Ярко-синяя смерть

Глава 5

Двухмоторный самолет Hawker Siddley вылетел из частного аэропорта в Баварии и направил свой тонкий нос на север прямым курсом на Копенгаген.

После двадцати минут в воздухе Биг Босс снизошел до кабины и сам взял на себя управление. Пилот Ганс молчал, пока не узнал настроение графа фон Штади, прежде чем вступить в разговор. "Достаточно справедливо для человека, который за один день потерял пять миллионов долларов", - наконец подумал Ганс.

Ганс был толстым, грубым пилотом бывшего Люфтваффе, известным любителем пива и обладателем фальшивого веселья, которое считалось юмористическим. Действуя как придворный шут для фон Штади, он мог позволить себе небольшие вольности, которые для графа разорили бы других людей.

"Я вижу, что мы будем в Дании как раз к балу", - сказал фон Штади. "Еще два часа на такой скорости. Тогда у меня будет достаточно времени, чтобы вернуться в отель ".

- Расскажите мне поподробнее, босс, - осторожно сказал Ганс. "Вы знаете, что скорость в воздухе не такая, как на земле. С севера довольно сильный встречный ветер.- Да, конечно, - сухо сказал граф. 'Я ошибался. Глупо с моей стороны.

Ганс держал рот на замке. Его босс не любил, когда его поймали на ошибке. На узком, прямом лице графа были четкие черты. Ганс даже слышал, как он стиснул зубы. Ганс поставил блестящий, но слишком нервный диагноз. Этот человек мог бы править миром или поддаться стрессу в течение пяти лет. Трижды на обложке Der Spiegel ... два или три раза в день через Германию на самолете, чтобы выступить в промышленном клубе или на конгрессе ... была упомянута его многомиллионная фармацевтическая компания, принадлежащая никому, кроме бывшего канцлера Эрхардта. в качестве лидера на старте Wirtschaftwunder. Фон Штади называл правителей Рура по прозвищам, входил в совет директоров пяти крупных банков и одновременно работал хирургом.Ганс кое-что знал об этой хирургической практике, так же как он знал много других вещей, о которых граф не подозревал, что он знал.

Радио затрещало, нарушив тишину в кабине.

"Порт приписки, босс", - сказал Ханс. Он нажал кнопку разговора.

Копенгаген сообщает, что фон Ранштадт и Лундгрен находятся под наблюдением. Сообщается, что они благополучно прибыли в Копенгаген и до полудня находились под простым наблюдением шведской службы безопасности, но фон Рунштадту удалось сбежать. Похоже, он намерен соблюдать сегодняшнюю сделку и сможет доставить женщину ".

"Превосходно", - сказал фон Штади. 'Это все.'

Радио замолчало.

"Чертовски хорошая идея об этой награде для Лундгрена, босс, - сказал Ханс. "Я думал, что мы можем списать пять миллионов, когда наша шведская операция сломалась".

Голос фон Штади был чрезвычайно приветливым. - Тебе когда-нибудь приходило в голову, почему ты по прошествии тридцати лет все еще водишь самолет, Ганс? Новый? Позвольте мне назвать вам несколько причин. Во-первых, эти маленькие гангстеры, вроде фон Ранштадта, несмотря на его славную военную карьеру, занимаются глупым и рискованным делом. В крайнем случае. Во-вторых, наши союзники, в настоящее время китайцы, предпочли бы, чтобы мы передали им секрет Маско, чтобы никто не узнал, что мы его ищем, так что их заявление в отношении Соединенных Штатов будет иметь элемент неожиданности. И, наконец, если бы вы были более осторожны, вы бы знали, что я отменил это шведское предприятие три дня назад, но этим идиотам в пещере потребовалось слишком много времени, чтобы исчезнуть. Если бы они вернулись, я бы все равно их застрелил. Теперь, пожалуйста, верните себе контроль. У меня есть дела с нашим другом Линь-Тао. Но, в конце концов, могу вас заверить, что я не продаю за пять миллионов то, что по сути означает контроль над Северной Америкой ".

"Я должен был знать, босс", - сказал Ханс, краснея, прикусив окурок. "Вы всегда на шаг впереди нас".

Он знал, что граф солгал о том, что приказал разведчикам в Маско вернуться домой. У Ганса не было никаких моральных возражений против лжи, но это его встревожило, как указание на грядущие перемены. Он никогда не видел, чтобы граф говорил что-либо, кроме строгой правды! Конечно, как и его право хвастаться, это могло быть отвлечением от его просчета относительно воздушной скорости, но его инстинкт подсказывал тучному пилоту, что ложь означает неуверенность. Ганс видел это раньше. Всегда казалось, что за ним последует своего рода Армагеддон. Его маленькие глазки заблестели. Когда падали здоровяки, это производило много шума, но для незаметных фигур в нужном месте обычно было много чего достать.

Под крылом показалась покрытая соснами Ютландия. Ганс немного скорректировал курс и начал спуск в Копенгаген.

Это была темная страна, странно освещенная. Люди представляли собой странную и грациозную расу, двигавшуюся в ритме музыки, которая вызывала воспоминания о полузачарованных лесах и быстрых текущих ручьях. Королевский датский балет находился в этом зале уже полчаса, когда труппа вошла в темную ложу, которую Ник скрывал с самого начала выступления. Ник коротко кивнул группе и вернулся к балету. Фон Рунштадт, как он решил, был аристократом, который всегда сохранял самообладание. Только когда в антракте загорелся свет, Ник повернулся и посмотрел на группу в коробке. Ему было несложно вывести фон Штади. Остальная часть компании выглядела так же, как и окружение любого великого человека, с их пустыми лицами и разной степенью подлости и притворного достоинства. Но фон Штади был сюрпризом. Ник ожидал стереотипного упрямого нациста - стриженные волосы, бычья шея, прусская жесткость, возможно, склонность к полноте.

Элегантный мужчина в вечернем платье выглядел как нечто среднее между командиром морской пехоты и святым Эль Греко. Ник понял, что он силен, намного сильнее, чем предполагала его худоба, и его лицо под серой короткой стрижкой было лицом человека, который много занимался спортом на открытом воздухе, хотя его глаза были впалыми и горели, как если бы у него была лихорадка.

Граф что-то сказал своему помощнику, затем повернулся к Нику.

"Добрый вечер, герр фон Рунштадт. Я рад, что вы смогли воспользоваться моим предложением. Но я отправил вам два билета, и вы остались одни ".

В его культурном голосе было легкое презрение. "Я оставил даму дома", - коротко сказал Ник. "Я подумал, что лучше ее не будет, пока мы будем торговаться из-за нее".

Фон Штади пренебрежительно рассмеялся. "Дорогой мой, я никогда не торгуюсь. Вам была названа цена, и вы можете принять или отклонить предложение. Просто жаль, что доктора Лундгрена сегодня нет с нами, потому что я, так сказать, не люблю покупать кота в мешке ".

"Кот в сумке, давай, - фыркнул Ник. "Я знаю, какова для тебя ценность Лундгрена".

'Ах, да?' - спокойно сказал фон Штади. "Как очень интересно".

"Да, - продолжил Ник, - и я знаю, что она стоит намного больше, чем пятьсот тысяч марок, которые вы ей предлагаете".

"А сколько еще?" - мягко спросил фон Штади. Нику пришлось бы быть очень глупым, чтобы не услышать угрозы в голосе.

"Я не жадный, граф", - сказал Ник несколько чересчур весело. "Мне не нужны деньги. Но если Швеция узнает, что она ушла, они будут выслеживать меня, как и другие страны Североамериканского сообщества, включая Западную Германию. Тогда я буду человеком без будущего, граф. Так или иначе, патриотическому немцу тяжело ... ''

"Да", - сказал фон Штади, словно что-то среднее между подтверждением и вопросом.

"Я хочу место в вашей организации. Вы могли бы использовать хорошего человека, а я был офицером в полдюжине армий ".

Граф покачал головой. "Я уже сказал вам, что вы будете хорошо защищены. Я понес значительные расходы и приложил огромные усилия, чтобы убедительно убедиться в том, что женщину похитили. Вскоре ее найдут мертвой. И вы не виноваты в этом ".

"Я все еще хочу эту работу. Ни работы, ни учителя шведского языка, - сказал Ник.

Повисла тишина, граф опустил глаза и задумался. Внимание Ника привлекла женщина, сидящая рядом с графом. Она казалась очень молодой любовницей графа. Ему было чуть за сорок, а ей не могло быть больше двадцати в день. В конце концов, она была для графа странной девушкой. У нее было открытое лицо, кремовая кожа и очень темные волосы, как у некоторых ирландских девушек, которых знал Ник. Ник подмигнул ей и скрыл ухмылку. Граф не думал об этом больше, чем Ник будет торговаться. Они знали, каков будет результат, но были вынуждены вести игру.

Ник воспользовался перерывом, чтобы вынуть серебряную фляжку из своего пиджака, и галантно предложил девушке первый глоток. Ее темно-синие глаза на мгновение заблестели.

"Что ж, спасибо, - сказала она. "Я имею в виду, Данке Шен".

"Что же нам теперь, - подумал Ник, - американец". Фон Штади неодобрительно поднял глаза, когда девушка вернула Нику фляжку. Ник протянул бутылку графу, но тот коротко покачал головой. Ник пожал плечами и сделал большой глоток.

"Всегда пригодится в превратностях жизни", - серьезно сказал Ник, глупо ухмыляясь.

"Я принял решение, - начал граф. "Возможно, мы могли бы использовать человека с вашим опытом работы в нашей политической организации. Но я тоже не могу изменить условия приема. Я поддерживаю вашу кандидатуру, но вы должны будете соответствовать требованиям, как и в случае с любой другой корпоративной или военной организацией. Некоторые из этих требований немного необычны, но и германские рыцари тоже, по крайней мере, на уровне офицеров.

"Я понимаю, - сказал Ник. В какой-то степени он понимал. Говорят, что в этот момент фон Штади пообещал ему ведро падающих звезд.

Фон Штади вытащил из внутреннего кармана конверт и протянул его Нику.

"Планы обмена заключенных написаны на листе бумаги, который самоуничтожится, прежде чем вы покинете этот ящик. Изучите их и, если у вас возникнут вопросы, задайте их сейчас. Я не жду ошибок завтра вечером.

Ник трижды прочитал простые инструкции, пока не запомнил их, затем поднял глаза.

'Нет вопросов.'

Фон Штади одобрительно кивнул и протянул ему второй конверт. Ник пересчитал деньги Иуды, и теперь настала его очередь кивнуть.

"Еще кое-что, - сказал фон Штади. "Я думаю, что для всех нас будет лучше, если мы останемся на некоторое время в Копенгагене, чтобы ошибиться... избежать всяких выступлений против нас. Улики нам не дадут, так что нам не нужно беспокоиться о властях ".

Ник согласился. Когда группа фон Штади ушла, Ник остался и исчез через другой выход. Граф, вероятно, послал бы кого-нибудь присмотреть за Ником и убедить себя, что он действует как заговорщик, и Ник нравился людям за их деньги. давать деньги. Копенгаген выглядел красивым и весенним, когда он шел по улицам. "Боже, помоги Астрид, если ты все напортачишь", - подумал Ник. Он вспомнил влажные полные губы графа и его горящие глаза. Когда этот мальчик возьмется за тебя, Астрид, любовь моя, ты поговоришь.

Образ, который имел в виду Ник, был неприятен, когда он шел по заполненным девушками улицам Копенгагена к отелю. Когда он пришел туда, богиня спала. Ее защитник разделся с кривой улыбкой и скромно ступил на другую кровать, верный соглашению.

Было восемь часов вечера. Карлик повернул колесо, оно крутилось и бросало свои огни в вечерний свет, смешиваясь с калейдоскопом огней, сияющих сквозь деревья. Странная монотонная музыка доносилась из парового органа.

Карлик крикнул: "Входите, дамы и господа... заходите и посмотрите на них... на все звезды".

Оркестр играет на пляже. На самом деле это было полдюжины оркестров, играющих медленные вальсы, зажигательный диксиленд и рок-н-ролл.

"Фрэнк Синатра, ребята ... Ив Монтан ... Луи Армстронг ... Нурежев ... они готовы выступить для вас за небольшую часть своей обычной цены".

Но звезды были марионетками, а карлик не мог даже продать Beatles вживую в ту ночь. Шел дождь, и карлик оказался не под тем углом. Никто не купил билет, чтобы посидеть на открытой площадке перед кукольным театром.

Высокий мужчина и женщина в плащах стояли под деревьями достаточно далеко, чтобы карлик не уговаривал их посмотреть его выступление. Карлик прикрыл сигару от дождя и время от времени выкрикивал свои слова остекленевшими глазами.

Дождь устало капал с только что проросших листьев. Восемь часов. Это могло произойти в любой момент. Ник стоял очень близко к женщине. Это было очень романтично. К тому же это было намного безопаснее. Они не могли устроить ему засаду так близко к Астрид, не рискуя убить и ее, что было чуть ли не единственным риском, на который Фон Штади не хотел бы пойти. Сегодня вечером у Ника было только одно задание. Остаться в живых.

На кончике носа Астрид была капля дождя.

Ник поцеловал каплю. Это дало ему возможность прикоснуться к ее телу и управлять крошечным высокочастотным радиопередатчиком, который позволял шведской службе безопасности отслеживать каждое ее движение на случай, если что-то пойдет не так.

Конечно, всегда был небольшой шанс, что фон Штади сдержит свое обещание, данное Нику, вместо того, чтобы пытаться убить его, но сам Ник казался маловероятным. Граф был бы глубоко неуважением, если бы он не принял меры, чтобы избавиться от Ника.

'Как дела?' - спросил Ник.

'Лучший. Новый. Я боюсь. Я всегда вёл очень замкнутый образ жизни ".

"Я так и думал", - усмехнувшись, сказал Ник. "Честно говоря, адмирал Ларсон и его мальчики позаботятся о тебе, даже если я буду слишком занят, чтобы помочь тебе".

"Я бы предпочла, чтобы ты был со мной", - сказала женщина мрачным голосом. "При ближайшем рассмотрении".

"Я сказал тебе, что ты ко мне привыкнешь", - сказал Ник. Карлик снова начал звать. "Приходите посмотреть на звезд ... Они все здесь, международная плеяда знаменитостей и талантов". Его хриплый голос прохрипел, как ворон в тумане.

"Вот вам и талантливый человек. Идите сюда со своей дамой, сэр, и позвольте ей взглянуть на жизнь с другой стороны.

Карлик повернул один из сценических фонарей так, что луч упал на Ника. Ник не был уверен, была ли это заезженная шутка или часть плана. Он почувствовал, как Астрид застыла рядом с ним. Внезапно туманный парк наполнился бегущими фигурами.

"Привет", - проревел Ник. В его голосе было негодование. Их окружили, и мужчины продолжили наступление. Карлик рассмеялся, кудахтал, как сумасшедший. Ник надеялся, что ему не придется отказываться от женщины. Шведская служба безопасности окружила парк, но, тем не менее, было бы безопаснее, если бы он мог оставить ее с собой и убедить графа купить его со второй попытки.

В тумане раздался выстрел, и гном засмеялся еще сильнее. Ник увидел больше красных языков пламени, услышал больше выстрелов, но он уже был на мокрой траве, держал "люгер" в руке и выстрелил в ответ. Раненый застонал. Астрид лежала рядом с Ником, положив одну длинную ногу на его, ее волосы падали ему на глаза, когда он пытался уловить нечеткие очертания похитителей.

"Уходи отсюда", - прорычал он Астрид.

"Я сказал, что хочу остаться? ' - сказала она ему на ухо.

Ник поднял ее одной рукой и продолжил стрелять другой. Вместе они побежали к деревьям. На скользкой дорожке появился человек с ружьем. Ник выстрелил в него, когда он поднял пистолет, и Астрид закричала.

"Одно из правил игры, любовь моя, - прошептал Ник. "Мы не кричим, когда стреляем или в нас стреляют. Выдает нашу позицию ".

"Не думаю, что мне нравится эта игра".

Ник усмехнулся. "Как говорится, на данный момент это единственная доступная игра".

В этот дождливый вечер компания по аренде лодок на небольшом озере выглядела заброшенной. Ник и Астрид перебежали пристань и сели в ближайшую лодку. Они уже слышали шум и крики на берегу, и Ник потянул весла в сторону тумана посреди озера.