1904. Год Синего Дракона

Глава 9. "Разбор полётов"

21 февраля 1904г. 3 часа пополудни.

Внутренний рейд Порт-Артура.

Эскадренный броненосец 'Петропавловск'.

В адмиральском салоне флагманского корабля Эскадры Тихого океана было собрано очередное совещание штаба вице-адмирала Модуса и группы Особых Советников. В числе приглашенных также были командир 'Енисея' Степанов, инженер Кутейников, естественно, Рейценштейн и командиры кораблей, участвовавших в походе к Эллиотам.

Вервольф после боевого похода, по горячим следам докладывал о результатах 'минной вылазки' своего отряда.

- Итак, как Вам, господа, известно, этой ночью отряд наших кораблей ходил в район островов Эллиота, Блонд и Торнтон для постановки активных минных заграждений на предполагаемых маршрутах снабжения передовой базы японского флота. Именно с этой целью ранее вся зона, прилегающая к берегам Квантунской области, была объявлена зоной боевых действий с запретом торгового мореплавания на несогласованных с нами маршрутах. Хоть это и вызвало определенные возмущения некоторых, скажем так, морских держав (он краем глаза увидел, как Илья недобро усмехнулся при упоминании Англии и иже с ней), но это в некоторой степени развязало нам руки в вопросе минных постановок. Выйдя вчера вечером из Артурской гавани и пользуясь метелью, отряд проскочил незамеченным мимо японских дозоров и сегодня ранним утром скрытно вышел в район минных постановок, где, не обнаруживая себя, установил минные заграждения вот в этих районах - карандаш Вервольфа, служивший в данном случае указкой, очертил контуры минных банок на карте прилегающих к Квантуну вод, - После выполнения задачи отряд направился в Артур. К сожалению, при возвращении, не удалось избежать встречи с неприятелем - наши корабли были атакованы двумя отрядами дестройеров и отрядом крейсеров, состоявшим из двух 'собачек'. Благодаря умелому маневрированию кораблей под руководством Николая Карловича и командиров кораблей удалось расстроить план врага по синхронизированной одновременной атаке наших сил всеми тремя отрядами. В результате три вражеских дестройера получили повреждения, причем один из них, если правильно опознали - то это флагман Третьего отряда 'Усугумо' - весьма серьезные, также были отмечены по крайней мере два прямых попадания в 'Такасаго' и три - в 'Читосе'. Из нашего отряда досталось лишь 'Баяну' - четыре прямых попадания, множество осколочных отметин на броне и два десятка мелких пробоин в трубах и в небронированном борту. К сожалению, без потерь не обошлось - двое нижних чинов убито, десять ранено, из них двое - тяжело. Конечно, японцы априори потеряли больше - особенно, на миноносцах, но и наши потери для столь скоротечного боя слишком высоки. Как показало сегодняшнее дело, даже устроенная из канатов дополнительная защита смотровой щели боевой рубки - это лишь временная полумера. Да, благодаря трудам господина Кутейникова, многие из тех, кто был в рубке 'Баяна' остались целы и невредимы, в том числе и я. За что позвольте выразить Вам, Николай Николаевич, нашу признательность! - Кутейников, всё время внимательно слушавший доклад Вервольфа, при этих словах, несколько смутившись, улыбнулся.

Советник продолжал:

- Так вот, несмотря на то, что несколько осколков увязло в этих самых канатах, что спасло многим из нас жизни, парочка всё же влетела внутрь - в результате один матрос погиб, один был ранен, повреждения получили приборы системы управления артиллерийским огнем. Меня такое положение с защитой рубок кораблей и их артиллерии совершенно не устраивает. Наши боевые рубки - это не боевой командный пункт. Это преступление против русских людей. И я не хочу, чтобы наши офицеры и матросы гибли в бою из-за, уж простите за прямоту, идиотской конструкции этих самых боевых рубок. Николай Николаевич, как я думаю, сможет детально осмотреть повреждения корабля и дать свои рекомендации по устройству дополнительной противоосколочной защиты, я же имел достаточно времени после боя до самого нашего прихода в Артур, по горячим следам, так сказать всё осмотреть и обдумать, и вот что я скажу вам по этому поводу: ширина прорезей визиров в рубках и в башнях не должна превышать четырёх дюймов. Как это обеспечить на практике, я думаю, мы с Николай Николаевичем и с советником Капером придумаем. Но однозначно никаких визиров девяти - двенадцатидюймовой ширины быть не должно...

Все одобрительно закивали головами, особенно Роберт Николаевич, мимо головы которого всего в паре дюймов просвистел тот самый осколок, что затем убил сигнальщика на 'Баяне'.

- Согласен! - подключился Илья, - Николай Николаевич, пометьте в своей рабочей тетради - в течение недели разработать чертежи дополнительной защиты боевых рубок для всех наших броненосцев и крейсеров. Советнику Владимиру Каперу - оказать посильную помощь Николаю Николаевичу.

- Есть, оказать помощь! - протяжно пробасил Капер.

- Советник Вервольф, продолжайте доклад!

-Благодарю, Илья Сергеевич! Итак, после подтверждения необходимости усиления защиты наших кораблей, вторым важным итогом сегодняшнего похода я бы назвал очевидность слишком большого риска применения наших минных транспортов на коммуникациях врага. Основная причина - недостаточная скорость для совместных действий с крейсерами. Если от броненосцев 'Амур' с 'Енисеем' ещё и имеют шанс уйти, то любой японский крейсер их нагонит, тут уж и к бабке не ходи. Поэтому, я предлагаю использовать 'Амур' и 'Енисей' для постановки оборонительных минных заграждений вблизи наших берегов, по крайней мере до тех пор, пока мы не отберем у господина Того господство на море. А активные наступательные минные заграждения вблизи вражеских баз и на коммуникациях поручить миноносцам и крейсерам.

- Вы предлагаете ставить мины с боевых кораблей? - удивился Вирен, - Но ведь у нас нет приспособлений, как на 'Амуре', да и мы сгрузили все мины по приказу командующего эскадрой! - и он перевел свой взгляд на Илью.

Но Вервольф моментально отпарировал:

- Речь идет о небольшом количестве - один-два, от силы три десятка мин, установленных на специальных лотках в кормовой части корабля. Для их установки не нужно будет использовать минные плотики и прочие архаизмы. Да и не будет мин на 'Баяне' и других крейсерах первого ранга. А вот на 'Новик' и 'Боярин' такие приспособления очень даже полезно будет поставить. Да и высота борта у них меньше - ставить будет удобнее и безопаснее. Но основную работу по установке диверсионных минных банок в водах, контролируемых противником, предстоит выполнять истребителям. Находясь в разведке у вражеских берегов, им просто грех не устроить врагу такую маленькую гадость, как минная банка на пути снабжения. И именно с них и предстоит нам начать работы по оснащению средствами постановки мин. Тем паче, что, насколько мне известно, Владимир Алексеевич Степанов вместе с Советником Капером уже изготовили первое опытное устройство для постановки мин с истребителя.

- Совершенно верно, устройство практически готово к монтажу на истребитель -подхватил человек в форме капитана второго ранга, с короткой стрижкой и довольно приличными залысинами, короткой же аккуратной бородкой и усами вразлет. И с живыми, сверкающими глазами, за которыми скрывался пытливый ум талантливого инженера. Эта живость и непосредственность, столь характерная для командира 'Енисея' Степанова, в те минуты, когда он увлекался очередным интересным для него делом, очень импонировала Вервольфу.

Владимир Алексеевич продолжал:

- Было бы очень полезно смонтировать его на один из модернизируемых сейчас истребителей для испытания постановки мин при различных условиях - как по волнению, так и по скорости корабля.

- Что у нас по истебителям? - взгляд Ильи уперся в громадную фигуру Капера.

- На модернизации 'Властный' и 'Грозовой' - по салону 'Петропавловска' покатился его характерный бас - Ставим по второму 75-мм орудию на корму. Первая парочка 'французов' - 'Внимательный' и 'Выносливый' уже готовы. Пришлось, конечно, немного повозиться с их характерными 'французскими' корпусами и навесными палубами, но всё решили, и вторая пара будет готова быстрее...

Вервольф заметил, как на лице Ильи появилась улыбка - его план по модернизации миноносного флота начинал претворяться в жизнь. Но Капер не спешил сильно подслащать пилюлю:

- Но, если мы решим ставить на них минные лотки сейчас, то это задержит их ввод в строй, потому как эти, мать их, французские обводы корпуса...

- Хорошо-хорошо, я понял! - перебил его Модус, - Что еще есть на сегодняшний день в ремонте или модернизации?

- Ещё есть 'Боевой' - он стоит в ремонте с конца января месяца - после встречи с форштевнем 'Сильного'. Я на него уже заглядывался - для заградителя самое то - широкая корма, минные направляющие практически не будут стеснять действий комендоров кормового орудия. Но его ремонт раньше конца февраля-начала марта нам не завершить - иначе придется отрывать силы от других кораблей...

- Нет-нет нет! Никого не отрывать от тяжелых кораблей. Я без броненосцев связан по рукам и ногам! - Илья действительно не мог позволить отрывать кого-либо от ремонта 'Паллады', 'Цесаревича' и наконец-то введенного во внутренний бассейн Артура сегодня в полдень 'Ретвизана'. Никого. Ни единого человека. Проще было попробовать отнять у тигрицы её тигрят, чем выпросить у адмирала людей с ремонтируемых броненосцев и крейсера. И Капер это тоже прекрасно понимал.

- Вот и я про то же, адмирал! Поэтому нужно решать, как быть.

И тут в голову Вервольфа пришло простое, как пять копеек, решение. Интересно, как он не догадался до этого раньше?

- Илья Сергеевич! У нас ведь есть пара миноносцев, которые, из-за ненадежных механизмов, мы всё равно далеко от Артура не отпускаем...

- Да, есть, две 'невки' - 'Бойкий' и 'Бурный'. И? - адмирал пристально глядел на Вервольфа.

- И я предлагаю использовать один из них для проведения эксперимента с минными постановками по системе Степанова-Капера, - оба соавтора 'системы' при этих словах невольно переглянулись, - Как только третий 'француз' отойдет от стенки минного городка, поставить туда одну из 'невок' и установить на неё систему минных направляющих. Всё равно до исправления механизмов эти истребители можно использовать лишь для охраны внешнего рейда и патрулирования ближних подходов к Артуру. А так мы и основные боеспособные миноносцы не будем отвлекать на проведение экспериментов, и не задержим работы по модернизации.

- Добро! - произнес Илья, - Так и поступим. Кстати, господин советник, Вы мне как-то намедни обещали посмотреть эти самые механизмы 'невок' на предмет их надежности...

Интересно, к чему это вдруг Илья вспомнил тот их разговор ещё в первый день после прибытия в Артур? И эта подчеркнутая вежливость и 'титулярность' в разговоре? Вервольф пока не понимал мотивов Ильи, но, учитывая характер 'адмирале', ларчик должен был скоро сам раскрыться...

- Конечно, господин вице-адмирал, обязательно займемся механизмами 'невок' сразу после модернизации 'французов' и 'немцев'. Но не ранее того. А к тому времени, думаю, я как раз успею закончить составление всего комплекса мероприятий по сухопутной обороне Квантуна вместе с генералом Кондратенко. Ибо невозможно физически находиться в двух точках пространства одновременно.

- Принимается! - коротко бросил Илья и уже обратился ко всем присутствующим, - Господа! Попрошу приступить к работам по намеченному плану. Командиров кораблей, ходивших к Эллиотам, попрошу представить списки отличившихся лиц, достойных поощрений и наград. Благодарю всех за уже проделанную работу и не смею более отнимать Ваше драгоценное время... Господина Кутейникова и Особых Советников попрошу остаться...

Ещё четверть часа ушло на решение вопросов по ремонту 'Ретвизана'. Несмотря на все старания Ильи максимально ускорить работы, ему пришлось-таки уступить Кутейникову в вопросе доработки кессона - иначе нормально отремонтировать повреждения корпуса от подводного взрыва было просто невозможно. Конечно, любая задержка в ремонте корабля была злом, но это зло было неизбежным.

После этого у них осталось ещё около четверти часа до времени отбытия с борта 'Петропавловска' в город - на совместное совещание в штабе укрепрайона по планам предстоящей обороны Квантуна 'с сухого пути'. Илья отпустил Кутейникова в его родную стихию брони, заклепок и кессонов, а Советников - привести себя в порядок и приготовиться к совещанию. Всех, кроме Вервольфа...

'Штирлиц! А Вас я попрошу остаться!' - пронеслась в мозгу советника фраза Мюллера в исполнении Леонида Броневого...

Выходя последним из адмиральского салона, Гарик обернулся и поглядел на Вервольфа. На что тот, улыбнувшись, подмигнул ему. Едва дверь за ним затворилась с тихим щелчком, как 'адмирале' рывком повернулся к сидящему за столом Вервольфу:

- Серег, вот объясни мне русским, мать его, великокняжеским языком, какого черта ты вытворял на 'Баяне'!?

Вервольф, удивленно подняв брови, посмотрел на Илью:

- Ну, если Вы, господин вице-адмирал, запамятовали, то напомню - ходил к Эллиотам, мины ставить...

- Очень смешно!, - перебил его Илья, - Ты мне тут не ёрничай! Я спрашиваю, какого лешего ты во время боя из рубки 'Баяна' на палубу выскакивал? Или ты думаешь, я про твои пробежки к носовой башне и обратно под огнем японцев не узнаю?

- А-а! Так вот оно что! - Сергей поднялся из-за стола, - Если ты забыл, Илья, то тут как бы немножечко война идет. И иногда немножечко стреляют. И хочешь - не хочешь, но всем нам иногда придется рисковать своей шкурой...

- Ты меня за идиота держишь? - Илья явно закипал, - Всё, блин, отшучиваешься? У меня каждый человек на счету, а ты свою голову под японские осколки почем зря подставляешь. На кой ляд ты бегал к той башне? Что, на 'Баяне' больше некому было, кроме контр-адмирала, бегать по палубе и проверять, работает носовая башня крейсера или нет? А то, какая на нас на всех ответственность теперь лежит, забыл?

- Ответственность, говоришь? - прошипел Вервольф так, что Илья невольно умолк,

- Ответственность? Пойдем, я покажу тебе ответственность! Покажу каждого человека на счету! Пойдем! - и он буквально потащил Илью за рукав адмиральского сюртука за собой из салона в сторону кормы.

- Куда ты меня тащишь?! - возмущался Илья, вырываясь. Уже в дверях это ему, наконец, удалось.

- Пойдем, пойдем! - окликнул его Вервольф.

Выбора особого у него не оставалось и 'адмирале' последовал за Сергеем.

- Ну? - первым делом спросил он, когда оба оказались на кормовом балконе 'Петропавловска', - и что ты мне хотел тут показать? Я уже почти неделю вижу эту картину перед собой.

- А ты внимательнее присмотрись, адмирал, - тихо и неспеша произнес Вервольф, опираясь на ограждение кормового балкона. - Присмотрись к каждому кораблю, к каждому дому там, на берегу, к докам, к батареям... Приглядись, адмирал. И ты увидишь там людей. Десятки, сотни, тысячи... Таких же, как и мы с тобой. Ничуть не хуже.

- Ты это к чему?...

- А к тому, Илья, что приглядись внимательнее к 'Баяну'! Видишь, свертки парусиновые по сходням на причал сносят? А ещё утром это были такие же люди. Живые... А теперь вот на погост их повезут. И всё... А ведь этого боя в истории быть не должно было. Совсем. Ну не ходил 'Баян' на минные постановки к Эллиотам. И люди эти должны были бы сейчас жить, радоваться очередному дню, пусть даже и такому холодному и промозглому. Мы уже начали менять историю. И теперь каждая смерть - это тоже наша ответственность. Наша с тобой!

- Я понимаю, Серег! Но это война, и, может я и скажу сейчас банальные фразы, но ведь без потерь тоже не обойдется на этой войне. Нельзя победить в этой войне без жертв, к сожалению... Я понимаю, что первый раз видеть смерть очень тяжело, но, нельзя же вот так...

- А как? И причем тут - первый раз или не первый? Я за свою жизнь видел достаточно смертей. И это каждый раз тяжело, уж поверь мне. И привыкнуть к этому нельзя. Иначе перестаешь быть человеком. Тут дело не в этом. Если ты на самом деле хочешь победить, то ты должен повести всех этих людей за собой. Даже не так. Мы все должны повести их за собой. А для этого нужно завоевать это право - вести людей. Пред ними самими заслужить такую честь. Чтобы они сами хотели идти за нами. Иначе - ни черта у нас с тобой не выйдет! И этого одними золотыми погонами да красивыми мундирами не добиться. Как и новаторскими рассуждениями да пламенными речами. Работают у того, кто сам работает, и на смерть идут у того, кто сам её не сторонится...

- Хорошие слова. Правильные. Я запомню...

- Хорошие. Да только не мои это слова, Илья.

- В смысле???

- Это сказал ещё в прошлом, девятнадцатом веке генерал Драгомиров. Кстати, если этот мир не обошелся с ним так же круто, как со Степаном Осиповичем, то старик ещё жив, хоть и в отставке. Эх, если б не спешка с отправкой из Питера сюда, в Артур, я б, пожалуй, заглянул бы к нему в гости - хоть немного ума-разума в подготовке наших воинов поднабраться. Такого военного педагога ещё поискать... А так, видать - не судьба...

- Эх, мечты-мечты, где ваша сладость...

- Ушли мечты, осталась гадость! Ладно, Илья, пошли собираться - пора выдвигаться на военный совет к Кондратенко в штаб укрепрайона!

Спустя пять минут Вервольф, поёживаясь от холодного ветра, уже шел рядом с Ильей по палубному настилу флагмана Тихоокеанской эскадры. Проходя мимо кормовой башни, он машинально провел ладонью по её холодной, слегка шершавой серо-оливковой броне. Несмотря ни на что, ему всё ещё порой не верилось в полноту реальности всего, происходящего вокруг, поэтому он не упускал возможности тактильными ощущениями лишний раз убедить свой мозг в том, что всё, что его окружает - не сон и не галлюцинации. Холод стальной стены высотой почти в два человеческих роста подтвердил - это не сон... Быстро натянув перчатки, он, поправив мимоходом портфель в левой руке, и, козырнув стоящему навытяжку у трапа матросу, следом за Ильей спустился по трапу правого борта до его средней площадки, а оттуда - по сходням на гранитную набережную Восточного бассейна, где их уже поджидали товарищи. Через минуту они направились в штаб Квантунского укрепленного района.

В штабе их уже ждали - кроме Романа Исидоровича здесь были и Белый, и Науменко, и Григоренко со своими инженерами. Среди последних Вервольф даже не узнал, а скорее догадался по смутной подсказке зрительной памяти, человека примерно своих лет, с открытым высоким лбом, начавшими уже появляться небольшими залысинами, аккуратной острой бородкой и подкрученными вверх усами, в чине капитана - Михаил Иванович Лилье... 'Интересно будет почитать новую версию его знаменитого 'Дневника', если доживем до победы, конечно' - пронеслось в голове.

'Альтернативный дневник Лилье' - при этих мыслях Вервольф невольно улыбнулся. Но, переведя взгляд на ещё одного присутствующего инженера, улыбка как-то сама собой сошла с его лица - слева от Лилье стоял стройный, подтянутый человек с кудрявой темной шевелюрой, темными же глазами, лицо которого было обрамлено аккуратными усами и короткой бородой. Инженер подполковник Рашевский. Тот самый Сергей Александрович Рашевский, что в 'их' истории был одним из ближайших соратников Кондратенко и погибший вместе с ним при обстреле японцами форта ?2. Человек, который вел не менее интересный дневник обороны Артура, оборвавшийся так же трагично, как и его жизнь... 'Дневник полковника Рашевского'... Он и полковником-то стал уже после смерти... После взаимных приветствий все собрались за большим столом, на котором были разложены подробные карты Квантуна. Особое место среди них занимала карта перешейка с разукрашенной позицией на горе Наньшань.

Итак, господа, приступим! - голос Кондратенко в наступившей тишине звучал особенно отчетливо, - первоначальные планы расположения наших позиций на Наньшане отмечены желтым цветом. Как видите, оборона должна была состоять из двух, а местами - из трёх линий окопов, пяти редутов и трех люнетов и пятнадцати артиллерийских батарей. Итого - 57 крепостных орудий и 10 пулеметов. Ещё четыре орудия планировалось поставить на Известковой горе, для прикрытия нашего правого фланга. После нашего совещания на месте проект был изменен с учетом рекомендаций советников - добавлены дополнительные линии инженерных заграждений, центр и правый фланг позиции получили по три линии траншей, позиция значительно усилена артиллерийскими и пулеметными капонирами. Общая длина всех траншей - 12 верст, ходов сообщения - почти три версты, Пересмотрен проект батареи 87-мм пушек на Известковой горе на высоте 38, намечены места для подготовки позиций на обратных скатах той же горы у Высоты 45 и у Высот 37, 40 и 44 для установки полевых батарей скорострельных орудий в районе седловин у Тафашинских высот с целью прикрытия флангов позиции. Также, на склонах оврагов Наньшаня и в их верховьях предусмотрены капониры фланкирующего огня. Основательно усилен левый фланг позиции - Высота 23 с расположенной на ней батареей ?15 получила совершенно новую систему оборонительных сооружений и должна будет стать мощным узлом обороны левого фланга. Также предусмотрен передовой опорный пункт обороны на безымянной высоте западнее деревни Яндятен. По нашим расчетам он значительно задержит продвижение противника на правом фланге позиции. Таков, вкратце, общий план обороны Наньшанской позиции. Какие будут предложения и замечания, господа?

Гарик поднялся и легкими движениями карандаша начал чертить тонкие линии на карте севернее Наньшаня:

- Вот тут я бы, пожалуй, ещё добавил бы одну-две линии проволочных заграждений. На направлениях основных предполагаемых ударов японских войск они будут совсем не лишними.

- Но ведь на таком удалении от основной позиции японцы довольно быстро проделают в них проходы! - попытался возразить Лилье.

- Согласен, Михаил Иванович! - как всегда встрял в разговор Вервольф, - Но, должен заметить, даже лишних десять-пятнадцать минут под нашей шрапнелью для противника обойдутся весьма недешево! К тому же, думаю, что мсье Гарик хочет подготовить для прорвавшихся через первую линию японцев несколько сюрпризов, я прав? - и он внимательно посмотрел на самого старшего по возрасту из попаданцев.

- Да, между линиями заграждений неплохо было бы разместить заграждение из самовзрывных и электрических фугасов. Если вы мне позволите поучаствовать в этих работах - веселье японцам я гарантирую! - и добродушный Игорь при этих словах улыбнулся такой хищной ухмылкой, что не по себе стало даже Вервольфу.

- Принимается! - произнес Кондратенко, - Какие ещё будут предложения, господа?

- Если Вы позволите... - Вервольф встал со стула и достал из своего портфеля аккуратно сложенную карту. Затем так же неторопливо её развернул на столе поверх карты Кондратенко. На ней была изображена та же позиция, но вокруг пестрел не один десяток условных значков, обозначавших артиллерийские позиции, рубежи обороны, сектора обстрела. Значки были двух цветов - красные, такие же, как и русские рубежи Наньшаня, и синие, расположившиеся напротив, со стороны горы Самсон. А ещё были синие стрелы, упирающиеся в красные линии рубежей и словно стремящиеся их проломить.

Кондратенко удивленно вскинул брови, подавшись вперед и с неподдельным интересом рассматривая карту, а Илья от увиденного только тихонечко присвистнул - и когда это только Сергей успел?

- Исходя из анализа рельефа местности, конфигурации нашей позиции и наиболее вероятных действий врага Корпусом Особых Советников сделаны следующие выводы. Имея преимущество в численности войск и, самое главное, в артиллерии, японцы постепенно оттеснят нас с передовых позиций к Наньшаню. На этом этапе основная наша задача - как можно дольше задержать врага на дальних и ближних подступах к основной линии обороны. При этом у нас в активе есть такой замечательный пункт передовой обороны, как город Циньчжоу. Его укрепления вполне позволят нам приостановить продвижение неприятеля и, при умелой обороне, нанести ему довольно чувствительные потери. Город прикрывает подступы к левому флангу и центру нашей основной позиции, перекрывая врагу продвижение вдоль железнодорожной ветки и Мандаринской дороги со стороны Бицзыво. Но при этом подступы от Бицзыво по юго-восточной дороге не перекрываются. Японцы, встретив сопротивление на подступах Циньчжоу, обязательно нанесут удар отсюда, - его карандаш уткнулся в синюю стрелку, - Более того, я почти уверен, что вспомогательный удар с этого направления ими будет запланирован изначально...

Илья про себя улыбнулся - Сергей красиво завуалировал то, что знал наверняка - японцы будут бить и отсюда в том числе. Но ведь не мог он просто так взять и сказать об этом всем присутствующим.

- Весьма здраво! - прокомментировал Кондратенко, - Учитывая оголенность нашего правого фланга у Циньчжоу, нанести удар отсюда вполне логично, чтобы отрезать гарнизон города от основных наших сил.

- Да, Роман Исидорович. Думаю, японцы направят сюда пехотную дивизию, не меньше. Плюс артиллерийскую бригаду.

- Вы думаете?

- Практически убежден. Против нас на Квантуне будет действовать не меньше отдельной армии. Это - четыре полноценных дивизии. Одну японцы выставят заслоном на север, чтобы прикрыться от атаки корпуса Штакельберга. Значит, нам достанется три. При прямом ударе с северо-востока по Циньчжоу трём дивизиям будет тесно на узком пространстве. Да и слишком велик соблазн ударить нам во фланг. Ведь для того, чтобы атаковать Наньшань, нужно сначала взять Циньчжоу, который прикрывает левый фланг и частично центр нашей позиции. Поэтому ударят тут японцы, как пить дать, ударят!

- Пожалуй, я соглашусь с этим утверждением, Роман Исидорович! - вступил в разговор подполковник Науменко, - условия для атаки у японцев почти идеальны -укреплений у нас на этом направлении нет, фланги наступающих будут надежно прикрыты - слева - заливом Хэнуэза, справа - горой Самсон.

- Вот тут я и предлагаю преподнести первый сюрприз доблестным воинам Микадо! - улыбнувшись, сказал Вервольф, - Как только они выйдут из долины между отрогами Самсона и высотами на берегу бухты Хенуэза на открытую местность - сразу же обработать их боевые порядки огнем артиллерии с батарей Известковой горы и с канонерских лодок.

- С канонерок? - перепросил Науменко.

- Да, Евгений Николаевич! - Илья оживился, получив возможность вступить в разговор - флот не собирается оставлять армию один на один с супостатом. Посему мы приложим максимум усилий, чтобы помочь сухопутной обороне. Как Вы уже знаете, мы сейчас демонтируем малокалиберную артиллерию с судов эскадры для нужд сухопутной обороны. И на этом наша помощь, поверьте, не ограничится.

- Что ж! - усмехнулся Кондратенко, отчего концы его шикарных усов весело вздернулись, - Весьма приятно слышать подобное, Илья Сергеевич! Совместными усилиями нам будет легче остановить врага! - и, устремив свой взгляд уже на Вервольфа, продолжил, - Канонерки будут нам очень хорошим подспорьем в обороне правого фланга.

- И не только они, Роман Исидорович! - Вервольф ткнул карандашом в то место на карте, где голубоватой краской отливал залив Хэнуэза, - Как правильно заметил Илья Сергеевич, флот Вас не собирается оставлять один на один с японской армией. А то, не ровен час, разгромите сами всю армию Микадо, а нам и крохи славы не достанется!

- Ну, это вряд ли! - рассмеялся Кондратенко, - Вам победы над господином Того хватит с лихвой, чтобы покрыть себя славой!

- Ну а теперь серьезно, господа, - Вервольф не отрывал карандаш от того места, где на голубой глади залива были нанесены значки канонерских лодок, - К сожалению, глубины залива Хэнуэза не позволяют свободно оперировать нашим судам на всем его пространстве. По этой причине часть местности, по которой будут наступать японские войска, бьющие по нашему правому флангу, будет находиться вне зоны видимости для наблюдателей с наших кораблей. Да и высоты на берегу бухты местами будут затруднять стрельбу по противнику. Поэтому предлагаю максимально затруднить задачу для атакующих, использовав в качестве передовых укреплений два старых китайских форта - на высоте 35 у деревни Шудятунь и форт береговой обороны на безымянной горе у деревни Чандятень. С них прекрасно просматриваются и простреливаются все дальние подступы к нашему правому флангу.

- Да, господин советник, но общее состояние старых китайских фортов далеко от идеального, - вступил в разговор Рашевский, - я их осматривал ещё в январе, когда мы с Романом Исидоровичем готовились к усилению позиции у Наньшаня. По исполнению - форты добротные, строились в своё время под руководством немецких военных инженеров, но они уже почти десять лет не используются, часть материалов местное население растащило на личные нужды для собственных построек. Хотя, при желании, для непродолжительной обороны их использовать можно.

- Я так подозреваю, продолжительная оборона там и не планируется? - Кондратенко, как всегда, буквально на лету вникал в суть поступавших идей и предложений. Эта черта, подмеченная ещё при рекогносцировке на Наньшане, вновь убедила Вервольфа в абсолютной правильности назначения именно Романа Исидоровича командующим Квантунским укрепленным районом. Да, по другому, собственно, и быть не могло - человек, блестяще окончивший Инженерную академию и Академию Генштаба, он прекрасно разбирался как в вопросах тактики, так и инженерного оборудования позиций. А если к этому ещё добавить его неуёмную кипучую энергию и организаторский талант, то станет совершенно очевидно, что лучшего командующего для укрепрайона и желать нельзя.

- Совершенно верно, Роман Исидорович! Без серьезной подготовки позиций долго там не продержаться, а на эту самую подготовку у нас сил может и не хватить. Но вот сбить японцам темп наступления, расстроить их планы и нанести им дополнительные потери ещё до того, как они выйдут к основной нашей позиции - этим просто грех не воспользоваться.

- Согласен с Вами вполне, вот только есть одна немаловажная деталь - отступать с этих позиций нашим частям придется по открытой местности да ещё и под огнем противника. Можем понести серьезные потери в людях. А артиллерию вообще проблематично будет увезти с этих позиций.

Илья пристально посмотрел на товарища - неужели тот ошибся в своих планах?

Вервольф и сам видел этот недостаток позиции ещё при проработке плана обороны. И он, сколько ни думал, нашел только один вариант...

- А мы не будем увозить артиллерию из фортов, Роман Исидорович!

Кондратенко удивленно посмотрел на советника. Но тот невозмутимо продолжил:

- Я предлагаю расположить на этих укреплениях старые китайские пушки, причем выбрать наиболее изношенные и те, к которым у нас в крепости наименьший боезапас. Расстрелять по японцам все имеющиеся снаряды, а затем отойти из форта на высоте 35, только не по открытой местности к Циньчжоу и Наньшаню, а в другую сторону - к берегу залива и береговому форту. Во-первых, там на склонах есть пара оврагов, и, используя эти складки местности, можно избежать значительных потерь, а, во-вторых, эта ложбина находится как раз напротив позиций наших легких кораблей. Их артиллерия надежно прикроет отход наших частей. На береговом форте продержаться можно будет дольше, а при отходе, опять же, корабли обеспечат и прикрытие, и эвакуацию гарнизона.

- И, всё же, отход будет делом довольно рискованным, - Кондратенко пригладил свою аккуратную бороду, - Хотя, с другой стороны, соблазн задержать противника на подступах и нанести ему дополнительные потери - весомый аргумент, чтобы рискнуть.

- Я бы предложил использовать в данном деле охотников-добровольцев, которые изначально будут знать, на какой риск им придется идти. И командира им подыскать соответствующего.

- Ну уж за этим дело не станет! Слава Богу, в Русской армии достаточно храбрых офицеров!

- Да тут, Роман Исидорович, одной храбрости, думаю, маловато будет. Нужен инициативный офицер, способный иногда действовать нешаблонно и не боящийся ответственности за это, если он считает такое действие правильным в данной ситуации.

- То есть Вы хотите сказать, что уже присмотрели кого-то из моих людей на эту роль? - Кондратенко пристально посмотрел в глаза Вервольфу, слегка улыбнувшись.

'А Роман Исидорович, на самом-то деле, не так прост, как кажется на первый взгляд. Несмотря на не шибко богатый опыт командования подразделений, людей 'читает' хорошо!', - пронеслось в голове советника, - 'Что ж! Тем лучше для нашего общего дела!'.

- Да, Вы совершенно правы. Есть у меня на примете один такой офицер. Поручик Владимир Георгиевич Карселадзе. Если не ошибаюсь, он в данный момент прикомандирован к 25-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку.

- Ну что ж! Раз Вы так в нём уверены, то пусть так и будет.

- Замечательно! Поскольку на этом вопрос с гарнизоном наших передовых опорных пунктов, в первом приближении, можно считать решенным, то осталось обсудить только инженерное оборудование этих позиций. Посему предлагаю завтра на месте наметить детальный план действий. Заодно предлагаю посетить и китайские береговые батареи Талиенвана.

- Вы и их планируете использовать для обороны, господин советник?

- При наличии достаточного количества орудий - в обязательном порядке. Они имеют весьма выгодное расположение - установив на них дальнобойные морские орудия, мы не только перекрываем секторами обстрела практически весь Талиенванский залив, но и можем дотянуться до южных и восточных подступов к Наньшаню, - карандаш советника уткнулся в красный сектор, перекрывавший добрую часть перешейка, - Посему предлагаю: установить на восточном форте дальнобойную батарею с обеспечением кругового обстрела из орудий, а два других форта использовать, как укрепленные казармы резервов и склады боеприпасов и продовольствия.

- Весьма интересное предложение! - задумчиво произнес Кондратенко, и, повернувшись к Белому, спросил - Что скажете, Василий Федорович?

Начальник Квантунской крепостной артиллерии, пригладив рукой короткую, с уже изрядной сединой, бороду, изрек:

- В принципе, позиция действительно хороша и держит под обстрелом как часть перешейка, так и большую часть залива. Конечно, в открытое море с неё не достать, но вот ближние подходы к Дальнему и правый фланг перешейка она прикроет надежно. Поэтому высказываюсь однозначно за! На время строительства новых батарей у Дальнего она прикроет этот порт, а позже - будет дополнительной поддержкой нашему сухопутному фронту.

- Значит - решено! - подытожил Кондратенко, - Завтра выдвигаемся в Талиенван на старые китайские форты и на месте намечаем план работ. Времени у нас мало, откладывать вопрос в долгий ящик не будем.

- Тогда осталась нерешенной только одна проблема, - забросил ещё одну 'удочку' советник

- И какая же, позвольте полюбопытствовать?

- Левый фланг позиции.

- Но оборона левого фланга нами уже серьезно усилена, - заметил Григоренко.

- Серьёзно, не спорю, Аполлон Аполлонович! - Вервольф про себя в очередной раз улыбнулся чудному сочетанию славянской фамилии и греческих мифическо-божественных имени и отчества начальника Порт-Артурских инженеров. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что в Артуре был ещё один Аполлон. И, что характерно, тоже Аполлонович. Но виду, естественно, советник старался не подавать, и потому продолжал и далее вполне серьезно, - Но всё же, не смотря на все меры, предпринятые для усиления позиций, левый фланг является самым слабым звеном в обороне перешейка. Сейчас постараюсь максимально полно аргументировать свою точку зрения. Итак, как Вы все знаете, после вероломного нападения противника и выхода из строя сразу трех кораблей первого ранга и потери четвертого в Чемульпо, наша эскадра утратила инициативы в войне на море. Сейчас положение постепенно начинает исправляться, но 'Ретвизан' и 'Цесаревич' в строй вернутся ещё не скоро, так что в ближайшие месяцы японцы будут иметь преимущество на море. Значит, мы не можем полностью контролировать воды залива Циньчжоу, а ведь именно в него упирается линия обороны на нашем левом фланге. Таким образом, все наши укрепления на этом крыле обороны окажутся под огнем не только полевой артиллерии японцев, но и корабельных пушек их канонерок. А это, для справки, орудия калибром от 120 до 260 миллиметров. Под их 'чемоданами' не то, что полевые укрепления, долговременные форты долго не выстоят! Это первый фактор, играющий на руку японцам на левом фланге. Второй - это малая глубина прибрежной полосы залива - при отливе дно обнажается на несколько сот метров, что позволяет врагу обойти наши укрепления по полосе обнажившегося дна и мелководья вброд и ударить нам во фланг. Но сделать это они смогут лишь после того, как орудия канонерок подавят наши позиции на левом фланге. Следовательно, основной проблемой левого фланга является именно возможность его обработки корабельной артиллерией. И именно устранение этой проблемы является для нас с Вами, господа, залогом успешной обороны всей позиции на перешейке. Поэтому для нас с Вами просто жизненно необходимо предпринять все меры к скорейшей постройке на левом фланге Тафашинских высот замаскированной береговой батареи, которая станет неприятным сюрпризом для японских морячков, а также заминировать сам залив там, где это позволяет глубина. Ну и, само собой, инженерные заграждения в полосе прилива...

Ещё с полчаса они дружно обсуждали, как затруднить обход левого фланга по мелководью, причем Гарик вновь продемонстрировал свои замечательные качества сапёра (которые тоже 'бывшими не бывают'). Потом, в общих чертах, набросали основные принципы управления артиллерийским огнем и взаимодействия между пехотой и артиллеристами. Василий Федорович пообещал продумать всё в мелочах и через два-три дня предоставить свои труды на всеобщее рассмотрение. Как и окончательное расположение позиций для ещё только строящихся железнодорожных батарей. В конце концов, общим собранием к исполнению был принят план обороны, составленный из двух, лежавших сейчас на столе перед Кондратенко, карт - его собственной и Вервольфа.

Несмотря на давящую усталость - всё-таки уже двое суток без сна, советник был доволен. В основных чертах план был очень хорош. Кое-где - так даже излишен, но... На войне не бывает слишком много убитых врагов. Остались, конечно, не проработанными некоторые второстепенные вопросы, но основной скелет обороны намечен, а мясом он уже обрастет во время подготовки позиции. 'Мелочи отшлифуем по мере реализации' - подумал он про себя.

Илья, судя по блеску глаз и легкой улыбке, тоже остался доволен. На том и попрощались. Правда, перед этим условились о завтрашней поездке к фортам Талиенваня. И, уже пожимая на прощанье руку Кондратенко, советник попросил Романа Исидоровича взять с собой завтра и поручика Карселадзе. Пусть сразу готовится к тому, что его ждет. Генерал улыбнулся в усы и ответил, что поручик всенепременно поедет завтра вместе с ними.

На обратном пути, трясясь в коляске по освещенным мутным светом электрических фонарей улицам Артура, Илья вдруг спросил:

- Серег, я так понимаю, этого самого поручика, как его там?...

- Карселадзе?

- Да-да! Карселадзе. Так вот, этого самого Карселадзе ты ведь не случайно решил поставить командовать форпостами нашей обороны? Колись, что за фрукт?

- Если официально - то Владимир Георгиевич Карселадзе - герой Андижанской резни..., - увидев взгляд адмирале, Вервольф поспешил уточнить - Был такой эпизод - подавление восстания в Туркестане. Повстанцы, убив часового, напали на спящий гарнизон, успели вырезать пару десятков солдат, многих ранили, но остальные дали достойный отпор, рассеяв нападавших и даже захватив их знамя.

- А неофициально?

- А неофициально - это человек, который не побоялся публично и открыто назвать Стесселя и иже с ним выскочками и бездарностями.

- Вот как? И что было дальше?

- А во что было дальше, я расскажу тебе уже в салоне 'Петропавловска' - улыбнулся Вервольф, - За стаканчиком горячего чаю. Тем более - уже подъезжаем.

Пред ними действительно уже вырастала из вечерней мглы темная громада флагманского броненосца.

Сидя за столом, Вервольф тихонько потягивал горячий нектар превосходного чая, с удовольствием ощущая тепло, разливавшееся от янтарного напитка по всему телу.

- Ну, давай, не тяни! Рассказывай! - Илья сел напротив, рядышком расположились Гарик и Капер.

- Так вот - эта история в прошлом нашего мира началась с того, что один не в меру пафосный и сверхпатриотичный товарищ, который, к тому же, царский генерал, безмерный восхвалитель дома Романовых, монархист до мозга костей и кончиков всех немногих волос на своей лысеющей голове...

- Одним словом, кадр ещё тот, - вставил Гарик.

- Да-да, Игорь, ты совершенно прав! Вот только фамилию его я запамятовал, ну да не суть важно. Так вот, этот крендель и ещё один такой же 'победоносец', уж точно не помню кто, так вот, присылают в Артур открытые телеграммы, в которых сравнивают местное военное руководство, то бишь наших разлюбезнейших Анатоле и Старка угадай с кем? С Нахимовым и Суворовым! И выражают полную уверенность, что эти два великих военачальника в пух и прах разнесут японскую армию и порвут флот Того, как тузик грелку.

- Придурки... - протяжно пробасил Капер

- Ну, мы то, Володя, знаем, чем закончилось это их командование в нашей истории! Тут-то этого ещё не знают! Но! Вот тут то и начинается самое интересное. Когда наш поручик прочитал эти телеграммы, то пошел на телеграф и ответил одному и второму... Хорошо так ответил... Душевно... Точное дословное содержание не помню, но то, что открыто называл местное начальство бездарями и выскочками, которым до Нахимова с Суворовым, как до Киева раком - то это точно. За что и был отдан Стесселем под суд, получил то ли арест, то ли гауптвахту, не помню. Потом отправили его из Артура, от греха и Анатоле подальше в распоряжение Куропаткина, где он храбро сражался с японцами. Вот такие пирожки с котятами...

- А молодец поручик! - произнес Илья

- Представляю лица этих самых восхвалителей, когда они получили его телеграммы! - Улыбнулся Гарик.

- А вот это Вы, батенька, зря представляете! - отхлебнув очередной глоток чая, произнес Вервольф.

- Это ещё почему?

- Потому как телеграммы никуда не отправили, Игорь, - Сергей вздохнул, - Телеграфист просто сдрейфил посылать подобное, и вместо этого доложил о тексте телеграмм своему начальству, а то - своему, а уж то - Стесселю.

- Блин!!! Такой облом! - не выдержал Капер, - А как было бы здорово, если бы эти 'писятели', - это слово он произнес именно так, с ударением на первом слоге - получили бы ответ поручика!

- Ну, ежели кто из Вас хочет написать свой вариант 'Письма запорожцев турецкому султану' или 'Наш ответ Чемберлену' - то может завтра просмотреть телеграммы за последнюю неделю - может они и успели прийти до устранения Анатоле и Старка от командования... Потому как, ежели нет - то уже, наверное, и не будет...

- Предлагаю не тратить силы на подобную ерунду - у нас и так мало времени, а работ и забот с каждым днем всё больше. - Попытался направить разговор в нужное русло Илья, - А вот выбор твой, Серег, насчет командира гарнизона наших форпостов правого фланга целиком и полностью поддерживаю - если этот, здешний Карселадзе действительно такой же, как и тот, 'наш' поручик - то это именно тот человек, что нам нужен для такого дела.

- Ну, это мы уже завтра и узнаем. - Вервольф допил последние несколько глотков чая, - А сейчас, если вы не возражаете, адмирале, - я пойду немного посплю, а то что-то разморило совсем.

- Да-да, конечно! Спокойной ночи! А мы тут с парнями ещё пообсуждаем кое-какие мелочи.

- Ну, тогда до завтра! - Вервольф поднялся из-за стола и направился к выходу. Уже в дверях он остановился и, обернувшись, тихо произнес - Чуть не забыл! Хочу ещё раз напомнить вам, что двадцать шестого, а может, и раньше, если распогодится, Того придет обстреливать Артур. Обязательно придет. Я на пару дней уеду на Талиенвань и в Дальний, так Вы уж тут, пожалуйста, подготовьтесь к встрече дорогих гостей. А потом уж и я приеду - подсоблю в подготовке.

- Хорошо, Серег, не переживай, всё сделаем! Иди спать - и так уже двое суток на ногах!

- Будет исполнено! - и улыбнувшись, Вервольф исчез в дверях...