А что дальше?

11

Клеменси очнулась в тот момент, когда Ленард выносил ее на руках из зала на улицу. Она услышала мягкий, успокаивающий голос Кэрри:

– Свежий воздух поможет ей, все будет хорошо.

– О Боже, я надеюсь!

Ленард был явно обеспокоен, даже испуган, и Клеменси предприняла отчаянную попытку прийти в себя, вынырнуть из тяжелого, непроницаемого тумана, который, казалось, окутывал ее.

– В последние дни Клеменси не очень хорошо себя чувствовала, и я должен был настоять, чтобы она посетила врача. – Ленард осторожно усадил ее в одно из кресел, расставленных во дворе клуба. – Дорогая… Дорогая, ты слышишь меня? – Он опустился около нее на колено.

– Я думаю, доктор Барни еще не уехал, сейчас его найдут и приведут сюда. – Кэрри протянула подруге стакан воды. – Клеменси, может, выпьешь водички?

– Мне не нужен врач, – пробормотала Клеменси. – Я уже пришла в себя.

Ей и в самом деле стало лучше. Возможно, из-за опасения, что, если доктора Барни найдут, он расскажет Ленарду о ребенке.

– Нет, тебе обязательно надо показаться врачу, – настаивал Ленард и, приняв от Кэрри стакан, поднес его к губам Клеменси.

От нескольких глотков прохладной жидкости ей стало еще лучше, и она взмолилась:

– Мне стало дурно из-за духоты… И не надо особенно суетиться.

– Думаю, она действительно приходит в себя. – Кэрри улыбнулась и заглянула подруге в глаза. – Ты, в самом деле, чувствуешь себя нормально?

– В самом деле. – Клеменси кивнула и добавила: – Мне просто надо поехать домой, немного полежать…

– Ее щеки порозовели, – вмешалась Кэрри. – Ленард, может, действительно лучше отвезти Клеменси домой? А завтра, если она захочет, вызвать доктора Барни.

– Даже не знаю, – засомневался Ленард. – На мой взгляд, лучше бы он осмотрел ее прямо сейчас… Кэрри, побудь, пожалуйста, с Клеменси, а я схожу, разузнаю, куда запропастился Барни.

Кэрри присела на соседнее кресло и участливо взяла подругу за руку.

– Я, наверное, устроила на глазах у всех ужасный спектакль, и публика была шокирована, не так ли? – Клеменси страдальчески скривилась.

– Да нет, успокойся, дорогая. Всего несколько десятков человек заметили, как Ленард нес тебя на руках через весь зал. И зрелище, скажу тебе, впечатляло.

– Ленард может привести доктора Барни в любую минуту, и тогда мой спектакль закончится весьма печально. – Клеменси глубоко вздохнула. – Я не хочу, чтобы Ленард узнал о ребенке от чужого человека.

– Полагаю, доктор Барни уже уехал домой, иначе давно бы суетился вокруг тебя, – успокоила подругу Кэрри. – Ты действительно уверена, что с тобой теперь все в порядке? И с малышом тоже?

Клёменси кивнула.

– Тогда отправляйся с Ленардом домой и расскажи ему обо всем. Дольше откладывать нельзя.

Через минуту вернулся Ленард и заявил:

– Судя по всему, Барни уехал.

– Клеменси чувствует себя гораздо лучше, – обратилась к нему Кэрри. – Поезжайте-ка вы домой, друзья мои.

Клеменси начала подниматься из кресла, и Ленард тотчас подскочил к ней и обнял за талию. Улыбнувшись подруге, Клеменси сказала:

– Спасибо, Кэрри. Позвоню тебе утром.

Мощные фары «ягуара» разрезали темноту ночи, нависшую над прямой и, казалось, бесконечной дорогой, которая вела к их дому.

– Как ты сейчас себя чувствуешь? – озабоченно спросил Ленард.

– Не трать силы на ненужные переживания, Ленард. Пожалуйста… Чувствую я себя прекрасно.

В салоне автомобиля воцарилось напряженное молчание, и до самого дома они не разговаривали. И только когда «ягуар» миновал ворота, Клеменси неожиданно спросила:

– Ты часто видел Беатрис с тех пор, как она вернулась в наши края? – Ее голос был удивительно спокоен, хотя внутри у нее все бурлило.

– Мы встречались несколько раз по тому или иному поводу. Однажды она заглянула ко мне в офис, я предложил выпить…

– По чашечке чаю, а заодно и поговорить по душам, – язвительно закончила Клеменси. Он даже не пытался скрыть, что виделся с бывшей любовницей, и это еще больше подливало масла в огонь ее ревности.

Ленард остановил машину и выключил двигатель. Повернувшись к Клеменси, он сказал:

– Беатрис заходила ко мне в офис, чтобы сообщить о крахе своего брака.

– Как это трогательно! Полагаю, вы обменялись семейными новостями: она рассказала тебе о своем разводе, а ты поведал ей о нашей сделке. Не так ли?

– Я никогда и никому ни словом не обмолвился о нашей договоренности.

– Лжец! – негодующе бросила Клеменси. – Эта женщина знает все подробности моего прошлого. Ей известно о моем отце-картежнике и о финансовых проблемах, которые были у меня накануне встречи с тобой.

– Клеменси, я никогда не рассказывал ей об этих вещах! Даже намеком… – Он вздохнул и на минуту задумался. – В тот вечер, когда ко мне пришел твой отец просить отсрочки выплаты долга, Беатрис была у меня в гостях. Я попросил ее подождать на веранде, пока мы разговаривали о Робом. – Ленард пожал плечами и потер лоб. – Но во время беседы твой отец не выдержал, раскипятился, ну и… Одним словом, мы оба перешли на повышенные тона. И Беатрис все слышала. Послушай, Клеменси, – сказал Ленард уже в доме, – Я думаю, тебе не надо волноваться относительно того, что Беатрис вдруг расскажет кому то о твоем отце. Я убедительнейшим образом просил ее никому не говорить о том, что она услышала. И мне сдается, ничего нет страшного в том, что она сообщила об услышанном разговоре тебе.

– Но мне это очень неприятно.

Клеменси возмущал сам факт, что Ленард старался как-то оправдать, выгородить женщину, которая вызывала у нее только отрицательные эмоции.

Она развернулась и посмотрела ему прямо в глаза, а в следующее мгновение вдруг ощутила страшную слабость. Клеменси поймала себя на мысли, что уже не в состоянии выдерживать те эмоциональные и психологические нагрузки, которые обрушивались на нее в последние дни.

– Дорогая, что с тобой? – Встревоженный Ленард бросился к ней и обнял за плечи. – Успокойся, давай поднимемся наверх. Тебе надо отдохнуть.

Клеменси даже не пыталась возражать и послушно побрела к лестнице. В спальне, усевшись на кровать, Клеменси сразу почувствовала облегчение.

– Утром я позвоню первым делом доктору Барни, – сказал Ленард, помогая ей снять туфли.

Клеменси протянула руку и нежно коснулась копны его черных волос. Она вдруг вспомнила тот вечер, когда Ленард сделал ей предложение. Ее мечты о том, что когда-нибудь он полюбит ее, оказались несбыточными – теперь она четко осознавала это.

– Если ты себя чувствуешь не настолько хорошо, чтобы самой добраться до клиники, тогда можно пригласить доктора домой, – продолжил Ленард. – Тебе следовало наведаться к нему давным-давно, сразу после первого же недомогания.

– Я наведывалась.

Он как-то странно взглянул на нее и переспросил:

– Ты была на приеме у доктора Барни?

Она кивнула и сделала глубокий вдох. Наступило самое время открыть правду, подумала Клеменси, открыть именно теперь, когда у меня не осталось никаких иллюзий насчет нашего общего будущего.

– Я беременна, Ленард…

На какую-то долю секунды ошеломленное выражение его лица показалось ей почти забавным.

– Беременна?

Она кивнула.

– Почему ты скрывала это от меня? И какой же у тебя срок?

– Около десяти недель… Послушай, произошла ошибка, но ее допустила я, я же ее и исправлю, – сказала Клеменси, стараясь придать своему голосу бодрость и уверенность.

– Что ты имеешь в виду под выражением «я же ее и исправлю»?

Клеменси уловила в его голосе угрожающие нотки.

– Я имею в виду, что это мой ребенок, и я полностью отвечаю за…

– Ты не сделаешь ничего такого! – безапелляционно перебил ее Лепард. – Смею заверить, что для того, чтобы зачать ребенка, нужны двое – женщина и мужчина. За малыша отвечаешь не только ты, но в той же степени и я.

– Я просто хотела сказать, что не имею морального права привязывать тебя к себе с помощью ребенка.

Ленард покачал головой и отошел к окну. С минуту он стоял молча, о чем-то глубоко задумавшись, потом спросил:

– Когда ты узнала, что беременна?

Она беспомощно пожала плечами.

– Не помню. Но… точно я знала об этом в то утро, когда мы поехали в больницу навестить Кэрри.

– Но ведь с тех пор прошло уже столько времени! – Ленард осуждающе покачал головой. – Меня поражает твоя самонадеянность, твоя надменная убежденность в том, что только ты одна способна принимать решения, касающиеся нас двоих! – Он был в ярости, его глаза метали молнии. – Насколько я понимаю, ты в любом случае не намерена оставаться со мной?

– Я полагаю, общий ребенок – это еще не достаточное основание, чтобы мы оставались вместе, – спокойно ответила она.

– Итак, что же ты задумала? – сквозь зубы процедил Ленард. – Забрать моего ребенка и сбежать с ним в Даллас, к старинному дружку? Вот что я скажу тебе, дорогая. Какие бы бредовые идеи ни приходили в твою голову, этот ребенок мой, и ты никуда не поедешь.

– Ты не имеешь права диктовать мне, куда я могу ехать или не ехать, что я могу делать, а что не могу! – возмутилась Клеменси. – У нас с тобой деловая договоренность. А помнишь, что ты сказал, когда мы только начали обсуждать нашу сделку? Ты сказал, что «о детях речь не идет».

– Я просто пытался быть ответственным, – с негодованием парировал Ленард. – Дети – это обязанности на всю жизнь…

– А по отношению ко мне ты, разумеется, не хотел иметь никаких обязанностей на всю жизнь, – с сарказмом развила Клеменси его мысль. – Я знаю, что поступила как последняя идиотка, подписав этот проклятый контракт и согласившись выполнить вытекающие из него обязательства! Но я тоже не хочу всю жизнь жить в браке без любви!

Несколько секунд Ленард смотрел на Клеменси так, словно видел впервые. Она отвернулась и глухо сказала:

– Прости, если это как-то оскорбляет твое мужское достоинство, но разве я не права? Разве я сказала неправду? И смею заверить тебя, что никаких бредовых идей в моей голове нет – я давным-давно трезво смотрю на жизнь. – Клеменси закрыла глаза и на миг представила, как Ленард заключает в объятия Беатрис…

– А ты сама… хочешь этого ребенка? – вдруг спросил он.

Ее ресницы мгновенно взлетели вверх, их глаза встретились, и Клеменси твердо ответила:

– Разумеется, я хочу его. Так что если ты собираешься подбросить мне идею о том, что бы я отделалась от ребенка, считай, что такая идея мной отвергнута. – Когда она заканчивала фразу, ее голос слегка дрогнул.

– У меня даже в мыслях не было ничего подобного! – в сердцах выкрикнул Ленард и, подойдя к кровати, опустился перед женой на колени, не мигая уставясь на нее. – Я полагал, по прошествии стольких месяцев ты узнала меня чуточку больше, но, оказывается, это не так. – Он взял ее руку. – Неужели ты действительно думала, что я стал бы склонять тебя к тому, чтобы ты отделалась от ребенка, и поэтому решила не говорить мне о беременности?

– Нет. – Клеменси заглянула ему в глаза и увидела в них такую печаль, что ее сердце готово было разорваться на части. – Нет… дело не в этом. После нескольких месяцев нашей совместной жизни я, в самом деле, больше узнала тебя, лучше поняла. – Она ухмыльнулась. – Просто я думала, ты предложишь нам остаться вместе только ради ребенка… и поэтому боялась.

– Боялась остаться со мной после родов, после окончания нашего контракта? – глухим голосом уточнил Ленард.

– Да, боялась. Потому что ничего подобного не было предусмотрено нашими договоренностями, – честно призналась она. – Ленард, я не хочу, чтобы мы расстались, ненавидя друг друга и не зная, как выбраться из ловушки, в которую нас загнала судьба.

– Я тоже не хочу этого, – сказал он и глубоко вздохнул.

– Поэтому нам, очевидно, лучше расстаться и…

– Нет! Я не могу допустить, чтобы ты сейчас исчезла из моей жизни, Клеменси. Да, произошло то, чего мы не предусматривали, но ведь судьба порой врывается в жизнь человека с самой неожиданной стороны. – Он взглянул на нее, и в его темно-карих глазах зажглись ласковые огоньки. – Не кажется ли тебе, что именно благодаря нашему малышу мы можем попробовать сохранить наш брак и остаться вместе? Я думаю, у нас с тобой что-то получится.

– Даже без любви?

На секунду его взгляд стал суровым и мрачным. Затем Ленард спросил:

– Бывает ли на свете более глубокая и великая любовь, чем любовь родителей к своему ребенку? Неужели такая любовь не способна связать нас?

Клеменси задалась вопросом: может ли Ленард пожертвовать своей любовью к Беатрис, причем пожертвовать без сожаления, и должна ли я оставаться с ним на таких условиях?

Мне следует задуматься над тем, как поступить, чтобы наш ребенок был счастлив, когда появится на свет.

– Не думаю, что я стану плохим отцом, – с улыбкой сказал Ленард. – Я буду, строг, но справедлив, буду читать малышу на ночь сказки, и купать его… Черт возьми, Клеменси, я готов даже менять ему подгузники, если ты захочешь! Я также попрошу у Ника книгу доктора Спока и вызубрю ее наизусть.

Клеменси смеялась до слез, а когда успокоилась, взмолилась:

– Не смей прикасаться к этой книге: Кэрри чуть с ума не сошла от эрудиции Ника!

Он улыбнулся.

– Ну, так как же? Ты дашь мне шанс попробовать себя в роли отца?

Клеменси ощутила неимоверный прилив любви и поняла, что готова дать Ленарду не только этот шанс, а готова отдать ему все на свете. И свою жизнь тоже.