Загадка Рэд Хауза

ГЛАВА 19 ДОЗНАНИЕ

Сделав несколько вводных замечаний о том, сколь ужасна происшедшая трагедия, коронер[6] в общих чертах обрисовал присяжным суть дела. Предстоял допрос свидетелей для опознания погибшего Роберта Эблета, брата хозяина Рэд Хауза. Присяжным предстоит убедиться, продолжал коронер, что погибший был непутевым человеком, большую часть жизни провел в Австралии, и что он сообщил в письме, которое можно даже назвать угрожающим, о своем намерении посетить брата. Будет представлено свидетельство о его приезде, о его присутствии на месте происшествия — в комнате Рэд Хауза, которую принято называть «кабинетом», а также о том, что его брат тоже в эту комнату вошел. Присяжным предстоит выработать собственное мнение по поводу того, что там случилось. Но что бы там ни произошло, произошло это мгновенно. Через две минуты после появления Марка Эблета, как будет показано соответствующим свидетелем, раздался выстрел, а когда — не более, чем пятью минутами позже, — в комнату вломились встревоженные очевидцы, труп Роберта Эблета лежал на полу. Что же касается Марка Эблета, то с той минуты, как он вошел в кабинет, его никто не видел, но будут представлены свидетельства, что он имел при себе достаточно денег, дабы добраться до любой точки страны, и что человека, приметы которого соответствуют описанию внешности Марка Эблета, видели в Стэнтоне, поджидающим, судя по всему, поезд на Лондон в 15.55. Присяжные должны знать, что подобного рода свидетельства не всегда точны. Как правило, исчезнувших людей видят одновременно в нескольких точках. Но в том, что Марк Эблет исчез, сомневаться не приходиться.

Производит приятное впечатление, — прошептал Энтони Биллу. — Не говорит слишком много.

Энтони не ждал ничего нового от показаний свидетелей — он успел уже достаточно хорошо изучить все факты этого дела — но его интересовало, не развил ли инспектор Берч какую-нибудь новую гипотезу. Если да, то об этом можно будет догадаться по вопросам коронера, полиция наверняка его проинструктировала, какие именно детали желательно выяснить у каждого свидетеля. Первым подвергнуться допросу должен был Билл.

— Ну, а теперь насчет этого письма, мистер Беверли, — спросил коронер, после того как Билл ответил на вводные вопросы. — Вы сами его видели?

— В руках я его не держал и текста не видел. Я видел оборотную сторону. Марк держал его в руках, когда рассказывал нам он своем брате.

— Так вы не знаете, что в нем было?

Билл вздрогнул. Не далее как сегодня утром он его читал. Он прекрасно знал, что там написано. Но признавать этого нельзя. И только он собрался открыть рот, чтобы лжесвидетельствовать, как вдруг вспомнил: Энтони слышал, как Кейли пересказывал его инспектору.

— Я потом узнал. Мне сказали. Но тогда за завтраком Марк его не читал.

— Но у вас сложилось впечатление, что это было неприятное письмо?

— О, да!

— Можете ли вы сказать, что Марк был напуган?

— Напуган вряд ли. Скорее огорчен. У него был вид человека, который огорчен неприятной новостью, но смирился с неизбежностью. Мол, вот, елки-палки или что-то в этом роде.

В зале послышалось хихиканье. Коронер тоже не удержался от легкой улыбки, но тут же ее спрятал.

— Благодарю вас, мистер Беверли.

Следующим был вызван свидетель по имени Эндрю Амос, и Энтони вытянул шею, пытаясь разглядеть, кто бы это мог быть.

— Он из ближней сторожки, — шепнул ему Билл.

Амос сообщил лишь, что мимо его сторожки около трех часов прошел неизвестный и заговорил с ним. Он успел его разглядеть и сообразить, что это мужчина.

— Что же он сказал?

— «Я правильно иду к Рэд Хаузу?» Или что-то в этом роде.

— А что вы ответили?

— Я сказал: «Это и есть Рэд Хауз. А вам кого нужно?» Вид у него был не очень-то благородный, сэр, и я не знал, что ему надо в поместье.

— Ну и?

— Ну и он спросил: «Мистер Эблет дома?» Может, он это и по-другому спросил, сэр, я не очень-то обращал внимание на слова. Тогда я загородил ему дорогу и спросил. «Что тебе надо, парень?» А он усмехнулся и говорит: «Хочу повидать моего дорогого братца Марка». Тут я глянул на него повнимательнее и подумал, может, и впрямь брат, и сказал: «Идите по аллее, сэр, и выйдете, прямо к дому. Но я не знаю точно, дома ли мистер Эблет». А он опять неприятно так посмеялся и говорит: «В хорошеньком местечке обосновался ваш мистер Марк Эблет. Небось, и денег у него куры не клюют, да?» Я еще раз к нему пригляделся, сэр, потому что джентльмены так не разговаривают, а раз он брат мистера Эблета… — но пока я раздумывал, он рассмеялся и пошел. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать, сэр.

Эндрю Амос сошел вниз и направился в дальний конец зала; Энтони не сводил с него глаз до тех пор, пока не убедился, что старик не собирается уходить до конца допроса.

— С кем это Амос разговаривает? — спросил он шепотом у Билла.

— Это Парсонс. Один из садовников. Он живет в сторожке на дороге в Стэнтон. Они сегодня все собрались. Для них же это почти как праздник.

«Интересно, а он будет давать показания?» — подумал Энтони.

Парсонса вызвали сразу же после Амоса. Он подстригал газон перед самым домом и видел, как явился Роберт Эблет. Выстрела он не слышал. Но он вообще туговат на ухо. И еще он видел джентльмена, который прибыл через пять минут после мистера Эблета.

— Нет ли его сегодня в суде? — спросил коронер.

Парсонс медленно оглядел ряды. Энтони встретился с ним взором и улыбнулся.

— Вот он, — сказал Парсонс, указывая на Энтони.

Все посмотрели на Энтони.

— И это было пять минут спустя?

— Примерно так, сэр.

— Выходил ли кто-нибудь из дома, перед тем как приехал этот джентльмен.

— Нет, сэр. Точнее, я никого не видел.

Затем допрашивали Стивенс. Она рассказала все то же самое, что и инспектору. Ее допрос к уже известным фактам ничего нового не прибавил. Теперь настал черед Элси. После ее показаний репортер впервые за сегодняшний день приписал в скобках «Сенсация».

— Как скоро после того, как вы слышали этот разговор, раздался выстрел? — спросил коронер.

— Почти сразу, сэр.

— Через минуту?

— Я не могу точно сказать, сэр. Но очень быстро.

— Вы были еще в холле?

— О нет, сэр. Я уже была около комнаты миссис Стивенс. Нашей экономки, сэр.

— И вы не посчитали нужным вернуться в холл и посмотреть, что случилось?

— О, нет, сэр. Я вошла в комнату миссис Стивенс, и она спросила: «Ой, что это?»; она очень испугалась. А я и говорю: «Это было в доме, миссис Стивенс, в доме». Будто что-то хлопнуло — как выстрел.

— Благодарю вас, — сказал коронер.

Появление Кейли снова вызвало волнение публики; это была не жажда «сенсации», а интерес, и как показалось Энтони, интерес сочувственный. Все-таки появился непосредственный участник драмы.

Кейли давал свои показания осторожно, сдержанно — правду изрекал также весомо и твердо, как и ложь. Энтони пристально наблюдал за ним, пытаясь понять, что же в этом человеке, даже вопреки предубеждению, вызывает симпатию. Энтони, который точно знал, что он лжет и лжет вовсе не ради Марка, а только ради себя — и тот не мог не разделить чувство симпатии, которым, похоже, проникся к Кейли весь зал.

— Был ли у Марка револьвер? — спросил коронер.

— Мне во всяком случае об этом ничего не известно. Думаю, если бы был, я бы об этом знал.

— Вы были с ним в то утро. Говорил ли он с вами о приезде Роберта?

— Я его мало видел в то утро. Сначала работал у себя в комнате, потом выходил, и так далее. Вместе мы были за ленчем, и тогда, да, он кое-что об этом сказал.

— В каком тоне?

— Хм… — Кейли замешкался, потом ответил: — Трудно подобрать подходящие слова, но, пожалуй, в капризном. Время от времени он спрашивал: «Как ты думаешь, чего ему надо?» Или: «И что ему там не сидится?» Или еще: «Что-то не нравится мне тон его письма. Думаешь, он что-то затевает?» Вот в таком примерно тоне он говорил.

— Выражал ли он удивление по поводу того, что его брат в Англии?

— По-моему, он всегда немного побаивался, что в один прекрасный день тот объявится.

— Вот как… А вы не слышали разговора между братьями, когда они находились в кабинете?

— Нет. Когда Марк вошел в кабинет, я отправился в библиотеку и все время был там.

— Дверь библиотеки была открыта?

— Да.

— Удалось ли вам увидеть или услышать предыдущего свидетеля?

— Нет.

— А если бы кто-нибудь вышел из кабинета, когда вы находились в библиотеке, вы бы его услышали?

— Думаю, да, Если, конечно, он не принял бы мер предосторожности.

— М-да… Считаете ли вы, что Марк способен на опрометчивые поступки?

Прежде, чем ответить, Кейли задумался.

— Опрометчивые, пожалуй, да. Но необузданные — нет.

— Достаточно ли он силен физически? Ловок, подвижен?

— Ловок и подвижен. Но не особенно силен.

— Так… Еще один вопрос. Имел ли Марк привычку постоянно носить с собой значительную сумму денег?

— Да. У него всегда была при себе стофунтовая банкнота и еще фунтов десять-двадцать.

— Благодарю вас, мистер Кейли.

Тяжелой походкой Кейли отправился на свое место. «Черт побери, — подумал про себя Энтони, — почему он мне так симпатичен?»

— Энтони Гилингем!

В зале вновь ощутилось напряжение. Что это за незнакомец, который столь загадочным образом замешан в этом деле?

Энтони улыбнулся Биллу и отправился давать показания.

Он объяснил, как вышло, что он остановился в «Георге» в Вудхэме, как узнал, что по соседству находится Рэд Хауз, как отправился туда проведать своего друга Беверли, а пришел, как выяснилось, как раз к финалу трагедии. Не раз припоминая впоследствии события того дня, от твердо уверен, что слышал выстрел, но тогда этот звук не произвел на него никакого впечатления. Он подошел к дому со стороны Вудхэма и, следовательно, не видел Роберта, который явился за несколько минут до него. Начиная с этого момента его показания полностью совпадали с тем, что показал Кейли.

— Вы с предыдущим свидетелем одновременно добежали до окон, и обнаружили, что они закрыты?

— Да.

— Это ведь вы высадили окно и подошли к телу? Вы, конечно, не подозревали, кто это мог быть?

— Нет.

— Сказал ли что-нибудь по этому поводу мистер Кейли?

— Он перевернул труп, чтобы посмотреть убитому в лицо, а когда посмотрел, сказал «Слава Богу».

В этом месте репортеры вновь сделали пометку «Сенсация».

— Вы поняли, что он имел в виду?

— Я спросил его, кто это, и он ответил, что это Роберт Эблет. Потом объяснил, что боялся, как бы это не оказался его кузен, в доме которого он живет — Марк.

— Так. Был ли он удручен происшедшим?

— Поначалу, да, весьма. Но затем, когда мы обнаружили, что это не Марк, уже не в такой степени.

Один нервный джентльмен из толпы в задних рядах громко хихикнул, коронер надел очки и строго посмотрел в ту сторону. Нервный джентльмен решил, что самое время зашнуровать ботинок. Коронер снял очки и продолжил.

— Не выходил ли кто из дому, когда вы приближались к нему по аллее?

— Нет.

— Благодарю вас, мистер Гилингем.

Затем был вызван инспектор Берч. Понимая, что настал его час и явно рассчитывая поддержать честь всей британской полиции, инспектор достал план дома и объяснил расположение комнат. Затем план был вручен присяжным.

Инспектор Берч, поведал он затем, прибыл в Рэд Хауз в 16.24 того злополучного дня. Его встретил мистер Мэтью Кейли, который сделал ему краткое сообщение и провел на место преступления. Окна кабинета были взломаны снаружи. Дверь, ведущая в кабинет из холла, была заперта; он тщательно обыскал кабинет, но ключа от двери нигде не обнаружил. В примыкающей к кабинету спальне он зато обнаружил открытое окно. На окне не обнаружено никаких следов, но это низкое французское окно, и путем эксперимента было доказано, что из него можно легко выйти, никаких следов не оставив. В нескольких метрах от окна начинается кустарник. Свежих следов вблизи окна тоже не найдено, но сейчас засуха, почва очень твердая. Под кустами же ему удалось отыскать несколько свежих сломанных веточек: в совокупности с уже известными обстоятельствами это позволяет предположить, что сквозь кусты кто-то пробирался. Он опросил всех, — живущих в поместье, но никто не признался, что лазал недавно по кустарнику. Между тем, пробившись сквозь кустарник, нетрудно обойти дом, незамеченным выбраться из парка, а уж там добраться до Стэнтона.

Он наводил справки о личности покойного. Лет пятнадцать назад Роберт Эблет вынужден был из-за финансовых затруднений уехать в Австралию. В деревне, откуда родом покойный и его брат, о первом отзываются не лучшим образом. Покойный никогда не был в хороших отношениях с братом, и когда последнему удалось неожиданно разбогатеть, это обстоятельство послужило поводом для нового раздора. Вскоре после этого Роберт и уехал в Австралию.

Инспектор наводил справки на вокзале в Стэнтоне. Во вторник в Стэнтоне рыночный день, и на вокзале было многолюднее, чем обычно. Так что приезд Роберта Эблета никто не заметил, с поезда в 14.10, которым, по всей вероятности, Роберт прибыл из Лондона, сошло много пассажиров. Сыскался, однако, свидетель, который в тот день видел на вокзале человека, напоминающего по описанию Марка Эблета, в 15.53; человек этот уехал в Лондон с поездом 15.55.

На территории поместья Рэд Хауз есть пруд. Его дно было обследовано, но без успеха…

Энтони слушал рассеянно, думая о своем. Было зачитано медицинское заключение, но оно ничего не добавило к уже известным фактам. Энтони чувствовал, что разгадка близка; в любой момент мозг его мог получить последний, решающий толчок, который так ему необходим. Инспектор Берч заявил, что считает это дело вполне заурядным. Нет уж, заурядным его никак назвать нельзя. Тут, несомненно, есть какая-то жуткая подоплека.

Теперь показания давал некто Джон Борден. В тот вторник в 15.55 он провожал друга и стоял на платформе. Он заметил человека с поднятым воротником, замотанного к тому же в шарф. Он еще удивился, зачем так кутаться в такой жаркий день. Казалось, человек прячет лицо, чтобы его не узнали. Как только подошел поезд, он сразу поспешил в вагон. И так далее.

«В каждом деле об убийстве находится свой Джон Борден», — отметил про себя Энтони.

— Вы когда-нибудь видели Марка Эблета?

— Раз или два, сэр.

— Это был он?

— Я не мог хорошенько его разглядеть, сэр, ведь я уже сказал: воротник, шарф, и все такое. Но когда я услыхал об этом ужасном деле, и о том, что Марк Эблет исчез, я сразу сказал жене: «Интересно, уж не мистера ли Эблета я видел на вокзале?» Мы с ней все это обсудили и решили, что надо пойти и сообщить об этом инспектору Берчу. Роста он был того же, что и мистер Эблет, сэр.

Энтони вновь погрузился в свои мысли.

Коронер уже подводил итоги. Присяжные, сказал он, выслушали все показания и теперь должны решить, что же произошло между братьями. Каким образом встретил покойный свою смерть? На этот вопрос медицинское заключение дает ясный ответ: смерть Роберта Эблета наступила вследствие огнестрельной раны в голову. Кто в него стрелял? Если это был сам Роберт Эблет, в таком случае следует определить самоубийство, но где тогда револьвер, из которого произведен выстрел, и куда, спрашивается, подевался Марк Эблет? Если присяжные не доверяют версии самоубийства, то какие остаются возможности? Несчастный случай, непреднамеренное убийство, то есть убийство при смягчающих обстоятельства или же преднамеренное убийство. Мог ли иметь место несчастный случай? Не исключено, но зачем тогда Марку Эблету убегать? А между тем, имеются достаточно веские основания утверждать, что он скрылся. Его кузен видел, как он вошел в кабинет, горничная Элси Вуд слышала, как он ссорится там со своим братом, дверь была заперта изнутри и обнаружены следы, свидетельствующие о том, что кто-то спешно пробирался через кустарник под окнами. Кто это мог быть, если не Марк? Имеет смысл взвесить: стал бы он убегать, если бы был невиновен в смерти брата? Конечно, бывают случаи, что и невиновный человек от страха теряет голову. Поэтому не исключено, что если впоследствии и будет доказана виновность Марка Эблета в убийстве своего брата, то будет доказан и непредумышленный, непреднамеренный характер этого убийства, и в таком случае Марк Эблет будет оправдан. В этой связи его долг — напомнить присяжным, что они не обязаны выносить окончательное решение, а если и вынесут таковое, например, признав Марка Эблета виновным в убийстве, это не окажет влияния на ход следствия, в том случае, если обвиняемый захочет дать показания… Присяжным предстоит обсудить свое решение и вынести приговор.

Присяжные посовещались. Они признали, что покойный умер вследствие огнестрельной раны, и что стрелял его брат Марк Эблет.

Билл оглянулся на Энтони. Но того и след простыл. Оглядев зал, Билл увидел на выходе Эндрю Амоса и Парсонса. Между ними затесался Энтони.