Абсурд

Эпилог

Очнуться удалось с трудом. Дикая слабость не хотела просто так отпускать меня в мир яви. Не хотелось даже шевелиться и открывать глаза. Все действия давались с каким-то чудовищным усилием. Только с пятой попытки я смог разлепить глаза. Я лежал в больничной палате. Она легко опознавалась и даже не по внешнему виду, а по запаху. Лёгкий запах хлорки с примесью запаха апельсинов. И кофе. Почему-то пахло хорошим кофе. Это единственный запах, который выбивался из перечня больничных ароматов.

— Ну и напугал же ты нас, Жека! — сидящему рядом со мной мужчине я мог дать лет пятьдесят. Глаза его отчего-то были такими печальными, словно у глубоководного краба, потерявшего свой дом. Ну да, глаза его были, как это называется, «на выкате». Но грустными они были явно не от этого. Он сидел и нагло хлебал, судя по запаху, вкуснейший кофе. У меня же во рту была пустыня Сахара, не меньше. Вот ведь скотина этот лупоглазый! — Прости, ты, наверное, пить хочешь? — с этими словами он протянул мне какой-то то ли поильник, то ли чайник. В этот момент полы халата распахнулись, явив мне явно какую-то форму. Военные? Полицейские? Судя по виду, скорее военные. Уж больно она обладала зеленоватыми оттенками. Это вроде военным присуще. Но мне тут же стало не до формы моего визави, ведь влага полилась в самое сердце пустыни, превращая её в цветущую долину. Какое же это счастье, пить простую воду! Я его теперь даже за кофе простил!

— Сейчас придёт доктор и прогонит меня, потому скажу всего пару слов: поздравляю, ты добился, чего хотел!

Тут в палату действительно вошёл врач. В халате и со стетоскопом на шее. А ещё с бешенным выражением лица.

— Какого хрена вы тут делаете? — шёпотом закричал врач. Как бы по-дурацки это не звучало, но он именно кричал и именно шёпотом. — Больному нужен покой, а вы тут ошиваетесь! К нему вообще пока посещения запрещены. Как вы тут оказались вообще?

Лупоглазый не остался в долгу и также шёпотом заорал в ответ:

— Ты на кого свою пасть раззявил! Я не посмотрю, что ты главврач, мигом вылетишь отсюда с тёплого местечка и пойдёшь в действующую часть радиоактивные завалы разгребать в противогазе.

Доктор не остался в долгу:

— Не пугайте меня, я пуганный, и не таким меня стращали! Если я сказал: «Вон из палаты!», значит — вон из палаты. А не то я вашему командованию такую писулину настрочу, что замучаетесь потом объяснительные рисовать!

— Ладно, док, я погорячился, вы погорячились, можно мне побеседовать с очнувшимся подчинённым?

Ага! Значит я всё-таки подчинённый у лупоглазого, а то я уж было совсем испугался, что он мне папашей приходится и я такой же лупоглазый. А ещё и лопоухий, картавый и лысый… Ну нафиг! От представившейся картины едва не заржал, благо что сил на это пока не хватало.

А доктор молодец, всё-таки выпихнул вояку взашей.

— Ну-с, голубчик, как мы себя чувствуем?

— Спасибо, хреново! — кое-как выдавил я из себя.

— Провалы в памяти?

Откуда он знает? А может это нормально, после того, что со мной было? А что со мной было? Почему я вообще тут?

— Понятно! — заключил врач. А вот мне было совсем непонятно!

— Что понятно?

— Потеря памяти плюс панические атаки. Нельзя вам больше, голубчик, ИскИны воспитывать! Кончилась ваша карьера. В следующий раз не вернётесь, овощем станете. Уже не первый раз я такое возвращение наблюдаю. У вас это судя по карте уже шестое возвращение! Ого, рекорд! Так вы тот самый первый генерал за ИскИны! Точно, первый «искусственный» генерал. Надо же! Шестой год без перерывов, и в итоге стали генералом. Сильно! Не каждый может похвастаться таким упорством. По одному званию за каждого ИскИна — это неплохо стимулирует молодых специалистов. Жаль только, что мрёте вы как мухи. А ИскИнов нужно с каждым месяцем всё больше и больше. Космическая гонка вооружений так просто не выигрывается. Захват новых территорий — дело чрезвычайно нужное. Только благодаря вашему самопожертвованию, кое-как успеваем идти тютелька в тютельку за китайцами и американцами. У первых уже почти двадцать систем захвачено, а у нас всего девятнадцать. У узкоглазых правда и того меньше — восемнадцать, но это не повод останавливаться. К тому же с учётом недавно начавшихся космических боёв в новых секторах между ИскИнами, как бы вообще война не началась глобальная, которая ещё и Землю затронет.

— Генерал? Космос? Колонии? Война? — едва смог озвучить я наиболее наболевшие вопросы.

— Ну да. Ты генерал. Точнее, генерал-майор. Получил звание за возвращение с успехом из последней миссии. Уже шестой по счёту. Пока это рекорд. Вы же умираете, словно и не живёте вовсе. Ну вот как так можно уйти в виртуал для воспитания ИскИна и потерять там своё сознание настолько, что даже не откликаться на экстренное возвращение?

Как-как? Я прекрасно помню — как. Сам едва не остался там с Хаосом. Каким-то невероятным чудом смог вернуться сюда. А тут словно новый круг виртуальной реальности. Космос. Колонии. Война какая-то…

— В общем так, про космос, колонии и войну я тебе и так почти всё рассказал, что знаю. Ну кроме того, что только ИскИны сейчас могут управлять кораблями-фабриками, захватывающими планеты. А заодно и организовывают колонии для следующих за ними поселенцев. Но только тем лететь гораздо дольше, ведь они не могут переносить нагрузки, которые переносят машины. Поэтому пока ни один человек ещё даже не достиг ни одной даже самой ближайшей колонии, а уже начинается война за эти самые колонии. Американцы первые сделали корабль-матку с ядерным оружием, который уничтожает фабрики на подлёте. Теперь и мы такими обладаем кораблями и китайцы. Война в колониях началась. Вот ведь странное дело. Ещё никто почти ничем воспользоваться не смог из захваченного, а уже война начинается. Вот что не так с человечеством? Почему мы не можем жить в мире? Ладно, отвлёкся. Так вот. Специалистов на подготовку ИскИнов не так чтобы много, особенно после утечки в сеть о количестве смертников среди вас. А она уже зашкалила за девяносто процентов. Причём, чем больше выходов туда, тем больше вероятность не вернуться. Ты на сегодняшний день — рекордсмен. Единственный, кто вернулся с шестого выхода. Первый и единственный генерал, получивший свои звания за походы в виртуал. А тот, кого я выгнал, твой начальник, хотя и полковник всего. Но ничего, теперь ты явно чем-то другим займёшься. Генералу местечко всегда найдётся тёпленькое.

Доктор замолчал, а я спросил:

— Память?

— Ну да, шутки с памятью просто так не проходят. При погружении в виртуал вы под действием опытнейшего гипнотизёра блокируете большую часть своих воспоминаний, лёжа прямо в капсуле, оставляя только легенду, после чего уходите в виртуал. Да ещё и там вас пичкают сложной смесью наркоты и питательных веществ. Питательные вещества для организма, а наркота для мозга, для стимуляции фантазии, как говорит этот полоумный профессор Головин, чей безумный разум родил эту идею по воспитанию ИскИнов под наркотой, гипнозом и виртуалом!

— Головин? — с некоторых пор, эта фамилия не вызвала у меня восторга.

— Ну да, Амвросий Адамович! Псих ещё тот.

Услышав ненавистное Имя Отчество, я рванулся как бешенный, несмотря на упадок сил. Но сил у меня действительно было мало, потому я только и смог что упасть на пол.

— Ну что ж вы так, голубчик? — расквохтался доктор, пытаясь поднять меня и одновременно крича в коридор: — Эй, есть там кто? Сюда! На помощь!

На помощь явились два бугая-гориллы, которые с лёгкостью меня подняли и водрузили обратно на кровать, после чего пристегнули меня ремнями к кровати.

— Это для вашего же блага, голубчик, — пояснил доктор. — Как сможете отличать явь от своей легенды, вспомнив всё окружающее, так и станете вполне полноценным и полноправным членом общества. Пока же лежите, набирайтесь сил, поправляйтесь. И да, вашего лупоглазого я сюда больше и на порог не пущу! Чтобы он вас тут не расстраивал.

***

Прошла неделя с моего пробуждения. Память ко мне так и не вернулась. Но ко мне приезжало с пяток генералов и вручили погоны с золотыми звёздами. Ласково похвалили, спросили, когда я опять рвану в капсулу. Сказал, что пока не знаю. Память ещё не восстановилась. Они тихонько между собой говорили, выходя в коридор, но я-то слышал, что они уже не рассчитывают на помощь от меня, так что меня спишут на пенсию. В двадцать семь лет — генеральская пенсия по состоянию здоровья. Это даже не знаю, как сказать. То ли кошмар, то ли наоборот — вся жизнь впереди на неплохом финансировании.

На текущий момент уже прекрасно владел своим телом, и оно больше не казалось целиком онемевшим и не способным шевелиться. Хотя ходить поначалу удавалось с большим трудом. Но за неделю более-менее справился и сейчас мне даже не требовался помощник — справлялся сам, хоть пока и с помощью костылей. Но ведь это не главное. Главное, что я не чувствовал себя древней развалиной.

Вот только удручало меня то, что я до мельчайших мгновений помнил свою виртуальную легенду для воспитания ИскИна, а реальную жизнь так и не мог вспомнить. Ко мне кто-то иногда приходил из посетителей, но я никого так вспомнить и не смог. Были и родители. Как оказалось, в реальности они очень даже живы, а дед и здесь-таки умер. Причём давно. Мне было всего-то пятнадцать лет. Но я его очень любил, так как именно он со мной возился всё детство, поскольку родители ударились в науку и им было не до собственного ребёнка. Я их видел в лучшем случае раз в полгода. Вот и сейчас они забежали минут на пятнадцать, посмотрели на меня, мама погладила по голове, сказали пару слов и испарились. Странно…

Видимо из-за этого и виртуальная легенда у меня такая получилась. Приходивший психолог очень долго на эту тему распинался, что легенду делают максимально близкой к оригиналу, чтобы подсознание её не отвергало, но близких людей из неё стараются по максимуму убрать. Ну и целиком легенда с оригиналом совпадать не должна, чтобы человек на выходе в реальность мог окунуться в настоящее и вернуться к нему. А вот у меня почему-то это простое действо никак не хотело получаться. Но врач оказался оптимистом и не теряет надежды на благополучный исход. Он так заразительно верит в моё психологическое восстановление, что и чуть было с ним не согласился. А может и надо было согласиться? Ведь, как говорил Хаос, вера — основа всего. Во что человек верит, то и получается. Вера — ключ ко всему, даже к магии, особенно к магии! Ха-ха! Только теперь я уже не в виртуале, пусть даже и в первом слое. В реальности нет места для магии. Как ни жаль…

А как было бы хорошо, запустить на себя сейчас лечебный ветер и отбросить на фиг эти надоевшие костыли. А потом улечься на зелёную травку и любоваться проплывающими облаками, попутно из небольших хулиганских побуждений ускоряя рост этой самой травки. А потом будет ругаться персонал, следящий тут за порядком, что надо опять косить внезапно буйно выросшую траву.

От представленной картины на моё лицо сама собой заползла улыбка.

Кстати, что-то вчера гостей совсем не было, как и сегодня с утра. Видимо все, кто хотел, меня уже посетили, и больше я никому не нужен. Наверное, это и к лучшему, восстановлюсь потихоньку. Память вернётся, куплю себе яхту на генеральскую пенсию… И поеду бороздить океанские просторы. Вон в ту же Австралию! Проверю наконец, какают ли вомбаты кубиками, попрыгаю с кенгуру и проверю все факты про утконосов! Вот все-все факты проверю! Кстати, откуда в моей легенде вся эта чепуха про животных Австралии всплыла, мне психолог так и не объяснил. Сказал, что, мол, просто случайная информация. Никогда неизвестно, какую шутку подкинет нам подсознание со вбросом этой случайно услышанной или увиденной информации.

Я ещё раз посмотрел на травку, на небо, представил те трудности, с которыми придётся вставать с земли и ложиться не стал. Ведь ложиться тоже предстоит с трудностями. Мда, холодный рациональный ум опять победил мечтательность. Взрослость берёт верх над детством и ребячеством. Немного грустно от этого. Но с другой стороны, я ведь уже пенсионер, мало того — генерал! Так что надо быть как-то серьёзнее. Хотя кому это надо? Почему не побыть этаким странноватым чудаком? Встречал я одного такого товарища ещё в виртуале в Австралии — сидел и с воробьями пересвистывался. Странный товарищ, но почему-то запомнился. Может именно из-за своей странности?

А я? Чем запомнюсь я? Какой след я оставлю для человечества? Жены нет. Детей нет. Генерал? Ну да, генерал, ну и что? ИскИнов воспитал? Ну да, круто, двигаю вперёд космическую экспансию, которая может привести к глобальной войне. Шикарный вклад в мировую историю человечества.

Надо срочно бабу найти. А потом жениться на ней и размножаться так, чтобы китайцы обзавидовались, благо генеральская пенсия позволяет, а здоровья на размножение пока должно хватить. Неплохая мысль, надо будет её обдумать на досуге.

Яркое солнышко по-летнему припекало, заставляя жмуриться. Вот я доковылял до одинокой скамейки. Вот тут уж можно точно приземлиться. Отсюда вставать не так тяжело будет. Чувствую себя глубоким стариком. Но ничего, вот восстановлюсь и тогда…

Что собственно тогда я даже сам себе не стал говорить даже мысленно. Планов много, а что там будет по факту — пока не ясно.

— Не помешаю? — полковник Исидоров Николай Яковлевич или Лупоглазый, как я его неделю назад окрестил. Он тут уже четвёртый раз. Ему я больше всех нужен. Всем остальным до меня дела нет.

— Лавка не куплена — сидите. — Опять сейчас что-нибудь про мою службу и коллег начнёт втирать. Он всегда это делает, несмотря на то ,что я никого из них не помню.

— Вчера узнал, что последний из тех, с кем ты начинал всю эту эпопею с виртуалом и ИскИнами, оттуда не вернулся. Ты — последний из могикан. Хотя лучше бы говорить, крайний, по суевериям армейским, но я так себя и не смог за всю жизнь пересилить. Мама у меня учителем русского языка и литературы работала, она мне за этого «крайнего» ещё в школе все губы отбила, когда услышала, когда я его с какого-то перепуга ляпнул. Я тогда подхватил во дворе чью-то дурацкую идею казаться крутым бойцом, который всегда крайний говорит вместо последний. Вот мама из меня всю эту дурь нещадно и выбивала. Да и выбила. С тех пор так и не могу я с этим дурацким суеверием говорить. Уже и мама-то давно умерла, а я всё так же вспоминаю её, когда слышу это дурацкое «крайний». Она мне тогда чётко вбила, что крайними могут быть только север, срок, мера, необходимость и плоть.

Я смотрел на него и не понимал, зачем он мне это всё рассказывает? Ему поговорить не с кем? Или он так свою печаль от ещё одного невернувшегося пытается заговорить?

Он ещё что-то говорил, рассказывал… Наверное, что-то наболевшее, а я смотрел на облака. Они мимо плыли и ничего их не интересовало. Ни я, ни больница рядом, ни Лупоглазый, ни его исповедь. Плывут себе и плывут. Вон облако похоже на бегемота, а вон на собаку… Или нет, на кота, точно на кота. А вон на голову кота. Как же не хватает в этой чёртовой реальности Хаоса. ОН готов был генерировать чёртову дюжину идей в минуту, развлекать меня, развивать, стоило мне только захотеть, а я… А я вышел в реальность. И вот я здесь, нужный только Лупоглазому, которому просто поболтать не с кем.

Он говорил, а я молчал. Не слушал, просто сидел и смотрел вверх. И думал, ну на кой ляд мне нужна была вся эта реальность, когда у меня не осталось местной памяти и личности, не осталось ничего…

Стоп! А чего это я разнылся? Можно ведь и всем нужным: имуществом, родными и близкими людьми, знаниями. Нужно только не сидеть без дела, а заниматься. Что вот, например, мне мешает сейчас заняться изучением китайского языка? Да ничего.

— У вас нет случайно самоучителя по китайскому языку? — огорошил я полковника. Тот вначале растерялся, но тут же нашёлся с ответом:

— Завтра принесу, — и тут же рванул на выход.

Странная у него реакция, хотя это первый раз, когда я его о чём-то попросил после всех наших пересечений. Может он надеется на что-то? Или просто хочет сделать приятное? Непонятно.

Солнце садилось. Закат тут всегда прятался за лесом, потому его толком не было видно, просто очень быстро становилось темно. Потому, чтобы не блукать в темноте, я с трудом поднялся на свои костыли и поковылял обратно в корпус. Ещё один день был потрачен на восстановление. Завтра будет то же самое. Какой-то непонятный повторяющийся один и тот же день. Меняется только состояние моего здоровья. Но ничего. Скоро я выздоровею и выйду отсюда. В большом мире-то уж точно повеселее, чем на территории больницы.

***

Прошла ещё неделя. Мне уже не нужна была помощь никаких средств для прогулки, сегодня меня обещали выпустить отсюда. После обеда. Даже несмотря на то, что память так и не восстановилась. Нет, я не хочу тут оставаться до тех пор, пока не восстановится память. И нет, за неделю я китайский не выучил. Но посмеялся. Много забавных слов на китайском, которые звучат словно матом на русском ругаешься. Выяснился ещё один печальный факт — я не знал ни английского, ни немецкого. То, что в виртуале мне казалось таковыми, по которым я сдавал экзамены — оказалось не более чем моими выдумками. ТО, что я там говорил — пустая тарабарщина. Это было словно ударом под дых. Именно поэтому я решил заняться изучением английского, а не китайского. Вот как только выйду из больницы, так сразу запишусь на курсы международного языка. А то собрался я ехать в Австралию, а на их языке и разговаривать не умею. Не порядок!

Обход врачей подтвердил всё то же моё состояние — отсутствие родной памяти и невероятно быстрое восстановление на физическом плане. Словно одно компенсировалось за счёт другого. Главврач уговаривал меня остаться ещё на недельку, но валяться и наминать бока не было уже никаких сил. С большим трудом удалось отвязаться от сомнительной перспективы остаться внутри и сбежать на свободу.

Меня посадили в микроавтобус и вывезли за территорию. Минут через сорок меня доставили на военный аэропорт, засунули в самолёт и вручили паспорт и пенсионное удостоверение. А спустя четыре часа я приземлился уже в подмосковье. Дальше добираться мне предстояло самостоятельно. Ближе к вечеру я был дома. Ну как дома — ничего в своей квартире я решительно не узнавал, словно пришёл к кому-то в гости. Рука не тянется на автомате к выключателю, потому что привыкла, где он находится. Нет, я банально не знал, где он. И чуть ли не пять минут потратил, чтобы включить свет в прихожей. Квартиры была однокомнатной. Так называемая студия. Ничего мне не напоминала совершенно. Словно я в чужих декорациях. Почему квартира не нашла никакого отклика в моём виртуале? Почему не было ничего на неё похожего? Непонятно.

Честно говоря, я надеялся на совершенно другой результат. Доктор говорил, что вероятность того, что память вернётся при попадании в привычную обстановку около пятидесяти процентов. Я ещё тогда пошутил: «То есть, то ли вернётся память, то ли нет?», а доктор подтвердил, что мол что-то вроде того. И непонятно сразу стало, кто над кем пошутил.

Мне же сейчас больше всего хотелось выть на луну. Вся эта реальность была для меня чужая, фальшивая. Даже знание языков оказалось фальшивым. Нет, так-то понятно, что это наоборот там было фальшивым, а здесь самая что ни на есть реальность, но честно говоря её не хочется. Совсем!

— Да нахрен мне сдалась такая реальность?! Хаос, забери меня обратно! — я орал исступлённо, из последних сил, надеясь непонятно на что, но ответа конечно же не было. Я бился головой об стену, кричал, просил, умолял. Но добился только того, что ко мне приехала полиция, двое молодых ребят погрозили пальцем после предъявления пенсионного удостоверения и ушли.

Как же паршиво… Всё паршиво. Почему я не согласился остаться? Хочу обратно!

Видимо из какого-то отчаяния я позвал печать Хаоса, и… она откликнулась!