Вороны Одина

А, возможно, ничего и не нужно было делать. Они уже поменяли то, о чем гласил миф, они больше его не повторят. Может, спасения Болдуина было достаточно для предотвращения Рагнарёка.

Уставшие, но улыбающиеся, они пошли сквозь портал, что выводил из Хель. Мэтт шагнул первым, и остальные последовали за ним.

ГЛАВА ШЕСТАЯ: МЭТТ — ВОЛОСАТЫЕ, ОГРОМНЫЕ КОРОВЫ

Мэтт выпрыгнул из Хель в шторм. По крайней мере, так он думал, когда его ноги коснулись земли, и боль пронзила их. Потирая икры, услышал отдаленный раскат грома. Все еще дезориентированный после прыжка, потянулся, чтобы прикрыть голову от дождя, но понял, что это не дождь. Но гром продолжал греметь, да так громко, что сотрясалась земля. Когда он вдохнул, то почувствовал запах сухой земли и пыли.

Он посмотрел на выходной портал, мерцающий, как волна жара. Остальные еще не пришли. Когда над головой промелькнула темная фигура, Мэтт поднял глаза и увидел двух птиц, круживших так высоко, что он не мог различить ничего, кроме черных точек.

Гром опять-таки загрохотал. Парень оглянулся и увидел приближающуюся бурю. Похоже, пыльная буря катилась по открытой местности.

Они были в прерии — осенняя трава высокая и золотистая, темные холмы на заднем плане. Небо над головой было голубым. Яркое, почти ослепительно голубое, обжигающее глаза после сумерек и тумана Хель. Солнце светило, и не было видно ни единого облачка… кроме облака пыли на земле, которое катилось все ближе, кружащаяся бежевая масса, усеянная черными пятнами…

Мэтт понял, что он видит, как раз в тот момент, когда Фин начал выходить из портала. Мэтт сделал выпад и ударил его в плечи.

— Что за..? — начал Фин, прежде чем упасть обратно в Хель.

Мэтт попытался нырнуть вслед за ним, но вместо этого упал на землю. Очевидно, это был билет в один конец.

Он поднял голову и увидел облако пыли, а впереди него… шеренгу бизонов. Бегущих бизонов.

— Лори! — крикнул он, надеясь, что она каким-то образом услышит его с другой стороны. — Ты не могла бы сделать тут аварийный выход!

Поднимаясь, он огляделся по сторонам, но не увидел никаких признаков двери-портала Лори и не осмелился ждать, чтобы узнать, сможет ли она создать его. Бизоны приближались так быстро, что он чувствовал отвратительный запах их шерсти и слышал их паническое фырканье сквозь грохот копыт. Он бросился бежать, но уже понимал, что слишком поздно. Это было не просто несколько бизонов. Это было стадо… большое, по меньшей мере, несколько сотен, несущееся по земле подобно катящейся волне разрушения, сметающей все на своем пути. Включая любого тринадцатилетнего мальчика, который встанет у них на пути.

Однако он все еще пытался сбежать. Бежал так быстро, как только мог, пока не понял, что у него нет ни единого шанса. Затем свернулся в клубок и перекинул щит через плечо, блокируя, понимая, как мал щит, как мал и тонок. Сквозь пыль он видел бизонов. Массивных, лохматых зверей. Шесть футов ростом. В два раза длиннее. По тысяче фунтов каждый. Огромные заостренные рога. Закатившиеся в панике глаза.

«Я труп», — подумал он. — «После всего этого я труп, и это не тролли, не демонические собаки и не реки кислота. Это волосатые, огромные коровы».

Стадо ударило, земля содрогнулась, пыль полетела ему в глаза, нос, рот, звук и запах были настолько ошеломляющими, что он даже не мог думать. Первые несколько бизонов успели заметить его и проскочить мимо. Он не осмеливался заглянуть за щит, но знал, что удача ему не улыбнется. Скоро появится тот, кто этого не увидит…

Копыто с ужасным треском ударилось о щит. Бизон споткнулся, но каким-то чудом прошел прямо над ним, длинная шесть на животе задели Мэта. Удар по щиту отбросил парня в сторону ровно настолько, чтобы Мэтт успел заметить что-то мерцающее в десяти футах от него. Портал. Сможет ли он это сделать? Он поджал ноги и уперся ладонями в землю, готовясь к тому, что сейчас произойдет…

В мерцающей двери появилась фигура. Это был Болдуин, шагнувший вперед.

— Нет! — крикнул Мэтт. — Оставайся внутри!

Он вскочил на ноги, сразу же осознав свою ошибку. Бегущий на него бизон фыркнул и свернул в сторону, но тот, что шел за ним, продолжал приближаться, казалось, совсем его не замечая. Мэтт поднял щит и почувствовал, как вспыхнул Молот.

Его рука взметнулась вверх. Молот ударил по атакующему бизону. Тот споткнулся. Следовавшее за ним животное, врезалось в ошеломленного бизона, и они свалились в кучу, а остальная часть стада увидела эту кучу и побежала вокруг нее, оставив Мэтта стоять. Он пробормотал извинения упавшему бизону, когда тот, пошатываясь, поднялся на ноги. Затем парень повернулся к порталу как раз в тот момент, когда разъяренный бизон, опустив рога, бросился на Болдуина.

— Болдуин! — крикнул Мэтт.

Рога поймали Болдуина. Он взлетел в воздух. Портал снова замерцал, в него просунулась рука. Рука Фина.

— Нет! — прокричал Мэтт.

Он побежал к ним, едва не задев одного из гигантских зверей, когда тот с грохотом пронесся мимо. Теперь он мог видеть Болдуина, лежащего на земле, когда бизон пытался обойти его. Он отошел в сторону, подальше от портала, и Фин шагнул наружу.

— Фин! Назад! Вниз…

Фин вышел прямо перед нападающим зверем. Мэтт ударил Молотом Тора как раз вовремя, чтобы сбить зверя с курса, но теперь Лори вышла вперед, и Фин, должно быть, даже не успел понять, что происходит… все произошло так быстро, шок от того, что она вышла из Хель, был слишком велик.

Мэтт бешено размахивал руками, кричал во всю глотку, стараясь не только привлечь их внимание, но и показать бизонов. Некоторые повернули, но один огромный бык направлялся прямо к Лори.

— Нет! — крикнул Мэтт.

Мелькнула вспышка света, и сначала он подумал, что бросил Молот, но его руки все еще были прижаты к бокам, когда он бежал. Раздался оглушительный треск, и что-то ударилось о землю прямо за спиной Лори. Что-то настолько яркое, что ослепило их, и Мэтт не понял, что это было, пока не увидел черную трещину на песчаной земле и сухую траву вокруг него, вспыхнувшую пламенем.

Молния.

Мэтт посмотрел на небо, но оно все еще было голубым и безоблачным. Теперь он был вместе с остальными, бизоны фыркали и ревели, когда до них доносился запах дыма. Они обогнули трещину и небольшие возгорания… а также Лори и Фина, давая им достаточно широкое пространство, чтобы Болдуин мог встать на ноги. Болдуин подбежал к кузенам и догнал их так же, как Мэтт… и как раз в тот момент, когда огоньки погасли, стадо бизонов снова начало приближаться.

— Повтори! — закричала сквозь стадо Лори.

— Что? — спросил Мэтт.

— Молнию! — ответил Фин.

— Я не…

— Гром? Молния? Тор? — поинтересовалась Лори. — Это был ты!

Мэтт уставился на стадо, когда бизоны начали приближаться, пропасть, которую они дали детям, исчезла.

— В любое время, Торсен, — сказал Фин.

— Давай, Мэтт, — сказал Болдуин. — Что бы ты ни сделал, сделай это снова. Быстро. Эти буйволы намного крупнее нас.

Что же он натворил? Он понятия не имел. Он не думал и не делал ничего, только паниковал, и если этого было достаточно, то сейчас повсюду должны были лететь молнии, потому что его сердце бешено колотилось…

Молот. Возможно…

Он сжал амулет, и его рука метнулась вперед, но он сразу почувствовал, что это не то же самое. Была вспышка и грохот, но то, что упало на землю, было просто обычным ударом Молота, которое абсолютно ничего не сделало.

Мне нужна молния. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, дай мне…

Прямо на их пути появился бизон. Мэтт схватил щит одной рукой, размахивая им перед собой, и крикнул:

— Становись за мной!

Затем он запустил Молот. Тот сбил бизона с курса, но второй шел прямо за ним, и не было времени, чтобы бросить еще раз…

Раздался леденящий кровь вопль. Сначала Мэтт подумал, что это Лори. Ладно, возможно, он думал, что это кричал он сам, когда понял, что его вот-вот растопчут, и маленький деревянный щит не спасет. Но потом он увидел что-то, пробивающееся сквозь пыль и стадо, что-то огромное и белое. Еще один крик. Затем раздалось гулкое ржание, и он увидел женщину с синими отпечатками ладоней на щеках и длинными рыжими волосами, струящимися позади. Хильдар. Предводительница Валькирий. Зрелище почти такое же ужасное, как бизон, с ее раскрашенным лицом, сверкающим мечом и рычанием боевой ярости, когда ее конь бежал рядом с бизоном, сбивая его с курса. Мэтт взмахнул щитом…

В последнюю секунду лошадь дернулась, и чья-то рука схватила его сзади за рубашку. Он взлетел в воздух и каким-то образом приземлился на лошадь позади Хильдар.

— Нет! — сказал он. — Другие…

Он оглянулся через плечо, когда трое всадников подхватили Лори, Фина и Болдуина. Хильдар что-то крикнула, и он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть споткнувшегося бизона, напуганного лошадьми. Он рухнул прямо у них на пути. Мэтт схватился за края седла, готовясь к удару. Валькирия что-то крикнула, и они уже собирались врезаться в поверженного бизона, а потом…

Все вокруг побелело. Яркая, ослепительно белая вспышка, и он все еще слышал гром стада, но они были размыты с обеих сторон. Ветер пронесся мимо, и его щеки расплющились, волосы взъерошились, глаза защипало, будто он летел вниз с самых больших американских горок, какие только можно вообразить, и все, что он мог делать, это держаться. Затем шум стада исчез, и размытое пятно бизонов тоже исчезло. Его желудок сжался, а рот наполнился вкусом реки. Вкусом мертвецов. Еще один желудочный спазм. Он быстро закрыл глаза, зажмурился, чтобы после всего этого его не вырвало на Валькирию.

Его не вырвало. Поездка замедлилась, и он открыл один глаз, видя густой лес. Хильдар остановила лошадь на поляне. Мэтт огляделся, моргая, чтобы смахнуть пыль с глаз.

Они снова были на Блэк Хиллс. По крайней мере, так казалось: густой лес, массивные деревья, теснящиеся вокруг поляны.

— Слазь, — сказала она.

Мэтт соскользнул на землю, что было действительно нелегко, когда седло находилось на высоте около восьми футов. Он ударился. Хильдар бросила на него испепеляющий взгляд. Даже ее лошадь топала и фыркала, и Мэтт готов был поклясться, что она закатила глаза. Несмотря на клубящуюся грязь, зверь умудрялся оставаться ослепительно белым. Единственными цветными пятнами были синие отпечатки ладоней и завитки, похожие на те, что были на лице Хильдар, которые, казалось, сверкали на солнце, когда она поправляла свой щит и меч.

Позади него появились другие лошади, и детям бесцеремонно приказали спешиться. Мэтт пошел помочь Лори, но Фин отмахнулся от него и помог ей сам. Болдуин перекинул ногу и спрыгнул. Его одежда снова была порвана и грязна, но он выглядел ничуть не хуже из-за того, что его чуть не затоптали бизоны.

— Буффало? — сказала Хильдар, ведя свою лошадь рядом с Мэттом. — Сын Тора почти убит буйволом?

— Э-э… вообще-то их принято называть бизонами. — Он уловил выражение ее лица. — Неважно.

— Он ни в чем не виноват, — сказала Лори. — Выход из Хель привел его прямо на тропу этого стада.

— И ты думаешь, что это было случайно?

— Если ты намекаешь на то, что это спланировала Хелена, то она не сказала нам, где выйти. Это было…

— Неважно, — оборвала ее Хильдар, словно предпочитая винить во всем Хелену, — и все же сын Тора должен был смотреть, куда ступает. Все потомки Севера должны быть осмотрительнее.

— Мы только что сбежали из Хель, — сказал Фин, — мимо огненных гигантов, сторожевых собак-убийц и зомби-викингов…

— Их зовут драугры, — прошептал Болдуин Фину.

— Нет, на самом деле, это не… — Мэтт замолчал, поймав взгляд Хильдар. — Это сейчас не имеет значения. Дело в том, что я все испортил, и я беру на себя полную ответственность.

— Что сослужило бы тебе хорошую службу в загробной жизни, — сухо заметила Хильдар. — Убит буйволом? Ты даже не войдешь в врата Вальгаллы.

Мэтт мог бы сказать, что это действительно несправедливо… встреча с бизоном была, по меньшей мере, такой же ужасной, как и любая драка, в которую они ввязывались. И это была своего рода битва. Не говоря уже о том, что вся эта затея с «только-попасть-в-Вальгаллу-если-ты-умрешь-на-поле-битвы» была чепухой. Но сейчас, вероятно, было не время говорить об этом.

— Мне очень жаль, — сказал Мэтт. — Я все испортил. Спасибо за…

— Мы должны были спасти тебя. Из Буффало.

Фин шагнул вперед.

— А тот факт, что мы все отменили, потому что только что закончили спасать Болдуина из Хель, вообще не считается? Неужели?

— Мы довольны тобой за это, сын Локи. Как мы рады сыну Тора за то, что он благополучно вывел вас из Хель.

— Хм, я не вытаскивал нас, — сказал Мэтт. — Это была совместная работа. Я упал в реку кислоты.

— Как и положено, — сказала она. — Мы тоже этому рады.

Очевидно, она говорила с сарказмом, но выражение ее лица и тон не выдавали этого.

— Мы все работали вместе, — сказала Лори. — Я открыла дверь в загробную жизнь, и Фин убедил Хелену освободить Болдуина. Мэтт, Фин и Болдуин — все они — отбивались от зомби…

— Да, да, вы все сыграли свои роли, — пренебрежительный тон. — Но сын Тора и дочь Локи должны быть более осторожны. Каждый раз, когда мы спасаем вас, это считается вмешательством, и это нарушает баланс вещей. Теперь, когда мы спасли вас от буйволов, мы не сможем помочь вам в ближайшее время.

С тех пор как он услышал Петуха в Хель, бабочки поселились в животе Мэтта, порхая, шепча, что это может не закончиться, даже если они вытащат Болдуина. Пока Хильдар говорила, эти бабочки падали, как свинцовые шарики.

— Ближайшее время… — сказал он, едва выговаривая слова. — Значит, это еще не конец.

— А с чего бы?

— Мы спасли Болдуина. Миф разрушен. Рагнарёка не будет.

Тишина. Впервые с тех пор, как он встретил Хильдар, холод в ее голубых глазах исчез. Когда она заговорила, он не сказал бы, что ее голос был добрым, но он был мягче.

— Ты так думал, сын Тора?

— Мы все так думали, — сказала Лори. — Разорвать круг, остановить апокалипсис.

— Нет, дети. Вы не можете остановить Рагнарёк. Когда вы изменяете ход мифа, вы изменяете ход результата. Если перемена положительная, например, спасение Болдуина, то шансы меняются в вашу пользу. Это не мелочь.

Мэтт кивнул, но не смог заставить себя заговорить.

— Теперь настало время отдохнуть, — сказала Хильдар. — Мы будем стоять на страже.

— Но мы не можем отдыхать, — сказала Лори. — Оуэн где-то там. Его держат в плену и…

— Он свободен.

Лори помолчала.

— С ним все в порядке?

— Оуэн такой, каким и должен быть. Больше никаких разговоров. Отдыхайте. Сейчас. Нужно сделать еще кое-что.

Валькирии помахали им, чтобы они шли на поляну, и ребята повиновались.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ: ЛОРИ — ПРИЗРАЧНЫЕ СТРЕЛЫ

После того, как Валькирии удалились, дети остались одни на небольшой поляне.

— Ну, это отстой, — пробормотал Фин.

Лори ожидала, что Мэтт скажет что-нибудь ободряющее, но он склонил голову, словно был разочарован не меньше Фина. Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы подбодрить их обоих, но девушка также надеялась, что они предотвратили конец света, спасая Болдуина. Было бы здорово, если бы они спасли мир без дальнейших сражений. Она вздохнула.

— Я знал, что должен была убить этого глупого Петуха, — добавил Фин.

Болдуин рассмеялся, привлекая к себе всеобщее внимание. Когда он понял, что все смотрят на него, он сказал:

— Это было забавно.

Мэтт слегка улыбнулся.

— Ты победил монстров, чтобы спасти меня. Мы пережили рой зомби и пещерного медведя, и… — Болдуин взглянул на Лори, а затем на Фина, — ваша тетя Хелена не убила вас за то, что вы появились в Хель, когда еще были живы. Это была довольно хорошая пара дней… даже если мы не остановили Рагнарёк, — он ухмыльнулся, — или не победили цыпленка.

— Эй, это была не просто цыпленок, — начал Фин.

Лори хихикнула.

— Могучий герой, которому помешал Цыпленок из Хель.

— Извини за цыпленка, Фин, — голос Мэтта звучал очень серьезно, когда парень это сказал, но потом он тоже засмеялся, и, может быть, это была просто усталость или жизнь, но Лори чувствовала, что им всем стало лучше.

Болдуин хмыкнул, и они все снова потеряли это.

Теперь, когда он был с ними, все стало намного лучше. Лори поняла, что в последнюю ночь, когда они были вместе, Болдуин умер. Накануне вечером они дрались с Марой, а днем раньше — с тремя троллями, которые похитили Рея и Рейну. Лори не хотела говорить об этом остальным, но, вспоминая их предыдущие попытки заснуть, она не чувствовала себя особенно расслабленной. Она держала тревоги при себе, пока мальчики говорили о мокрых зомби, пылающих троллях и гигантских цыплятах. Если бы их услышал кто-то посторонний, они могли бы подумать, что мальчики говорят о какой-то очень странной видеоигре.

Столь же странно, наверное, было смотреть на землю и видеть, что рюкзаки, которые им дали в Хель, снова оказались у них. Они просто появились. Лори осторожно открыла свой и вытащила спальный мешок, который был слишком велик, чтобы поместиться в очень компактном и легком мешке.

— У вас у всех есть свои?

Они так и сделали, и поэтому разложили спальные мешки в виде круга. Им нужно было развести костер, прежде чем они отдохнут, иначе сырая ночь будет слишком холодной, чтобы все могли нормально спать. Рядом с ямой для костра, вырытой в земле, лежала небольшая кучка дров. Его окружала полоса земли, ни листьев, ни сухой травы не было слишком близко к тому месту, где должен был быть костер.

Пока Мэтт, Лори и Фин собирали хворост, Болдуин начал сооружать небольшую пирамиду из веток.

— Зажигалку?

Фин бросил ее ему.

Болдуин поджег свою крошечную пирамидку в яме.

— Растопку.

Фин фыркнул, но все же поднес к костру охапку поленьев поменьше. Болдуин кивнул, но все его внимание было сосредоточено на работе. Он бормотал, перебирая обломки дерева, выбирая нужные, хотя Лори понятия не имела, каковы были критерии отбора.

Как только пламя разгорелось и рядом были сложены дрова… но не слишком близко, по настоянию Болдуина… они сели есть. Валькирии оставили им кое-что из продуктов: буханку хлеба, кусок сыра, пакет с яблоками и апельсинами и немного сушеного вяленого мяса. Лори не любила сушеное мясо, но остальная еда казалась вполне приемлемой. Это, конечно, лучше, чем голодать.

Она подумала о банкете в Хель, который они так и не отведали, и скудная еда в их распоряжении казалась еще менее аппетитной. Она решила оставить эту мысль при себе, вместе с мыслями о других опасностях, с которыми они столкнулись в темноте ночи. На самом деле ей не о чем было говорить… если только она не заговорит о дальнейших шагах в их поисках или не побеспокоится об Оуэне. Никто больше не разговаривал, и у Лори возникло ошеломляющее ощущение, что все дело в физическом и эмоциональном истощении.

Она не была уверена, почему Фин открыл молнию рюкзака, но после того, как он это сделал, он удивился.

— Ммм, ребята?

Они посмотрели на него, когда он достал банку содовой. Нахмурившись, он порылся в сумке и быстро вытащил пакет чипсов, зубную щетку и пасту, бутылку воды и спрей от насекомых. После того, как он сложил все это рядом с собой, он сказал:

— Ничего из этого не было там раньше.

Остальные ребята открыли рюкзаки. В их сумках появились разнообразные бутерброды, бутылки с соками и закуски. Кроме того, у Лори была щетка, а у Болдуина — влажные салфетки. Удивительно, но Болдуин, казалось, был в восторге от них. Он вскрыл их и уже собирался вытащить одну, когда остановился.

— Подарки от Хелены? — спросил он.

— Она освободила тебя и помогла нам выбраться, — спокойно сказал Фин. — Ей не нужно было этого делать. Она была немного странной, но… — он пожал плечами. — Мы все носим одежду из рюкзаков.

Сначала никто не ответил, а потом Мэтт пожал плечами.

— Мой амулет не реагирует на то, что она нам дала.

— И ты знаешь, что Хелена тоже не злая, — заметила Лори. — Она просто бессмертная, которая правит страной мертвых. Это не место наказания или для злых людей, или что-то еще. Это просто другой мир.

Никто не комментировал странность «просто другого мира», но учитывая то, что они видели и делали в последнее время, существование другого мира не было таким уж невозможным. Они немного помолчали, а потом Мэтт сказал:

— Она права.

Все посмотрели на него.

— Мифы только говорят, что она сражается на стороне своего отца в Рагнарёке, но, — Мэтт бросил дружелюбный взгляд на Фина, — Локи сейчас не на той стороне. Его представитель — один из нас.

— Так, может быть, Хель тоже на нашей стороне! — Болдуин достал салфетку и вытер руки. Когда он понял, что остальные наблюдают за ним, то сказал: — Наполненная зомби горящая вода, скользкие зомби в бою, грязь, и кто знает что от буйволов, а теперь пепел от костра. Я не хочу ничего из этого пробовать, поэтому сначала вымою руки.

Пока он говорил, они, казалось, осознали, как много грязных вещей они тоже касались, и все быстро последовали примеру Болдуина.

Как только руки были очищены от любого возможного помета буйволов и слизи зомби, ребята ели, поглощая провизию из рюкзаков и ту, которую им дали Валькирии. Они по-прежнему молчали, но теперь, когда у них было немного еды, им стало легче. Лори подозревала, что сон тоже поможет.

Вскоре после того, как они поели, Мэтт и Фин отправились спать. Болдуин дежурил у костра в первую смену, так что он еще не спал. Два других мальчика захрапели, как только закрыли глаза.

Лори тоже должна была спать. Она пыталась… но безуспешно. Хотя знала, что все они в безопасности, по крайней мере, сейчас, но не могла уснуть. Она должна была. Никто не знал, когда они смогут сделать это в следующий раз. И это она тоже знала. Знание, казалось, не могло стереть бессонницу. Ее мозг продолжал прокручивать сцены из их путешествий — Мара, зомби, тролли, буйволы — все казалось таким предательским. Везде, где они побывали, их поджидали угрозы.

«И все, что я могу делать, это открывать двери, чтобы мы могли бежать».

Она полагала, что ее послужной список был примерно наполовину «открытые двери в беду» и наполовину «открытые двери от беды». Может быть, она могла бы быть более полезной теперь, когда бессмертное существо, правившее страной мертвых, которое, очевидно, было дочерью бога, который был их предком, дало ей оружие.

Лори была благодарна Хелене, но владения луком было недостаточно. Первая проблема, конечно, заключалась в том, что Хелена не включила стрелы; вторая проблема, однако, заключалась в том, что Лори не была обучена стрельбе из лука. Ее отец был волком, как Фин и многие из их семьи, поэтому Стиг Брекке провел большую часть жизни своей единственной дочери, скитаясь по миру. Конечно, он навещал ее, но не брал на охоту, когда бывал в городе. Он даже не сказал ей, что он волк. Она узнала это от Фина только после того, как впервые увидела Райдеров. Тот факт, что большинство ее родственников превращались в волков, все еще был странным. Хуже того, большинство из них не были хорошими волками. Они работали на другую сторону.

— Я пойду прогуляюсь, — прошептала она Болдуину.

Парень выглядел испуганным.

— Ты уверена, что Фин и Мэтт не будут против?

— Нас охраняют Валькирии, — заметила она.

Через мгновение Болдуин кивнул. Против этого не было никаких веских аргументов. Женщины-воины сказали, что они в безопасности, так что для Лори этого было достаточно. Болдуин, по-видимому, согласился, чтобы не настаивать на том, чтобы она проверила у остальных.

Тихо, чтобы не разбудить ни одного из спящих мальчиков, которые, возможно, не были столь же разумны, как Болдуин, она вытащила лук из сумки и поползла к краю их лагеря. У нее не было стрел, но она могла хотя бы попрактиковаться натягивать тетиву и поучиться держать лук. Может быть, попробует посмотреть, как целятся из лука.

Все выглядело довольно просто: изогнутая кость и тетива, предназначенные для стрельбы снарядами. Она провела по нему рукой, немного раздраженная костью и изо всех сил стараясь не думать о веревке. Почему-то, увидев платье Хелены и павильон из костей, Лори не думала, что богиня будет связывать его с чем-то обычным… или, может быть, это было обычным для нее. Она отвечала за мертвых, так что ее восприятие обыденности, вероятно, немного отличалось от восприятия тринадцатилетней живой девочки.

Конечно, Лори тоже не была уверена, что ей следует носить лук. Может быть, на самом деле он не предназначался ей. Может быть, лучше отдать лук Фину. Она держала его в руке, чувствуя себя глупо. Он был чемпионом, воином. Она была девушкой, которая открывала порталы. Даже когда она сказала себе, что должна отдать его, настойчивая мысль вторглась в ее разум: «он мой».

Ее рука сжалась на изгибе кости, и она решила, что — как бы глупо она себя ни чувствовала — она должна выяснить, как использовать его. Она собиралась помочь сберечь чемпионов, чтобы они могли сражаться в последней битве и спасти мир. Теперь ей просто нужны были стрелы. Которые сделаны из дерева. Она улыбнулась про себя. Может быть, ей удастся сделать какие-нибудь простые стрелы.

Пока она искала ветку дерева, чтобы отломить ее для потенциальной стрелы, вспышка голубых волос привлекла ее внимание.

— Оуэн!

Он подошел к ней, выглядя немного менее уверенно, чем в Блэквелле.

— Мне жаль, что… ты… — она запнулась, увидев, что у него не хватает одного глаза. Кожа вокруг все еще была красной. Она ахнула и зажала рот рукой. «Оуэн такой, каким он должен быть». Слова Валькирий вернулись к ней, и она с тошнотворной ясностью поняла, что они означали: ему суждено было потерять глаз.

— Мне так жаль, — прошептала она.

— Некоторые вещи неизбежны. — Оуэн пожал плечами, как будто это его не беспокоило, но она знала, что это не так. Она не знала его по-настоящему, но большинство друзей, с которыми она росла, были мальчиками. Многие парни вели себя так, будто все в порядке, хотя на самом деле это было не так. Не было никакого способа, чтобы он не расстроился из-за потери глаза.

— Это должно было случиться, — тихо добавил он.

— Нет! — она покачала головой. — Это несправедливо. Болдуин умер, но вернулся. Если бы мы просто разыгрывали миф, он все равно был бы мертв.

— Не все можно изменить. Мы не полностью захвачены мифами, мы не боги на самом деле. Мы — их дублеры, поэтому у нас есть некоторые из их даров и некоторые из их судеб, но не все. Мэтт может вызывать бури; у вас с Финриром есть некоторые навыки Локи. Болдуина почти невозможно убить, — Оуэн покачал головой — и все же он умер, как в мифе. Потомки Локи плакали на этот раз, и в отличие от мифа, Бальдер снова живет, — он сделал паузу и печально улыбнулся ей, прежде чем продолжить: — Но я все еще одноглазый бог. Это лучший путь, чем оставаться мертвым Болдуину.

Несколько мгновений они стояли молча. Она чувствовала, что ей нужно сказать так много вещей, что она не могла придумать, как сказать хоть что-то из этого.

— Мы возвращались из Хель, чтобы спасти тебя, но когда добрались сюда, Валькирии сказали, что ты свободен.

— Я сбежал. Ни для кого из вас не было времени встретиться лицом к лицу с моим похитителем, — он покачал головой. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты никогда этого не делала, но я не вижу никакого будущего, в котором этого можно было бы избежать.

— Никакого будущего?

— Нет никакого определенного будущего. Когда мы делаем выбор, есть различные возможные варианты будущего, которые вытекают из них. Пока я не участвую в выборе, я могу видеть возможные результаты.

Лори попыталась вспомнить, что она знала об Одине из уроков мифологии. Она была неплохой ученицей, но мифология не входила в число тех вещей, которые она любила. Конечно, Лори никогда не понимала, насколько важен миф в ее жизни, иначе изучала бы его гораздо лучше. Она попыталась вспомнить все, что знала об Одине, но не смогла вспомнить ничего, кроме того, что он считался мудрейшим из богов, Всеотцом.

Он протянул руку за ее луком.

— Можно попробовать?

Она отдала его ему.

Словно они только что не обсуждали смерть Болдуина, потерянный глаз Оуэна и конец света, он спокойно натянул тетиву и показал, как держать лук.

— Ты должна быть спокойной. Стрелы будут лететь верно, но ты должна доверять себе.

Она забрала у него лук и попыталась подражать его позе.

Оуэн указал на ее ноги.

— Утверди позицию, расставь ноги.

Она шагнула так, чтобы ее ноги были дальше друг от друга.

— А что еще?

— Думай о своем теле, как о букве «Т». Ты хочешь, чтобы твоя смычковая рука была прямой и устойчивой, прямо наружу, а тетива должна быть прямой и на одной линии с луком. — Оуэн продемонстрировал всем своим телом, будто держал невидимый лук. — Спина прямая. Шея прямая. Представь себе, что стрелы выстилают позвоночник и руки, делая их прямыми и сильными.

Она попыталась сделать так, как он велел. И тут поняла, что он сказал что-то странное.

— Ты сказал «похититель». Ты имеешь в виду Райдеров?

— Отчасти, — пробормотал Оуэн. — Когда ты берешься за лук, держи запястье прямо и ровно, не сгибай его.

— Что ты имеешь в виду под «отчасти»? — Она продолжала стоять, как он и предлагал. Ее поза заставляла чувствовать себя более уверенно. — С Райдерами был кто-то еще? Эта девушка Астрид? Она сказала, что была твоей девушкой, а потом убила Болдуина.

— Она не моя девушка. — Он положил свою руку на руку Лори и показал ей, как натягивать тетиву. — Прямая спина, так чтобы твоя рука проходила под подбородком.

Как он показал, она могла поклясться, что почувствовала не только напряжение в сухожилиях, но и шорох пера и древка, как будто там была стрела.

— Оуэн, кто был с Р…

— Сосредоточься, Лори, — прервал он ее. — Целься в дерево. Отпусти напряжение, и пусть стрела летит.

Девушка на мгновение оставила вопрос и сосредоточилась на его инструкциях. Она отпустила тетиву, будто там была стрела. Это был удивительно естественный процесс. Лори не могла поклясться, что сможет сделать это быстро в ближайшее время, но как только у нее будут стрелы, она сможет… попробовать.

ЩЕЛК.

— Хорошо, — пробормотал Оуэн.

Глядя на то место, куда целилась, она увидела белую стрелу, торчащую из дерева. Лори, молча, опустила лук, чтобы он свободно висел в ее руке, и подошла к дереву. Она осторожно подняла руку. Кончики ее пальцев скользнули вниз по стреле, воткнутой в дерево. Стрела была настоящей: она могла дотронуться до нее.

Оуэн последовал за ней. Он двигался почти так же бесшумно, как и ее кузен-волк. Однако, в отличие от Фина, Оуэн был очень терпелив. Он просто стоял и ждал, когда она заговорит.

— Ты же знал, что там стрелы, — упрекнула его Лори.

— Без них он был бы бесполезен для тебя как оружие. — Оуэн вытащил стрелу из дерева. Как только он вытащил ее, она исчезла, как будто ее вообще не существовало. Он дотронулся кончиком пальца до пореза в коре. — Рана как будто от самой сильной стрелы. Но стрелы — всего лишь призраки.

— Призрачные стрелы? — эхом отозвалась она.

Он кивнул.

— Бесконечный запас смертоносных стрел, которые существуют только тогда, когда стреляешь. — Он поймал ее взгляд. — Дочь Локи выбрала свою сторону в предстоящей битве. Хелена стоит рядом с тобой. Она ответила на этот вопрос, когда дала тебе это. Лук не сработает ни для кого другого.

На это Лори не знала, что сказать. Ей дали оружие воина, которое будет работать только для нее, если Оуэн прав, но она даже не была уверена, что сможет убедить Фина и Мэтта позволить ей помочь в последней битве. Хелена дала ей возможность сделать это.

И теперь Оуэн тоже был с остальными потомками.

— Спасибо, — сказала она ему. — Я продолжу тренироваться. Может быть, я смогу сделать это, пока ты будешь говорить с остальными. Ты можешь, по крайней мере, рассказать им о своих похитителях, и тогда мы сможем выяснить, где найти Мьелльнир. — Она вспомнила, о чем пыталась думать раньше. — Вороны! У Одина были вороны. Вот откуда он все знал. У тебя есть вороны?

— Ты все помнишь, не так ли? — Оуэн улыбнулся ей. — Раньше я думал, что эта часть истории Одина была странной. Я всегда знал только то, что у меня не было воронов.

— Может быть, мы сможем помочь тебе найти их, — предложила она. — В Хель была пара гигантских черных птиц. Это могли быть вороны. Я не совсем понимаю разницу между воронами и воронами. — Она вздрогнула. — Во всяком случае, я не смотрела на них слишком пристально. Я не любительница птиц.

Оуэн кивнул, но промолчал.

Лори порывисто обняла Оуэна и прижалась к нему. Она прошептала:

— Мне так жаль твой глаз.

— Так и должно было быть, — сказал он, и его слова прозвучали достаточно печально, чтобы она поняла, что он не был так уж спокоен, как притворялся.

— Это ничего не меняет! — Она сжала его еще крепче. — Должно быть, было больно. Ты, должно быть, так испугался.

Оуэн обнял ее, но поначалу ничего не сказал. Через несколько мгновений он признался:

— Я испугался. Я думал, что знание будет означать, что я не буду бояться, когда придет время. Я так… ошибался.

— Мы все напуганы. — Лори сжала его еще раз, а потом отстранилась. — Болдуин умер. Близнецы сбежали. Мэтт должен умереть, сражаясь с гигантским змеем, а Фин превратится в зло или что-то в этом роде. Мы сражались с монстрами без остановки, и… я не думаю, что мы выиграем каждый бой. Мы не можем.

— Хотел бы я тебе сказать, — пробормотал Оуэн. — Мне бы хотелось рассказать тебе все, что я вижу, но Норны, Валькирии и многие другие остановили бы меня. Все, что я могу сделать, это сказать, что я буду сражаться на вашей стороне, когда придет время.

— Они почувствуют облегчение! Мы…

— Только не они, Лори, — перебил ее Оуэн. — Я буду сражаться на твоей стороне. — Он замолчал и посмотрел на нее сверху вниз. — Мне бы хотелось остаться, но я не должен быть здесь.

Когда она ничего не ответила, он поцеловал ее в щеку, а затем повернулся и ушел. У нее было сильное желание догнать его, заставить сказать ей что-то еще, но она знала, что Оуэн скажет только то, что, по его мнению, должен сказать, а больше он ничего не хотел говорить.

Я буду сражаться.

Оуэн будет присутствовать на битве.

Мальчик только что поцеловал меня.

Она не собиралась делиться этой третьей вещью с Мэттом и Фином. Она знала, что Оуэн был хорошим парнем, он был частью их команды. Проблема заключалась в том, что Фин очень серьезно относилась к своей роли чрезмерно заботливого брата, и хотя они с Мэттом были ее самыми близкими друзьями, они мальчики. Их либо не будет волновать, что Оуэн поцеловал ее, либо они будут угрожать ему за это. Ни тот, ни другой ответ ей не понравился; эту деталь она оставила при себе.

Лори вернулась в лагерь и легла спать. Утром она может сказать им, что Оуэн планирует присутствовать на битве… и что он сказал, что она тоже будет там. А пока она пойдет спать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ: МЭТТ — ПОЛУЧАЕТ СВОЕГО КОЗЛА

Мэтт притворился спящим, пока не услышал, что Лори ушла. Затем ускользнул и пошел в противоположном направлении. Сейчас ему просто нужно было немного времени, чтобы подумать о том, что сказала Хильдар: что они не предотвратили апокалипсис.

Не успел он отойти далеко, как услышал шаги. Парень быстро обернулся, его рука потянулась к амулету. Это была Хильдар.

— Я не убегаю, — сказал он.

— Я знаю. — Она встала рядом с ним, ее щит мерцал в лунном свете. — Ты разочарован.

Да, можно и так сказать.

Она смотрела на него, пока они шли.

— Если бы ты знал, что это ничего не изменит, ты бы все равно отправился в Хель за сыном Бальдра?

— Конечно.

— Теперь, когда ты знаешь, что ничто не остановит Рагнарёк, ты хочешь, чтобы мы нашли нового Чемпиона Тора?

— Нет.

— Хорошо. — Она встала перед ним, повернувшись к нему лицом, заставив его остановиться и посмотреть на нее. — Потому что ты — единственный выбор, Мэтью Торсен. Есть и другие потомки, которые могли бы занять твое место, но ты — Вингтор. Они — нет.

— Вингтор? — повторил Мэтт. — Битва Тора? Нет, определенно, нет. Если ты пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше…

— Я бы не стала. — Ее слова прозвучали резко, подбородок дернулся вверх, будто она была оскорблена. — Я воин, а не вождь. Мне не нужно говорить красивую ложь. Я говорю только правду, и если я говорю, что ты — Вингтор, значит, так оно и есть. Это было предсказано, и ты это доказал.

Мэтт поколебался, потом посмотрел на нее.

— Так что же это значит? Что я — чемпион Тора?

— Больше.

— Избранный представитель..?

— Больше.

Теперь он действительно колебался, по крайней мере, десять секунд, прежде чем осмелился сказать:

— Реинкарнация..?

— Меньше.

Мэтт невесело рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать. Посмеявшись, он начал расслабляться.

— Тогда ладно. Что это значит? Я знаю, мы должны быть живым воплощением богов, но я даже не уверен, что понимаю, что это значит. Так что объясни.

Хильдар уставилась на него, и Мэтту пришлось прикусить щеку, чтобы снова не рассмеяться. Она выглядела как главный защитник, ожидая, что ее попросят сыграть в игру, а вместо этого попросили прочитать периодическую таблицу элементов.

— Ты — Вингтор, — сказала она через мгновение.

— А это означает…

— Ты — Бог, рожденный заново. В смертной форме.

— Но не реинкарнация?

Казалось, она с трудом подбирала нужные слова.

— Боги — это больше, чем люди. Это идеи. Они — то, что нужно их народу. Там был Тор. Там может быть другой Тор, с его кровью, его силами и всем, чем он был. Это Вингтор. Ты — Вингтор.

— Ладно.

Он улыбнулся, когда она облегченно вздохнула.

— Значит, ты понимаешь? — спросила она.

— Да.

Она замерла, изучая парня.

— Но не веришь.

Мэтт пожал плечами.

— Я польщен…

Она снова напряглась, вздернув подбородок.

— Я не хочу тебе льстить.

— Знаю. Прошу прощения. Я просто…

— Ты не веришь.

Нет, он не верил. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы признать себя чемпионом Тора. Теперь Хильдар зовет его Вингтором? Говорит, что он — все, чем был Тор? Ни в коем случае. По ее лицу он понял, что это не то, что она хотела услышать. И лгать он тоже не мог.

— Я буду тем, кем мне нужно быть, — сказал он.

— Это все, о чем мы просим. А теперь пойдем пройдемся. Потом ложись спать.

Медленная улыбка.

— Хочу я этого или нет?

— Да.

Мэтт действительно спал. Может быть, в этом была магия. А может, он просто слишком устал, чтобы лежать без сна и думать обо всем, что произошло.

Он проснулся на рассвете. Все остальные спали. Странно. Разве они не должны были по очереди наблюдать за костром? Может быть, Валькирия предложила сменить его. Он подтянулся и сел, глядя сквозь деревья на далекий восход солнца. Ему снова приснился змей, кошмар, который послала ему Мара, тот самый, в котором змей пожирал его семью.

— У тебя есть сомнения, — прошептал голос позади него.

Он резко обернулся и увидел Валькирию. Эта была ненамного старше его. На ней было голубое платье с кружевным нагрудником из чешуи. Светлые волосы стянуты сзади лентой, непослушные пряди обрамляли лицо. Когда он посмотрел на нее, голубые глаза сверкнули, и она улыбнулась.

Я и не знал, что они умеют улыбаться.

Он мог видеть других Валькирий сквозь деревья. Они окружили лагерь, сидя верхом на лошадях, с неподвижными взглядами и ничего не выражающими лицами. Никто из них не обернулся, когда паренек поднялся, чтобы поприветствовать девушку. Но когда он начал что-то говорить, та жестом велела ему замолчать и поманила в лес. Мэтт последовал за ней, пока они не оказались на поляне.

— У тебя есть сомнения, сын Тора, — пробормотала она.

— Н-нет. Просто… — он покачал головой. — Мне приснился кошмар, — мальчик выпрямился во весь рост, — но я в порядке.

Слабая улыбка.

— Ну, конечно же. Ты всегда в порядке, Мэтт.

Он моргнул, услышав свое имя. Она рассмеялась, и звук разнесся вокруг него, легкий, дразнящий и… знакомый?

— Мне очень жаль, — сказала она, откашлялась и понизила голос: — Ты в порядке, сын могучего Тора. Так лучше? — Валькирия закатила глаза. — Они знают твое имя. Они просто играют свою роль. Сержант-инструктор. Тренировка молодого воина с суровыми уроками и оскорблениями. Это тебя надо оскорблять. Ты заслуживаешь их уважения. Ты — могучий Тор. Ты ведь это знаешь, не так ли? Воплощение великого бога.

Он покачал головой.

— Я — его представитель…

— Нет, ты — Тор, — прошептала она, придвигаясь ближе и дыша ему в ухо. — Ты же знаешь. Ты это чувствуешь. А остальные? — презрение сочилось из ее голоса. — Они всего лишь представители, и притом бедные.

Он резко отступил назад и когда посмотрел на ее лицо, то все еще видел молодую белокурую Валькирию, улыбающуюся ему, но знал, что это была вовсе не Валькирия. И как только он подумал об этом, его амулет начал вибрировать.

— Астрид, — сказал он.

Ее улыбка стала шире.

— Мэтт. — Она наклонилась к нему. — Ты скучал по мне?

Он отпрыгнул назад, выбросив вперед руку, и молот сбил ее с ног. Упав на землю, она запрокинула голову и рассмеялась.

— Похоже на «да», — сказала она.

Девушка медленно поднялась. Затем, внезапно, сделала выпад, ее губы изогнулись назад, глаза заблестели. Мэтт взмахнул рукой со щитом, и, к его удивлению, щит оказался на месте. Астрид ударила его, и Мэтт отлетел назад, приземлившись на спину. Он вскочил и…

Мэтт упал на бок, запутавшись ногами в спальном мешке. Он замолчал, огляделся и увидел, что Болдуин и Лори все еще спят в своих спальниках. Фин не спал, подбрасывая ветки в огонь, но ничего не сказал, когда увидел, что Мэтт проснулся.

— Сын Тора? — произнес голос.

Он обернулся, ожидая увидеть Астрид, но это была Хильдар, выводившая свою лошадь на поляну.

— Ты встревожен, — сказала она.

— Просто… дурной сон.

— По какому поводу?

Он помолчал, прежде чем ответить.

— Девочка. Ее зовут Астрид. Думаю, она работает с Райдерами.

Хильдар нахмурилась.

— Я не знаю никакой Астрид.

— Она убила Болдуина.

Кивок.

— Да, значит, она должна работать с Волчатами. Тебе не следует думать о ней.

— Поверь мне, я и не пытался, — пробормотал он.

Он все еще сидел в своем спальном мешке, глядя в ночь, как во сне, который заставил его передвинуться и потереть лицо, пытаясь забыть.

— Ты встревожен, — сказала Хильдар.

— Я просто устал.

— Ты хочешь спать.

Мэтт покачал головой.

— Нет, я хочу…

Я хочу вернуться к нормальной жизни. И я знаю, что не могу этого допустить. Я, наверное, никогда не смогу этого сделать.

— Ты хочешь… — подсказала Хильдар.

— Ничего, — ответил Мэтт. — Мне ничего не нужно.

— Тогда я дам тебе кое-что. Вознаграждение. Ты хорошо поработал, и это разрешено. Разбуди остальных. Мы едем верхом.

Потребовалось некоторое время, чтобы поднять остальных. Когда они достаточно проснулись, Болдуин спросил Хильдар, куда они направляются.

— У нас есть подарок для сына Тора, — сказала она.

— Ну, конечно, — пробормотал Фин, протирая глаза. — А для нас?

— Тебе не нужны наши дары, — сказала она. — То, что тебе нужно, мы не можем дать.

— Так что же получает Мэтт? — спросил Болдуин. — Подожди! Один? Я знаю, что мы должны найти Одина, или Оуэна, или как там его зовут.

— Пока нет, — ответила Лори. — Он… я объясню позже.

— Дочь Локи права, — сказала Хильдар. — Ты не готов для Оуэна, а он не готов для тебя. Это подарок для сына Тора. Тот, который окажется существенным в грядущей битве.

— Мьелльнир? — Мэтт оживился в первый раз после сна об Астрид. — Молот Тора. Настоящий. И это все?

— Нет, ты должен сам найти Мьелльнир. Это еще одно задание. Еще одно испытание, которое ты должен преодолеть.

— Ну, конечно, — проворчал Фин.

Хильдар не обратила на него внимания

— То, что у нас есть для тебя, так же важно, как и Мьелльнир. Великий и могучий инструмент.

Мэтт ухмыльнулся.

— Это перчатки, Ярнгрейпр? Пояс, Мегингъёрд?

— Они тебе не понадобятся, чтобы сражаться со змеем. Это другие инструменты для других заданий. Больше без вопросов. — Она потянулась вниз. — Вперед. Мы едем верхом.

Она схватила Мэтта за руку и легко подняла его за спину.

— Готовы? — спросила она, когда остальные Валькирии разместили своих пассажиров.

— Конечно, — сказал Мэтт. — Но на этот раз мы могли бы использовать саундтрек. Может быть, немного Вагнера. Да-да-да дум-дум.

Хильдар непонимающе посмотрела на него.

— Вагнер? Полет Валькирий? Да-да-да… э-э, неважно.

— О! — сказал Болдуин. — Я знаю!

— Не корми гика, — пробормотал Фин.

— Эй, — сказал Мэтт. — Я не…

— О да, это так, Торсен. Ты и в самом деле такой, — сказал Фин голосом, который мог бы быть дразнящим.

— Вы оба, прекратите, — сказала Лори. — Пошли Мэтту за подарком.

Валькирии устроили им еще одну головокружительную прогулку. Когда они остановились, то оказались в горах, на открытой каменистой местности.

— Эй, смотрите! Ослы! — произнес Болдуин, когда они слезли с лошадей.

Они проследили за его пальцем и увидели с полдюжины диких осликов, копошащихся в высокой траве. На другой стороне поляны было еще одно стадо, на этот раз коз. Они были похожи на горных козлов, но не совсем. У них был длинный мохнатый мех — одни белые, другие черно-белые, третьи коричневые. И козы, и ослы, казалось, не обращали внимания ни на лошадей, ни на людей.

— Это круто, — сказала Лори. — Я никогда не видела диких коз так близко, и вообще никогда не видела диких ослов.

— Итак, — сказал Мэтт, оглядываясь вокруг. — Где… хм, я имею в виду…

— Он хочет свой подарок, — сказал Фин.

— Он там. — Хильдар указала на козье стадо.

— Позади коз? — спросил Болдуин.

Хильдар повернулась к Мэтту.

— Сын Тора..?

Всю дорогу Мэтт перебирал в уме мифы, гадая, что за дар преподнесли ему Валькирии, размышляя обо всех удивительных возможностях… обо всем крутом оружии из старых саг. Он не чувствовал себя так с тех пор, как был ребенком, нетерпеливо ожидая, когда его родители встанут рождественским утром. Теперь, когда он смотрел на поле, это возбуждение угасло в его животе.

— Сын Тора? — подсказала Хильдар.

— Это козы, — тихо сказал он.

— В смысле? — сказал Фин.

— Это… э-э… козы. Тор… в мифах… у Тора есть козлы.

Фин поджал губы, но спустя всего лишь минуту, он, фыркая, смелся. Болдуин присоединился к разговору. Даже Лори, казалось, пыталась сдержаться. Щеки Мэтта вспыхнули.

— Серьезно? Козлы? — сказал Фин. — Это потрясающе.

— Это волшебные козлы, — сказал Мэтт.

— Волшебные… — Фин не мог даже закончить фразу, не давясь от смеха.

— Не смейся над сыном Тора, — сказала Хильдар. — Козлы очень важны. Это аспект великого бога. Оку-Тор.

— Оку-Тор? — сказал Фин.

— Повелитель козлов, — сказала Хильдар.

Все трое расхохотались, даже Лори. Мэтт попытался объяснить, что это не настоящий перевод… это означало «Возница Тор», имея в виду козью повозку, на которой тот ездил, а не настоящих коз, но его никто не слушал. Ущерб был нанесен.

— Слушай, я ценю этих… э-э… козлов, — сказал Мэтт Хильдар. — Но я действительно не думаю, что они сработают. Может быть, я и смог бы…

Он оглядел поле. Когда его взгляд скользнул по ослам, Хильдар нахмурилась.

— Ты бы предпочел осла? — спросила она.

— О, да, — сказал Фин, брызгая слюной между приступами смеха. — Мэтт действительно предпочел бы быть Тором, повелителем…

— Нет! — сказал Мэтт. — Я бы не стал. Мне не нужен ни осел, ни коза, ничего подобного. — Он посмотрел на Хильдар. — Я понимаю, что у настоящего Тора были козлы, и они были очень важны в его путешествиях как источник пищи.

Лори поморщилась.

— Тор ел своих любимых козлов?

— Они восстанавливались. Он съедал их на ужин, и они воскресали прежде, чем ему снова понадобятся.

— Это отвратительно, — сказала Лори.

— Но и умно тоже, — сказал Болдуин.

Мэтт снова повернулся к Хильдар.

— У нас уже есть еда из сумки Хелены. Так что козлы… ну, они нам не нужны.

— Так и есть. Это твои козлы, сын Тора. Они жили здесь веками, ожидая тебя.

Он посмотрел на стадо из тридцати коз.

— Все они? Я думал, их всего двое.

— Двое особенных. Из всех ты можешь выбирать, они все в вашем распоряжении. Ты скажешь. Они повинуются.

— Мэтт Торсен, Говорящий с Козлами, — сказал Фин.

Мэтт сердито посмотрел на него.

— Зови своих коз, сын Тора, — сказала Хильдар. — Ты знаешь их имена?

— Тангриснир и Тангниостр.

— Нет, — невозмутимо ответил Фин. — Ты не придурок, Торсен. Нисколько.

Лори утихомирила его и встала рядом с Мэттом.

— Продолжай, — прошептала она, — Хильдар хочет, чтобы ты это сделал, и кто знает, может, они тебе пригодятся, — она слегка улыбнулась. — Только не проси меня их есть.

Мэтт колебался. Затем он назвал имена. Правда, он не очень громко звал их, надеясь, что козы не услышат, и Хильдар решит, что у него все-таки нет силы. Но как только эти слова слетели с его губ, два козла вырвались из стада и понеслись во весь опор. Они резко остановились прямо перед Мэттом. Они были самыми большими в стаде, оба белоснежные, с длинными развевающимися гривами и огромными желто-коричневыми рогами; казалось, они сверкали золотом в лучах утреннего солнца.

— Они великолепны, — сказала Лори, протягивая руку, чтобы погладить одного.

— Это козлы, — сказал Фин.

— И все же… — Лори провела рукой по длинным волосам на шее одного из них. — Как шелк.

Козы теснее прижались к Мэтту и ткнулись в него носом. Когда он неловко погладил одного, он потерся о него головой, как кошка.

— Думаю, ты ей нравишься, — сказала Фин.

— Это он. Рога означают… — Мэтт замолчал, прежде чем снова услышал этот идиотский комментарий. — Итак, хм, который из них Тангриснир…

Козел слева от него заблеял. В отличие от брата, у него были черные точки под каждым глазом.

— Они… милые, — сказал Мэтт, стараясь не обидеть зверей, когда те тыкались в него носом. — Но я действительно не знаю, что с ними делать. Я не могу ездить по Южной Дакоте в колеснице и уверен, что не собираюсь есть их.

— У них своя роль, — сказала Хильдар.

— Какая..?

— Ты все узнаешь.

— Но это не так.

— Так и будет. Когда они тебе понадобятся, позови. Они придут. Мы должны уйти. Вы готовы найти Мьелльнир.

— А козы помогут мне найти…

— Нет. Ты найдешь Мьельнир на кладбище Святой Агнессы.

— На кладбище? — сказал Мэтт. — Ты имеешь в виду настоящее кладбище, да?

— Старое кладбище Святой Агнессы возле Блэквелла? — спросила Лори.

— То самое, — сказала Хильдар.

— Это не маленькое местечко, — сказал Мэтт. — А где именно мы его найдем?

— Твой амулет поведет тебя. Прощай, сын Тора.

— Подожди!

Они уже ушли, оставив Мэтта с его козлами.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: ЛОРИ — ХУЖЕ, ЧЕМ МОНСТРЫ

Лори попыталась удержаться от смеха, глядя на восхищенные взгляды козлов, но в подарке было что-то бесспорно забавное. Почему Валькирии думали, что козлы были отличным подарком? Хильдар вела себя так, словно это был полезный инструмент, ценное приобретение для предстоящей битвы, но вместо этого она подарила Мэтту домашний скот. Может быть, если бы они жили в другой эпохе, то иметь козла на заклание и повторное убийство каждый вечер за ужином было бы большим преимуществом, но мысль о том, чтобы зарезать козла хотя бы раз, вызывало у Лори тошноту. Еда определенно была проблемой в их путешествии, но теперь сумки Хелены со многими сюрпризами доставляли гораздо более вкусные продукты. Пакетик чипсов? Сок? Сэндвич? Это была та еда, которая работала. Убить и освежевать козу? Это было просто отвратительно. Убить хорошего козла было еще хуже! Это было бы подло и грубо.

— Нам пора, — сказал Болдуин, отвлекая всеобщее внимание от козлов.

Один из двух названных козлов — Лори понятия не имела, который именно — снова заблеял, и Мэтт снова посмотрел на нее.

— Мэтт? — подсказала Лори. Она не была уверена, что его так отвлекло — козы или мысль о возвращении в район Блэквелла. Там и Лори, и Мэтт были объявлены в розыск. Семья Торсенов была дружной, и Лори очень скучала по маме и брату. Фин единственный, у кого не было причин возвращаться. Она прогнала прочь мысли о доме, пока еще сильнее не затосковала по своему брату Джорди.

Сначала спаси мир, а потом возвращайся домой.

— Мэтт! — повторила она на этот раз громче.

Мэтт сердито посмотрел на козла. Тот снова заблеял, и Мэтт отвернулся.

— Болдуин прав. Нам пора идти.

Он, казалось, не был в восторге от своего подарка в виде козлов, и Фин не помогал делу. Его чувство юмора не всегда было добрым, и Лори заметила обиду на лице Мэтта, когда Фин говорил вещи, которыми он не хотел обидеть. Возможно, ей придется поговорить с ним о том, чтобы попытаться прояснить ситуацию, когда он просто дразнится. Фин не был особо одарен в общении с не-Брекками, как он ясно дал понять в следующий момент.

— Есть идеи, где мы будем хранить твои войска, о могучий Повелитель Коз? — спросил Фин.

Мэтт посмотрел на козлов.

— Они… э-э… останутся здесь.

Пока Мэтт говорил, один из козлов подошел к Фину сзади, и все они услышали громкое хрррряяяяяяяп. Фин прыгнул вперед, сжав одну руку в кулак, в то время другой потянувшись к своему заду.

— Эй!

Теперь уже Мэтт старался не смеяться. Его щеки раздулись, как у рыбы, когда он проглотил смех и попытался сделать его похожим на кашель, или что-то в этом роде. Лори зажала рот рукой. Может быть, ей не нужно было говорить с Фином. Козел справился с ним.

Фин беспомощно уставился на карман, который был на его джинсах и теперь наполовину свисал из козлиной пасти.

— Он укусил меня!

— Не-а, — поправила Лори. — Он укусил тебя за джинсы.

Фин оглянулся через плечо, где его боксеры теперь были выставлены на всеобщее обозрение. Учитывая, где ребята стояли — полностью окруженные козами — все они были в значительной степени тремя другими потомками Севера и стадом коз.

Мэтт усмехнулся.

— Возможно, ты не захочешь ходить в таком виде.

— Кажется, у меня в сумке есть… юбка. — Лори даже не смогла закончить фразу, не рассмеявшись. Ее слова были прерваны хихиканьем.

Выражение лица Фина было чем-то средним между ужасом и яростью.

— Спасибо, — сказал он с сарказмом.

— Шотландцы носили килты, — заметил Болдуин, — а какие-то парни любят юбки…

— Нет, — перебил его Фин. — Я не «какие-то парни»… и не шотландец. — Он порылся в рюкзаке и вытащил оттуда фланелевую рубашку. Вместо того чтобы надеть ее, повязал вокруг бедер.

— Все в порядке, — произнес Фин с самодовольной улыбкой… которая длилась всего мгновение, прежде чем несколько козлов начали пытаться укусить болтающуюся рубашку.

— Я не уверен, должен ли я помогать или смеяться, — сказал Мэтт.

Лори так смеялась, что даже икнула.

— Смеяться, — предложила она. — Определенно смеяться. Это путь Брекке.

Но Мэтт был Торсеном, а не потомком Локи. Он покачал головой и сказал Фину:

— Мне жаль, что так вышло с твоей одеждой.

— Как скажешь, Повелитель Козлов. — Фин пожал плечами, и четыре потомка двинулись через усыпанное камнями поле. У них был своего рода пункт назначения, и Лори могла перенести их в общую зону, где они должны были находиться. Что им нужно было сделать в первую очередь, так это убраться подальше от коз. К несчастью, два названных козла следовали за ними, а остальная часть стада следовала за этими двумя козлами.

— Не знаю, смогу ли я перенести нас достаточно быстро, чтобы козы не последовали за нами, — призналась Лори мальчикам. — Я становлюсь намного лучше в этом, но это не так просто, как открыть дверь и броситься в нее.

— Тогда мы просто пойдем дальше, — сказал Мэтт. — Они скоро сдадутся.

К сожалению, козы не поняли намека. Они продолжали следовать за детьми через поле, не делая ничего особенного, просто преследуя их. И все же странно было нервничать, когда за тобой следили козы.

— Может быть, козы решили нас съесть, — пробормотал Фин. — Они наблюдают за нами, как будто мы можем быть их пищей.

Лори покачала головой.

— Они не собираются нас есть.

— Это ты так говоришь. — Фин подошел к ней поближе, так что оказался между ней и козами. — Сделай что-нибудь со своим войском, Торсен. Они жуткие.

— Поверь мне, если бы я знал, как избавиться от них — временно — я бы так и сделал, — сказал Мэтт.

Ни у кого из них не было плана, поэтому Лори сказала:

— Я попытаюсь открыть портал, а вы, ребята, просто должны быть быстрыми. — Она сделала паузу, прежде чем добавить: — Послушай, Мэтт. Может быть, ты не понимаешь коз, но они продолжают блеять, будто думают, что говорят с тобой, и я не думаю, что тот, кто укусил Фина, сделал это случайно.

Фин снова нахмурился, глядя на жующего штаны козла, а Мэтт сжал губы в манере «я-ничего-не-знаю». Мальчишки! Лори покачала головой, глядя на них обоих, а затем сказала:

— Просто скажи им, что они не могут следовать за нами прямо сейчас. Это ведь не повредит, правда?

— Тангриснир и Тангниостр, — сказал Мэтт, — мне нужно, чтобы вы остались здесь.

Козлы, похоже, действительно прислушивались. Трудно было сказать наверняка, потому что у козлов было не так уж много мимики, к тому же они уже довольно пристально наблюдали за Мэттом. Однако Лори надеялась, что они его слушают; таскать с собой коз, когда они собирались вломиться на кладбище, казалось плохой идеей.

Мэтт посмотрел сначала на двух козлов, а потом на все стадо.

— Ребята, вы не можете пойти со мной прямо сейчас. Может быть, позже. Я уверен, что в какой-то момент нам понадобится ваша, хм, помощь, и я ценю ваш, хм, энтузиазм.

— Господи, Торсен, просто скажи «стоять» и… — Фин увернулся от щелкающих зубов козла, который подкрался к нему сзади.

— Козы, по крайней мере, понимают тон, — сказал Болдуин, кивая с мудрым видом. Он взглянул на Фина и добавил: — У тебя нет друзей-козлов, приятель.

Лори хихикнула, готовясь открыть портал в старую церковь Святой Агнессы на окраине Блэквелла. Она направлялась в лесистую местность недалеко от первоначального поселения, которое переехало и стало Блэквеллом. Район, где находилось кладбище, обычно называемое старый Блэквелл, был все еще слишком близко к шерифу, Райдерам и ее семье, но именно туда Валькирии сказали идти, так что именно туда они и направлялись.

Они вышли из портала примерно в миле от Святой Агнессы, достаточно далеко, чтобы можно было нырнуть в лес и подойти к Церкви с тыла. Лори была рада, что старый Блэквелл находится в нескольких милях от города, в густом лесу, который, казалось, почти скрывал разрушенную церковь и могилы. Тропинка была покрыта толстыми сосновыми иглами, заглушавшими их шаги, а деревья вокруг были такими густыми, что казалось, будто наступила ночь, хотя все еще был день.

Тенистый лес скрывал их. Однако это не стерло ощущения опасности. Если уж на то пошло, пребывание в тишине леса заставляло Лори нервничать еще больше. В лесу жили тролли. Они уже встречали их там однажды. Кто знает, что еще ждет в тени? Казалось, каждое существо из старых мифов было на стороне врага, и Лори устала от постоянных нападений монстров.

Она подозревала, что Фин либо заметил ее беспокойство, либо почувствовал то же самое. Он подошел к ней и небрежно толкнул плечом. Девушка рефлекторно улыбнулась обычному для Брекке способу выражения привязанности.

Болдуин заметил это.

— Это по-собачьи или по-волчьи? Собака моего дяди тоже такая. Она немецкая овчарка и бежит к нему и опирается на него. Вы оба делаете это, когда одному из вас неуютно.

Фин вспыхнул.

— Да, наверное.

— И это тоже. — Лори уткнулась головой в плечо Фина. — Я не знала, что другие семьи не такие, как наша, пока не стала старше, и я не знала, что Фин — волк, пока мы не встретили тебя. — Она замолчала, понимая, как много они не знают друг о друге. — Я просто знаю, что чувствую себя намного лучше, когда он делает это, потому что это означает, что он здесь или понимает, или что все в порядке.

— Да, наверное, то, что она сказала. — Фин выглядел смущенным, но когда Болдуин что-то говорил или спрашивал, Фин, казалось, изо всех сил старался быть… милым. Лори знала, что для него это не всегда легко.

Мэтт молчал, пока они шли, вглядываясь в тени деревьев, будто ожидал, что неприятности вот-вот начнутся.

— Не думаю, что здесь будут козы, — сказала она.

— Знаю, — сказал Мэтт. — У меня просто плохое предчувствие.

Услышав это, Фин остановился и посмотрел на Мэтта.

— Плохое предчувствие, что мне не нравится быть Повелителем Козлов, или плохое предчувствие, что мой амулет жужжит?

Они все ждали, пока Мэтт выскажет свое мнение.

— Мой амулет ничего не делает, но… просто будьте начеку.

Они продолжили свой путь. Вместо того чтобы продолжать раздражать Мэтта из-за коз, Фин повернулся к Лори и сказал:

— Мы должны были попросить Валькирий дать нам несколько уроков для твоего лука.

— Вообще-то я чувствую себя неплохо. Оуэн показал мне пару приемов…

— Что? — перебил Фин.

Внезапно все трое мальчиков остановились и уставились на нее.

— Оуэн? Ты видела Оуэна? — Фин скрестил руки на груди и нахмурился, внезапно став больше похожим на ее отца, чем на кузена, и спросил: — Когда между возвращением из Хель с луком и окончанием в поле с жующими штаны козами у тебя было время увидеться с ним?

Лори поморщилась.

— Точно. Ну, я вроде как гуляла вчера вечером.

— Одна? — Фин повернулся к Болдуину. — Ты был у костра в первую смену, ты дремал?

— Нет. — Болдуин выглядел немного смущенным. — Валькирии охраняли лагерь, а потом она вернулась до того, как ты заступил на дежурство у костра, так что я ничего не сказал.

Услышав раскаяние в голосе Болдуина, Лори почувствовала себя еще хуже.

— Не вини его, — вмешалась она, затем продолжила идти, полагая, что они последуют за ней, прежде чем продолжить: — я собиралась рассказать вам, но нас отвлекла информация о том, где искать Мьелльнир, а затем и козы.

Она быстро рассказала им обо всем… ну, почти обо всем; поцелуй их не касался… о своей ночной встрече с Оуэном. Фин выглядел так, будто вот-вот начнет клацать зубами, как волк, а Мэтт выглядел задумчивым. Когда никто из них ничего не сказал, Болдуин подсказал:

— Мы уверены, что Оуэн хороший парень?

— В мифах он — Всеотец. Он многое знает, и он работает на благо богов и всего мира, так что да, он определенно хороший парень. Как Тор. — Мэтт не сказал вслух, что Бог, который был плохим, был Локи, но они все это уже знали. — В некоторых историях Локи и Один близки. Говорят, они были связаны кровными узами и путешествовали вместе… часто вместе с Тором. А еще Локи, — Мэтт взглянул на Фина, — хм, был матерью Слейпнира, восьминогого коня Одина.

— Ты имеешь в виду отцом? — спросила Лори.

— Нет, — ответил Фин. Он вздохнул, а затем очень быстро сказал: — Наш прадедушка принял облик кобылы и родил ребенка.

С минуту все молчали, а потом Болдуин сказал:

— Значит, Оуэн дружит с одним из потомков Локи, но это не Фин? — Он пожал плечами. — Я понял. Мне нравится Фин, но иногда он немного злой… не для меня, а для большинства людей. — Он бросил извиняющийся взгляд на Фина. — Так и есть.

Фин пожал плечами.

— Не важно. Я просто не думаю, что ты должна бродить в темноте с каким-то незнакомым парнем только потому, что он говорит, что он — Один. Астрид сказала, что она его девушка и одна из нас. Посмотри, к чему это привело. Болдуин мертв, и мы ходили в Хель, чтобы вернуть его.

Лори зарычала, и голос ее звучал уже не так по-человечески, как раньше.

— Астрид была лгуньей, которая, очевидно, работает с нашими врагами, Фин. Оуэн потерял глаз. Ты не думаешь, что это достаточное доказательство того, что он — Один?

— Нет. — Фин впился в нее взглядом. — Если ты хочешь с ним видеться, он должен говорить с тобой, когда я или Торсен буду там. Точка. Я не собираюсь рассказывать дяде Стигу, что тебя убили или взяли в плен, когда ты доверилась какому-то парню только потому, что у него был один глаз.

— Ты ведешь себя как придурок. — Лори ткнула его в плечо.

— Знаю, но я, по крайней мере, не такой безответственный. Тебе бы стоило….

— Эм, ребята? — прервал их Болдуин. — Вы слышали?

Фин уже хотел что-то сказать, но тот продолжил:

— Я серьезно. Я что-то слышал. Потом поспорите.

Они остановились и прислушались.

— Возможно, козлы прошли через портал, — начал Мэтт, — или последовали за нами.

— Так далеко? — насмехался Фин. — И как быстро бегают козлы, Торсен?

Лори уже порядком надоело отношение Фина, поэтому она ответила:

— Это волшебные козлы.

— Неважно. — Фин сердито посмотрела на нее, и она заподозрила, что ее не сразу простят за то, что она вступилась за Мэтта. Она любила своего кузена, но когда он становился угрюмым, она училась просто игнорировать его, пока его настроение не улучшалось.

Именно это она и сделала, и все остальные, казалось, последовали ее примеру. Остаток пути до Старого Блэквелла они прошли молча. От первоначального поселения осталось не так уж много, чтобы назвать его городом-призраком, но историй о существах, живущих здесь, было достаточно, чтобы создать множество историй о призраках. Раньше она не обращала внимания на истории о существах, снующих в темноте, Ходячих мертвецах и волках, рыскающих вокруг. Сегодня ей пришлось задуматься, а может быть, некоторые из этих историй на самом деле правдивы.

— Будьте осторожны, — сказал Мэтт. — Мы не знаем, что здесь происходит.

Мэтт и Фин всегда лучше всего ладили, когда им угрожала потенциальная опасность, поэтому они легко ушли от мальчишек, которые препирались, к команде, когда осматривали местность. Болдуин последовал их примеру, как и Лори.

Кладбище Святой Агнессы было в довольно хорошем состоянии, потому что его забросили несколько сотен лет назад. Кладбище сохранилось: никакого вандализма, битых камней или разросшихся сорняков. Конечно, это также означало, что у них было препятствие, чтобы попасть на кладбище. Его окружала высокая железная ограда, а ворота были закрыты блестящей серебряной цепью и висячим замком.

— Я могу взобраться, — предложил Болдуин.

Они искали другой вариант, но, если не взорвать замок, то внутрь не попасть. Фин проверил прутья, ища свободные, которые можно было бы сдвинуть в сторону и пролезть. Он не нашел ни одного, но даже если бы и нашел, Лори не была уверена, что кто-то, кроме нее или Фина, пролезет через такое узкое пространство.

Болдуин ухватился за железную ограду и в мгновение ока подтянулся и спрыгнул на другую сторону. Как только он перепрыгнул, они передали ему свои рюкзаки. Большая часть того, что находилось в них, было достаточно мягким, чтобы они могли просто бросить, но никто действительно не знал, когда один из сюрпризов Хелены мог появиться. Кроме того, лук Лори и щит Мэтта не выглядели вещами, которые можно небрежно бросать через забор.

После того как Болдуин забрал их вещи, Фин и Мэтт сложили из рук лестницу, чтобы помочь Лори подняться. Положив руки на плечи обоих мальчиков, она посмотрела на них, сидевших на корточках у ее ног. Мэтт сложил ладони, Фин сделал то же самое.

— Опирайся на наши руки, — сказал Мэтт.

Как только она это сделала, балансируя одной рукой на их головах, они встали и подняли ее выше. Они шатались, но она могла почти дотянуться до верхней перекладины забора.

— Чуть выше, — сказал Болдуин с территории кладбища.

Ее пальцы задели его, но она все еще не могла ухватиться.

— Почти… — она почувствовала, как мальчики подталкивают ее. Мэтт как бы отошел в сторону, когда Лори наступила Фину на плечи.

Ее кузен стоял неподвижно, когда она обхватила руками стойку… и повисла там. Она могла справиться со многими вещами, но у нее не хватало сил, чтобы дотянуться до верха забора. Она обеими руками вцепилась в верхнюю перекладину забора, но даже когда Мэтт и Фин толкали ее, она не могла подтянуться, как Болдуин. Забор был слишком высок.

— Ты можешь, — сказал Мэтт.

— Я в этом не уверена.

— Шшш! — прошептал Болдуин громко. — Я что-то слышал.

Мэтт и Фин оглянулись на лес, а Лори снова попыталась подтянуться и перелезть через забор, чтобы Фин мог драться, если понадобится.

— Прячься, — сказала она Болдуину. — Возьми припасы.

Когда ей удалось подтянуться еще немного, она смогла поставить одну ногу на перекладину, не совсем достаточно, чтобы использовать ее в качестве помощи, чтобы добраться до верха и перейти на другую сторону, но ближе. Ее руки горели, и она подумала, не упасть ли обратно на землю рядом с Мэттом и Фином. Но ее единственное оружие находилось на кладбище.

— Ты что-нибудь видишь? — прошептала она, перевела взгляд с тени на Мэтта и Фина.

— Нет. — Мэтт следил за каждым движением. В такой близости от Блэквелла это могла быть полиция или Райдеры. Конечно, это могло быть и какое-то чудовище, с которым они еще не сталкивались. — Фин, ты следующий.

— Как будто я оставлю тебя одного на земле. Если это не козы, тебе понадобится помощь, а единственное оружие, которое у меня есть — это я сам. Превращаться в волка бесполезно, когда между мной и плохими парнями забор. Ты пойдешь наверх и поможешь ей пройти остаток пути. Твой молот работает на расстоянии.

— Не думаю… — начал Мэтт, но тут же осекся и рухнул на землю.

Лори посмотрела в сторону леса, ожидая увидеть любого врага — тролля, Мару, даже зомби — но то, что она увидела, было совершенно неожиданно. Рыжеволосый мужчина в рваной камуфляжной одежде стоял с пистолетом в руках.

— Ты в него выстрелил! — Она свисала с верхней перекладины, не в силах ни перелезть, ни спуститься. У ее ног Фин рычал так громко, что она ожидала увидеть его мохнатым. По другую сторону ограды, скорчившись за надгробием, стоял Болдуин. Она посмотрела в его сторону и одними губами произнесла: — Стой на месте.

— Это всего лишь транквилизатор. — Мужчина хмуро посмотрел на нее, как на какую-то паразитку, и усмехнулся, — как будто я застрелил бы Торсена. — Он перевел взгляд с нее на Фина. — Но Брекке… особенно того, который превращается в грязного волка, ну что ж, посмотрим. Ты хочешь разбежаться, волк?

— Фин, — предупредила Лори.

Он не смотрел на нее, и она не была уверена, что он сделает. Он стоял лицом к лицу с человеком, который целился в него из пистолета. Несмотря на все недостатки Фина, он был яростно преданным. Он не собирался убегать, даже если она попытается сказать ему об этом. Мэтт был без сознания, а она безоружна. Болдуин умел драться, но если он выйдет из укрытия и попытается перелезть через забор, чтобы ввязаться в драку, которую затеял Фин, его усыпят еще до того, как он успеет перелезть. Лори упала на землю, слегка споткнувшись, когда ее лодыжка подвернулась.

Она могла бы открыть портал, запихнуть туда Фина и попытаться уйти, но это не помогло бы Мэтту. Даже если Мэтт был в сознании, она не была уверена, что сможет открыть портал достаточно быстро, и не было никакого способа, чтобы они бросили его.

— Подними его, — сказал охотник.

Фин сердито посмотрел на мужчину.

— Ты его подстрелил, ты его и поднимай.

— Не испытывай меня, мальчик. — Охотник слегка подвинулся, так что пистолет был направлен на Лори. — Это для Мэтта, а он в два раза тяжелее ее. Должен ли я посмотреть, что будет с ней?

Со знакомым безрассудным выражением лица Фин встал перед Лори. Теперь, когда он загородил ее своим телом, она не могла видеть его лица, поэтому не была уверена, бросится ли он на охотника. В их жизни он совершал и менее разумные поступки, и она знала, что вряд ли он согласится куда-нибудь пойти с охотником. Может, это и было волчьим делом, но Фин не всегда ладил с замкнутыми пространствами. Человек, который усыпил Мэтта, либо посадит их в клетку, либо причинит им боль. Ни один из вариантов не был отличным.

Лори наклонилась ближе к затылку Фина и сказала:

— У нас нет выбора. Я не могу вытащить нас отсюда, и мы не можем бросить Мэтта.

Фин зарычал, но она знала, что это было разочарование, а не гнев.

— Все будет хорошо, — сказала она. — Просто помоги мне с Мэттом.

Фин повернулся к ней лицом.

Затем она присела рядом с Мэттом, наклонив голову, чтобы скрыть выражение своего лица от охотника, и попыталась передать сообщение своему кузену и спрятавшемуся мальчику.

— Нам всем троим придется пойти с ним. Он, вероятно, сдаст нас копам или Райдерам, на кого бы он ни работал, и мы придумаем план.

Фин присел на корточки рядом с ней, боком к охотнику, поэтому выражение его лица было частично скрыто волосами, когда он слегка наклонил голову.

— Позови на помощь, — сказал он одними губами в сторону Болдуина, делая вид, что пытается нащупать пульс Мэтта, проверить его и пощупать голову, чтобы убедиться, что она не распухла. — Ты совершаешь ошибку, пытаясь арестовать нас или что-то в этом роде.

Мужчина фыркнул.

— Ты можешь нести его или нет? Я не могу нести троих, и у меня не будет неприятностей из-за того, что я оставил свидетелей.

Фин и Лори обменялись взглядами, и она поняла, что он пытается сохранить спокойствие и все еще обдумывает план. И она тоже.

— Все будет хорошо, — сказала она, стараясь говорить уверенно, а затем повысила голос. — Мы можем нести его.

Фин выглядел так, словно он был готов укусить кого-то, но кивнул ей, и они вместе подхватили Мэтта под руки. Они не только были пленниками, но их заставляли нести одного из членов группы туда, куда вел их охотник. С монстрами неожиданно оказалось гораздо легче иметь дело, чем с людьми.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ: МЭТТ — КУЧА НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Мэтт открыл глаза. Он смотрел на грубую деревянную доску, усеянную зелеными и серыми лишайниками. Над ней была еще одна доска. Потом протер глаза и посмотрел вниз. Он лежал на старом одеяле, расстеленном на деревянном полу.

Хижина, подумал Мэтт. Я в старой хижине. Это здесь мы провели ночь?

Нет, он помнил спальные мешки на холодной земле. Потом что-то насчет коз? Астрид? Это был сон? Мысли путались и искажались.

Мьельнир. Они искали Мьелльнир. Они взяли молот, а потом нашли хижину на ночь…

Парень резко выпрямился. Когда он это сделал, желудок сжался, мозг тоже, и Мэтт согнулся, давясь. Кто-то сунул под него ведро.

— Полегче, сынок. Успокойся.

Мэтт поднял голову, пытаясь сосредоточиться. Первое, что он увидел, был молот Тора. Только не Мьелльнир. Амулет, висящий на шее. Его пальцы взлетели к собственному горлу и коснулись металла. Теперь он видел, что и второй тоже не его. Дизайн был другим. И все же это определенно был амулет молота Тора. Он попытался поднять голову, чтобы посмотреть на лицо мужчины, но его живот и голова снова дернулись, и взгляд упал на руку, держащую ведро. Толстая мускулистая рука, покрытая тонкими рыжеватыми волосами. Наконец ему удалось взглянуть на самого человека. Он был таким же высоким, как отец Мэтта, с еще более широкими плечами, широким лицом и рыжей бородой.

Этот человек был Торсеном. Он должен был им быть, здоровяк с рыжими волосами и этим амулетом.

— Ого… — горло Мэтта не работало, чтобы формировать остальные слова. Ему показалось, что он снова проглотил кислоту. Или, может быть, пыль. Даже песок. В горле у него пересохло.

Мужчина протянул ему бутылку воды.

— Пей медленно, сынок.

Мэтт напряг мозги, чтобы вспомнить последнее, что он помнил. Они шли за Мьелльниром…

Блэквелл. Они были в Старом Блэквелле.

Мэтт поднял взгляд на лицо мужчины, не обращая внимания на шум прибоя в голове, и попытался сосредоточиться на его лице. У него было морщинистое лицо и слегка прищуренный голубой глаз. Щеку рассек шрам. Это был не тот человек, которого знал Мэтт. Это означало, что он не Торсен из Блэквелла.

Что же произошло? Ну же, Мэтти. Думай.

Козлы. Козлы следовали за ним по пятам. Козлы Тора. Тангриснир и Тангностр. Он пытался ускользнуть от них, но они просто продолжали следовать за ним, пока он не исчез…

До самого портала. Казалось, что Мэтт оставил там коз, но потом они снова услышали, что кто-то идет за ними, и решили, что это козы. Они добрались до кладбища, и Болдуин перелез через ограду, а Мэтт протянул свой щит и…

А что потом?

А потом он проснулся в этой хижине, с этим человеком.

— Как..? Где..? — Он огляделся по сторонам. — Мои друзья. Я был с ними…

— Если ты имеешь в виду Брекков, то они тебе не друзья, сынок. Но они в безопасности. — Мужчина произнес это, слегка скривив губы, будто хотел бы, чтобы все было иначе. — Ты причинил кучу неприятностей своим родителям, Мэтью Торсен, но я знаю, что ты этого не хотел. Ты хороший мальчик. Все просто запуталось, не так ли? Эти сопляки Брекке неправильно тебя направили, но твой дедушка это понимает.

— Д-Дедушка? — Мэтт сел, дико озираясь по сторонам. — Где я нахожусь?

— Примерно в двух милях от Блэквелла. — Мужчина сделал паузу. — Зачем ты вломился на кладбище, сынок?

Мэтт моргнул, изображая замешательство, и попытался быстро придумать оправдание. Его спутанный мозг отказывался подчиняться, и он мог только сказать:

— Я… я не помню.

— Ты что-то искал?

Теперь он по-настоящему сосредоточился на растерянном взгляде.

— Что-то искал? На кладбище?

Мужчина, казалось, купился на это.

— Тогда не думай об этом. Скажите мне…

— Кто ты такой? — вмешался Мэтт. — Я знаю, ты — Торсен, и ты, кажется, знаешь моего деда, но я не знаю тебя. Я не уверен, что должен с тобой разговаривать.

И снова мужчина купился. То ли он считал Мэтта не слишком умным, то ли не знал достаточно о тринадцатилетних, чтобы понять, что они уже вышли из того возраста, когда отказываются разговаривать с незнакомцами.

— Расти Торсен, — сказал он. — Из Сиу-Фоллз. Нет, мы никогда не встречались, сынок. Я знаю твоего дедушку, и он попросил меня найти тебя. Я — следопыт. Я помогаю людям найти крупную дичь. — Широкая улыбка. — И, похоже, это так же хорошо помогает находить молодых парней, которые убегают из дома. Я… — стук в дверь прервал его. — Ну, теперь я думаю, что это твой дедушка.

Когда Расти вышел, Мэтт напрягся, ожидая, пока он пройдет через открытую дверь. Затем он оттолкнулся, оглядываясь по сторонам, готовый бежать…

Некуда. Там некуда было деваться. Он находился в пустой комнате без окон и только с одной дверью… той самой, через которую только что вышел Расти.

Мэтт подкрался к двери, но, даже приблизившись, понял, что это бесполезно. Он слышал голос Расти прямо за дверью. Затем он услышал другой голос. Знакомый. Его дед. Колени дрожали, и все, о чем он мог думать, было: «я дома».

Когда Хильдар сказала, что он должен вернуться в Блэквелл, он был уверен, что не сможет этого сделать. Подобраться так близко к дому было слишком большим искушением — сбежать назад к родителям, рассказать им все и надеяться… молиться — что они не знают о планах деда и помогут ему.

Очевидно, он не побежал домой. Даже когда увидел знакомый пейзаж, он решил выполнить миссию. Найти Мьелльнир. Перейти к следующему заданию. Продолжить тренироваться. Продолжить готовиться.

Он гордился собой за это. Он уже не был ребенком, который мчался домой, когда становилось трудно.

И все же теперь, когда он услышал голос дедушки…

Мэтт глубоко вздохнул и крепко зажмурился.

Теперь ты побежишь домой, Мэтти? Побежишь, чтобы быть спасенным дедушкой? Побежишь обратно к парню, который хочет принести тебя в жертву гигантской змее? Пожертвуешь большей частью человечества?

Нет. Конечно, нет. Он был лидером, бойцом, победителем. Он мог не верить словам Хильдар о том, что он — возрожденный Бог, но он все еще был сыном Тора, истинным потомком Севера.

Хотя, может быть, так и не должно было быть. Он уже не был таким испорченным ребенком, каким был тогда, когда руны выбрали его. Его проверяли, и он прошел эти тесты. Да, его дед говорил старейшинам, что мир нуждается в Рагнареке, но Мэтт был уверен, что на самом деле он в это не верит. Он говорил то, что они должны были услышать. Как можно лучше раскрутить наихудшую ситуацию. Рагнарек приближался, и не было никакого способа, чтобы кучка детей могла тренироваться достаточно быстро, чтобы победить величайших монстров в скандинавских легендах. Блэквелл должен был подготовиться, и, как мэр, дедушка должен был помочь им пройти через это, как бы сильно он не хотел этого.

А что, если ты ошибаешься? Что, если он действительно хочет, чтобы ты потерпел неудачу?

Дверной проем потемнел. Мэтт поднял голову и увидел деда, его морщинистое лицо было искажено тревогой. Голубые глаза загорелись при виде Мэтта, и он громко вздохнул, в три шага пересек комнату и обнял парня так крепко, что ребра затрещали в знак протеста.

— Мэтти, — прошептал дед прерывающимся голосом. — Я так волновался.

— Мне очень жаль. — Мэтт не хотел этого говорить, но ничего не мог с собой поделать. Он видел лицо деда, и не было никаких сомнений. Дедушка любил его. Что бы он ни сказал старейшинам, на самом деле он не собирался позволить Мэтту умереть. Он не собирался допустить конца света. Эта мысль была настолько глупой, что щеки Мэтта вспыхнули от стыда за то, что он ей поверил.

Да, дедушка сомневался в нем. Он мог даже подумать, что у них нет ни единого шанса. Но теперь Мэтт мог рассказать ему о Норнах, Валькириях, щите и их новых силах, и он поймет, что они могут это сделать. Они действительно могут.

— Я все исправлю, Мэтти, — пробормотал дед, все еще обнимая его. — Я знаю, что тебе пришлось через многое пройти. Я знаю, что ты так старался стать чемпионом. Ты — чемпион. Но ты был введен в заблуждение, и все пошло не так.

— Что? Нет. Мы…

Дедушка отступил назад, положив руки на плечи Мэтта и встретившись с ним взглядом.

— Я знаю, что случилось, Мэтт, и знаю, что это не твоя вина. Ты думал, что можешь изменить судьбу. Ты думал, что сможешь остановить Локи от убийства Бальдра, и ты не смог, и ты должен чувствовать себя ужасно виноватым из-за этого…

— Фин не убивал…

— Я знаю, что случилось, Мэтт. Я знаю, что мальчик умер, и я знаю, что Фин Брекке убил его. Это было пророчество, и именно это произошло, и это не твоя вина.

— Нет, Болдуин…

Снова стук, на этот раз в парадную дверь. Мэтт попытался выпалить правду, что Болдуина убил кто-то другой, девушка, работающая на Райдеров, девушка по имени Астрид, что они вернули Болдуина, и он снова жив. Он произнес только первую часть, а его дед, казалось, даже не слышал этого. Он уже выходил на стук, закрывая за собой дверь, а Расти заталкивал Мэтта обратно в комнату, не давая ему бежать за дедом, говоря ему расслабиться, и что все будет хорошо, все будет хорошо.

Он услышал, как открылась дверь. Он услышал незнакомый мужской голос.

— У вас здесь мальчик, сэр? — спросил мужчина.

— Да, здесь. Спасибо, что пришли, офицер. Это ужасная ситуация, я знаю. Один мальчик погиб от руки другого. Ужасная вещь. Но справедливость восторжествует. Убийца здесь, в соседней комнате. Мальчик из моего родного города. Фин Брекке.

— Нет! — сказал Мэтт, дико вырываясь из рук Расти. Но здоровяк легко удержал его, зажав Мэтту рот огромной ладонью, когда его дед повел полицию в соседнюю комнату, чтобы арестовать Фина за убийство Болдуина.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: ФИН — ЛОЖНО ОБВИНЕННЫЙ

Когда офицер повел Фина в главную комнату хижины, мэр Торсен улыбнулся парню. Это была не совсем дружелюбная улыбка. И Фин зарычал.

Он знал, что Мэтт находился за за захлопнувшейся дверью, и хотел напасть на охотника за то, что тот накачал Мэтта этим дротиком. Возможно, они и не были друзьями до того, как решили работать вместе, чтобы спасти мир, но теперь они были командой. Не знать, как спасти Мэтта, было ужасно; знать, что охотник был по другую сторону закрытой двери, вероятно, удерживая Мэтта прямо сейчас, было еще хуже. Мэтт был пленником человека, который выстрелил в него транквилизатором, а Фин и Лори стояли перед офицером с пистолетом, в котором, скорее всего, были настоящие пули.

Застрелит ли он ребенка?

Фин оглядел комнату в поисках какого-нибудь оружия. Там стоял маленький столик и потрепанный диван, но толку от них явно не много. Далее закрытая дверь в комнату, где находился Мэтт. Это была не очень хорошая ситуация в любом случае.

Лори последовала за Фином. Она могла бежать. Охотник должен быть в комнате с Мэттом. Мэр Торсен и офицер были сосредоточены на нем. Лори, по крайней мере, могла добраться до безопасного места.

Фин повернулся и прошептал ей:

— Если сможешь, передохни.

Она закатила глаза.

— Ну, конечно.

— Что ты сказал? — спросил офицер.

— Ничего, — огрызнулся Фин, но выдохнул. Ему хотелось поспорить с Лори, но он также не был уверен, что офицер сделает, если она убежит. Мысль о том, что ее арестуют, вызывала у него тошноту, хотя мысль о том, что его арестуют, была не намного лучше.

— Вы совершаете ошибку, — сказала Лори офицеру.

— Торсен? — Фин обратился к Мэтту. — Ты будешь охранять ее, если они заберут меня.

Хотя Мэтт не ответил, Фин надеялся, что он услышал, что он в сознании и найдет способ доставить Лори в безопасное место.

— Она тоже была в этом замешана? — спросил мэр, взглянув на Лори. — Вы помогали ему, юная леди?

Лори схватила Фина за руку.

— Никто не сделал ничего плохого… кроме человека, который выстрелил в Мэтта.

— Никто не стрелял в моего внука, — усмехнулся мэр. — Ложь, которую дети рассказывают в наши дни. Это абсурд, они думают, что им сойдет с рук ложь… и даже хуже. Все начинается с родителей, естественно.

Офицер кивнул и сказал:

— Разрушенные дома. Дурное влияние. Отсутствие дисциплины. — Он говорил печально, будто искренне жалел детей. И нахмурился. — Плохое воспитание разрушает жизнь стольких молодых людей.

Фин почти пожалел этого человека. Это ему лгали, а он действительно казался достаточно хорошим парнем. И все же он стоял там, чтобы арестовать их. Это значительно уменьшило симпатию Фина. Когда пришел офицер, Фин услышал приглушенный разговор из комнаты, где они с Лори были заперты. Нелепо, что его собираются арестовать за убийство, которого он не совершал, особенно теперь, когда он стал одним из тех, кто вернул Болдуина из мертвых. К сожалению, не нет ничего удивительного в том, что Фин был несправедливо обвинен. У полиции Блэквелла сохранилась давняя привычка считать, что Брекки совершали большинство преступлений в этом районе. Конечно, его семья регулярно нарушала не один закон, но это не означало, что они были виноваты во всем. Вот вам пример: Фин не убивал Болдуина.

— Просто расскажи нам, что произошло, — рассудительно сказал офицер. — Мы знаем, что ты убил мальчика, но нам нужно знать, почему.

— Почему? — повторил Фин, глядя на офицера, который только что обвинил его в убийстве. Он чувствовал себя иначе, слыша это, сказанное ему в лицо, чем через запертую дверь.

— Почему вы убили Болдуина Осгуда? — Офицер протянул ему фотографию Болдуина.

— Ты действительно думаешь, что я кого-то убил? — Фин почти прорычал эти слова, что, вероятно, не улучшило ситуацию, но он был не совсем спокоен. Их похитили, в Мэтта выстрелили каким-то транквилизатором. Теперь мэр вызвал офицера, чтобы арестовать Фина за убийство, которого тот не совершал, все это после того, как он и другие отправились в загробную жизнь, чтобы спасти Болдуина… что было не совсем легко, имея дело с морем зомби, вонючим пещерным медведем и жуткой тетей Хеленой. О, да, и огненным двухголовым великаном. Он даже не мог рассказать им, через что прошел, чтобы спасти парня, которого они считали убитым. Взрослые просто не слушали половину времени.

Лори стояла рядом с ним, сжимая его руку в своей, и Фин не был уверен, было ли это сделано для того, чтобы он не наделал глупостей, или потому, что она боялась. Чем больше он думал об этом, тем больше ему хотелось сделать что-нибудь безумное. Их схватили, заставили отнести Торсена в эту хижину, а потом заперли в крошечной комнатке с провисшей кроватью и потрепанным комодом. Он расхаживал взад-вперед, строил козни и придумывал только нелепые планы… такие, в результате которых кого-нибудь подстрелят. Он надеялся, что Болдуину повезет больше, но не был уверен, что Болдуин сможет даже найти их, не говоря уже о том, чтобы спасти самостоятельно. Быть воплощением жизнерадостного бога не было для Болдуина достаточным навыком, чтобы вытащить их из этой передряги.

— Фин никого не убивал, — наконец сказала Лори. — Не знаю, почему вы так думаете…

— Нам звонил мэр, мисс Брекке. — Офицер бросил на нее взгляд, который на прошлой неделе заставил бы Лори замолчать, взгляд, которым взрослые всегда одаривают детей, когда те думают, что знают все. После роя зомби и панического бегства буйволов это, очевидно, не пугало ее так, как когда-то. Его кузен, молча, смотрел на офицера.

— Болдуин даже не умер. — Фин покачал головой. Вы арестовываете меня за то, чего я не делал…

— У нас есть свидетели, мальчик, — перебил его мэр.

— Свидетели преступления, которого не было, — усмехнулся Фин.

— Они явно лгут, — сказала Лори.

Мэр покачал головой и повернулся к офицеру:

— Фин Брекке был вандалом и смутьяном с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы ходить в город. А все Брекки — лжецы.

Ни Фин, ни Лори не ответили.

Офицер уставился на Фина.

— Вы сказали, что это сын Эдди Брекке, не так ли?

Мэр Торсен кивнул.

Офицер покачал головой.

— Яблоко, конечно, упало недалеко от яблоньки, не так ли?

Лори сжала руку Фина, и он заставил себя промолчать. Он совсем не был похож на отца. Конечно, парень облажался здесь и там, но ведь пытался быть хорошим парнем. Пытался быть героем. Может быть, они поймут это, если он попытается объяснить — не часть с чудовищами, или переход в Хель, или превращение в волка, — но часть, которую они должны понять.

— Болдуин не умер, — повторил Фин. — Я же вам говорил. Он не умер. Я его не убивал. Серьезно, если он мертв, где же тело?

— Вот и расскажите нам, молодой человек, — произнес мэр.

Очевидно, у офицера кончилось терпение. Он вытащил пару наручников и шагнул к Фину. Мэр стоял позади офицера, а Фин и Лори смотрели на него. Не оставалось никакой возможности, чтобы шансы были справедливы, но они не были справедливы и в битвах с другими монстрами — не-людьми — также. Герои не сдавались. Это написано в книге правил или что-то в этом роде.

Фин зарычал, совсем не как человек, но не мог остановиться. Он не собирался садиться в клетку. Парень понятия не имел, как из этого выбраться, и должен был сделать все, чтобы спасти Лори, спасти Мэтта, победить плохих парней и, возможно, спасти мир. У него нет времени на арест, особенно за то, чего он не делал.

— Фин, — начала Лори, но больше ничего не сказала. Она беспомощно посмотрела на него и встала перед ним. Фин поморщился. Она была девушкой, и она пыталась защитить его, будто он был слабым. Работа Фина заключалась в том, чтобы защищать ее.

— Уйди, — тихо сказал он. Его взгляд встретился со взглядом мэра поверх ее плеча.

— Послушайте, — сказал офицер. — У меня нет на это времени. Я собираюсь их надеть. — Он попытался протянуть руку мимо Лори, но она попятилась, отталкивая Фина назад своим телом.

— Нет, это не так. — При этих словах она вздернула подбородок. — Тот, кто сказал мэру, что они были свидетелями, ошиблись. Болдуин жив. Фин сказал правду. У вас нет причин арестовывать моего кузена. — Она вытянула руки по обе стороны от себя, а затем снова отступила назад. — Он не поедет с вами. Он не животное. Верно, Фин?

При этих словах Фин почувствовал себя глупо. Он мог сказать, что должен был получить какое-то сообщение из этой последней части, но он понятия не имел, говорит ли она ему измениться или нет. Все, что он знал, что ее послание было о том, чтобы быть волком.

— Возможно, — пробормотал он.

— Нет! — прокричала она.

Он вздохнул. Это был не тот ответ, который он надеялся услышать.

Но через минуту это уже не имело значения, потому что полицейский оттолкнул Лори и схватил Фина.

Фин попытался вырваться, но офицер толкнул его на стол.

— Подождите! — завопила Лори. Она одарила офицера самодовольной улыбкой. — Сейчас увидите. Просто откройте дверь.

— Самое время, — пробормотал Фин. Рука офицера лежала на спине Фина, удерживая так, что тот лежал лицом вниз на столе, заложив руки за спину. Офицер надел на него наручники. Это было унизительно, но слова кузины невероятно облегчили это чувство. Она чувствовала потомков, знала, кто стоит у двери.

Лори бросилась к двери и рывком распахнула ее. Там, ухмыляясь так, как он ухмылялся до каждой неприятности, с которой они сталкивались, стоял Болдуин.

— Кто-то сказал, что вы считаете меня мертвым, — сказал Болдуин, входя в хижину. Он оставил дверь открытой и жестом указал за спину, где его ждала группа примерно из десяти детей. — Мои друзья помогли мне добраться до вас, чтобы я мог увидеть, действительно ли вы так думаете, но считаю, что они дразнились или что-то в этом роде. Я совершенно уверен, что не умер. Любой может это увидеть.

Офицер перевел взгляд с Болдуина на Фина и мэра. Убрал руку со спины Фин, но наручники снимать не стал.

Фин выпрямился, расправил плечи и хрустнул шеей.

— Я же вам говорил, — пробормотал Фин.

Нахмурившись, офицер поднял фотографию Болдуина, посмотрел на нее и снова перевел взгляд на мальчика, который наблюдал за ними с дружелюбной улыбкой. Когда офицер снова взглянул на фотографию, Фин поймал взгляд Болдуина и одними губами произнес: «Выведи Лори.»

Выражение лица мальчика не изменилось, но он шагнул в глубь хижины, направляясь к Лори. Люди снаружи все смотрели.

— Закройте дверь, — сказал мэр.

— Все в порядке. Они с моим другом Одином. — Лори взглянула на мэра. — Вы знаете Одина, мэр Торсен?

— Она ведь не арестована, правда? — спросил Фин.

Офицер выглядел смущенным.

— Вы — Болдуин Осгуд?

Болдуин кивнул и подошел.

— Да. Это я. Не очень хорошая фотка, правда? — Он указал на изображение. Бесспорно, это был он, но какая бы симпатичность ни была у Болдуина, она, казалось, усилилась, когда он заговорил. — Я не мог добиться того, что делал в тот день. Сломал свою доску, пытаясь. — Он рассмеялся. — Вот почему на фотографии я выгляжу таким сварливым.

Офицер кивнул. Он был потрясен убедительным присутствием Болдуина, как и все остальные. Он улыбнулся мальчику.

— Мой сын такой же.

— Эй, вы не против, если мои друзья войдут?

Не думаю, что это необходимо, — вмешался мэр.

На мгновение офицер остановился. Он нахмурился, словно пытаясь сообразить, есть ли причина, по которой впускать их в дом — плохая идея.

— Темнеет, — добавил Болдуин, — а вы ведь знаете, сколько там опасностей, верно? Я имею в виду, вы думали, что кто-то убил меня. Кстати, спасибо, что позаботились об этом. Это очень мило с вашей стороны.

Офицер улыбнулся.

— Вы, детишки, проходите.

Незнакомцы снаружи — те, что, по словам Лори, были с Одином — начали заполнять хижину. Некоторые из них окружили Лори, и после того, как она прошептала что-то на ухо ближайшему к ней, другие двинулись к двери, которая вела к Мэтту и скрытому охотнику.

— Вы можете снять наручники с моего друга, офицер?.. Как вас зовут? — Болдуин сел и посмотрел на офицера.

— Дэвисон. Офицер Дэвисон, — сказал он, снимая наручники с Фина.

Мэр Торсен спокойно произнес:

— Ну, я думаю, что произошло недоразумение. Спасибо, что уделили мне время. — Он указал на все еще открытую дверь. — Извините за доставленные неудобства.

Фин потер запястья и тут же подошел к Лори.

Офицер оглянулся на них, явно не понимая, что происходит. Он скрестил руки на груди.

— Почему бы мне просто не остаться, пока мы не разберемся с этим? — На самом деле это был не вопрос, хотя он и сказал это так, будто это был он. Возможно, на него и подействовала убедительность Болдуина, но он все же заметил, что здесь что-то не так.

— Нет, нет, — настаивал мэр. — Эти дети все могут идти домой. Я отвезу внука домой к его родителям.

— Мы не можем оставить Мэтта здесь, — прошептала Лори, крепко прижимая к себе Фина.

— Знаю. — Фин посмотрел на закрытую дверь.

Мэр оглядел толпу детей.

— Почему бы вам не пойти домой, — предложил Болдуин. Он положил руку на рукав офицера Дэвисона. — Здесь некого арестовывать. Мэр здесь, так что вам не нужно беспокоиться о детях без присмотра.

Офицер Дэвисон взглянул на мэра, который кивнул и сказал:

— Я справлюсь с этим.

После минутной паузы офицер Дэвисон вышел. Один из ребят не дал двери закрыться. Было тихо, когда офицер сел в машину и уехал.

Затем один из детей поклонился Лори и сказал:

— Один передает привет. — Он повернулся к Фину, кивнул ему и добавил: — Он подумал, что тебе может понадобиться помощь, так что сегодня мы в твоем распоряжении.

Фин усмехнулся. Они не попадут в тюрьму, а с такой помощью даже охотник по ту сторону двери не сможет помешать им выбраться отсюда и вернуться в Сент-Агнес. Все шло как никогда лучше.

ГЛАВА ДВЕННАДЦАТАЯ: МЭТТ — ГОРЬКАЯ ПРАВДА

— Стоп, — сказал Расти, когда Мэтт напрягся.

— Я не…

— Ты собирался бежать к этой двери. Твой дедушка хотел, чтобы ты подождал здесь, и я должен быть уверен, что ты это сделаешь. Я не хочу причинять тебе боль, сынок.

— Ты уже это сделал.

Мэтт ненавидел нотки шока, все еще звучавшие в его голосе. Он говорил как маленький ребенок, ошеломленный тем, что взрослый ударил его. Он должен был стать чемпионом Тора. Борцом. Старые правила не в счет. Вот только чувствовалось, что так оно и есть. Он дотронулся до челюсти и поморщился, как от боли, так и от затянувшегося удивления, что Расти его ударил.

Он пытался пойти за дедушкой. Объяснить, что Болдуин не умер. Но Расти схватил его, и когда он вырвался, Расти ударил его, и этот удар сбил с ног.

Мэтта потрясло не только то, что это сделал Расти. Именно так он и поступил, без всякой злости. И никаких извинений. Он отправил Мэтта в полет, а потом дал ему еще одну дозу транквилизатора. На этот раз парень не потерял сознание.

— Это просто чтобы ты успокоился, сынок, — сказал Расти. — Пока этим занимается твой дедушка.

Транквилизатор успокаивал Мэтта, все в порядке. Так успокаивал, что тот едва мог двигаться. Это было все равно что заправиться у дантиста, только от этого он не чувствовал себя счастливым… голова кружилась, а конечности отяжелели, практически пригвоздив его к стулу.

Он пытался объяснить Расти, что Болдуин не умер. Но мужчина только улыбнулся, будто Мэтт был маленьким ребенком, рассказывающим сказки… и не очень хорошо. Так что Мэтт сидел, изо всех сил стараясь прислушаться к разговору в соседней комнате. Но он не мог уловить ничего, кроме шепота голосов за толстыми деревянными стенами.

Он должен был выбраться отсюда. Он должен был объяснить.

Мэтт сосредоточился на двери, собираясь с силами, чтобы вскочить и выбежать из комнаты…

Паренек едва успел напрячься, когда Расти сказал:

— Стой, — точно зная, что тот задумал.

— Расслабься, сынок. Скоро все закончится, и ты сможешь вернуться к родителям. Они очень беспокоятся о тебе. Я слышал, твой отец каждую ночь ходит на поиски. Весь день и всю ночь. И твои братья тоже. Бедная мама ждет тебя дома, надеясь, что ты вот-вот войдешь в ту дверь. И ты это сделаешь. Всего за пару часов. Ты увидишь их, и все будет хорошо.

— Фин не убивал…

— Суд будет решать. Если нет, то с ним все будет в порядке.

— Мой отец — шериф. Я знаю, что Фин не будет в порядке. Его арестуют, ему предъявят обвинение, и если выпустят под залог, то он отправится в приют, и почти наверняка не выйдет под залог, потому что они думают, что Фин кого-то убил, а это значит, что он будет сидеть в тюрьме до тех пор, пока его не арестуют…

— Задержание несовершеннолетних, а не тюрьма. Судя по тому, что я слышал, мальчику это пойдет на пользу.

— Фин…

Дверь открылась. В проеме стоял дедушка. Мэтт вскочил, и когда это сделал, ослабшие ноги подкосились, и он почти упал, едва успев ухватиться за стул.

Дедушка даже не пошевелился, чтобы помочь Мэтту прийти в себя. Подошел Расти, но Мэтт отмахнулся от него и повернулся к деду, который стоял с отсутствующим взглядом, будто не заметил, что Мэтт споткнулся.

— Похоже, произошла ошибка, — сказал он. — Бальдр-Болдуин все еще жив.

— Значит, Фин… полиция не забрала Фина? — спросил Мэтт.

— Нет.

Мэтт рухнул в кресло и выдохнул. В голове у него все еще стоял туман, а руки и ноги, казалось, налились свинцом, но он сумел обрести дар речи.

— Я знаю о плане, дедушка, — сказал он. — Знаю, ты не ждешь, что я выиграю у Змея Мидгарда.

Дедушка опустился в кресло. Он не выглядел шокированным. Просто уставшим. Очень уставшим. Он также выглядел грустным, опустив глаза, сложив руки на коленях и наклонившись вперед, упершись локтями в колени.

— Я так и думал, — наконец, сказал дедушка, — ты был там, в общественном центре. Когда я разговаривал с другими старейшинами. Ты подслушивал.

— Нет! То есть да, но я не подслушивал. Там была одна девушка… или я думал, что это была девушка… и я погнался за ней…

— Ты действительно думаешь, что я доставлю тебе неприятности из-за того, что ты подслушивал, Мэтти? — Дедушка криво и грустно улыбнулся. — Ты подслушал, как я сказал, что не ожидаю, что ты выживешь в битве. Я думал, что ты проиграешь. Умрешь. Я не мог себе представить, как это, должно быть, чувствовалось.

Мэтт помнил, каково это. Будто это самое худшее, что с ним когда-либо случалось. Его руки начали дрожать, и он сжал кулаки.

— Ты злишься, — сказал дедушка.

— Нет, я не… — он поднял голову и встретился взглядом с голубыми глазами деда. — Да, я злюсь. Я никогда не был так зол или… — он оборвал слова резким движением головы.

— Ты думал, что я в тебя не верю. Что я не думал, что ты сможешь это сделать.

Мэтт пожал плечами.

— Не могу тебя винить. Если я портил все остальное, вы решили, что я испорчу и это тоже.

Дедушка нахмурился.

— Все остальное? Когда это ты все портил? — Он помолчал и кивнул. — Если ты имеешь в виду побег с Брекками…

— Нет, я имею в виду до этого. В Джолабло, когда я испортил чтение. На научной ярмарке, когда я не выиграл, как мои братья. Все.

Тихий смех.

— Это еще не все, Мэтт. Это пара неудач, и, учитывая, что ты получил почетное упоминание на научной ярмарке, это вряд ли можно считать неудачей. Твои братья преуспевают в том, в чем преуспевают, а ты преуспеваешь в том, в чем преуспеваешь ты. В английском, в истории. У тебя есть трофеи — в борьбе и боксе. Возможно, для Торсена это и не традиционные области знаний, но именно они сделали тебя тем, кем твои братья никогда не смогут стать. Чемпионом Тора. Его избранным представителем.

— По твоим словам, он был избран, чтобы умереть.

Дедушка моргнул, словно удивленный тоном Мэтта. Мэтт подавил желание извиниться.

— Нет, по-моему, нет, Мэтт. Согласно рунам. По словам провидца. Ты слышал, что я сказал, потому что так говорят руны, и если я спорю, то говорю как сентиментальный старик. Блэквеллу сейчас не нужен сентиментальный старик. Ему нужен лидер. Тот, кто готов принять неопровержимые факты. Самые тяжелые, самые неприятные факты, вроде смерти любимого внука. Ты ведь это знаешь, Мэтти? Что ты мой любимый?

Мэтт поежился. Он не хотел этого слышать, не сейчас. Ему нужно было быть лидером здесь, а это означало ясно мыслить, не позволяя чувствам взять верх над собой.

Дедушка что-то пробормотал Расти. Мужчина кивнул и ушел. Затем дедушка подвинул стул к Мэтту, остановившись так близко, что их колени соприкоснулись.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, Мэтт. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что ты не умрешь, независимо от того, что я скажу другим. У меня есть идеи. Планы. Я не думаю, что змею нужно убивать тебя.

— Но ты считаешь, что Рагнарёк должен случиться. Я слышал, как ты говорил это остальным.

Дедушка вздохнул.

— Я говорил им то, что они должны были услышать, потому что он приближается, и ярость против него не поможет. Легче, если мы верим, что это к лучшему, и готовимся к этому. — Он встретился взглядом с Мэттом. — Ты не можешь победить змея, Мэтью, и это не потому, что ты недостаточно силен, или недостаточно умен, или недостаточно велик. Ты не можешь победить, потому что тебе суждено проиграть. Пророчества гласят…

— Пророчества ошибочны.

— Я знаю, тебе бы хотелось в это верить, но…

— Так и есть. — Мэтт поднялся на ноги. — Фин не убивал Болдуина. Это сделала девушка по имени Астрид. Она ведьма, не имеющая никакого отношения к Локи. Она убила Болдуина и пыталась украсть мой щит, но я вернул его, и мы отправились в загробную жизнь, и мы поговорили с Хеленой, и она вернула нам Болдуина.

Дедушка вытаращил глаза.

— Ты ходил?

— Да. Совсем как в мифах. За исключением историй, Хелена не отдает Бальдра обратно, потому что Локи не горюет. Это не те истории. Локи не убивал Бальдра. Локи действительно горевал. Хелена вернула Болдуина. Это означает пророчества…

Дедушка встал и резко оборвал Мэтта, положив руку ему на плечо.

— Кто-то что-то сделал с тобой, Мэтти. Может быть, дал тебе какие-то наркотики. Я не знаю. Там очень много магии, и кто-то ее применил к тебе. Не может быть, чтобы Болдуин умер и вернулся, и уж точно не может быть, чтобы ты отправился в Хель и…

Мэтт дернулся назад.

— Я так и сделал. Мы так и сделали. Я могу рассказать тебе все, что мы сделали, если ты меня выслушаешь. Мы нашли близнецов. Мы сражались с троллями. Мы сражались с Райдерами, которые превращаются в волков. Мы говорили с Норнами. Мы ездили с Валькириями. У меня есть щит. Я знаю, где найти Мьелльнир.

— Ты… ты… — казалось, дед не в силах был вымолвить ни слова.

— Да. И все это. Позволь мне объяснить, и ты увидишь, что мы можем выиграть.

Дедушка положил руку на плечо Мэтта.

— Да, думаю, ты должен все объяснить, Мэтт. Расскажи мне все, что ты сделал. Все, что ты видел. И мы вместе доберемся до Мьелльнира…

Дверь распахнулась. Это был подросток, которого Мэтт никогда раньше не видел. Ему было лет шестнадцать-семнадцать. Ростом с Мэтта, но тоньше. Светлые волосы заплетены в косы, завязаны сзади, с них свисали черные перья. Лори встревоженно стояла рядом с ним.

— Мэтт Торсен, — сказал парень с косами, — если ты закончил разговор с дедушкой, думаю, вам, ребята, лучше отправиться в путь.

— Кто… — начал Мэтт.

— Его зовут Вэнс, — сказала Лори. — Он — Берсеркер. Они как личная армия Оуэна. Они собираются вывести нас отсюда. — Она бросила встревоженный взгляд на деда. — Надеюсь, без всяких проблем.

Мэтт покачал головой.

— Я уже все объяснил дедушке. Он все понимает. Он собирается помочь…

— Помочь тебе найти Мьелльнир? — сказал Берсеркер. — Это то, что я слышал? Не думаю, что ты хочешь, чтобы он это делал. На самом деле, я почти уверен, что этого не будет. Давай, вытащим тебя отсюда.

Мэтт посмотрел на Лори. Она кивнула, взглядом умоляя его подойти побыстрее. Позади нее он увидел Фина и Болдуина, а когда повенулся к ним, их выражение их лиц тоже заставило его выйти.

— Ты уже поговорил со своим внуком, старик, — сказал Берсеркер. — Теперь нам нужно наше. Без тебя, — он сделал паузу и невесело усмехнулся, — или ты хочешь сам ему все рассказать?

— Рассказать мне что? — спросил Мэтт.

Он оглянулся. Лицо деда ничего не выражало. Рука потянулась к Мэтту, но тот отшатнулся.

— Рассказать мне что?

В комнату вбежал еще один подросток, проталкиваясь вперед, чтобы встать рядом с другим.

— Вэнс, — сказал он, — у нас неприятности. Должно быть, он вызвал подкрепление.

— Кого? — сказал Мэтт.

Новенький махнул рукой в сторону дедушки Мэтта.

— Он не хотел разговаривать с чемпионом Тора. Ему нужно было время, чтобы его войска прибыли. Мы окружены.

— Войска? — сказал Мэтт. — Какие войска? — он сделал паузу. — Вы имеете в виду Торсенов?

Когда никто не ответил, Мэтт выскочил за дверь, протиснувшись мимо Вэнса и Лори, мимо Расти, стоявшего в соседней комнате в окружении Берсеркеров. Он подбежал к ближайшему окну и выглянул наружу. Там были дети. Десятки детей размахивали палками и ножами. И волки. Там были волки.

Мэтт вспомнил, что он сказал Астрид: он думал, что кто-то другой отвечает за монстров. Кто-то ведет Черепа и Райдеров. Мэтт хотел допросить захваченного Райдера, но тот сбежал. Поэтому Мэтт так и не получил ответа.

Теперь он у него был. Он знал, кто возглавляет вражескую команду. Его дед.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: МЭТТ — ЗМЕЙ ПОДНИМАЕТСЯ

Мэтт отвернулся от окна. Хижина была битком набита Берсеркерами, но он не замечал ничего, кроме того, что они стояли у него на пути, и ему пришлось отойти в сторону, чтобы увидеть своего деда.

— Я не понимаю, — сказал он.

Дедушка, похоже, тоже не замечал Берсеркеров. Или ему было все равно. Он находился в комнате, где против него и Расти выступали, по меньшей мере, пятнадцать легендарных бойцов, и даже глазом не моргнул. Он просто шел вперед, будто они были одни.

— Я не понимаю, — сказал Мэтт. — Я просто не… — он осекся. Он казался глупым, повторяя одно и то же, но это было все, что он слышал, прокручивая в голове.

Он только что узнал, что его дед командовал Райдерами. Райдерами. Это означало, что он отвечал за Астрид и все силы, которые объединятся против него, Фина и Лори в Рагнарёке.

Но это было невозможно. Торсен, ведущий монстров. Ведущий их против чемпиона Тора. Ведущий их против Мэтта, своего внука.