100 великих романов

Франсуа Рабле (ок. 1494–1553) «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1532–1552, кн. 5 – опубликована в 1564; не окончен)

Среди писателей было немало врачей, но достигших в медицине ив литературе выдающихся высот – единицы. Самым ярким из них был французский медик и писатель Франсуа Рабле (ок. 1494–1553) – автор пяти книг, составивших единое произведение – неоконченный роман «Гаргантюа и Пантагрюэль». Оригинальное название было таким: «La vie tres horrifique du grand Gargantua, pere de Pantagruel».

Годы творчества Рабле пришлись на время правления Франциска I (1515–1547) и его сына Генриха II (1547–1559). Это был период Французского Возрождения. Свобода мысли способствовала распространению Реформации, что привело к религиозным войнам.

Первая книга романа «Гаргантюа и Пантагрюэля» – «Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде, со всеми его ужасающими деяниями и подвигами, сочинение покойного магистра Алькофрибаса, извлекателя квинтэссенции» – была опубликована автором в 1532 г. в Лионе, где писатель занимался наукой и работал врачом местного госпиталя.

Лион – кузница вольнодумства тех лет, а Лионский рынок – главный его кузнец. Любойжелающий мог приобрести там народную книгу «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа», послужившую для Рабле источником вдохновения и подтолкнувшего его к написанию первой своей книги о великане Пантагрюэле, сыне Гаргантюа. Книгу, вышедшую под псевдонимом Алкофрибас Назье (анаграмма имени и фамилии писателя), тут же запретили теологи Сорбонны.

Рабле запрет только раззадорил, и к августовской ярмарке 1534 г. он выпустил вторую книгу – «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэессенции». Исходя из хронологии, «Гаргантюа» стал первой книгой романа.

В 1546 г. писатель выпустил в Париже «Третью книгу героических деяний и речений доброго Пантагрюэля. Сочинение мэтра Франсуа Рабле, доктора медицины», встреченную теологами с еще большей яростью. Как писатель уцелел тогда (да и вообще на протяжении 20 лет, пока выходил в свет его роман), остается только удивляться.

После смерти Франциска I Рабле получил добро на печатание своих книг от Генриха II. Опять же в Лионе, за год до смерти писателя вышла «Четвертая книга героических деяний и речений доблестного Пантагрюэля, сочинение мэтра Франсуа Рабле, доктора медицины» (1552), тут же приговоренная парижским парламентом к сожжению.

«Пятая и последняя книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля, сочинение доктора медицины, мэтра Франсуа Рабле» была опубликована в 1564 г. По мнению специалистов, она была составлена на основе черновиков писателя либо написана кем-то по его плану.

В романе, который иногда называют «р оманом-эмбрионом», протороманом наравне с «Дон Кихотом» М. Сервантеса, речь идет о королях Гаргантюа и Пантагрюэле, двух великанах, которых и по сей день, несмотря на дистанцию чуть ли не в 5 веков, видно лучше, чем других самых великих героев мировой литературы (отчасти еще и благодаря гению иллюстратора романа Г. Доре).

Родителей Гаргантюа, великанов Грангузье и его жену Гаргамеллу, создал для короля Артура волшебник Мерлин. Гаргантюа был зело могуч и прожорлив, воинственен и порядочен, и отличался неуемной тягой к знаниям. Вместе со своим другом монахом Жаном Зубодробителем он в пух и прах расколошматил воинство короля Пикрохола, после чего построил для брата Жана Телемское аббатство, отменившее обет целомудрия, бедности и послушания, давшее каждому право сочетаться браком, быть богатым и пользоваться полной свободой. Устав телемитов состоял из единственного правила: делай что хочешь.

В возрасте 524 лету Гаргантюа родился Пантагрюэль, который еще малюткой разорвал медведя на части. Образование он получил в Париже, где подружился с ловкачом Панургом. Пантагрюэль прославился своей ученостью и выступлениями на публичных диспутах. Не упускал он случая и потешиться в битве с рыцарями и великанами, коих уничтожил великое множество.

Колебания Панурга жениться или не жениться, сопровождаемые гаданиями по Вергилию, обращением к сивилле и пр., закончились путешествием к оракулу Божественной Бутылки. Пантагрюэль, Панург и их друзья снарядили флотилию и вышли в море. Повздорив с купцом Индюшонком, Панург купил у него из стада овец барана-вожака и бросил его за борт. Все стадо попрыгало в воду, увлекши с собой и беднягу-купца. С тех пор и пошло крылатое выражение «панургово стадо». По пути к оракулу воинство на славу порезвилось, круша недругов и теша себя пьянством, обжорством и прочими неумеренностями. В конце концов, Пантагрюэль и его друзья прибыли в Фонарию и высадились на острове, где находился оракул Бутылки. Добившись от оракула невнятного «тринк», что означало «пей» (разумелось: знания), путешественники напились и отправились в обратный путь.

Не рассматривая каждую книгу романа в отдельности, хотя каждая из них посвящена своей особой теме, перечислим лишь главные его черты:

– это пародия на отживавшие жанры Средневековья: на рыцарские романы, жизнеописания королей и полководцев, на юридическую болтовню и схоластическую заумь;

– острая сатира на папство, паразитирующее монашество, судейское сословие и оголтелых клерикалов;

– утверждение нового, гуманистического мировоззрения, неотьемлемого права каждого человека на свободный выбор и духовную свободу, но и (!) обоснование под личиной гуманизма идеологии индивидуализма и безверия;

– создание собственной социальной утопии, в основе которой лежит образцовое государственное устройство королевства Грангузье – Гаргантюа – Пантагрюэля, где мудрый монарх печется о своих подданных;

– провозглашение «пантагрюэлизма» – эталона умеренности и золотой середины, удовлетворения, но не пресыщения;

– пособие по воспитанию государя, народного монарха, воспитанию вообще передового человека эпохи;

– и наконец, по мнению ряда филологов, этот роман создал не только новую французскую прозу, но и породил спустя много лет целое направление в литературе – постмодернизм.

У Рабле не было прямых подражателей, его гуманистический энциклопедизм сумел воспроизвести в иной форме лишь М. Монтень. Несмотря на то что У. Шекспир обзывал Рабле «пьяным дикарем», а Ф.-М. Вольтер – «пьяным философом», его творчество оказало огромное влияние на Ж. Мольера, Ж. Лафонтена, А. Лесажа, Ж. Рихтера, О. Бальзака, А. Франса, Р. Роллана…

На русском языке широкую известность получил адаптированный пересказ романа для детей, сделанный Н. Заболоцким (1936).

В 1940 г. М. Бахтин написал работу «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» (оп. в 1965 г.), в которой предпринял анализ романа, охарактеризовав его как шедевр, венчающий народную, «смеховую» и «карнавальную» культуру Средневековья.

Лучшими переводами романа на русский язык стали работы А.К. Дживелегова и Н.М. Любимова.

По роману Рабле российский режиссер В. Музыченков выпустил полнометражный 3D-фильм «Сердце оруженосца». Нашел своего зрителя и анимационный музыкальный фильм по мотивам романа – «Карнавальные короли».

Ланьлинский Насмешник (XVI) «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй» (1596)

Автор одного из четырех классических китайских романов «􀛚􀷅􀴕» («Цзинь, Пин, Мэй», в русском переводе – «Цветы сливы в золотой вазе», 1596) известен лишь по неразгаданному до сих пор псевдониму – Насмешник из Ланьлина (Ланьлин сяо сяо шэн) (XVI). По легенде, неизвестный принес рукопись издателю. «Укажите свое имя», – потребовал тот. Писатель начертал кистью: «Насмешник». «А откуда вы родом?» Из окна виднелась вывеска гадальщика из Ланьлина, уезда, славившегося своим вином и острословами. «Из Ланьлина», – приписал автор. Рождению произведения предшествовала детективная история. Автор поклялся отомстить одному богатому сановнику, погубившему его отца, военачальника. Написав роман, писатель пропитал страницы рукописи мышьяком и преподнес ее сановнику. Тот провел за чтением всю ночь. Слюня пальцы, он переворачивал страницу за страницей. Кутру сановник покончил с романом, а роман покончил с ним. Говорят, все страницы романа и по сию пору пропитаны ядом, и каждый, кто прикасается к ним, рискует погибнуть или совратиться с праведного пути. Список претендентов на авторство насчитывает более тридцати имен. Автограф «Цзинь, Пин, Мэй» пока не найден.

На рубеже XVI и XVII вв. роман (в рукописном виде) стал «бестселлером» образованного общества Великой Империи Мин (1368–1644). Это был золотой век китайской художественной прозы, когда страной управляли ханьцы (этнические китайцы).

Первое печатное издание вышло в 1610 г., через семь лет – второе. Книгу тут же запретили. А с приходом к власти маньчжурской династии Цин (1644–1911) ей и вовсе была объявлена война. Только за 50 лет, начиная с 1687 г., роман особыми указами запрещался семь раз, а его тиражи уничтожались.

В чем причина? Предисловие анонима – «Играющего жемчужиной из Восточного У» начиналось фразой: «Да, в "Цзинь, Пин, Мэй" изображен порок». Это так. Одна из трактовок названия романа – эротическая – расшифровывает анаграмму как соединение мужского и женского начал. Есть еще как минимум три версии. Эстетская: в золотой (цзинь) вазе (пин) красуется веточка сливы (мэй). Жанровая: трех главных героинь зовут Цзинь-лян, Пин-эр, Чунь-мэй. Этическая: в названии зафиксированы символы трех главных искушений человека – богатства (цзинь), вина (пин) и сладострастия (мэй). Помимо основного у романа есть еще несколько названий: «Первая удивительная книга», «Один из восьми литературных шедевров», «Зерцало многоженства» и др.

Но дело не только и не столько в изо бражении распутства. В романе множество пассажей типа: «Император Хуэй-цзун утратил бразды правления. У власти стояли лицемерные сановники, двор кишел клеветниками и льстецами. Преступная клика торговала постами и творила расправу. Процветало лихоимство. Назначение на должность определялось весом полученного серебра: в зависимости от ранга устанавливалась и взятка. Преуспевали ловкачи и проныры, а способные и честные томились, годами ожидая назначения. Все это привело к падению нравов». Роман посвящен событиям, связанным с сюжетом другого великого романа – «Шуйху чжуань» («Речные заводи», XIII в.). Автор отсылал читателей к далеким временам эпохи династии Сун (XII в.), но читателей было не обмануть – они в этом романе увидели (впервые в китайской литературе) описание своей эпохи, их общества (особенно правящей верхушки), пропитанного стяжательством и распутством, где все решали деньги и ростовщичество. Как эротико-бытовой роман еще устраивал власти, но как социально-обличительный – ни в коей мере.

На все обвинения в описании непристойностей у автора есть ответ: «Дни того, кто в распутстве погряз, сочтены. Выгорит масло – светильник угаснет, плоть истощится – умрет человек». Главного своего героя – богатого кутилу и гуляку Симэнь Цина, обладателя шести жен и многочисленных любовниц – Ланьлинский Насмешник подверг уничтожающей критике. Этот безграмотный торгаш и ростовщик за взятки выбился в сановники – стал помощником тысяцкого императорской гвардии, приобрел усадьбу и повел щегольскую жизнь «мещанина во дворянстве». Беспутнику было мало своих жен, наложниц и служанок, он не вылезал еще и из публичного дома и чужих спален, вступал в интимные отношения со всеми женщинами, кто попадались ему на глаза или под руку, не считаясь не то что с их «душой», но и с их жизнями. Раблезианское распутство погубило его в 33 года. Вместе с ним погибли и многие герои романа, который недаром называют «книгой жизни и смерти», «развернутой иллюстрацией неразрывной связи Эроса с Танатосом». Покончили с собой жена, которую Симэнь избивал до полусмерти, его дочь, городская красавица… Насильственная смерть настигает еще одну его жену, отравившую своего первого мужа, развратного зятя… Возмездие настигает Симэнь Цина и его близких. Гибнет даже годовалый ребенок – единственный его законный наследник, а следом за ним умирает с горя и мать малыша. Бесконечная череда преступлений и беспутства главного героя свела в могилу многих его домочадцев. В день его смерти у него родился сын, который через 15 лет стал монахом, прекратив тем самым род развратного папаши.

Роман в полном объеме (100 глав, около миллиона иероглифов) и по сей день запрещен в Китае. Парадоксально, целиком его читали единицы (по китайским масштабам), а гордится им весь Китай. Как только не именовали его специалисты: «энциклопедией любовных утех», «китайским "Декамероном"», первым классическим (бытовым, эротическим, порнографическим, декадентским) романом, философским трактатом, историческими хрониками, учебником по традиционной китайской медицине, первой «мыльной оперой»… Современные исследователи относят его к «эпохальным» (О. Синобу) и «великим» (ван Гулик).

Несмотря на все запреты, за четыре века своего существования «Цзинь, Пин, Мэй» был издан в Китае не менее сорока раз. В 1708 г. брат императора Канси сделал первый его маньчжурский перевод. С тех пор роман перевели на все основные языки мира; он стал гордостью мировой литературы. В Китае есть специальная дисциплина – наука о «Цзинь, Пин, Мэй» (цзинь-сюэ).

Целиком в нашей стране роман издан не был. В 1977 г. был опубликован двухтомник в переводе B.C. Манухина. В 1994 г. вышли три из задуманных пяти томов полного академического издания под редакцией А.И. Кобзева.

В 1974 г. в Гонконге был снят фильм «Золотой Лотос» (режиссер А.Х. Ли).

Мигель де Сервантес Сааведра (1547–1616) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (1605–1615)

Обедневший идальго Мигель Сервантес де Сааведра (1547–1616), вкусив прелестей солдатской службы и кровавых битв с турками, многолетнего алжирского рабства, жалкого существования отставника-инвалида, неблагодарной службы мытаря, четырехкратного заключения в тюрьму по ложным обвинениям, – именно в тюрьме стал писать пародийный роман о полусумасшедшем рыцаре, вознамерившемся спасти человечество от зла. Минуло время, и «El Ingenioso Hidalgo Don Quijote de la Mancha» – «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (1605–1615) вошел в число лучших романов человечества. В молодости главным богатством Сервантеса был меч, висевший через плечо, в старости – перо, приравненное к мечу, а после смерти – этот роман, который нельзя сравнить больше ни с чем.

Первый том «Дон Кихота» появился в Испании в 1605 г. Книгу мгновенно раскупили, и через несколько месяцев в Мадриде смели с прилавков еще два издания. В 1607 г. появилось брюссельское издание, а в 1610 г. – миланское.

Невероятный успех романа привел к тому, что появились многочисленные подделки и «продолжения» романа. Самый скандальный вышел из-под пера некоего А. Фернандеса де Авельянеды. В его «Втором томе хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского» рыцарь предстал сумасшедшим сквалыгой, а его оруженосец – тупицей и обжорой. Многие литературоведы считают, что, возмущенный откровенной профанацией читателя, Сервантес в ответ тоже написал вторую часть романа, опубликованную в 1615 г., хотя вероятней всего, что ее он создавал еще до выхода в свет подложного тома. Использовав некоторые сцены книги Авельянеды, писатель убедительно показал разницу между творением гения и подделкой пересмешника.

Роман явил миру духовную высоту и чистоту человека, а также обозначил координаты его существования – свободу, справедливость и добро.

Пожалуй, лучше всех о главном герое романа – Дон Кихоте высказался И.С. Тургенев. Противопоставив его шекспировскому Гамлету, он сказал, что Дон Кихот – это вера в добро, утверждение идеала, альтруизм, самоотверженность, бесстрашие и непреклонная воля. К этому можно добавить и безоговорочную веру рыцаря в порядочность человека и светлую его душу.

Краткое содержание романа. Обедневшему идальго из села Ламанчского Алонсо Кихане, начитавшемуся рыцарских романов, на старости лет взбрендило, что он рыцарь Дон Кихот. Избрав себе Даму Сердца – молодую крестьянку Альдонсу Лоренсо из Тобосо, он нарек ее Дульсинеей Тобосской, взял фамильное копье, сел на коня Россинанта (с испанского переводится как «бывшая кляча»; придумав это имя, Дон Кихот придал ему особый смысл) и отправился в путь стирать «дурное семя с лица земли» и «защищать обиженных и утесняемых власть имущими». Получив у хозяина постоялого двора посвящение в рыцари, состоявшее в подзатыльнике и ударе шпагой по спине, идальго занялся подвигами и благодеяниями: избавил мальчишку-пастуха от побоев, которого хозяин после его отъезда избил до полусмерти, силой хотел заставить встречных купцов признать Дульсинею Тобосскую самой прекрасной дамой на свете, но те выбили из него пыль как из мешка. Вскоре к рыцарю в качестве оруженосца присоединился его односельчанин Санчо Панса. Одной из главных битв для Дон Кихота стало сражение с «великанами» – ветряными мельницами, в которых он увидел злых колдунов. Отделавшись ушибами и сломанным копьем, идальго с оруженосцем претерпели еще немало приключений. Всюду, куда заносило их, идальго искал справедливости. На постоялом дворе он посчитал нарушением закона гостеприимства требовать плату за постой; в другой раз стал сражаться с винными бурдюками, которые ночью принял за великанов; в поле стал крушить стадо баранов, приняв их за вражескую рать; освободил каторжников, ведомых на галеры, – и всякий раз был бит, как собака, и проклят всеми, кого он облагодетельствовал, за что и получил от Санчо прозвище: Рыцарь Печального Образа. Несчастья лишь закаляли рыцаря в борьбе со «злыми волшебниками» и прочей «нечистью». От ареста за инцидент с каторжниками бедолагу спасло только его очевидное для всех сумасшествие. В конце первого тома односельчанам удалось вернуть больного старика домой, где за ним стали ухаживать ключница и племянница.

Во втором томе Дон Кихот и Санчо Панса, уже как герои знаменитого романа, отправились в новое путешествие. Путники встретили перевозчиков льва, и рыцарь потребовал открыть клетку, чтобы сразиться со зверем. Но лев отказался выйти из клетки, и Дон Кихот отныне стал именовать себя Рыцарем Львов. С путешественниками произошло еще несколько забавных приключений в духе первого тома, самым ярким из которых стало избиение рыцарем кукол в кукольном театре, после чего они стали почетными гостями герцога и его супруги, очарованной романом о рыцаре Дон Кихоте.

В замке гости попали в аристократический мир, пронизанный шутками и утонченным издевательством над всяким прекраснодушием. Над «высоким» гостем вволю натешились господа и челядь, поразившись, правда, его исключительному уму и рассудительности во всем, что не касалось рыцарства, и благородству поступков. Здесь идальго прозрел от своего безумия и до него дошло, что настоящий мир скрыт под слоем грязи и что только его имеет смысл искать и надо обязательно найти; что высшую правду можно открыть, убрав лишь чары повседневности; что только освободившись от собственных иллюзий, можно вернуться к своей нравственной сути, человеческой и христианской. Именно здесь Дон Кихот провозгласил, что люди добрые, а злыми они видятся, потому что заколдованы. И что он обязательно увидит их скрытые добрые лица.

Но не только странный «сюзерен», обитателей замка поразил и его «вассал» Санчо – своей смекалкой и здравым смыслом, простодушием и мечтательностью. По воле шутников исполнилась заветная мечта хлебопашца Пансы – на «вечное» время его назначили губернатором сухопутного острова Бартарии, в должности которого он проявил себя мудрым и справедливым управляющим.

Уже в конце романа Дон Кихот потерпел поражение от рыцаря Белой Луны (односельчанина путников Самсона Карраско), который потребовал, чтобы идальго вернулся в свое село и целый год не выезжал оттуда. Устав и разочаровавшись во всем, но не перестав верить в добро, Дон Кихот вернулся со своим разочаровавшимся в административной деятельности оруженосцем домой и там, став прежним Алонсо Киханой и прокляв рыцарские романы, скончался спокойно и по-христиански, как не умирал ни один странствующий рыцарь.

Двести лет роман воспринимали как комическое произведение, а Дон Кихота как безумца и клоуна. Немецкие романтики впервые увидели в нем разлад между идеальным и реальным в жизни человека, и заговорили о нем как о величественном образе, исполненном мудрости и трагизма. Байрон по своему вкусу провозгласил рьщаря романтическим бунтарем, и его оценка многим пришлась по вкусу.

«Дон Кихот» оказал огромное влияние на мировую литературу. А. Дюма-отец по образу и подобию рьщаря и его оруженосца создал Д' Артаньяна и его друзей-мушкетеров со слугами, Ф.М. Достоевский – князя Мышкина в «Идиоте», А.П. Чехов – Душечку в одноименном рассказе, Н.А. Островский – Павку Корчагина в романе «Как закалялась сталь», А. Гайдар – Тимура и его команду и т. д.

Произведение Сервантеса как только не переиначивали: делали героя героиней (Ш. Леннокс, «Донья Кихот»), нашим современником (Т. Уильяме, «Камино Реал»), обкурившимся панком (К. Акер, «Дон Кихот: что за сон»), а то и вовсе приписывали создание романа другому писателю, повторившему дословно текст Сервантеса, но вдохнувшего в него дух XX века (Х.Л. Борхес, «Пьер Менар, автор "Дон Кихота"»).

Представители всех видов искусств почитали за честь воплотить образДон Кихота. Живописцы и иллюстраторы – О.Домье, Г.Доре, Г. Коржев, П. Пикассо. Композиторы – А. Сальери, Ж. Массне, Л. Минкус. Кинорежиссеры – А. Хиллер, Г. Козинцев…

Обе части романа еще при жизни Сервантеса и вскоре после его смерти были переведены на основные европейские языки. Лучший перевод романа на русский язык принадлежит Н.М. Любимову.