ПОЕДИНОК

СТРАШНЫ ЛИ НАЦБОЛЫ? А. ПОДРАБИНЕК — ДА БОЛЬШЕВИКИ, КАК И БЫЛО СКАЗАНО

Кажется, вот только что улеглись страсти, связанные с Национальной Ассамблеей; только что утихли споры о допустимости сотрудничества демократов с красными. Между тем, сама жизнь подкидывает новые аргументы, как бы насмехаясь над нашим желанием расставить все точки над i в надоевшем уже споре.

Одним из самых веских доводов моих оппонентов, считающих союз демократов с национал-большевиками явлением нормальным, было многократно повторенное соображение о том, что нынешние лимоновцы — совсем не то, что они представляли из себя в те далекие времена, когда ходили по улицам, скандируя «Завершим реформы так: Сталин, Берия, ГУЛАГ». Оказывается, то был «художественный проект» Эдуарда Лимонова, а шовинизм и глупость в него добавил Дугин, с которым НБП уже давно развелась. «Смотри, — говорил мне мой замечательный и остроумный оппонент, — они заметно меняются. У них от национал-большевиков остались только название да символика, а так они вполне демократы — молодые, умные, горячие ребята. Они исправляются на наших глазах и нашими стараниями».

Спорить с таким возражением было трудно — нет же инструмента, которым можно измерить эти прогрессивные изменения. Оставалось ждать, что покажет жизнь. И она показала. Да так наглядно, что промолчать невозможно.

Поводом для последних выступлений национал-большевиков послужил судебный процесс в Латвии над их однопартийцем Владимиром Ильичом Линдерманом, который с некоторых пор стал почему-то называться Абелем (возможно, еврейская фамилия в партии, пропагандирующей российский шовинизм, была не совсем уместна). Владимира Ильича латвийское правосудие обвиняло в хранении взрывчатки, а лимоновцы в ответ обвиняют латвийские власти в преследовании русских в Латвии. Дело, однако, не в Линдермане с его взрывчаткой и не в русских с их латвийскими проблемами. Дело в том, как дрейфующие в сторону демократии национал-большевики защищают своего товарища.

Для начала они решили мстить за Линдермана послу Латвии в России. Для чего два лимоновца пришли 25 июня на его пресс-конференцию в РИА «Новости» и, будучи большевистскими журналистами, вопросы ему не задавали, а просто облили томатным соком, выкрикивая при этом «Свободу Владимиру Абелю!». Каким образом посол Андрис Тейкманис виновен в тюремных злоключениях Линдермана, знают только большевики. Скорее всего, этот человек был им безразличен — они метили в Латвию, они мстили за товарища. Личность г-на посла — сущая мелочь и в таких великих делах значения, разумеется, не имеет. Это к вопросу о приобщении национал-большевиков к ценностям демократии.

Следующая их акция оказалась еще более примечательной. 2 июля большевики заняли приемную МИД России в Денежном переулке в обычной для таких акций манере: с захватом помещений, приковыванием себя наручниками к решеткам, выступлениями из окна, зажженными файерами и т. п. Акция с правовой точки зрения более чем сомнительная, но по-человечески вполне понятная. В России сегодня добиваться чего-либо правовыми методами становится все труднее и труднее; а в иных случаях это и вовсе невозможно.

Вопрос, однако, в том, чего добиваться. Добивались они опять-таки свободы для Линдермана, обвинив российский МИД в предательстве интересов русских в так называемом ближнем зарубежье. «МИД — логово предателей» было написано на растянутом перед приемной транспаранте. То есть, по мнению национал-большевиков, МИД недостаточно активно вмешивается в дела соседних стран, защищая интересы тамошних русских и собственные российские интересы.

За 7-минутную демонстрацию (пока не прискакала милиция с кусачками и, перекусив наручники, не утащила демонстрантов в свое логово) один национал-большевик прочитал из окна приемной короткую и эмоциональную речь. Состояла она, в основном, из лозунгов, замечательно иллюстрирующих тезис о трансформации национал-большевистских взглядов в идеологию демократии и прав человека.

Итак, за время своей антимидовской акции лимоновцы успели выразить возмущение грубыми попытками пересмотра итогов Второй мировой войны, запретом советской символики в Литве, неуважительным отношением к памятникам советским воинам в Эстонии. «Советский воин — освободитель Прибалтики», — скандировали большевики и сокрушались по поводу беззубой политики российской дипломатии.

Как легко было убедиться, НБП критикует российские власти вообще и МИД в частности не менее остро, чем демократы, но только с обратным знаком. Если демократы призывают к уважительному отношению к соседним суверенным государствам не на словах, как это делает российская власть, а на деле, то национал-большевики ратуют за бесцеремонное вмешательство в дела этих государств, да и само их существование не признают законным. Законны, по их мнению, только интересы России, ибо «Россия — все, остальное — ничто!», как дружно скандировали они перед приемной МИДа. Да, старый лозунг, еще дугинских времен, но жив, как и сама человеконенавистническая суть национал-большевизма.

«Севастополь — русский город, Таллин — русский город, Вильнюс — русский город, Киев — русский город, Рига — русский город», — кричали они в совершеннейшем упоении, по-большевистски легко отказывая в суверенитете Украине, Эстонии, Литве и Латвии. «Глобальная цель национал-большевизма — создание Империи от Владивостока до Гибралтара на базе русской цивилизации», записано в программе НБП 1994 года — программе, которую сегодня ни сами лимоновцы, ни их друзья по демократическому лагерю стараются не афишировать, но которая, тем не менее, не отменена. «Ну что вы, это все старая история, — снисходительно улыбаются в таких случаях мои оппоненты, — сейчас они совсем другие». Да уж, дрейф национал-большевиков в сторону демократии впечатляет — западную границу воображаемой империи они милостиво согласились сдвинуть немного на восток. «Россия от Варшавы до Порт-Артура», — скандировали они перед приемной МИДа, с большевистским легкомыслием полагая, что можно не считаться с такими «малозначительными» государствами, как Польша и Китай. Почему они считают интересы этих стран несущественными? Очень просто: потому что «Россия — все, остальное — ничто».

Как при таких взглядах национал-большевиков часть российских демократов считает НБП своим политическим союзником — уму непостижимо. Невиданный плюрализм внутри одного политического объединения! Не зря же сказал, кажется, Наум Коржавин, что плюрализм в одной голове — это шизофрения.

С другой стороны, то, что НБП льнет к демократам, неудивительно. С их помощью национал-большевики получают заветную респектабельность в глазах общественного мнения, выходят из маргинального круга пещерных националистов и дремучих ксенофобов. Об этом они вполне откровенно пишут сами. «Проведение Маршей несогласных, которые носили зачастую несанкционированный характер и неизменно ставили на уши местную власть и “правоохранительные” органы, стало новой вехой в истории российского национал-большевизма. Если ранее национал-большевистские митинги и шествия собирали вместе несколько десятков или сотен человек, основную часть которых составляли сами нацболы и ближайшие сторонники, то теперь, при поддержке союзников из “Другой России”, НБ-движение приобрело многочисленную низовую поддержку граждан», — делится своими размышлениями в газете «Лимонка» Андрей Песоцкий. Также откровенно и ясно автор пишет и о роли демократических лидеров: «Участие национал-большевиков в коалиции “Другая Россия” адаптировало НБ-движение для народных масс. Известно, что агрессивная эстетика национал-большевизма, несмотря на ее привлекательность для радикалов, отталкивает значительную часть общества… За прошедший 2007 год данная проблема была во многом решена. Политические взаимоотношения Эдуарда Лимонова с такими статусными фигурами, как Гарри Каспаров и Михаил Касьянов (несмотря на характер этих взаимоотношений), протащили нацболов в большую политику. Появление Лимонова рядом с деятелями всероссийского масштаба, которых невозможно обвинить в маргинальности, символика нацболов рядом с флагами ОГФ, “Яблока” (и им подобных движений) пробудили у многих позитивный интерес к национал-большевикам как к серьезной силе, способной не только эпатировать, но и задавать позитивную повестку дня».

Позиция до предела расчетливая и вполне понятная. Издержки же при этом не так велики. Большевики всегда легко оправдывали любые средства высокой, как им кажется, целью. Так их учил Ленин. В борьбе хороши все средства — и легальные, и подпольные; и пропаганда, и оружие; а нравственно то, что идет на пользу пролетарской революции. Большевики, пока они не победили, многолики. Поэтому и сегодня с националистами они националисты, со сталинистами — сталинисты, с демократами — демократы. Им не надо отмываться от обвинений и объяснять свою всеядность. Такова их природа. Это даже не партийная тактика и не продуманная стратегия, это стиль их политического существования.

Они готовы сотрудничать со всеми, широко и по дружески распахивая объятия всем, кто может принести пользу партии. В том числе и с демократами. Единственно, с кем они не готовы сотрудничать, — это с властью. Тут они твердо выдерживают планку оппозиционности. Потому что власть сама по себе — это их хрустальная мечта, а хрустальной мечтой не делятся с проходимцами.

Власть же почитает их своими конкурентами, понимая, что не в состоянии с такой же легкостью апеллировать к низменным чувствам толпы и так же успешно играть на болезненных струнах державного шовинизма, имперского самолюбия, исторических обид и национальной исключительности. Сознавая пропагандистское превосходство национал-большевиков на той поляне, которую окучивает Кремль, власть мстит им как может — за мелко-уголовные выходки и административные правонарушения награждает национал-большевиков несоразмерными сроками и тяжелыми побоями.

Ореол жертвенности — козырная карта национал-большевиков. Готовность идти в тюрьму за свои убеждения действительно вызывает личное уважение, а произвол властей рождает сочувствие к их жертвам. Это сочувствие НБП стремится трансформировать в поддержку идей национал-большевизма. Может быть, поэтому лимоновцы так часто повторяют акции, заведомо нарушающие закон и сознательно обрекающие их исполнителей на репрессии властей. Таким образом НБП повышает свою общественную капитализацию.

Не забывают они при этом и о «демократической составляющей». Эти обязательные вставки должны примирить их с демократами. В крайнем случае, Эдуард Лимонов, человек, надо отдать ему должное, неглупый и находчивый, подтвердит, что национал-большевики — это самые настоящие демократы и при том герои, а название и символика — это просто дань памяти и традициям. Что касается шовинистических лозунгов, то их можно списать на горячность ребят и неудачную импровизацию. Впрочем, на импровизацию списать не удастся — на видео хорошо видно, что эмоциональное выступление из окна приемной МИДа зачитывается оратором по бумажке.

Зачитал выступающий и мнение НБП о суде над Линдерманом: «Мы уверены, что судебная система Латвии оставит его в тюрьме». На следующий день Линдермана оправдали. Теперь он сможет снова поиграть в революцию, хотя гораздо успешнее и, главное, общественно полезнее у него получалось издавать эротическую газету «Ещё!». Суд страны, которой национал-большевики отказывают в праве на существование, продемонстрировал свою независимость от политики и исполнительной власти.

Уверенность оратора из НБП в том, что судебная система Латвии сведет с Линдерманом счеты, появилась неспроста. Именно так со своим политическим оппонентом и поступили бы на месте латвийских властей национал-большевики. Именно так поступает сегодня с национал-большевиками российское правосудие. Может быть, лимоновцам стоит переписать свой лозунг по-новому: «Нам нужна великая Латвия от Риги до Владивостока»? По крайней мере, для них это было бы гораздо безопаснее. Впрочем, в Латвии их за это высмеют и там они, в отличие от России, вряд ли найдут каких-нибудь отчаянных демократов, готовых вступить с НБП в политический союз.

На последней акции НБП у приемной МИДа звучали известные демократические лозунги «Свободу политзаключенным», «Долой полицейское государство», «Нам нужна другая Россия». Не трудно догадаться, какая именно другая Россия нужна национал-большевикам. Можно представить, какое замечательное полицейское государство они построили бы, если бы отпала нужда притворяться демократами и в их руках была бы реальная власть. Можно содрогнуться при мысли о том, во что бы обошлось нашей стране и ее соседям воплощение большевистской мечты о России от Варшавы до Порт-Артура.

Ю. МУХИН — НЕТ О РЕСПЕКТАБЕЛЬНОСТИ И СТРАХЕ

Шизофрения

А. Подрабинеку очень нравится жить в американской империи, посему ему очень не нравятся нацболы, которые поставили себе целью создать империю на базе русской цивилизации, посему очень не нравятся те демократы, которые объединяются с нацболами. Ну, не нравится и не нравится, что уж тут поделать, но в связи с чем, Подрабинек закрутил пальцем у виска?

А. Подрабинек ужасается тому, как могут демократы стать союзниками нацболов?? А ведь надо бы удивляться тому, как они могут не быть союзниками с нацболами, ЕСЛИ ОНИ РОССИЙСКИЕ ДЕМОКРАТЫ?

Разве нацболы хотят уничтожить права человека и демократические свободы в своей предполагаемой империи? Разве они не борются за права и свободы в нынешней России, в которой вместо прав человека и демократических свобод властвует фашистский произвол властей?

Ведь перед тем, как ужаснуться, Подрабинек довольно подробно описал поступки нацболов и на фоне этой конкретики вынужден был подтвердить: «Готовность идти в тюрьму за свои убеждения действительно вызывает личное уважение, а произвол властей рождает сочувствие к их жертвам». Тот есть, даже в его глазах нацболы с нравственной стороны — это далеко не худшая часть российского демоса. Так как же тем, что действительно являются российскими демократами, а не просто вякают при случае о «демократических ценностях», не объединиться с такими представителями российского народа?

Возникает вопрос, почему те люди, которые, как и нацисты в Германии, отказывают части демоса не только в праве иметь представителей в парламенте, но и в доступе к СМИ, в России считаются демократами? Как ни удивительно, но только и исключительно потому, что сами они называют себя не нацистами, а демократами. А тем представителям демоса, кто называет их как-то иначе, именно они и перекрывают доступ к СМИ, как в свое время нацисты перекрыли дорогу в СМИ Третьего рейха евреям.

Но должен сказать, что заявлять о себе что-либо — это еще маловато для того, чтобы быть тем, кем ты представляешься. И сборище проституток может заявлять о себе, что они леди высшего света, но что их заявления изменят? Даже если проститутки искренне считают, что исполнение команды: «Леди, деньги уже в кассе, ложитесь под клиентов!» — это классически правильное поведение настоящей леди.

Напомню, в 1996 году Л. Радзиховский хвастал своими демократическими убеждениями: «…спешу повторить — я сам одним из первых и вполне откровенно сказал — нет-нет, надо срочно «ложиться под власть», деваться некуда. А если кому-то в процессе этой работы удалось подмолотить деньжат, да еще и постонать от наслаждения — так это замечательно, можно лишь позавидовать! И те, кто морщат носы, — они-то и есть фригидные завистники». И с точки зрения Радзиховского, действительно, те демократы, которые объединились с нацболами, не могут быть никем иным, как фригидными завистниками его, Радзиховского, демократических устоев и успехов.

А. Подрабинек скорее всего не понимает, что и понятие «демократ», как и понятие «леди», это не самоназвание — это определенные принципы и следование им. И если человек демократическим принципам следует — он демократ вне зависимости от того, как он себя называет. А если он действительно искренне называет себя демократом, но при этом демократическим принципам не следует, то он «леди из борделя» — девушка с явными признаками шизофрении.

Подрабинек искренне считает себя демократом? Тогда нужен ли консилиум психиатров, чтобы подтвердить этот диагноз?

Маргиналы

Наивность А. Подрабинека заключена и в использовании слова «маргинальный». Это слово сравнительный новодел с корнем от слова «маргиналии» — надписи на полях текста. Новые словари данную этимологию, в общем-то, учитывают, считая маргиналами лиц и социальные группы, «находящиеся вне характерных для данного общества рамок социальных отношений, норм, традиций».

А. Подрабинек в приведенной цитате, упомянув об общественном мнении, не оговорил, какое именно общество он имеет в виду, поскольку маргинальность в одном обществе, вполне может являться следствием респектабельности в другом. Вор в законе безусловно респектабелен на любой воровской сходке, но именно поэтому он маргинален среди членов английского клуба. Ведь вышедшие из воров российские олигархи (не только респектабельные, но и прямо-таки желанные в обществе российских, так сказать, демократов) в странах Запада не допущены ни в одно приличное общество. Дела с олигархами ведут — это да, это выгодно, но общаться с ними — это потерять честное имя и стать маргиналом в обществе честных людей.

И в обществе нынешних российских демократов Лимонов, безусловно, маргинален, но ведь это общество не единственное в России, поскольку есть еще и общество всей России, о котором Подрабинек как-то не думает. И каков же в общественном мнении всей России статус Лимонова? Если Лимонова посадить на место Познера, Сванидзе или Соловьева (а он справится с их работой лучше, чем все они вместе взятые), то кем будут Лимонов и нацболы через месяц в глазах общественного мнения всей России?

Это известно любому, даже глупому демократу, поэтому Лимонову ни власть, ни так называемые демократы никогда не дадут общаться со всем народом России. Власть пойдет на любые издержки, но только не это! Пока Лимонов не куплен властью, до общения с народом он не будет допущен, примером чему являются события октября 1993 года. Тогда режим не стал защищать Московскую мэрию — какая проблема найти новых воров, чтобы тратить силы на защиту старых? А вот когда возник риск, что телецентр в Останкино захватят сторонники Конституции и с демосом будут общаться настоящие демократы, а не только те, кто себя так называет, то в ночь на 4 октября ельцинский режим взорвал электроподстанцию телецентра, чтобы не допустить этого общения.

Когда я пишу данную заметку, идет голосование за того, кто олицетворяет собою Россию. К голосованию не допущены лица без имущественного ценза — не способные купить себе компьютер и подсоединиться к Интернету, но что-то мне подсказывает, что вряд ли эти люди являются сторонниками тех, кто называет себя демократами. Таким образом, в Интернете голосуют только средний и богатый класс России. В списке первых 14 претендентов уже нет Сахарова — выбыл в тираж, но до сих пор остается ум, честь и совесть тех, кто называет себя в России демократом, — Б.Н. Ельцин. На данный момент за него уже подано более 87 тысяч голосов, а это целых 4,3 % от числа проголосовавших. А за большевиков Сталина и Ленина подано в сумме 356 тысяч голосов, или 17,7 %. Кстати, за остальных (Николай Второй, Высоцкий, Петр Первый, Иван Грозный и т. д.) голосуют тоже явно не сторонники нынешних демократов. Большевик Сталин, с большим отрывом занимающий первое место, набрал почти 11 % голосов из списка в пятьдесят кандидатов.

Так как же большевик Лимонов может быть маргинальным в России, которая своими лучшими людьми за всю историю называет большевиков? И как действительно маргинальные лица, в своей пещере сами себя называющие себя демократами, при, максимум, 4 % поддержке даже обеспеченных избирателей и явной к себе ненависти остальных, могут претендовать на выражение общественного мнения всего народа, всего демоса? Ведь на сегодня в России маргинальнее демократов только сам режим!

Надо сказать, что Лимонову все остальные коммунистические партии отказывают в том, что Лимонов большевик, но сами эти партии, за малым исключением, называть себя «большевистскими» стесняются. А лимоновцы не стесняются, как не стеснялся называть себя большевиком и Сталин. И естественен вопрос, кто кому придает респектабельность в общественном мнении России — демократы Лимонову или Лимонов демократам? Я не буду разбирать ответ на этот заинтересовавший Подрабинека вопрос, поскольку в Национальной Ассамблее он даже в кулуарах не возникал ввиду его очевидной надуманности. В Ассамблее никто не собирается менять своих политических убеждений несмотря и на то, что их демократическая часть всеми принята безоговорочно. Без сомнений, каждый будет стремиться перепропагандировать в свои ряды товарищей по Ассамблее, но никому не нужна респектабельность как таковая, в рядах другой партии. Думаю, что сама мысль о том, что он может стать респектабельным в глазах тех, кто сегодня называет себя демократами, вызывает у Лимонова, мягко скажем, раздражение.

А вошедшие в Ассамблею демократы? Может быть, они стремятся к респектабельности? Думаю, что по большому счету она и им не нужна.

Что такое «демократы» в сегодняшней России? Это тусовка в среднем обеспеченных людей, глухо изолированных от народа России и бесконечно обсуждающих какие-то свои надуманные проблемы, в которых Россия присутствует только в качестве фона для их умствования. И члены этой тусовки имеют явно выраженную цель — пребывать в таком состоянии до своей естественной смерти. Режим обворовывает народ России, а демократы что-то там недовольно трандят. Демократы пописывают, режим поплевывает, руководствуясь мудрым замечанием Б.Н. Ельцина: «А куда они денутся?» Идиллия! Они режиму не мешают, а режим, соответственно, «отстегивает» по мелочам, чтобы эта тусовка обозначала в России наличие демократии, а фашизм самого режима не так сильно бросался в глаза. Завтра умрут члены этой тусовки или через 100 лет — это ничего не поменяет. Они уже живые трупы. Двадцать лет под аккомпанемент их трандежа, интеллектуально деградировавшего из-за страха вступать в открытые полемики с оппонентами, Россия скатывалась режимом в яму, и дальше режим будет ее скатывать туда же под привычный мотив демократического блеяния, беспомощного ввиду полного разрыва с демосом.

Не буду вставать в гордую позицию: те левые, коммунистические и патриотические тусовки, которые сегодня в раздробленном состоянии и практически в своем кругу трандят что-то такое правильное, тоже не так уж много не доехали до морга демократов, несмотря на то, что их трандеж режиму более опасен. Но что толку и от этого трандежа, если демос его не может услышать из-за захвата СМИ режимом и демократами?

Так вот, по моему мнению, те демократы, которые организовали Ассамблею (а это их идея), просто не хотят быть трупами — они хотят жить людьми, они хотят быть демократами, а не лицами, так себя называющими.

Так ли уж это странно?

Обязательный перепуг

Ну, и по доброй демократической традиции в конце статьи Подрабинека обязательный перепуг.

«Нетрудно догадаться, какая именно другая Россия нужна национал-большевикам. Можно представить, какое замечательное полицейское государство они построили бы, если бы отпала нужда притворяться демократами и в их руках была бы реальная власть. Можно содрогнуться при мысли о том, во что бы обошлось нашей стране и ее соседям воплощение большевистской мечты о России от Варшавы до Порт-Артура».

Лимонову следовало бы послать Подрабинеку благодарственное письмо, поскольку тот, похоже, ни на секунду не сомневается в том, что допусти нацболов к выборам, и они одержат безусловную и единоличную победу, и что у лиц, называющих себя демократами, для избирательной конкуренции с Лимоновым не хватит ни ума, ни средств. Надо сказать, что те демократы, которые вошли в союз с Лимоновым, как-то больше верят в свои умственные способности и смотрят в будущее не так грустно. Я уж не говорю про левых и патриотов, которые видят Россию совершенно иной, нежели нацболы, и в политической борьбе с нацболами (пусть нацболы меня простят) не видят больших проблем.

При этом А. Подрабинек почему-то не объясняет, почему просто полицейское государство, которое, якобы, создадут нацболы, будет хуже нынешнего криминально-полицейского государства, уже созданого самим Подрабинеком и остальными лицами, называющими себя демократами?

Каждый судит по себе, и Подрабинек, само собой, не удержался от этого соблазна. А спросить его: в 1993 году разве Лимонов, а не Ахеджакова подбадривала наемных убийц призывами защитить танками ее и остальных таких, как она, от Конституции? Разве это Лимонов, а не Черниченко подбадривал убийц, нанятых Ельциным, призывами «раздавить гадину» — защитников Конституции? С чего вы взяли, что нацболы — это копия тех, кто называет себя демократами? По себе судить можно только таких, как ты сам. Суди Робеспьера с его свободой, равенством и братством, можешь потребовать себе патент на изобретение чисто демократических новшеств — гильотины или концлагерей, но к большевикам зачем лезть со своими мерками?

И разве Россия не видела того, как это все происходит? Не видела, как взявшие в феврале 1917 власть демократы и либералы, практически не испытав никакого сопротивления со стороны царя, перебили всех городовых Петрограда, сложив их трупы поленницами на льду Невы? 28 февраля в Петерограде прямо у Государственной Думы около трех часов дня были расстреляны 14 полицейских, а всего в Петрограде за время захвата власти либералами было убито и ранено 1443 полицейских и чиновника. А ведь в феврале в Петрограде практически не было большевиков, разбросанных по тюрьмам, ссылкам и эмиграциям.

И хотя в октябре 1917 большевики у Временного правительства брали власть силой, политические жертвы большевиков минимальны: 5 убитых с обеих сторон при «штурме» Зимнего; впоследствии еще двое министров, убитых самосудом матросами, через три недели самосудом же убитый мятежный генерал Духонин, причем эти самосуды были осуждены большевиками, и, наконец, только 22 июня 1918 года был расстрелян после открытого суда предавший адмирал Щастный. А ведь на Кубани и Дону уже вовсю полыхало пламя Гражданской войны. Большевики и белым генералам предлагали войти в правительство, лишь бы не было Гражданской войны, и не их вина, что эта война разгорелась.

Единственно, кого большевики по своей инициативе после суда расстреливали прямо на улицах Москвы, были уголовники-рецидивисты, которых, надо сказать, в Февральскую революцию из тюрем выпустили лица, называющие себя либералами и демократами. Идейная близость сказывалась и в те годы!

Надо сказать, что бессердечность и жестокость лиц, называющих себя демократами, пугала даже нацистов. Шеф политической разведки В. Шелленберг описал в мемуарах свой откровенный разговор весной 1943 года с шефом гестапо Г. Мюллером. Последний, критикуя работу Гитлера с кадрами, говорил: «Как бы я ни хотел думать иначе, но я все более склоняюсь к выводу, что Сталин умеет делать эти вещи лучше. Подумайте только, что пришлось перенести его системе в течение последних двух лет, а каким авторитетом он пользуется в глазах народа. Сталин представляется мне сейчас в совершенно ином свете. Он стоит невообразимо выше всех лидеров западных держав, и если бы мне позволено было высказаться по этому вопросу, мы заключили бы соглашение с ним в кратчайший срок. Это был бы удар для зараженного проклятым лицемерием Запада, от которого он никогда не смог бы оправиться. Видите ли, говоря с русскими, всегда ясно, как обстоят дела: или они вам снимут голову, или начнут вас обнимать. А эта западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует ее интересам».

И потом, а кто творил у большевиков все те зверства, которые действительно имели место быть? Разве к ним, к победителям, не перебежали все, желающие лечь под власть, постонать от наслаждения и подмолотить деньжат? Разве Россия не видела бывших князей в следователях ЧК или бывших монашек секретарями райкомов? Не видела, кто заставил Сталина и Политбюро начать чистку 1937 года и кто именно зверствовал в тройках? Разве Россия не видела, как «преданнейшие члены КПСС», попавшие за свою преданность в ЦК и идеологические органы, как только появилась возможность украсть, в одночасье стали убежденными антикоммунистами и, не моргнув оком, предали и КПСС, и СССР?

Мне как-то В.С. Бушин передал рассказ литературного критика А.Л. Дымшица, в войну военного корреспондента. Ввиду знания им немецкого языка после взятия Берлина ему поручили организовать выпуск для немецкого населения демократической газеты. Он нашел редакцию, как бы, что не «Фелькишер беобахтер», приказал всем сотрудникам выйти на работу и объявил им, что с завтрашнего дня они выпускают демократическую газету. Какие проблемы? «Яволь, герр майор!»

Так что и Подрабинек узнает, что пора содрогнуться не тогда, когда нацболы возьмут власть, а когда Радзиховский щелкнет каблуками: «Яволь, герр Лимон!» — и станет верным нацболом, начав, к их удивлению, требовать «разбить собачьи головы каспаровцев».

Но ведь это не факт, что Лимонов примет его на работу в «Лимонку», так чего уж так сильно бояться?

Не так ли?

Загрузка...