2008_49(597)

ПОЦЕЛУЙ НА МОРОЗЕ

"Обновлённая" В. Селина опубликовала несколько добротных, "не женских" статей с анализом влияния мороза на победы русского оружия. В целом с нею можно согласиться: главным фактором наших побед в 1812 и 1941 годах был не мороз. Чрезвычайно важен и другой выделенный ею фактор: русские не давали ни минуты покоя оккупантам. Нигде в России они не чувствовали себя в полной безопасности, победа, одержанная ими в бою или стычке, никогда не была полной, да как бы и не победой вовсе. И всё же вопрос о роли холода не так прост, как его решает Селина. Приведённые ею списки температур не являются доказательством того, что все генералы битых интервентов беспардонно врут, хотя в том, что битые врут (как и в том, что "горе побеждённому — его историю напишет враг"), сомнений нет. Примеры такой лжи гитлеровских генералов и лётчиков Ю.И. Мухин демонстрировал на страницах «Дуэли» неоднократно.

При оценке зимы 1812 года В.Селина опирается на данные температурных наблюдений Виленской обсерватории. Следует учесть, что Вильна на 900 вёрст ближе к морю, чем Москва, а это значительно смягчает её климат. В Подмосковье было заметно холоднее, чем в Вильне. Какие температуры октября-ноября 1812 года приведены Селиной в списке ("Д", N42/590)? Дневные? Но ведь есть ещё ночные, которые в данном аспекте поважнее дневных. По какой шкале они измерены? Скорее всего, по Рюомюру, но тогда мороз -9,2°R превращается в -11,5° по Цельсию, что, согласитесь, уже весьма заметно, а если это дневная температура, то ночью было не менее -18 -20 °C — точно дуба дашь! В интервале температур +5°-5 °C (80 % приведённых Селиной температур попадают в этот интервал, а остальные ещё ниже) результат длительного нахождения человека вне помещения зависит не столько от значения температуры, сколько от совокупности других факторов: качества одежды, сытости, ветра, влажности воздуха и морального состояния человека, его нацеленности на переживание некомфортных температур. Из этих факторов Селина упоминает только отсутствие тёплой одежды у французов и гитлеровцев и объясняет этот факт глупостью их вождей. Конечно, фраза "Как стратег Наполеон был никто" греет душу написавшего — приятно чувствовать себя важнее Наполеона, но и только — комплексы таким способом не преодолеть, лучше серьёзно разбираться в проблеме.

Медикам хорошо известно, что серьёзные обморожения отмечаются при плюсовых температурах, вплоть до +6 °C. Минус два с влажным ветром гораздо опаснее, чем -10 °C в сухую безветренную погоду. Как-то один мой знакомый, прилетевший из Восточной Сибири, едва не замёрз в Москве, поджидая ночной автобус при -19 °C, и всё удивлялся, что -40 °C дома он переносит легче. Таково влияние влажности. Напрасно недоумевает Селина, как "англо-французские захватчики исхитрились замерзать даже… в Крыму": обморозиться можно и в Сахаре, которая после дневной жары мгновенно выстывает ночью, нередко всего до +2° — +3 °C. Французские захватчики, воевавшие в Алжире, испытали это на себе. Помню, из воспоминаний крымских партизан периода Великой Отечественной войны: их главным врагом были не немцы и даже не татары, а холод в горах. Стоит только подняться на сотню-другую метров над уровнем греющего крымскую землю моря, как ночи становятся там леденящими.

Вывод: однократная ночёвка на открытом воздухе при каждой из температур из списка В.Селиной могла привести к обморожению и даже замерзанию; постоянное нахождение на открытом воздухе при таких температурах людей, особенно голодных, особенно угнетённых страхом выстрела из-за каждого куста, может привести к массовой смертности. Другой вопрос, что не надо было им ходить в ту страну, где кусты стреляют. Но это именно другой вопрос.

Способности человека владеть своей физиологией, в частности, противостоять влиянию дискомфортных температур, изумляют! Думаю, многие слышали о людях, танцующих на горячих углях. Большой костёр разгребается, угли раскатываются по земле ровным слоем, и человек, обычно женщина, вступает на них голыми ногами и отплясывает ритуальный танец, не обжигаясь (если только не вспыхнет открытое пламя). Оказывается, к обжигающему жару можно привыкнуть. И к леденящему морозу — тоже. И эта привычка — не только в тренировке (наверное, кожа на подошвах плясунов на углях всё же не такая, как у нас с вами), но и нацеленности психики на преодоление этих факторов. Как-то прочёл (вне связи с темой войны): "Француз знает, что при -5° положено замерзать, и замерзает, русский знает, что при -35 °C можно работать, и работает".

Люди Запада совершенно не привыкли к российским температурам, к их ходу, к российским погодам в целом. Ну, как мог мысленно представить себе русские холода корсиканец Боэнапарте, выросший в благодатнейшем субтропическом климате? (Корсика лежит на широте Батуми). А Россия, как ни крути, — наиболее северная страна мира. Лишь Канада близка к нам, но, как пелось в одной хорошей старой песне, "так похожа на Россию только всё же не Россия" — канадские северные территории безлюдны, а население страны скучено у южных границ, где климат более комфортен, чем на Украине. Был такой порядочный и честный американский художник, друг Советского Союза Рокуэлл Кент, который многое повидал и многих жён поменял. Поссорившись с одной из них, он взял сына лет двенадцати и отправился успокаиваться на Аляску. Результатом поездки стала книга "В диком краю. Дневник мирных приключений на Аляске". И так этот честный человек расписывал жизнь в избушке в заснеженном лесу, что я и вправду подумал — дикий край, пока не дочитался: "Приближалось Рождество, и я решил съездить в город, купить сыну подарок". "Ну, и «дикий», — подумал я, но дальше стало совсем смешно: Кент сел в лодку и поплыл в город (Сьюард или Ном, уже не помню). Вот так «север» — в конце декабря на лодке! Пришлось взяться за карты, и оказалось, что этот "дикий край" находится на широте Ленинграда или Вологды, но, в отличие от них и от соседней с Аляской Чукотки, омывается тёплым течением. Нельзя без смеха представить себе книгу "В диком краю. Дневник мирных приключений в Комарове".

В отношении восприятия погод, в частности — морозных дней, мы с Западом люди разные. Мы разные не только в этом — мы принадлежим к разным цивилизациям. Если беседовать о законе Ома или о подъёмной силе крыла самолёта, то суждения представителей разных цивилизаций одинаковы, но если перейти на темы человеческого общежития, мировосприятия, то возникает непонимание гораздо большее, чем при оценке погод 1812 года победителями и побеждёнными. При этом не только они нас не понимают, но и мы их тоже понимаем не вполне (что и отразилось в статье Селиной), хотя и лучше, чем они нас. Широко известна фраза: "Что русскому хорошо, то немцу — смерть". Пусть не дословно, но это — так. Пожалуй, только у нас поэт может написать: "Мороз и солнце — день чудесный!" Это непонимание приводит западных завоевателей к таким ошибкам, которые они потом стараются объяснить чем угодно — морозом, распутицей, войной русских "не по правилам", большими зазорами в деталях оружия, поломкой танков при разгрузке и т. п.

Дело в том, что вся эта западная ср…ь каждый раз пёрлась в Россию с блицкригом. Вступив в Москву, Наполеон всерьёз полагал, что война закончена, а она только начиналась. Неудивительно, что при таких мыслях французов "Старый Лис" Кутузов сумел увести у них из-под носа целую армию, а потом, по прибытии в Тарутино Лоринстона, «удвоить» её численность, просто увеличив число бивачных костров. Вопреки восхищению Р.Б. Ждановича предусмотрительностью нашего врага ("Д", N14/563), Наполеон не обеспечил свою армию продовольствием, надеясь, что, как и в европах, селяне оккупированного края сами повезут продовольствие его воинству, а русские крепостные мужички, слыхом не слышавшие ни о каких liberte, egalite, fraternite, брали в руки вилы и вспарывали животы наполеоновским фуражирам. Отступая, русская армия бросала многое, но провиантские склады были предусмотрительно эвакуированы в Тверскую губернию, и это тоже был подвиг, не меньший, чем эвакуация промышленности по железным дорогам на восток в 1941 году: в крепостной стране собрать в кратчайшие сроки такие огромные конные обозы было необычайно трудно. Селина пишет: "Кутузов понимал войну, а Наполеон — нет". Да не войну он не понимал, не стратегию, как предположила Селина, а русских! Остальное производно от этого.

Напустить на французов мороз мы не могли, а вот организовать голод — пожалуйста, опыт был. Подчеркнём, что голодному и слабый морозец перенести чрезвычайно трудно, а если ещё и плохо обмундирован, то — каюк! За век до этого, при прорыве Карла XII в Малороссию, Пётр I приказал генералу Инфлянту, чей корпус «пятился» на пути шведов, эвакуировать все провиантские склады, загонять население деревень с продовольствием, скотом и мельничными жерновами (!) в леса, кто будет противиться — применять силу, "аще кто повезёт неприятелю провиант, пусть даже за деньги", те деревни сжигать (но предупредил, чтобы не переусердствовали и не озлобили народ). Корпусу тяжёлой конницы А. Меншикова (аналог бронетанковой группы в XX веке) была поставлена задача захватить Батурин, где Мазепа собрал большое количество провианта, пороха, вооружения раньше, чем туда подойдут шведы. «Алексашка» задачу блестяще выполнил — захватил склады за шесть часов до подхода Карла XII. И покатилось шведское воинство, тая с каждым днём, зимовать под Полтаву, где его ежедневно беспокоили небольшими, но очень чувствительными уколами.

Помню, гостил как-то давно у своих деревенских родственников на Украине. Трактористы распахали невысокий "шведский курган". Среди оловянных пуговиц нашлось несколько женских серег, что нас тогда удивило. Решили — солдаты грабили Украину, не брезгуя такой мелочью, как женские серьги. Позже выяснилось, что это не так, серьги принадлежали шведкам. Оказалось, что под Переволочной нашими войсками было пленено свыше двух тысяч… баб. Это были маркитантки и б… (что, впрочем, почти не различалось) для рядовых и жёны офицеров. В среднем приходилось примерно по одной юбке на двадцать брюк. Наполеон, как и Карл, был так уверен в победе над "этими сиволапыми", что его офицеры не только заранее делили российские поместья, но многие везли с собою жён, детей, гувернанток и горничных. Им сказали, что они будут зимовать в своих новых имениях. Вот этот цивильный контингент голодал, болел, обмерзал, подыхал ещё быстрее, чем солдаты. Можно представить, какова была моральная обстановка в голодающей Великой армии! У Наполеона хватило ума понять, что блицкриг не удался и нужно срочно уходить, но не в далёкую Европу по Старой Смоленской дороге, где есть нечего, а срочно на юг, где можно прокормиться. Вот этого ему не дали осуществить уже прямой военной силой.

Кутузов опыт Петра I учёл, Гитлер опыт Наполеона нет. Не внял он предупреждению Пушкина "Так высылайте ж нам, витии, / Своих озлобленных сынов: /Есть место им в полях России / Среди нечуждых им гробов". Гитлер читал не Пушкина, а Чехова и Достоевского и вообразил, что весь русский народ состоит из рефлексирующих хлюпиков, а Россия хоть что-то значит лишь потому, что в ней правят инородцы. И вот хороший пример, как и мы их не понимаем: товарищ Сталин ошибся в сроках начала войны Гитлером, так как разведка не доносила о подготовке Германией зимнего обмундирования. Товарищ Сталин не мог и мысли допустить, что Гитлер всерьёз надеется победить СССР блицкригом, но именно в этом был уверен Адольф Алоизиевич. Разные мы люди. Ну не могли немцы предположить, что руины Брестской крепости или Аджимушкайские каменоломни месяцами будут огрызаться пулемётными очередями! Немецкий солдат — отличный солдат, но ведь никто из немцев не пошёл на авиатаран, а Виктор Талалихин сделал это дважды! Воздушный таран совершили сотни советских лётчиков, "огненный таран" наземных целей (как Н. Гастелло) — 503 пилота, 150 бойцов повторили подвиг А. Матросова. Да, мы разные, не всё у нас хорошо, но государственнический инстинкт у русских, включая неграмотных крепостных мужиков, был развит необычайно. Вот на это, на "дубину народной войны", как выразился Л. Толстой, совершенно неожиданно для себя и напоролись прозападный Наполеон и не менее прозападный Гитлер.

Гитлер очень ошибся в своих представлениях о русских, но я бы не спешил обвинять его в глупости или самоуверенности. В конце концов, почему Селиной можно быть уверенной в своих суждениях, а Шикльгруберу — нет? Уж если она так жёстко обвиняет Наполеона в полном непонимании стратегии, то позволительно спросить: неужели дата начала советско-германской войны определялась только волей Гитлера? Разве он не учитывал, что год спустя перевооружённая РККА будет представлять гораздо более мощную силу, которую блицкригом уже не разгромить? Точно ли не удался бы блицкриг в 1941 году, если бы не случились неожиданные для всех сторон югославские события, потребовавшие от Германии и её союзников переброски на Балканы 82 дивизий, что передвинуло начало вторжения в СССР на полтора месяца позже? Гитлер вынужден был спешить, поэтому не подготовился к зимней войне (к тому же такую подготовку нельзя было бы спрятать и она насторожила бы СССР), а в 1942 г. у него уже не было на это ресурсов. Фактически, в 1941 г. у него, как и у Николая II в 1914 г. (по версии Ю. Житорчука), практически не было выбора: или попытаться сломить Россию блицкригом сейчас же, или вообще отказаться от этой идеи. Отказаться он не мог, потому что "Дранг нах Остен" — это не фашизм, а германский шовинизм, это идея, выношенная поколениями германской элиты со времён уничтожения ими западных славян. И Гитлер рискнул. После поражения под Москвой выйти из войны, как это пытался сделать Наполеон, направившись на юг, ему уже было нельзя — слишком много натворили немцы на оккупированных советских территориях, чтобы можно было надеяться на почётный мир. На Среднем Дону и на Курской дуге он опять рискнул — и окончательно проиграл.

Селина права: Наполеона, действительно, победил не мороз, но небоевые потери Великой армии и сопровождавших её штатских лиц в 1812 г. всё же были весьма значительны. Из невоенных факторов самым убойным был голод, и он был рукотворным следствием русской организованности и русской ментальности. Наполеона победило непонимание России и глубокое понимание и России, и французов Кутузовым. Прекрасно сказал о нас Поэт: "Русь! Ты вся — поцелуй на морозе!". Для великого нашествия этот поцелуй оказался поцелуем смерти.

А. БЛАНК

ТАБЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ «ЧЁРНОЙ СМЕРТИ»

Пулемет является групповым оружием пехоты и служит для качественного усиления ее огневой мощи на уровне от стрелкового отделения до батальона включительно. В годы Великой Отечественной войны отделение морской пехоты в качестве штатного оружия имело, главным образом, 7,62-мм ручной пулемёт обр. 1927 г. ДП системы Дегтярёва и его улучшенный вариант ДПМ. Ручной пулемет Дегтярева состоял также на вооружении двух из трех взводов пулеметной роты стрелкового батальона.

ТТХ ручного пулемета ДП обр.1927 г.

(Рядом — ТТХ немецкого ручного пулемета МГ-13 обр.1930 г.)

Как и все пулемёты Дегтярева, ДП — Дегтятев-пехотный — спроектирован на принципе отвода части пороховых газов через поперечное отверстие в канале ствола. Запирание ствола происходит, когда под действием затворной рамы боевые упоры затвора раздвигаются (расклиниваются) и входят в пазы ствольной коробки. До Дегтярева такая схема запирания ствола была неизвестна; после применялась — и применяется до сих пор — в германском оружии (пулемет МГ-42/Г-1, штурмовые винтовки Г-3, пистолет-пулемет НК-33). Думаю, не ошибусь, если скажу, что эта схема запирания попросту «слизана» немцами у Дегтярева. Питание патронами осуществляется из дискового магазина на 47 патронов. Для повышения устойчивости при стрельбе пулемет снабжен откидной сошкой.

ДП — это первый ручной пулемет отечественной конструкции: добрый царь-батюшка дело вооружения своей армии полностью отдал на откуп иностранным «фирмачам», так что в наследство Красной Армии достался разнотипный и разнокалиберный парк импортных ручных пулемётов. Было это оружие, в основном, сомнительных качеств и было его крайне мало — на октябрь 1928 г. в частях Красной Армии числилось всего 8 800 ручных пулеметов. Мало того: пулемет ДП по боевым качествам, как минимум, не уступал своим зарубежным «сверстникам», а по технологичности — превосходил наголову. Достаточно сказать, что для его производства требовалось в два раза меньше обмеров и операций, чем на револьвер Нагана, и в три с лишним раза меньше — чем на винтовку. Впечатляет и сравнение, скажем, с одним из лучших пулеметов того времени — британским «Льюисом». При близких боевых качествах вес ДП в боевом положении составлял 11,9 кг, а «Льюиса» — 17,8! Живучесть ствола «Льюиса» составляла 10 тыс. выстрелов, пулемета Дегтярева — 75-100 тыс. выстрелов! Разница внушительная. На базе ДП выпускались танковые пулеметы ДТ и авиационные ДА с двухрядными дисковыми магазинами на 63 патрона. В 1944 г. инженеры Ковровского оружейного комбината радикально модернизировали ДП, и в серию пошел улучшенный вариант — пулемет ДПМ. Высокая технологичность ДП позволила выпускать его нарастающими темпами, и уже к 1937 г. в войска поступило 95 000 ручных пулеметов. Всего было выпущено более миллиона ДП и ДПМ.

Всем, даже людям, далеким от военного дела, конечно же, хорошо знаком станковый пулемёт на своеобразном колесном основании, с фронтальным бронещитком и с толстым рубчатым кожухом на стволе — знаменитый «Максим». Запатентованный еще в 1883 г, пулемет американского изобретателя Хайрэма Максима очень долго шёл к потребителю — военные всех стран долго упирались, не желая принимать на вооружение хитроумную новинку. Однако натиск боевых реалий оказался сильнее недоверия генералов и оружейного лобби, не желавшего делить с Максимом прибыли, и пулемет системы Максима, вернее, его многочисленные варианты, получили прописку во многих армиях мира, в т. ч. Англии, Германии и России. Русский вариант обозначался как «7,62-мм станковый пулемет обр. 1910 г.». Пулемет состоял на вооружении пулеметных рот стрелковых батальонов (1 взвод).

Пулемет Максима представляет собой мощное надежное оружие, отлично приспособленное для длительной непрерывной стрельбы и ведения огня на большие дистанции с закрытых позиций. Автоматика пулемета работает за счет отдачи ствола при его коротком ходе. Придав импульс отката затвору, ствол останавливается и возвращается назад под действием своей возвратной пружины, а затвор, двигаясь назад по инерции, извлекает стреляную гильзу, взводит УСМ и извлекает очередной патрон из ленты. Затем затвор возвращается назад, досылая патрон в ствол и перемещая ленту на одно звено вперед. Запирание ствола осуществляется сложным и массивным кривошипно-шатунным механизмом. Охлаждение ствола — водяное: ствол проходит через кожух-радиатор, наполненный водой. Пулемет комплектуется матерчатыми лентами на 250 патронов. Колесный станок системы Соколова позволяет быстро и без усилий перемещать пулемет на поле боя, что выгодно отличает его от всех других систем, номинально обладающих меньшим весом — например, американского станкового пулемета М1917/19. Станок снабжен механизмом тонкой вертикальной наводки и фиксаторами вертикальной и горизонтальной наводки.

При всех своих достоинствах «Максим» обладал и двумя серьезными недостатками. Во-первых, он был сложен и в производстве, и в эксплуатации, требуя специфической подготовки пулеметчиков. Например, ствол требовалось установить в водяной кожух так, чтобы исключить протечку воды в местах прохождения ствола, и в то же время — чтобы ствол беспрепятственно двигался в сальниках, обеспечивая работу автоматики. Во-вторых, пулемет обр. 1910 г. был все-таки чрезмерно тяжел. В бою, благодаря станку Соколова, это не сказывалось, а вот во время пешего марша — да, хотя на марше он и разбирался на три части — тело, станок и щиток. Попытка заменить его новым станковым пулеметом ДС системы Дегтярева не увенчалась успехом — доводке ДС, страдавшего, как и всякое новое изделие, рядом «детских болезней», помешала война. Пришлось в 1941 г. восстановить свернутое было производство пулемета Максима. Задачу удалось решить в 1943 г. с принятием на вооружение 7,62-мм пулемета Горюнова СГ-43.

Пулемет СГ-43 устроен по принципу отвода пороховых газов через поперечное отверстие в стволе. Запирание ствола осуществляется перекосом затвора вправо (принцип, аналогичный винтовке СВТ). Пулемет устанавливается на колесном станке Дегтярева с фронтальным броневым щитком. Станок аналогичен станку системы Колесникова для крупнокалиберного пулемета ДШК, но облегчен соответственно меньшему калибру и весу СГ-43. Конструкция станка, легко преобразуемого в треногу, позволяла вести огонь по воздушным целям. СГ-43 комплектовался металлической лентой на 200 или 250 звеньев. Можно было так же применять штатную матерчатую ленту пулемета обр. 1910 г. Благодаря переходу на воздушное охлаждение удалось избавиться от водяного кожуха и связанных с ним неудобств, а чтобы избежать перегрева ствола, Горюнов предусмотрел возможность его практически мгновенной замены запасным прямо на огневой позиции. Собственно, пулемет СГ-43 был близок к идеалу станкового пулемета, и еще долго — до середины 60 гг. — состоял на вооружении Советской Армии. А потом появился единый ПК — и затмил все, что до него было.

Наиболее мощным автоматическим стрелковым оружием Красной Армии, советской морской пехоты, да и, пожалуй, вообще Второй мировой войны являлся крупнокалиберный пулемет ДШК обр. 1938/42 гг.

ТТХ пулемета ДШК (Рядом — ТТХ тяжелого пулемета М2НВ, США.)

Эти пулемёты служили для нанесения поражения огневым точкам противника, особенно размещенным в легких полевых укреплениях, уничтожения легкобронированных (до 20 — 25 мм) боевых машин, а так же в качестве эффективного зенитного средства. Автоматика ДШК работает совершенно аналогично автоматике пулемета ДП. Однако боепитание, в отличие от ДП, — ленточное, из звеньевой металлической ленты на 50 патронов. Треногий универсальный станок с отделяемым колесным ходом и бронещитком позволяет вести огонь как по наземным целям, так и по воздушным. Стрельба по наземным целям ведется «с колес», со сложенными станинами, при низком положении линии стрельбы, как из пулемета Максима. Для стрельбы по воздушным целям пулемёт устанавливается на станке в «зенитном» положении — тренога — и оснащается автоматическим зенитным прицелом, который обеспечивает уверенное поражение целей на скоростях до 500 км/ч и высотах до 2000 м. Стрельба ведется патронами с бронебойной пулей Б-30 и бронебойно-зажигательной Б-32, на дальности 500 м пробивающими броню толщиной 16 мм — великолепный результат даже для сегодняшнего дня, в чем не раз самым печальным образом убеждались самонадеянные гринго и их наемники и во Вьетнаме, и в Сомали, и еще в десятке, если не больше, локальных конфликтов.

Сравнение этих двух крупнокалиберных пулеметов самым наглядным образом произошло в годы Великой Отечественной, когда наряду с ДШК в некоторые части стали поступать ленд-лизовские М2НВ. Немедленно выяснилось, что американский пулемет в полевом бою практически нетранспортабелен. Если для станкового пулемета обычного калибра отсутствие колесного хода не являлось большой проблемой, то для гораздо более тяжелого крупнокалиберного — являлось, да еще какой! Фактически, «подвижным» американский пулемет становился, только будучи смонтированнным на джипе или бронемашине. Но еще хуже было то, что «американца» непрерывно преследовали отказы: разрывы гильз в патроннике, утыкание патронов, перекос ленты, поломки частей пулемета. Те же претензии шли из авиационных полков, укомплектованных ленд-лизовскими истребителями, вооруженными авиационным вариантом 12,7-мм пулемета М2. Что характерно, янки долго не могли взять в толк: что, собственно, не нравится этим капризным русским? А дело было в том, что точно так же вел себя М2НВ и в американской, и в британской армии. Точно так же ругались американские и британские летчики, работавшие с авиапулеметом М2. И это воспринималось и пулеметчиками, и пилотами как досадное, но неизбежное зло. Как плата за мощность. Им и в голову не могло прийти, что пулемет калибра 12,7 может работать безотказно — как наш ДШК. Они привыкли! Поэтому позже, во Вьетнаме, Родезии, Анголе, одним из самых ценных трофеев в подразделениях западных войск считались пулеметы ДШК. Их можно увидеть даже в нашумевшем фильме «Звездная пехота» — как оружие будущего, поражающее инопланетных чудищ…

Никто не посылал в бой «Черную смерть», вооружив ее палками и камнями. Никто не стремился «завалить трупами» вражескую оборону. Достойным дополнением мужеству, умению, фронтовому коварству морских пехотинцев служило первоклассное огнестрельное оружие, которым тыл обеспечивал своих фронтовиков. Мой двоюродный дед Петро, человек-гора, старшина морской пехоты Черноморского флота, провоевавший от Одессы 41-го до Берлина 45-го, вкратце объяснил мне причины «популярности» трофейного оружия у десантников: если десант пойдет не так, как задумано, штатных патронов можно еще долго не увидеть. А немецких — полно, под ногами валяются. Поэтому не худо про запас обзавестись трофейным автоматом. Всего делов — нагнуться да подобрать. Ну, а коли есть патроны к нашим винтовкам и автоматам — подходи, незваный гость, к раздаче. И не обижайся потом, сволочь фашистская! Порвём!

С. ДУНАЕВ

P.S. При оформлении данной статьи использованы иллюстрации сайта http://www.hand-gun.narod.ru, за что автор статьи выражает администрации сайта свою признательность.