100 Великих археологических открытий

ЛЬВИНЫЕ ХРАМЫ СТРАНЫ КУШ

Куш — так египтяне называли далекую, населенную африканцами страну, расположенную на юге, за нильскими порогами и непроходимыми песками, и протянувшуюся более чем на семьсот километров Большая часть этой области сейчас находится на территории Республики Судан.

Это богатое и обширное государство просуществовало по крайней мере тысячу лет. Уцелевшие фрагменты древних хроник оставили нам впечатляющие свидетельства о могущественных правителях, о чудесах и богатствах этой страны. Но еще очень и очень многие страницы истории Куша скрыты от нас, и множество великих памятников этой страны все еще остаются погребенными под песками.

Упоминания в текстах античных авторов страны Куш и ее полулегендарных столиц — Напаты и Мероэ — заставили первых европейских исследователей еще в 1820 году отправиться на поиски в глубь Африканского континента. Французские ученые Фредерик Кайо и Пьер Леторсе, примкнув к отряду египетских солдат, достигли Судана, где обнаружили следы таинственной цивилизации, которую они с полным основанием связали со страной Куш. Перед их взором предстали целые поля полуразрушенных пирамид, засыпанные песком огромные статуи богов и правителей, руины огромных храмов Кайо и Леторсе с необыкновенной тщательностью зарисовали увиденные ими находки и по возвращении в Европу издали несколько книг и альбомов с рисунками. Научный мир был ошеломлен: буквально из Небытия вставала еще одна великая цивилизация древности.

Книги Кайо и Леторсе на долгие годы стали руководством к действию для всех последующих исследователей страны Куш. Однако, новая экспедиция в этот труднодоступный и опасный в ту пору край состоялась лишь в Конце XIX столетия. Собственно, это была даже не экспедиция Просто Бейярд Тейлор — американский журналист и любитель древностей, вдохновленный книгами Кайо и Леторсе, посетил области, лежащие на Верхнем Ниле, и составил своеобразный путеводитель по древностям Куша, озаглавив его «Жизнь и пейзажи от Египта до негритянских царств Белого Нила». Этот очень добросовестный труд, однако, еще более укрепил распространившееся в ту пору в научных кругах заблуждение, согласно которому цивилизация Куша рассматривалась как окраина Древнего Египта и дальний форпост египетской культуры. Высказывались и другие суждения — о том, что величественные храмы и пирамиды Куша построены выходцами из Индии или даже арабами. В то, что их строителями могли быть местные чернокожие обитатели, никто в ту пору не верил.

Подлинное открытие страны Куш и ее тайн связано с именем американского археолога Джеймса Г. Брэстеда — профессора египтологии Чикагского университета.

В 1906 году Брэстед отправился в путешествие вверх по Нилу, сопровождаемый фотографом Хорстом Шлипаком и ученым-египтологом Норманом де Гари Давье. Пустыни Судана — не самое лучшее место для человеческого обитания, и маленькая экспедиция сполна почувствовала это на себе. Дневники Брэстеда пестрят заметками о тучах песка и пыли, ошеломляющей жаре, надоедливых москитах, нехватке питьевой воды и разных остроумных способах ее получения, о стаях саранчи, попадавшей даже в котелок с супом. Путешествуя на лодках по Нилу и на верблюдах по суше, ночуя под открытым небом или в древних гробницах, Брэстед и его коллеги проделали путь протяженностью 1600 км и исследовали огромное количество памятников древней цивилизации. Они привезли с собой 1100 фотографий и зарисовок, до сих пор представляющих огромную научную ценность. С этой поры и вплоть до наших дней область Верхней Нубии прочно вошла в число важнейших археологических зон. Благодаря работам многочисленных экспедиций из разных стран — США, Великобритании, Германии, Польши и др. — была приподнята завеса тайны над древней цивилизацией Куша, располагавшейся на самом краю ойкумены.

Сегодня нам известно, что история Куша тесно переплетается с историей Египта. Хотя археологические находки свидетельствуют о том, что люди жили здесь еще в эпоху неолита, первое письменное свидетельство об этой стране — это египетская надпись, высеченная на скале у 2-го порога на Ниле. В ней говорится о том, что царь Зер завоевал в 3000 году до н. э. Нижнюю Нубию. Другая надпись сообщает, что в 2750 году фараон Снофру совершил в эти земли военный поход, построил флот и «отмотыжил» родину народа «нехеси» (нубийцев) Снофру похваляется добычей, которую он привез из Куша, особенно гордясь количеством пленных и числом голов крупного скота. Исследователи полагают, что подобные рейды разоряли уже вполне сложившуюся к тому времени за нильскими порогами цивилизацию.

В течение последующих 800 лет Куш становится все более важным объектом для египетской экспансии. Фараоны отправляли сюда сначала военные экспедиции, затем торговые миссии, а еще позже основывали на этой земле крепости и фактории. Наконец примерно в 1570 году до н. э. Куш был присоединен к Египту.

Главной целью походов египетских фараонов в Нубию являлись золотые рудники. Известна «страна золота» Акита, открытая, а точнее завоеванная Рамсесом II и располагавшаяся к югу от Асуана, в нубийской пустыне. Золото Нубии стало главным источником благосостояния Египта в эпоху фараонов XVIII династии. На эти средства возводились колоссальные храмы в Луксоре и гробницы в Долине царей. Подсчитано, что при Тутмосе I (1555–1501 гг. до н. э) с золотых рудников Нубии Египет получал ежегодно до 40 тонн золота. Такого количества не добывалось во всем мире вплоть до 1840 года.

Кроме золота, Египет получал из Куша ежегодную дань, в состав которой входили эбеновое и камедное дерево, слоновая кость, страусовые перья и яйца (их скорлупа использовалась в ювелирном деле), красная охра, благовония и масла, зерно, скот, живые леопарды и леопардовые шкуры, живые жирафы и кончики жирафьих хвостов, собаки и обезьяны-бабуины.

Завоевание Куша Египтом ускорило египтизацию страны Фараоны строили храмы и города на территории Куша вплоть до города Кургуса, стоявшего в 400 км к югу от Асуана. У подножия священной горы Джебель-Баркала располагалась столица Куша — Напата, где египтяне возвели несколько великолепных храмов, украшенных статуями и рельефами. Здесь находилась резиденция египетских наместников, которые назначались преимущественно из числа детей местных нубийских вождей. Их еще в раннем детстве отбирали у родителей и держали при египетском дворе и как заложников, и как будущих сателлитов Египта С ними обращались с уважением, им давали высокие чины и воспитывали как царей Это в итоге и привело к тому, что выходцы из Куша около 730 года до н. э. овладели египетским троном и основали XXV династию фараонов. Первым правителем этой династии стал черный вождь по имени Кашт. В эту эпоху границы Египта простиралась от Сахары до Эфиопии и от средиземноморского побережья на 1800 км в глубь материка, до середины течения Белого и Голубого Нила, за нынешним Хартумом. Фараоны XXV династии правили страной до 663 года н. э, когда Египет был захвачен ассирийцами. Но на протяжении последующего тысячелетия все 66 потомков последнего фараона XXV династии Танветамани, правивших Кушем, продолжали величать себя «Царями Нижнего и Верхнего Египта», хотя не имели для этого ни малейшего основания.

Заимствовав титул фараонов, правители Куша приняли и египетские погребальные обряды Соревнуясь с фараонами, они строили гробницы-пирамиды, хотя в самом Египте от них давно уже отказались. Подобно фараонам, они сооружали колоссальные храмы, прославлявшие богов и обожествленных правителей страны Куш. При этом цивилизация Куша была продолжением египетской цивилизации — в государственном устройстве и Дворцовых церемониях, религии и искусстве, архитектуре и письменной традиции, но в ней чувствуется сильная струя африканского влияния. А провинциальность Куша, его удаленность от основных культурных центров способствовали тому, что Куш стал своеобразным заповедником архаических черт египетской культуры, которые продолжали существовать и даже расцветали, в то время как в самом Египте уже давно поменялись и времена и нравы.

Главным религиозным центром Куша была священная гора Джебель-Баркала. Здесь возвышался величественный храм Амона, значительно перестроенный царем Пианки, чтобы прославить таким образом победу над Египтом. Пианки был страстным любителем лошадей — животных, в ту пору сравнительно редких для Нубии и потому дорогих. По настоянию Пианки изображения лошадей включили в настенную роспись храма Амона в Джебель-Баркале — это большая редкость для египетского и кушитского искусства. Изображение лошади украшает и памятную стелу, сооруженную Пианки у входа в храм, на которой высечен рассказ о победах царя. А в его гробнице, в царском некрополе в Курру, были найдены останки двадцати четырех лошадей. Они лежали в один ряд, бок о бок, мордами на юг. У лошадей на головах были серебряные перевязи, держатели для плюмажей и богатая упряжь. Все они в разное время запрягались в колесницы царя Пианки.

Великим строителем был фараон Египта и Куша Тахарка, умерший в 664 году до н. э. в возрасте 64 лет. За четверть века своего правления он много строил в Египте, но еще больше — в Куше. Он восстанавливал храмы, строил новые, возвел самые большие пирамиды в Напате и высек из скалы храм в Джебел-Баркале — копию знаменитого храма Рамсеса II в Абу-Симбеле. Статуи этого храма, изображающие правителя Куша, достигали высоты 7 м.

Тахарка построил и обширный храм в Каве, расположенный приблизительно в 120 км к востоку от Напаты. Сохранившаяся на стене храма надпись рассказывает о том, как Тахарка по дороге в Египет заметил печальное состояние храма в Каве: кирпич-сырец, из которого был сооружен храм, начал размокать от дождей, а все здание наполовину занесло песком. Короновавшись в Мемфисе, Тахарка на следующий год прислал в Каву целую армию мастеров и ремесленников, которые начали сооружать на месте прежнего огромный храм. Его возвели из глыб песчаника, кое-где проложив блоки золотыми пластинами. Близ храма устроили искусственное озеро, вокруг которого разбили сады и насадили виноградники. Садовники и виноградари были выписаны из Нижнего Египта. Тахарка также прислал в храм астрологов, а в штат служителей храма включил сосланных сюда жен принцев Нижнего Египта, оказавших ему сопротивление. Эти женщины являлись одновременно и служительницами культа, и заложницами.

Потомки Тахарки, изгнанные из Египта, надеялись снова занять трон фараонов. Когда фараон Нехо II в 605 году до н. э. начал войну с Вавилоном, царь Куша снова решил попытать счастья. Кушиты продвинулись до Абу-Симбела, расположенного всего в 250 км от египетской столицы — Фив. фараон бросил против них отряды греческих и карийских наемников. После ожесточенных боев кушиты были отброшены назад, а египетские войска разорили Напату, после чего столица Куша была перенесена на юг, за 5-й нильский порог — в Мероэ. Именно к эпохе Мероэ относится время расцвета местного искусства, получившего по имени столицы название мероитского.

Великий кушитский город Мероэ расположен на восточном берегу Нила, между 5-м и 6-м порогами, примерно в 120 км от современного Хартума. Окрестности города в древности были богаты лесом и залежами железной руды. После 600 года до н. э. Мероэ стал крупным центром железоделательного производства. Даже сегодня холмы из шлаков, образовавшиеся при выплавке чугуна в древние времена, столь высоки, что Мероэ часто называют «Питтсбургом древней Африки».

Мероэ находился на северной границе пояса дождей, вдобавок его почвы удобрялись и увлажнялись разливами двух больших рек — Нила и Атбары. Благодаря этим благоприятным условиям в древние времена здесь собирали богатые урожаи, разводили крупный рогатый скот, овец и коз. Налаженное сельское хозяйство, близость к караванным дорогам, ведущим к Красному морю, и интенсивное развитие железоделательной промышленности, продукция которой вывозилась в основном в Египет, на долгие века сделали Мероэ одним крупнейших центров Африки.

Сегодня величественные развалины Мероэ можно видеть даже из окон поезда, следующего по железной дороге из Хартума. На первый взгляд город состоит из двух-трех маленьких храмов и необычной каменной платформы между ними, которую считают остатками храма Солнца, описанного в 430 году до н. э. Геродотом. В Египте подобные сооружения не возводились. Главное здание храма было опоясано колоннадой из 26 колонн, украшенных рельефами. Основания некоторых колонн украшали изваяния львов и слонов.

Чуть дальше находятся пирамиды Западного некрополя, где хоронили именитых жителей Мероэ. А еще примерно в километре от этого места возвышаются гряды холмов, в которые встроены царские пирамиды. Здесь погребены цари и царицы, правившие Кушем с 300 года до н. э. К дальней стороне гряды примыкает долина, на которой тоже выстроились ряды пирамид. Это — усыпальницы многочисленных родственников правителей XXV династии. Они частично раскопаны археологами. В некрополях Мероэ найдены останки царей, цариц и принцев, изучен их образ жизни.

Главным божеством Куша был львиноголовый бог войны Апедемак. Он изображался в виде человека или змеи с львиной головой. В честь Апедемака во всем Куше сооружались львиные храмы. Такие постройки сохранились сегодня в Мероэ, Мусавварат эс-Суфра, Наке. Свидетельства того, что в Куше процветал культ льва, встречаются повсеместно, изображения львов являются самыми яркими отличительными чертами искусства Куша. Кушитские цари всегда восседают на львиных тронах, на храмовых рельефах львы опрокидывают врагов царя на землю и пожирают их.

Львиный храм в Мероэ воздвигнут, вероятно, во время правления царя Арнекамани (235–211 гг. до н. э.). На рельефах Львиного храма мы видим царскую супружескую пару в тесных, похожих на шлемы шапках, с узкими лентами над бровями. На предплечьях, локтях и запястьях — браслеты. На шее — ожерелья из больших шарообразных бусин. На одном из пальцев царя — кольцо (такие часто находят в кушитских гробницах). При этом царь держит меч и декоративную булаву, а царица — по мечу в каждой руке! Египетские царицы никогда не изображались с подобным оружием в руках. На других изображениях царь сокрушает своих врагов, получает цветок победы от солнечного божества и в час своего триумфа красуется в забавных наколенниках в виде львиных голов.

В храмах и пирамидах Мероэ влияние Египта проявило себя еще с большей силой. Это заметно и в трапециевидных пилонах, обрамляющих вход в храм, и в рельефных композициях, выполненных в знакомой манере — в виде стилизованных идущих фигур, изображенных в профиль. Однако в местном искусстве существовали и оригинальные, чисто кушитские элементы. Например, и мужчины и женщины благородного происхождения везде изображаются коренастыми, с крепкими руками и ногами, объемистыми задами и складками жира на шее. Эта царская «регалия» решительно отличается от египетских канонов, хотя у многих египетских богов заметно нечто похожее.

Верховный бог Куша Апедемак присутствует и в рельефах храма Исиды в Мероэ, построенного царем Натакамани в конце I века до н. э. — начале I века н. э. На стене этого храма сохранилось монументальное изображение ритуальной сцены, в которой царь Куша, охраняемый Исидой и другими богами, принимает поклонение и дары подданных. Процессию богов возглавляет львиноголовый Апедемак, вручающий царю священные знаки царской власти. Перед входом в храм сохранилась статуя царя Натакамани, корону которого окружает венок из листьев.

Огромный Львиный храм, посвященный Апедемаку, раскопан археологами в Мусавварат эс-Суфра. Очевидно, это был большой общегосударственный религиозный центр, который служил местом массовых паломничеств. Он включал в себя окруженные оградой храмовые постройки, дворцы, террасы, крытые переходы и т. д. Главное здание храма воздвигнуто на гигантской каменной платформе, подобной той, на которой стоит храм Солнца в Мероэ.

Есть свидетельства того, что в Львином храме в Мусавварат эс-Суфра содержались дрессированные львы — живые воплощения бога-льва Апедемака. Огромный рельеф с изображением этого божества высечен на стене храма — существо с львиной головой, высотой в человеческий рост, возглавляет процессию других богов и получает дань от царя. В другой сцене Апедемак одет в мантию от груди до колен, в одной руке он держит лук и колчан, в другой — посох, на голове — трехчастная корона.

Большой известностью пользуются впечатляющие изображения слонов, широко встречающиеся в скульптуре и декоре построек храма в Мусавварат эс-Суфра. Здесь уцелели высокие стены, увенчанные фигурами слонов, и рельефы, изображающие участие слонов в различных церемониях, в том числе и в шествии царя. Полагают, что именно этот город мог быть местом военной тренировки слонов. Услугами кушитских дрессировщиков пользовались даже римляне, когда им требовались боевые слоны.

На пилонах Великого Львиного храма в Нака высечен огромный барельеф Апедемака в трехчастной короне с коброй, выползающей из цветка лотоса. Использование символов змеи и лотоса, а также многочисленные изображения Апедемака с тремя головами и четырьмя руками наводят на мысль о возможном влиянии Индии, где образу тройного льва поклонялись тысячи лет назад, как делают и до сих пор. Выдвигались предположения, что индийские купцы могли попадать в Куш по караванным маршрутам из портов Красного моря.

По всему Кушу во всех важных областных городах сохранились величественные храмы, дворцы, бани, гробницы, оборонительные сооружения, жилые дома и некрополи. Самыми выдающимися в этом смысле являются города Нури, Джебель-Баркала и Курру, где развалины гигантских пирамид до сих пор напоминают о былой славе Куша. Неизученными остаются руины Нашта, Карима, Фараса, Амары и Кавы. Все они несут признаки былого богатства, могущества и престижа страны.

В 250 году до н. э. начался новый короткий расцвет Куша. Царь Эргаменес и пять черных правителей, его преемников, установили и поддерживали дружеские отношения с правившей в Египте греческой династией Птолемеев. Надписи в храмах Нубии свидетельствуют, что Эргаменес и Птолемей IV были необычайно дружны. Когда Птолемей построил внутренний зал храма Исиды на острове Филэ, то Эргаменес возвел передний двор храма, в то время как в Дакке, в нескольких километрах от Филэ, оба правителя «поменялись местами»: здесь Эргаменес строил внутренний зал, а Птолемей — передний двор. В это время в искусстве Куша снова появляется мощная египетская струя. Заупокойный храм при пирамиде Эргаменеса украшали художники и писцы из Египта.

Следующие пять царствований были отмечены небывалым процветанием страны, которое прекратилось в правление царя Тавьядамани (120–100 гг. до н. э.). Возможно, что в то время в Куше разгорелась междоусобная война за трон. Как бы там ни было, именно с этого момента заметно внезапное обеднение царских гробниц, их убранства и украшений.

В 30 году до н. э. римляне завоевали Египет и установили свои посты на границе с Кушем в районе Сиены. Приблизительно в 24 году до н. э. римский наместник Гай Петроний увел войска в Аравию, оставив границу фактически беззащитной. Воспользовавшись этим, кушиты атаковали остров Филэ и Сиену, ограбили их и увезли с собой бронзовые статуи императора Августа, которые римляне расставили на торговой площади.

Когда Петроний вернулся, он снарядил карательную экспедицию в Куш. Греческий историк и географ Страбон сообщает, что плохо вооруженная армия кушитов не смогла противостоять мощи римлян и бежала. Римляне захватили и разрушили древнюю столицу Куша Напату. Через 19 веков рассказ Страбона был подтвержден — археологи при раскопках маленького храма в дворцовом комплексе Мероэ нашли изящную бронзовую голову императора Августа. Сегодня она находится в Британском музее в Лондоне.

Римская экспедиция не стала смертельным ударом для Куша. В правление царя Нетакамани в стране строились новые храмы и гробницы. Был восстановлен и храм в Нагаа, разрушенный Петронием, для восстановления которого Нетакамани привез мастеров из Египта. Это сооружение стало последней монументальной постройкой Куша. Храм в Нагаа несет явные черты римской архитектуры, за что его и называют еще «Римским киоском». Римские колонны и круглые арки сочетаются в его облике с чисто египетским декоративным убранством, что придает этому памятнику характерное своеобразие.

Хотя после царя Нетакамани в Куше правили еще двадцать два царя, страна все больше погружалась в нищету и забвение. Что вызвало окончательную гибель Куша? Точных сведений об этом нет.

Одним из факторов гибели Куша несомненно стало разрушение почвы, подорвавшее экономику страны. В свою очередь, это разрушение стало результатом продолжительного экстенсивного выпаса крупного скота и овец. Скот уничтожил весь травяной покров и побеги деревьев. Без травы и деревьев, корневая система которых удерживала почву, земля оказалась беззащитной против воздействия стихий. Развилась эрозия, и остатки почвы вскоре были смыты. Кроме того, в этот период произошли климатические изменения: уменьшение количества осадков и наступление засухи.

Другим фактором стало обнищание Египта во времена владычества римлян. В первое столетие Египет процветал под властью Рима, но затем налоги стали непомерными настолько, что египтяне бросали свои фермы и деревни и толпами уходили с насиженных мест. Бедность царила по всей стране, в главных городах вспыхивали мятежи. Это полностью подорвало торговлю Куша со своим северным соседом.

Падение Куша было ускорено и давлением со стороны враждебных племен и народов. В 296 году н. э. римский император Диоклетиан предложил арабскому племени набатеев «защитить» южные границы Египта. Это было открытым приглашением к грабежу Куша. Но более сильным был другой противник — Аксум (древняя Эфиопия). Мы знаем, что Эзана, царь Аксума, около 350 года н. э. разбил войска кушитов (эфиопские хроники называют их «людьми ноба» — нубийцами) и провозгласил себя царем Куша. Вот фрагмент надписи, рассказывающей об этих событиях:

«Я, Эзана, царь царей, начал войну против людей ноба, которые восстали и так похвалялись: «Они (аксумиты) не пересекут реки (Атбара)», — говорили люди ноба…

Так как я предупредил их и они не стали слушаться, и не отказались от своих злых дел, и не бежали, то я пошел на них войной…

Я сражался с ними (у Амбары) в крепости Кемалке. Они бежали без остановки и отдыха, и я преследовал их двадцать три дня, убивая одних и захватывая в плен других…

Я сжег их города, и те, которые были построены из кирпича, и те, которые были построены из тростника, и моя армия отбирала у них еду, медь и железо, и разрушала статуи в их храмах, и их амбары, и рубила шелковичные деревья, и сбрасывала их в реку (Нил)…

И я пришел (в Куш), и сражался, и захватил пленных при слиянии рек (Нила и Атбары). На следующий день я послал (пять армий) вверх (по течению Нила), чтобы грабить страну и города, построенные из кирпича и тростника…

А потом я послал (две армии) вниз по Нилу против четырех городов ноба, которые были сделаны из тростника…

И мои люди достигли границ Красной Ноба и вернулись, победив ноба и сокрушив их, благодаря милости Господина Небес. И я поставил трон в этой стране на том месте, где (Нил и Атбара) сливаются…»

С этого момента имя страны Куш исчезает со страниц хроник.

ЗЕМЛЯ ЦАРИЦЫ САВСКОЙ

Большую часть Аравии занимают пустыни и горы. Трудно поверить, что когда-то античные авторы именовали этот край Arabia Felix — «Счастливая Аравия». Впрочем, это название относилось не ко всему полуострову, а лишь к его южной оконечности — к той стране, в которой, по преданию, правила Царица Савская, которая, как сообщает Библия, прослышав о великой мудрости царя Соломона, совершила путешествие в Иерусалим во главе огромного каравана, нагруженного благовониями и золотом.

Арабы называют легендарную царицу именем Билкис (Балкис). Что означает «Билкис», неизвестно. Одни исследователи считают, что «кис» переводится как «хозяйка богатства», другие полагают, что это имя идола, которому поклонялись доисламские арабы.

Страна царицы Савской располагалась на территории современного Йемена, там, где обильные дожди на равнинном берегу, поросшем пальмами, в горах, покрытых лесом, способствовали бурному росту тропической растительности. Здесь, на узкой полосе побережья Аравийского моря, произрастали деревья и кустарники, дающие ладан, мирру и другие благовонные растения, которые пользовались высоким спросом в странах Ближнего Востока и Средиземноморья. Разведение благовонных деревьев и производство ладана мирры стало источником процветания «Счастливой Аравии».

Здесь, во владениях царицы Савской, брала свое начало древняя караванная дорога — «Путь благовоний». Многие историки древности писали дворцах и храмах южноаравийских владык, о караванах верблюдов, с грузом ладана и мирры из Южной Аравии в Вавилон, Персию, Египет Палестину. В храмах всех языческих божеств Древнего мира — месопотамских, финикийских, иудейских, египетских, греческих и римских — нужно было воскурять затвердевшие капли ароматической смолы, добывавшей лишь здесь, в Южной Аравии, и в далекой Индии.

Сообщения античных авторов о таинственных городах «Счастливой Аравии», о былом богатстве этой древней страны давно привлекали внимание исследователей. Есть ли под этими легендами реальная почва? Памятники древности сохранились в этих местах? Ответить на эти вопрос было очень и очень не просто. Долгое время Йемен оставался страной, зак рытой для «неверных», и путешествие сюда было сопряжено с прямым риском для жизни. В 1761 году здесь впервые побывала экспедиция знаменитого датчанина Карстена Нибура. Впрочем, добраться до столицы страны Саны и познакомиться с йеменскими древностями Нибуру не довелось: его спутника погибли, и, не доехав всего лишь 100 километров до столицы, экспедиция вынуждена была вернуться и отплыть в Индию. В пути умер третий, а в Бомбее — четвертый из спутников Нибура. Исследователь остался один. Несмотря на это, Нибур был убежден, что от мысли об экспедиции в Аравию отказываться не следует.

В 1802 году в путешествие по Ближнему Востоку отправился немецкий естествоиспытатель Ульрих Яспер Зеетцен. В 1809 году он посетил Мекку, Медину, а в следующем году попытался достичь Саны. Но по пути туда Зеетцен умер — возможно он был отравлен.

Только в середине XIX века исследователям удалось впервые побывать в Южной Аравии. Первым европейцем, ступившим на землю Йемена, стал француз Том Арно. В июле 1843 года он сумел проникнуть в древнюю столицу страны Мариб. Арно снял копии с 56 древних надписей и опубликовал первое достоверное сообщение о памятниках города.

В 1869 году в Йемен отправился французский ученый Жозеф Алеви, специалист по древним языкам, член Семитологической археологической ассоциации. Переодевшись в одежду бедуина, он тайно проник в эту страну и после утомительного 300-километрового путешествия достиг Мариба. Ему удалось скопировать более 600 древних надписей, сохранившихся на руинах различных построек. Это были тексты на сабейском языке и образцы неизвестного до того времени минейского языка.

Третьим был австриец Эдуард Глазер, побывавший в Йемене четыре раза (с 1882 по 1894 г.). Его третья поездка (1888 г.) чуть не окончилась трагически: из-за конфликта с шейхами племени абида он вынужден был бежать в Сану. Тем не менее Глазеру удалось сделать множество копий древних текстов, осмотреть руины таинственных городов Южной Аравии, побывать в Марибе и вернуться в Европу с богатым собранием надписей на различных диалектах и древних арабских манускриптов. Собранная им коллекция хранится сегодня в Венской академии наук.

В 1927–1928, 1931, 1934 и 1938 годах в Йемене побывал немецкий археолог и этнограф Карл Рафьенс. Его поездки были чрезвычайно плодотворными и позволили собрать богатые археологические трофеи.

В начале 1936 года йеменский имам Яхья разрешил сирийскому журналисту Набиху Мохаммаду аль-Азму снять копии нескольких надписей в Марибе. В 1947 году здесь побывал египетский археолог Ахмед Факри, опубликовавший заметки о своих наблюдениях.

Систематические раскопки в Йемене начались лишь в 1950 году, когда сюда прибыла американская археологическая экспедиция под руководством Уэнделла Филиппса. Большую научную поддержку оказал известный языковед Уильям Ф. Олбрайт, руководитель восточного семинара в университете Джона Хопкинса. Именно Олбрайт впервые указал на сходство южноаравийских языков с древнееврейским. К тому времени в распоряжении ученых уже находился огромный корпус текстов, собранных в Южной Аравии. Как оказалось, «страна царицы Савской» была настоящей «страной надписей», что свидетельствует о чрезвычайно широком распространении письменности. Писали все: цари и знатные люди, рабы и купцы, строители и жрецы, погонщики верблюдов и ремесленники, мужчины и женщины. Писали на самых различных материалах: камне, деревянных дощечках, глиняных табличках, отливали надписи в бронзе, процарапывали на скалах. Среди обнаруженных надписей — описания исторических событий, статьи законов, посвятительные и строительные тексты, эпитафии, деловая переписка, копии закладных документов и т. д.

Древние обитатели Южной Аравии говорили на языках отдельной подгруппы семитских языков и пользовались особым письмом, унаследованным ими от алфавитной письменности Восточного Средиземноморья. Как свидетельствуют археологические материалы, семитские племена начали проникать на территорию Южной Аравии в конце III — начале II тысячелетия до н. э. Причины, побудившие их проделать полный лишений путь на юг полуострова, в точности неизвестны, однако ясно, что эти племена уже обладали довольно высоким уровнем развития. Им было знакомо земледелие, они имели навыки во многих областях хозяйственной и культурной жизни: ирригации, строительном деле, обладали стройной системой религиозных представлений. Из-за особенностей природных условий Южной Аравии — изрезанность рельефа, узкие долины, пригодные для земледелия, контрастные климатические зоны — пришельцы селились отдельными группами. Так, в Южной Аравии возникли несколько очагов культуры: Маинское (Минейское) и Сабейское царства, царство Катабан, Хадрамауг. Начиная со II тысячелетия до н. э. вплоть до VI века н. э. эти государства Южной Аравии прошли сложный путь развития, то достигая вершин цивилизации, то повергаясь в прах.

Своим процветанием государства Южной Аравии были обязаны прежде всего широкой международной торговле благовониями. В X веке до н. э. Сабейской царство завязывает торговые и дипломатические отношения с Восточным Средиземноморьем, в VIII веке до н. э. вступает в — контакт с Ассирией. Не позднее VII века до н. э. сабейцы захватывают территорию современной Северо-Восточной Эфиопии, а с VII века до н. э. вся Юго-Западная Аравия переходит под власть Сабейского царства. Вероятно, именно к этому периоду относится рождение легенд о Билкис, царице Савской (Сабейской) — правительнице могущественного государства, богатого золотом и благовониями.

Столицей древней Сабы в XI–II вв. до н. э. являлся Мариб. Сегодня, глядя на безбрежное море песка и камня с темными островками гор, на глинобитные постройки сегодняшнего Мариба, с трудом можно представить себе, что когда-то этот край был цветущим садом.

Мариб, расположенный на высоте 2000 м над уровнем моря, виден издалека. Сегодняшняя деревня стоит на образующей ступенчатые уступы горе, к которой прилепились жилища. Впечатляющую панораму Мариба дополняют поднимающиеся слева от него 12-метровые пилоны, частично засыпанные песком. Это — руины храма лунного бога Илумкуху (Альмакаху), раскопанные в 1951–1952 гг. американскими археологами. Они установили, что это святилище построено около середины VII века до н. э. (по мнению некоторых других исследователей, — в IV веке до н. э.). Традиции поклонения лунному божеству принесены сюда с Ближнего Востока. У древних семитских народов Луна, часто изображавшаяся в виде рогов быка, была одним из главных божеств. Американцы нашли среди руин храма многочисленные каменные изваяния голов быка с углублениями для стока жертвенной крови. Там же была обнаружена небольшая надпись, содержащая указание на название храма и его бога. «Бар-Аану, богу Илумкуху, посвященный».

С северо-востока к главному зданию храма, обнесенному стеной, пристроен перистиль — открытый двор, окруженный колоннадой. Вдоль стен перистиля сохранились каменные монолитные столбы, испещренные сабейскими письменами. Возможно, что место около храма служило не только для отправления религиозных культов, но и для жилья. Об этом свидетельствует толстый культурный слой, в котором были найдены кости домашних животных, черепки глиняной посуды, предметы домашнего обихода, пепел очагов.

Великолепные постройки из камня, испещренные надписями обелиски, крепости, сооруженные на искусственных холмах, — все это говорит о высоком уровне цивилизации сабейцев. Но более всего подданные царицы Савской прославились как непревзойденные строители гигантских оросительных систем.

Еще в 1928 году Карл Рафьенс сообщил о знаменитой плотине Мариба — одном из чудес Древнего мира. Построенная в VIII веке до н. э., она перегораживала ущелье Вади-Дана и задерживала воду, поступавшую из системы рек, благодаря чему пустыня вокруг Мариба превратилась в цветущий сад. Параллельно плотине тянулся заметный до сих пор ирригационный канал длиной около километра, некогда орошавший сады левого берега Вади-Дана.

Головное сооружение канала имело два находящихся на разных уровнях отверстия, через которые из водохранилища в канал поступала вода. С высоты одного из склонов горы Балак-эль-Кибли видна сохранившаяся часть основной плотины, пересекавшей Вади-Дана в юго-восточном направлении. На правом берегу заметны сооружения второго отводного канала, орошавшего сады правого берега. Даже по тем развалинам Марибской плотины, которые сохранило нам время, можно судить о большом инженерном мастерстве древних сабейцев.

Длина плотины составляла примерно 600 м. Тело плотины, наклоненное под углом 45 градусов к поверхности воды, состояло из земляной дамбы, укрепленной щебенкой и облицованной сверху обтесанными базальтовыми плитами. В каждой плите на определенном расстоянии были сделаны углубления, в которые забивали свинцовые пальцы, выступавшие на десять сантиметров над поверхностью плиты. При наложении одной плиты на другую отверстия, выдолбленные в последней, надевались на пальцы первой, и тем самым плиты скреплялись навечно. В VI веке н. э. плотина разрушилась в результате сильного паводка, вода ушла, а вместе с водой Ушли люди, оставив некогда цветущие сады и поля. Но не только природные, но и политические катаклизмы вызвали гибель Сабейского царства.

В VI–IV вв до н. э. в результате длительных войн Майн, Катабан и Хадрамаут освободились от сабейской зависимости. Вся караванная торговля с VI века до н. э. оказалась в руках Майна. Однако войны не утихали и продолжались на протяжении всей 2-й половины I тысячелетия до н. э. В результате Маинское царство пало и было захвачено сабейцами, но вскоре само Сабейское государство, ослабленное долгими войнами, стало ареной междоусобиц. Относительная стабильность в Аравии установилась лишь с III века н. э., когда в Сабе воцарилась династия химьяритов — выходцев из Химьяра, области, располагавшейся на крайнем юго-западе Южной Аравии.

Однако к началу нашей эры произошло резкое ухудшение ситуации на международном рынке благовоний. Уже в середине II века до н. э. греческие и египетские купцы фактически взяли в свои руки всю перевалочную торговлю с Индией. А в конце II века до н. э. монополии Южной Аравии в транзитной торговле между Индией и Египтом был нанесен тяжелейшие удар: открытие греко-египетскими мореплавателями режима муссонов позволило им совершать прямое плавание в Индию и обратно. После того как Рим в I веке до н. э. захватил Сирию и Египет, положение еще более осложнилось. Внутриаравийская торговля стремительно пришла в упадок, а междоусобные войны разрушили саму основу благосостояния экономики Южной Аравии — борьба велась непосредственно на тех землях, где росли деревья, дающие благовония, в тех приморских районах, где располагались гавани для вывоза этих благовоний. Упадок южноаравийских цивилизаций, начавшийся в первых столетиях нашей эры, завершился их гибелью.

ТАИНСТВЕННЫЙ ЗИМБАБВЕ

Две великие африканские реки Замбези и Лимпопо разделяет могучий гранитный кряж. В этой высокогорной области, возвышающейся на 2000 метров над уровнем моря, большую часть года свежо и прохладно. Тысячелетия эрозии превратили ее в плоскую равнину. Северо-восточная часть, где выпадает до 760 мм осадков в год, покрыта светлым лиственным лесом. Нижняя, юго-западная часть страны более сухая, и дожди здесь не столь обильны. Тут много густой травы, идеальной для выпаса скота.

Само плато — плодородный остров в гранитной пустыне, богатой минералами. На западе плато переходит в сухие луга, на северо-западе высятся тиковые леса. Здесь живут африканские племена шона — одна из языковых групп банту, оригинальность которой указывает на то, что шона развивались независимо от других язьков банту на протяжении по крайней мере последней тысячи лет. Археология и устная традиция дают первым поселениям шона на плато тот же самый возраст. Рубеж I–II тысячелетий и есть время появления первых королевств на юго-востоке Африки.

Арабский географ X века Масуди первым упомянул о том, что купцы из Аравии привозят золото из Софалы — африканского города на побережье Мозамбика. Источник золота был неизвестен. И только много лет спустя стало ясно, что это золото намывали из гравия и наносов множества рек, которые протекали через золотоносные участки плато между Замбези и Лимпопо, там, где жил народ шона.

Гранит на плато — это древняя интрузия в еще более древние и перемешанные слои лавы и скальных осадочных пород. Эти области, внутри или слегка заходящие за границы плато, содержат золото. Порожденный гранитной интрузией металл был вытеснен в кварцевые жилы окружающих скал. Эти жилы узки, толщиной от нескольких дюймов до четырех футов, прерывисты, и их трудно проследить. Многие сильно разорваны, разломаны и содержат трещины. Их размер изменяется резко и непредсказуемо. Источники золота на плато, таким образом, широко разбросаны, скудны и ненадежны. Вследствие этого его добыча всегда была трудной и дорогостоящей.

Наличие золота в породе легко распознается тренированным глазом по виду почвы и изменениям в растительном покрове. Его количество можно было легко выяснить пробными промывами. Там, где работы казались достаточно перспективными, часто просто снимали почву на значительную глубину иди даже прорезали шурфы в гранитных скалах. Шурфы нередко достигали глубины в 80 футов и более.

Обработка руды отнимала больше времени, чем ее добыча. На поверхности руду часто прогревали на огне, перед тем как раздробить и измельчить. Дробление руды напоминало обычную домашнюю работу, которую женщины выполняли, перемалывая зерно. Измельченную породу промывали в реках, чтобы извлечь золото.

Золото экспортировали в города на побережье Индийского океана, оттуда в Аравию, в порты Персидского залива иди в Индию. Из африканского золота в арабском мире и в Европе чеканили деньги. Первые золотые монеты были отчеканены альморавидскими правителями Марокко. Испанский король в Толедо последовал этому примеру в 1173 году. На рубеже XIII–XIV вв. большинство торговых городов Европы начали делать то же самое.

Средневековой Европой овладела страсть к желтому металлу. Из него Изготавливали украшения, его запасали и копили как сокровище. Если медь и серебро были валютой купцов, то золото стало валютой королей, князей и Церкви. Им финансировали войны и исправляли политические ошибки. До тех пор пока богатства Америки не были интегрированы в европейскую экономику после испанских завоеваний XVI века, Африка оставалась самым важным источником золота, обеспечивая две трети его мировых поставок. На золоте выросли практически все средневековые центры Черного континента, в том числе и Великий Зимбабве — огромный и во многом остающийся загадочным город народа шона. Его руины находятся примерно в трехстах километрах к югу от Хараре, нынешней столицы Республики Зимбабве.

Зимбабве возник в XI столетии, когда спрос на африканское золото начал стремительно возрастать и арабские парусники-доу все чаще стали наведываться к побережью Мозамбика. Период расцвета города приходится на конец XIV — начало XV века.

В переводе с языка шона «зимбабве» означает «дом большого человека», «жилище вождя». Руины Зимбабве расположены в уникальной по сочетанию благоприятных факторов области на юго-восточном краю плато. Крутой склон улавливает влажные юго-восточные пассаты с прибрежной равнины Мозамбика. Таким образом, эта область получает постоянный и достаточно высокий уровень осадков. Неподалеку отсюда проходит одна из золотоносных жил. Покрытая густым лесом пересеченная местность, весьма удобная для охоты, переходит в обширные пастбищные луга в низине. Великий Зимбабве также занимает стратегическую позицию на пути к побережью Индийского океана, куда в Средние века приходили за желанным металлом корабли арабских купцов.

Великий Зимбабве включает в себя несколько комплексов. Отдельно стоящая огромная постройка, названная первыми европейскими исследователями «храмом», а ныне именуемая Эллиптическим зданием, доминирует над долиной. Она окружена несколькими концентрическими оградами, за которыми на территории площадью 4600 кв. м высятся коническая каменная башня, имеющая высоту более 9 м, и остатки по крайней мере еще сорока каменных построек. Внешняя стена Эллиптического здания достигает в длину 244 м, в толщину 5,2 м и в высоту 9,8 м. Один из археологов подсчитал, что на строительство всех сооружений этого комплекса пошло около 120 тыс. тонн гранитных блоков. Вероятно, Эллиптическое здание как самая крупная и наиболее внушительная постройка являлась дворцом правителя Зимбабве — мвене мугапы.

На соседней вершине высится «Акрополь», или «Руины на Холме». Он занимает площадь около 2600 кв. м. Мощь и протяженность его колоссальных полуразвалившихся каменных стен, возвышающихся в одиночестве посреди безлюдной саванны, производят огромное впечатление. Они служат зримым свидетельством могущества и славы древнего царства.

Самой поразительной чертой Великого Зимбабве является то, что его планировка повсюду соотнесена с пространством обитания семьи. Здесь нет улиц, а есть просто тропинки между частными жилищами; нет площадей для общих собраний, нет никаких монументальных зданий или рынков, никаких торговых или производственных зон. Городские постройки сооружались бессистемно, в соответствии с потребностями в жилье, а не по некоему общему плану. Здесь не было общегородских крепостных стен — место обитания каждой семьи было защищено собственной стеной. Эти круглые каменные стены, чьи уцелевшие фрагменты высятся тут и там, окружали группы глиняных хижин с характерными конусообразными деревянными крышами, крытыми соломой. Они образовывали семейный жилой комплекс — с отдельными хижинами для жен и детей, для сна, приготовления еды и встречи гостей. Во дворах между ними женщины занимались домашней работой, другие участки предназначались для труда ремесленников. Всего же, по подсчетам ученых, в городе проживало до восемнадцати тысяч человек.

Стены построек Великого Зимбабве сложены из глыб дикого камня, которые сами откалывались и падали с голых гранитных холмов, что окружают поселение. С наружной стороны каменные глыбы носят следы грубой обработки. Все сооружения построены методом циклопической кладки, без скрепляющего раствора и воспроизводят формы деревянных оград, которые можно увидеть в любом африканском поселке.

В постройках, относящихся к более позднему времени, блоки лучше пригнаны и уложены горизонтальными рядами. Каждый ряд чуть отступает назад по сравнению с нижним, и таким образом вся стена постепенно отклоняется назад. По углам оград возводились террасы с платформами, башенки и низкие цилиндрические алтари.

Археологические исследования Великого Зимбабве показали, что город являлся крупным центром ремесел. Здесь работали с золотом, медью и железом. В «Руинах на Холме» и Эллиптическом здании археологи нашли множество золотых бусин, золотую проволоку и тонкие золотые пластинки, которыми покрывали деревянные резные изделия. Были найдены также железные крицы и остатки плавильных печей.

Из стеатита — мыльного камня — местные жители вырезали скульптурные изображения стилизованных птиц, статуэтки домашних животных и плоские, широкие блюда. Их украшали резным узором орнаментом в виде витых пересекающихся нитей, изображениями длиннорогого скота, зебр или обезьян-бабуинов Изделия мастеров Великого Зимбабве, наряду с золотом и железом, вывозились на побережье Индийского океана и продавались чужеземным купцам, а точнее — обменивались. Потоки золота, меди, железа, слоновой кости, рабов и многих других товаров в течение столетий текли к морю и возвращались, превратившись в персидские стеклянные изделия, индийский и индонезийский бисер, аравийские украшения и китайский фарфор.

Между побережьем Индийского океана и центральными районами Зимбабве сегодня обнаружено более трехсот развалин каменных строений. Обнаружены также тысячи некогда разрабатывавшихся рудников: золотые и медные копи, месторождения железной руды, оловянные рудники. Огромные площади террас, на которых выращивались самые разные растения, каналы для орошения, каменные руины поселений и кладбищ, колодцы, достигающие двенадцатиметровой глубины, выбитые прямо в скалах, — все это немые свидетели высокоразвитой и давно минувшей культуры.

Уникальный склад самых разнообразных и экзотических товаров был обнаружен в 1902 году в ограде за Эллиптическим зданием. В их число входили большой запас железных мотыг местного производства, витая проволока из железа, меди, бронзы и золота; золотые пластины и бусины, медные слитки и медные украшения, три железных гонга — типичные музыкальные инструменты Западной Африки, являющиеся знаком отличия вождя племени Вместе с этим на складе хранилось небольшое, но весьма примечательное собрание чужеземных безделушек. Многие из этих вещиц относились к тем видам, которых не находили больше нигде во внутренних частях Африки. Среди них — железная ложка, железный подсвечник, кусочки коралла, бронзовые колокольчики, медные цепочки, раковины каури, гравированное сирийское стекло, персидская фаянсовая миска с арабской надписью, китайский фарфор, каменные сосуды и десятки тысяч стеклянных бусин. Эта коллекция скорее всего являлась данью, которую окрестные племена преподнесли правителю Великого Зимбабве.

Когда в 1871 году Карл Маух открыл руины Зимбабве, Европа была изумлена: как отсталые африканцы, живущие в соломенных хижинах, — и величественный каменный город? Нет, это дело рук каких-то пришельцев, скорее всего — финикийцев или египтян. Вспомнили о том, как царь Соломон посылал финикийский флот за золотом в загадочную страну Офир, куда можно было добраться только морским путем. Эта страна лежала южнее залива Акаба где-то в тропиках и была неимоверно богата золотом. Одна из версий даже гласила, что Зимбабве построила легендарная царица Савская. На самом деле этот комплекс возведен в XIII веке н. э. — во времена отнюдь не библейские.

Загадка Офира на протяжении многих столетий будоражила жаждавшую золота Европу. Колумб считал, что разгадал эту тайну, когда в 1503 году обнаружил на северо-западе Панамы месторождение золота. Но какие доводы говорят в пользу Зимбабве, где были обнаружены и гигантские постройки, и остатки древних золотых копей? Только романтическая, нередко пагубная приверженность некоторых исследователей рассматривать величественную культуру Зимбабве как наследие египтян и финикийцев, с цивилизациями которых, кстати, постройки Зимбабве не имеют ни малейшего сходства. Дальнейшая разработка этой версии неизбежно должна была завести в тупик, так как она зиждилась не на обосновании возможностей и потребностей древних египтян и финикийцев, а на попытке объяснить происхождение загадочной африканской цивилизации. Однако такой перевернутый ход мысли годится только для того, чтобы отстаивать чьи-либо заблуждения. Сегодня в результате многолетних исследований полностью показано, что руины Зимбабве — выдающийся памятник строительного искусства народов тропической Африки.

Зимбабве начал приходить в упадок в середине XV века. Торговые контакты с побережьем были прерваны Окончательному падению Зимбабве способствовало то, что исторические торговые пути, перешедшие в руки португальцев, пришли в запустение Однако еще примерно за полстолетия до прибытия португальцев правители Зимбабве перенесли свой политический центр к северу, в центральную часть долины Замбези. Вскоре после этого между членами правящего семейства началась борьба за власть, за владение землей и преимущества в торговле Империя распалась на соперничавшие между собой владения. Священный огонь, который когда-то постоянно поддерживали самые уважаемые кузнецы, погас, террасное земледелие и оросительные каналы пришли в упадок. Потоки дождей смыли истлевшие хижины и хозяйственные постройки. Кочевавшие здесь пастухи, копаясь иногда в горах мусора, находили фарфоровые черепки и раскрашенные яркими красками фигурки хищных птиц, вырезанные из стеатита.

Гипотез о причинах внезапной гибели Зимбабве было высказано много, но все они спекулятивны и ничего не прибавили к разгадке тайны. Устные предания народа шона, подтверждаемые почти современными описанным событиям сообщениями португальских мореплавателей, утверждают, что в середине XV века правитель Зимбабве покинул свой «дом на юге» и переселился в долину Замбези, «из-за недостатка соли». Это туманное объяснение можно воспринять как намек на какие-то проблемы, возникшие в области сельского хозяйства, которые оказались неразрешимыми. Некоторые исследователи полагают, что это может также отражать династические споры, возникшие внутри правящей верхушки Зимбабве. Ни то ни другое объяснение пока не нашло документальных подтверждений, так что руины Великого Зимбабве продолжают хранить свою тайну.