Запах снега

Глава пятая

— Куда ломитесь, оголтелые? — закричал стражник, но трое псов уже вырвались на свободу. Цуцик, удачно наступив на спину Шурфу, протиснулся первым. Вслед заорали:

— Дарки блохастые!

В другое время Цуцик доходчиво объяснил бы, что боевые псы блох не носят, но сейчас не до того было. Псы пролетели по мосту, скатились вниз по узкой тропинке, — ближайшие заросли были у реки.

С облегчением отойдя от любимого вяза, Цуцик понюхал воду. Рыбкой пахнет и льдом близким. Да, Хозяйка в эту пору любила за рыбой поохотиться. Самый жор у подводных. Цуцик и сам рыбку любил. Впрочем, нормальный боевой пес должен все подряд жрать.

Цуцик происходил из самых чистокровнейших хаски. Кто будет спорить, что нет более славного племени в собачьей природе? Цуцик по праву считал себя не последним представителем рода. Крупный, кажущийся еще представительнее из-за пышной шерсти, дымчато-серый, с воинственной черной «маской» и роскошным хвостом, пес знал себе цену. И всеми силами пытался увеличить популяцию чистопородных хаски в Долине. Впрочем, в связи с малочисленностью местного собачьего племени, да и просто по широте души, Цуцик считал неучтивым отказывать во внимании представительницам иных пород. В общем-то, они все симпатичные.

Цуцик был высокоинтеллектуальным и здравомыслящим кобелем.

Из зарослей выкатился взъерошенный Шурф, за ним юный рыже-белый Цукат. Командир отдал приказание коротким рычанием, и псы помчались по приречной тропинке.

Утренние и вечерние пробежки — это святое. В свое время Цуцик приложил немало труда, выпрашивая у Хозяйки эту привилегию. Веселее, конечно, гулять с самой Хозяйкой, или с кем-нибудь из Своих. Но люди вечно заняты, а псам необходимо пробежаться. Через Понимающую удалось доказать обоснованность ежедневных тренировок. Хозяйка сказала что «на хвостатого возлагаются функции патруля ближнего действия». Цуцик знал, что, несмотря на шутливость формулировки, на него надеются всерьез. С тех пор «начальник ближнего патруля» получил под свое начало двух новобранцев, — вернее, родственничек Цукат родился здесь, в Долине, а черного, как сажа Шурфа еще щенком подобрали в одной спаленной деревеньке, очень далеко от Долины. Работать командой было, понятно, веселее. Имелись на счету «ближнего патруля» и подвиги, но лишний раз вспоминать их Цуцику мешала врожденная скромность.

Псы выскочили от реки к Хуторской дороге. Бежалось замечательно, — земля подмерзла, когти уже совершенно не скользили. Шурф не отставал, хотя порядком устал. Что делат, — не всем повезло родиться хаски.

Проскочили рощу. Следы… мыши, кролик, серая куропатка, снова мыши, хорек (тьфу на него!). Косуля, — это старый след, о нем уже докладывали.

Цуцик любил Долину. В памяти еще оставалось старое, щенячье: хижина, с цветным, вечно бубнящим ящиком, хозяин, под ноги которому лучше не соваться. И первая встреча с Хозяйкой помнилась, — тогда Цуцик еще не был Цуциком. И первый бой вспоминался. Чужие осторожные мужчины с оружием. Ог-не-стрель-ным! Ого! Были времена. Слава собачьим богам, что прошли.

По былому Цуцик не скучал. Одного жаль было — больше не проехаться на мягком заднем сидении, не посмотреть, как мелькают за стеклом деревья и кусты. Славная у Хозяйки штука была — джип-п!

Потянуло дымком, — хутор Знающей-Понимающей был рядом. Псы проскочили мимо сосновой рощи, и попали в засаду. Дийка прыгнула из-за куста боярышника с устрашающим рычанием. Но патруль был начеку, — общей кучей, с рычанием и лязганьем клыков покатились по земле. Ловкая Дийка отскочила, её голубые глаза лукаво сверкали. Очень она нравилась Цуцику — вся такая черненькая с замечательной белой «маской». Ну, придет время.

Вчетвером добежали до ворот. Шурф осторожно гавкнул, — надеялся. Остальные возились и пихались, пока ворота не скрипнули. Выглянула Знающая. Для человека, она была невысока ростом, может, поэтому всегда смотрела грозно.

— Носитесь, оболтусы? Все нормально?

Вопрос был риторическим. Понятно, случись что — известили бы. Да и так бы поняла: зверей, дарков, да и детей мелких, что еще языком болтать не научились, Знающая без всяких слов понимает. Потому и Знающая. Ценный дар. Цуцик в молодости и не думал, что так бывает. Хозяйка тоже без слов все понимала, да иной раз какую-нибудь тонкость не улавливала. А спорить с ней бесполезно. А Знающая, хоть и непомерную строгость на себя напускает, но все до капельки понимает. Потому и уважают ее все: и собаки, и домашние свиньи с глупыми коровами, и даже дикие дарки.

— Ну, проветривайтесь. Шурф пусть отдохнет. А ты, генерал, смотри мне, — Знающая погрозила пальцем.

Цуцик ответил предельно честным взглядом.

— Ладно, бегите, — проворчала маленькая женщина, почесывая запыхавшегося Шурфа за лохматым ухом. — Диана, не задерживайся!

Дийка кратко гавкнула и метнулась вперед. Пролетели мимо частокола, за которым похрюкивали свиньи. Ферма была знаменита на всю округу — племенных свиней даже в Дубник за большие деньги отправляли. Если честно, Цуцик кабанов Знающей даже побаивался. Несколько раз заглядывал в свинарник. Тамошний Васаз Гасанович — просто жуть. Уж лучше с шестью вег-дичами в лесу встретиться.

Патруль скатился к ручью, срезав путь. Развилка дорог осталась по правую лапу, — хутор Дока проверять было незачем, — если у Знающей все в порядке, значит и у ее родителей все спокойно. Теперь к Лисе…

На Лисьем хуторе тоже был порядок. Патруль подвергся атаке мелких Рыжих. Детишки с завыванием вырвались из дома. Цукат, делая вид, что ему жутко страшно, метался вдоль частокола. Его сообща ловили. Цуцик позволил Рыжей девчонке проехаться на себе верхом. Вообще-то Цуцик человеческих детей любил, особенно Своих. Рыжие тоже были ничего, — все-таки немножко хвостатые.

Свалку прекратила вышедшая из дома Лиса. Погнала детей завтракать и дружелюбно налила псам свежей воды. Патруль лакал, Цуцик переглядывался с хозяйкой. Когда-то Лиса терпеть не могла псиное племя. Оно и понятно — не за что оборотню любить собак. Цуцик и сам-то не жаждал дружить с Лисой. Но Хозяйка сказала, что Лиса из Своих. А Свои — это Свои.

— Ну что, от Леди вестей нет? — хрипловато спросила Лиса.

Цуцик сокрушенно вздохнул. Жизнь шла своим чередом, скучно не было, но без Хозяйки все-таки нехорошо так долго оставаться.

— Видно, дела у неё, — пробормотала Лиса. — Мой-то хозяин тоже запропастился. И с чем он там, морда полумордая, только возится?

Цуцик подождал пока Дийка спрыгнет с бруса на недостроенной половине дома, — черненькая любила обозреть окрестности с высоты. Пора было продолжать патрулирование.

— Завтра Знающей скажи, что мы про пироги не забыли, — сказала Лиса, закрывая ворота. — Обязательно всей бандой нагрянем.

Цуцик гавкнул, заверяя, что передаст непременно.

Бежалось хорошо. По пути сцапали полевку, дали сглотнуть Цукату, пусть молодые силы поддержит. У дороги на Старую Деревню ждал Шурф. Морда слегка сконфуженная, Знающая опять ему фрукт сушеный дала. Вот чудной пес — разве сладкое вкусно?

Прощаться с Дийкой не хотелось. Но у каждого свой долг. Дийка взвыла на прощание, рванулась домой. Патруль в прежнем составе продолжил путь. Отдохнувший Шурф не отставал.

Вот и замок показался. На прибрежном холме высятся темно-серые стены. Колышется флаг на башне. И пахнет чудесно, — дым из кухонной и каминной труб ни с чем не спутаешь.

Пробегая по мосту, Цуцик всем желудком чувствовал, — не опоздали. Покушать, передохнуть, и полный день забот впереди. Со Второй Хозяйкой погулять, — сегодня она обязательно детей к реке поведет. Еще Белесую подразнить, — кобыла на конюшне скучает. А завтра в лес, — кабаны близко ходят, самое время выйти. Цуката натаскивать пора. Всё тянут егеря с охотой, тянут… Эх, быстрей бы Хозяйка возвращалась.