Иван Федоров — Николай Новиков — Иван Сытин

По словам Ключевского, типография и книжная лавка это еще не само просвещение, но его действенные и могущественные орудия. Ив самом деле — книгоиздательство в громадной степени способствует распространению грамотности и культуры. Поэтому справедливо мнение тех, кто смотрит на издателей как на просветителей народа и считает их благое дело достойным самой высокой оценки. Среди русских «мастеров книги», подвизавшихся на этом поприще, особой известностью пользуются трое: первопечатник Иван Федоров, знаменитый книгоиздатель XVIII века Николай Новиков и один из крупнейших отечественных книгоиздателей рубежа XIX и XX веков Иван Сытин. С каждым из них связана целая эпоха в истории русского просвещения: Федоров своими изданиями поддержал православие в украинских и белорусских землях в то время, когда там началась католическая реакция, Новиков приложил огромные усилия к тому, чтобы привить высокую культуру русскому дворянству, а Сытин своими дешевыми изданиями сумел донести ее до самых низов общества. Таким образом, дело, начатое в еще очень незначительных и скромных размерах в середине XVI века основателем первой русской типографии и с размахом продолженное «Типографической компанией» Новикова, получило столетие спустя величественное завершение в многомиллионных тиражах «Товарищества Сытина».

ИВАН ФЕДОРОВ

Сведения о раннем периоде жизни русского первопечатника Ивана Федорова очень скудны Родился он, по всей вероятности, в начале 20-х гг XVI века в Москве и происходил из среды посадских людей — ремесленников Еще в детстве Федоров обучился грамоте, а впоследствии стал очень образованным человеком Об этом свидетельствуют предисловия и послесловия к напечатанным им книгам, в которых чувствуется большая начитанность В молодости он числился диаконом кремлевской Гостунской церкви Впоследствии, овдовев, он должен был для сохранения сана постричься в монахи, но вместо того женился вторично, поэтому церковный сан с него был снят.

Известно, что начало книгопечатанию на Руси было положено в царствование Ивана Грозного, который в первые годы своего правления очень заботился о заведении в Москве типографии и для этого решил вызвать знающих мастеров-печатников из Германии и Дании Когда это не удалось, он начал «изыскивати мастеров печатных книг» в собственном государстве Об этих печатниках почти не сохранилось известий Установлено, что еще до Федорова, в период с 1551 по 1563 г, в Москве были выпущены четыре анонимных печатных книги два «Евангелия», «Псалтырь» и «Триодь» В двух письмах Ивана Грозного от 1556 г вскользь говорится о «мастере печатных книг» Маруше Нефедьеве.

Имя Ивана Федорова впервые упомянуто под 1564 г, когда он выпустил свой «Апостол» Но едва ли это была его первая печатная книга, поскольку качество этого издания стоит на очень высоком уровне Кроме того, едва ли во главе вновь организуемой государственной типографии могли поставить совсем неопытного и неизвестного в своей среде мастера Из послесловия Ивана Федорова к «Апостолу» известно, что типография в Москве была создана по приказу царя Ивана Грозного, с одобрения митрополита Макария Грозный, как это следует из того же Послесловия, не поскупился на траты и «нещадно даяше от своих царских сокровищ» В день открытия типографии 19 апреля 1563 г царь лично посетил ее В тот же день Федоров и его помощник Петр Мстиславец приступили к набору Первый тираж «Апостола» был закончен в марте следующего года Книга эта делалась с большой любовью, что видно по многим деталям Рукописный текст «Апостола» предварительно был тщательно выверен и отредактирован — очищен от многочисленных ошибок и искажений Устаревшие старославянские слова заменены более понятными, что приблизило язык федоровского «Апостола» к живому московскому языку XVI века За основу печатного шрифта был взят крупный полуустав с небольшим наклоном влево, который широко применялся тогда в рукописных книгах Он отличается четкостью, простотой и изящным очертанием букв, но в то же время был стилизован под рукописный Изготовление литер и печатание происходили с большой тщательностью рисунок букв четкий, их наклон вправо строго соблюден, величина букв везде одинакова, строчки ровные и стройные Строго выдержано одинаковое расстояние между буквами Начальные буквы всех глав выполнены в виде больших красочных инициалов Оглавление книги напечатано нарядной вязью это сплошной узор из причудливо сплетенных крупных букв Крайние линии справа и слева строго выдержаны, длина строк везде одинакова Книга была богато украшена кроме нарядной вязи в ней размещалось сорок восемь заставок — чудесных рисунков, отпечатанных с гравировальных деревянных досок и представляющих собой причудливое переплетение пышных широколистных трав с плодами в виде кедровых шишек, стручков и маковых головок. Все украшения книги: заставки, узорные буквы, вязь выполнены в одном стиле. Замечательным произведением граверного искусства можно считать фронтиспис, изображающий евангелиста Луку. Итальянец Рафаэль Барберини, видевший эту книгу, с большой похвалой отозвался о ней в своем письме на родину. И в самом деле — по своему совершенству «Апостол» нисколько не уступал лучшим зарубежным образцам печатной продукции.

Вслед за «Апостолом» Федоров взялся печатать «Часовник», представлявший собой в то время не только богослужебную книгу, но и учебник, по которому учились читать. Книга была закончена в сентябре 1565 г., а в конце октября было выпущено ее второе издание.

Но в следующем году положение Федорова ухудшилось. Его покровитель, митрополит-книжник Макарий, умер в 1563 г Последующие митрополиты не оказывали Федорову никакой поддержки и вообще отрицательно смотрели на печатание церковных книг. Сам Грозный, увлеченный опричниной, тоже перестал интересоваться делом, которому сам положил начало. В эти нелегкие годы, по словам самого Федорова, ему пришлось испытать гонения «от многих начальник и священноначальник», вследствие чего он и должен был в конце концов «в иные страны незнаемы пресели». В 1566 г. Федоров навсегда покинул Москву и отправился вместе с Мстиславцем в Литву. Здесь он нашел Приют у покровительствующего православной вере гетмана Григория Ходкевича. В июле 1568 г. в имении Ходкевича Заблудове Федоров и Мстиславец приступили к печатанью «Евангелия». Оно было закончено в марте следующего года. В предисловии к этой книге прямо указывалось, что цель ее в том, чтобы «научение людем закону греческаго ширилося», поскольку «оскуде сих книг на многоразличных местех». После этого Федоров печатает вторую книгу — «Псалтырь» с «Часословцем» (закончена в марте 1570 г.).

В 1569 г. после Люблинской унии (объединения Литвы с католической Польшей) Ходкевич должен был отказаться от поддержки печатанья православных книг. Чтобы вознаградить Федорова, он подарил ему одно из своих имений. «Весь (деревню) немалую даровал ми на упокоение мое, — вспоминал об этом Федоров, — повеле нам работания сего перестати, и художество рук наших нивочтоже положите, и в веси земледеланием житие мира сего препровождати». Но Федоров после долгих размышлений со «множицею слезами» решил отказаться от этого предложения, «дабы не скрыл в земли таланта, от Бога дарованного ми». Так он остался верен своему призванию и «вместо житных семен духовная семена по вселенной рассевати».

В 1572 г. из Белоруссии через охваченные чумным поветрием земли Федоров отправился на Украину — во Львов. Здесь на чужбине ему пришлось пройти через многие унижения в поисках богатого покровителя. Долгое время никто не проявлял интереса к его ремеслу. С большим трудом ему удалось собрать сумму на устройство новой типографии В феврале 1574 г вышло второе издание «Апостола», почти во всем повторявшее московское. Однако коммерческих надежд, возлагаемых на нее издателем, эта книга не оправдала Купцы, взявшиеся торговать ей, не раз его обманывали, обсчитывали и задерживали положенные деньги. Федорову то и дело приходилось судиться с ними, тратя на это свои последние сбережения. Он влез в долги и был принужден заложить свою типографию. Дело его, очевидно, клонилось к печальному концу, но тут пришла неожиданная помощь: один из могущественных православных князей, Константин Острожский, прослышал о его мытарствах и предложил устроить типографию в одном из своих имений. В 1576 г. в Остроге Федоров открыл свою четвертую по счету типографию и стал готовиться к новому важному делу — изданию православной Библии.

Рукописный текст так называемой Геннадиевской Библии уже был получен из Москвы. Однако стараясь избежать упреков в искажении Священного писания, князь Острожский велел тщательно сверить его с другими списками на старославянском и греческом языках. На это ушло несколько лет. В 1580 г. вышли из печати две первые части Библии — «Новый завет» и «Псалтырь» с приложенным к ним алфавитным указателем, а в 1581 г. была напечатана собственно Библия. Это книга стала самой крупной работой Федорова. Она включала в себя 1256 страниц, напечатанных в два столбца, причем в каждом столбце содержалось по 50 строчек убористого текста. Набирали Библию шестью различными шрифтами и печатали в две краски. Кроме мастерски выполненных заставок и инициалов, в ней размещалось много мелких украшений. Как и все издания Федорова, эта книга отличалась четкостью и изяществом шрифта, а также чистотой печати.

По окончании работы Федоров покинул Острог и вновь поселился во Львове.

Как видно, работа на князя не принесла ему богатства. По крайней мере, недостаток в средствах по-прежнему преследовал его. Он опять залез в большие долги, но наладить выпуск книг так и не успел, так как в 1583 г. тяжело заболел. Его последние дни были омрачены притязаниями ростовщиков, домогавшихся возвращения долгов. На его имущество был наложен арест. Умер Федоров в декабре 1583 г. и был погребен во Львове.

НИКОЛАЙ НОВИКОВ

Николай Новиков родился в мае 1744 г. в подмосковном селе ТихвиноАвдотьино в семье небогатого помещика. Первоначальное образование его было весьма скудным: всем премудростям науки обучал его деревенский дьячок. В конце 1750-х гг. Новикова зачислили в дворянскую гимназию при Московском университете, где он, как это видно из сохранившейся росписи, находился во французском классе. Однако уже в 1760 г. за лень и «нехождение в классы» он был исключен из нее вместе с некоторыми другими воспитанниками (среди них оказался также Григорий Потемкин, будущий всесильный фаворит Екатерины II). На этом официальное образование Новикова завершилось. Вскоре он переехал в Петербург, где поступил на военную службу в гвардейский Измайловский полк. Но и здесь он задержался ненадолго — вышел через несколько лет в чине поручика в отставку и поступил переводчиком в Коллегию иностранных дел. В 1767 г. Новиков принимал участие в работах созванной Екатериной II Комиссии по составлению нового уложения Тогда же началась его издательская деятельность. В те годы императрица была исполнена либеральных намерений и готовилась проводить в России реформы. Она не только не препятствовала развитию свободной печати и журналистики, но даже призывала открыто обсуждать наболевшие социальные вопросы В связи с этим в 1769 г только в Петербурге выходило около десяти различных сатирических журналов, и заметное место среди них занимал «Трутень», издававшийся Новиковым В 1772–1773 гг. Новиков издавал другой сатирический журнал — «Живописец», а в 1774 г. — «Кошелек»

Однако, с началом Пугачевского восстания выход сатирических журналов в России прекратился. Новиков всецело сосредоточился на издательской деятельности. В начале 70-х гг. он подготовил и выпустил в свет несколько капитальных книг, в числе которых видное место занял «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772) и «Древняя Российская Вивлиофика».

Последнее уникальное десятитомное издание, вышедшее в 1773–1775 гг., включало в себя множество старинных документов: грамоты удельных князей, наказы воеводам, договорные грамоты, записки, манифесты и т. д. По сути это было первое систематическое собрание российских исторических дикумеитов; «Вифлиотека» оказала большое влияние на развитие русской исторической науки и не потеряла своего значения до наших дней. В 1773 г. вместе с книгопродавцем Миллером Новиков организовал «Общество старающегося о напечатании книг». В короткий срок оно выпустило 18 названий книг, среди которых были «Путешествие Гулливера» Свифта, комедии Гольдони, «Записки о Галльской войне» Цезаря, «Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи» и др. Однако книги эти сбывались очень плохо, в связи с чем деятельность «Общества» в следующем году прекратилась. Главная причина неудачи крылась в том, что у Новикова и Миллера не было своей сети для реализации книжной продукции. Приходилось прибегать к помощи купцов-посредников, которые, стараясь извлечь из книжной торговли неумеренные барыши, продавали книги по таким ценам, что они становились недоступны небогатым провинциальным дворянам.

В 1775 г. произошло событие, сыгравшее в жизни Новикова огромную роль, — он вступил в масонскую ложу. Благодаря своим блестящим способностям, старанию и энергии он сделал вскоре быстрые успехи в познании масонских таинств и ритуалов и уже в 1776 г. встал во главе ложи «Латона».

Новый период издательской деятельности Новикова начался в 1779 г., когда он арендовал на десять лет типографию Московского университета, считавшуюся убыточным предприятием. Вместе с типографией Новикову перешла университетская книжная лавка и газета «Московские ведомости» Весной того же года он переехал в Москву и поселился в здании типографии над Воскресенскими воротами (в 1782 г. типография и магазин были переведены в купленный Новиковым дом на Лубянской площади). Типографию Новиков принял в крайне запущенном состоянии: оборудование было изношено, шрифты однообразны и неполны, рабочие невежественны. Но выдающиеся предпринимательские и организаторские способности помогли ему в короткий срок преодолеть все затруднения. Он быстро нашел необходимые средства и всего за год полностью реконструировал типографию, так что она, по свидетельству современников, стала лучшей в России и ни в чем не уступала хорошо поставленным типографским предприятиям Европы. Вслед за тем Новиков значительно усовершенствовал систему распространения книг Он завел комиссионеров, вступил в сношения с книгопродавцами и чрезвычайно оживил книжную торговлю в России. Его усилиями впервые были организованы книжные лавки в Архангельске, Вологде, Казани, Киеве, Полтаве, Пскове, Рязани, Риге, Симбирске, Смоленске, Тамбове, Твери, Ярославле. Он организовал лавки даже в некоторых селах. Благодаря хорошей постановке сбыта книга стала проникать в самые отдаленные захолустья, и скоро не только Европейская Россия, но и Сибирь стала читать. Но прежде всего пример Новикова вызвал сильное оживление книжной торговли в Москве и Петербурге. По свидетельству Карамзина, в 1775 г. в Москве были только две книжные лавки, ежегодный оборот которых едва достигал 10 000 рублей А уже в начале 1780-х гг. в столице насчитывалось около двадцати лавок, а ежегодный оборот одного только Новикова составлял несколько десятков тысяч рублей. Современники писали, что его книжная лавка у Воскресенских ворот по спросу на свой товар соперничала с модными магазинами на Кузнецком мосту.

С каждым годом предприятие Новикова ширилось. В 1782 г. московские масоны организовали филантропическое просветительское «Дружеское ученое общество». В 1784 г. «Общество» образовало «Типографическую компанию» и устроило свою типографию на 19 печатных станках. В 1785 г. «Компания» приобрела для своих нужд громадный Гендриковский дом на Садовой улице, где кроме типографии было размещено общежитие для типографских рабочих, аптека, больница и пр. К исходу 80-х гг. капитал компании составлял 200 000 рублей. По тем временам это было колоссальное предприятие. Чистый ежегодный доход его никогда не бывал менее 40 тыс. руб., а в иные годы доходил до 80 тыс. Это давало Новикову возможность платить своим авторам и переводчикам неслыханные прежде авторские гонорары. Заботясь о художественных достоинствах своих изданий, он обыкновенно заказывал или покупал сразу два-три перевода одного и того же сочинения, печатал лучший из них и уничтожал остальные. Он обращал большое внимание на качество и характер издаваемых книг. При его типографиях постоянно работали талантливые художники и граверы. Правда, настоящих иллюстраций в книгах Новикова почти не было — он ограничивался аллегорическими гравюрами и виньетками. Шрифты всегда были крупные и четкие, переплеты прочные, большей частью кожаные.

Чтобы понять значение Новикова в истории русского просвещения, надо в общих чертах представлять себе, в каком состоянии находилось оно во второй половине XVIII века. Вообще печатная книга получила в русском обществе более или менее широкое распространение лишь во времена Петра I. Однако книги, издаваемые в то время, едва ли могли приохотить публику к чтению: большей частью это были сухие учебники, которые читали по долгу службы.

Художественная литература открылась русской публике только в царствование Елизаветы, когда появились любовные песенники, мещанские трагедии и сентиментально-пикантные романы, в изобилии изготовлявшиеся на Западе.

Все эти сочинения, заполнявшие во времена Новикова книжный рынок, волновали воображение и чувства, но ничего не давали уму и сердцу. В 1772 г. в одной из своих статей Новиков скорбел о том, что пустые романы раскупаются вдесятеро быстрее наилучших переводных книг серьезного содержания.

Став во главе типографии, Новиков ни в коей мере не собирался потакать сложившимся взглядам, хотя широкий выпуск романов сулил ему верную прибыль. Свою цель как издателя он видел в воспитании у публики подобающего вкуса. Поэтому он старался печатать прежде всего высокохудожественные и серьезные произведения. Современники, оценивая деятельность Новикова, утверждали, что он не распространял, а создавал в русском обществе любовь к наукам, терпеливо прививая ему охоту к чтению. Он мечтал сделать чтение ежедневной потребностью грамотного человека и в значительной мере достиг этого. (В 1780 г. при университетском книжном магазине в Газетном переулке Новиков основал первую в Москве общедоступную библиотеку.) Благодаря ему русское общество впервые получило огромное количество ценных и полезных книг, а также пособий по самым разным направлениям знаний, практическим наукам, искусству и художественной литературе. Он впервые издал ряд словарей по экономике, юриспруденции, агрономии, медицине, ботанике, географии, математике и т. д., чем способствовал широкой популяризации этих наук. Кроме того он напечатал большое количество специальных пособий (к концу 1785 г. им было выпущено более 30 учебников, разноязычных букварей, словарей, грамматик и т. п.). Всего же за десять лет им было издано около 1000 названий книг, каждая из которых вышла тиражом до 2000 экземпляров. Это было неслыханно для России. Достаточно сказать, что в 1781–1785 гг. Новиков издавал треть всех выпускавшихся в России книг, а в 1788 г. еще больше — 41 %.

Благодаря Новикову русский читатель впервые получил хорошие переводы многих знаменитых западноевропейских классиков, в том числе Клопштока, Юнга, Голдсмита, Руссо, Вольтера, Шекспира, Филдинга, Бомарше, Тассо, Монтескье, Фенелона, Коменского, Мольера, Лессинга, Дидро, Свифта, Ричардсона, Камоэнса, Смоллетта, Стерна, Сервантеса, Мильтона, Апулея, Гомера и т. д. Много и охотно издавал Новиков известных русских писателей.

Им, например, было подготовлено и выпущено 10-томное (по сей день самое полное) собрание сочинений Сумарокова. Неоднократно издавал он книги Майкова, Хераскова, Эмина, Комарова, Веревкина и др. Он выпустил шеститомное «Собрание российских песен» и другие многотомные издания, вроде «Исторического описания российской коммерции» Чулкова (в 21 томе) и «Деяний Петра Великого» Голикова (в 12 томах).

За всем этим Новиков не забывал и о периодической печати. Руководимые им «Московские ведомости» превратились из казенной и скучной газеты в интересное издание, в котором каждый факт подавался живо и занимательно.

Уже в 1780 г. количество подписчиков газеты увеличилось в шесть раз. В качестве приложения к «Московским ведомостям» стал выходить журнал «Экономический магазин» — своеобразный сборник различных агрономических советов на самые разные случаи жизни. В 1785 г. Новиков наладил издание первого русского детского журнала «Детское чтение для сердца и разума».

Кроме того, в разные годы выходили другие приложения к «Московским ведомостям»: специальный женский журнал «Библиотека для дамского туалета», «Городская и деревенская библиотека», а также первый научно-популярный журнал «Магазин натуральной истории химии и физики». Выпускал Новиков и масонские журналы под разными названиями, в которых печатались религиозные и нравственные сочинения. Он очень серьезно относился к идеалам масонства и провозглашаемой им цели нравственного совершенствования и исправления человека.

Между тем деятельность масонских лож, окруженная таинственностью и глубоко законспирированная, стала вызывать большое беспокойство в правительственных сферах. Это беспокойство усилилось, когда открылась связь масонов с иностранными политическими деятелями и в особенности когда было установлено, что масоны пытались привлечь в свой орден наследника престола Павла. Екатерина II, зорко следившая за кружком Новикова, начала постепенно стеснять его издательскую деятельность. В 1785 г. по указанию императрицы специально назначенным светским и духовным цензорам было поручено просмотреть выпущенные Новиковым книги. При этом 40 названий были запрещены к печатанью и распространению, а 6 масонских конфискованы. В июле 1787 г. был издан указ, запрещавший частным издательствам продажу книг «до святости касающихся». Под это определение подходила вся духовная и религиозно-нравственная литература. Вскоре духовная цензура изъяла из книжных лавок Новикова и уничтожила огромное количество книг — 168 названий. В их число попали даже такие совершенно невинные сочинения, как «Житие Сергия Чудотворца», «Краткий Катехизис», «Духовные сочинения» Ломоносова, несколько произведений архиепископа Платона и др.

Ущерб, понесенный Новиковым в результате этой акции, был очень значительным. С этого времени начинается постепенной упадок «Типографической Компании». В 1789 г., когда истек десятилетний срок аренды университетской типографии, Екатерина II особым указом запретила продлевать его. В распоряжении Новикова осталась типография «Типографической компании», которая с трудом сводила концы с концами. В 1790 г. здесь было выпущено всего 16 названий книг, а в 1791-м — только 8.

В том же году «Типографическая компания» была ликвидирована. Новиков принял на себя ее долги — около 300 тыс. рублей. Несмотря на постигшие его удары он надеялся в скором времени поправить свои дела. Но в апреле 1792 г. был издан указ об аресте Новикова. Официально издателя обвинили в том, что в 1788 г. он анонимно выпустил раскольничью книгу «История о страдальцах Соловецких». Обыски в его типографии, книжных лавках и имений Авдотьино не дали никаких материалов для подтверждения выдвинуто! обвинения. Зато было обнаружено 20 названий скрытно продававшихся масонских и других книг, запрещенных указами 1786 и 1787 годов, и еще 48 книг, отпечатанных без разрешения цензуры По своему духу и направлению это были совершенно невинные сочинения, не заключавшие в себе никакой угрозы для православия или монархии, но императрица была в гневе и решила наказать Новикова по всей строгости закона. Арестованного тайно доставили в Петербург и заключили в Шлиссельбургскую крепость. Следствием руководила сама Екатерина. Сохранившиеся протоколы допросов свидетельствуют, что ее интересовала совсем не издательская деятельность Новикова Все ее вопросы касались масонских лож, их политических целей и связей В августе того же года Екатерина приговорила Новикова к 15-летнему заключению в крепость. Любопытно, что такую исключительную строгость она применила только к нему. Остальные московские масоны, привлеченные к следствию, отделались легкими наказаниями. И дело было не в том, что Новиков оказался «виноватее всех», в этом приговоре выразилась застарелая личная неприязнь Екатерины к известному и талантливому издателю. Вскоре рукой палача было сожжено около 20 тысяч конфискованных у Новикова книг В 1795 г. был подписан указ о продаже его имущества. Всего Новиков провел в тюрьме около четырех лет. Екатерина II умерла б ноября 1796 г. Уже на другой день император Павел распорядился выпустить Новикова на свободу. В течение нескольких последующих лет Новиков употребил значительные усилия на то, чтобы распутать свои финансовые дела и рассчитаться с кредиторами. К 1798 г, продав часть своего имущества, он вернул долги казне. Однако за ним оставались еще большие долги разным частным лицам. К 1805 г. Новиков сумел расплатиться и с ними и тогда же попытался вновь взять в аренду университетскую типографию. Но сделка не состоялась. Последние годы жизни Новиков провел безвыездно в своем имении Авдотьино, занимаясь сельским хозяйством Умер он в августе 1818 г.

ИВАН СЫТИН

В истории русского книжного дела не было фигуры более популярной и более известной, чем Иван Дмитриевич Сытин. Каждая четвертая из изданных в России перед Октябрьской революцией книг была связана с его име нем, так же как и самые распространенные в стране журналы и газеты Всего за годы своей издательской деятельности он выпустил не менее 500 млн. книг цифра огромная даже по современным меркам Поэтому без преувеличения) можно сказать, что его знала вся грамотная и неграмотная Россия Миллионы) детей учились читать по его азбукам и букварям, миллионы взрослых в самых дальних уголках России по его дешевым изданиям впервые знакомились с произведениями Толстого, Пушкина, Гоголя и многих других русских классиков. Даже в крестьянской избе, никогда не видевшей печатную книгу, имя Сытина было известно, так как здесь висел или яркий праздничный календарь, или лубочная картинка, изданные его фирмой и отпечатанные в его типографии. Так что к началу XX века в народном сознании имя Сытина и понятие «русское книгоиздание» слились в единое нерасторжимое целое.

Родился будущий книгоиздатель в январе 1851 г. в селе Гнездниково Костромской губернии в семье волостного писаря, происходившего из экономических крестьян. Позже он писал в своих записках: «Мои родители, постоянно нуждаясь в самом необходимом, мало обращали на нас внимания. Учился я в сельской школе здесь же при правлении. Учебниками были: славянская азбука, часовник, псалтырь и начальная арифметика. Школа была одноклассная, преподавание — полная безалаберность… Я вышел из школы ленивым и получил отвращение к науке и книге». На этом кончилось его образование — до самого конца своих дней Сытин оставался полуграмотным человеком и писал, пренебрегая всеми правилами грамматики. Зато он имел неисчерпаемый запас знеріии, здравый смысл и замечательную деловую хватку. Эти качества помогли ему, преодолев все препятствия, добиться громкой славы и нажить огромное состояние.

В сентябре 1866 г Сытина определили в учение к московскому купцу Петру Шарапову, но не в меховую торговлю, которой тот в основном занимался, а в книжную, доставшуюся Шарапову по наследству от брата Это обстоятельство, случайно связавшее Сытина с книжной торговлей, навсегда решило его судьбу. Редкостное трудолюбие и смекалка мальчика покорили старого купца.

Со временем Сытин стал доверенным лицом хозяина, самостоятельно вел его торговлю на Нижегородской ярмарке и значительно расширил обороты московского книжного магазина.

Двадцати пяти лет от роду Сытин женился на дочери московского кондитера Евдокии Соколовой, получив за ней в приданое 4 тыс. рублей. На эти деньги, а также на 3 тыс. рублей, занятых у Шарапова, он открыл в декабре 1876 г свою литографию близ Дорогомиловского моста Предприятие поначалу размещалось в трех небольших комнатах и имело всего одну литографическую машину, на которой печатались лубки Квартира располагалась поблизости. Каждое утро Сытин сам разрезал картины, складывал их в пачки и увозил в лавку Шарапова, где по-прежнему продолжал работать Ничем особенным эта литография не отличалась от множества других, располагавшихся в столице.

Подняться над уровнем подобных ему владельцев лубочных издательств Сытину помогла русско-турецкая война 1877–1878 гг. «В день объявления войны, — вспоминал он позже, — я побежал на Кузнецкий мост, купил карту Бессарабии и Румынии и велел мастеру в течение ночи скопировать часть карты с обозначением места, где наши войска перешли через Прут. В 5 часов утра карта была готова и пущена в машину с надписью «Для читателей газет.

Пособие». Карта была моментально распродана В дальнейшем, по мере движения войск, изменялась и карта В течение трех месяцев я торговал один.

Никто не думал мне мешать». Благодаря этой удачной выдумке предприятие Сытина начало процветать — уже в 1878 г. он рассчитался со всеми долгами и стал полновластным владельцем литографии.

В следующем году Сытин приобрел собственный дом на Пятницкой улице, перевез туда свое предприятие и купил еще одну литографическую машину. С этого времени его дело стало быстро шириться. Постоянно общаясь со своими покупателями в лавке и на ярмарках, Сытин хорошо изучил вкусы потребителя и добился того, что его лубочные картинки стали самыми ходовыми. «Купцы торговались со мной в количестве, а не в цене, — писал он позже. — Для всех товару не хватало». В 1882 г. Сытин образовал книгоиздательское и книготорговое товарищество «Сытин и K°» с капиталом в 75 тыс. рублей, а в следующем году открыл на Старой площади собственную книжную лавку. В 1885 г. у него уже была вторая лавка на Никольской улице и собственная типография с пятью станками. Годовой оборот «Товарищества» приблизился к 300 тысячам рублям, а к концу 80-х гг Сытин распространял ежегодно не менее 8 млн. экземпляров дешевых народных изданий из 25 млн. расходившихся на рынке. Только дешевых календарей он выпускал около 1,5 млн. экземпляров, а ассортимент его магазинов насчитывал более 580 названий.

Не жалея средств, Сытин модернизирует произволе гво практикует создание гальванопластических копий с набора, позволяющих легко и быстро делать переиздания, заводит цинкографию и переплетную мастерскую. В 1890 г. он перевел типографию во вновь построенное здание на Валовой улице, значительно увеличив число типографских и литографических машин, завел свою словолитню В последующие годы была приобретена еще фототипия и фотография. Таким образом, типография Сытина превратилась в настоящий полиграфический комбинат. В 1900 г. на нем работало 1000 рабочих. К этому времени ежегодный тираж «Товарищества Сытина» составлял 3,7 млн. экземпляров книг и 4,6 млн. картин. Чтобы привлечь новые капиталы, Сытин в 1891 г. преобразовал свое паевое «Товарищество» в акционерное общество, в котором ему принадлежало чуть больше трети акций Мобильная и агрессивная фирма Сытина быстро завоевывала российский рынок Обычной практикой его стало снижение цены на продукцию при повышении тиража. Так, например, стараясь внедрить издаваемый им «Всеобщий русский календарь», Сытин в течение нескольких месяцев продавал его по себестоимости. Наводнив все магазины этими календарями, он вскоре вытеснил с рынка своих конкурентов. Когда же конкурентов не осталось, он вновь поднял цену и нажил на издании календаря огромные деньги. Таким же образом он разорил или скупил через подставных лиц многие соперничавшие с ним издательства. В начале XX века «Товарищество Сытина» поглотило одно за другим известные на всю Россию издательства Коноваловой, Казецкого, «Московское издательство» и некоторые другие Перед самой революцией Сытину удалось купить одну из крупнейших российских издательских фирм «Товарищество Маркса», которое много лет было его главным конкурентом.

Так же стремительно росла принадлежащая ему сеть магазинов и ларьков.

Однако своей известностью Сытин обязан не редкому везению и даже не тому обстоятельству, что, начав бедным приказчиком, он превратился в миллионера и одного из самых богатых российских предпринимателей. С именем Сытина справедливо связывают целую эпоху в деле широкого народного просвещения. В то время когда молодой Сытин только основал свое дело, печат' ная продукция российских издательств резко делилась на две неравные части.

Литература в подлинном смысле этого слова, связанная с именами Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, Тургенева и других замечательных писателей, была известна лишь незначительной, образованной прослойке русского общества. Их книги стоили очень дорого и продавались только в городских книжных магазинах. Подавляющая масса крестьян и слыхом не слыхивала о таких писателях. Ее читательские вкусы питала литература совсем другого сорта. Среди дешевых книжек, доставляемых в деревни коробейниками-офенями, на первом месте стояли поминания заздравные и заупокойные, молитвенники и жития святых. Затем шла духовно-нравственная литература вроде «Смерти закоренелого грешника», «Толкования Апокалипсиса», «Страшного суда», «Потерянного и возвращенного рая» и прочих в том же духе. Большой популярностью пользовались сказочные повести и сказки: «Еруслан Лазаревич», «Бова Королевич», «Арабские сказки» и «Конек-Горбунок» Ершова.

Находили сбыт исторические романы: «Гуак», «Битва русских с кабардинцами», «Параша-сибирячка», «Юрий Милославский» и пр. Кроме того, нарасхват шли песенники, письмовники, сонники, гадания и календари. Вся эта так называемая «лубочная» литература имела перед настоящей то немалое достоинство, что была очень дешева и доступна.

Культурные люди не раз выражали свое возмущение по поводу чтива, каким потчевали народ лубочные издательства. «Какая страшная масса всякого печатного хлама разносится и развозится по всем концам России, — писал крестьянин-самоучка Голышев. — Но служит ли этот печатный хлам к просвещению, развитию народа?» Заслуга Сытина заключалась именно в том, что ему, единственному из лубочных издателей, удалось в конце концов привить народу вкус к настоящей большой литературе и в значительной степени уменьшить культурный разрыв между ним и образованной публикой. Благодаря жизненному опыту он глубоко прочувствовал необходимость просвещения народа. «Хотя работа над лубочной книгой и составляла мою профессию с детских лет, — писал Сытин, — но все изъяны Никольского рынка я очень хорошо видел. Чутьем и догадкой я понимал, как далеки мы были от настоящей литературы и как переплелись в нашем деле добро и зло, красота и безобразие, разум и глупость».

Причины, из-за которых произведения больших писателей не доходили до иіирокого читателя, во многом носили экономический характер. Для того чтобы находить сбыт в народной среде, книга должна была оставаться очень Дешевой. Доход лубочного издателя с рубля обычно не превышал 10–15 %.

При таких размерах прибыли о привлечении профессиональных литераторов и художников к изданию книг для народа не могло быть и речи. Гонорар здесь колебался в пределах от 3 до 5 руб. за лист, в то время как известные писатели получали порядка 100 руб. Для того чтобы увеличить гонорары в 10–20 раз, требовалось многократно поднять тиражи изданий. Такая задача казалась нереальной, но тем не менее она была успешно разрешена, и не малую (если не главную) роль в этом сыграл Сытин.

Впрочем, сама идея дешевых изданий для народа принадлежала не ему, а другу и единомышленнику Льва Толстого Владимиру Григорьевичу Черткову «В один прекрасный день, — вспоминал Сытин, — в мою лавку зашел молодой человек в изящной дохе и предложил: не хочу ли я издавать для народа более содержательные книжки. Посредничество между авторами и издателями он берет на себя. Книжки эти будут произведения лучших авторов — Толстого, Лескова, Короленко, Гаршина и других. Издателю обойдутся они дешево. Но издавать их обязательно в одну цену с дешевыми народными книжками… Они должны иметь дешевого потребителя и идти взамен существующих пошлых изданий. Предлагавший эти условия был Владимир Чертков».

Сытин с охотой откликнулся на это предложение, хотя и понимал, что замена привычной для народа литературы новыми изданиями может заметно снизить его доходы. Вскоре Чертков при поддержке Толстого основал издательство «Посредник». Гонорары авторам в первое время предполагалось выплачивать из собственных средств Черткова и помогавшего ему мецената Сибирякова, но значительная часть произведений отдавалась писателями без всякого вознаграждения, поскольку они понимали важность начинания Черткова. Публика также отнеслась к нему с большим сочувствием. Лучшие русские писатели считали своим долгом писать специально для «Посредника» (в их числе были Гаршин, Лесков, Эртель, Григорович, Короленко, Станюкович, Успенский, Чехов и многие другие).

В 1885 г. Сытин напечатал первые четыре книжки: «Чем люди живы», «Бог правду видит», «Кавказский пленник» Толстого и «Христос в гостях у мужика» Лескова. Дело пошло не сразу. Первые два года книги «Посредника» явно проигрывали в народном мнении по сравнению с привычной ему литературой. За два года Сытину и Черткову удалось выпустить только 37 названий.

Ограниченный спрос сказывался на тиражах и, следовательно, на финансовых возможностях издательства. В целом выпуск этих книг почти не покрывал затрат на них (а в некоторых случаях был и прямо убыточен). Тем не менее Сытин продолжал начатое дело и вскоре почувствовал положительные сдвиги В 1887 г., в юбилейный год смерти Пушкина, он выпустил несколько десятков его сочинений общим тиражом около 1 млн. экземпляров, в том числе дешевое, восьмидесятикопеечное однотомное собрание всех его сочинений объемом в 975 стр. Современники свидетельствовали, что простой народ, только сейчас открывший для себя этого великого поэта, с огромным интересом читал его произведения. Этот успех вдохновил Сытина, и он сделал еще несколько подобных опытов, например, издал сочинения Гоголя объемом 819 стр. (том стоил 50 коп.), сочинения Никитина и некоторые другие. Эти книги печатались мелким шрифтом на плохой бумаге, но зато были одеты в твердые переплеты и могли верно служить нескольким поколениям своих владельцев. Можно с полной уверенностью сказать, что это были первые собрания сочинений русских классиков, в значительном числе попадавшие в деревню. В 1891 г. программа «Посредника» была расширена: издательство начало серию дешевых книг для бедных разночинцев, а также серию репродукций картин русских художников, распространявшихся в комплекте (по мысли издательства, они должны были выработать у крестьян художественный вкус и потеснить лубок).

В последующие годы Сытин постоянно наращивал ассортимент просветительской литературы. Он открыл при своем «Товариществе» специальное отделение «Народно-школьных библиотек», которое в большом количестве издавало книги для создаваемых земствами народных библиотек-читален. Кроме художественных произведений отдел выпускал множество научно-популярных и детских книг. Параллельно было выпущено несколько десятков названий книг для самообразования, причем по самым разным направлениям: по истории, философии, экономике и естествознанию (все они писались известными учеными и подготавливались к печати талантливым популяризатором Рубакиным). Наряду с этим издательство Сытина наладило выпуск дешевых учебников для деревенских школ. Только за десять лет (с 1899 по 1909 г.) «Товарищество» выпустило более четырехсот различных названий учебников и пособий общим тиражом 18,7 млн. экземпляров. Все учебные книги Сытина были очень дешевы, общедоступны, но при этом отличались высокими методическими достоинствами. По ним выучилось не одно поколение русских детей. В 1909 г. только азбук и букварей Сытин выпустил более 2 млн. штук, и все они нашли сбыт. Трудно переоценить значение, которое эти книги имели для народного просвещения. Наряду с учебной и научно-популярной литературой Сытин выпустил несколько изданий многотомных энциклопедий, так же рассчитанных на небогатого читателя из народа. (Особенно важным было издание «Народной энциклопедии научных и прикладных знаний», «Военной энциклопедии» и «Детской энциклопедии».) Результатом всей этой огромной просветительской деятельности стало то, что вкусы народа заметно изменились. Так, в 1892 г. один из журналистов писал: «По рассказам офеней-книгонош, раньше… крестьяне весьма падки были до покупок разных книжек с заглавиями «позабористее», — теперь они стали меньше обращать внимания на названия, выбирая «что поскладнее»..

Теперь книгоноши хорошо торгуют изданиями книжного склада «Посредник», дешевыми отдельными брошюрами сочинений Пушкина, Толстого и др. «Теперь, почитай, ими и торгуешь, а разные сказки про Бову и Еруслана теперь хоть и не носи совсем…»

В 90-е гг., когда спрос на дешевые книги в народной среде резко возрос, «Товарищество Сытина», раньше других утвердившееся на этом рынке, стало получать большие доходы. К началу Первой мировой войны оборотный капитал «Товарищества» превысил 14 млн. руб, а паевой достиг 3,4 млн. Даже трудности военного времени не поколебали его положения. В 1915 г. доходы Сытина более чем вдвое превысили общую прибыль четырех крупнейших московских типографских предприятий, хотя еще в 1913 г. оно им заметно в этом уступало.

Конец росту сытинского могущества положила только Октябрьская революция. Хотя Сытин, единственный из всех прежних издателей, пошел на сотрудничество с новой властью, это не избавило его от жестоких ударов — уже в ноябре-декабре 1917 г. несколько его крупных типографий, многие магазичы и склады с книгами были национализированы советской властью. Однако, оставшиеся в его распоряжении типографии продолжали выпускать книги, несмотря на начавшуюся разруху, голод, дефицит бумаги, мобилизацию рабочих и жесткий гнет большевистской цензуры. В тяжелый 1918 г. Сытин выпустил около 30 названий учебников, причем тираж некоторых из них достигал 100 тыс. экземпляров. Но постепенно объем изданий стал сокращаться. Летом 1919 г. Моссовет национализировал принадлежавшую Сытину типографию Коноваловой, а зимой 1920 г. та же судьба постигла типографию «Товарищества Маркса» в Петрограде. Потеря двух больших типографий была для Сытина очень чувствительна. К тому же контроль над его деятельностью со стороны государства постоянно возрастал. Сытин писал, что с конца 1919 г. он перестал быть самостоятельным издателем, а превратился в «подотчетного исполнителя» Госиздата, который указывал «что печатать, в каком количестве и какого качества». Несколько оживилась его деятельность с началом НЭПа, однако о том, чтобы вернуться к прежним масштабам изданий, конечно, не могло быть и речи. Все частные издательства по-прежнему напрямую зависели от Госиздата, а оно не спешило их поддерживать. Между тем устройство и модернизация типографий, издание новых книг требовали больших капиталов, которых у стареющего издателя уже не было. Большой ущерб нанесло Сытину петроградское наводнение 1924 г., уничтожившее весь запас его бумаги. Он с грустью понял, что пришло время отойти отдел. Некоторое время он еще работал консультантом Госиздата по вопросам снабжения, но болезни и старческая немощь постепенно брали над ним верх. В 1927 г. Совнарком «в виду заслуг Сытина в области издательского дела и народного просвещения» назначил ему персональную пенсию. Умер великий русский издатель в ноябре 1934 г.

Загрузка...