2008_4 (553)

Н. ДОБРЮХА — ДА. КАК УБИВАЛИ СТАЛИНА

«Наш корреспондент Н. ДОБРЮХА получил секретные документы, проливающие свет на смерть генералиссимуса. Слухи, что Сталина отравили, поползли, когда он был еще жив. Но собрать документальные доказательства удалось только через 55 лет. Этому помогло, во-первых, то, что автору при поддержке «Комсомольской правды» дали допуск к личному делу Сталина, и, во-вторых, то, что разбираться с происходившим в те дни вокруг вождя помогали охранники Сталина и известные генералы госбезопасности, среди которых в первую очередь надо назвать бывших председателей КГБ Семичастного и Крючкова. Итогом работы стала книга «Как убивали Сталина». С обнародованием этих архивных документов и живых свидетельств все существовавшие версии (мемуары, учебники, энциклопедии и разнообразные монографии), относящиеся к смерти Сталина, превращаются в политическую макулатуру. «Комсомольская правда» получила согласие на эксклюзивную публикацию отрывков. 18.12.2007».

Все разговоры о том, что случившееся кровоизлияние в мозг и быстрая кончина Сталина явились следствием его плохого здоровья, особенно в последние годы жизни, полностью опровергаются обнаруженными мною обстоятельными медицинскими обследованиями его организма на протяжении более чем 30 лет. Эти данные опровергают и те заявления, согласно которым Сталин настолько сомневался в надежности врачей, что боялся обследоваться и лечиться, нередко прибегая из-за этого к самолечению. Наоборот. Из-за любого недомогания к нему тут же вызывали врачей, и они устанавливали многодневное наблюдение за общим состоянием организма.

Вот доказательства. Сталину 68 лет. Обследование перед курортными процедурами в Мацесте 16.09.1947 г. Выписка из документа: «Диагноз: основной — гипертония в начальной стадии; сопутствующий — хрон.(ический) суставной ревм.(атизм), переутомл.(ение). Пульс 74 в 1 мин. Арт.(ериальное) давл.(ение) 145/85. Леч.(ащий) врач Кириллов».

Чтобы оценить эти сталинские показатели здоровья, читатель может пойти в больницу и, сравнив со своими собственными, убедиться, что у подавляющего числа людей в возрасте от 40 до 60 лет давление 135 на 85 считается нормальным, а у тех, кому (как тогда Сталину) за 60, отвечают норме и более высокие цифры 150 на 90.

И это до курорта. А после курорта 29.09.47 г. показатели у вождя были уже как у сорокалетнего: «Кровяное давление после ванной 135/75. Пульс после ванной 68 в 1 мин., ритм.(ичный). Тоны сердца отчетливы. Суставы не беспокоят. Самочувствие и настроение хорошее. Кириллов».

Чтобы проследить, как складывалось здоровье вождя дальше, достаточно следующих буквально ошеломляющих выписок!

Сталину 71 год. «4.09.50. Пульс до ванной 74 в 1 мин. Кр.(овяное) давл.(ение) 140/80. После ванной пульс 68 в 1 мин., ритм. (ичный). Арт.(ериальное) давл.(ение) 138/75. Тоны сердца стали лучше. Сон удовл.(етворительный)… Общее состояние хорошее. Кириллов».

Сталину 73 года. «09.01.52. Пульс 70, полный, правильный. Кров.(яное) давление 140/80…» И это измерения, сделанные при сильнейшем гриппе с высокой температурой. Вряд ли даже гораздо более молодой и здоровый человек может похвастаться подобными цифрами! Интересно и то, что больше даже о «начальной стадии гипертонии» нигде не говорится.

Вывод: заявления, что «Сталин был серьезно болен, особенно после тяжелейшего напряжения в годы Второй мировой войны», не соответствуют действительности.

Кто автор этих заявлений, становится понятным, когда узнаешь время их появления… Они появились сразу, как только 4 марта 1953 г. начал печататься бюллетень о состоянии здоровья вождя. В двух из них (вопреки действительному положению дел) официально утверждалось: «В ночь на второе марта у И. В. Сталина произошло кровоизлияние в мозг… на почве гипертонической болезни и атеросклероза». Эти лживые утверждения стали раздаваться сразу, как только к руководству страной 3 марта 1953 года пришли Берия и его ставленники Маленков и Хрущев.

Отравление Сталина состоялось с 28 февраля на 1 марта 1953 года, то есть с субботы на воскресенье, в выходные, когда основные медицинские силы отдыхают и, стало быть, кого нужно сразу не найдешь! Значит, с самого начала в этом отравлении просматривается то, что все было продумано на случай, если яд не подействует мгновенно, что и случилось, если придерживаться официальных сообщений.

Впрочем, как я уже неоднократно писал в СМИ, Сталин мог быть отравлен с таким расчетом, чтобы яд давал время спокойно разделить власть!

Вместе с тем есть документальные свидетельства, что такое затянувшееся отравление в планы Берия не входило. И он сильно перенервничал. Зато потом, «когда все было кончено» (как вспоминали многие, в том числе и дочь Сталина), не мог «скрыть своего торжества». А перед этим с его стороны наблюдалась какая-то суета, нашедшая отражение в подконтрольных тогда только ему средствах массовой информации, в виде ложного Правительственного сообщения от 4 марта 1953 года: «В ночь на 2 марта у товарища Сталина, когда он находился в Москве в своей квартире, произошло кровоизлияние в мозг…»

Зачем Берия понадобилось такое вранье, до сих пор непонятно. Что изменилось бы в восприятии общества, сообщи он правду, что произошло это на даче, или не сообщай вообще, где это случилось?! Явно Берия это было зачем-то нужно. Но зачем?

Неужели затем, чтобы разыграть роль с двойником, когда настоящий Сталин сразу умер на даче, а предполагаемый двойник срочно «заболел» в Кремле, откуда его в течение ночи с 1 на 2 марта и доставили на дачу для подмены быстро скончавшегося Хозяина?

Даже при наличии на сталинской даче журнала для учета посетителей и требований контроля по отношению ко всем без исключения машину Берия вряд ли тщательно (да и вообще вряд ли!) проверяли…

Короче говоря, с этим отравлением у Берия что-то чуть не сорвалось. Недаром же вскоре после того, как со Сталиным (в том числе и с возможным его двойником) все было кончено, Берия арестовал Майрановского Григория Моисеевича — начальника находившейся в Варсонофьевском переулке (это недалеко от Лубянки)… лаборатории ядов для тайных убийств. И тот потом еще долго оправдывался из тюрьмы письмами в адрес Берия: дескать, виновен, что сила моих ядов оказалась не такой, как рекламировал. При этом обещал положение исправить! Так он оправдывался, пока его не приговорили…

Из писем Майрановского Берия: «Я обращаюсь к Вашему великодушию: простите совершенные мною преступные ошибки. У меня есть предложения по использованию некоторых новых веществ: как ряда снотворного, так и смертельного действия — в осуществление этой вполне правильной Вашей установки, данной мне, что наша техника применения наших средств в пищевых продуктах и напитках устарела, и что необходимо искать новые пути воздействия через вдыхаемый воздух…» (21 апреля и 17 июля 1953 года).

Способы отравлений видны из допроса Майрановского 23 сентября: «Мы яды давали через пищу, различные напитки, вводили яды при помощи уколов шприцем, тростью, ручкой и других колющих, специально оборудованных предметов. Также вводили яды через кожу, обрызгивая и поливая ее…»

Старый чекист Наум Эйтингон свидетельствовал, что однажды «присутствовал при производстве опытов в лаборатории Майрановского» и наблюдал «впрыскивание четырем подопытным жертвам яда кукарина. Яд действовал почти моментально…»

После отравления вождя Берия, судя по его приказу сталинской охране («Никому ничего о болезни товарища Сталина не говорить!»), заметно нервничал. Что-то пошло не так, как он планировал.

А то, что Лаврентий Павлович готовился к «войне против Сталина», не отрицает даже его сын Серго. Вот как он вспоминает об этом, предварительно утверждая, что отец знал, что Сталин готовит его арест. «В 1952 году, — говорит сын, — мой отец уже понимал, что терять ему нечего…

Мой отец не был ни трусом, ни бараном, послушно идущим на бойню.

Я не исключаю, что он мог что-то замышлять… Для этого в органах у него всегда были свои люди… Кроме того, у него была своя разведывательная служба, которая не зависела ни от какой существующей структуры!»

Что бы конкретно ни планировалось, но, исходя из признаний Майрановского на допросе и воспоминаний сталинских охранников, выходит, что, скорее всего, Сталин отравился сразу, как только выпил минералку. Об этом свидетельствует тот факт (а может быть, версия?), что его нашли лежащим у стола, на котором стояли бутылка минеральной воды и стакан, из которого он пил. А поскольку яд действовал «почти моментально», выпив, Сталин тут же упал… по одним данным, замертво, по другим — потеряв сознание, во всяком случае, дар речи потерял точно! Таким его якобы и увидала дачная обслуга, взломав двери в покои Хозяина после длительных согласований в верхах…

Начав обсуждение темы отравленной минералки, надо сказать насчет одной весьма загадочной улики, случайно попавшейся мне на глаза, которую я называю «Историей о трех бутылках минеральной воды».

Дело в том, что, работая с архивами, я обнаружил, как 8 ноября 1953 года музею Ленина из Санитарного управления Кремля решили передать для музея Сталина «медикаменты и три бутылки из-под минеральных вод», но отчего-то по не указанным причинам 9 ноября передали лишь «2 бутылки (одна из-под нарзана, другая из-под боржоми)».

Вопрос: почему не передана третья бутылка, где она находится и какой она могла бы дать анализ, если верить версии, что «Сталина нашли лежащим у стола, на котором стояли стакан и открытая бутылка минеральной воды (по одним данным — боржоми, по другим — нарзан)»? Впрочем, яд мог быть и… не в воде, а на дне и на стенках стакана, который легко мог подложить сам Берия, убрав прежний стакан, что называется, с глаз долой…

То, что Сталин был отравлен, свидетельствуют документы, обстоятельно приводимые ниже. Здесь же меня интересует: каким именно образом это было сделано?

Секретные записи врачей, лечивших последнюю болезнь Сталина

Среди этих записей главное место занимают журнал, отражавший сутки за сутками развитие событий, и, разумеется, акт патологоанатомов.

Журнал врачей во многом сводит на нет многие мемуары и самые серьезные исследования о последней болезни и смерти Сталина. Н.С. Хрущев и дочь вождя Светлана, сын Маленкова Андрей и сын Берия Серго, другие известные и неизвестные авторы и историки вместо изложения фактов писали сочинения… по памяти или с чьих-то слов.

Этот журнал, регистрировавший происходившее со 2 по 5 марта 1953 г., совершает переворот во всех главных представлениях о том, что случилось тогда.

Особую важность представляют исчерканные «медицинские черновики», на основе которых тут же составлялись чистовые записи. Но даже в них легко просматриваются сомнения и опасения лечивших врачей в связи с тем, что они наблюдали. У них было явное желание не упустить из виду ничего, дабы потом их не обвинили: дескать, вы не заметили то, что видели все, и якобы поэтому поставили неверный диагноз… и назначили неправильное лечение!

Прежде чем цитировать журнал, обобщенно представлю записи, которые отмечают признаки отравления Сталина и подтверждают то, что в конце журнала выявят анализы.

Судя по всему, врачи, лечившие вождя, наблюдая значительное повышение температуры тела, дерганье конечностей, судороги, дрожание головы, расстройство дыхания и прочее, понимали, что имеет место… именно отравление! Поэтому среди лечебных назначений есть почти все, что применяется при поражении ядами, а именно: холодный компресс (пузырь со льдом) на голову, сладкий чай с лимоном, очистка желудка сернокислой магнезией и т. д.

После такой предварительной подготовки можно приступать к чтению записей медиков о последней болезни и смерти Сталина.

«При осмотре в 7 часов утра — больной лежит на диване на спине, голова повернута влево, глаза закрыты, умеренная гиперемия лица, было непроизвольное мочеиспускание (одежда промочена мочой). Дыхание не расстроено. Пульс 78 в минуту с редкими выпадениями. Тоны сердца глуховаты. Кровяное давление 190/110. Живот мягкий, печень выходит из-под реберного края по среднеключичной линии на 3 — 4 см. В области правого локтевого сустава — следы ушиба (экскориация и небольшая припухлость). Больной в бессознательном состоянии. Менингиальных симптомов нет. Состояние больного крайне тяжелое».

К этим данным из записи профессора Лукомского можно добавить, что «был обнаружен полный паралич обеих правых конечностей. При поднимании век глазные яблоки уходили то вправо, то влево. В левых конечностях временами появлялось двигательное беспокойство».

«2 марта 1953 года

22.45. Состояние тяжелое, больной открыл глаза и пытался разговаривать с тт. Маленковым Г. М. и Берия Л. П.

3 марта 1953 года

13.30. После дыхания кислородом ритм дыхания становится более правильным и ровным. Временами появляются проблески сознания, пытается что-то сказать, отдельное слово разобрать невозможно. Голову на подушке держит, глаза временами открывает, взглядом не фиксирует, при усилении дыхательных расстройств глазные яблоки производят колебательные движения то в вертикальном, то в горизонтальном направлениях. Зрачки узкие, реакция на свет вялая, правая носогубная складка опущена, язык не высовывает. Временами появляется двигательное беспокойство в левых конечностях (перебирание пальцами в воздухе, застывание поднятой руки, иногда хватательный рефлекс в левой кисти).

19.00. Около 50 минут больной был без кислорода. Наблюдался кратковременный проблеск сознания, реагировал на речь товарищей.

4 марта 1953 года

0.10. В начале первого часа ночи состояние больного стало крайне тяжелым вследствие часто повторяющихся остановок дыхания…

21.00. Сознание полностью отсутствует.

5 марта

(С 1 часу до 3 часов ночи до этого очень подробный дневник почти не ведется. Вначале я думал, что это от полной безнадежности, но когда вдруг обнаружил цитируемую ниже невзрачную бумагу, то… стало ясно, что это… от незнания, что делать, точнее — от незнания, как поступить! К этому времени, в ночь на 5 марта, пришли анализы крови и мочи, из которых следовал однозначный вывод: отравление! Заключение консилиума на 1 час ночи 5 марта предельно лаконично: «При исследовании крови отмечено увеличение количества белых кровяных телец до 17.000 (вместо 7000 — 8000 в норме) с токсической зернистостью в лейкоцитах. При исследовании мочи обнаружен белок до 6 промилле (в норме 0)».

Все стало ясно. Но… как врачи это могли сообщить Берия? Сразу бы последовал вопрос: «Кто из вас отравил товарища Сталина?!» Что делать? Решили, учитывая безнадежность положения и упущенное время, просто зафиксировать факт… — Авт.)

3 ч. ночи. Печень остается увеличенной. (Один из обязательных признаков сильнейшего отравления. — Авт.)

4.55. Появилась икота (2 — 3 раза). (Теперь события начнут развиваться стремительно! — Авт.)

В 7.10 была икота, затем снова дыхательная пауза. Коллапс. Профузный пот. Дан кислород.

В 7.12 дан кислород с несколькими глотками углекислоты. Цианоз нарастает.

7.20. У больного наблюдалось двигательное беспокойство, он попытался вставать. Цианоз не исчезает. Обильный пот. Похолодания ног нет.

7.50. Икота.

8.20. Двигательное беспокойство. Позывы на рвоту. Рвота с кровью (рвотные массы темного цвета). Несколько приподняли верхнюю часть туловища и голову. Сделана инъекция кофеина (1 кб. см). Состояние крайней тяжести. Больной открыл глаза. Резкий цианоз. Кровяное давление 170/110. Пульс — 110 в минуту, слабого наполнения. Рвотные массы посланы на анализ».

Об этом анализе — чуть позже, а пока приведу первую реакцию на произошедшее из воспоминаний профессора А.Л. Мясникова: «Утром пятого у Сталина вдруг появилась рвота кровью: эта рвота привела к упадку пульса, кровяное давление пало. И это явление нас несколько озадачило — как его объяснить? Все участники консилиума толпились вокруг больного и в соседней комнате в тревоге и догадках…»

Какое красноречивое, хотя и какое-то недосказанное признание о догадках…

Дочь Сталина Светлана: «Берия не мог скрыть своего торжества».

«В начале девятого (5 марта 1953 года. — Авт.) у больного появилась кровавая рвота… которая закончилась тяжелым коллапсом, из которого больного с трудом удалось вывести. В 11 час. 30 мин… вновь наступил коллапс с сильным потом, исчезновением пульса на лучевой артерии; из коллапса больной был выведен с трудом…»

(Этого тогда в газетах не печатали. Вот, скорее всего, когда кто-то из врачей, уже имея на руках повторный анализ, под большим секретом сообщил сыну Сталина Василию, что в действительности случилось с отцом. И Василий, как пишет его сестра Светлана, стал кричать: «Отца отравили!..» — Авт.)

«14.55. Поднес левую руку к губам, шевелил губами, выпил 2 чайных ложки воды.

16.00 Живот более вздут, чем обычно.

17.00 Иногда икота (2 — 3 раза).

18.00 Издавал 3 раза звуки стона.

21.40. Карбоген (4,6 % СО2) 30 секунд, потом кислород. Цианоз остается. Пульс едва прощупывается. Больной влажный. Дыхание учащенное, поверхностное… Искусственное дыхание.

21.50. Товарищ И. В. Сталин скончался».

Многие задокументированные врачами (в том числе предсмертные) наблюдения за Сталиным разительно отличаются от того, что пишут по памяти другие очевидцы, например, дочь Светлана: «Впервые я увидела отца нагим… В последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Поднял вдруг кверху левую руку и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. В следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела».

Так вспоминает дочь, правда, с оговоркой: «Не знаю, так ли было на самом деле…»

Казалось бы, все! Однако ставить точку в журнале врачей рано. В этой общей папке много как бы бесхозных, но весьма содержательных бумаг. Одна из них особенно загадочна… Касается она медсестер и последних уколов. В «Папке черновых записей лекарственных назначений и графиков дежурств во время последней болезни И. В. Сталина» есть предписание о процедурах на 5 — 6 марта 1953 г. Выполнять их должны были медсестры Панина, Васина, Демидова, Моисеева. И надо же было такому случиться, что последние, как говорят, роковые уколы пришлось делать именно Моисеевой… В 20 часов 45 минут она введет инъекцию глюконата кальция. До этого такой укол больному за все время болезни не делался ни разу! В 21 час. 48 мин. она же поставит роспись, что ввела 20-процентное камфорное масло. И наконец в 21 час. 50 мин. Моисеева распишется, что впервые за все лечение осуществила инъекцию адреналина… После чего Сталин И. В. тут же скончался! Вероятно, именно это дурное совпадение дало повод для зловещих слухов, что Сталина на тот свет отправила специальным уколом специально подготовленная Берия женщина еврейского происхождения, якобы в отместку за готовящуюся высылку евреев…

Кстати, как сказали мне медики, при состоянии, которое наблюдалось у Сталина в последние часы, уколы адреналина категорически противопоказаны, так как вызывают спазмы сосудов большого круга кровообращения и чреваты смертью, что и произошло.

Итак, сразу после того, как бывшие соратники вождя, разделив в Кремле власть, прибыли к нему, еще живому, на дачу, состоялся последний укол, за которым и последовала мгновенная смерть.

Итак, тайное стало явным! Слухи, что Сталин был убит, имеют теперь документальное подтверждение. Скорее всего, вождь был отравлен ядом природного, органического, белкового происхождения. По оценкам современных специалистов, отравляющие вещества такого характера содержатся в ядах змей, пауков и скорпионов, а также в некоторых видах растений и бактерий. Действуют они путем нарушения дыхания и кровообращения, поражая лимфатические узлы, глаза, головной мозг и т. д., и в зависимости от обстоятельств поражения в той или иной мере ведут к гибели человека.

Найденные мною документы, на которых я теперь останавливаюсь подробно, свидетельствуют о бесспорном наличии яда в организме Сталина. Вместе с тем точный его состав и происхождение эти документы не отражают. Видимо, в те жуткие дни и ночи, когда делались анализы крови страшно умиравшего Хозяина Кремля, разрешения, а тем более указания на это медики не получали. Да и вряд ли бы получили, если бы даже очень захотели. Однако факт отравления они установили однозначно!

В связи с этим особый интерес представляют результаты анализов крови, мочи и рвоты… Прошу прощения за столь неприятные предметы этого исторического исследования, но, к сожалению, без подробного разговора о них не обойтись!

Итак, первые результаты анализов крови и мочи, потрясшие врачей, поступили в их распоряжение примерно к началу суток 5 марта 1953 года, то есть тогда, когда предпринимать что-то было уже поздно, поскольку ядовитые вещества, попавшие в организм, привели к необратимым нарушениям в сердце и всей системе кровообращения Сталина, включая, что особенно опасно, головной мозг. Почему обнаружение ядов оказалось столь запоздалым, специалисты объяснили мне чуть позже, когда комментировали самые страшные моменты анализов крови.

…Второй анализ 5.03.1953 г., отраженный в «Исследовании крови № 14966», дал еще более ошеломляющие результаты, а именно:

«Нейтрофилы — 85 %. (При норме 55–68 %. Рост числа нейтрофилов, пожалуй, главный свидетель наличия именно токсических ядов в организме. Нейтрофилы способны поглощать токсины и вообще мелкие инородные тела. Токсины — сложные соединения белковой природы бактериального, растительного или животного происхождения, вызывающие в зависимости от форм проникновения в организм и силы своего воздействия летальный исход. Этот показатель на бланке жирно подчеркнут синим карандашом. — Авт.)

Палочко-ядерные — 18 %. (При норме 2–5 %. Этот показатель тоже жирно подчеркнут синим карандашом. — Авт.)

Особые замечания. В части нейтрофилов имеется токсическая зернистость.

Лаборант Виноградов(а)».

Вот эти результаты анализов и повергли в шок врачей, пытавшихся вылечить Сталина, ибо они-то знали (в отличие от простых смертных), что зернистые лейкоциты, или гранулоциты (то есть базофилы, эозинофилы и нейтрофилы) защищают организм человека от бактерий и токсических веществ. В сталинском же случае была обнаружена в лейкоцитах именно «токсическая зернистость».

Когда врачи всё это поняли, было уже поздно. (На что, скорее всего, и рассчитывал Берия!) Врачи наверняка осознали, что отравление было совершено таким образом, чтобы сперва проявилось не само первичное заболевание (то есть отравление), а, так сказать, бросавшаяся в глаза видимость болезни в форме кровоизлияний в мозг и желудок, то есть последствия отравления.

Светила медицины, напуганные разраставшимся в те дни «делом врачей», заявлять о том, что они поняли, не решились. Оставили только (на всякий случай?) ничего не говорящую некомпетентным людям запись «токсическая зернистость в лейкоцитах», которая тогда «затерялась» (?) среди бумаг и поэтому не вошла в официально обнародованные документы.

Медики понимали: скажи они, что имеет место отравление, а они все эти дни лечили инсульт и гипертонию (то есть болезнь, а не причину!), и Берия арестует их тут же. А уж под пытками они сами наговорят чего угодно!

То, что установила в своих анализах «Центральная клинико-диагностическая лаборатория Лечебно-санитарного управления Кремля», с ужасающей силой подтвердило вскрытие.

Кстати, все анализы производились без указания фамилии Сталина и выписывались на имя начальника его выездной охраны И.В. Хрусталева.

Выходит, Хрусталев знал больше всех? Если, конечно, не брать в расчет самого Берия… Есть чуть ли не официально принятая версия, якобы Хрусталев — последний человек, который видел вождя в нормальном состоянии. В связи с этим вызывает вопросы внезапная смерть здоровяка Хрусталева через 10 — 15 дней после похорон Сталина, о чем рассказал мне Ю. С. Соловьев, около 10 лет являвшийся подчиненным Хрусталева и одним из самых приближенных телохранителей Сталина. Соловьев уверял, что вскоре после смерти Сталина Хрусталев был арестован, но… уже дней через 10 выпущен и вскоре скончался…

Вскрытие тела Сталина производилось с 4 часов утра до 1 часа дня 6 марта 1953 г., то есть началось через 6 часов 10 минут после официально объявленного наступления смерти. По ходу вскрытия комиссией составлялся «Акт патологоанатомического исследования тела Иосифа Виссарионовича Сталина». В комиссию входили 19 человек. По неизвестным мне причинам Акт подписали 11 человек из… 19! И если можно понять, почему нет подписей 6 специалистов по бальзамированию, то отсутствие двух подписей представителей от лечивших врачей (не подписали Коновалов и Евдокимов) наводит на размышления…

Сенсация вскрытия заключалась в том, что оно не подтвердило официально и публично объявленных «воспалительных очагов в легких». Зато показало такое состояние желудочно-кишечного тракта, какое однозначно могло быть только при сильнейшем отравлении, которое будто бесчисленной дробью посекло слизистые желудка и кишечника, да так, что на них не осталось живых мест. Это объясняло, откуда такой бешеный лейкоцитоз (21 000!) при активной профилактике и отсутствии воспаления легких, на которое так рассчитывали начальники от медицины, чтобы объяснить этим идущую в организме вождя борьбу лейкоцитов с чем-то якобы необъяснимым и одновременно тем самым скрыть загадочную кровавую рвоту и непонятно откуда взявшуюся «токсическую зернистость в лейкоцитах».

Это скрыли от народа тогда и… до сих пор скрывают официальные инстанции, объясняя тем, что «это — личная тайна семьи Сталина и рассекретить ее будет разрешено только через 75 лет после случившегося, то есть в 2028 году». Однако эти слова высокопоставленного чиновника, видимо, обычная отговорка, охраняющая не секреты семьи вождя, а тайну смерти Сталина.

Действительно, разве должен быть тайной от народа «Акт патологоанатомического исследования»(?), в котором как прокурорское обвинение звучат следующие слова: «Содержимое желудка представляет собой черного цвета жидкость в количестве 200 кб. см. На слизистой желудка обнаружены множественные мелкие черно-красные точки, легко снимающиеся ножом. По удалении их на слизистой желудка обнаруживаются мелкоточечные углубления. Слизистая желудка сглажена. Такого же характера изменения обнаружены на слизистой двенадцатиперстной кишки.

На вершине складок верхнего отдела тощей кишки в слизистой оболочке обнаружены мелкоточечные кровоизлияния. Такие же кровоизлияния кое-где встречаются и на протяжении всего тонкого кишечника.

В просвете верхнего отдела тонкого кишечника обнаружена густая темно-зеленого цвета масса, приобретающая на остальном протяжении кишечника черную окраску. Слизистая тонкого кишечника — местами интенсивно окрашивается этой полужидкой массой в черный цвет…»

После такой «убийственной картины» в нормальное время по результатам вскрытия возбуждают уголовное дело…

Обращает внимание то, что патологоанатомы обстоятельных оценок увиденному не дают. В основном — общие поверхностные слова. Вместе с тем достаточно добросовестно описывают все, что увидели.

Отчетливо осознавая, что кончина вождя имела не естественный, а принудительный характер, они на этот счет и заикнуться не могли, ибо это значило бы не только для них, но и для всех их близких войти в неравное выяснение отношений с самим убийцей — с Берия…

И все-таки даже в те смутные времена среди медиков нашелся человек, которому эта явно «преднамеренная смерть» не давала покоя. Тем более что именно ему, профессору Лукомскому, задним числом было поручено оформить «Историю болезни, составленную на основе журнальных записей течения болезни И. В. Сталина».

Вот наиболее показательные выдержки из его работы, говорящие о попытке указать истинные причины смерти вождя.

«2 марта. Во всех 4-х порциях мочи содержался белок в количестве 2,7 промилле. В осадке имелись эритроциты (то есть кровь. — Авт.)…

При исследовании крови 2 марта было обнаружено: гемоглобин — 74 %, эритроцитов 4 400 000, лейкоцитов 9300, из них 77,5 % нейтрофилов. Содержание протромбина в крови 107 %. Вязкость 4,5». (Значит, уже в первый день у Лукомского появились серьезные подозрения на отравление. — Авт.)

5 марта. «В 12 часов дня… консилиум обсудил вопрос о причинах кровавой рвоты и пришел к выводу, что она явилась результатом сосудистых трофических поражений (Чем? Об этом врачи, конечно, писать не стали. — Авт.) слизистой оболочки желудка, связанных с основным заболеванием. (А что консилиуму оставалось делать, если он был вынужден сделать вид, что в лейкоцитах «токсичная зернистость» не обнаружена… Вот бы на это консилиум попробовал обратить внимание Берия. Да Берия бы в этом их самих и обвинил. «Дело врачей» было в самом разгаре. Нашли бы крайнего — кто, давая Сталину лекарства, дал вместе с ними и яд! Как один сознались бы, что являются членами «тайной организации врачей-вредителей»! — Авт.)

Повышение температуры, доходившей до 39°, и лейкоцитоз (до 21 тысячи лейкоцитов) консилиум объяснил возникновением очаговой пневмонии, которая часто (исправлено Лукомским на «нередко». — Авт.) имеет место у больных с гемиплегией (то есть параличом частей тела. — Авт.)».

«5 марта 1953 года у больного повторно наблюдались явления острой сердечно-сосудистой недостаточности (коллапс), которые до некоторой степени (какая скользкая формулировка — «до некоторой степени». — Авт.) зависели от желудочного кровотечения. 17.III.53 г. исп. Лукомский».

Позже Лукомский впишет: «до некоторой степени могли зависеть от желудочного кровотечения». Но, подумав, зачеркнет слова «могли» и «до некоторой», а вместо них напишет окончательное — «в значительной степени зависели от желудочного кровотечения», что отныне будет означать (страшно подумать!) появление и наступление «острой сердечно-сосудистой недостаточности (коллапс)» из-за «желудочного кровотечения», то есть все (!) началось с желудка. С яда в желудке. С «токсической зернистости в лейкоцитах».

…В июле 1953 г. консилиум опять перепишет это место и, не поддержав смелость Лукомского, даже после ареста Берия сделает так: «5 марта 1953 года у больного развились повторные явления коллапса, которые до некоторой степени зависели от желудочного кровотечения». Дальше в тексте вместо предложения «Однако артериальное давление продолжало оставаться на высоком уровне до наступления 5 марта коллапса в связи с желудочным кровотечением» — напишут, как отрубят: «Однако артериальное давление продолжало оставаться на высоком уровне до 5 марта, когда наступил коллапс». И… точка! А зачем снова поднимать «больной вопрос», когда легче от него уйти, чтобы быть «от греха подальше»?!

Важно отметить, что «История болезни И.В. Сталина, составленная на основании журнальных записей течения болезни со 2 по 5 марта 1953 года», переделывалась Лукомским и другими не менее 4 раз! Сразу после кончины вождя был первый черновой вариант Лукомского, датированный 17.03.1953 г. Второй — после 17 марта, частично написанный Лукомским от руки. Третий — в июле без указания числа на основе «Истории» Лукомского. И четвертый (чистовой), подписанный всеми, без всякой даты — на основе июльского варианта.

Почему к этому «больному вопросу» решили вернуться в июле 1953 года?

Да потому что в конце июня был арестован Берия, который во время майских праздников прямо сказал Молотову, что это он всех спас от Сталина!..

Поначалу, видимо, было решено отразить факт отравления вождя в «Истории его болезни», однако потом партийная верхушка, вероятно, сочла это рискованным, поскольку это могло повлечь за собой разбирательства, которые бы четко показали: Сталин еще не умер, когда на его место (по документам еще 3 марта!) уже был назначен Маленков… Словно он заранее, как и Берия, на 100 % знал, что вождю не выжить.

Естественно, в такой обстановке Маленков, получивший первый пост в государстве, не был заинтересован в обнародовании тайны отравления Сталина…

Впрочем, в этом не были заинтересованы и остальные вожди, получившие новые большие назначения после неопределенности своего положения, возникшего на октябрьском пленуме ЦК в 1952 году. Сталин тогда выступил с разоблачительной речью… Особенно против Молотова и Микояна.

Так что врачебный консилиум, начавший после ареста Берия активно составлять «Историю последней болезни Сталина», соответствующую действительности, сперва резко притормозили, а затем и вообще свернули, что нашло свое отражение, например, в 3-м (июльском) варианте, где было написано, а потом зачеркнуто следующее основное место в самом конце «Истории болезни»: «Желудочное кровотечение способствовало возникновению повторных приступов коллапса, которые закончились смертью».

Множественные переписывания и исправления именно этого места свидетельствуют, что согласия между врачами (как выйти из создавшегося положения?!) не было до самого конца! Быть может, именно поэтому датированный июлем 1953 года 3-й вариант «Истории болезни» никто (!) не подписал… А сказать, когда был всеми (!) подписан 4-й (нейтральный) вариант, пока невозможно. Видимо, именно из-за этого до сих пор гуляют слухи, что 4-я «История болезни» подделана!

Во всяком случае, я сам убедился, что по сей день есть те, кому бы не хотелось, чтобы все выплыло наружу. Когда после работы с документами, процитированными выше, два года спустя, я попросил еще раз допустить меня к ним, мне сказали: «Вряд ли это получится, так как документы эти снова засекретили…» И добавили: «Но надежд не теряйте! Может быть, через месяц-другой все встанет на свои места».

ОТ АВТОРА. Книгу «Как убивали Сталина» я выпускаю под псевдонимом Николай НАД. Этот псевдоним постоянно напоминал мне о необходимости быть НАД схваткой сторон, чтобы лучше видеть, где находится истина.

Отвечая на звонки читателей, сообщаю, что в центральных книжных магазинах Москвы книга начнет продаваться уже в эти дни, а за границей (Берлин, Нью-Йорк, Париж, Лондон и Тель-Авив) — в январе 2008 года., «Комсомольская правда»,18.12.2007

Аналитическое заключение. Руководитель советской разведки (1974 — 1988), председатель КГБ СССР (1988 — 1991) Владимир КРЮЧКОВ:

«Исследование «Как убивали Сталина» — сильный материал. Убедительный… Документы о последней болезни и смерти Сталина настолько значительны, что теперь от них уже никто не сможет отвернуться. Впервые мы имеем дело не с набором воспоминаний, слухов и предположений о смерти Сталина, а с исследованием подлинных документов».

Ю. МУХИН — НЕТ СПАСИБО, ДОБРЮХА!

Молодец, Добрюха! Или «Над—Добрюха»?!

С криком «Уря-я-я!!» парень сделал открытие, которое я описал пять лет назад в книге «Убийцы Сталина и Берия» и затем повторил в книге «Убийцы Сталина». И я верю, что он этих моих книг не читал, поскольку, похоже, вообще мало что читал. Добрюха не читатель, Добрюха писатель! И вот кто-то допустил бедного Добрюху до документов, дав ему задание: «Вали все на Берию!». Ну, Добрюха и навалил «от души», не представляя, что именно он навалил?

Пишет бедняга: «Как только к руководству страной 3 марта 1953 года пришли Берия и его ставленники Маленков и Хрущев…». Хрущев после смерти Сталина возглавил КПСС, а Маленков — СССР. И кем же тогда, по мнению Добрюхи, был Берия, у которого Хрущев и Маленков были «ставленниками»? Господом Богом?

Или пишет: «Старый чекист Наум Эйтингон свидетельствовал, что однажды «присутствовал при производстве опытов в лаборатории Майрановского» и наблюдал «впрыскивание четырем подопытным жертвам яда кукарина. Яд действовал почти моментально…»». Но «старый чекист» Эйтингон был заместителем еще более «старого чекиста» П. Судоплатова, а тот о «Лаборатории Х», которой руководил Майрановский, пишет: «Вся работа лаборатории, привлечение ее сотрудников к операциям спецслужб, а также доступ в лабораторию, строго ограниченный даже для руководящего состава НКВД — МГБ, регламентировались Положением, утвержденным правительством, и приказами по НКВД — МГБ. Ни я, ни мой заместитель Эйтингон, не имели допуска в «Лабораторию-Х» и спецкамеру». Более того, Судоплатов почему-то утверждает, что даже Берия до своего возвращения в МВД не мог знать об этой лаборатории. И как-то больше верится Судоплатову, поскольку вряд ли в секретную лабораторию приглашали зевак, как на футбольный матч.

Или вот бедный Добрюха утверждает, что «Берия арестовал Майрановского Григория Моисеевича», правда, не поясняя, кто эту лапшу Добрюхе на уши повесил. Хотя Судоплатов о судьбе Майрановского сообщает, что несмотря на то, что следствие по делу арестованных в 1951 году за связь с сионистами вместе с Абакумовым работников МГБ, в том числе и Майрановского, велось до 1954 г., но никого из них за это время не судили. А вот дело Майрановского срочно было выведено Игнатьевым в отдельное производство, и Особое совещание при МВД под председательством Игнатьева в 1952 году быстренько назначило Майрановскому 10 лет и отправило во Владимирскую тюрьму. Так что Берия никак не мог его арестовать, поскольку Майрановский в марте 1953 года уже сидел во Владимирской тюрьме. Но раз есть письма Майрановского из тюрьмы к Берии, то значит Берия потребовал во Владимирской тюрьме допросить Майрановского, а из этого следует, что Берия сам вел следствие с целью выяснить, кто отравил Сталина. Интересно, что Судоплатов о дальнейшей судьбе Майрановского сообщает, что, когда профессор Майрановский вышел из тюрьмы, он напросился на прием к Хрущеву и тот его принял, что само по себе удивительно. (Ведь сына Сталина в аналогичном случае он отказался принять, хотя тот, не имея работы, очень хотел с ним встретиться.) Но на приеме Майрановский, видимо, сказал Хрущеву что-то не то, что надо было. В результате Майрановского через два дня арестовал КГБ и его выслали из Москвы в Махачкалу, где он быстро умер с диагнозом, очень похожим на тот, который последовал бы после применения к нему его собственного яда.

Добрюха все валит на Берия, то ли не зная, то ли не желая показать, что главные расправы над свидетелями убийства Сталина велись после убийства Берии. К примеру, Авторханов, со ссылкой на книгу западного историка Т. Витлина, посвященную Берии, пишет: «Большинство врачей из этих двух комиссий исчезли сразу после смерти Сталина. Один из врачей, участвовавших во вскрытии тела Сталина, — профессор Русаков, — «внезапно» умер. Лечебно-санитарное управление Кремля, ответственное за лечение Сталина, немедленно упраздняется, а его начальник И.И. Куперин арестовывается. Министра здравоохранения СССР А.Ф. Третьякова, стоявшего по чину во главе обеих комиссий, снимают с должности, арестовывают и вместе с Купериным и еще с двумя врачами, членами комиссии, отправляют в Воркуту. Там он получает должность главврача лагерной больницы. Реабилитация их происходит только спустя несколько лет…». Но если Т. Витлин не ошибается в отношении факта ареста этих врачей, то арестованы они были не «сразу после смерти Сталина», а через год, поскольку А.Ф. Третьяков был снят с должности министра 01.03.1954 г. Следовательно, то, что эти врачи могли со временем рассказать, было страшно не Берии, а Хрущеву.

Интересно, что Добрюха пытается нас убедить, что профессор Лукомский переписывал после убийства Берии заключение о смерти Сталина якобы для того, чтобы не попасть соучастником в «дело врачей». Но «дело врачей» — оно об убийстве Жданова, и возбуждено это дело было после акта комиссии под председательством того самого Лукомского, в котором Лукомский доказал, что Жданов умер от лечения врачей. Так что боялся Лукомский не Берию, а Хрущева.

Интересно и то, что именно дали посмотреть в архиве Добрюхе. До него эти же материалы смотрел и другой историк — А. Фурсенко. Но о внешнем виде этих «архивных документов» он написал подробнее Добрюхи:

«При чтении официального заключения о болезни и смерти Сталина возникает целый ряд вопросов, которые наводят на мысль, что оно могло быть сфабриковано под давлением ближайшего окружения Сталина, чтобы в случае необходимости представить этот документ высшей партийной и советской элите с одной-единственной целью: чтобы никому не пришло в голову, что Сталина умертвили впавшие в немилость его соратники.

Отпечатанное на 20 страницах машинописного текста и подписанное всем составом консилиума заключение отличается от рукописных подробных записей предшествующих заболеваний. Документ не датирован, но на его черновике стоит дата — июль 1953 г., т. е. 4 месяца спустя после смерти Сталина, что само по себе заставляет усомниться в его полной достоверности. Как следует из текста заключения, оно было составлено на основе рукописного Медицинского журнала, который велся на протяжении 2–5 марта. Но журнал отсутствует в деле о болезни Сталина, и, как сообщили автору этих строк компетентные лица, его вообще уже нет в природе. Иными словами, Медицинский журнал, видимо, уничтожен.

Правда, сохранились некоторые «Черновые записи лекарственных назначений и графики дежурств во время болезни И. В. Сталина 2–5 марта 1953 г.» на отдельных листочках, которым предшествует вырезанная из папки картонная обложка озаглавленного таким образом бывшего дела в истории болезни Сталина. Причем из двух десятков листочков таких записей, судя по первоначальной их нумерации, затем зачеркнутой, в деле не хватает первых нескольких страниц, по которым можно было бы судить, когда, в какой день и час началось лечение. Нет также расписания дежурств и заключения врачей после каждого из них. Наконец, на вырезанной крышке картонной папки, озаглавленной «Черновые записи…», значится том X, что свидетельствует о том, что в истории болезни Сталина были еще девять томов. Какова их судьба — тоже неясно.

Все это и вызывает недоуменные вопросы, позволяя предположить, что черновые записи и Медицинский журнал содержали данные, не укладывавшиеся в официальное заключение. По-видимому, на каком-то этапе Медицинский журнал и часть черновых записей были сознательно изъяты. Нельзя пройти мимо того факта, что машинописный текст заключения был составлен через несколько дней после ареста Берии, 26 июня 1953 г. Когда началось следствие по делу Берии, вероятно, кто-то из кремлевского руководства захотел уничтожить Медицинский журнал, чтобы ликвидировать возможные улики, что Сталина плохо лечили и умертвили. На июньском 1957 г. пленуме ЦК Молотов критиковал Хрущева, назначенного председателем Комиссии по архиву Сталина, за то, что он ни разу за четыре года не собрал Комиссию. Что говорит само за себя».

Прежде всего, 26 июня 1953 года Берию не арестовали, а подло убили, это уже понимают все, кроме тех, кому история «до брюха». И ниже.

Но если сразу после убийства Берии Хрущев уничтожил хронику болезни Сталина, то получается, что Берию убили и для того, чтобы Хрущев имел возможность ее уничтожить. Не так ли, Добрюха?

Зато Фурсенко не сообщил, что именно было написано в тех остатках документов, а Добрюха сообщил! И из сообщения Добрюхи совершенно определенно следует, что СТАЛИН БЫЛ ОТРАВЛЕН! Все остальные умствования Добрюхи, это, как написала «Комсомольская правда», «политическая макулатура».

А то, что СТАЛИН БЫЛ ОТРАВЛЕН, — это уже факт!

Как говорится, пользуясь случаем, хочу сообщить, что из печати вышла моя новая, но уже не публицистическая, а художественно-документальная книга «СССР имени Берия», в которой я, основываясь на наиболее достоверных фактах, восстанавливаю мотивы убийства Сталина и то, как это происходило, и кем это убийство совершено.