А что дальше?

5

Клеменси никогда еще в жизни не нервничала так, как в тот момент, когда садилась в авиалайнер, улетавший в Лас-Вегас. В половине шестого вечера этого же дня ей предстояло выйти замуж за Ленарда Рейнера, но она до сих пор не была уверена, что поступает правильно.

До самого утра Клеменси не могла сомкнуть глаз – ей не давали покоя мысли о сделке с Ленардом, о том, удастся ли ей справиться с ролью его супруги в течение целого года. С другой стороны, Клеменси считала, что при всем своем честном отношении к этому человеку ей не следовало играть отведенную ей роль до конца, ибо, когда срок сделки истечет и настанет час разлуки, на сердце ей ляжет камень. Она уже сейчас знала, что в миг расставания с Ленардом не сможет быть настолько хладнокровной и выдержанной, какой он наверняка захочет ее видеть.

Уставившись невидящим взглядом в иллюминатор, Клеменси постаралась рассуждать логично и здраво. Реальная жизнь уже никогда не будет походить на романтические мечты ее детства. Да, она любит Ленарда, но замуж за него выходит фактически с той только целью, чтобы не потерять свой дом. С его же стороны никакой любви к ней нет и в помине, но он, по крайней мере, не оказался жестоким и безжалостным, как она подозревала. Ленард не был врагом отца.

Клеменси тяжело вздохнула и попыталась не думать, не тосковать об отце. Воспоминания о нем только еще больше разбередят душу, не дадут покоя рассудку.

– Теперь осталось ждать совсем недолго, когда мы станем мужем и женой, – пробормотал Ленард ей на ухо. – Документ у нас на руках. Кстати, твой адвокат ознакомился с контрактом? Я не сомневаюсь, что там все в полном порядке, но спрашиваю на всякий случай.

– Разумеется, ознакомился.

По правде говоря, Клеменси даже не показала документ адвокату. Она внимательно прочитала контракт и спрятала подальше. Разумеется, Ленарду об этом знать незачем – пусть думает, что она ничуть не уступает ему в деловых качествах.

– Беатрис вышла замуж за Джима Уайдда, – неожиданно для самой себя сообщила Клеменси. – Я видела их свадебную фотографию в газете.

– Да, я тоже видел.

Она исподтишка бросила на него испытующий взгляд. С того времени, когда газетный снимок Беатрис попался ей на глаза, Клеменси не переставала задаваться вопросом: какие же чувства испытывает сейчас Ленард к этой женщине? Ведь Беатрис чрезвычайно красива.

– И что же ты подумал, глядя на фотографию Беатрис?

Ленард пожал плечами.

– Что она выглядит весьма привлекательной в подвенечном наряде. Я хотел бы, чтобы у них все было хорошо. – Он говорил без всяких эмоций, абсолютно равнодушным голосом. – А о чем еще можно думать, глядя на свадебную фотографию?

– Но ведь это не просто чья-то свадебная фотография, – гнула свое Клеменси. – На снимке изображена твоя бывшая подружка, женщина, которая была тебе… далеко не безразлична.

– Ну, меня теперь не волнует судьба этой женщины. По ее словам, она получила то, чего добивалась.

– И когда же Беатрис сказала тебе об этом? – полюбопытствовала Клеменси.

– Я виделся с ней на днях, – небрежно сообщил он.

– Перед ее свадьбой? – ревниво уточнила Клеменси.

– Да, за день до свадьбы, если тебе интересно. Ты очень любопытна, – с усмешкой констатировал Ленард.

– Я просто беседую с тобой о том, о сем… Мне интересно. И что же еще сказала тебе Беатрис?

– Пожелала нам удачного брака, – буркнул Ленард и, демонстративно посмотрев на часы, сменил тему разговора: – Скоро начнем садиться.

Неожиданно Клеменси прониклась уверенностью, что встреча Ленарда с Беатрис была не столь заурядной. Может быть, ой просил ее не выходить замуж за Джима? Или, возможно, раскрыл ей истинные факты, стоящие за его собственной помолвкой?

– Ты объяснил ей, что наш брак всего лишь сделка по взаимной договоренности? – Клеменси была не в силах отступить от затронутой темы: впервые в жизни она сходила с ума от ревности. Да, она ревновала Ленарда к его бывшей любовнице, и ей было по-настоящему обидно и больно.

– Нет, Клеменси, я ничего такого не говорил Беатрис. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Наш брак касается только нас двоих, и никого больше.

На табло зажглась надпись «пристегнуть ремни», и самолет начал снижение. У меня еще есть время, чтобы все взвесить в последний раз и принять окончательное решение, подумала вдруг Клеменси. Вот сейчас возьму и скажу Ленарду, что передумала. Выходить замуж за человека, который тебя не любит, – это же полный абсурд!

Когда шасси самолета мягко коснулись взлетно-посадочной полосы, Ленард спросил:

– Ты готова?

Клеменси хотелось выкрикнуть: «Нет!» – но она лишь кивнула в знак согласия и покорно последовала за Ленардом к трапу.

Лас-Вегас встретил их несусветной жарой. Выйдя из здания аэропорта, они сразу же почувствовали себя так, будто попали в раскаленную печку. Воздух вокруг них, казалось, загустел от тяжелого удушающего зноя. В безоблачной вышине полыхал белый диск полуденного невадского солнца.

Из аэропорта они отправились на такси прямо в отель, где их ждал забронированный номер.

– В твоем распоряжении будет пара часов, чтобы отдохнуть после полета и привести себя в порядок, – сказал Ленард. – А я тем временем загляну в бар.

– Я не устала, и мне не потребуется много времени, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Я надену, наверное, обычный костюм.

Клеменси равнодушно пожала плечами, давая тем самым понять, что ей действительно безразличны и сама свадебная церемония, и вообще вся эта затея с фиктивным браком. На самом же деле ей было далеко не все равно, что надеть. Длинные белые платья, приглянувшиеся им с Кэрри в магазине, разумеется, не подходили для фарса, на который она согласилась, поэтому пришлось выбирать что-то другое. И Клеменси остановилась на костюме – элегантном, невычурном по фасону и спокойного цвета.

Ленард слегка нахмурился и, не скрывая своего недовольства, проворчал:

– Ради такого события тебе следует надеть что-то оригинальное.

– Чтобы выглядеть примерно так, как выглядела в своем свадебном одеянии Беатрис? – Воспоминание о длинном белом платье, в котором бывшая любовница Ленарда красовалась на свадебной фотографии, отозвалось в сердце Клеменси ноющей болью. – Не думаю, что мне это столь необходимо, Ленард. Ведь мы не собираемся передавать наши снимки в местную газету?

– А почему бы и нет? Людям это может быть интересно. В конце концов, я баллотируюсь на пост мэра, и публикация наших свадебных фотографий может стать для меня хорошей рекламой.

Клеменси ничего не сказала в ответ и уставилась в окно автомобиля. Ленард наклонился вперед и что-то сказал водителю. В течение нескольких минут они ехали молча. Затем таксист подрулил вплотную к обочине и остановил машину.

– Мы приехали? – встрепенулась Клеменси.

– Давай выйдем здесь. – Ленард подал ей руку и помог выбраться из такси. – Нам надо сделать кое-какие покупки.

– Но я не хочу ничего покупать. – Клеменси проводила отъезжающее такси тревожным взглядом. – В машине остался мой багаж!

– Не беспокойся. Водитель доставит его в отель и вернется за нами. – Ленард подхватил ее под руку и уверенным шагом направился к торговому центру. – А теперь мы должны выбрать тебе платье для нашей церемонии. Выбери то, что тебе действительно нравится. Не стесняйся и отложи сразу несколько моделей… Я вернусь через полчаса и заплачу за все, что ты выберешь.

Клеменси даже не успела ответить, ибо Ленард словно растворился в толпе.

Какая женщина не любит ходить по магазинам! Клеменси не была исключением, однако сейчас находилась не в том настроении, чтобы разглядывать и тем более примерять красивые вещи. После непродолжительных поисков она остановила выбор на платье из кремового шелка. Когда Клеменси сняла вешалку с кронштейна, появился Ленард.

– И это все, что ты выбрала? – разочарованно спросил он.

– Да. – Когда Ленард спросил продавца о цене платья, Клеменси пробормотала: – Я собиралась сама заплатить за эту вещь.

– Моя милая девочка, – со смехом ответил Ленард, – тебе надо привыкать к тому, что твои счета пока буду оплачивать я. Ведь, в конце-то концов, я без пяти минут как твой муж.

Слово «пока» неприятно резануло ей слух.

Выйдя из торгового центра, они решили прогуляться по Стрипу. Над городом висело густое знойное марево. Казалось, они брели не по большому городу, а по знойной пустыне. Клеменси подошла к одному из фонтанчиков, стоящих вдоль главной магистрали Лас-Вегаса, и, закрыв глаза, подставила лицо под прохладную водяную струю. Микроскопические капельки нежно касались ее кожи и тут же мгновенно испарялись в горячем воздухе.

– Клеменси.

Услышав голос Ленарда, она открыла глаза. Он стоял рядом и с улыбкой смотрел на нее. В его темно-карих глазах светилась нежность, когда они скользили по ее черным густым ресницам, по полураскрытым влажным губам…

– Я так рад, что ты согласилась стать моей женой!

Интонация его голоса была настолько искренней, а последовавшее за произнесенной фразой прикосновение ладони к ее щеке показалось Клеменси таким нежным, что у нее тотчас перехватило дыхание. В эту минуту ей почудилось, что она увидела в глазах своего жениха любовь. А через мгновение, когда он поцеловал ее, Клеменси подумала, что этот мужчина действительно любит ее. Однако в глубине души она знала, что это ощущение столь же иллюзорно, как ливневый мираж над раскаленной пустыней.

Подъехало такси, и Клеменси неохотно отстранилась от Ленарда.

Отель, в которомостановились Клеменси и Ленард, поражал роскошью. Фойе первого этажа утопало в яркой сочной зелени декоративных растений. Ненавязчиво журчали миниатюрные водопады, там и сям стояли мягкие глубокие кресла.

Клеменси и Ленард поднялись на лифте на последний этаж, где для них были приготовлены апартаменты. На одном из столиков стояла ваза с орхидеями. Клеменси подошла полюбоваться цветами и обнаружила рядом с вазой продолговатую бархатную коробочку. Она осторожно взяла ее в руки и в то же мгновение услышала за спиной:

– Это мой скромный свадебный подарок. Ленард взял коробочку и открыл ее. Перед взором Клеменси предстало необыкновенной красоты ожерелье из жемчуга и изумрудов.

– Какая прелесть! – прошептала она восхищенно.

– Оно принадлежало моей маме, – пояснил он. – Я знаю, она хотела, чтобы это украшение перешло к тебе.

– Спасибо, – растроганно прошептала Клеменси.

– Я покину тебя на время, чтобы ты пришла в себя с дороги, – сказал Ленард и ушел в другую комнату.

Через открытую дверь Клеменси увидела большую кровать, и ее сердце тотчас ушло в пятки. Удастся ли ей справиться с обязанностью, которая ляжет на нее после свадебной церемонии?

Теперь ей нельзя отступать – она подписала контракт. Все ее личные вещи уже перевезены в дом Ленарда. А если их брак не состоится, она потеряет все. Но самое главное – Клеменси любила Ленарда, и прожить с ним даже один год было лучше, чем не жить с ним вообще.

Однако пора готовиться к свадебному ритуалу. Клеменси сняла трубку внутреннего телефона и попросила гостиничного оператора прислать в номер парикмахера и косметичку. Если уж решила вступать в брак, подумала Клеменси, надо соответствовать столь торжественному событию.

Клеменси едва успела облачиться в свое новое платье, как в номере появился Ленард. В дверях он столкнулся с уходящей косметичкой, которую проводил недоуменным взглядом. Клеменси критически оглядела себя в зеркале и только после этого вышла к Ленарду.

– Ты выглядишь потрясающе! – восхитился он искренне.

Она мило покраснела, и ее губы тронула легкая улыбка. Клеменси хотелось сделать Ленарду ответный комплимент, но у нее не хватило на это духу. Помешкав секунду-другую, она обратилась к нему с просьбой:

– Помоги мне, пожалуйста, надеть ожерелье. – Он бережно обвил им ее шею и защелкнул застежки. От прикосновения его пальцев по телу Клеменси побежали мурашки.

– Волнуешься? – спросил он, когда она повернулась к нему лицом.

– Да. – Голубые глаза Клеменси не мигая, смотрели на него.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

Он взял ее за руку, и она вдруг сразу и до конца поверила ему.

Церемония бракосочетания заняла всего десять минут. Два свидетеля были им абсолютно незнакомы, но Ленард и Клеменси не придали этому обстоятельству никакого значения. Фотограф сделал несколько снимков, после чего новоиспеченные муж и жена отправились в отель.

Только в фойе отеля Клеменси почувствовала всю значимость события, которое произошло в этот день в ее жизни.

– Сегодня мы можем поужинать в «Оазисе». Я заказал там столик. Может быть, пройдем в ресторан сразу, не поднимаясь наверх? – спросил Ленард.

Она кивнула – не потому, что проголодалась, а потому, что хотела оттянуть момент, когда придется лечь с Ленардом в одну постель.

Предстоящее исполнение супружеских обязанностей влекло Клеменси, радовало, будоражило и в то же время пугало.

Ленард повел ее в ресторан, где они заняли столик в самом дальнем уголке зала. Это был их первый семейный ужин, но Клеменси не запомнила даже названий блюд, которыми их потчевали. Все ее мысли занимал Ленард.

Он попросил официанта принести шампанского и, когда тот, наполнив бокалы, удалился, провозгласил:

– За вас, миссис Рейнер!

– За нас, – прошептала Клеменси и пригубила восхитительно холодный игристый напиток.

Покончив с десертом, они несколько минут посидели за столом, болтая о том, о сем. Затем Ленард ласково спросил:

– Может быть, поднимемся в номер? – Сердце Клеменси неистово забилось, однако она нашла в себе силы спокойно ответить:

– Как скажешь.

Когда они вошли в номер, Ленард взял Клеменси за руку и повел в спальню. Там он развернул ее лицом к себе и, глядя прямо в глаза, стал расстегивать платье Клеменси.

— Ленард, – едва слышно прошептала она, – я… у меня… никогда не было… мужчины.

Его рука замерла, и Ленард, как-то странно растягивая слова, спросил:

– А тот парень, с которым ты встречалась, когда училась в колледже?

Она отрицательно покачала головой.

– Ты, оказывается, совсем еще юная. – Ленард нежно провел ладонью по ее щеке.

– Мне уже двадцать два, я не такая уж и юная.

– Конечно, но пятнадцатилетняя разница в возрасте между нами беспокоит меня. Мне было бы спокойнее, если бы ты обладала житейской мудростью, была бы более искушенной в жизни.

Несомненно, он хотел бы, чтобы я была такой же искушенной, как Беатрис! – возмущенно подумала Клеменси и немедленно озвучила свои мысли:

– Ты хочешь, чтобы я превратилась в наивную девочку-простушку или практичную куртизанку? Да, у меня была тьма поклонников, но ни одного, с которым бы мне захотелось переспать. Полагаю, это дает мне право причислять себя к тем, кто искушен в жизни. Так что для тебя, Ленард Рейнер, я не такая уж и наивная партнерша.

Он улыбнулся, ничуть не обиженный ее вызывающим тоном.

– Возможно, ты права. И я вовсе не жалею, что ты оказалась девственницей. Совсем наоборот, поверь.

Ленард расстегнул последнюю пуговицу, и через секунду платье, шурша, упало на пол. Клеменси осталась только в кружевных трусиках. Она стыдливо прикрыла грудь руками – она стеснялась Ленарда и в то же время страстно хотела принадлежать ему.

– Знаешь, мне даже приятно, что у тебя никого не было, потому что тебе не с кем будет сравнивать меня. – Он озорно улыбнулся, и Клеменси рассмеялась.

Но уже в следующую секунду оба вдруг стали очень серьезными. Ленард подхватил Клеменси на руки и отнес на кровать.

Она лежала на атласных простынях и наблюдала, как он сначала расстегнул рубашку, потом снял брюки, нижнее белье… У него оказалась великолепная фигура: сильная, поджарая, с широкими плечами и узкими бедрами.

Ленард лег, обнял Клеменси и провел ладонью по ее обнаженному телу. Когда его пальцы коснулись ее груди, она вздрогнула от неимоверного сексуального желания и раскрыла губы навстречу его губам. Их поцелуй был нежным и долгим, Клеменси, казалось, вложила в него душу, чтобы Ленард понял, насколько глубоко и сильно ее чувство к нему.

Однако он неожиданно отстранился и спросил:

– Клеменси, прежде чем мы сблизимся еще больше… ты приняла какие-то меры, чтобы избежать беременности?

Она замерла, услышав эти слова, ее губы, с которых едва не сорвалось любовное признание, задрожали и сомкнулись. И до ее слуха опять донесся голос Ленарда:

– Мы ведь не должны допускать никаких ошибок, правда? Мы должны проявить ответственность, учитывая условия нашего годичного контракта. Если ты не приняла соответствующих мер предосторожности, я могу…

– В этом нет необходимости, я все предусмотрела. Перед отлетом в Лас-Вегас я была на приеме у своего врача.

Клеменси разозлило, что он выбрал столь неподходящий момент, чтобы еще раз напомнить ей о сделке. Но ведь Ленард прежде всего бизнесмен, и именно это руководит всеми его поступками. Он мог желать ее физически, но ему не нужна ее любовь. Что уж говорить о нежелательных последствиях интимной близости?

– Клеменси, что с тобой? – Ленард внимательно посмотрел на нее, почувствовав, что она ушла в себя, задумалась о чем-то совсем.

– Ничего.

В представлении Клеменси близость мужчины и женщины заключала в себе особый, святой смысл, имела особое, возвышенное предназначение. Клеменси сторонилась мужчин, которые видели в женщине лишь объект для удовлетворения своих физических желаний. На первом месте у нее всегда было настоящее чувство, а не похоть.

Но что же получается теперь, в случае с Ленардом? Она лежит с этим мужчиной в постели и готова отдаться ему, хотя знает, что он не только не любит ее, но даже не делает вида, что любит.

– И все-таки, Клеменси, чем ты встревожена?

– Я… я полагаю, одно дело согласиться разделить с кем-то постель теоретически, в рамках какой-то сделки, и совсем другое – осуществить эту идею на практике, – честно призналась Клеменси. В конце концов, ведь он напрямую заговорил с ней о противозачаточных средствах, так почему же она не может столь же открыто объяснить ему свое психологическое состояние? Со словами: – У нас вряд ли что получится, Ленард, – Клеменси встала с кровати, взяла висевший на спинке стула шелковый пеньюар и накинула на себя. – Извини… Я знаю, что согласилась на все, но, наверное, я не такая искушенная в жизни, как хотела думать.

Клеменси боялась отдаться ему, поскольку Ленард мог понять, как сильно она любит его и что ей не хочется терять его по завершении их годичного контракта. Год – это слишком короткий срок!

– Я не буду грубым, – заверил ее Ленард. – Не смотри на меня так, пожалуйста.

– А как я смотрю на тебя?

– Так, будто я самое страшное чудовище, которое встретилось тебе на пути.

– Не думаю, что ты чудовище, – сказала она и ласково улыбнулась.

– Я рад. – Он нежно обнял ее и прошептал: – Ты мне нужна как никто другой, Клеменси. Ты так много значишь для меня!

– Неужели?

– Мы уже столько лет знаем друг друга! – Он глубоко вздохнул. – И я уже не могу относиться к тебе иначе. Особенно после того, как узнал, что моя мать души в тебе не чаяла.

Однако Клеменси было жаль, что Ленард относился к ней совсем не так, как к Беатрис. В отличие от бывшей любовницы она для него просто друг, соседка, партнерша в предвыборном спектакле. Когда же срок их сделки закончится и в распоряжение Клеменси вернется усадьба, Ленард будет удовлетворен, потому что результат их договоренности наверняка доставил бы удовольствие его матери.

Что ж, пусть так, решила Клеменси. По крайней мере, я не потеряю свой дом… Зато потеряю человека, которого люблю всем сердцем.

– Тебе не стало лучше? – ласково спросил ее Ленард. – Мне грустно видеть тебя подавленной.

– Скоро я буду в полном порядке, – заверила Клеменси. – Дай мне несколько минут.

Зайдя в ванную, она смыла макияж, открыла кран и ополоснула лицо. Прохладная вода помогла ей успокоиться. Клеменси пришла к выводу, что не должна думать о том, как будет жить через двенадцать месяцев: надо наслаждаться каждым днем, не загадывая, что будет завтра.

В спальню Клеменси возвратилась, уже полностью владея собой и даже слегка стыдясь своей несдержанности. Ведь Ленард был так нежен с ней, так внимателен, а она взяла и все испортила.

Клеменси уловила во взгляде Ленарда откровенное желание обладать ею, и ее охватила приятная истома при мысли о неизбежной физической близости. Клеменси, чуть помедлив, сняла пеньюар и, совершенно обнаженная, предстала перед восхищенным взглядом Ленарда.

Странно, но в эту минуту она абсолютно не стеснялась своей наготы, более того – жаждала мужских ласк. Ленард протянул руку, и уже в следующее мгновение Клеменси лежала на спине, чувствуя на себе приятную тяжесть Ленарда. Соприкосновение их обнаженных тел подействовало на Клеменси как удар электрического тока, и она вскрикнула от охватившей ее дикой, неуправляемой чувственности.

– Скажи, что хочешь меня, – прошептал Ленард. – Пожалуйста… Я не смогу по-настоящему и до конца обладать тобой, если ты сама не попросишь меня об этом.

Однако Клеменси молчала: она нестерпимо хотела близости с ним, но не могла найти слов, чтобы выразить свое желание. И тогда Ленард начал нежно ласкать ее, его руки и губы виртуозно играли на теле Клеменси прелюдию к симфонии любви.

Клеменси изнемогала от этой сладкой пытки, ей казалось, что еще немного – и она умрет от блаженства, однако каждый новый поцелуй, каждое новое прикосновение рук Ленарда доставляли ей все большее наслаждение, но не утоляли жажду ее тела, а лишь сильнее разжигали ее. Не в силах дольше терпеть, Клеменси закричала:

– Возьми меня, Ленард! Я хочу тебя! Пожалуйста!..

Клеменси была измождена до предела, но счастлива. Она прильнула к груди Ленарда и блаженно закрыла глаза. Ей хотелось услышать от него одно коротенькое слово – «люблю». Пусть даже в действительности он и не любил ее.

Она долго боролась со сном – боялась не услышать заветное слово, но Ленард молчал. И тогда Клеменси смежила веки и вскоре провалилась в глубокий, крепкий сон.

Ночью Клеменси неожиданно проснулась. В комнате была кромешная тьма, Ленард нежно обнимал ее, и она слышала его глубокое ровное дыхание.

На минуту Клеменси вспомнила, как дожидалась от него любовного признания, и ей стало смешно и обидно за себя. Да, физической близостью они просто скрепили свою сделку, и Ленард, разумеется, теперь будет чувствовать себя еще увереннее. Что же касается ее, то она, получается, просто сыграла с собой злую шутку, понадеявшись, что «влюбит» Ленарда в себя. Именно об этом она думала, именно на это втайне надеялась, когда ложилась с ним в постель.

Но, возможно у нее еще есть шанс? Ведь впереди – целый год семейной жизни! Правда, год не такой уж и большой срок.