77 бантиков на одной голове

Глава 16 Элис ест пирожки с грибами, которые она не любит

В сотый раз, прокрутив события последних дней, Желми пытался понять, где он допустил ошибку. По всем подсчетам выходило, что он слишком доверился братьям. Медведь тяжело перевернулся, вытянул затекшие ноги.

Внизу под полом что-то зашуршало. Желми напряг слух. Кто-то пилил дерево. Вдруг что-то звякнуло, и снизу в Медведя врезалось зубастое, словно пасть крокодила, острие ножовки. Желми подскочил. Наткнувшись на неожиданную преграду, ножовка затормозила, затем, повинуясь чьей-то воле, снова стала разгрызать доски. Она двигалась с огромнейшей скоростью, на миг Желми показалось, что вылетела искра и запахло паленым.

Ножовка прошла прямую линию, по дуге повернула в сторону, и продолжила свой разрушительный бег по кругу. Желми напрягся, весь превратился в ожидание. Ножовка описала неровный овал и, не дойдя до начала пути нескольких сантиметров, исчезла, так же внезапно, как и появилась.

Желми пришел в восторг. Он осторожно надавил на центр овала, тот тихо затрещал и подался вниз. Пленник поднажал и выдавил деревяшку, словно дно у бочки. Тогда Желми просунул голову в отверстие и огляделся. Кругом стоял сплошной мрак. Никакого спасителя не было и в помине. Желми стал протискиваться сквозь дыру. Это оказалось непросто. Если ноги уже коснулись влажной от инея земли, то плечи застряли. Резкий рывок и Медведь рухнул на землю, больно ударившись.

Вдруг клетка резко дернулась и тронулась с места. Зверинец, словно трусливое животное, крадучись в темноте, тихо поскрипывая несмазанными колесами, покидал свое пристанище. Неожиданно тупой удар обрушился на бедную голову медведя, и Желми, оглушенный металлической осью колес, завалился набок и потерял сознание.

На улице стояла прекрасная солнечная погода, можно сказать жара. Элис выглянула в окно. Шум детворы, смех, обрывки песен — все было необычайно притягательно. На поляне сестрички-тройняшки гоняли огромный мяч, который на солнышке переливался всеми цветами радуги. Элис не терпелось присоединиться к сестрам, но увы…увы…увы… До чего Элис надоел этот Лимон! Он опять расцвел, капризно разбросал на своих тонких ветках капельки белых бутончиков-чашек. По заданию мамы девочка занималась опылением Лимона. Взяв кисточку, она окунула её в белый мясистый цветочек лимона. На волосках осталась облачко желтой пыльцы, её девочка перенесла на соседний цветок. Лимон, выставив колючки, неусыпно следил за действиями девочки и постоянно поучал её. Ему поддакивала Кукла-мама, и кукла-дочь. Дочь немного подросла и теперь стояла рядом с мамой и держала её за руку.

— Сто тысяч раз тебе нужно повторять, как правильно держать кисть. Возмущался Лимон. — Посчитай, сколько пылинок ты уронила?! Не хочешь? А я тебе скажу: не меньше полусотни!!!

Элис вздохнула и окунула кисть в другой цветок.

Лимон продолжал ворчать.

Когда Лимон ткнул Элис шипом в палец, девочка тихо, чтобы не слышала мама, сказала,

— Я сейчас опылю тебя пыльцой с какого-нибудь сорняка…

Кукла вскинула руки и в испуге прикрыла рот.

— Сто тысяч колдуний и волшебников не могут нанести такой вред…. Ты думаешь, я испугался? — Вызывающе бросил Лимон, и тут же ответил. — Признаюсь честно, я испугался. Согласен молчать, — и шипы его стали короче.

Это нисколько не улучшило настроение девочки. Ей безумно хотелось на дачу. Как там Кикирилла, её друзья? Прошло три дня после их последнего приключения. Мама рассердилась на дочь за то, что та исчезла и напугала папу. Элис задержалась из-за электрички. Папа вынужден был бегать по тайге и кричать во все горло. Какое невезение, электричка Элис опоздала, а папина, наоборот, ушла раньше. Им пришлось тащиться через Лысую гору в ночной темноте. Самое огромное удовольствие от этого путешествия получили только комары… «Вот уж попили кровушки, попировали сладенькой, да тепленькой», — передернула плечами Элис, вспоминая события той ночи. До сих пор у неё под правым глазом виднелся небольшой синюшный бугорок от укуса.

— Вот она, — прервал размышления Элис знакомый голос. Девочка обернулась и увидела Попугаиху. Усевшись на подоконнике, птица тяжело дышала. Грудь, покрытая широким платком, ходила ходуном. На лбу выступили капли пота. Попугаиха перегнулась через подоконник и, замахав крылом, крикнула кому-то:

— Я нашла ее!

Элис подпрыгнула от радости. Выглянув следом, она уткнулась носом в ветки Кедра. Тот, пыхтя, вытягивался вверх, пытаясь дорасти до уровня третьего этажа. На плече, вцепившись корешками в пиджак, сидела кочка.

— Зимой мне показалось, что ты живешь ниже, мы облазили все подвалы, первые этажи. Мне в голову не могло прийти, что это был третий этаж. Говорила Попугаиха. А Кедр уже дотянулся до окна и теперь стоял, облокотившись на подоконник.

— Впервые вижу дупло зимней девочки. — Кедр сунул голову и внимательно осмотрел комнату. Тут его взгляд упал на Лимон.

— А ты что здесь делаешь? — удивился Кедр. Лимон потупил глазки и застенчиво спрятал ветки за ствол. Кедр причмокнул и деловито заметил:

— Хорошо устроился.

— А что делать! — скромно сказал Лимон.

Попугаиха грузно слезла с подоконника.

— Попить бы, — как бы ненароком напомнила она девочке о правилах радушия.

Элис встрепенулась, от радости она обо всем забыла. Разумеется, конечно же, она принесет воды. И Элис рванула на кухню. Там мама жарила пирожки. Девочка наполнила кувшин кипяченой водой, схватила чашку, блюдце и побежала обратно в комнату. Сделала она это так быстро, что Кедр удивился скорости. Похвалив Элис, он опрокинул содержимое кувшина в рот.

— Бр-р-р, какая гадость. Пустая какая-то.

Элис заглянула в кувшин. Возможно, она чего-то не понимает, Подумав секунду, Элис снова сбегала на кухню и налила воду из-под крана.

Кедр опорожнил посуду.

— Ты хочешь меня отравить? — Глаза его округлились, и он тихо спросил он. — За что?

— Ты же не дома, — встала на защиту девочки Попугаиха. — Она сама такую воду пьет. Как говорится: чем богаты, тем и рады.

— Это не богатство, это бедность, — шумно выдохнул Кедр.

Попугаиха яростно замотала головой.

— Ну, хватит придираться. Мы зачем сюда пришли? Ты помнишь?

— Угу, — сказал Кедр. Ноздри его огромного носа раздулись, он глубоко вздохнул и промолвил:

— Кикирилла за тобой прислала.

Элис зарделась от гордости. Ей было очень приятно, что её помнят, и нуждаются в её помощи. Она бросила кисточку в стакан, вытерла руки об джинсы и приготовилась помогать. Девочка не знала, что от неё требуется, но она была готова на все, на любой поступок, пусть на самый дерзкий.

Лимон, оценив ситуацию, подметил, что он остается без должного внимания. Непорядок. А как же опыление, цветение, плодоношение? Ведь он должен оправдывать хозяйскую надежду и любовь. Об этом он незамедлительно заявил присутствующим.

— Лимон, пожалуйста! — взмолилась Элис.

— Вы же не можете… — подхватила Попугаиха.

— Не говорите, чего я не могу, если это я могу, — сурово прервал Лимон, вот протрете мне листья сахарной водой, — тогда, пожалуйста, хоть на край света.

— Красиво живешь!!! — подытожил Кедр.

— А что делать? — сказал Лимон.

Кукла, до сих пор остававшаяся в тени, вдруг нашла в себе силы: пугливо и нерешительно она попробовала заговорить.

— Можно я протру?

— Можно! — на всякий случай, пока Кукла не передумала, сразу согласился Кедр. — А что?

— Можно я протру Лимону листочки, — уточнила Кукла и покраснела.

Лимон удивленно уставился на нее.

— Я сделаю это с радостью, — добавила Кукла. Элис показалось, что Кукла чуть не лишилась чувств.

— Ну, чего молчишь? — обернулся к Лимону Кедр.

— Пусть идет, — махнул Лимон веткой в сторону Элис, — я сам себя протру.

Потрясенная отказом кукла ахнула и упала без чувств. Оказывается, она умела это делать.

Лимон на лету подхватил Куклу ветками и смущенно сказал:

— Нет, я не против, но я… стесняюсь. Кто бы знал, как я стесняюсь!!!

Кедр, воспользовавшись замешательством, заторопил девочку.

Элис направилась, было к двери, но тут же остановилась. Дверь из квартиры заперта на ключ, ключ у мамы в кармане. Элис наказана на неделю, за свой поход на электричке. Что делать? Ничего не оставалось, как просить, умолять маму о прощении.

Мама уже дожаривала пирожки. Они были с грибами. Элис очень их не любила. Собирать грибы обожала, а вот есть — ни под каким соусом. Зато это были любимые пирожки Антона. Мама продолжала каждый день ждать сына. Поэтому меню ежедневно включало любимые блюда Антона.

Элис вздохнула и подошла к столу.

— Мама, можно я пойду на улицу?

На самом деле наказывать ребенка маме не хотелось, но сказанное в пылу слово, отменять было непедагогично. Поэтому мама пустилась на хитрость. Она поставила на стол тарелку с маленьким пирожком.

— Вот съешь, тогда пойдешь.

Элис с трудом проглотила слюну. Мама все правильно рассчитала. Элис взяла пирожок и разломила его пополам. Оттуда выпал черный жареный грибок. Элис подняла на маму умоляющие глаза, но та уже отвернулась и занялась пирожками, которые словно воздушные облачка, лежали на доске. В окошке показалась голова Кедра. Он молча, знаками спрашивал: «В чем дело?»

Элис протянула Кедру пирожок и задвигала челюстями, показывая, что его надо пожевать, проглотить, одним словом, съесть. Кедр принюхался, разочарованно скривившись, отрицательно помотал головой. Пирожки с грибами он тоже не любил. Кедр изобразил страдание, но тут мама повернулась к столу, и ему пришлось мгновенно исчезнуть. Элис вздохнула и демонстративно откусила пирожок, всем своим видом показывая, что она теперь слушается маму.

— Ну и вид, словно отраву жуешь.

Мама отломила кусочек пирожка и с большим аппетитом его съела. На сковороде угрожающе зашипело. Схватив лопатку, мама ловко перевернула в кипящем масле раскрасневшиеся пирожки. В открытое окно заглянула Попугаиха. Она сидела на голове Кедра, крепко уцепившись в его роскошную шевелюру. Уловив момент, Попугаиха схватила с тарелки Элис пирожок и очень даже аппетитно его сжевала. Элис от удивления раскрыла рот.

— Все съела? — удивилась мама и тут же положила ещё один.

— Ну, мама!!! — плаксиво протянула Элис.

— Поправляйся.

«Это надо же так хотеть на улицу», — подумала мама.

Элис откусила малюсенький кусочек. Как только мама снова повернулась, Элис отломила большую часть пирога и быстро протянула её Попугаихе, которая опасливо выглядывала из-за рамы.

— Мама, можно я пойду, — не давая опомнится, Элис вскочила и демонстративно дожевала остатки пирожка. — Ты сказала один, а я уже съела два. Ну, быстрее, быстрее, соглашайся — тормошила она мать.

Но маму что-то остановило. Она не отпустила Элис погулять…

Элис не могла этому поверить.

— А зачем же ты заставляла меня есть? — Обида захлестнула её, слезы подступили к горлу. Элис заплакала…

— Мне, вообще-то, показалось, что ты выбросила их в окно.

— Я их не выбрасывала!!!!

Элис убежала в свою комнату. Там она закрылась на ключ и долго, неудержимо горько рыдала. Пирожки с грибами она просто ненавидела.

Кедр, посовещавшись в Попугаихой, куда-то исчезли. Элис вдоволь наплакавшись, уснула тревожным сном. Ей снились грибы, они гладили её по голове, улыбались, и благодарили её за то, что она не любит их есть.

Элис проснулась оттого, что кто-то тихонько тормошил её за плечо. С минуту непонимающе она смотрела в потолок, пока её глаза не привыкли к темноте. Мягкий, но требовательный толчок повторился, и Элис оглянулась. На подушке сидела кочка. Увидев, что девочка проснулась, она приставила к губам плоский вытянутый лист и показала в сторону окна. За окном в полумраке смутно различались силуэты Кедра и Попугаихи.

Элис осторожно откинула шпингалет, отворила окно. Кедр заглянул в комнату и тихо прошептал:

— На улице прохладно, надень кофту.

Когда Элис была готова, Кедр протянул ей самые надежные ветки и осторожно, словно на лифте, стал опускать на землю. Не успела Элис встать на ноги, как попала в объятия подруги. Элис не поверила своим глазам. Кикирилла светилась от радости, тормошила подругу, не давая ей опомниться, и восторженно шептала:

— Тебе понравилось? Здорово, да?

Элис окончательно проснулась, поежилась от ночной прохлады, и засунула руки в длинные рукава кофты. Конечно, ей понравилось! От волнения она запуталась в рукавах. Кикирилла весело щебеча, стала помогать Элис.

— Ну вот, — сказала она, — осталось застегнуться.

Но застегнуться, почему-то не получилось.

— Бракованная, должно быть…

Элис склонив голову, уперлась подбородком в грудь. Скосив глаза, она попыталась разглядеть неудобный бесформенный комок, свисавший с плеч. Все оказалось проще простого, кофта была надета наизнанку и ещё вниз головой. Пока они разбирались и хихикали, кто-то из жителей, проснувшись, принял их за ночных хулиганов и выплеснул из окна ведро воды.

— Кажется, нас облили, — первым догадался Кедр, так как ему досталось больше всех. — Интересно, зачем? Я не просил.

— Наверное, чтобы прогнать, или напугать, — сказала Элис, и опустила голову. С ней такое прежде не случалось. С мокрой кофты капало, и теперь она была ни к чему.

— Напугать??? — удивился Кедр. — Было же очень приятно. Разве можно этим напугать?

Элис стянула кофту, выжала и стала искать ей место. Кедр молча взял мокрый комок и, вытянувшись до её окна, положил в комнату. Пошарив в темноте, он нащупал что-то мягкое и вытащил это в окно. «Это» фыркнуло, сверкнуло зелеными глазами, и, царапая Кедра острыми когтями, стремглав бросилось вниз. Кедр, разочарований неприятной неожиданностью, машинально сунул ветку в окно и нащупал там другую кофту. Она не царапалась, не бегала и не фыркала, она просто оказалась немного великовата.

Кикирилла волновалась. Время шло. Надо было поторапливаться.

— Пеньки согласились добежать до зверинца. Нам нужен человек. Поможешь нам? — Этот вопрос предназначался Элис.

Элис утвердительно кивнула. Ее немного волновали родители, вдруг им приспичит посмотреть, как она спит, но с другой стороны это была единственная возможность незамеченной исчезнуть на пару часиков. Так что риск был оправдан. Тут ей пришла блестящая идея оставить в своей кровати кочку, пусть поспит на теплой перинке. Все согласились. Кочка запрыгала от восторга!

Кикирилла очень волновалась. В Элис она не сомневалась и была уверена, что в ней она не могла ошибиться, как в биологе-зоологе. Тот оказался предателем и посадил за решетку Желми, Белли и Черзи. Эта нерадостная весть облетела всю тайгу. И Кикирилла больше не хотела рисковать своими друзьями.

— Поняли, как необходимо действовать? Мы тихо подкрадываемся, открываем замки, освобождаем клетки. Элис будет следить за дверями вагончика, где спят братья. Предупреждаю, кто боится, откажитесь сразу. Потом будет поздно, у нас нет возможности рисковать делом.

Элис трясло от волнения.

— Все поняли? Ну и хорошо.

Кикирилла порадовалась, что никто не отказался. Она три раза хлопнула в ладоши. Мгновенно появились четыре пенька. Элис сразу узнала свой и направилась к нему. Она заметила, что сегодня у пенька был дополнительный кожаный ремень. Раньше Элис его не замечала. Кикирилла пояснила.

— Ремень скоростей. Если хочешь убавить скорость, то прижми один из корешков ремнем. И так далее. Но оставляй не меньше двух, на одном корешке далеко не убежишь, придется прыгать, так и занести может в сторону.

Элис оставила три. Она бы отказалась и от третьего корешка, но когда Элис стала заталкивать его под ремень, пенек неустойчиво пошатнулся. Оседлав пенек, она ради эксперимента сделала круг почета. Пенек, недовольно скрипнув, тяжело прокатил дистанцию. Скорость была как у двухколесного велосипеда. Пенек спрятал глаза, такого позора он в жизни никогда не испытывал.

— Опоздает она, — засомневался Кедр, оседлав свой пенек. Попугаиха категорически отказалась от услуг.

— Зачем же мне крылья? Явно не для того чтобы пользоваться пеньками. И долечу я быстрее, чем она доползет, — Попугаиха небрежно указала крылом в сторону Элис. Элис стало стыдно, она дернула за ремень, и освободила больше половины корешков, а всего их было больше сотни. Пенек даже взвизгнул от удовольствия! Теперь мир не казался ему серым и мрачным.