1001 забытое чудо. Книга проклятых

V

Я НЕ БУДУ особенно пытаться установить корреляцию данных. Какой-нибудь математически настроенный позитивист со своей иллюзией, что в промежуточном состоянии дважды два это четыре, в то время как, если мы принимаем Непрерывность, то вообще не можем принять, что где-либо существуют две вещи, стал бы искать в наших данных периодичность. Для меня очевидно, что математика, или регулярность, есть атрибут Всеобщего, что у меня нет особой склонности искать ее в локальном. И все же, в этой солнечной системе «в целом» существует значительное приближение к регулярности; или математика столь близко локализована, что может, например, предсказывать затмения с довольно высокой степенью приближения, хотя у меня есть заметки, которые поколебали бы тщеславие астрономов в этом отношении, будь это возможно. Астрономам мало платят, их не приветствуют толпы, они весьма изолированы; они живут за счет своей раздутости; выпустите воздух из медведя, и он не сможет впасть в спячку. Эта солнечная система подобна любому другому явлению, которое можно рассматривать «в целом», делам какогонибудь административного района города, частью которого он является; города в округе, округу в штате, штату в государстве; государству среди других государств; всем государствам в климатических условиях, определяемых солнечными обстоятельствами; солнцу среди общепланетных обстоятельств, солнечной системе «в целом» среди других солнечных систем, отсюда безнадежность попыток найти явления целостности в административном районе города. Но позитивисты это те, кто стараются найти необусловленное в административном районе города. Согласно нашему допущению, это дух космической религии. Объективно государство не поддается пониманию в границах административного района города. Но если бы какойнибудь позитивист смог прийти к абсолютному убеждению, что он нашел его, это было бы субъективным осуществлением того, что объективно неосуществимо. Конечно, мы не проводим позитивную разграничительную линию между объективным и субъективным — или что все явления, называемые предметами или лицами, субъективны внутри всеохватывающей связи, и что мысли внутри тех, кого обычно называют «лицами», субсубъективны. Похоже, что в этой солнечной системе Промежуточность устремилась к Регулярности и потерпела неудачу, а затем породила склад ума астрономов и, в этом вторичном выражении, устремилась к убеждению, что неудача была успехом.

Я свел в таблицу все факты этой книги и еще многое из других источников — карточная система — в несколько приближений, выделенных таким способом, были для меня откровением; и тем не менее это только метод теологов и ученых, и, хуже того, статистиков.

Например, с помощью статистического метода я мог бы «доказать», что черный дождь выпадал «регулярно» каждые семь месяцев где-нибудь на этой земле. Для этого мне бы пришлось включить и красные дожди и желтые дожди, но в соответствии с общепринятым методом, я бы отобрал черные частицы в красных осадках и в желтых осадках и пренебрег всем остальным. Затем, если бы кое-где черный дождь прошел неделей раньше или месяцем позже, это можно было бы назвать «ускорением» или «замедлением». Такие приемы считаются вполне законными при установлении периодичности в движениях комет. Если бы черные дожди, или красные, или желтые дожди, содержащие черные частицы, — не появились бы вообще вблизи от некоторых дат, тогда — не зря же мы читали Дарвина — мы сказали бы, что «данные неполны». Что же касается других, мешающих черных дождей, то они оказались бы серыми или коричневыми или же мы нашли бы для них другую периодичность.

И все же мне пришлось отметить, например, год 1819. Я не стану отмечать все такие годы в этой книге, но у меня есть записи о 31 необычайном событии в 1883 году. Кто-нибудь должен написать книгу о феноменах этого года, если бы книги вообще следовало бы писать. 1849 год замечателен своими необычайными падениями осадков, столь удаленных друг от друга, что любое локальное объяснение кажется неадекватным, не только черный дождь в Ирландии в мае 1849 года, но и красный дождь в Сицилии и красный дождь в Уэльсе. Говорят также (см. Timb's Year Book, 1850 г., 241), что 18 и 20 апреля 1849 года пастухи близ горы Арарат нашли вещество не местного происхождения на площади окружностью 8 или 10 миль. Предполагается, что оно там выпало.

Мы уже касались темы Науки и ее попыток достигнуть позитивности, а также ее нежелания признать, что она должна иметь полезных родственников. Легко увидеть, что большая часть теоретической науки 19-го столетия была только отношением реакции против теологической догмы и имеет не большее отношение к Истине, чем волна, которая откатывается от берега. Если бы вы или я растянули кусок жевательной резинки на целый метр в длину, это было бы столь же научным представлением, как и растяжение возраста этой Земли на несколько сотен миллионов лет.

Все «вещи» не суть вещи, а только отношения, или выражения отношений; но все отношения стремятся к тому, чтобы стать не имеющими отношений или сдаться, или подчиниться попыткам более высокого уровня. Поэтому существует позитивистский аспект этой реакции, который сам по себе есть только реакция, и он представляет собой попытку ассимилировать все явления в материалистическом объяснении, или сформулировать окончательную всеохватывающую систему на материалистической основе. Если бы эта попытка могла быть осуществлена, это было бы достижением реальности; но эта попытка может быть предпринята только если мы отбросим, например, психические явления.

Если когда-нибудь наука уступит психическому, то это было бы не более законно объяснить нематериальное с помощью материального, чем объяснить материальное с помощью нематериального. Наше личное допущение состоит в том, что материальное и нематериальное образует единство, сливаясь, например, в мысли, которая непрерывна с физическим действием. Единство нельзя объяснить, потому что процесс объяснения есть истолкование чего-то посредством чего-то другого. Всякое объяснение есть ассимиляция чего-то с помощью чего-то другого, что было принято за основу; но в Непрерывность нет ничего такого, что было бы в большей степени основой, чем что-либо другое — если только мы не думаем, что иллюзия, построенная на иллюзии, более реальна, чем ее псевдооснова.

В 1829 году (см. Timb's Year Book, 1848 г., 235) в Персии выпало вещество, которое местные жители, по их словам никогда раньше не видели. У них не было ни малейшего представления об этом веществе, но они видели, что овцы его ели. Тогда стали перемалывать это вещество в муку и печь хлеб, который оказался вполне сносным, хотя и безвкусным.

Это была возможность, которой наука не пренебрегла. Манна получила разумное основание, была ассимилирована и примирена с системой, которая вытеснила предшествующую, менее близкую к реальной. Уже говорилось, что весьма вероятно, что в древние времена с неба падала манна, — потому что она все еще падает — но что в основе этого явления лежит поучение, что это была саранча из степей Малой Азии — «вверх из одного места с помощью смерча и вниз в другом месте». В Report of the British Association, 1833 г., 71, говорится, что это вещество — «неизвестное жителям этого района» — было «сразу же распознано» ученым, который исследовал его, и оказалось, что «химический анализ также показал, что это была саранча».

Это было еще в те дни, когда химический анализ был богом. С тех пор его энтузиасты были потрясены и разочарованы. Каким именно образом химический анализ мог стать столь точным, я не знаю, — именно химический анализ заговорил и заговорил догматически. Мне кажется, что невежество жителей, по контрасту с локальным знанием иностранных ученых, преувеличено: если есть что-нибудь пригодное для еды, в пределах любого расстояния, преодолимого смерчем, то жители знают это. У меня есть данные о других падениях съедобных веществ в Персии и Азиатской Турции. Все они догматически относятся к «манне»; «манна» догматически определяется как вид саранчи из степей Малой Азии. Позиция, которую я занимаю, состоит в том, что это объяснение развилось в результате неведения о растительных веществах, или съедобных субстанциях в других частях мира. Это знакомая попытка объяснить общее с помощью локального; что, если бы у нас были данные о падениях растительного вещества, скажем, в Канаде или в Индии, то это не была бы саранча из степей Малой Азии; хотя все падения в Азиатской Турции и Персии огульно и с готовностью названы ливнями «манны», они даже не состояли из одного и того же вещества. В другом случае выпавшие частицы были названы «семенами». Впрочем, в Comptes Rendus, вещество, которое выпало в 1841 и 1848 годах, названо студенистым, и B Bulletin des Sciences Naturelles de Neuvchatel говорится, что оно состояло из комков размером в лесной орех (фундук), которые были перемолоты в муку, что из этой муки был испечен хлеб, очень аппетитного вида, но безвкусный.

Большая трудность все же в том, чтобы объяснить концентрацию мелких частичек в этих ливнях…

Но глубоководные рыбы и случающиеся время от времени падения им на головы съедобных веществ: мешков с зерном, бочек сахару; предметов, которые не были заброшены наверх из одной части океанского дна, штормами или подводными возмущениями, и опустились где-нибудь в другом месте…

Я предполагаю, что кто-нибудь подумает: но ведь зерно в мешках никогда не падало…

Вспомним предмет в Амхерсте: его оболочка, похожая на «сукно»…

Если бы над нашими головами не было транспортировки грузов подобно той, которая производится по поверхности океанов этой земли, тогда я не глубоководная рыба, каковой себя считаю.

У меня нет никаких данных о мешках и бочках кроме всего лишь мысли, вызванной Армхерстским объектом, но я могу себе представить, что мешки и бочки из судов, потерпевших крушение на поверхности одного из океанов этой земли, вряд ли можно было бы распознать как таковые к тому времени, когда они достигнут дна; мы сможем иметь данные о падениях волокнистых материалов типа тканей, бумаги или дерева, у нас будет достаточно удовлетворенный и нелепый вид. Proceedings of the Royal I risk Academy, 1, 378: «В году 1686 несколько рабочих, которые носили воду из пруда, в семи немецких милях от Мемеля, возвращаясь к месту работы после обеда (во время которого разразилась метель), обнаружили, что ровная земля вокруг пруда покрыта угольночерной листовой массой; и один человек, живший поблизости, сказал, что видел, как хлопья падали вместе со снегом».

Некоторые из этих чешуеподобных образований были величиной со столешницу.

«Эта масса была влажной на вид и неприятно пахла; запах напоминал запах гниющих водорослей, но когда масса высохла, запах исчез».

«В местах разрыва она оказалась волокнистой, как бумага».

Классическое объяснение «Вверх в одном месте и вниз в другом». Но что поднялось вверх из одного места в смерче? Конечно, с нашей интермедиатистской точки зрения, это было самое странное вещество из самого странного иного мира, который только можно представить; где-то над этой землей должно находиться вещество, подобное ему, или от которого его можно было бы, по крайней мере субъективно или согласно описанию, нелегко отличить. Или в Нью-Йорке есть только иная степень или аспект чего-то, или комбинация предметов, находящихся в какойнибудь деревне Центральной Африки. Всякое новое есть вызов для вульгаризации: напишите что-нибудь, что вам покажется новым и кто-то отметит, что трижды проклятые греки сказали это давнымдавно. Существование — это Аппетит: разъедание бытия; единая попытка всех вещей ассимилировать все другие вещи, если они не сдались и не подчинились какой-нибудь более высокой попытке. Было нечто космическое в том, что эти ученые, которые сдались и подчинились научной системе, должны, в соответствии с принципами этой системы, пытаться ассимилировать это вещество, которое упало у Мемеля, отождествляя его с каким-нибудь известным земным продуктом. На заседании Королевской Ирландской Академии было высказано мнение, что существует вещество, довольно редко встречающееся, о котором известно, что оно образуется в виде тонких листов на болотистой земле. Оно имеет вид зеленоватого меха.

Влажная, угольно-черная листовая масса. Но если ее разломать, то болотное вещество имеет хлопьевидное строение и дает волокнистый разрыв.

Слона можно определить как подсолнух — у того и другого длинные стебли. Верблюд неотличим от земляного ореха — если рассматривать только их горбы.

Беда с этой книгой в том, что нам придется прикончить несколько интеллектуальных повес: нас уже ничем нельзя поразить. С самого начала мы знали, что наука и слабоумие непрерывно переходят друг в друга; тем не менее, так много проявлений их точки слияния вначале поражают. Мы думаем, что устроенное профессором Хитчкоком представление, когда он определил амхерстский феномен как гриб, было довольно значительно как научный водевиль. Если мы оправдаем его от обвинения в серьезности, — или, что в таком месте, где грибы были столь обычны, что еще до наступления вечера успели вырасти два гриба, только он, чужак в этом очень грибном месте, подумал о грибе, когда увидел нечто похожее на гриб, — если мы пренебрежем его быстрым разжижением, например. Но это был только монолог, теперь у нас есть целая труппа, вся из звезд, и они не просто ирландцы, они королевские ирландцы.

Этот королевский ирландец исключил «угольную черноту» и включил волокнистость, так что в результате это вещество превратилось в «болотную бумагу», которая «была поднята вверх ураганами и затем снова упала». Второе действие:

Было сказано, что, согласно господину Эренбергу, «было найдено, что эта метеорическая бумага состояла частично из растительного вещества, главным образом из хвои». Действие третье:

Встреча королевских ирландцев: стулья, столы, ирландцы:

Было выставлено несколько хлопьев болотной бумаги. В их состав входила, в основном, хвоя. Это было двойное включение: или это тот метод согласования, которым так часто пользуются логики. Поэтому ни один логик не был бы удовлетворен отождествлением земляного ореха с верблюдом, поскольку оба имеют горб: он потребует дополнительного соглашения, что оба могут долгое время обходиться без воды.

Далее, не так уж неразумно, — по крайней мере для легких и свободных водевильных стандартов, которые мы обсуждаем на протяжении всей этой книги, — думать, что зеленое вещество могло быть выхвачено смерчем с одного места и упасть в виде черного вещества где-нибудь в другом месте, но королевские ирландцы исключили еще кое-что, а это факт был бы столь же приемлем для них, как и для меня:

Согласно Хладни, это не было маленькое локальное отложение, которое наблюдал какой-то неопределенный человек, живший где-то поблизости от пруда.

Это было огромных масштабов падение из обширной небесной области.

Весьма вероятно, что вся болотная бумага мира не могла бы дать такое количество.

В то же самое время это вещество падало «в больших количествах» в Норвегии и Померании, смотри сообщение Кирквуда в Meteoritic Astronomy, стр. 666:

«31 января 1686 года в Норвегии и других частях Северной Европы выпало вещество, похожее на обгорелую бумагу».

Смерчу, охватившему такую обширную территорию, пришлось бы специализироваться на редком материале, называемом «болотная бумага», произошли бы падения досок от заборов, крыш домов, обломков деревьев. Ничего не говорится о прохождении урагана в Северной Европе в январе 1686 года. Есть только запись об этом веществе, которое выпало в разных местах.

Время шло, но общая решимость исключать факты о всех падениях на эту землю чего-либо, кроме вещества, принадлежащего этой земле, и обычного метеоритного вещества, усиливалась. Annals of Philosophy, 16, 68:

Вещество, выпавшее в январе 1686 года, описывается как «масса черных листьев, имевших вид обуглившейся бумаги, но более твердое, более сцепленное и хрупкое».

«Болотная бумага» не упоминается и ничего не говорится о «хвое», которая казалась столь убедительной королевским ирландцам. Растительный состав отброшен, как это мог сделать кто-нибудь, кому было бы удобно определить кривошеий кабачок как большой рыболовный крючок.

Метеориты обычно бывают покрыты черной коркой, более или менее похожей на чешую. Вещество 1686 года было черным и похожим на чешую. Раз уж это удобно, «листоватость» становится «чешуйчатостью». В этой попытке ассимилировать неизвестное с помощью обычного нам говорят, что это вещество было минеральной массой; что оно похоже на черную чешую, которая покрывает метеориты.

Ученого, который сделал это «определение», звали Фон Гроттус. Он воззвал к богу по имени Химический Анализ. Или к силе и славе человечества, — которая нас не всегда впечатляет, — но боги должны сказать нам то, что мы хотим от них услышать. Мы снова видим, — словно ничто не имеет своей собственной индивидуальности, — что все, что угодно, можно «определить» как все, что угодно. Или нет ничего неразумного, если не совать нос в его исключения. Но здесь конфликт не заканчивается. Берцелиус исследовал это вещество. Он не смог найти в его составе никель. В то время присутствие никеля считалось «позитивным» стандартом суждения против него, и Фон Гроттус взял назад свое «определение». CM. Annals and Magazine of Natural History, 1-3,185.

Это взаимное уравнивание знаменитостей позволяет нам выступить с нашей собственной точкой зрения, которая в противном случае погрузилась бы в невидимость:

Очень плохо, что никому ни разу не пришло в голову посмотреть, не написано ли что-нибудь — иероглифы? — на этих листах бумаги?

Если мы видим не слишком большое разнообразие веществ, которые падали на эту землю; если на этой земле мы видим бесконечное разнообразие материалов, вполне доступных отделению с помощью смерчей, то два падения такого редкого материала, как болотная бумага были бы выдающимся событием.

Автор статьи aEdiburgh Review, 87,194, говорит, что во время написания статьи перед ним лежала часть листа площадью 200 квадратных футов вещества, выпавшего в Каролате, Силезия, в 1839 году и в точности похожего на хлопчатобумажный войлок или фетр, из которого можно было бы шить одежду. Заговорил бог — изучение под микроскопом. Вещество состояло главным образом из хвои.

Journal of the Asiatic Society of Bengal, 1847 — часть 1,193:

16 марта 1846 года — приблизительно время падения съедобного вещества в Малой Азии — около Шанхая выпала оливково-серая пыль. Под микроскопом было видно, что она представляет собой смесь двух типов волос: черных и белых. Их отнесли предположительно к минеральным волокнам, но при прокаливании они издавали «обычный аммиачный запах и дым, как от жженых волос или перьев». Автор описывает этот феномен, как «тучу площадью в 3 800 квадратных миль, состоящую из волокон, щелочей и песка». В постскриптуме он говорит, что другие исследователи с помощью более мощных микроскопов придерживаются мнения, что эти волокна не были волосами; что это вещество состояло преимущественно из хвои.

Пафос и смелость научного подхода, а может быть, тупость и приземленность, состоят в том, что все кажущееся вновь установленным обречено быть свергнутым — более мощными микроскопами и телескопами; более утонченными, точными, поисковыми средствами и методами — новые декларации, неудержимо всплывающие на поверхность; их принимают всегда как последнюю Истину. В этом подходе очень мало интермедиатистского духа…

Что-то новое, которое вытеснило старое, само будет когда-нибудь вытеснено; что и оно тоже будет определено как нечто мифическое…

Но что, если привидения взбираются вверх, то и призраки лестниц вполне им подходят. Annual Register, 1821 г., 681:

Согласно сообщению господина Ленэ, французского консула в Пернамбуко, в начале октября 1821 года там произошло выпадение вещества, напоминающего шелк. Количество его было столь огромно, словно это был целый груз, потерянный где-то между Юпитером и Марсом, который продрейфовал, может быть, несколько столетий, и за это время первоначальная ткань постепенно распалась. B Annales de Chimie, 2-15,427, говорится, что образцы этого вещества были отправлены во Францию господином Ленэ, и они показали некоторое сходство с шелковыми волокнами, которые в определенное времягода разносятся ветром в окрестностях Парижа.

B Annals of Philosophy, новая серия, 12, 93, есть упоминание о волокнистом материале, похожем на голубой шелк, который выпал близ Наумберга 23 марта 1665 года. Согласно Хладни, Annales de Chimie, 2-31, 264, количество его было велико. Он ставит вопросительный знак перед датой.

Одно из преимуществ интермедиатизма состоит в том, что в единстве квазисуществования не может быть смешанных метафор. Что бы ни было приемлемо из чеголибо, оно, в той или другой степени, или аспекте, приемлемо из чего угодно, поэтому вполне уместно говорить, например, о чем-то, столь же твердом, как скала, и в то же время плывущем в торжественном строю. Ирландцы хорошиемонисты: их, конечно, высмеялизаихболееострое восприятие. Поэтому мы и пишем эту книгу, или это процессия, или это музей с комнатой ужасов, довольно преувеличенных. Довольно жуткую параллель можно найти BScientificAmerican,1859 г., 178.Корреспондент увидел, как с неба упало какоето шелковистое вещество. В это время наблюдалось северное сияние — он приписывает это вещество северному сиянию.

Со времен Дарвина классическое объяснение состояло в том, что все шелковистые вещества, которые падают с неба, представляют собой паутину. В 1832 году Чарльз Дарвин, находясь на берегу корабля «Бигл», в устье реки Ла Плата в 60 милях от суши увидел огромное количество пауков, обычно называемых «пауками-путешественниками», маленьких воздухоплавателей, выпускающих из себя длинные нити, благодаря которым ветер переносит их.

Не так уж легко заявить, что шелковистые вещества, которые падали на эту землю, представляют собой не паутину. Я лично полагаю, что паутина есть нечто, переходное: что были падения шелковистого вещества внешнего происхождения, а также и скоплений паутины, или, скорее, прядей паутины или, скорее, прядей паутины воздушных пауков, происходящих из этой земли; что в некоторых случаях невозможно провести различие между ними. Конечно, наше представление о шелковистых веществах постепенно перейдет в представления о других, по внешнему виду, текстильных материалах, и я не знаю, насколько богаче мы станем…

За исключением того, что если бы годные для прядения и изготовления тканей материалы падали с неба…

Утвердить хотя бы приемлемость этого взгляда было бы уже немалой заслугой для этой книги, излагающей первые и предварительные результаты исследований.

В журнале АИ the Year Round, 8, 254, описывается падение какого-то вещества, которое произошло 21 сентября 1741 года в Англии в городах Брэдли, Сэлборни Алрэсфорде и в треугольном пространстве между этими городами. Выпавшее вещество описывается как «паутина», но выпала она в виде хлопьевидных образований, или в виде «хлопьев или лоскутов шириной около одного дюйма, а в длину около пяти-шести дюймов». Также говорится, что эти хлопья состояли из сравнительно тяжелого материала — «они падали с некоторой скоростью». Количество вещества было велико — самая короткая сторона треугольной площади имела восемь миль в длину. В Transactions of the Wernerian Society of Natural History, 5, 386, сообщается, что было два падения с промежутком в несколько часов, факт, который уже становится нам знакомым, факт, который нельзя принять, если мы не найдем, что он повторяется снова, снова и снова. Сообщается, что второе падение продолжалось с девяти часов утра до наступления ночи.

Итак, гипноз классики: то, что мы называем умом, есть только выражение равновесия. Когда происходит умственное приспособление (к какой-либо установившейся системе взглядов), деятельность ума прекращается. Ведь ум — это признание в незнании. Если у вас есть сведения по какому-нибудь предмету, это значит, что вы еще учитесь, то, чему вы научились, всегда делается механически — в квазитерминах, поэтому ничему никогда нельзя научиться окончательно.

Было решено, что это вещество есть паутина. Это было приспособлением. Но это приспособление не для меня; поэтому, боюсь, что у меня есть кое-какая информация об этом деле. Если я когда-нибудь приду к приспособлению по этому предмету, тогда я буду не в состоянии иметь какие-либо мысли об этом предмете, кроме шаблонных. Пока что я не решил еще абсолютно ничего, поэтому я только могу отметить.

Это вещество выпадало в количествах столь огромных, что во время падения привлекло широкое внимание;

Когда оно поднималось с земли, это было бы не менее выдающееся зрелище;

Нет ни единого сообщения о ком-либо, кто видел в сентябре 1741 года, в Англии ли или в других местах, как тонны «паутины» поднимаются вверх. Дальнейшее признание в разумности с моей стороны: Если бы было оспорено, что источник этих материалов мог быть далеким, но все же земным…

Тогда снова возникает второй знакомый вопрос о невероятной «меткости» — о попадании в небольшое треугольное пространство с интервалом в несколько часов, с девяти часов утра до наступления ночи, в одно и то же место.

Таковы проигнорированные факты классического объяснения. Никто не упоминает о том, что кто-либо видел падающих пауков, но есть очень интересное добавление, что, хотя это вещество падало крупными хлопьями, причем довольно тяжелыми, оно было вязким. В этом отношении оно действительно было похоже на паутину: у собак, рыскавших по траве, вынюхивая куски этого вещества, оказались залепленными глаза. Это обстоятельство действительно говорит в пользу паутины…

Если мы не можем допустить, что где-то в высоколежащих областях существуют обширные вязкие или студенистые участки и что предметы, проходя сквозь них, пачкаются. Или, может быть, мы сможем разъяснить путаницу в описаниях вещества, которое выпало в 1841 и 1846 годах в Малой Азии, и которое в одной публикации описывается как студенистое, а в другой как состоящее из съедобных зерен — это была крупа, которая прошла через студенистую область. Что бумагообразная масса из Мемеля могла пережить такой опыт, свидетельствует то, что Эренберг нашел в ней студенистое вещество, которое он назвал «носток» — смотри Annals and Magazine of Natural History, 1-3, 185. Scientific American, 45-337: Падение вещества, описанного как паутина, отмечалось в конце октября 1881 года в Милуоки, штат Висконсин, и в других городах; еще упоминаются города Грин Бей, Весбердж, Форт Хаухард, Шебойган и Озоки. Пауки-аэронавты называются еще нитконосами из-за крайне легких волокон, которые они выпускают для полета во время ветра. О веществе, которое выпало в Висконсине, сказано:

Во всех случаях эта паутина была очень крепкой по текстуре и очень белой. Редактор говорит:

«Весьма странно, но ни в одном из сообщений, которые мы видели, ничего не говорится о присутствии пауков»..

Итак, наша попытка разъединить возможный внешний продукт от его земного посредствующего звена; затем наша радость разведчика, который думает, что он что-то нашел.

Журнал Monthly Weather Review, 26, 566, цитирует Montgomery (Ala) Advertiser, штат Алабама:

21 ноября 1898 года в Монтгомери выпали многочисленные кучки паутинообразного вещества, состоящие из прядей и их скоплений длиной и шириной в несколько дюймов. Согласно автору, это не была паутина, а нечто похожее на асбест; сказано также, что оно фосфорецировало.

Редактор этого «Обозрения» говорит, что не видит никаких причин сомневаться в том, что это была паутина.

La Nature, 1883 г., 342:

Корреспондент пишет, что посылает образец вещества, которое, как говорят, выпало около Монтюссана (департамент Жиронда) 16 октября 1883 года. Согласно свидетелю, которого цитирует корреспондент, сначала появилось облако, сопровождаемое дождем и яростным ветром. Облако состояло из похожего на шерсть материала, комья которого размером с кулак падали на землю. Редактор (Тиссандье) говорит, что это вещество было белого цвета, но представляло собой что-то сгоревшее. Оно было волокнистым. Господин Тиссандьи поражает нас своим заявлением, что он не может идентифицировать это вещество. Мы думаем, что все, что угодно, можно «идентифицировать». Он может только сказать, что рассматриваемое облако было необычайным скоплением. Annual Register, 1832 г., 447: В марте 1832 года в полях Курьянова (Kourianof) в России выпало желтоватое горючее вещество, покрывшее площадь около 600 или 700 квадратных футов слоем толщиной, по крайней, мере в два дюйма. Оно было смолистым и желтоватого цвета, так что он склоняется к обычному объяснению, что это была пыльца сосен, но при попытке разорвать его оно имело прочность бумажной ткани. Будучи помещено в воду, оно имело вязкость смолы. «Эта смола имела цвет янтаря, упругость индийской резины и запах очищенной нефти, смешанной с воском».

Итак, в общем, наша точка зрения в отношении грузов и наша точка зрения на грузы пищевых продуктов:

В журнале Philosophycal Transactions, 19, 224, приводится извлечение из письма мистера Роберта Ванса из Килкенни, Ирландия, датированного 15 ноября 1695 года, в котором сообщается, что «недавно» в графствах Лимерик и Типперари прошли ливни с выпадением вещества, похожего на сливочное масло или жир «с очень вонючим запахом».

Затем следует отрывок из письма Клойнского епископа об «очень странном феномене», который наблюдался в Мюнстере и Лайнстере, а именно, что большую часть весны 1695 года с неба падало вещество, которое деревенские люди называли «масло», — «мягкое, липкое и темно-желтого цвета», и что скот «равнодушно» его поедал в полях, где это вещество лежало.

«Оно падало комьями величиной с конец чьего-либо пальца». У него был «сильный нездоровый запах». Его Милость называет его «вонючая роса».

В письме мистера Ванса говорится, что было высказано предположение, что это «масло» имеет целебные свойства, и некоторые жители этого места «собирали его в горшки и другие сосуды».

Во всех последующих томах Philosophycal Transactions нет никаких рассуждений на эту необычайную тему. Остракизм. Судьба этого факта является хорошим примером проклятия, не путем отрицания или липового объяснения, а путем простого пренебрежения. Это падение включено Хладни в его каталог, упоминается оно и в других каталогах, но по отсутствию всякого обсуждения, помимо формального упоминания, мы видим, что оно находится под изъятием так же, как всегда поступала со всем предшествующая система. Факт был погребен заживо. Он столь же несовместим с современной системой догм, как всегда были геологические пласты и червеобразный отросток с предшествующей системой.

Если это вещество периодически, или «большую часть весны», выпадало в двух ирландских провинциях и больше нигде, то у нас возникает — сильней, чем ранее — ощущение наличия над головой стационарного региона, который получает продукты, подобные земным, где земные гравитационные и метеорологические силы относительно инертны, если в течение многих недель немалое количество этого вещества висело неподвижно прежде, чем наконец упасть. Мы предполагаем, что в 1685 году мистер Ване и епископ Клойна могли описать то, что видели, так же как и свидетели в 1885 году; тем не менее это было очень давно; нам потребуется много современных примеров прежде, чем сможем принять гипотезу о его внеземном происхождении.

Что касается других падений, то в American Journal of Science, 1-28,361, говорится, что приблизительно через месяц после падения вещества около Курьянова выпало вещество винножелтого цвета, прозрачное, мягкое и с запахом прогоркшего растительного масла. Господин Герман, химик, который исследовал это вещество, назвал его «небесным маслом». Результаты анализа и химические реакции приводятся в упомянутом «Журнале». Edinburgh philosophycal journal, 13, 368, упоминает о «маслянистом» веществе, которое выпало близ Роттердама в 1832 году. B Comptes Rendus, 13,215, приводится сообщение о маслянистом веществе красноватого цвета, которое выпало в Женеве в феврале 1841 года.

В общем, большую часть наших трудностей составляют проблемы, которые, я полагаю, мы должны оставить последующим разработчикам супергеографии. Открыватель Америки должен оставить Лонг Айленд кому-нибудь другому. Если бы между Юпитером, Марсом и Венерой курсировали какие-нибудь суперконструкции, которые иногда могли бы терпеть крушения, то мы подумали бы о топливе, а также о грузах. Конечно, наиболее убедительным фактом был бы упавший с неба уголь [O, tempora! O, morris! Rigel]. Тем не менее, можно подозревать, что машины, сжигающие нефть, были изобретены столетия назад в более развитых мирах, но, как я уже сказал, мы же должны оставить чтонибудь нашим ученикам, поэтому мы не будем особенно раздумывать, пищей или топливом являются эти маслообразные или маслянистые вещества. Поэтому мы лишь отметим, что в Scientific American, 24, 323, есть сообщение о граде, выпавшем в середине апреля 1871 года в штате Миссисипи, в котором находилось вещество, описанное как скипидар.

Около 1 июня 1842 года близ города Ним, Франция, выпало нечто, имевшее вкус апельсиновой воды; определено как азотная кислота (см. Journal de Farmacie, 1845 г., 273).

Град и пепел в Ирландии, 1755 год («Сайентифик Американ» ,30,262).

9 июня 1874 года в Элизабет, штат Нью-Джерси, выпал град, в котором содержалось вещество, оказавшееся, по словам профессора Лидза из Института Стивенса, карбонатом натрия («Сайентифик Американ», 30,262).

Мы отклоняемся немного в сторону от основных направлений нашей композиции, но позже мы отметим как важное обстоятельство то, что многие необычайные осадки выпадали вместе с градом. Или если это были вещества, источник которых находился на какой-то другой части поверхности этой земли, то неужели и град имел этот же источник? Наша точка зрения в данном вопросе будет зависеть от количества случаев. Вполне разумно допустить, что падение некоторых веществ на эту землю может и совпасть с падением града.

Что касается растительных веществ в количествах столь больших, что можно предполагать потерянный груз, то у нас есть заметка в All the Year Round, 3, 468: что приблизительно 1 мая 1863 года в Перппиньяне, Франция, прошел дождь, «содержавший красное вещество, которое после изучения оказалось красной мукой, смешанной с тонким песком». Это вещество выпало в разных местах вдоль Средиземного моря.

В Philosophycal Transactions, 16, 281, есть сообщение о веществе, имеющем вид злаковых зерен, которое выпало в Уилтшире в 1686 году; говорили, что вместе с градом упало некоторое количество «пшеницы», «содержащейся внутри градин», но автор материала в Transactions говорит, что осмотрел зерна, но они были ничем иным, как семенами плюща, извлеченные из дыр и щелей, где их спрятали птицы. Если птицы попрежнему прячут семена плюща и если ветры все еще дуют, я не вижу, почему это явление не повторилось с тех пор за прошедшие двести лет.

Или красное вещество, выпавшее с дождем в Сиене, Италия, в мае 1830 года, которое, по словам Араго, имело растительное происхождение, смотри Араго, Сочинения (Arago, Ocuvres), 12,468.

Кто-то должен собрать данные о падениях в одной Сиене.

В Monthly Weather Review, 29, 465, корреспондент пишет, что 16 февраля 1901 года в Попоо, штат Мичиган, в день настолько тихий, что его ветряная мельница не работала, выпала коричневая пыль, у которой был вид какого-то растительного материала. Редактор этого «Обозрения» приходит к выводу, что это не было широко распространенное падение из смерча, поскольку о нем больше ниоткуда не сообщалось.

Прогорклость, гнилость, разложение — эта нота звучала не один раз. В позитивном смысле, конечно, ничто не имеет значения, или всякое значение связано непрерывными переходами со всеми другими значениями, или что все доказательства вины, например, являются столь же хорошими доказательствами невиновности. Ужасная катастрофа произошла во времена Юлия Цезаря; обломки после нее смогли достигнутьэтой земли только ко времени епископа Клойнского — мы оставляем последующим исследованиям обсуждение деятельности бактерий и вопроса о разложении, а также о том, могли ли эти бактерии выжить в том, что мы называем пространством, о котором мы не знаем ничего. Annual Record of Science, 35, 183:

Доктор Мачатти, из Федеральной Гражданской Службы (F. С. S.) пишет, что 24 февраля 1868 года в Лондоне, штат Онтарио, во время яростной бури вместе со снегом выпало темноокрашенное вещество в количестве, оцениваемом в 500 тонн над поясом длиной 50 миль и шириной в 10 миль. Оно было исследовано под микроскопом доктором Мачатти, который нашел, что оно состоит в основном из растительного вещества, «с весьма выраженными признаками разложения». Это вещество было также изучено доктором Джеймсом из Глазго, который высказал мнение, что это остатки зерен каких-то злаков. Доктор Мачатти отмечает, что за четыре месяца до этого падения почва Канады была замерзшей, так что в данном случае следует подумать о более далеком, чем обычно, источнике. Доктор Мачатти думает об источнике, находящемся где-то на юге. «Однако, говорит он, это только догадка». American journal of science, 1841 г., 40: 24 марта 1840 года в Раджит, Индия, во время грозы произошло выпадение зерна. Об этом сообщил полковник Сайке из Британской Ассоциации.

Туземцы были весьма взволнованы, потому что это было зерно хорошо знакомого им вида.

Обычно в таких случаях выступает какой-нибудь ученый, который знает больше, чем знают туземцы, — но так случилось, что в данном случае дело не было проделано столь обычным образом:

«Это зерно показали некоторым ботаникам, которые не сразу узнали его, но затем решили, что это либо «спарциум», либо «виция»».