Запах снега

Глава двенадцатая

На голой, слегка промерзшей земле следы колес почти не заметны. Площадка перед домом, недавно кишащая людьми, опустела. Драгоценный груз: и живой, и припасы, загрузили быстро. Последняя повозка уже скрылась за гребнем холма. Конный отряд лорд Эйди выслал вперед, приказав приглядывать за союзником. Нааг-Хаш пожелал проделать первую часть пути в носилках. Оставалось надеяться, что дурацкое сооружение из полированного кедра и бархата выдержит несколько переходов.

У дверей дома оставались трое: лорд-претор Эйди, доверенный десятник и женщина средних лет.

— Когда наведете порядок, сразу отправляйтесь в Лампу. С фермой не возитесь, больше она нам не понадобится. В Лампе сидите тихо до нашего возвращения.

— Слушаюсь, милорд. Будем там завтра, — заверил десятник.

Лорд Эйди обернулся на негромкую ругань, воины выволакивали из вскрытой ямы последние трупы. Нижние тела совершенно разложились, за баграми тянулись омерзительные сгустки. Глупо. Необходимо было сыпать гашеную известь с самого начала. Как-то не приходило в голову, что Многоликому понадобится так много пищи. Что он, в конце концов, берет от людей? Страх? Похоть? Смесь этих пороков?

Неважно. Лорд Эйди не был уверен, что желает еще что-то знать о нечеловеческой природе союзника. Пока Многоликий прекрасно справлялся со своим делом. Теперь погоду можно заказывать с точностью до получаса — Нааг-Хаш не расставался с подаренными ему песочными часами. Понравилась драгоценная безделушка. Слава Светлому, иной раз немного серебра, горсть рубинов и мастерство хорошего ювелира способны принести пользы больше, чем усилия тысячи воинов.

Многоликий послушен. И будет послушен. Не потому, что монстр способен прислушаться к голосу рассудка. Тяжелая длань Светлого простерта над чудовищем. Сейчас Многоликий необходим, и потому он будет повиноваться.

Лорд Эйди кивнул, — телохранитель подвел коня.

— Да прибудет с вами Светлый, — сказал лорд-претор уже из седла. — В Лампе будьте осторожны. Склады и мастерские важны для нашего дела.

Десятник поклонился. Женщина тоже покорно склонила голову. У нее были темные, чуть тронутые сединой волосы. Лорд Эйди подозревал, что она привлекательна. По крайней мере, была привлекательна еще недавно. Кажется, она уцелела из первой партии корма. Насмешливому Нааг-Хашу понадобилась преданная служанка. Побывала ли она в убийственных объятиях монстра? Вряд ли, лорду Эйди не доносили о выживших жертвах. Корм есть корм. Многоликий нуждается в жертве раз в три дня, и он ее получает. Иной раз забавы чудовища длятся сутки, но путь из его змеиных объятий один — в яму. Кстати, о корме…

— Вы всех пленных отправили с нашим союзником?

— Двоих господин не пожелал взять, — почтительно ответила женщина.

Лорд Эйди испытал нечто вроде интереса. Многоликому доставляли отборный корм. Здоровое мясо моложе двадцати лет. Что могло не понравиться союзнику? Или кто-то в команде охотников пренебрег приказом?

— Где они?

Воины притащили двоих: высокого кудрявого парня и крошечное существо, едва достающее до груди статному красавцу. С парнем было все ясно — разодрал себе руку, надеясь оттянуть или избежать встречи с Многоликим. Мужественный поступок, но едва ли разумный. Рука заживет, а Нааг-Хаш, пока, слава Светлому, не склонен покидать гостеприимное убежище. Парень пойдет на корм, когда армия вернется из похода. С девчонкой сложнее. Уж очень неприглядна. Рубашка с чужого плеча и плащ, больше похожий на тряпку, едва прикрывают тщедушное тело. Ноги и руки прозрачны. Можно откормить хлебом — несомненно, дешевле, чем отлавливать новую жертву. Но уродливому лицу ничем не поможешь. Что за странно раскосая, словно прищурившаяся физиономия? Скулы и разрез глаз, — все как-то смещено, словно в глупой шутке. Волосы слишком жесткие и густые, словно лошадиные. Грязновато-желтый оттенок кожи. И этот омерзительный животный ужас во взгляде.

— Она не дарк? — недоумевая спросил лорд Эйди.

— Нет, — женщина глянула на пленницу как на пустое место. — Многоликий сказал, что это самый забавный человечек из всех, которых ему приходилось видеть. Господин очень смеялся. Назвал девочкой-птичкой. Хотел поговорить, но она не понимает человеческого языка.

— Так эта карлица — все-таки дарк? — лорд Эйди поморщился и уже поднял руку, дабы подать знак. Пусть маленькую уродку уведут в лес и умертвят. Звери живо приберут хрупкие кости.

— Господин находил ее очень забавной, — без выражения повторила женщина.

— Хорошо, заберите обоих в Лампу. Пусть работают. И давайте уродке побольше хлеба, — лорд Эйди с раздражением тронул лошадь.

О мелочах потом. Сначала большое дело. Не месть, но кара. Отложенная, но неотвратимая. Убить ту змею-распутницу и очистить змеиное гнездо. Король будет уязвлен в самое сердце, а воины Светлого получат надежную опору на западе. И главное — за смерть Первосвященника начнут расплачиваться его нечестивые убийцы. Почти девять лет прошло. Для Светлого лишь миг, для людей целая жизнь.