Возродившиеся из пепла

Глава 11

Мия

Прежде чем я смогла найти способ выпутаться из ситуации, Зейн дернул меня к своему боку, обняв за шею. Для сопротивления я слишком была удивлена.

Глаза Клэя вспыхнули, но в остальном он не выказал никаких эмоций при виде Зейна и его жеста. Жеста, заявляющего на меня права.

— Булл, — кивнул он.

Зейн ничего не сказал, только посмотрел на Клэя, но тот не выглядел слишком обеспокоенным. Звук девичьего голоска не дал Зейну выпотрошить Клэя, о чем свидетельствовал взгляд Зейна.

— Зейн! — воскликнула Лекси, с улыбкой бросившись к нам со своей гитарой. Ее лицо даже не дрогнуло при виде нас с Зейном в явно интимной позе.

— Я так рада, что ты пришел! Этот концерт офигенно рулит! — сказала она с не сходящей с лица улыбкой.

Зейн мгновение смотрел на нее, затем отпустил меня, одной рукой забрал у Лекси гитару, а другой слегка дернул за один из ее локонов.

— Ты была великолепна, Лекс. У тебя огромный талант, девочка, — тихо пробормотал он.

При этих словах Лекси просияла и слегка покраснела.

— Чувак, ты в «Сынах Тамплиеров»? Это… полный отвал башки, — прервал Сэм нежный момент, с типично подростковым восхищением глядя на Зейна.

Зейн кинул на него суровый взгляд, очень похожий на тот, что он адресовал Клэю. Я решила прервать их общение, так как не хотела, чтобы Зейн саботировал будущее Лекси, убив ее коллегу по группе.

— Ладно, пошлите отсюда, ребята. Вам всем пора возвращаться к родителям, и если я не привезу вас домой в ближайшее время, уверена, они подумают, что я повела вас на вечеринку. — Я подкрепила свое заявление хлопком в ладоши.

Клэй открыл дверь, ведущую на стоянку, где я припарковала машину. Все для того, чтобы нам не пришлось проходить через бар. Мальчики выбежали первыми.

Клэй посмотрел на меня.

— Предложение по-прежнему в силе, детка… позвони мне, если передумаешь. Несмотря ни на что… — его глаза переместились на Лекси, — я о ней позабочусь.

От этих слов воздух наэлектризовался, и все тело Зейна превратилось в гранит. Клэй даже не моргнул. Храбрый парень. Взгляд Зейна метнулся ко мне.

— Отведи Лекси в машину, — отрезал он.

— Зейн, — начала я протестовать.

— В гребаную машину, детка, — процедил он.

Со вздохом я сжала руку Лекси. Она наблюдала за происходящим широко раскрытыми глазами.

— Пойдем к машине, малышка. Дадим мужчинам… поговорить, — сказала я.

Я подтолкнула Лекси к выходу, а сама, проходя мимо, приблизилась к уху Зейна.

— И я серьезно по поводу поговорить. Не драться, — твердо распорядилась я.

Ресницы Зейна слегка дрогнули, но в остальном он не выказал никаких признаков того, что послушается меня.

— Увидимся, Клэй, и еще раз спасибо, — нервничая, сказала я, надеясь, что у него все еще будут шевелиться пальцы, чтобы набрать номер и поговорить со своим другом-руководителем звукозаписывающей компании.

Он ухмыльнулся.

— До скорого.

Сумасшедший ублюдок.

После того, как я развезла очень взбудораженных мальчиков-подростков по их домам, мы с Лекси, наконец, вернулись к себе. Удивительно, но Бетти смогла вместить в свой салон трех растущих мальчиков с их длинными ногами и развитой мускулатурой. Мне также пришлось заверить одну пару родителей, что все мероприятие было кошерным. Остальных, казалось, не волновало то, что их сыновья играли в клубе около полуночи. Меня это слегка обеспокоило.

— Спасибо, мама, — тихо поблагодарила Лекси, когда я заглушила двигатель.

— За что, куколка? — Я повернулась к ней.

Она встретилась со мной взглядом.

— За то, что позволила мне это сделать. Думаю, девяносто девять процентов хороших мам не позволили бы своему ребенку сделать нечто подобное. Кстати, ты и есть лучшая мама. Твой поступок много для меня значит. Музыка — это все, чем я хочу заниматься, — тихо поделилась она.

Я погладила ее по щеке.

— Я знаю это, малышка. Потому и разрешила. Я не была бы хорошей мамой, если бы не позволила тебе следовать за своими мечтами. К тому же, я тебе доверяю. Если спросишь меня, я вырастила классного ребенка, — пошутила я. — А теперь давай уложим тебя спать, суперзвезда. Поскольку впереди тебя ждет прославленная карьера, тебе нужно как можно больше высыпаться. Рок-звезды не становятся знаменитыми, если не кутят по восемь часов каждую ночь.

Она улыбнулась мне и вышла из машины. Я последовала ее примеру. Мой взгляд остановился на байке, припаркованном на подъездной дорожке дома напротив. Байке, который сопровождал нас на каждой остановки по пути до дома. И в данный момент к этому байку прислонился мужчина. Лекси проследила за моим взглядом.

— Спокойной ночи, Зейн! — крикнула она через улицу.

Никакого ответа, кроме поднятой руки в тусклом свете уличных фонарей.

— Милая, ты иди, а мне нужно потолковать с Зейном, — сказала я Лекси.

Она бросила на меня понимающий взгляд, для которого была слишком молода, и кивнула.

— Хорошо. Спокойной ночи, мама, я спать, — многозначительно заявила она и поцеловала меня в щеку.

Я дождалась, пока она войдет в дом, а затем перешла улицу.

Зейн не шелохнулся, продолжая стоять возле байка.

Когда я уже почти добралась до него, темноту прорезал голос.

— Ближе не надо, детка.

Я остановилась, скорее, по воле инстинкта, чем по какой-то другой причине. Затем нахмурила брови.

— Хм, и почему же? Я хотела поделиться с тобой своим мнением о твоем недавнем представлении, и предпочла бы не будить соседей криком. Так что, чтобы воплотить свои намерения, мне нужно подойти ближе, — рявкнула я, делая шаг вперед.

— Подойдешь ближе, я накинусь на твой рот. И это не будет нежно и точно без гребаного рейтинга G. Что станет проблемой, учитывая, что твоя дочь наблюдает за нами из окна, — резко сказал он (прим.: Рейтинг G, согласно рейтинговой системы Американской киноассоциации, — фильм, демонстрирующийся без возрастных ограничений).

Я замерла. Чуть повернув голову, я увидела, как от окна отскочила маленькая фигурка. Дерьмо.

— У тебя зрение Бэтмена или что-то в этом роде? — спросила я серьезно.

Зейн не ответил, и я мысленно вернулась к тому дню, когда он стоял на этом самом месте, а мы с Лекси шпионили за ним.

— Ладно, прекрасно, скажу, что намеревалась, отсюда. — Я скрестила руки на груди.

— Ты не скажешь ни слова, детка. Ты потащишь свою сладкую задницу в дом и вернешься ко мне через час, — хрипло приказал он.

Я открыла рот, чтобы возразить, но на этот раз Зейн не закончил говорить.

— Ты придешь в своей милой ночнушке и моей рубашке. Слова будут, дикая кошечка, поверь мне, черт возьми. Но время для слов придет после того, как я тебя трахну, после того, как взгрею твою задницу, и после того, как наполню тебя собой, — прорычал он.

От его речей мне бы не удалось выдавить из себя ни звука, поэтому я молчала, пока мой желудок скручивало узлами.

— Один час, дикая кошечка, — повторил он, потушил сигарету и оттолкнулся от мотоцикла.

Я моргнула, когда он остановился в нескольких шагах от меня, давая понять, что не уйдет, пока я благополучно не перейду через улицу и не зайду в свой дом. Когда я повернулась и на деревянных ногах и пошла обратно, краем глаза уловила в нашем окне тень, убегающую в направлении своей комнаты.

Я этого не сделала. Не пошла к нему. Это потребовало от меня каждой капли силы воли, коей во мне имелось не так уж много, учитывая, что я регулярно пыталась сократить потребление кофе, и в первое утро это продлилось всего около часа. Но благодаря каким-то сверхчеловеческим усилиям, я справилась. Я вспомнила все случаи, когда мы с Зейном были вместе. Несмотря на потрясающий, даже умопомрачительный секс, встречи всегда проходили на его условиях. По его приказу. Я отчаянно нуждалась в нем, сходила с ума, поэтому пошла на крайние меры. Какая-то часть меня знала, что я слишком сломлена, чтобы иметь настоящие отношения, но другая часть говорила мне, что я должна показывать пример своей дочери, не позволять мужчине диктовать условия… что бы ни было у нас с Зейном. Мои яичники должны были поднять бунт. Итак, я проворочалась всю ночь, говоря себе, что для разнообразия буду той, кто все контролирует.

Под утро я, наконец, задремала, только чтобы проснуться от громкого удара, с таким ощущением, что проспала всего пять минут. От удара дом слегка тряхнуло. Обеспокоенная и немного похожая на зомби, спотыкаясь, я направилась вниз по лестнице. Когда я добралась до гостиной, стук усилился, как и звуки ужасной музыки. Повернувшись, я увидела, что Лекси сдвинула всю мебель в сторону и выполняла какой-то нелепый прием кикбоксинга, а женщина на экране телевизора говорила ей, что у нее все отлично получается. Я застонала. Моя дочь.

— Как ты можешь быть мне родной? — проныла я.

До полуночи она отжигала на сцене. Ей пристало вести себя как настоящему подростку и гению рок-н-ролла и проспать, как минимум, до полудня.

Лекси повернула ко мне свою прекрасную мордашку, которая теперь раскраснелась, а ее потный лоб облепляли волосы. И ухмыльнулась.

— Доброе утро, мамочка, — выдохнула она, прежде чем снова переключить внимание на телевизор.

Я хмуро уставилась ей в спину и, спотыкаясь, побрела на кухню, нуждаясь в данный момент в кофеине больше, чем в кислороде. Сон мне точно не грозил, пока в моей гостиной Бигфут занимается кунг-фу.

В ужасе я вытаращилась на пустое место, где недавно стоял кофе. Уверена, он был там. Вот на этом самом месте. Должно быть, я долго таращилась, потому что на кухню влетела раскрасневшаяся Лекси, посасывая воду из бутылки.

— Ищешь кофе? — прощебетала она. Да, прощебетала.

— А разве Голди Хоун и Курт Рассел не самая значимая пара в Голливуде, если не во всем мире? — выпалила я.

Лекси подошла включить чайник.

— Я его выбросила. Решила, мы слишком много его пьем, и что вместо этого можно попробовать зеленый чай. В нем содержится натуральный кофеин.

Я медленно повернулась к ней.

— Что? — тихо спросила я с намеком на угрозу.

— Я сказала…

Я вскинула руку, заставляя ее замолчать.

— Я слышала, что ты сказала. Просто подумала, что ты так жестоко шутишь. Теперь же я понимаю, что ты просто решила убить родную мать.

Она открыла рот.

— Неа. Ты не разговариваешь со мной после того, что натворила, — ледяным тоном заявила я. — Я еду за кофе к Шелли, а подменышу, занявшему место моей дочери, лучше уйти, когда я вернусь, иначе мне придется совершить ритуал экзорцизма, — выпалила я, выходя из комнаты.

Я хлебнула великолепного кофеина, только сейчас поняв, что мой наряд даже близко не соответствует такому прекрасному событию. В тот момент мне было плевать. Я пила кофе, и все в мире было правильно. Я раздумывала о жестоких и необычных наказаниях для своего отпрыска, когда у меня просигналил телефон.

Лекси: Прости, мамочка. Я действовала под влиянием эндорфинов. Они заставляют мозг делать странные вещи. Захвати мне латте, и я внесу в твой план выхода на пенсию виллу в Тоскане.

Я улыбнулась экрану телефона. Затем заказала Лекси кофе и еще один для себя. Тот, что я держала в руке, точно закончится в кратчайшие сроки. Мне нужен стаканчик в дорогу. Итак, я допивала первую порцию, сидя в кабинке и счастливо глядя в пространство, когда почувствовала чье-то присутствие напротив меня. Это присутствие, казалось, наэлектризовало воздух.

Я посмотрела в злые — нет, в яростные — черные глаза.

— Ты не пришла ночью, — выпалил Зейн вместо того, чтобы поприветствовать меня, как нормальный человек.

— Ты следишь за мной? — спросила я на полном серьезе.

Зейн сузил глаза.

— Нет, правда, я встала в такую рань в субботу только потому, что совершила ошибку, позволив дочери правильно питаться и заниматься спортом. Каковы твои оправдания?

— Дела клуба, — выдавил он. — Сейчас мне не нужен твой словесный понос. Мне нужно знать, какого хрена ты не пришла ночью, — резко потребовал он.

Я напряглась. Словесный понос? Пусть я немного болтлива, но я думаю о своих словах, прежде чем их произнести. Большую часть времени. Ладно, примерно в трети случаев, но все же.

Я наклонилась вперед.

— Я не пришла, потому что решила, что не собираюсь становиться безмозглым секс-роботом, который подчиняется каждой твоей рявкающей команде, — прошипела я.

Зейн замер, но я почувствовала себя в ударе.

— Я поняла, что больше не могу прокрадываться к тебе под покровом ночи и довольствоваться только сексом. Я хочу больше. Мне нужно больше.

Когда я заставила себя замолчать, Зейн впился в меня глазами. Я заблокировала ту часть себя, которая кричала взять все, что я могла получить от этого сложного человека.

— Мне тоже, — сказал он наконец хрипло.

Я слегка вздрогнула от неожиданности.

— Я хочу от тебя большего, Мия. Мне недостаточно просто иметь твое тело. Я хочу больше. Всю тебя. Каждый дюйм, — резко заявил он.

Я старалась не дать челюсти упасть на стол от шока. Меня разбил паралич. Такого не происходило, никогда. А мне доводилось по-всякому реагировать.

— Вот, милая, держи, — прервала момент Шелли, поставив между мной и Зейном два стаканчика кофе.

Я рассеянно улыбнулась и поблагодарила ее. В кои-то веки при виде кофе я очень разозлилась.

С появлением Шелли на лицо Зейна опустилась маска безразличия.

— Сегодня ночью, — пробормотал он, когда Шелли ушла. Он встал и слегка перегнулся через стол. — Сегодня ночью я претендую на каждый твой дюйм.

С этими словами и испепеляющим взглядом он ушел.

Я откинулась на спинку сиденья, чувствуя желание обмахнуть лицо руками.

Он не мог просто попрощаться. Нет. Он должен был сотрясти мой мир и заставить мои женские прелести пуститься колесом и исчезнуть в ночи. Ну, не в ночи, а в раннем утре… но все же.

Этой ночью, переходя улицу, я сражалась с бабочками в животе. Не с теми обычными, которые сопровождали меня, когда я кралась к Зейну. Обычные заставляли испытывать вину за то, что Лекси оставалась одна в доме, пока ее мать-блудница уходила трахаться. Затем бабочки порхали уже от предвкушения того, что сделает со мной Зейн, как трахнет. И завершалось все другими бабочками, говорившими мне повернуть назад, потому что они до ужаса боялись быть отвергнутыми, что неминуемо следовало за лучшим сексом в моей жизни. Этих бабочек я не слушала никогда. Но переходя улицу сейчас, я чувствовала нечто другое. Что-то изменилось. Требовательный собственнический жест Зейна прошлой ночью не только перед Клэем, но и перед моим ребенком. Удивительное и чувственное признание в кофейне. Что-то было по-другому. И к этому другому я не уверена, что была готова.

На этой мысли дверь соседнего дома открылась еще до того, как я добралась до первой ступеньки. Зейн следил за моим коротким путешествием. Когда я оказалась в достаточной близости, он схватил меня за руку и затащил внутрь. Дверь захлопнулась, и не успела я опомниться, как оказалась у него на плече.

— Зейн! Что ты делаешь? — слабо взвизгнула я от удивления.

Ладонь хлопнула по моей заднице, и по ягодице пробежало жжение.

— Заткнись, — грубо приказал он. — Поговорим после. Сейчас я тебя трахну.

Он швырнул меня на кровать, и, прежде чем я успела опомниться, забрался сверху. Все мое тело пылало, когда он завладел моим ртом, словно выжигая клеймо на моей душе. Его тело на мне, его рука на моем горле. Я едва дышала, пока он продолжал атаковать мой рот. После этого я долго не могла думать должным образом.

— Зейн, — пробормотала я едва слышно.

Удивительно, что мне вообще удалось заговорить, потому что он врезался в меня. Это отличалось от любого другого раза, когда мы были вместе. Он двигался яростно, отчаянно, требовательно. Владел моим телом, делал его своим. И мне нравилась каждая секунда.

Зейн осторожно сжимал мое горло, не отрывая взгляда от моих глаз, прожигая меня блеском свирепого возбуждения и неким еще более глубинным чувством.

— Теперь ты моя, Мия, — прорычал он между толчками.

Я втянула воздух от нарастающего оргазма, не в силах понять его слов.

Он остановился и сжал мое горло. Вены на его шее пульсировали.

— Зейн, — захныкала я, нуждаясь в том, чтобы он двигался, нуждаясь в том, чтобы он не останавливался.

— Мия, — это прозвучало как команда, и я снова встретилась с ним взглядом. — Пойми это. Ты. Моя.

Уверенность, обещание за его словами запустили мой мысленный процесс. Мой разум отошел от желания получить удовольствие и освобождение.

Я погладила его по щеке.

— Я твоя, — прошептала я, удивившись не только тем, что говорю это на полном серьезе, но и тем, что чувствовала себя так, будто принадлежала ему много веков.

Зейн молчал, просто смотрел. И с этим взглядом, с этими словами маленькая часть моих разбитых осколков снова слилась воедино.

Не успела я это обдумать, как он снова погрузился в меня. И долгое время после этого я не могла думать ни о чем, кроме движения его внутри меня.

— Пришло ли время для слов? — тихо спросила я.

Зейн сжал меня в объятиях.

— Иисусе, — пробормотал он. — Можем мы хоть пару минут провести в тишине, прежде чем ты попытаешься наорать на меня, а мне придется тебя трахнуть, чтобы снова заткнуть?

Я пожевала губу. Еще одно полноценное предложение. Походило на рекорд. Я прижалась к его твердой груди, молча обводя узоры, которые, как я знала, там были. У меня еще не было возможности рассмотреть их при дневном свете. Но этой ночью что-то изменилось, что дало мне надежду вскоре увидеть его татуировки. Изменения произошли не только в Зейне, но и во мне. Я думала, что счастлива держать его на расстоянии и не превращать наши отношения в нечто большее. Но я обманывала себя. Использовала свое прошлое как предлог, чтобы скрыть боль от того, что Зейн не хотел ничего серьезного. И я убедила себя, что тоже этого не хочу. Но теперь знала, что хочу. И это чертовски пугало.

— Откуда ты знаешь, что я собираюсь накричать на тебя? — защищаясь, спросила я.

Он помолчал некоторое время.

— А ты не хочешь?

Настала моя очередь молчать.

— Нет, просто хотела поговорить по-взрослому о твоем поведении прошлой ночью, — спокойно возразила я.

— Бл*ть, — пробормотала он. — Говоришь прямо как мать, ругающая своего ребенка.

Я напряглась.

— Я — мать, а ты вел себя в клубе по-детски, — огрызнулась я.

Зейн поднял меня к себе на грудь, так что мое лицо было обращено к нему. Я ожидала встретить сердитый взгляд. Но на этот раз его глаза были спокойны, в них почти плясали смешинки.

— Детка, можно еще немного тишины? Чтобы я мог насладиться твоим запахом, прижаться к твоему упругому маленькому телу? — пробормотал он мне в губы.

На секунду я надулась, а затем смягчилась. Кто я такая, чтобы упускать момент такой нежности, редкий для человека, в которого я рисковала влюбиться? Я уткнулась макушкой ему в шею, а он заключил меня в крепкие объятия. Одна ладонь легла на мою обнаженную и слегка чувствительную попку, сжимая ее.

Я снова оказалась наедине со своими мыслями, но вскоре подняла голову.

— Что вчера у вас произошло с Клэем? — спросила я, не в силах больше молчать.

Зейн чуть покачал головой.

— Даже и минуты не прошло, дикая кошечка. Ты бы не заткнулась, даже если бы кто-то заплатил тебе за это. — Его тон определенно был дразнящим, мне не хотелось терять этого нового Зейна, но нам нужно было во всем разобраться.

Я сузила глаза.

Он вздохнул и убрал прядь волос с моего лица, легко сжав мой подбородок пальцами.

— Клэй пытался получить то, что принадлежит мне. Ему требовалось преподнести урок, — просто сказал он с суровым блеском в глазах.

— Что принадлежит тебе? — недоверчиво повторила я.

Зейн напряженно кивнул.

Я попыталась немного приподняться, но его руки не позволили. Я нахмурилась.

— Когда это я стала принадлежать тебе? — натянуто спросила я.

— В тот момент, когда мой член вонзился в тебя, — прямо ответил он.

Я поморщилась.

— Если я правильно помню, после того, как ты в первый раз «вонзился в меня своим членом», как ты так романтично выразился, ты выгнал меня из дома, — огрызнулась я.

Зейн уставился на меня и ничего не ответил.

— Отлично, значит, мы снова полагаемся на мою телепатию в разговоре, — сказала я тоном, полным сарказма. — Что случилось с невозможностью дать мне больше?

Я перешла от своего первоначального заявления, ссылаясь на то, что он сказал ранее сегодня.

Зейн посмотрел мне в глаза.

— Ты случилась, — просто ответил он. — Лекси случилась, — мягко добавил он.

От его слов мой желудок ухнул вниз. Живот скрутили страх и волнение. На мгновение воцарилась тишина.

— Я не собираюсь рассказывать о нас Лекси, если ты не уверен, — твердо сказала я. — Лекси уже привязалась к тебе, и я не разобью дочери сердце.

Чего я не добавила, так это того, что не хочу, чтобы и мое сердце разбили. Особенно, когда Зейн уже начал соединять то, что сломалось шестнадцать лет назад.

Зейн резко поднялся, опираясь спиной о изголовье кровати, и усаживая меня на него. Обе его ладони легли на мою шею, заставляя смотреть ему в глаза.

— Я не позволил бы тебе думать, что не уверен, детка. Никогда бы, черт возьми, не позволил Лекси так думать. — Его руки напряглись. — Я чертовски уверен, — пообещал он.

Я искала в его глазах сомнение, нерешительность, нечестность. И, не найдя этого, испугалась. В то же время его слова, как и ранее, соединили во мне еще один осколок. Я испугалась потому, что если он обладал силой склеить меня, он также обладал силой сломать меня.

— Я тоже уверена, — прошептала я, нарушая продолжительное молчание.

Несмотря на страх, беспокойство, я была уверена. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, более живой, чем в его объятиях. Никогда не видела, чтобы моя дочь смотрела на кого-то так, как она смотрела на Зейна. И у меня немного перехватывало дыхание от тех взглядов, что он бросал в ее сторону, будто хотел защитить ее ценой собственной жизни.

Зейн вздрогнул от моего заявления, словно ожидал чего-то другого. Затем я стала свидетельницей чего-то прекрасного: на его лице отразилась нежность, вытеснив угрожающее и холодное выражение. Он смотрел на меня этим новым прекрасным лицом, не скрываясь под маской, прежде чем коснуться моих губ нежным поцелуем. Поцелуй стал глубже, и его ладонь на моей заднице сжалась. Я почувствовала, как его твердеющая плоть прижимается к моему животу, и застонала ему в рот. Не думала, что способна так скоро снова заняться сексом, но в тот момент почувствовала, что не вынесу, если он, как можно скорее, не окажется во мне.

Зейн, должно быть, чувствовал то же самое, потому что, не прерывая поцелуя, опрокинул меня на кровать, а затем самым невероятным образом занялся со мной любовью.

Меня разбудил легкий поцелуй в подбородок. Я спиной прижималась к Зейну, его огромная ладонь обхватывала мою грудь, а губы двигались вдоль моей шеи.

Я расслабленно прильнула к Зейну, наслаждаясь пробуждением желания и нежной версией моего любимого байкера.

— Черт, дикая кошечка, — простонал он хрипло, — не делай так, тебе пора вставать. — Он сжал мою грудь и ущипнул сосок.

Я слегка застонала.

— Со всем уважением, я не согласна, — прошептала я. — Мне не нужно никуда идти.

Зейн перевернул меня на спину, а сам навис надо мной.

— Сейчас я так сильно хочу тебя трахнуть, Мия, — прорычал он.

— Никто тебя не останавливает, — сказала я тихим голосом, чувствуя, как в животе сгущается желание.

Зейн сжал челюсти.

— Меня останавливает это. — Он кивнул на часы на прикроватной тумбочке.

Сонным взором я проследила за его взглядом и, увидев время, дернулась.

— Святые помидоры, — почти закричала я. — Лекси проснется через несколько минут! Мне пора.

Изо всех сил я пыталась выбраться из-под человечека-пресс-папье.

Зейн схватил меня за горло, крепко удерживая. От этого, меня захлестнула новая волна возбуждения. По вспышке в его глазах я могла сказать, что он чувствовал тоже самое.

Он опустил вниз свободную руку, обхватывая меня между ног. Я очень старалась не закатить глаза к затылку.

— Зейн, — прошептала я.

Он начал работать с моим клитором.

— Детка, я знаю, что тебе нужно идти, но тебе также нужно и кончить, — грубо сказал он, все еще удерживая меня за горло.

Его движения стали более спешными, и я потеряла связность мыслей. Шершавые и мозолистые пальцы довели меня до оргазма быстрее, чем я думала. Возможно, это было быстро, но все равно потрясающе.

Зейн медленно отпустил мою шею и наклонился, чтобы завладеть моим ртом.

— Наблюдать, как ты, все еще сонная, кончаешь, — самое чертовски горячее зрелище, что я когда-либо видел. Не знал никого, кто бы выглядел так сексуально сразу после пробуждения, — пробормотал он мне в губы.

С ленивой улыбкой я наслаждалась еще одним полноценным предложением.

— Ты еще не просыпался с моделью Victoria Secret. Уверена, они уделают меня в два счета.

— Не планирую просыпаться ни с кем другим, дикая кошечка, — серьезно ответил он.

Мои глаза округлились. Пусть мы и произнесли ночью слова о том, что каждый из нас уверен, и «ты моя», но мы, безусловно, не вели разговор о долгосрочной перспективе типа «ты моя единственная». Такие фразы-обязательства могут разбудить меня лучше кофе.

Зейн, похоже, не заметив моей реакции, потерся носом о мой нос.

— Нужно все рассказать Лекси, детка, — мягко приказал он. — Тогда мы действительно сможем просыпаться вместе, и тебе не придется торопиться уйти.

Я сузила глаза.

— Я согласна, что Лекси нужно знать, что мы встречаемся, — подчеркнула я последнее слово. — И пройдет определенное количество времени, прежде чем мы даже начнем думать о ночевках, — твердо заявила я.

— Детка. Я не встречаюсь. Лекси знает, что ее мать не девственница. Я не шучу. Сегодня я буду спать в твоей постели, — его тон не допускал возражений.

— Уверена, именно таким тоном ты обращаешься к неверным, которых заставляешь подчиняться, но я не уступлю, — язвительно сказала я, соскальзывая с кровати, чтобы поднять с пола свою одежду.

Зейн, не произнося ни слова, смотрел, как я собираюсь. Одевшись, я уперла руки в бока и встала у кровати.

— Не знала, что можно проснуться безумно счастливой, испытать мощный оргазм, а затем разозлиться, и все это в течение, — я взглянула на часы, — пятнадцати минут. Но ты, Зейн… — я выдержала паузу. — Черт побери, я даже фамилии твоей не знаю.

Я схватилась за голову.

— Я ужасный пример для Лекси. Сплю с парнем, даже не зная его фамилии. Или его любимого фильма. Или его отношения к…

Зейн прервал мою тираду, притянув к себе.

— Уильямс, — сказал он, убирая волосы с моего лица. — Остальное не важно. Во всяком случае, мне. Если важно для тебя, мы это исправим. А пока, тебе пора домой к своей девочке.

Он легко чмокнул меня в губы, а затем углубил поцелуй.

— Сегодня ночью я буду в твоей постели, — твердо заявил он.

Опьянев от поцелуя, я рассеянно кивнула и встала с кровати. Домой я брела в каком-то трансе. Только после первой чашки кофе, я поняла, на что согласилась.

— Привет, соня, — поприветствовала я помятую и взлохмаченную Лекси, когда она, спотыкаясь и вцепившись в кофейную чашку, вошла в гостиную.

Ничего не ответив, она просто плюхнулась на диван рядом со мной и прижалась к моему боку, глядя в телевизор. Я сжала ее плечо и в молчании дорожила последними моментами обнимашек моей быстро взрослеющей дочери. Мы с Лекси относились друг к другу с нежностью. Но она приближалась к тому возрасту, когда объятия с мамочкой на диване становилось все реже. Я знала, что однажды они и вовсе исчезнут. Мы молчали.

— Твое тело наконец-то осознало, что принадлежит подростку и не может вставать в шесть утра после ночи на сцене, — пошутила я.

Лекси отхлебнула кофе.

— Я не планирую начинать этот образ жизни, пока не научусь обходиться без восьмичасового сна, — заявила она, дав понять, что последние два дня настигли ее.

— Пока кофе остается единственным веществом, которым ты злоупотребляешь, чтобы справиться с недосыпанием, меня это устраивает.

— Хм, значит, мне следует выбросить кокаин, который я купила в пятницу вечером? — невозмутимо спросила она.

Я сделала вид, что задумалась.

— Просто положи его на мою тумбочку, — серьезно ответила я.

Мы замолчали, и я погладила ее по голове.

— Мне есть о чем поговорить с тобой, малышка, — тихо сказала я.

Этого разговора я боялась. Да, казалось, Лекси считала, что Зейн повесил на небо луну, но он был не просто интересным, крутым и немного экзотичным мужчиной. Этот мужчина вошел в нашу жизнь. Раньше всегда были только я и Лекси. Мы были лучшими подругами. Наша жизнь была счастливой и наполненной смехом. Интересно, как она отреагирует на то, что кто-то встряхнет нашу нормальность. Тот, кто не жил солнечной жизнью и смехом, как мы.

— Это начинается на «З» и заканчивается на «Н»?» — спросила моя проницательная дочь, поднимая голову.

— У тебя больше мозгов, чем я думаю, куколка.

— Не просто вешалка для шляп.

Она постучала себя по голове. Молча она смотрела на меня.

— Мам, это совершенно очевидно. Даже ребята из группы заметили. А я увидела это еще раньше, — нетерпеливо сказала она.

Ну, конечно. Бэтмен был прав. Вести двойную жизнь тяжело. Отсюда и маска.

— И ты не сердишься? У тебя нет вопросов? — попыталась я прощупать почву.

Лекси села полностью и поставила кружку на стол.

— Сержусь? Ни за что! Я в восторге. Мама, ты заслуживаешь быть с кем-то. Годами ты только и делала, что воспитывала меня, работала в поте лица, чтобы обеспечить нам все это. — Она обвела рукой дом. — Я всегда беспокоилась, что у тебя никого нет. Теперь понимаю: ты ждала нужного человека. Зейн — твой человек, — уверенно заявила она.

Я покачала головой. Она видела то, что даже моя разбитая душа не позволяла мне увидеть.

— Да, малышка, он — мой человек. Но ты — моя единственная и неповторимая, ты ведь это знаешь, да? Ты — мой главный человек. Никто никогда не сместит тебя с этого места, — твердо сказала я.

Лекси закатила глаза.

— Ну, да. Я — самая замечательная дочь на свете. Даже горячий байкер не смог бы сместить меня с этого места. К тому же, я — твой талон на питание, когда ты выйдешь на пенсию. Ты должна оставаться на моей стороне.

Она ярко улыбнулась мне и встала.

— Мне нужно делать домашку. Рада, что ты счастлива, мама, — тихо добавила она напоследок.

— Я всегда была счастлива, малышка, — честно ответила я.

Она подмигнула мне и неторопливо вышла из комнаты.

Не успела я хорошенько поразмыслить о классно прошедшем разговоре, как у меня зазвонил телефон.

— Привет, подруга, Гвен дала мне твой номер. Надеюсь, ты не возражаешь, — поприветствовал меня голос Эми, когда я ответила на звонок.

Я улыбнулась и откинулась на спинку дивана.

— Нет, совершенно не возражаю, — честно ответила я.

Я была счастлива, что эти женщины так легко влились в мою жизнь и жизнь Лекси. Мы любили общаться. Особенно, я. Подруги мне нужны были немногим меньше кофе. Хотя время от времени я разговаривала с теми, кто остался дома, но все же чувствовала себя одиноко, пока не появились эти женщины.

— Здорово. Что ж, я звоню, чтобы попросить вас с Лекси поехать со мной в Лос-Анджелес и показать мне ваши милые винтажные магазины, но у меня есть и скрытые мотивы, — быстро протараторила она. — Мне, Гвен, Рози и Люси очень нужны подробности о тебе и Булле. И еще я хотела убедиться, что он не убил тебя и не похоронил под покровом темноты… на выступлении Лекси он выглядел злым. — Она сделала паузу. — Ну, более злым, чем обычно.

Я рассмеялась. Мне не хотелось никому слишком много рассказывать о Зейне. Возможно, из-за стыда, или потому, что я не испытывала полной уверенности в выворачивании души на изнанку перед очень близкими ему людьми. Что бы меня ни останавливало, барьеры пали, и я выболтала все Эми по телефону.

— Итак, теперь он объявил меня «своей» и сказал, что будет спать в моей кровати, когда я расскажу своей дочери о нас, и я боюсь, что это пошлет ей неправильное сообщение о том, как можно быстро улечься в постель с мужчиной, и повесит на меня ярлык наглой шлюхи, — закончила я, слегка запыхавшись.

На другом конце провода повисли целых десять секунд тишины.

— Я еду, — объявила, наконец, Эми.

Я попыталась возразить, что Лекси дома и может все услышать, но Эми уже отключилась.

— Зараза, — пробормотала я.

Я решила быстро убраться в доме. У нас не было грязно, но всякий раз, когда ко мне приходила компания, я не могла не привести вещи в порядок. Спустя несколько минут после того, как с уборкой было покончено, раздался стук в дверь. Я проверила Лекси, обеспечив ее едой и кофе, но она усердно работала в наушниках. Надеюсь, это значительно снизит вероятность того, что она получит шрамы на всю жизнь, подслушав, как ее мама описывает свои сексуальные приключения.

Дверь я открыла не только Эми, но и Рози и Люси.

— Гвен прийти не может, у нее прием у врача, — объяснила Эми, когда я впустила их в дом. — Она хотела попытаться увернуться от этого, но Кейд всячески оберегает ее и сердится, если она игнорирует такие вещи. — Она закатила глаза. — Поэтому я привела подкрепление.

Она указала на женщин, затем достала из сумки от Celine две бутылки вина.

Я уставилась на нее.

— Эми, еще даже нет и полудня, — сказала я ей.

Эми бросила на меня растерянный взгляд.

— И? Мы тут говорим о том, что Булл вступает в отношения. Вино необходимо. Я возьму бокалы. — Не говоря больше ни слова, она исчезла, не спросив, где кухня.

Люси удивила меня, обняв. В глубине ее глаз плясали некие эмоции.

— Я знала, что парень обратит внимание на кого-то вроде тебя, — тихо сказала она. — Но я и не предполагала, что ты начнешь исправлять то, что, как я всегда думала, не подлежит исправлению.

Я вздрогнула, не зная, что на это ответить, поэтому вместо этого указала на коридор, ведущий в заднюю часть дома.

— Давайте обсудим это там.

И вот так я пересказала нашу с Зейном историю Эми, Люси и Рози, которые постоянно задавали вопросы и разевали рты.

Когда я закончила, на лице Эми появилась легкая улыбка.

— Это чертовски круто! — заявила она, и я удивилась, что она не вскинула кулак вверх.

Я отхлебнула из второго бокала вина.

— Даже и не знаю. Не слишком ли это быстро? Особенно перед Лекси? — неуверенно спросила я.

Рози отмахнулась.

— Ничего подобного. Твоей дочери шестнадцать. Она растет в современном обществе… она и глазом не моргнет, особенно видя, как ее мама счастлива, — заверила она меня.

— Да, но все настолько интенсивно, что я все жду, когда что-нибудь случится. Зейн казался таким непреклонным в том, что не может дать мне больше. А теперь мы… «больше». — Я раскинула руки.

Рози грустно улыбнулась мне. За этой улыбкой стояло что-то, чего я не могла определить.

— Булл через многое прошел. Вероятно, он и не думал, что у него когда-либо будет «больше». Но он всегда этого хотел. Теперь это у него есть. Вероятно, ему потребовалось некоторое время, чтобы это осознать. Вероятно, он все еще пытается с этим справиться, — мягко сказала она мне.

Мое сознание зацепилось за первую ее фразу.

— Через что он прошел? — спросила я, помня о собственном испытании, скрытом под годами боли.

Люси и Рози переглянулись.

— Это не наша история. Лучше пусть Булл тебе сам расскажет, — медленно сказала Люси.

Рози поджала губы, словно не соглашаясь, но кивнула.

Я застонала.

— Я едва добилась от него полных предложений, не знаю, когда мы доберемся до истории его жизни, — проныла я.

— Кому нужно, чтобы такой мужчина умел разговаривать? — заметила Эми.

Тут мы все рассмеялись, разговор оживился и перешел на другие темы. Но я не забыла ни слова из сказанного Рози, ни щемящего чувства в глубине души, что в Зейне таилось много всего, о чем я не знала.

Женщины ушли через несколько часов и одну бутылку вина. Лекси заглянула поболтать и очаровала их всех, а потом вернулась в свою комнату заканчивать домашнее задание. После второго бокала я перешла на воду, мне не нужно было рекламировать выпивку перед подростком. Рози назначили водителем, поэтому она остановилась после первого бокала. Но я была счастлива снять груз с души, даже если это означало, что много вопросов все еще оставалось без ответов, когда дело касалось Зейна и Сынов Тамплиеров. Я спросила женщин, что именно происходит в клубе, и они заверили меня, что клуб — как большая семья. Я знала, что он нечто большее, чем просто мотоклуб вне закона, но слишком много информации они мне не выдали. Я их понимала. Ввести меня в курс дела должен был Зейн. Я не была уверена, что хочу это знать, но понимала, что должна. Мне нужно думать не о себе одной. И как бы мне ни было больно держать дистанцию не только с Зейном, но и с теми, кто связан с клубом, ради безопасности дочери, я бы пошла на это. Я не могла рисковать, когда так усердно старалась уберечь своего ребенка от ее родной крови.

— Мам? — спросил тихий голос, выдергивая меня из моих мыслей.

Я занималась самой ужасной работой в мире, складывая белье, так что была счастлива отвлечься.

— Я дам тебе сто долларов прямо здесь и сейчас, если ты согласишься сложить белье в память о времени, проведенном дома, — предложила я.

Лекси сморщила носик.

— Сто долларов за три с половиной года. Это примерно… тридцать восемь баксов в год, плюс-минус. — Она подняла бровь. — Это рабский труд, даже Золушка получила бы больше карманных денег, — заметила она, садясь рядом со мной.

— От своей сделки Золушка получила модные туфли и принца в мужья, — напомнила я.

Она взглянула на меня.

— Значит, вдобавок к сотне долларов ты взмахнешь волшебной палочкой и достанешь мне ужасно неудобные туфли и принца в мужья?

Я покачала головой.

— Конечно, нет, мне не нужна палочка, чтобы достать тебе ужасно неудобные туфли. Просто загляни в мой шкаф. Мода — это боль, — поделилась я своей мудростью. — А что касается принца, не сомневаюсь в твоей способности поймать себе кого-нибудь самой, хотя тебе лучше поторопиться. А иначе всех хороших уведут.

Тишина. Я взглянула вверх. Лекси казалась… нервной? Лекси никогда не нервничала. Не со мной. Мой желудок сжался, а мысли пробежались по всем возможным бомбам, которые могла сбросить девочка-подросток. Из того, что ей не следовало делать.

— Что случилось, милая? — спокойно спросила я, стараясь не наброситься на нее, чтобы отыскать скрытую татуировку.

— Я хотела спросить, — медленно начала она, беспокойно перебирая пальцами. Она быстро подняла голову. — Ну, у меня свидание, — торопливо закончила она.

Я с облегчением откинулась на спинку кресла.

— Значит, никакой татуировки? — уточнила я.

Лекси уставилась на меня.

— Конечно, нет! Мне всего шестнадцать.

— Спасибо за напоминание. А то я подзабыла, — сухо сказала я.

— Итак, свидание, — повторила она. — Ты не против?

— Конечно, нет. Я бы предпочла, чтобы ты осталась старой девой и жила со мной, пока не состаришься и не покроешься морщинами, но я знала, что этому никогда не бывать. Так что, думаю, все в порядке. При условии, что ты вернешься домой к десяти и он не будет распускать руки, — серьезно сказала я.

У нас был разговор о сексе. Много раз. Я родила дочь подростком и очень не хотела, чтобы она повторила мою судьбу. А еще я не хотела, чтобы она что-то от меня скрывала. Так что мы договорились, когда она будет готова, то скажет мне до того, как что-нибудь произойдет. Лично я надеялась, что она не будет «готова» лет до тридцати. Но понимала, что это тоже несбыточная мечта.

— Так кто же счастливчик? — спросила я. Желудок провалился вниз, как только вопрос слетел с моих губ. Я была так поглощена возможной татуировкой или присоединением к культу, что ни о чем другом и не думала.

— Киллиан, — ответила Лекси с легкой улыбкой. Даже слегка покраснела.

Дерьмо. Он ей нравился. А по тому, как он пристально следил за ней в тот день, когда слушал ее игру, я поняла, что она ему тоже нравилась. И не как обычному подростку. А в духе Кейда, Брока и даже Зейна. Это было интенсивно. И опасно.

Я пыталась сохранять спокойствие.

— Он ведь не повезет тебя на мотоцикле? — спросила я с легкой паникой.

Лекси похлопала меня по руке.

— Нет, мама, он знает твое правило. У него есть машина.

Я вскинула брови.

— Машина и мотоцикл? Как подросток может себе их позволить? — подозрительно спросила я.

— Он их не крал, если ты об этом, — огрызнулась Лекси, защищаясь.

Я подняла руки.

— Ничего подобного я не говорила. — Хотя подумала именно об этом.

— Но подумала так, — заявила моя дочь с телепатическими способностями. — Он вместе с отцом сделали машину с нуля, а Кейд отдал ему мотоцикл на починку, когда тот превратился в груду хлама, — продолжила она.

— Ты много знаешь о мальчике, с которым еще не ходила на свидание, — поддразнила я.

Лекси нахмурила брови.

— Да, потому что мы сперва разговаривали. Начать с общения. Стать друзьями. Разве не этому ты меня учила?

Зараза. Именно этому я ее и учила.

— Не напрягайся, дружище, я всего лишь поддразнивала. Давай перейдем к самому главному вопросу.

Лекси посмотрела на меня.

— К какому? — спросила она с подозрением.

— Что ты наденешь?

Можно с уверенностью сказать, что я была недовольна свиданием Лекси. Очень недовольна. Но я не могла указывать ей, с кем она может и не может встречаться. Ну, технически могла, так как была ее матерью, но понимала, к чему приведет подобное действие. Это не только отдалит от меня дочь, но и, возможно, разрушит наши мирные отношения и превратит хорошего ребенка в бунтаря. Я видела, как такое происходило с девочками, с которыми я училась в старших классах. Чем строже были родители, тем больше дети бунтовали. С той лишь разницей, что родители ничего не знали. Я не хотела, чтобы Лекси лгала мне, поэтому знала, что не смогу душить ее правилами, иначе это укусит меня за задницу. И она была хорошим ребенком. Ей я доверяла. Я не доверяла мелкому паршивцу в кожаной куртке. Поэтому, когда позже этим вечером он постучал в дверь, мой желудок скрутило узлом. Лекси вбежала на кухню.

— Я не готова, я не готова, — скандировала она, подпрыгивая на одной ноге. — Мам, открой дверь. Займи его чем-нибудь, — приказала она, убегая обратно в свою комнату.

Я обрадовалась такому повороту событий. Когда я открыла дверь, Киллиан перевел взгляд с дома Зейна на меня. Он был одет в джинсы, мотоциклетные ботинки, футболку Grateful Dead и кожаную куртку. На улице стояла адская жара. Очевидно, и горячие парни, и горячие подростки были невосприимчивы к таким незначительным вещам, как климат.

— Здравствуйте, миссис Спенсер, — почтительно поприветствовал он.

— Киллиан, проходи. — Я указала внутрь. — Лекси еще не готова.

Он прошел и последовал за мной к дивану. Вел он себя небрежно, расслабленно, не походил на нервного подростка перед свиданием. Конечно, ведь перед ним стоял не отец, у которого мог быть дробовик.

— Принести тебе что-нибудь? Колу? — предложила я, пытаясь перебороть свою неприязнь к нему.

Он покачал головой.

— Я в порядке, спасибо, миссис Спенсер.

Я села напротив него.

— Зови меня Мия, — попросила я.

Он кивнул, но ничего не сказал.

Я решила ударить прямо в лоб.

— Я доверяю Лекси, — начала я спокойно. — Она умный ребенок. Вот почему я не собираюсь читать лекции о правилах и комендантском часе. Она их знает и будет уважать.

Я оглянулась, чтобы удостовериться, что Лекси еще не пришла.

— Но если ты причинишь ей боль… не заблуждайся, я убью тебя. Не в переносном смысле небольшого крика и звонка твоим родителям, а в прямом смысле убийства. Тело никто не найдет, — серьезно заверила я его.

Конечно, я бы никогда не убила подростка. Но у Лекси не было вооруженного отца, так что мне пришлось как-то компенсировать это.

К моему удивлению, плохой мальчик быстро кивнул.

— По-другому и быть не может, Мия. Лекси особенная. Я бы не сделал ничего, что могло бы причинить ей боль, просто чтобы вы знали, — искренне сказал он мне.

И, будь я проклята, если ему не поверила.

Его глаза оторвались от меня, словно Киллиан уловил что-то шестым чувством, и он поднялся. В дверях стояла Лекси, она была такая красивая. Волосы заплетены во французскую косу, из косметики — только розовый блеск для губ. В очень тонких джинсах «скинни» и облегающей блузке с цветочным принтом, огромными рукавами-колокол и легким намеком на декольте. На ноги она надела мои туфли на танкетке, и я почувствовала небольшой укол боли от того, какой взрослой она выглядела.

— Веснушка, — пробормотал Киллиан, оглядывая ее с ног до головы, — ты прекрасна.

Лекси покраснела.

Я не винила ее. Мускулистый, плохой, одетый в кожу, курящий подросток тихим голосом назвал ее красивой не просто перед кем-то, а перед ее матерью. Я бы тоже покраснела.

Он подошел к ней и взял за руку. Его глаза неохотно переместились на меня.

— Доставлю ее домой к десяти, Мия, — пообещал он, прежде чем направиться к выходу. Лекси махнула мне, и они исчезли.

Опустившись в кресло, я постаралась не заплакать. Я взяла телефон.

— Лекси только что пошла на свидание, — вместо приветствия сказала я, как только в трубке раздался голос Авы. Я не дала ей времени ответить. — И мне хочется его ненавидеть. Он ездит на мотоцикле, курит и на его лбу практически вытатуировано «Опасность». Но он вежлив и явно без ума от моей дочери, — простонала я в трубку. — Я разрываюсь между желанием сбить его машиной и порадоваться за них.

Ава рассмеялась.

— Дорогая, ты проходишь через то, через что проходит каждая мать. Одет ли он в кожаную одежду или в клетчатую рубашку, тебе всегда будет инстинктивно не нравиться первый парень твоей дочери.

Она сделала паузу, и я поняла, что она вспоминает свою дочь, которую потеряла по вине пьяного водителя, когда той было семнадцать.

— Но наша Лекси — хорошая девочка. Умная. Она выберет подходящего мальчика, — сказала она с легкой дрожью в голосе.

— Но я этого не сделала, — прошептала я. — А я считала себя умной девочкой, и посмотри, что со мной случилось. Слава Богу, что мне во всем этом досталась Лекси, но вдруг, то же самое случится и с ней?

Со слезами на глазах я озвучила единственной женщине, с которой могла поговорить, свой самый большой страх.

— Ох, милая, — тихо посочувствовала Ава. — Ты была ребенком. Мало того, твои родители не заботились о тебе так, как должны были. — В ее голосе прозвучала нотка гнева. — Тебе достались чудовищные родители. Ты искала любви и утешения в единственном месте, где смогла его найти. Это не делает тебя плохой или слабой. Всего лишь обычным человеком. Ты выбралась оттуда, организовала свою жизнь. Организовала жизнь Лекси. Ты сильная, моя дорогая. И у тебя сильная дочь. Мы очень гордимся тобой.

Ее голос снова сорвался, и мои слезы уже готовились выплеснуться наружу.

— У Лекси такой хороший образец для подражания, ей никогда не придется слепо добиваться признания, как испуганной малышке, которую мы знали. Доверяй ей, будь рядом и на всякий случай держи под кроватью заряженный дробовик, — легкомысленно добавила она.

Я засмеялась. Стук, нет, грохот в дверь заставил меня нахмуриться.

— Прости, Ава, мне нужно идти. Кто-то пришел, — сказала я, вставая. — И я хочу, чтобы ты знала: ты тоже замечательная мама. Элис повезло с тобой. А нам с Лекси повезло еще больше. Люблю тебя, — добавила я, зная, что Ава не очень любит говорить об Элис.

— Люблю тебя, красавица. И передай моему солнышку, что я тоже ее люблю, — сказала она дрожащим голосом.

Все еще с телефоном у уха я открыла дверь; а там стоял разъяренный Зейн. Его лицо изменилось, как только он взглянул на меня.

— Детка? — Он шагнул вперед и схватил меня за бедра. Его палец смахнул слезу с моей щеки. — Какого хрена стряслось? — спросил он с беспокойством. Ну, с беспокойством в его стиле.

— Ничего, я в порядке, — успокоила я его. — Ничего не стряслось, — повторила я.

Зейн нахмурился.

— Из-за ничего слезы не появляются.

— Слеза в единственном числе, а не во множественном, — уточнила я.

Зейн стиснул зубы, направляя меня к дивану.

Я вскинула руки.

— Может же мать стать немного эмоциональной, когда ее единственная дочь отправляется на свое первое свидание? — спросила я, наполовину соврав. Я ни в коем случае не собиралась брать его на прогулку по тропинкам своих воспоминаний. То место было закрыто навсегда.

Взгляд Зейна вернулся.

— Надо поговорить об этом дерьме, Мия, — выпалил он.

Я выпрямилась.

— О каком дерьме?

Зейн посмотрел на меня.

— Лекси пошла на свидание с этим мелким засранцем, — резко сказал он.

— Я думала, он друг клуба?

Сбитая с толку, я слегка разволновалась. Зейн казался таким разозленным. Может, моя первая оценка Киллиана была правильной. Я сдержала желание запрыгнуть в машину и последовать за ними.

— Был, — натянуто процедил Зейн. — Пока не пошел на гребаное свидание с Лекси.

Я расслабилась. Его ярость вызвало не то, что Киллиан был нарушителем спокойствия, а желание защитить моего ребенка. Внутри меня разлилось тепло.

Я накрыла его щеку ладонью.

— Он — ребенок, они на свидании. Он не увезет ее, чтобы сбежать в Вегас, — пошутила я.

Интенсивность взгляда Зейна усилилась.

— Ей, черт возьми, шестнадцать. Слишком молодая для подобного дерьма, — возразил он.

Я подняла бровь.

— В шестнадцать у меня уже родилась Лекси, — напомнила я.

Его лицо ожесточилось.

— Вот именно.

— Что ты предлагаешь мне делать, Зейн? Держать ее в башне без окон, пока она не достигнет брачного возраста? А потом продать за пять коз? — саркастически спросила я.

Зейн схватил меня за подбородок. Он вглядывался в мое лицо.

— Я убью малого, если он причинит ей боль, — наконец сказал он.

— Я уже угрожала ему убийством, мы в порядке, — я похлопала его по плечу.

— Ты угрожала убить подростка? — спросил Зейн с удивлением и уважением.

— Он повел мою дочь на свидание. Моей обязанностью было хотя бы пригрозить членовредительством, — невозмутимо ответила я.

Зейн еще мгновение смотрел на меня, затем по его лицу скользнула тень ухмылки. Я смотрела в изумлении, но у меня не было времени как следует оценить это, когда он притянул меня для поцелуя. Потом углубил его и решил трахнуть меня на диване. Я не жаловалась.

Мы снова лежали на диване, но уже одетые, потому что я не хотела, чтобы рано вернувшаяся со свидания Лекси застукала меня голой в гостиной. Некоторые вещи просто невозможно развидеть. Я водила пальцем по нашивке «Силовик» на жилете Зейна. Точного значения этого я не знала, но предполагала, что он не был бухгалтером клуба.

— Расскажи мне о клубе, — тихо попросила я.

Зейн слегка вздрогнул. И какое-то время молчал.

— Что ты хочешь узнать? — произнес он, наконец, настороженно. Я взглянула на его ничего не выражающее лицо.

В голове у меня крутилось множество вопросов.

— Я…

С чего мне начать расспросы своего бойфренда о его возможно незаконном мотоклубе.

— Вам грозит опасность? — спросила я, желая узнать, не станет ли клуб причиной того, что я его потеряю. От этой мысли я побледнела.

Он погладил меня по щеке.

— Детка, ездить на байке уже опасно. Такова жизнь. Ты не живешь, если боишься, — ответил он.

Я пожевала губу.

— Значит, да, вы в опасности, — предположила я. — Означает ли это, что клуб нарушает закон?

Зейн замер.

— Не буду врать, детка. Клуб раньше был замешан в темных делах. Но последние пару лет мы действуем по закону.

Я вопросительно подняла бровь.

— Нам никогда не стать законопослушными гражданами по версии общества. Но мы значительно снизили риск попадания в тюрьму или кровавой встречи со жнецом, — сказал он мне с честностью, от которой меня замутило.

Я сглотнула.

— Кровавой встречи со жнецом, — повторила я. — Кто-то погиб? — слабо спросила я.

На лицо Зейна опустилась маска, казалось, он терзался муками. В его глазах отражались некие эмоции, которые я не могла определить. Печаль. Сожаление.

— Давным-давно, — наконец пробормотал он. — Клуб больше не в этом дерьме. Обещаю тебе. — Его голос был хриплым, полным боли.

Я хотела его спросить, кто стал жертвой. Явно кто-то важный. Или их было несколько, но он уже почти отгородился от меня, и я не хотела давить сильнее. В голове эхом отозвались слова Рози о печали и вине.

— Значит, если мы с Лекси связаны с клубом — с тобой — нам ничего не угрожает? — уточнила я, мне необходимо было знать, что моя дочь не станет сопутствующей потерей.

Зейн крепче сжал мой подбородок, подняв его так, что наши лица оказались на одном уровне. Казалось, его глаза сверкали.

— Думаешь, я позволю чему-нибудь случиться с тобой или с Лекси? — прорычал он. — Думаешь, я бы позволил тебе войти в мою жизнь, если бы существовала возможность, что хотя бы один волосок упадет с твоей прекрасной головки? — продолжал он яростно.

Я медленно покачала головой. Я знала, что он нас защитит. Но не хотела жизни, которая требовала бы защиты. К сожалению, я уже ей жила. С мотоклубом или без, над нами с Лекси всегда будет нависать тень, которая преследовала меня в кошмарах.

Мы долго молчали, и я снова провела рукой по нашивке на его жилете.

— Силовик, — тихо прочитала я. — Это значит то, что я думаю?

Тело Зейна подо мной напряглось.

— Это значит, что я защищаю клуб, — просто сказал он.

— Этим? — Я кивнула на пистолет на кофейном столике. Которому я не обрадовалась в моем доме. Нисколько. И об этом мы обязательно еще поговорим.

Зейн кивнул.

— И ты его используешь? — допытывалась я.

Его лицо снова окаменело.

— Если понадобится, — отрезал он.

Я обдумала свой следующий вопрос, прежде чем, наконец, задать его.

— Ты убивал людей, — тихо сказала я, понимая, что это скорее утверждение, чем вопрос.

Зейн молчал. Я поняла, что это «да». Я изучала его лицо. Хотя в этот момент оно было суровым и невыразительным, но это не было лицо хладнокровного убийцы. Он мог выглядеть жестким, опасным и угрожающим. Но также мог быть нежным и любящим. Я задавалась вопросом: оправдывала ли также Джеффри Дамера его девушка (прим.: Дже́ффри Лайонел Дамер — серийный убийца, насильник). Я не знала, как смогу жить с этим. Как смогу справиться. Но в то же время я не представляла, как смогу жить без него. Опасность влюбиться в него мне не грозила. Я уже влюбилась.

— Ты сможешь справиться с этим? — резко спросил Зейн.

— Не знаю, — честно прошептала я.

Зейн напрягся еще сильнее и попытался подняться. Когда он сел на диване и расположил меня так, чтобы я оседлала его, я обняла его за шею.

— Не знаю, как все это будет. Но я попытаюсь, потому что не могу представить свою жизнь без тебя, — сказала я, глядя ему в глаза.

Его тело расслабилось, пальцы впились в мои бедра.

— Я эгоистичный ублюдок, — тихо прорычал он. — Я не должен давать тебе выбора. Должен уйти прямо сейчас. Но не могу, детка.

Его губы коснулись моей челюсти.

— Ты пробралась мне под кожу, — пробормотал он.

Я вздрогнула от ощущения его щетины и губ на моей шее.