Золотая овечка

Глава 5 _ Казнь

Тиш стояла на деревянном помосте, слушая приговор. Слова и гул заполонивших площадь подданных, что еще недавно могли умереть за нее, сливались в единый звук, подобный вечерней молитве. От жесткой рубашки чесалось тело. Лицо опухло от слез и грязи. Волосы спутались. Руки и ноги были свободны от оков, да только куда она денется? Отсюда не сбежать. Надеяться на чудо? Она его не заслужила. А рядом стоял человек, облаченный в красное, со скрытым лицом под колпаком-маской. Когда она увидела палача, сердце подскочило к горлу, оставив тошнотворный след. Наверное, то же испытывают ведьмы при виде одежд представителей Ордена. И кто у кого перенял моду на кровавый цвет?

На краю деревянного помоста опирался на палочку церковный судья — сморщенный невысокий старик с седыми волосами до плеч. Лезвие гильотины отражало солнечные лучи. Видеть синее, почти что чистое небо перед казнью — тоже подарок, которого она не достойна.

— …застали в спальне нашего господина, его милости Лучиана Бенгерского, с окровавленным кинжалом! — слышала она хриплый голос судьи, который зачитывал толпе приговор из свитка. Хотя Тиш догадывалась, что он произносит слова по памяти, ибо эти глаза просто не могли видеть. Его голос был скорее печальным, нежели злым. — Она пыталась убить Его Милость, своего отца и короля. Притворство, вероломство, убийство — вот те грехи, в которых обвиняется эта девушка. Суд лишает ее всех титулов и приговаривает к смертной казни путем обезглавливания.

Толпа ликующе взревела. Раздавались возгласы: «как ты могла!», «предательница!» и такое неожиданное «дайте ей слово!». Страж устало кашлянул и локтем подтолкнул Тиш к краю помоста. Она с трудом удержалась на ногах.

— Мы предоставляем ей последнее слово! — крикнул тюремщик, знаком руки приказывая жителям замолчать. Толпа повиновалась.

Тиш помялась на месте, а после воскликнула дрожащим, полным волнения и страха, голосом:

— Я не виновна! — по толпе прошла рябь восклицаний. — Вы все знаете, что я не родная дочь Лучиана, но он всегда хорошо ко мне относился. Он стал мне отцом, настоящим и любящим. Я бы ни за что не навредила ему! — по щекам побежали слезы. Знал бы отец, что сейчас происходит, мигом пожалел бы о такой преданности своих подданных. Он ни за что не казнил бы ее. Он бы выслушал и понял. Но витая безвольной куклой между жизнью и смертью, не отдашь приказа. Всхлипывая, Тиш поднесла грязные ладони к лицу. Не время плакать. Нельзя, нельзя! Не смей! Тиш прикусила кожу на тыльной стороне ладони, но боль не помогла. Слишком многое навалилось на нее за последние дни.

— Лгунья! — крикнул кто-то из толпы. — Тебя застали с кинжалом!

— Все было не так! — всхлипнула Тиш. — Я… я не знаю, что меня привело в спальню. Я не знаю, как кинжал оказался в руке. Я не хотела вредить ему, пожалуйста, поверьте мне!

— Мы слишком долго тебе доверяли, — прорычал кто-то. Люди начали выкрикивать что-то про казнь, что хватит ее слушать и пора бы вершить правосудие.

— Постойте! — народ угрожающе притих. Все-таки еще теплились воспоминания, когда они подчинялись каждому ее слову. — Я понимаю, вы не поверите. Мои слова звучат глупо, знаю. Но знайте и вы, что я молю богов не о собственном помиловании, а чтобы они даровали отцу жизнь, — она взглянула в сторону гильотины и прижала кулаки к груди, закрыв глаза.

Она заговорила про себя: «Драгар, прости, умоляю. Если ты спасешь меня, я никогда больше…» — и только затем поняла, что слышит каждое свое слово. Тиш похолодела, покрылась липким потом. Надежды, что ее слова утонули в гомоне, рухнули, лишь она увидела ужас на лице женщины в первом ряду.

— Она взывает к демону! Она черная ведьма!

Толпа с криком ринулась на постройку, отчего та пошатнулась. Теперь даже страж не мог утихомирить народ.

— Смерть дьяволице! На костер ее! Сжечь! — кричали обезумевшие жители.

У Тиш перехватило дыхание. Она пыталась оправдаться, но тщетно. Страж подошел вплотную и схватил ее за плечо:

— Так ты прислужница демона? — Тиш вскрикнула от боли. — Ну знаешь, суд никогда не оправдает действия, совершенные во имя нечистых сил!

— Нет, вы все не так… — выдавила она, но ее уже вели к палачу.

— Передать бы тебя Ордену. Только суд обязал провести казнь незамедлительно! Благодари богов, ведьма. У Карателей не столь гуманные методы расправы, — на последних словах страж толкнул ее к резаку. Пелена застелила глаза. Неужели свету суждено померкнуть так скоро? Вот-вот ее схватят за волосы и бросят под лезвие. Сама она не дойдет, нет — ноги словно приросли к деревянному полу. Секунды тянулись вечностью. Но почему никто не тронет ее, почему толпа притихла? Что случилось? А может, все уже произошло, а она и не заметила?

— Ты звала меня, девочка? — раздался позади протяжный мужской голос.

«Не может быть!» — Тиш медленно обернулась, узрев испуганные взгляды своих ненавистников.

— Внемлите, люди! — громко и четко произнес черный кот, стоя по центру помоста. — Ибо говорит с вами демон всевышний Драгар!

Тиш приоткрыла рот, окончательно теряя событийную нить. Похоже рассудок решил зло пошутить над ней, посмеяться. Только горожане взирали с ужасом, застыв на местах, а некоторые прижимались друг к другу. «Не только я это вижу» — сообразила Тиш. Она попыталась вспомнить, где раньше могла встретить этого кота. Безуспешно. Память, верно, присоединилась к рассудку. Да и мало ли черных котов на свете! А страж гневно ругнулся. Такого оскорбления не видела ни одна казнь.

— Убирайся прочь! — он занес руку, чтобы ударить животное, с другой стороны приближался палач, но лишь ступили они навстречу коту, как неведомая сила столкнула их с помоста. Несколько человек вскрикнули от ужаса. Остальные оцепенели, наблюдая за демоном колдовства, что снизошел из преисподней, приняв кошачье обличье. Старец-судья вскинул руки в молитвенном жесте.

— Нет больше желающих противостоять мне? — продолжил зверь, злобно осматривая толпу. — Тогда слушайте, вы, люди! Я заколдую всякого, не буду жалеть ни женщин, ни детей. Я стану владыкой Бенгрия! Нет… Всего Трелучия! Каждый, кого коснется моя лапа, умрет страшной смертью…

Понемногу Тиш успокаивалась, хоть понимание по-прежнему оставалось за гранью. Что-то подсказывало — сегодня ей не отрубят голову. Она и сама прекрасно знала, что ведьм принято сжигать на кострах, остается только понять, когда она успела обрести способности к колдовству.

— Кроме того, я намереваюсь спалить этот город дотла, — кот сощурил глаза, и подумав, добавил. — Через три минуты!

В следующий миг началась суматоха, какой свет не видывал. Поверив истинности демонического облика и словам кота, люди бежали прочь, топтали друг друга, кричали. Помост трясся, словно живой. Вот-вот вырвет деревянные лапы из земли и бросится к вратам. Тиш схватилась за основание гильотины, как за последнюю надежду не быть затоптанной. Перед самым ее носом упало лезвие. Пронеслась мысль, что, схватись она иначе, осталась бы без руки. Впервые за долгое время она увидела свое лицо, измученное и грязное, но тут же в отражении мелькнул кто-то еще и Тиш обернулась.

— Дай руку! — рыжеволосая девушка едва держалась на разваливающемся сооружении. «Нужно ей помочь» — подумала Тиш и протянула ладонь. В тот же миг помост рухнул, а Тиш вскрикнула, приготовившись к боли, пинкам и беспамятству. Оказавшись на земле, она свернулась калачиком, закрыв голову руками.

— Инвидос Армас! — гулко донеслось над головой. Боли не было. Как и попыток растоптать ее заживо. Тиш успела подумать, что за ней пришел ангел. Но вовремя опомнилась — нечего грезить о невозможном.

— Ты в порядке? — девушка тяжело дышала. Растрепанные волосы липли к потному лицу. Рядом с ней сидел черный кот, озираясь на жителей, что торопились вон из города, напуганные, вопящие. Только они никак не задевали троих, сокрытых под незримым куполом.

— Лира! — восхищенно пробормотала Тиш. Такие спутники не забываются. Слезы вновь потекли по щекам. — Да, я в порядке. Я ведь жива?

Лира кивнула, не переставая натужно дышать.

— Нужно убираться из города, — тяжело произнесла она. — Щита не хватит надолго. И город сгорит…

— Лира, я же это придумал! — воскликнул кот с интонацией, не терпящей подобной глупости.

— Ах да, — сообразила колдунья и с уважением добавила. — Но ты был так убедителен!

***

Эвис и овечка ожидали в подворотне близ площади. Спрятанная щитом, Лира юркнула к ним из перепуганной толпы, которая неслась подобно крови, хлынувшей из свежей раны — оставаться на улицах стало небезопасно. Кто-то кричал «Спасайтесь! Город сгорит дотла!», кто-то — что город уже горит. Отсутствие дыма и его запаха людей не смущало. Тысячи ног поднимали клубы пыли, мчали по главным улицам, торопясь к воротам. Никто не заглядывал в узкие закоулки меж домов.

— Пора уходить, Эвис, — произнесла Лира, убирая щит. Наемник вздрогнул.

Время текло, подобно быстрой реке, скоро жители начнут догадываться, что все, сказанное котом — ложь. Особо внимательные припомнят, что принцесса сбежала с каким-то оборванцем. Кто повнимательнее предыдущих, сможет поспорить, что оборванец на самом деле девчонка. Мысли о колдовстве и обмане всплывут в головах самых умных, и тогда их начнут искать. Перекроют единственный выход и разошлют стражу по городу.

Эвис с минуту переводил взгляд с Лиры на девчонку в холщовой рубашке, а после, видимо, сопоставив в голове бушующий город и незнакомку, воскликнул:

— Да ты с ума сошла!

— Эвис, спокойно, — начала Лира.

— Тебе мало той кучи головорезов, что нас уже преследуют, так ты решила навлечь еще и Бенгерских?

— Замолчи, Эвис. Она идет с нами!

— Не хочу вас перебивать, — раздался голос кота, привлекая взгляды обоих. — Но, если мы сейчас же не придумаем, как выбраться из города, с вероятностью выше, чем вам хотелось бы, к утру на площади будут красоваться четыре костра! И четыре… обугленных… тела! Так что, если вы не против, воспользуемся суматохой, и уходим отсюда!

Лира и Эвис переглянулись в безмолвном согласии.

— Значит так, у меня есть идея, — быстро заговорила Лира. — Эвис, снимай плащ. Мы им укроем принцессу, чтобы ее не узнали. Кот, прячься под тряпки овцы…

Эвис пробурчал что-то невнятное сквозь зубы, но все же повиновался. Лира услышала только «раскомандовалась», «безответственная» и «сдохнем». Она с трудом раскутала овцу, создав некое подобие кармана, куда протиснулся кот. Взглянув на результат, Лира удовлетворенно кивнула. Теперь надо просто слиться с толпой и убежать из города.

Вдруг она почувствовала неладное в воздухе. Что-то изменилось. Эвис напрягся, словно прочитав ее взгляд, а принцесса сильнее укуталась в плащ.

— Почему так тихо? — гулко пробурчал кот из укрытия, озвучив общую мысль.

Лира выглянула из подворотни. Народ больше не паниковал, а выслушивал стражей, которые разъясняли что-то спокойными и уверенными голосами. Со всех сторон сбегалась охрана, переговариваясь и всматриваясь в толпу, окликая черноволосых низкорослых особ. Лира ощутила горький привкус. Лоб покрылся испариной. Неужели они опоздали? Она сжала виски, пытаясь найти решение. Эвис выглянул следом и нахмурился.

— Вот же черни…

Один из охранников обернулся, и они быстро спрятались за углом. И все равно не успели. Цоканье каблуков уже приближалось к подворотне. Эвис ударил себя по лбу — такой привычный жест заставил Лиру заскрипеть зубами. Тиш прижала кулачки к груди и забормотала слова молитвы. И в этот момент Лира поняла, что ни за что не отдаст ее страже. Что там говорил кот, стоя на эшафоте? Надо бы напомнить людям об угрозе!

— Пульсорум нектум сот кас хадми тос бхинта кер дилек, — спешно заговорила она, направляя бурлящую энергию на ближайший дом. — Пирорум!

Взрыв разнес каменную крышу и часть стены дома напротив. Люд закричал, и земля снова задрожала под топотом ног. Подействовало! Лира умиротворенно выдохнула. Схватив Тиш за руку, она рванула на улицу, скомандовав «за мной!». Толпа тут же подперла их сзади — люди бежали к воротам, чтобы покинуть умирающий город, захваченный демоном-котом из преисподней. Стражники пытались утихомирить народ, но их слова таяли в общем гомоне. Единственным решением оставалось применить силу, но воины не торопились, а может и не планировали прибегать к жестокости. Все же город добра хоть в чем-то себя оправдывал. Эвис бежал сзади вместе с овечкой.

Создавалось впечатление, что Бенгрий и правда рушится: поврежденная стена горела, с нее продолжали сыпаться мелкие камни. Но главным фактором оставалась вера толпы в скорую погибель.

Врата уже виднелись вдали, когда один из бенгерцев, неудачно споткнувшись, схватился за плащ былой принцессы, сдергивая с плеч. Та охнула, пытаясь удержать полотно, но его в миг затоптали.

— Вы… — у одной женщины расширились глаза при виде преступницы. — Стража! Это она! Стража!

— Инвидос Армас! — вскрикнула Лира, собирая последние силы. Заклинание снова скрыло их под невидимым щитом. А женщина завизжала, указывая в пустоту.

У Лиры кружилась голова. Последняя капля магии, и той не хватит надолго. Если бы не бесонные ночи, она смогла бы лучше и больше.

Стражники по сигналу принялись пробираться через поток ничего не понимающих людей, спешащих к свободе в ожидании полного падения Бенгрия. Эвис стиснул зубы.

— Уходите быстро! — вскрикнул он, останавливаясь и оборачиваясь к сраже. Лира успела заметить его руку на рукояти меча.

И тут небо затрещало. Где-то во дворах собаки зашлись громким лаем. Люди вскинули головы, ожидая чего угодно — явления богов, демонов. Но пошел дождь. Сильнейший ливень. Мелькнула молния. У Лиры перехватило дыхание, возвращая ее в далекое детство. Огонь, ливень, толпа. Но воспоминания пришлось отбросить, стряхнуть, точно надоевшее насекомое. Лира схватила одной рукой Тиш, второй овцу — за загривок и пошла дальше, к выходу, расталкивая людей злобно и настойчиво. Эвис, ничего не понимая, шагал сзади, не спуская руки с клинка. Жалеет ли, что погода не позволила ему стать героем?

Под шум дождя и ликующей толпы они приближались к выходу. Стражи кричали, но не слышали друг друга. Горожане замерли, благодаря небеса за подаренную благость.

Больше их никто не остановил. Но настоящее облегчение пришло, лишь когда они оказались снаружи тоннеля. И даже тогда они кинулись бежать, игнорируя резь в боках и усталость. Обратно, через поле, в лес. Еще дальше, на восток, в Горискал. А дождь лил и лил, утяжеляя одежды. Тиш поскальзывалась и падала в грязь, валилась и овца под тяжестью намокшего меха. Тряпка сползла на глаза, и она жалобно блеяла. Кот выбрался из укрытия и семенил по следам. Эвис полз позади всех, с трудом удерживаясь на ногах, но при этом то подталкивая, то вытаскивая остальных. Уже в лесу они остановились, когда Тиш упала, не в силах продолжать путь. Дождь к этому времени уже успокоился и только слегка накрапывал.

— Отлично, — кинул Эвис, задыхаясь. — Я тоже. Не готов. Идти. Дальше. Пока. Не выясню. Что там. Произошло!

Наемник приник спиной к дереву, усевшись в грязи и притих, тяжело дыша. Рука его словно приросла к оружию. Интересно, не выпей он пару кружек, был бы таким резким с принцессой? А если бы выпил чуть больше, что тогда бы случилось?

Тиш попыталась ответить, но из-за тяжелого дыхания не могла вставить ни слова. Ее колени погрузились в почву, а волосы прилипли к лицу. По щекам Лиры струился пот вперемешку с дождем. Кот безнадежно отряхивался и выглядел несчастнее всех. Лира подползла к овечке и по новой принялась натягивать мокрые тряпки. Отдышавшись, Тиш оглядела спасителей одного за другим, остановив долгий изучающий взгляд на каждом, а после кратко уверила:

— Я не виновна.

— А я это и так знала, — ответила Лира, продолжая запихивать шерсть под одеяния животного. Овечка недовольно кряхтела. К воде, что стекала по лицу принцессы, примешались слезы. Она всхлипнула. Эвис поерзал, отводя взгляд. Кот молча посмотрел на Лиру, и в этом взгляде она прочитала: «А ты чего ждала? Теперь готовся утешать ее всю дорогу». Лира тяжело вздохнула, ступая к несчастной, но следом со стороны Бенгерской Тиш последовал смешок. Лира замерла в недоумении. На лице дамы высоких кровей поселилась улыбка, сменяясь ярким и звонким смехом.