12 христианских верований, которые могут свести с ума

И в Ветхом, и в Новом Заветах в значении «слушаться» употребляется глагол «слушать, внимать». Еврейское слово «shema» более восьмисот раз переводится в Ветхом Завете как «слушать»; греческое «akouo» (отсюда «акустика») около четырехсот раз переводится в Новом Завете как «слушать». Библия рисует образ человека, прислушивающегося к чьей–то просьбе или требованию, а затем отвечающего на нее.

Одна супружеская пара привела ко мне трехлетнюю дочку, поскольку их беспокоило ее непослушание: девочка редко воспринимала их указания, часто вообще пренебрегала их словами. Мне показалось, что дело тут не в психике, и я направил ребенка на медицинское обследование. Выяснилось, что у девочки проблемы со слухом. Она не хотела ослушаться родителей, она просто не слышала, когда они к ней обращались.

Вот какова библейская концепция: услышав что–то, мы отвечаем на это. Еврейский язык не проводит разграничения между актом восприятия и ответом — они происходят вместе. Например, израильтяне говорят Моисею: «Все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны (shema)» (Исход 24:7). Исайя восклицает: «Они не следуют путями Его, они не слушают (shema) закон Его» (см. Исайя 42:24). Согласно представлениям ветхозаветного еврея, если человек слышал верно, он и поступал правильно.

Знаменитый ветхозаветный текст о послушании Богу евреи именуют «Великая Shema»:

Каждый еврей знал наизусть «Shema», набожные евреи до сих пор ежедневно повторяют этот текст. Когда Иисуса спросили о важнейшей заповеди, Он процитировал часть этого текста, а затем добавил вторую величайшую заповедь, основанную на тексте Левит 19:18: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матфея 22:39). К этим двум заповедям сводятся Закон и Пророки, — так сказал Иисус. Если мы последуем этим принципам, мы станем теми любящими людьми, какими хочет нас видеть Господь.

И не только мы прислушиваемся к Богу, но и Он прислушивается к нам. Давид вопиет к Богу: «Когда я взываю, услышь (shema) меня, Боже правды моей!» (см. Псалом 4:2). «Взывают праведные, и Господь слышит (shema), и от всех скорбей их избавляет их» (Псалом 33:18). Вообразите, как Господь склоняется над землей, вслушиваясь в наши вопли о помощи, и помогает нам. «Shema» — «улица» с двусторонним движением.

Мы не находим в Библии ситуации слушания и неделания до тех пор, пока Иисус не говорит: «Итак всякого, кто слушает (akouos) слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне» (Матфея 7:24). В Новом Завете выясняется, что слушать Бога и исполнять Его слова — не всегда одно и то же.

Вспомним служанку по имени Рода, которая захлопнула дверь перед внезапно вернувшимся Петром, когда Бог чудом освободил его из темницы. Это прекрасный пример человека слушающего, но не делающего: Рода вышла «послушать» у двери, однако от волнения забыла впустить Петра в дом (см. Деяния 12:13). Она услышала, но не смогла правильно отреагировать на услышанное — отворить дверь.

Послушание всегда имеет определенную цель

Послушание — определенные отношения между Богом и нами. Мы слышим, чего Бог хочет от нас, и реагируем соответственно. Мы прислушиваемся к Его голосу, как ребенок прислушивается к голосу родителей, и поступаем как надо.

Но почему мы должны слушаться? Вместо стандартного ответа и прописи — «потому что должны» — Библия предлагает нам заглянуть глубже и понять, кто мы есть. Послушание — не самоцель, а структура, внутри которой мы учимся зрелости. Послушание ради послушания не предписано Библией; всегда есть какая–то цель, ради которой мы и следуем Божьим заповедям.

Например, хорошие родители знают конечную цель воспитания: дети должны сделаться самостоятельными, независимыми. Такие родители хотят, чтобы дети научились удовлетворять свои нужды, делать свою работу, решать проблемы. Так и Бог дает нам указания, способствующие нашему развитию и взрослению.

Прислушаемся ко Второзаконию: «Ходите по тому пути, по которому повелел вам Господь, Бог ваш, дабы вы были живы, и хорошо было вам» (5:33); «И заповедал нам Господь исполнять все постановления сии, чтобы мы боялись Господа, Бога нашего, дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить нашу жизнь, как и теперь» (6:24); «Чтобы соблюдал заповеди Господа и постановления Его, которые сегодня заповедую тебе, дабы тебе было хорошо» (10:13, везде курсив авт.).

Бог хочет, чтобы мы поступали правильно и продолжали расти. Хорошие родители учат детей открывать свои чувства, чтобы потом, во взрослой жизни, они могли искренне беседовать с супругами и друзьями; приучают выносить мусор, чтобы во взрослой жизни они умели ответственно выполнять свою работу; учат устанавливать разумные границы, чтобы, вырастая, они умели оградить себя от зла (см. Матфея 25:7–9).

И пусть нам не внушают, что послушание нужно ради самого послушания, а то выходит, что Бог хочет от нас послушания, потому что Он испытывает необоримую склонность контролировать людей. Это нисколько не похоже на родительские отношения Бога к нам. Его указания помогают нам освоить Его путь, чтобы мы могли возрастать в Его образ. «Вразумлю тебя, наставлю тебя на путь, по которому тебе идти», — обещает Господь (Псалом 31:8). Послушание — наш ответ на отеческое попечение Бога.

Уровни послушания

По мере того как мы взрослеем, меняется и характер послушания. Наши отношения с Богом и людьми всем меньше нуждаются во внешней структуре, если внутри нас развивается структура характера. Чем ближе мы к зрелости, тем меньше нам нужны конкретные указания.

Трехлетнего ребенка приходится укладывать в постель — он не осознает собственной физиологической потребности во сне, но пятнадцатилетний сам (будем надеяться) ложится вовремя, чтобы утром подняться в школу. Духовным младенцам требуется молоко, зрелые духом могут вкушать твердую пищу (см. Евреям 5:12–14). Становясь более зрелыми, мы переходим от конкретных указаний к структуре, обеспечивающей нашу жизнь. Нам уже не нужно, чтобы кто–то направлял нас при каждом решении, Слово стало частью нас самих: «В сердце своем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою» (Псалом 118:11).

Ложное убеждение «важно, что ты делаешь, а не почему» чревато такими проблемами.

Оно подменяет подлинное послушание самопожертвованием

Джейсона можно было счесть образцовым христианином: он принимал активное участие в жизни общины, хорошо справлялся со своей работой, занимался спортом, отлично выглядел, поддерживал близкие отношения с друзьями.

Но однажды ни с того ни с сего на Джейсона обрушилась настолько сильная депрессия, что он едва мог заставить себя встать с постели. Жизнь показалась ему бессмысленной. Тогда он обратился ко мне за помощью.

Какое–то время мы обсуждали, по всей видимости, безмятежную, налаженную жизнь Джейсона до этого срыва, и постепенно выяснилось, что структурированный образ жизни был для Джейсона лишь способом укрыться от давней депрессии. Он вырос калечившей детей семье, с пьющими родителями, среди хаоса и постоянных кризисов.

Ответственная и деятельная натура спасла Джейсона. В доме некому было постирать его одежду, приготовить еду, вести бюджет, и Джейсон с малолетства освоил все эти премудрости. В десять лет он вел себя точно тридцатилетний.

Джейсон поступал правильно не потому, что был преисполнен любви и альтруизма, а просто чтобы выжить. Депрессия все–таки настигла его.

Разумеется, нет ничего нездорового в чувстве ответственности — проблема заключается в стимуле, пробуждающем ответственность. Джейсон всю свою жизнь приносил себя в жертву. Он боялся развалиться на куски, а потому трудился изо всех сил, пытаясь отодвинуть от себя неизбежный срыв.

Перед тем как обратиться ко мне, Джейсон доверился другу–христианину. «Делай свое дело, — посоветовал ему друг. — Это пройдет». Но «это» не прошло.

Джейсон находил себе массу занятий, лишь бы заглушить свои потребности. К послушанию его принуждала не любовь Христова, а страх, паника. О подобных случаях Иисус сказал: «Пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы» (Матфея 9:13). Наши акты самопожертвования, послушания, высокой ответственности не приносят пользы ни Богу, ни нам, пока мы не постигнем милосердие Бога, любящего нас такими, какие мы есть, и не начнем возвращать эту любовь.

Подлинно ответственная жизнь — результат того, что мы любимы такими, какие мы есть, со всеми нашими грехами, несовершенствами, травмами и слабостями. Поскольку мы любимы в этом состоянии, мы учимся возвращать эту любовь. Джейсон не знал такой любви, а потому не мог слушаться с любовью. Он исполнял библейские заповеди просто потому, что ему внушили, что так надо.

Некоторые люди ведут чрезвычайно достойную жизнь не для того, чтобы избавиться от депрессии, а для того, чтобы избежать стыда. Одна моя знакомая контролировала свой вес таким способом: она все время общалась с критически настроенными людьми, которые принимались стыдить ее, как только она поправлялась. Однако стоило этим критически настроенным друзьям уехать, как она за считанные месяцы набрала семьдесят фунтов. Внешний контроль, осуществляемый с помощью стыда, не разрешил проблему, а лишь отсрочил ее. Наконец она смогла сбросить вес в силу правильных причин, но сначала ей нужно было научиться милосердию и жертве — она должна была воспринять милость Божью, чтобы пожертвовать своей страстью к еде.

Если мы совершаем правильный поступок нехотя, по принуждению, несвободно (см. 2 Коринфянам 9:6–7), мы живем в страхе — страхе утраты, срыва, вины, чьего–то неодобрения. Никто не может расти и расцветать в атмосфере страха, где нет места для любви, ибо «совершенная любовь изгоняет страх» (1 Иоанна 4:18).

Это ложное убеждение пренебрегает цельностью человеческой личности

Если мы слушаемся исключительно ради послушания, мы не только уходим от любви, но и становимся жертвами внутреннего расщепления. Душа распадается на отдельные фрагменты, отъединяясь от Бога. Мы желаем одного, а делаем другое. «Этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Исайя 29:13).

Мы задуманы цельными, интегрированными телом и душой, с Богом и другими людьми мы должны вступать в контакт как цельные личности, любя Бога всем сердцем, разумом, душой и силою.

Случалось ли вам встречаться за ужином с человеком, которому не хотелось находиться в этой компании? Вы ведете вполне приятный, даже интересный разговор, но чувствуете, что ваш сотрапезник далеко от вас. Следствием расщепления становится охлаждение отношений, препятствующее подлинной близости. Вот почему Бог предпочитает даже холодность такому недостатку сердечности: человек, в сердце которого царит холод, может осознать это как свою проблему и найти искупление. Прохладный же, наполовину участвующий в общении, наполовину отсутствующий человек не искренен с самим собой, а потому остается вне досягаемости для действия Божьей благодати, которая могла бы его исцелить.

«Повиновение ради повиновения» способствует такого рода расщеплению в душе. Мы не пытаемся исследовать, почему мы не делаем то, что следует, и проработать внутренние конфликты, а просто отказываемся замечать эту проблему.

Это ложное убеждение подрывает чувство ответственности

Какое–то время я консультировал Карен, разведенную женщину, только что возвратившуюся в мир свиданий (опасное место, как помнят все, кто в нем побывал). Она начала встречаться с Берни, несмотря на то что он часто подводил ее, срывал свидания. Правда, у него всегда находилась для этого причина.

Карен спросила меня, не могу ли я провести для них несколько совместных сеансов. Я согласился, но сначала мне нужно было встретиться с Берни, чтобы поставить диагноз.

На первый взгляд Берни производил приятнейшее впечатление — симпатичный парень слегка за тридцать, самый внимательный и готовый к сотрудничеству клиент, какого только может пожелать психотерапевт. К сожалению, скоро выяснилось, что он чересчур готов к сотрудничеству — «соглашатель» Берни так стремился мне угодить, что подхватывал любую мою фразу, прежде чем я успевал ее закончить. Когда я намекнул ему на это, он с таким же энтузиазмом признал: да, есть проблема!

— Поможете мне с этим, док? — спросил он. — Я сделаю все, что вы скажете, чтобы справиться с этим.

История болезни включала множество разрушенных отношений и ряд несостоявшихся карьер. Берни приступал к любому делу, пылая энтузиазмом, источая сверхъестественную энергию и готовность угодить. Но как только появлялась даже отдаленная угроза конфликта, Берни ускользал. Так окончился и его роман с Карен — однажды Берни бесследно исчез, и больше она ничего не слышала о нем.

Берни хотел — по крайней мере так казалось — сделать все как надо. Не сомневаюсь, что это желание было искренним, однако он так стремился угодить мне и другим людям, что не мог принять на себя ответственность и признать свои истинные эмоции по поводу сложившейся ситуации.

В этом заключается вторая проблема с верованием «делай, как надо, и все тут»: человек снимает с себя ответственность и за свои поступки, и за свои настроения. Он настолько сосредоточен на необходимости угодить внушающему страх авторитету — Богу, родителям, боссу, супруге, — что ему не до тонкостей.

Один из признаков зрелости — переход от бессознательного выбора к сознательному. Мы оставляем заученные до автоматизма способы осуществления предписанных Библией решений. Берни все еще сохранял тот внушенный страхом и тревогой способ отношений, к которому он привык с детства. Он не мог даже на минуту перестать угождать и разобраться, что же он на самом деле думает и чувствует в данной ситуации. Его поступки (опоздания на встречу, периодические исчезновения) позволяли, однако, догадываться о его истинных ценностях.

«Не спрашивай, почему». Под бременем убеждения «надо просто делать, что надо» люди не решаются спрашивать, почему так надо. Задавать вопросы — значит проявлять склонность к мятежу, неповиновению, нарушению субординации. Послушание должно быть автоматическим и безоговорочным.

Однако, запретив задавать вопросы, это учение подрывает формирование ответственности в верующих. Взрослые люди хотят получить ответ не для того, чтобы ослушаться, а для того, чтобы учиться и возрастать духовно. Им нужно увидеть перспективу. Хотя вся перспектива ведома только Богу, в Писании Он разрешает Своим детям задавать вопросы. Задавая вопросы, мы учимся сотрудничать с Богом (см. Филиппийцам 2:12–13).

Хорошие менеджеры знают, что наиболее продуктивны среди их подчиненных люди, постоянно задающие вопросы, которые не удовлетворяются механическим исполнением обязанностей, а хотят увидеть перспективу, известную боссу, потому что это помогает им достичь своей цели. Они хотят знать, что будет хорошо для босса, для компании и для них самих.

В Писании вопрос «почему?» повторяется более четырехсот раз. Сам Бог спрашивает нас «почему?», чтобы заставить нас задуматься. «Почему ты сердишься? — спросил Бог Каина. — Почему опустил лице свое?» (Бытие 4:6). Бог хотел, чтобы Каин заглянул внутрь себя и разобрался, отчего он чувствует себя несчастным. Однко сторонники учения «делай, и все тут» едва ли понимают ценность такого прозрения.

Иисус и Сам отвечал на многие заданные Ему вопросы: «Почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?» (Матфея 9:14); "«Почему мы не могли изгнать еГо (беса)?» (Матфея 17:19); «К чему такие траты?» (когда женщина вылила драгоценные благовония на голову Иисусу — см. Матфея 26:8). Он отвечал и на эти вопросы, и на многие другие, зная, что такая информация помогает взрослым достичь большей ответственности.

Берегитесь авторитетов, которые требуют немедленного и безусловного послушания. Они не только не являются представителями Бога, но и скорее всего боятся что–то утратить (например, контроль над вами), если вы получите нужную вам информацию.

Это ложное убеждение поощряет ложь

Помните историю маленького мальчика, который не желал выполнить указания отца и сесть? Как отец ни пытался его убедить, он не соглашался уступить ему. Рассердившись, отец сгреб сына в охапку и усадил его на диван.

— Вот, теперь ты сидишь, — сказал отец.

— Это снаружи я сижу, — ответствовал строптивый юнец. — А внутри я продолжаю стоять!

Этот мальчик из анекдота был честен в своем мятеже, но сторонники теории «делай, и все тут», напротив, призывают отрицать свои подлинные чувства. Мы часто испытываем сожаление, гнев или желание воспротивиться, когда приходится поступать правильно, — это часть нашего наследия, доставшегося нам как потомкам Адама и Евы. Если мы вынуждены внешне смиряться, наше бунтарство с открытого места, со света скрывается в темное убежище, где его гораздо труднее преодолеть.

Известна притча о двух сыновьях, из которых один был лицемером. Когда отец велел ему пойти поработать в винограднике, он обещал пойти, но не пошел (см. Матфея 21:28, 30). Рассказав эту притчу, Иисус затем говорит толпе, что мытари и блудницы войдут в Царство Божье раньше тех, кто ведет себя подобно этому сыну.

Почему Иисус отдает предпочтение двум столь непопулярным группам населения? Потому что они не могли спрятать свои слабости и нужды. Мытари и проститутки постоянно подвергались публичному посрамлению уже из–за своих профессий. Вот о чем говорит Иисус: все, что открыто, освещено отношениями, может быть исцелено, а все скрытое, пусть и под маской послушания, остается неисцеленным, потому что мы не хотим это признавать.

Как вы поступаете, когда вам предлагают поступить правильно? Совершаете вы сознательный, продуманный и свободный выбор между согласием и отказом или скрываете таящееся внутри вас «нет», а вслух произносите «да»? Если вы не умеете говорить «нет», вы не умеете искренне говорить «да» Богу и Его людям.

Это ложное убеждение отрицает падшую природу человека

По сути своей совет «делай, и все тут» подразумевает: «Ты можешь слушаться» или «Ты не слушаешься только потому, что сам этого не хочешь».

Снова и снова христианские проповедники, наставники, душепопечители заявляют нам, что мы — поскольку мы верующие — можем сделать все что угодно.

Один церковный староста сказал мне буквально следующее:

— Утверждать, что люди не могут исполнять любую библейскую заповедь в любой конкретный момент, — значит унижать Господа.

Этот человек считал, что для послушания от нас требуется лишь покорность и добрая воля.

Библейская истина гласит нечто противоположное: Библия сулит надежду тем, кто понимает, что нам не дано жить совершенной жизнью. Мы лжем самим себе, когда говорим, «что не имеем греха» (1 Иоанна 1:8). Мы боремся с истиной: «Не то делаю, чего хочу, а что ненавижу, то делаю» (Римлянам 7:15). Но Иисус благословил нашу духовную нищету (см. Матфея 5:3).

У Бога хватает места в сердце для тех, кто вновь и вновь грешит, спотыкается и падает. Он печется о тех из нас, кто сознается: мы не способны «просто сделать это, и все».

Это ложное убеждение снижает ценность Креста в нашей жизни

Когда я учился в первом классе, нашей семье пришлось переехать — отец получил новую работу. Как часто бывает с шестилетними детьми, сменившими место обитания и школу, у меня возникли проблемы с учебой, в частности с чтением.

Разумеется, родители были очень этим озабочены. Мать буквально нависала надо мной, когда я читал домашнее задание, и это нисколько не помогало мне: когда она вот так смотрела через мое плечо, я начинал еще больше волноваться, а если я неправильно выговаривал слово, она тут же меня поправляла. Несколько недель мы взаимно напрягали друг друга, пока мама не посоветовалась со своей матерью, вырастившей шестерых детей. Бабушка кое–чему ее научила.

На следующий день, когда я пришел из школы домой, меня, как обычно, ждали на кухонном столе пирожки и стакан молока, а потом мама попросила меня почитать вслух. Я нехотя достал букварь и принялся за дело.

Но на этот раз все было по–другому: мама не уселась рядом со мной, не читала вместе, а отошла к раковине, встала спиной ко мне и занялась посудой. Какое–то время я читал, запинаясь, останавливаясь, с трудом выдавливая из себя слова, но мама не вмешивалась, пока я не попросил у нее помощи. Дождавшись просьбы, она подсказала, а потом я снова продолжил читать сам.

И дело пошло. Вскоре я успокоился, перестал переживать из–за ошибок, начал даже получать удовольствие от своего чтения. Больше всего мне помогло то, что мама расслабилась, она вроде бы уже не так беспокоилась из–за меня, занимаясь посудой.

И только спустя много лет мама призналась мне, что, пока я читал, она не смела повернуться ко мне лицом, потому что заливалась слезами. Она так сочувствовала мне, ее сердце рвалось помочь малышу, и все же она сдерживала себя, отвечала мне спокойным голосом, чтобы я ни о чем не догадался. Вскоре я жадно читал книги.

«Делай, и все тут» — это правило в моем случае не сработало. Я не мог соответствовать таким требованиям. У меня не было надежного места, в котором я мог бы бороться со своими недостатками или прорабатывать их. Все получилось, когда мама предоставила мне возможность делать ошибки, не испытывая при этом тревоги, осуждения, чувства вины, — благодать и вдоволь пирожков с молоком.