164 или где-то около того

От бессонницы в горле нагар

***

От бессонницы в горле нагар,

А это утро — с пузырьками электрическими.

Как из морозилочки нарзан —

Аж до жопы чтоб продрало и прочистило.

Галерея улицы. Тополя готические

Руками всплеснули, встали на цыпочки

И сквозь ветви светится — небо голое;

Синим стынет голым — и голимым! — алкоголем.

И пучками (зелёными выстрелами!) —

Трам-дарам — тарурам — там дара —

Цвета такого, что аж вырви глаз,

Из подземного царства вырвавшаяся,

Охуев на свободе, — трава.

А на пересеченьи Ленина с Челюскинцев — там, между прочим,

Стоит, ещё аж с палео- времён -контакта

Замаскированный под белую церквушку ловко очень

Туманности со Андромеды звездолёт, ребята.

Он так стоит себя, пока ещё неузнанный,

Но вот сигнал придёт, рёв, как гитара с фуззом

Взревёт, ударит страшно пламя дюзами,

Округа сделается сразу вся такая,

Её как будто земле бы трясенье сотрясая,

И мы, в остолбененье, видим: вот, оно взлетает!

Но пока — тишина. Но пока — ох и глушь,

Ох глушь настолько офигительная и провинциальная,

Что становишься столь ты непревзойденно глуп, —

Что хоть режь бери на лавке сердце с инициалами.

На этой вот, которой на, сидишь, скамейке.

Весь в обалденьи пребывая от имеющегося воскресенья.

Весь в обалденьи пребывая от всего имеющегося, вот от этих клейких

Листочков, например, которые уже понавылазили, весенние.

В глуши сплошного наступающего пребывая мая

Собой самим себя себе являя ощущением,

Что ты являешься примерно чем-то вроде телепатограммы,

Её волны/частицы интер (оп) ферирующим (оп) сгущением.

1981, конец апреля. Тюмень, где-то в окрестностях Холодильной улицы.