Загадки раскрылись

Маршрут будущего — астрономические курганы

Два варианта поездок до скопления курганов у реки Атасу — на автомашине из города Алматы, другой — на самолете или на поезде до города Балхаш, и далее — до скопления курганов в Атасу. Дальность первого этого маршрута — около одной тысячи километров в один конец.

Путь идет из Алматы по направлению к плотине, перегораживающей реку Или. Вскоре на горизонте, на севере покажется узкая полоска хребта Малайсары. Это самый западный конец Джунгарского Алатау. Там находится уже упомянутый самый древний курган. Автомобильная дорога пересекает его одну из грядок. Мои многочисленные предложения вскрыть и обследовать этот курган не получили поддержки.

Из города Балхаш на машине следует направиться в районный городок Актогай. Здесь следует посетить гору Бегазы. Она недалека от маршрута. Этот курган не известен археологам. Рядом с ним расположено несколько других обычных и как всегда здесь каменных курганов. С радостью наношу курган на план, тщательно измеряю азимуты различных его частей. Он очень старый и камни, слагающие его грядки, основательно погрузились в землю. Но камни главного кургана розовые, чистые, не тронутые лишайниками. Сбоку кургана вырос густой куст шиповника, обвешанный, будто елочными игрушками, красными ягодами. На конце каждой гряды кургана сложено как обычно что-то подобное маленькому курганчику и в этих скважистых, удерживающих влагу кучках камней, тоже выросло по большому кусту таволги. Его ветви смотрят на юго-восток, впереди их нет никакого ориентирного холмика, ни камня, ни курганчика. На этом кургане отчетливо прорисовывается небольшая асимметрия его ветвей: правая из них начинается ближе к кургану, чем левая.

В алматинском журнале Союза писателей «Простор» в моей статье описана взаимосвязь Стоунхенджа и курганов с грядками. Курганам с грядками посвятил стихотворение талантливый и, к сожалению, преждевременно умерший писатель Е. Курдаков, перед тем, как переехать из Алматы в Москву. В то время я переживал тяжелое расставание с семьей, переехавшей в город Тамбов, и оно, к моему стыду, затерялось в перегруженных архивах моего нового жилища — однокомнатной квартиры. Затем пролежало в издательстве журнала «Простор» более года и не удостоилось быть опубликованным, также как и мое философское произведение «Наедине с самим собой». Оно пролежало в этом же издательстве более двух лет и увидело свет в 2006 году, опубликованное только за счет своих пенсионных сбережений. Несмотря на то, что ранее в разные годы и при разных главных редакторах этого журнала я публиковался девятнадцать раз. Теперь, пользуясь возможностью, публикую это стихотворение вместе с выражением глубокого уважения его автору.

Далее наш путь идет до села Актогай. В переводе на русский язык это слово означает буквально «Белый лес у реки». Быть может давно возле селения, когда оно было маленьким, на речке Токрау, протекающей вблизи, и рос светлый лес. Сейчас же берега реки голые, а районное село представляет собою большой поселок. Здесь есть все, что нам необходимо: магазины, почта, заправка горючим для автомобилей.

На следующий день мы пересекаем речку, воды в ней очень мало, и едем по ее правому берегу.

Наш путь идет по широкой долинке, окаймленной невысокими горами. По ее средине видна едва заметная ленточка реки. Местами она обозначена зарослями ив. В стороне от дороги видно четыре больших каменных и черных кургана. Они хорошо выделяются среди светлой степи, обросли темно-зелеными густыми кустами таволги и шиповника. Только по зарослям можно не сомневаться, что курганы каменные. Влага, тающий снег и дождевые потоки, просачиваясь через камни, хорошо сохраняются у основания сооружения, создавая условия для роста кустарников. Здесь в Центральном Казахстане все курганы каменные и почти все обросли кустарниками, лишь потому, что среди камней хорошо сохраняется влага.

Подъезжаю к курганам и вдруг с ближнего из них снимается большая стая розовых скворцов и, совершив над нами несколько виражей, уносится в сторону. Подхожу к кургану. Камни, из которых он сложен, все как на подбор почти одинакового размера, оранжево-красные и красиво выделяются среди темно-зеленой рамки растений. Но что это? Птицы покружились в воздухе и уселись на другой такой же курган, расположенный от первого метрах в ста, а тот курган, на котором я стою, продолжает звучать множеством птичьих голосов. Забираюсь повыше на курган, но птичий гомон не прекратился. Какое-то мгновение все происходящее мне кажется чудом. С недоверием гляжу на камни, на кусты. Конечно, здесь никого нет! Все птицы улетели. Я обескуражен, не могу понять, в чем дело, мне кажется, здесь скрыто какое-то необыкновенное чудо акустики, загадка природы, иначе как же может мертвый курган звучать, да еще так громко! Ведь все птицы улетели до единой!

Догадался в чем дело. Все камни разукрашены птичьим пометом. Среди камней в лабиринтах находятся многочисленные гнезда розовых скворцов с множеством птенцов. Они, прожорливые и, как всегда с непомерным аппетитом, голосят изо всех сил, требуя родительской опеки и еды. Так вот в чем дело! В кургане обосновалась колония этих птиц. Любимое место — степи — оказались как раз кстати.

Розовый скворец активный истребитель саранчи и кобылок. Во время массовых размножений азиатской саранчи — грозного врага сельского хозяйства, случается, что стая скворцов нападает на летящую стаю этих насекомых и тогда в воздухе происходит необыкновенное сражение: птицы бьют и повергают наземь массу этих крупных кобылок. Не потому, что голодны. Вовсе нет! Их захватывает азарт нападения на добычу. Такое сражение мне пришлось один раз видеть в 1948 году в окрестностях ныне ушедшего под воду Капчагайского водохранилища поселка Илийска. Утомленные баталией, птицы всей стаей сели на берег небольшого заливчика и долго и усиленно отмывали свое оперение, видимо изрядно запачканное во время охотничьего подвига.

Жалею, что на этот раз не взял с собою в поездку магнитофон для записи голосов животных. Оставляю звучащий курган, иду ко второму. С него тоже снимается стая скворцов и перелетает к оставленному мною кургану. Заботливые родители основательно нагрузились едой, кобылки торчат в клювах птиц целыми пачками. Из-под камней второго кургана тоже раздается дружный хор великовозрастных птенцов.

Вскоре скворцы привыкают ко мне, почти перестают обращать на меня внимание и мне удается их сфотографировать при помощи фоторужья. Третий и четвертый курганы, они расположены цепочкой друг за другом, тоже заняты колонией птиц. Среди зарослей таволги, окружающей курганы, нахожу несколько муравейников степного рыжего муравья. Здесь в открытой степи он нашел приют и тень от жаркого солнца.

Давно умерли и похоронены те, ради которых возведены эти погребальные сооружения. Их строительство потребовало немало труда: камни приходилось возить не со столь уж близкого расстояния, с окружающих широкую долину гор. И курганы, обитель мертвых, дали приют колонии птиц и нескольким семьям муравьев, да кустарничкам.

За звучащими курганами среди широкой долины речки Карасу далеко во все стороны виден сложенный из сырцового кирпича мавзолей. Он, как нам рассказали, был сооружен в 1904 году и в нем захоронен волостной старшина Омаш. По его имени мавзолей и до сих пор носит название. Дожди основательно избороздили поверхность этого крупного и не лишенного оригинальности сооружения. Его толстые стенки еще много лет будут противостоять разрушающему действию времени. Рядом с мавзолеем, как обычно, возникло небольшое кладбище.

Я стал доверять неизвестным проселочным дорогам среди обширных просторов Центрального Казахстана. Лишь бы не забывать направления к цели, да в пути почаще сверяться с компасом. Вот и сейчас будто повстречалась более удобная для нас дорога. Сворачиваем на нее. Она лежит куда нам нужно, но неожиданно поворачивает совсем в другую сторону, оказывается, обходит большую гору. За горою же она уходит почти в обратном направлении и рельеф местности, которым, было, я вначале себя успокоил, тут не при чем. Что делать? Возвращаться после того, как пройдено более десятка километров? Отчаиваться еще рано, обязательно найдется дорога другая, «наша дорога», как мы говорим. Так постепенно, оставляя дороги одни и выбирая другие, мы движемся вперед. Иногда на нашем пути встречается ферма, зимовка скота, они пусты. Их жители вместе со скотиной ушли на летние пастбища. Иногда видим юрту и тогда подворачиваем к ней, чтобы уточнить наш путь.

Гору Нуртай нам показали издалека и мы не ошиблись, когда она мелькнула вдали на горизонте синей и пологой вершиной, но вскоре скрылась. На нашем пути широкая межгорная равнина с небольшим, сильно заросшим ряской, озерком. Здесь из земли выглядывают ребра глубоко закопанных больших гранитных плит, образующих квадраты и круги. Это могильник, относящийся к так называемой андроновской культуре бронзового века двух-трех тысячелетий до нашей эры, европеоидным племенам.

В бинокль на светлом фоне равнины вижу темные кустики караганы. Они хорошо выделяются среди высохшей под солнцем травы. Куртинки кустарника располагаются то округлыми пятнами, то длинными полосами. Они кажутся почти черными, и я начинаю понимать, почему это обычное зеленое растение назвали караганой — черной акацией.

Издали никак не скажешь, что впереди просто заросли караганы или курганы, обросшие ею, и бинокль не может оказать помощь Придется обследовать эту равнину. Курганов на ней оказалось много. Они следуют один за другим, все как и положено обросли кустарниками, в центре же красуются чистыми камнями.

Удивительно просты и долговечны эти старинные надмогильные памятники! Они простояли не одну тысячу лет и еще просуществуют многие тысячелетия, если только не будут уничтожены по каким-либо причинам человеком. Чтобы сберечь время, как всегда сворачиваю с дороги и подъезжаю к каждому кургану на машине. Наш Газик — вездеход, и кусты, и камни на пути ему нипочем. Но все курганы обычные, простые, без грядок. Неужели нам не посчастливилось? Нет, посчастливилось, наконец! Вижу издалека гряды из камней возле кургана и, обрадованный, подруливаю к нему машину.

Курган очень своеобразный — ветви его короткие, но очень выпуклые. И здесь тоже загадка: одна ветвь сильно длиннее другой, ориентация кургана не на восток, а на юго-восток, очевидно, на какое-то другое небесное тело. Пока, с помощью своих добровольных помощников, замеряю размеры кургана, определяю азимуты его отдельных частей, к нам подъезжает на лошади чабан. Я рад ему. От него мы узнаем, что равнина, в которой мы находимся называется Кургантас, то есть «Каменные курганы». Здесь действительно много курганов. Он знает такой же курган, как и этот, возле которого мы крутимся и он совсем недалеко отсюда. Поэтому, закончив съемку, спешим к нему.

Второй курган с очень длинными и довольно толстыми грядками. И, что удивительно, он точно также ориентирован на юго-восток как и предыдущий курган и его левая ветвь также длиннее правой. Измеряю азимуты различных частей курганов, они такие же самые. Совпадение не могло быть случайным. И этот курган с грядками имел тоже какую-то связь с ориентацией на звезды. Еще обращает внимание толщина гряд. На их сооружение ушло камней во много раз больше, чем на большой и малый курганы вместе взятые. Курган сильно порос караганой. Скважистая почва кургана и гряд удерживая влагу, облегчила кроме того проникновению корней в почву, обеспечивая благополучие растений.

Не означают ли пятна зарослей караганы во всей большой равнине грунтовые захоронения, то есть захоронения без надмогильной насыпи? Возле больших курганов археологи нередко находили более сотни таких, скрытых от взгляда могил, принадлежащих возможно простому люду, или рабам, отправляемым на тот свет одновременно со своим повелителем.

При жестоких и варварских обычаях подобное происходило нередко. Например, когда умер один из чингизидов, потомок самого Чингизхана, то отряды его войска и личной охраны, повсюду разъезжая, рубили головы всем попадавшимся на пути со словами. «Идите вместе с нашим господином!», отправляя таким путем на тот свет несколько сотен ни в чем неповинных людей.

Кому принадлежат курганы, кто в них захоронен? Невольно вспоминается Лонгфелло, его Песнь о Гайавате:

Беру ломик и прощупываю почву. Почти всюду, где растет карагана, железо натыкается на камни. Так вот почему эта светлая равнина стала такой пятнистой! Она орнаментирована по существу траурными зарослями кустарников.

Вокруг кургана на горизонте ближайших холмов и гор почти всюду видны небольшие курганы. И по большой равнине тоже вокруг темнеют каменные курганы в обрамлении кустарников. Кое-где вижу одиночные, плоские, вкопанные на ребро, большие камни. Они направлены на что-то.

Вечереет. Забираемся в небольшой лог с леском на самом краю равнины. Отсюда она почти вся на виду, большая, молчаливая, освещенная в багряный цвет лучами заходящего солнца, пестреющая темными полосами и пятнами черной акации. Быть может, вся эта равнина представляет собою единый сложно устроенный астрономический комплекс, разгадка которого может стать сенсацией века, подобно открытию знаменитого Стоунхенджа.

Солнце скрывается за горами, равнина темнеет, на нее ложатся синие тени, затихает осиновый лесок, возле которого мы остановились. Неожиданно над нами появляется большая стая пустельги. Чтобы хищники летали большой стаей вместе, да мне никто из орнитологов не поверит… Птицы молча и как будто сосредоточенно реют в воздухе, то планируя, то слегка взмахивая крыльями. Откуда и зачем слетелись сюда эти хищные птицы, обычно живущие порознь друг от друга? Неужели потому, что в этом месте возникли конвекционные токи воздуха, поднимающиеся кверху, на которых легко парить или, кроме того, они стали собираться из-за предстоящих, хотя и далеких, перелетов на южную сторону. Вспоминается описание полета одного из планеристов. Чтобы дольше продержаться в воздухе он разыскивал места с сильными конвекционными токами воздуха по парящим птицам.

Еще больше сгустились сумерки. Птицы, будто закончив какой-то непременный ритуал, быстро и молча разлетелись во все стороны. Равнина с курганами погрузилась в темноту и вскоре над нею засверкали яркие звезды.

На следующий день мы прощаемся с равниной Каменных курганов и переезжаем в другую, поближе к горе Нуртай, и вскоре натыкаемся еще на один курган с грядками. Судя по всему, этот курган раскопан археологами. Ветви его очень длинные, такие еще не встречались. Ориентирован он также как и два предыдущие. Теперь я не сомневаюсь в том, что курганы с грядками построены по нескольким типам ориентации и все имеют какое-то отношение к древней астрономии, связанной с жизнью человека и его верой в существование загробного мира.

Потом долго крутились возле горы Нуртай, но ничего интересного не нашли. Опять археологи что-то напутали, нет здесь никакого кургана с тридцати семи воинами, который я так долго старался найти. Теперь нам осталось добраться до асфальтового шоссе, идущего из города Караганда на Балхаш и Алма-Ату. Вскоре мы находим отличную гравийную дорогу. Прощайте проселочные дороги и тихая размеренная езда! Моей машине предстоит стремительный бег едва ли не на тысячу с лишним километров до дома.

Мелькают городок Аксуаюлы, за ним Акчатау, стоящий уже на асфальтовом пути. Здесь вливаемся в поток безудержно мчащихся машин. Холмы, горы и горки каменистой пустыни проплывают мимо. На горизонте показалась одинокая и хорошо знакомая остроконечная гора Толагай. Она очень мне нравится своим торжественным величием, в сочетании с ясной простотой и одиночеством. Кстати, пора становиться и на ночлег. Возле горы вижу странной архитектуры мавзолей и ранее мне знакомый курган с грядками и ориентирным белым кварцевым камнем. А вокруг — светлая степь, покрытая ковылем, легкий ветер пробегает волнами по его колыхающимся серебристым колосьям. Невольно вспоминается С. Есенин:

Но пора становиться на бивак, и, пока мои спутники занимаются его устройством, не без труда, потратив немало усилий, забираюсь на самую вершину горы.

В разные стороны бегут желтые проселочные дороги и в этом безмерном пространстве раздольных степей, как найти маленький лагерь археологов. К тому же здесь так мало ориентиров. Но, к счастью, о палатках, стоящих в верховьях реки Атасу, знает и подробно объясняет водитель первой же встреченной грузовой машины.

Реку Атасу в верховьях трудно назвать рекою. Это цепь небольших продолговатых озерков, не связанных друг с другом, и тихих, застывших в покое, обрамленных зарослями роскошных густых ив. Кое-где на поверхности воды плавают вечно занятые своими будничными делами ондатры, в глубине же неторопливо плавают рыбы. Вероятно весной, а также в годы богатые осадками во время паводков все эти изолированные друг от друга озерки не надолго соединяются вместе, чтобы вскоре вновь разойтись на долгое лето, осень и зиму.

Наступил вечер. Лагеря археологов все еще не видно, хотя по нашим расчетам, он должен быть давно. И вокруг ни одной живой души. Ни стоянки скотоводов, ни автомашины. Может быть, мы выбрали не ту дорогу? И состояние нашей машины вызывает тревогу. В одном цилиндре видимо запало маслосъемное кольцо, гонит масло и через один вкладыш на коленчатом валу и все мои запасы масла давно израсходованы. В картере же его осталось непозволительно мало. Ехать дальше нельзя. Стали на дороге, раздумываем. Моим спутникам непонятно мое беспокойство. Недалеко от дороги видны заросли ив, озерко, прохлада, вода, роскошные травы — чудесное место для бивака. Можно и рыбу половить. Требуют остановиться на ночлег. Но что за отдых, когда ехать дальше попросту опасно, можно запороть двигатель — лучше постоять на дороге, подождать конец дня, вдруг кто-либо проедет мимо!

Журналист начинает нервничать, хмурится художник. Мое решение вызывает недовольство, назревает конфликт. Мне хорошо знакомо такое состояние маленького коллектива и возникает оно, как правило, когда экспедиция попадает в трудную обстановку, к тому же все устали и голодны. Потом, когда обстановка меняется, все возвращается на мирный лад и те, кто выходил из себя, чувствуют угрызения совести. Правда, не всегда. Усталость завладела мною больше, чем кого-либо, сказалась работа за рулем и возраст. Но я пытаюсь сдержаться, объясняю необходимость ждать на дороге. И вдруг на горизонте показывается светлое облачко пыли. За ним второе, третье. Идут сразу три больших грузовика с прицепами, везут бетонные столбы электропередачи. Как я им обрадовался!

В мире не без добрых людей. Вскоре в нашем моторе масло долито до полного уровня, и мы сворачиваем в густые заросли ив на ночлег. Водители машины, снабдившие маслом, сообщили, что совсем недалеко отсюда вблизи дороги виден лагерь из многих палаток. Там, видимо, и находятся археологи. Переночуем и будем у них завтра.

Рано утром тороплю своих спутников. Надо успеть застать археологов до того, как они разойдутся на раскопки. Наш путь недалек. Вскоре я вижу белеющие палатки и сворачиваю к ним по слабо наторенной дороге. Да, здесь большой лагерь, несколько палаток больших, десяток маленьких, стоит автобус и грузовая машина. Под большим тентом, растянутым на кольях, за длинным столом сидят люди, много молодежи, видимо, практиканты, студенты. Завидев нашу машину, несколько человек поднимаются из-за стола и идут навстречу. Приветствую археологов, узнаем друг друга.

— Где же Мир Касымович? — спрашиваю я.

— Вы что, разве не знаете! Неделю назад как он умер и похоронен. Перед самым выездом в экспедицию, почувствовал себя плохо, и мы поехали без него, потом к нам пришла телеграмма о его кончине. Инфаркт!

Смерть Мира Касымовича еще совсем молодого, казавшегося полным жизнедеятельности, поражает. На душе тяжкий осадок. После того, как он сперва отнесся с недоверием к моему открытию астрономического значения курганов с грядками, а потом, осознав ошибку, пытался ее исправить, я почувствовал к нему большую симпатию. И вот, смерть! Психика человека так устроена, что он мало думает о смерти. Мы все сознаем разумом, что рано или поздно умрем, но чувством в это как-то не верим по настоящему. Нет у человека опыта умирания, не возник он в процессе эволюции. Когда же от нас неожиданно уходит близкий человек, какое-то время трудно осознать, что его не стало, нет с нами, осталась только тело, подлежащее исчезновению.

Перед тем как отправить экспедицию, наставляя своего заместителя, он сказал и о том, что должен приехать я, для того, чтобы снять планы нескольких курганов.

В тот же день мы колесим на газике по межгорной равнине среди зарослей караганы, минуя небольшие распадки и предгорные холмы. Археологи здесь работают каждое лето четвертый год. За это время они раскопали поселение металлургов бронзового века, познакомились с производственным комплексом по выплавке бронзы, вскрыли несколько курганов. Кропотливая и трудоемкая работа требовала участия многих рабочих рук и каждый год в отряде участвовали студенты. Нашли археологи попутно и курганы с грядками, расположенные на сравнительно небольшой территории. Чем-то территория была особенной, так много на ней оказалось таких курганов. Быть может тем, что здесь издавна был один из центров металлургии и своеобразной культуры. Здесь следы поселений всюду разбросаны в долине реки Атасу.

Вешая на кустики кусочки ваты, отмечаем места расположения курганов с рядками и потом уже сами принимаемся их наносить на план. Ватные заметки видны на далеком расстоянии. Все курганы немного отличаются друг от друга, у каждого свои особенности строения. Шесть курганов сходны по ориентации, а три, очень похожие друг на друга, при беглом взгляде — другой ориентации.

Если с правой и левой ветви провести линии на точки восхода солнца в дни зимнего и летнего солнцестояния, то на точке их пересечения, где должен быть ориентирный камень и проходить линия от главного кургана, точно на восток на дни весеннего и осеннего равноденствий, по компасу показывает не 90 градусов, а 96. Лишние шесть градусов падают на магнитное склонение этой местности.

Один курган Атасу оказался над захоронением раннебронзового века из вкопанных вертикально гранитных плоских плит, то есть в какой-то мере двухэтажным.

У некоторых курганов ветви очень асимметричны, в чем я вижу одну из особенностей этого оригинального погребального сооружения. Ветви всех курганов, да и сами курганы обросли караганой.

Другой курган Атасу совершенно закрыт караганой и не виден. Его не обнаружить даже с вертолета. Нашли его археологи случайно на него натолкнувшись.

В том, что курган оказался в дремучих зарослях кустарника я вижу многозначительное обстоятельство. Климат территории центрального Казахстана, как и многих других мест земного шара претерпевает сильные колебания, и периоды увлажнения чередуются с периодами губительных засух. Смена периодов протекает очень медленно, столетиями, не считая одновременных происходящих мелких колебаний в сторону засушливости и увлажнения. Поросший караганой курган, без сомнения, был построен во время сильных засушливых лет, когда здесь на его месте была почти голая земля. Если бы этот курган можно было бы точно датировать, метеорология получила бы интересные сведения о колебаниях климата земли. С помощью радиоуглеродного метода, а также по предметам в погребении это сделать не так уж и трудно. Так, соприкасаясь вместе, казалось бы совершенно разнородные и отстоящие далеко друг от друга науки, могут сделать интересные открытия.

Стыковка метеорологии с археологией и астрономией проглядывает явная, и я надеюсь, что она когда-нибудь будет осуществлена. Впрочем, мне могут возразить: заросли караганы могли систематически уничтожать, освобождая от них землю для пастбищ. Но подобное вряд ли могло происходить в далекой древности при столь незначительной плотности населения. Могут сказать, что карагана развилась после того, как были сооружены курганы, ее процветанию способствовало изменение структуры почвы, появление ее скважистости, и т. п. о чем уже было сказано. Но заросли караганы здесь идут сплошные и не связаны с курганами. Еще, быть может, для выплавки металла вся древесная и кустарниковая растительность уничтожалась.

Курган Атасу — третий возле горы Каратюбе — особенный. В его основании располагается не один курган как полагается, а четыре, ориентир же на дни равноденствий идет только с одного из них. Похож на него курган Атасу-4. Здесь в его основании три кургана, ориентир же на дни равноденствия идет с кургана, расположенного дальше их и крупнее размерами. Очень правилен и симметричен небольшой курган Атасу первый. Из всех курганов, найденных здесь, самый необычный небольшой курган Атасу пятый, направленный на юго-восток. Ориентация его не зависит от солнца и, без сомнения, связана с каким-то другим небесным телом.

Работа над курганами отнимает массу сил и внимания. Нелегко среди шатких камней установить теодолит, проверить правильность показаний прибора, замерять точно азимуты, несколько раз их проконтролировать, чтобы избежать ошибки, измерить расстояния до различных мест строения. Мне помогает Евгений, в то время как художник занят этюдами. Евгений расхаживает с рейкой, устанавливает ее на определенных местах погребального сооружения.

Над нами же светит солнце, плывут по синему небу белые кучевые облака, под ветром покачиваются высокие зеленые травы, и стоит нам, закончив работу над одним курганом, усесться в машину и тронуться на поиски другого, как по степи всюду выскакивают сайгаки и, согнув книзу головы, несутся вскачь, поднимая ударами копытец легкие облачка пыли.

Сайгаки красят природу и светлая степь в темных пятнах зарослей караганы, с небольшими горками на горизонте кажется очень древней и дикой, такою же какой она была много тысячелетий назад. Почему с нее исчезли древние народы и сейчас она безлюдная, не бродят по ней стада животных, не видно юрт кочевников и скотоводов, и остались только одни каменные курганы да следы поселений и древних рудников.

Возвратившись в город, с нетерпением принимаюсь вычерчивать планы астрономических курганов, сопоставляю их друг с другом, раздумываю над ними. Вот они все передо мною, отчетливо распадаются на группы, связанную с солнцем и с какими-то другими светилами.

Они были обнаружены мною несколько раз в разных местах Казахстана. Их можно назвать предтечами курганов с грядками. Возможно они существовали и среди тех, кто не был связан со жрецами. Справа — их схема и кургана с грядками. Равноденствия и солнцестояния были хорошо известны с глубочайшей древности очень многим народам. Их знали в Китае, Древнем Египте и Греции, в Месопотамии и других странах. О том, что славяне до нашей эры уже отмечали солнцестояния и равноденствия, было сказано. Знакомы с глубокой древности и многие другие более детальные особенности астрономии. К примеру, даки, народ, живший на территории современной Румынии в районе Гредишья-Мунчелуй более 2050 лет назад при помощи квадратов и кругов, найденных и расшифрованных астрономами, определяли продолжительность года 365, 248, 197 суток. Календарь другой народности Нового Света — майя был, пожалуй, самый точный из всех древних календарей и устанавливал продолжительность года в 365, 242, 139 суток. Разница между обоими календарями расходилась лишь в пятом и шестом знаке после запятой! Был, наверное, календарь и у древних народов, обитавших на территории современного Центрального Казахстана.

Большое, существовавшее долгое время скифское государство до сих пор представляет жгучую загадку для историков. Сложна и плохо прослежена история народов, заселявших территорию современного Центрального Казахстана. Там жили голубоглазые русые или рыжеволосые европеоиды-кочевники Юеджи. Их же называли Дин-ли. Еще в древней истории они известны под названием Кушан. Древние персы считали их племенами, родственными скифам, а древние греки — скифам-массагетам. Они, якобы, оставили курганы с грядками. Впоследствии народы, им родственные, Кангюи и Усуни были вытеснены в пятом веке н. э. в западные отроги Тянь-Шаня. Жрецы, которым все же, по-видимому, принадлежали курганы с грядками, были связаны с этими этнически близкими народами.

Скифы не оставили письменных источников. Чем объяснить, что столь большое государство, сложное и, судя по всему, хорошо организованное, не пользовалось письменностью, тогда как в те времена она уже существовала у многих народов? Почему предпочитали устную передачу поколения к поколению достояние человеческого разума. Известно, что самое древнее религиозное учение Заратуштры не разрешало письменное изложение своей веры, полагая, что его запечатление оскорбительно для Бога. Быть может, так делалось умышленно, чтобы сохранить жреческую науку для своего узкого круга. Может быть, письменность была, но утеряна. То, что курганы с грядками связаны с солнцестояниями и равноденствиями — только часть открытого мною глубокого содержания, таящегося в этих сооружениях, для возведения которых, не требовалось слишком больших усилий нежели, допустим, таких как египетские пирамиды. Сейчас они продолжают оставаться загадочными из-за различной ориентации, асимметрией грядок, заключающих какой-то глубокий и определенный смысл. Некоторые из курганов с грядками сопровождаются ориентирными камнями и, наверное, с какими-то особенностями рельефа горизонта. О многом свидетельствует и то, что основная концентрация курганов с грядками находится на небольшой территории Центрального Казахстана, а также одиночные курганы в Узбекистане и Калмыкии. Все же, очевидно, курганы принадлежали узкой династии жрецов, уничтоженной при великом переселении народов с востока на запад.

Представляет загадку и хронология происхождения курганов. Курган, впервые встреченный мною близ реки Или в западной оконечности Джунгарского Алатау, по моему мнению, самый древний, его камни сильнее погружены в почву. К тому же он заметно отличается по строению от всех других курганов с грядками. Таким же древним представляется один курган уже в южной окраине Центрального Казахстана.

Курганы солнечной ориентации. Некоторые из них, в зависимости горизонта, закрытого с востока или с запада горами, рассчитаны только на определение восхода солнца или только на заходы солнца. Реже — универсальные курганы, они ориентированы и на заходы и на восходы.

В одном месте Центрального Казахстана в урочище Атасу, где располагался древний центр металлургической промышленности, оказалось скопление курганов с грядками. И, что особенно интересно, при долженствующем одинаковом магнитном склонении, их ориентация различна. Детальным изучением этих курганов отчасти, быть может, удастся определить разницу в датах из зарождения и, кроме того, открыть ориентацию на различные небесные тела. Как известно, магнитные склонения зависят от движения раскаленных жидких масс центра Земли и непостоянны. Среди этих курганов представляет особенный интерес курган Атасу-7 с пятью, возможно ориентирными, курганчиками.

Курганы интересны различной ориентацией. Они обнаружены в разных местах страны.

Курганы с грядками открыты мною еще в 1961 году, но описание их опубликовано в 1995 году и почти неизвестны до сего времени. Такие же ограды опоясывали несколько Царских курганов урочища Бещатыр в том же национальном парке. Это было ритуальное, поминальное и одновременно стратегическое сооружение. Каждая группа камней была сложена из четырех плоских и больших камней до полутора метра в длину и поставленных вертикально и позади них — четырех круглых больших валунов. В Семиречье несколько таких групп было раскопано, и оказались пустыми. В кургане 37 воинов как будто в двух таких группах оказалось по одному скелету мужчин, что и дало повод археологам дать название всему сооружению «Курган 37 воинов». По всей вероятности, это ошибка. Я внимательно осмотрел всю ограду и нигде не нашел следов раскопок ни в одной ячейке.

После поездок в Центральный Казахстан, обследовав более полутора десятков курганов с грядками, я опубликовал в Вестнике Академии наук Казахстана две статьи о результатах своих исследований, а также две статьи в литературном журнале Казахстана «Простор». Не столь просто новое внедряется в сознание и занимает место старого. Как-то захожу в Общество Охраны памятников культуры и археологии Казахстана и вижу: молодые археологи, глядя на меня, как-то странно ухмыляются.

— Что с вами? — спрашиваю.

— Мы измеряли курганы с грядками и не совпадают азимуты с вашими расчетами, главная ось с кургана на смотровой камень, к примеру, отклоняется на восемь градусов от стрелки компаса на восток. Так что Ваше теория неверна.

— Во первых, — отвечаю я. — Это уже не теория, а окончательно доказанный факт. Отклонение же стрелки компаса объясняется так называемым магнитным склонением. В каждой местности стрелка компаса может отклоняться в ту или иную сторону, в зависимости от магнитных линий. Во вторых многие курганы направлены в разные стороны и на различные небесные светила, и в этом они приобретают еще большую значимость.

Молодые археологи замолчали. Что такое магнитное склонение они не знали.

Будут ли полностью расшифрованы курганы с грядками? Прошло около четырех десятилетий со времени первой моей публикации в Вестнике Академии наук КазССР об астрономическом значении курганов с грядками. Но еще никто не удосужился обратить на них пристального внимания. Полное умолчание об этом открытии, было хуже, чем долженствующий, пусть критический его обзор. Впрочем, иногда до меня доходили недоброжелательные отклики в устной форме вроде того, что «Мы и так знали, что курганы с грядками направлены на солнце», или обвинения в неточности определения азимутов. Я не имел возможности, да и смелости, на скрупулезное изучение этих курганов. Оно было совершено негласно для начальства того учреждения, в котором работал, попутно, поспешно с немалыми трудностями дальних путешествий на собственном транспорте, и главное — без достаточной экипировки. Я не имел возможности раздобыть теодолит такой, по которому можно было бы одновременно определять поправку к компасу в соответствии с магнитными склонениями местности. И первое время, зная о том, что курганы с грядками привлекали внимание своей архитектурой, а также богатством находившегося в них инвентаря, и их более шестидесяти лет изучали археологи, был неуверен в оригинальности своих расшифровок.

И все же, преодолевая трудности в расследовании курганов с грядками, я рассчитывал: моя разведка возбудит внимание не только ученых-археологов, психологов-парапсихологов, но и экономистов, как объект, могущий приносить немалые денежные доходы государству.

Тщательное, множественное и скрупулезное изучение еще сохранившихся курганов с грядками при совместном содружестве археологов, астрономов, антропологов и историков помогут окончательно раскрыть значение курганов с грядками, и тогда изумленному взору современности откроется картина сложнейших познаний таинства звездного неба, приковывающее внимание человека с первыми проблесками разума.

И может так случится, что ставшее знаменитым на весь мир археологическое сооружение Стоунхендж в Англии, ныне посещаемое толпами туристов со всего мира, кстати сказать, впервые открытого дилетантами (один — торговец мясом, другой — полковник в отставке) тоже привлечет к себе достойное внимание. Вокруг Стоунхенджа возник городок по обслуживанию туристов. И не случайно приезжающие всегда ощущают какое-то душевное обновление, облагораживающее человека и наставляющее его быть более внимательным друг к другу, снисходительным к мелочам и поискам главного в скоротечной жизни каждого. Это сложное ощущение помогает противостоянию огрубения души человека в столь быстро растущее в наше время технократии и бурного развития цивилизации, то есть как раз того, в чем ныне нуждается современное человечество. Слава Стоунхенджа продолжает расти. А между тем никто не знает о том, что подобное сооружение во много раз проще, но много значимее расположено в глухом районе Центрального Казахстана. Когда-то там процветал городок древнейшей металлургии, открытый археологом Кадырбаевым, городок, раскопки которого ныне забыты и заброшены из-за преждевременной кончины его открывателя. Может так случиться, что курганы Катасу будут оказывать такое же облагораживающее влияние на человека как Стоунхендж. И не случайно мудрые древние жрецы открыли это место для его обоснования. Ныне, в наш век стремительно растущего туризма, курганы Атасу достойны всяческого внимания, и хочется надеяться, что этот маршрут, последний из числа описанных здесь, окажет такое же влияние на природу человека, как Стоунхендж.