А дело было так (СИ)

Глава 15

Делать было нечего, пришлось подчиниться и пригласить служанку. Самой мне не под силу оказалось быстро избавиться от следов недавних слез, а еще создать на голове приличную прическу, и к тому же, праздничные платья все сплошь имели шнуровку сзади — мне с ней самостоятельно справиться точно не получилось бы. А девушка вбежала в комнату в тот же миг, как только я произнесла заветное слово «горничная», будто дожидалась от меня сигнала. Она появилась и моментально взялась за дело. К лицу хлопотунья предложила приложить полотенце, смоченное холодной водой. Вернувшись же с ним из ванной и передав его мне в руки, тут же занялась прической. И тогда ее руки принялись порхать вокруг моей головы, и там быстро и безболезненно выросла воздушная башенка из хитро уложенных локонов. Дальше пришел черед платья.

— Откуда оно? — нахмурилась я на наряд цвета слоновой кости. — Это не мое. У меня точно такого не было. И потом, кому, если не мне знать, что в дорогу брала только все самое простое и немаркое. Это же платье очень похоже на бальное. А то и вовсе, на подвенечное.

— Его купил для вас герцог. Бешеных денег, наверное, стоит. А жена градоначальника подсказала ему, к кому в городе обратиться за подобным нарядом. Она у нас известная модница и в этих делах точно знает толк. И смотрите, какое нарядное! Кружева ручной работы, вышивка в тон. Ах, как красиво! И еще оно украшено мелким жемчугом. У нас такого не водится, значит, привезен он издалека. Вот, диво-то!

— Нет. Подай другое.

— Но остальные наряды нисколько не подходят к случаю. И я слышала, что ваш батюшка должен появиться с минуты на минуту. Давайте уже начнем одеваться, а то мне не успеть будет вовремя подготовить вас к выходу после сомнений и бесполезных примерок всего того, что еще есть в гардеробной. Справиться потом с этой сложной шнуровкой будет не в один момент. Ну же, что вам стоит уступить на этот раз герцогу? Это же не смертельно выйти к гостям в том наряде, который купил для вас он. И всего-то разочек!

— Ты, как вижу, профессионал по уговорам. Как твое имя? Инесса? Красивое. Ладно, давай, действуй.

— Ух! Какая красота! — начала причитать она, еще даже не закончив со шнуровкой. Эта девушка постоянно косилась на мое отражение в зеркале и комментировала результаты наблюдений. Как будто я сама не видела, что платье село по фигуре просто идеально и выигрышно подчеркнуло мои природные данные. — У Его Сиятельства отменный вкус. И с размером угадал. В талии чуть широковато оказалось, но самую малость. Но тут и я могу помочь: мои руки, хорошо затянутая шнуровка и дело будет сделано.

— Аглая, ты готова? — через некоторое время порог переступил Уильям. Увидел меня и замер под впечатлением. — Нет слов. Никого прекраснее видеть мне еще не приходилось.

На моем языке крутился нелицеприятный ответ, еле сдержалась. Понимала, что человек постарался угодить, только недавний разговор не забылся, и догадывалась, что никогда не исчезнет из памяти. Но в данный момент следовало сдержаться. Поэтому решила просто изобразить из себя немую. Но не глухую. Когда герцог сообщил, что делегация моих соотечественников вот-вот подъедет, и предложил руку, чтобы пойти встретить их на крыльце, немедленно приняла ее.

И вот, мы с ним рука об руку вышли из дома. Я в пышном платье цвета слоновой кости, он весь в одеждах, темных тонов. Ни дать, ни взять, жених и невеста. Отчего-то мне тогда подумалось именно так. А герцог взял и поднес мою руку к своим губам и поцеловал пальцы. Вот ведь! На публику, что ли, играл? Только кругом стояли некоторые из уже знакомых чиновников этого города да семейство градоначальника с ним самим во главе. Все они видели нас вместе и ни один раз. Про какое новое впечатление можно было говорить?

Но в следующую минуту я вся превратилась в зрение, а про поведение герцога думать забыла, потому что к воротам подкатила карета. Догадывалась, что та самая, которую мы все дружно ждали. И точно, как только ее дверцу распахнул подсуетившийся слуга, так и смогла увидеть вышедшего из нее отца, и только его, другие пришельцы отсутствовали. Папа же, как всегда, был одним сплошным сгустком энергии. Карету покинул вполне живо, не смотря на возраст, а ему уже исполнилось пятьдесят, и с высокой откидной ступени спрыгнул ловко. Своей округлой пухлой фигурой родитель в тот момент очень напоминал мячик, весело прыгающий по мостовой Реномера. Только это был мяч, одетый в дорогущий мужской костюм от известного итальянского мастера. И все равно весь такой кругленький! Но, боже мой, как же я была рада его видеть! Не устояв на месте, я шагнула вперед, желая немедленно сократить расстояние до своего отца. Он тоже стремительно начал приближаться ко мне, и подозревала, что из всей толпы встречающих в тот момент видел только меня одну.

— Детка! — раскинул папуля руки широко в стороны и весь так и лучился счастьем от встречи. — Иди же ко мне, милая!

И мы тесно прижались друг к другу. Я еще только успела заметить, как в его глазах блеснули скупые мужские слезы, прежде чем совсем зарылась носом ему в грудь. Правда, пришлось намного для этого изогнуть шею и ссутулиться, так как давно уже успела перерасти своего родителя. Видно, и ростом в мать пошла, а не только ее цвет глаз позаимствовала.

— Папочка! Как же я соскучилась! — и вот мои слезы радости были вполне женскими, то есть вовсе не скупыми, а обильными, поэтому от происходящего еще и носом получилось зашмыгать.

Но отец, как всегда, и к этому был готов. Он тут же достал из бокового кармана пиджака носовой платок и тщательно принялся за мной ухаживать. То есть основательно промокнул мои слезы в глазах и высморкал мне нос, и только потом аккуратно убрал платок на прежнее место.

— Как ты здесь, детка? — попытался отстранить липнущую меня и заглянуть в глаза, чтобы немедленно начать узнавать правду, а не ждать, пока приду в себя и смогу говорить. — Эта твоя записка… Я мало что из нее понял. Какая-то Лантария! Какой-то герцог! Ты что, правда, домой не хочешь?

Тут я украдкой посмотрела на этого самого герцога. Он не следовал за мной тенью на этот раз, а остался стоять на некотором удалении, лишь слегка выдвинувшись из толпы встречающей делегации. Видно, дал возможность нам с отцом встретиться тет-а-тет. Но глазами следил за нами и к разговору тоже прислушивался, оттого с откровениями лучше было подождать до более благоприятного момента.

— Потом, папа, я все тебе расскажу. Потом! — многозначительно сыграла голосом на последнем слове, а пока радостно взяла отца за обе руки и повела к Уильяму, внешне терпеливо дожидавшемуся, когда я познакомлю его со своим родителем.

Дальше все было, как говорится, по протоколу. Представления, обмен любезностями и, конечно же, застолье. Последнее затянулось. На мой взгляд, так это было точно, но папа выглядел довольным, когда покидал столовую залу местного градоначальника.

— Так ты здесь живешь, дочь моя? — осматривался родитель в коридорах, примечая старинные картины в золоченых рамах, развешанные по стенам, когда мы с ним шли к тем покоям, что были выделены для него и его непродолжительного послеобеденного отдыха.

— Нет, папуля. У меня есть…

— В моем замке она живет, — немедленно влез в разговор Уильям. Вот ведь! Сказал такое и не покраснел. К этому времени он успел освоиться в общении с моим отцом, приспособиться к ситуации, так сказать, и теперь прочно занял место третьего в нашей тесной компании. — В столице моего герцогства живет ваша дочь. Это коротко, а подробности озвучу после вашего отдыха, многоуважаемый. Как почувствуете, что усталость отступила, так позвоните вон в тот колокольчик. Тот, что стоит на прикроватной тумбе. Да, этот.

— Дзинь! — поигрался мой родитель бронзовой вещицей и с довольным видом вернул ее на тумбу. Сам же после этого, несколько устало, опустился на край кровати. — Как у вас здесь все интересно.

— Папа, я тебе сейчас покажу… — но договорить мне не дали.

— Отдыхайте. Мы не станем вам мешать, — ухватил меня за руку герцог, не позволяя приблизиться к отцу и тем самым увеличить расстояние от него самого. И дальше настойчиво повел на выход из покоев, придерживая под локоть и подталкивая в спину. — Услышав сигнал, слуга проводит вас ко мне в кабинет. Нам обязательно надо будет о многом поговорить. Я же правильно приметил в вас умного и хваткого человека? Вот и сам почти такой же, привык, знаете, что дело стоит во главе угла. До встречи в кабинете.

— Уильям! Что ты собрался обсуждать с моим отцом? — попыталась со всей строгостью призвать того к ответу. — Ты же не станешь испытывать его сердце на прочность, объявляя, что оставляешь меня подле себя в роли любовницы и навечно? Папочка может такого не вынести. Чтобы его единственная дочь, наследница миллионов и еще кучи недвижимости, и лишилась его опеки?! А потом еще и это ужасное слово «фаворитка»! Мой родитель всю свою немаленькую жизнь прожил в другой эпохе, и миры наши очень, должна тебе сказать, отличаются. Да он…

— Я заверю твоего отца, что смогу о тебе позаботиться не хуже его самого. А к этому еще найду, что приложить поосновательнее слов.

— Что?! Ты хочешь сказать, что папа согласится на торг? Да как ты смеешь?! Да я…

— А разве такое не происходит в каждой семье? Когда дочери вырастают, их отдают в другие семьи, тем молодым мужчинам, что готовы взять дальше на себя ответственность за них. Разве у вас нет сватовства и приданного? По лицу вижу, что есть.

— Да, в некотором роде, — вынуждена была согласиться.

— Вот! И я, поверь, найду, что предложить за тебя твоему отцу.

— Но тогда девушке предлагается рука, сердце и фамилия. Замужество, Уильям! Ты же…

— А что, дело только за этим? Причина твоего волнения сейчас заключается именно в том, что не предложил отвести тебя к алтарю?

— Нет! Вот глупость-то! Не понимаешь ты меня! Как на разных языках говорим!

— Так попытайся объяснить еще раз. Я сейчас как никогда открыт для осознания всего, что связано с нашими взаимоотношениями.

— Ты знаешь, кто я такая? — решительно развернулась к нему лицом, для чего пришлось остановиться в коридоре, немного не дойдя до дверей в наши покои.

— Аглая Степановна Зурова, — продемонстрировал он свою осведомленность.

— Это правильно. Но еще я богатая наследница русского олигарха Степана Зурова. Очень богатая! — мое многозначительное выражение лица и жестикуляция, призванная помочь ему уяснить несметные объемы моего приданого, похоже, ни к чему не привели. — Да в том мире, в моем, у моих ног лежал бы… Впрочем, не то я хотела сейчас сказать. Как бы выразиться понятнее? Ну, например! У меня там… — махнула рукой себе за голову, — были неограниченные возможности. А здесь они, по сравнению с тем, что там, сузились в точку.

— Хочешь сказать, что твой отец властвует над всем тем миром?

— Не совсем, но почти. А в связи с этим я уверена, что его не устроит твое желание оставить меня при себе. Я! Его! Наследница! Уяснил? А ты, что предложил?! Официальная фаворитка! — состроила ему гримасу и при этом еще и плечами раздраженно передернула.

— Значит, все же, обиделась, что не веду к алтарю, — вот такой он опять сделал вывод. Нет, кому я объясняла суть проблемы все это время?! — От этого и герцогство стало сразу сравнимо с точкой, — и нахально принялся посмеиваться прямо мне в лицо.

Отвечать больше ничего ему не стала. Поняла, что только зря потратила бы силы. Просто фыркнула многозначительно и отвернулась.

— Куда? — придержал меня за плечо, когда заметил, что чуть не прошла мимо нужную дверь. — Вот наши покои. Заходи.

— Зачем? Я не устала. Мне бы хотелось сейчас пройтись по саду немного. А ты можешь…

— Заходи! — как ни странно, но я послушалась от одного его тона и взгляда, так что, на этот раз обошлось без хватания меня за руки. — Молодец. Начинаешь усваивать уроки, что преподал тебе ранее. Может, есть, все же, надежда, что из тебя выйдет толк. А теперь, дорогая, раздевайся и ложись в постель.

— За… — вопрос слететь с губ не успел, взгляд Уильяма очень красноречиво объяснил мне обстановку. Оценив его выражение лица, моментально умолкла.

— Правильно. Ты верно меня поняла. Я соскучился по тебе: мы же не любили друг друга прошлой ночью. Желаю близости сейчас. С платьем и прической помочь? Или позвать ту девушку? Как ее там?..

Когда Инесса помогла с одеждой и волосами, она еще приготовила мне теплую ванну, а сама удалилась. Уильям же все это время был предоставлен самому себе и поджидал меня в спальне, лежа в постели. И так получилось, что к нему я вышла из ванной комнаты вся с сияющими глазами.

— Дорогой! Любовь отменяется! У меня наступили женские дни! Ты в курсе, что это такое?

— Дьявол! — вот так выразился Их Сиятельство на мое сообщение. Однако, мужчины в обоих мирах оказались одинаковыми.

А ближе к вечеру я паслась под дверью его кабинета, потому что там проходила беседа с моим отцом. Уильям скрылся в той комнате почти сразу, как я огорошила его своей «радостной» вестью. Вид при этом имел достаточно хмурый. Или мне это только показалось? Затруднялась точно сказать, так как часто напускал на себя исключительную серьезность, вполне сравнимую с неласковым выражением лица. Но вот папенька мой внешним видом вполне порадовал. Он появился в коридоре, спустя полчаса, был свеж и даже румян. Но поговорить нам с ним с глазу на глаз не удалось. Во-первых, его сопровождал местный слуга. Во-вторых, как только отец достиг дверей кабинета и меня, стоящую под ними, те сразу же открылись, явив нашему взору герцога.

— Проходите, я вас жду, — кивнул отцу, пропустил его через порог, а перед моим носом немедленно закрыл дверь.

И подслушать их беседу не было никакой возможности. Вынуждена, однако, сознаться, что пыталась это сделать. Как только слуга, сопровождавший отца до кабинета Уильяма, удалился и скрылся за поворотом коридора, немедленно припала ухом к щели между массивными дубовыми створками, но безрезультатно. Оттого с тоской и вздохами послонялась еще некоторое время поблизости, а потом утомилась этим бесполезным занятием и отправилась в сад, как и собиралась ранее сделать.

— Вполне удовлетворен. Вполне! — такие слова папы услышала первым делом, лишь только смогла снова его наблюдать.

Он в тот момент показался в дверях дома, выходящих, как раз, в тот самый сад, где я уже притомилась вышагивать по малочисленным гравиевым дорожкам и успела посидеть понемногу почти на всех скамейках. Отец выглядел довольным. Это меня почему-то не обрадовало. Очень захотелось узнать, какая такая тема беседы смогла придать его лицу настолько благодушное выражение. Он просто-таки светился в ту минуту жизнелюбием, а на меня взглянул с совершенно безграничным обожанием. Ну, положим, в его чувствах ко мне нисколько не ошибалась, ну очень сильно папенька был привязан к своей единственной дочке, то есть ко мне. Но после общения с Уильямом, а я знала о намерениях герцога из его же уст, то есть из первоисточника, по меньшей мере, должен был слегка нахмуриться, и уж точно озаботиться, раз местный правитель задался целью нас разлучить. А родитель, вот уж странность, похоже, всем был доволен.

О таком настрое говорил в первую очередь его внешний вид. Он улыбался. И даже глазами. Нисколько не приметила в его карих очах дальних мыслей. И губы растянул вполне по-людски, а не так как мы вечно наблюдаем на фото всяких знаменитостей и кинодив в глянцевых журналах или на экранах телевизоров. А еще отец взял и закурил. Сигару, кажется. Этот факт сначала меня насторожил. Так как делал он подобное в двух случаях: в минуты скорби и в моменты радости. От этого принялась разбираться, что было причиной на этот раз. Но сколько ни присматривалась, каких-то весомых доказательств о его разочаровании или расстройстве не различила. Вот такими были мои наблюдения, и я так и осталась в неведении. Не предвидя, чем обернется для меня состоявшаяся только что беседа, так и плюхнулась снова на скамью, с которой попыталась, было, встать.

— Доченька моя! Ая! — воскликнул папа, как только взгляд его обнаружил меня.

— Ая? — удивился такому моему прозвищу герцог, следовавший следом за папенькой.

— Да! Ая! Сокращенно от Аглая. Ее так дома зовут и близкие друзья, — кивнул тот ему, поясняя, а сам уже спешил ко мне, чтобы присесть рядом. — Я сейчас столько о тебе нового узнал!

Вскинула голову на вставшего рядом с нами Уильяма и взглянула на него вопросительно. Но тот, похоже, вознамерился смотреть на меня только строго, это папеньке моему он демонстрировал расслабленность и желание к дальнейшему общению.

— Милое сокращение. Мне нравится.

— О, да! — начал улыбаться родитель еще шире. — Оказывается, дочь, ты здесь время зря не теряла. Ха-ха! Бизнес наладила! Ну, вся в папу своего пошла! Хм! Только отчего именно игральный? — Тут к его радости примешалась весомая доля удивления. — Вроде ты у меня дома азартными играми не увлекалась? Ведь, вспомни, маменька твоя, бывало, любила пасьянсы раскладывать, а ты и этим не интересовалась.

— Я тогда совсем еще маленькая была, не находишь?

— Хочешь сказать, что потом, повзрослев, заинтересовалась картами, а я это увлечение просмотрел? Нет, не верю. Это, скорее всего, те охламоны такое влияние на тебя оказали. Те, что бы их, гонщики! Кстати! Скаутов старший в следующем месяце намерен отпрыска своего поженить. Доигрался твой Гришка, допрыгался. Девица какая-то от него понесла. И это ты с ним, что ли, по биллиардным залам куролесила?

— Кто такой? — подал тут голос герцог и так внушительно, что папа решил тему Гришки быстрее прикрыть.

— Так…друг ее детства. Не стоит на него обращать внимания. Она у меня все больше дома сидела, вообще-то, книжки читала и занималась. Университет, между прочим, закончила с очень замечательными показателями.

— А как там Евгений поживает? — изобразила серьезную заинтересованность на лице. Не иначе, вспомнила былое и по той памяти решила родителю жизнь немного усложнить.

— Хм! Нормально, — отец коротко взглянул на герцога, пытаясь понять, что ему известно о личности упомянутого мужчины. — Весь в работе, так сказать.

— Это тоже друг детства? Или ваш родственник? — Уильям намерен был в разговоре тоже иногда участвовать.

— Чуть им не стал, — опередила я объяснения отца. — А так, нет, просто знакомый.

— Так вот! — снова оживился папа. — Я всегда знал, что в моей дочери есть предпринимательская жилка. Она же у меня умница! И вот теперь природные способности проявились. Да, девочка?! Мне герцог поведал, что дело твое процветает, что в местном банке, или как его там, у тебя имеется солидная сумма на счету. И сразу спрошу. В какой валюте держишь деньги, доча?

— Да тут… — хотела пояснить отцу, что это совсем другой мир, но меня совершенно бестактно перебили.

— В местных золотых монетах, — влез Уильям.

— Хм! А можно ли их перевести, скажем, в драгоценные камни? — задумался глубоко отец, от этого начал почесывать лоб, на котором проявились морщинки, свидетельствовавшие о его озабоченности.

— Для вас могу дать такое распоряжение, — кивнул герцог согласно, и это вызвало явное удовольствие у отца.

— Аглая! — развернулся немедленно родитель ко мне. — Ты же не откажешь мне, если обращусь к тебе с просьбой?

— Дай угадаю? — прищурилась на него от огромного подозрения, что замечательно поладил с местным правителем после даже не очень продолжительного и всего одного единственного делового разговора с ним. А еще успела уже различить характерный блеск в глазах родителя, свидетельствовавший о том, что тот заразился новой бизнес-идеей. — Ты надумал заняться теперь еще и ювелирным бизнесом?

— Это очень выгодное дело, дочь! — папа чуть не подпрыгнул на месте. — А уважаемый герцог продемонстрировал мне только что, какими замечательными запасами драгоценных камней богаты местные земли. Здесь есть и месторождения редких голубых бриллиантов, не говоря про остальные, и их изумруды имеют совершенно обалденный цвет. А…

— А еще вы про что говорили? — хмурилась я все больше.

— Я предложил твоему папе совместный проект, Аглая, — Уильям, по всему, и не собирался скрывать, что очень верно сумел подобрать ключи к моему родителю. — А он решил, что тебе пойдет на пользу его возглавить. Я же с этим согласился. Отчего бы и нет? Раз ты остаешься здесь и к тому же настолько деятельна, что еще одна забота нисколько не навредит, а наоборот, займет и порадует тебя. И ко всему прочему ты пользуешься безграничным доверием сразу двух деловых сторон: и моим, и твоего отца.

— Что значит остаешься здесь? — тревожно взглянула на Уильяма и сразу же снова повернулась к отцу. — Папа! Ты понимаешь, о чем сейчас речь? Мы же тогда с тобой расстанемся, и…

— И Степан Ильич теперь еще сможет часто бывать у нас с тобой, — снова прервал меня этот мужчина. — Я не сказал тебе, дорогая, что решил установить с твоим миром портал?

— Да, дочь, герцог заверил меня, что его придворный маг легко справится с задачей налаживания перехода для меня прямо в замок, где вы живете. Замечательно, правда?

— Но…

— А завтра я устрою твоему папе ознакомительную поездку по своим землям.

— Я весь в предвкушении. Предвижу, насколько это станет необычная и познавательная экскурсия. А месторождение, где добываются те алмазы, посетим?

— Обязательно. Я же обещал.

— Но, папа…

— Это далеко отсюда? — родитель как бы меня не расслышал. — Я от чего волнуюсь? Что ездить верхом не умею. А у вас тут только лошадей и наблюдаю.

— Не беспокойтесь, дорога туда вполне накатана, а карета будет удобной. Аглая! Солнце мое! — склонился Уильям ко мне, чтобы завладеть рукой и поцеловать мои пальцы. — Ты же не заскучаешь без нас? Поездка займет дня три-четыре, думаю. Это время сможешь провести в приятной компании жены градоначальника и местных дам. Тебе же надо привыкать к местной жизни и дальше, а они очень достойные женщины, поверь мне.

— О, да! Женского общества ей всегда не хватало. Общалась, понимаете ли, сплошь с мальчишками вечно. Вот оно, это общение, и выливается теперь в…

— Верное замечание, — моментально вклинился в речь отца герцог. — От местных знатных особ она быстро наберется необходимых и полезных сведений, так необходимых леди. И еще попрошу, чтобы ее научили нашим танцам. У нас принято часто устраивать балы по разным поводам, а Аглая нисколько не обучена модным движениям.

— Что вы говорите?! Балы! Танцы! Ей это должно понравиться. Дома она любила танцевать. Ночные клубы еще посещала… но это так… иногда и с надежной компанией. Я, знаете ли, строгий родитель.

— Нисколько не сомневаюсь, — чуть склонил голову в согласии герцог. — А что была за компания, могу узнать подробнее?

— Надежная, — живо так закивал папенька. — И так, балы! А знаете, я, наверное, представляю, о чем речь. Мне случалось раньше смотреть английские фильмы, а еще помню экранизацию книги Толстого «Война и мир». Первый бал Наташи Ростовой…

— Это приятная тема для разговора. Например, за ужином. Взгляните, Степан Ильич. Этот слуга пришел с докладом, что нас уже ждут в столовой. Вы готовы еще раз отдать дань стараниям местного повара? Тогда прошу. Нам вон в те двери. Аленькая, позволь твою руку?

Остаться с отцом с глазу на глаз он мне так и не дал, как и вообще с ним поговорить. Ни в этот день, ни потом. А все оттого, что ловко манипулировал всем и вся. На ужине этот змей не позволил мне и рта раскрыть, хоть и усадил рядом с родителем. А как закончились бесконечные смены блюд и пустые разговоры под них, так и увел меня в наши покои.

— Что-то ты, моя дорогая, совсем сникла, — подметил изверг мой унылый вид в конце ужина. — Так понял, что устала. А значит, пора отдохнуть. Немедленно отправлю тебя в постель.

Конечно, он так и сделал. Ухватил за руку, не забыв нежно коснуться ее поцелуем, что умилило моего родителя, и как выдернул из-за стола, чтобы потом немедленно сопроводить в личные покои. Там, правда, оставил на попечение горничной. И сказав, что немного еще поработает, удалился в кабинет. Я решила его отсутствием воспользоваться. Как только спровадила от себя еще и Инесс, выждала пару мину, после чего запахнула глубже халат и направилась в сторону коридора, чтобы посетить комнаты отца. Где они располагались, знала отлично. Поэтому не сомневалась, что уже через несколько минут смогу с ним переговорить и открыть глаза на истинное свое положение при дворе герцога. Каково же было мое удивление, когда обнаружила, что была заперта в спальне!

Сначала даже не поверила, что дверь не поддается. Дергала ее снова и снова. Нет, не странно ли это было? Вот ведь, Инесс только что вышла через нее. Не могла горничная меня закрыть, не имела на то полномочий. Поэтому я еще некоторое время не отпускала дверную ручку и дергала за нее с новой силой. Пока с той стороны не различила голос Уильяма. Оказалось, он вернулся к тому моменту, как служанка должна была меня покинуть, и сам повернул ключ в замке. О чем и поведал из-за двери.

— Отдыхай, Аглая. И ни к чему тебе беспокоить своего отца. Сама же говорила, что у него почтенный возраст, и надо щадить его сердце. Ложись спать. А завтра будет новый день.

И это снова был обман — этот его намек на возможность разговора с папой на следующий день. Потому что, когда я проснулась утром, не застала в усадьбе ни герцога, ни отца. Да, спала ночью крепко, видно, и правда, здорово перенервничала за день. Я не услышала, как Уильям пришел в спальню и лег рядом. Но смятая им подушка подтвердила этот факт. И пробудилась непростительно поздно, проспав и его уход, и сборы в дальний путь. Я даже отправление кареты и небольшого отряда сопровождения со двора усадьбы не услышала. Вот как отключилась, утомленная волнениями прошедшего дня. Но оставшись без пригляда герцога, решила хорошенько подумать, как можно было бы с толком использовать эти дни. Но только, вот беда, спокойствие и уединение, а так же возможность побродить по городу в одиночестве, моментально помахали мне ручкой. А все оттого, что Уильям позаботился об этом. Он натравил на меня все местное женское общество! Не успела привести себя в порядок и выйти из отведенных покоев, как появилась жена градоправителя с дочерью. И началось!

Сначала они мучили меня всякими разговорами. О, боже! Наверное, прав был папенька, что я нисколько не заимела за прошлые годы жизни опыта общения со своими соплеменницами, воистину, с парнями мне общаться было намного проще. А потом к этим двум сорокам присоединились еще три дамы, и они все вместе, оказывается, составляли на тот день верхушку местного женского общества. Вот тогда и началось самое «веселье», так как начали учить меня женским премудростям. К тому моменту мы переместились в главную гостиную дома, так как моя не смогла позволить им должным образом разместиться в своих наипышнейших юбках. Разговор велся все больше вокруг мужчин и способах заполучить их внимание — чуть зевать не начала через полчаса.

— Ну, да, понимаем, что вы-то, дорогая, отхватили уже себе главного холостяка нашего королевства, — как-то странно глянула на меня та дама, что была облачена в оранжево-желтые шелка. Жена начальника местного гарнизона, кажется. Сказала и покосилась на хозяйку этого дома, должно быть, намекала, что я перешла дорогу ее дочери. — Но мужчину надо еще и удержать в руках, милая.

Теперь ее прищур играл больше в пользу градоначальницы. А кроме того она протянула руку, как бы невзначай, и поправила прядку волос девушки, единственного среди нас пока еще неискушенного и невинного создания. Ее звали Розалией, кажется, эту молоденькую особу. Миловидная, скромная, с хорошей фигуркой и, мне казалось, нисколько не принявшая сторону ни одной из говоривших. Она больше помалкивала, к слову сказать, за что я была ей искренно благодарна. Так вот, намек оранжевой леди до меня дошел. Я тоже успела обратить внимание, что волосы девицы, хоть и с натягом, но можно было назвать золотисто-рыжими. Намекала, что герцог до конца не останется моим? Что заметила мои успевшие отрасти по-настоящему русые волосы? О, да, про проклятие рода правителей я уже знала, о чем и дала знать и взглядом, и пожатием плеч. Что Уильям лишь забавлялся сейчас и нисколько не строил серьезных планов на мой счет, тоже не обманывалась и не строила никаких иллюзий. Да он мог позволить себе дорогие игрушки, и между нами никогда ни слова, ни полслова не было о браке. Фаворитка! Этим все было сказано. Поэтому никакие взгляды, ужимки и словесные намеки никак не могли ранить мое сердце, которое я уверенно держала при себе, никому не отдавая. Ну, так, по крайней мере, считала тогда.

— Я бы на вашем месте, дорогая… — ее советы перестали забавлять меня очень скоро, но приходилось терпеть бесконечный поток словес, время-то все равно надо было как-то убивать. А что от присутствия этого навязанного общества не смогла бы избавиться, поняла с того момента, как только жена градоначальника вошла утром в мою комнату.

— А не погулять ли нам по городу? — это спасла меня Розалия. — Госпоже Аглае полезно будет побыть на свежем воздухе, у нее такая бледная кожа, а солнышко сегодня ласковое.

О, да! Мне действительно чуть ни сделалось дурно после многочасового промывания мозгов этими доброжелательницами. Прогулка должна была стать прекращением пытки под названием «женские посиделки». Только вот никак не могла знать, что гуляли местные леди исключительно по рыночной площади, лавкам и модным салонам. Когда время близилось к вечеру, еле ноги дотащила до особняка, так утомилась подобным хождением с непривычки. Очень хотелось остаться в тиши собственных покоев, но не тут-то было, мне объявили, что через полчаса явится местный учитель танцев, которого успел нанять для меня герцог.

— Ну, Уильям, погоди! — такая мысль билась во мне вместе с пульсом, когда надо мной измывался означенный господин.

Этот юркий коротышка оказался неутомим в движениях и остер на язык. Так с его подачи меня окрестили здесь ночным мотыльком. Он-то имел в виду мои неумелые в начале трепыхания, похожие лишь на пародию танца. А над чем потешались наблюдающие за нами те самые дамы, когда услышали слова моего настойчивого учителя, можно было, конечно, и погадать. В общем, возвращения Уильяма я ждала с нетерпением. А он явился только через четыре дня. Легко спрыгнул с коня, стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и нежно поцеловал меня в щеку.

— Здравствуй, Аленькая! Как здоровье, дорогая?

— Благодарю, нормально, — у меня получилось ему улыбнуться.

А потом рядом остановилась карета, и из нее вышел отец. Глаза его светились. Можно было не спрашивать, как прошла его поездка — догадалась, что громадье его планов стало после нее еще громаднее.

— Дочь моя! Соскучилась? А вот и мы. Ты не представляешь себе, какие ресурсы скрыты в этих землях!..

Дальше папа изъявил желание немного передохнуть, сослался на усталость, как только приметил мое желание поговорить. Я не была извергом и не стала останавливать его, когда направился в свои комнаты. В общем, наша с ним беседа состоялась только на следующее утро после завтрака. А началась с того, что объявил мне о своем отъезде, то есть собрался уже через час переместиться назад, в наш с ним мир.

— Ты же понимаешь, дочь, что не могу надолго оставлять дела…

— Да, папа, — опустила я плечи и голову, поняв без дальнейших объяснений, что, как бы ни сильна была отцовская любовь, а бизнесмен засел в моем родителе крепко.

Да что там, знала ведь уже за ним такое, знала. Взять хоть Евгения, не состоявшегося моего мужа, которого подобрал для меня отец. Наверняка, поимел бы с того брака самый, что ни есть, выгоднейший заказ или какие-то земли, числящиеся за вояками, если ни то и другое, вместе взятое. Мой папа, он такой, хваткий. Не смог бы, наверняка, добиться такого богатства и власти, если бы был другим. А еще долгие годы в крутом бизнесе сделали свое дело. Такая жизнь, что приходилась вести ему, кого угодно могла изменить. Представьте ситуацию, что человека бросали в заводь, кишащую акулами. Кто бы смог там выжить и еще и победить очень многих из беспощадных и кровожадных хищников? А он сумел. И выжить, и победить. Только за все неизменно следует расплатиться, вот и он… расплатился. Теперь вот своей дочерью.

— Детка, я для тебя же хлопочу! — взял отец мои холодные ладони в свои горячие руки и принялся засматривать мне в глаза.

— Угу! Все для меня. Я понимаю, — попыталась высвободиться из его рук и отстраниться, но он не дал, только дернуться у меня получилось.

— Этот мужчина будет тебе отличной парой, поверь. Он мудр не по годам, с нашей семьей щедр просто неслыханно. А главное…главное, что очень дорожит тобой, Ая. Я сам мужчина и знаю, что говорю. А ты у меня известная упрямица, что отрицать, но тоже способна здраво мыслить. Ведь так? Что молчишь и глаза отводишь? Не веришь, что нисколько не сомневаюсь в твоем счастливом будущем? Зря. Зря-а! Таких мужиков повидал на своем веку. Если они во что-то вцепятся, то никто не сможет…

— Да, но этот вцепился в твою единственную дочь! И он хочет нас с тобой разлучить.

— Эх! Такая отцовская доля — отдавать дочерей, — похлопал меня успокаивающе по тыльной стороне ладони, лежащей теперь у него на колене. — Но этот парень мне понравился. Честно. Очень понравился. Я с удовольствием назову его зятем, когда придет время. Что ты хмыкаешь? Откуда взялась эта неуверенность в собственные силы? Сейчас я не узнаю тебя, детка. Встряхнись и смотри веселее. Эй! Зуровы нигде не пропадут! Или ты сейчас хочешь сказать мне, что этот мужчина тебе неприятен? Что никак не можешь делить с ним постель? А ну, скажи честно папе, как он тебе в этом смысле? Снова молчишь? Да можешь и не говорить. Я сам понял, что млеешь от его прикосновений. Заметил, знаешь ли, твою реакцию, когда он притрагивался к твоей руке или талии. Не слепой твой папа, дочь.

— Но ты не можешь знать все про наши отношения. Наверняка, Уильям не рассказал тебе всего. Да он…

— Все, что мне надо было, я увидел и узнал. На этом точка. Я все сказал, дочка. А теперь утри слезы, приведи себя в порядок и проводи отца до кареты. Наверное, уже пора выезжать, заговорились мы здесь с тобой, Ая.

И он решительно встал на ноги, увлекая и меня за собой подняться с дивана, на котором мы сидели и разговаривали. Потом перехватил удобнее мою руку и решительно направился на выход из особняка. Когда мы оказались во дворе перед центральными воротами, карета действительно уже стояла и поджидала отъезжающего. А невдалеке толпились провожающие, все больше известные уже лица. Среди них был и Уильям, но стоял немного обособленно. К нему и направился родитель и уверенно передал герцогу мою руку.

— Вот. Принимайте, — сдал меня Уильяму и, не глядя никому из нас в глаза, развернулся, чтобы идти к ожидающей его карете с распахнутой в молчаливом приглашении дверью.

— Минуту! — остановил его герцог. А потом кивком головы подал сигнал слуге, стоящему у него за спиной. — Все как договорились, — указал глазами на внушительных размеров ларец, перекочевавший из рук слуги на сиденье внутри кареты.

— Да, да, мой мальчик, — несколько вжал голову в плечи отец и далее совсем заторопился нас покинуть. — Всего вам хорошего, — я так и не поняла, кому он это сказал из окна отъезжающего уже экипажа, так как ни на кого конкретно и не смотрел.

Карета скрылась из вида. Люди, провожающие ее, тоже уже успели разойтись. А я все стояла на месте, не в силах сойти с места. Но тут почувствовала, что мою руку, что все еще держал Уильям, стоящий рядом, легонько сжал.

— Пойдем, Аленькая, — зашептал где-то в районе моего правого виска. — Здесь ты уже больше ничего не выстоишь. Как считаешь, нам лучше сегодня уехать в Амвий, или завтра?

И его вторая рука легла на мою талию и легко притянула меня к его боку. Что там отец сказал, про мою реакцию про эти самые прикосновения? Да, он был прав, приятное чувство тепла затопило все внутри, вот только сердце при этом болезненно сжалось.

— Молчишь? Тогда решу сам. На мой взгляд, тебе следует немного отдохнуть перед дорогой, так как выглядишь утомленной. Бледная, а еще вся такая вялая. Поэтому сейчас отправимся поедим, и можно сделать это в городе для разнообразия. Ты согласна?

— Мне все равно.

— Тогда так и поступим — отправимся прогуляться по городу. А завтра утром поедем домой.