состоянии. Лучше пусть думают, что владею довольно сильным артефактом, чем задаются вопросом, откуда я такой талантливый взялся. Главное, чтобы из-за несуществующего амулета грохнуть не попытались.

До утра пришлось еще раз проснуться, но больше никаких происшествий не случилось. Утром караван отправился в дорогу. Мурдон сказал, что весь путь во время этого перехода пройдет по лесу.