Второй сборник Центрифуги

И когда земной шар, выгорев,

Станет строже и спросит: кто-же я?

Мы создадим слово полку Игореви

Или что нибудь на него похожее.

Это не люди, не битвы, не жизни,

Ведь в треугольниках, – сумрак души!

Это над людом в сумрачной тризне

Теней и углов Пифагора ковши!

Чугунная дева вязала чулок

Устало, упорно. Широкий чугун.

Сейчас полетит и мертвый стрелок

Завянет, хотя был красивый и юн –

Какие лица, какие масти

В колоде слухов, дань молве!

Врачей зубных у моря снасти

И зубы коренные с башнями Бувэ!

И старец пены, мутный взором,

Из кружки пива выползая,

Грозил судьбою и позором,

Из белой пены вылезая.

Малявина красивицы в венке цветов Коровина

Поймали небоптицу. Хлопочут так и сяк.

Небесная телега набила им оскомину.

Им неприятен немец – упитанный толстяк.

И как земно и как знакомо!

И то, что некоторые живы,

И то, что мышь на грани тома,

Что к ворону По – ворон Калки ленивый!

Страну Лебедию забуду я

И неги трепетных Моревен,

Про конедарство ведь – оттуда я

Доверю звуки моей цеве.

Где конь благородный и черный

Ударом ноги рассудил,

Что юных убийца упорный,

Жуя, станет жить, медь удил.

Где конь звероокий с волной белоснежной

Стоит, как судья, у помоста

И дышло везут колесницы тележной

Дроби злодеев, и со ста.

И гривонось благородный

Свое доверяет копыто

Ладони покорно холодной,

А чья она – всеми забыто.

Где гривы – воздух, взоры – песни.

Все дальше дальше от Ням-Ням!

Мы стали лучше и небесней

Когда доверились коням.

О люди! так разрешите Вас назвать?

Режьте меня, жгите меня!

Но так приятно целовать

Копыто. у коня:

Они на нас так не похожи,

Они и строже и умней!

И белоснежный холод кожи,

И поступь твердая камней

Мы не рабы, но вы посадники!

Но вы избранники людей!

И ржут прекрасные урядники

В нас испытуя слово: дей!

Над людом конских судей род

Обвил земной шар новой молнией

Война за кровь проходит в брод

Мы крикнем этот дол не ей!

И черные, белые, желтые

Забыли про лай и про наречья!

Иной судья – твой шаг – тяжел ты!

И власть судьи не человечья!

Их, князь и князь, и конь и книга,

Речей жестокое пророчество

Они одной судьбы, их иго

Нам незаметно точно отчество.