АБЬЮЗ

Смеясь, я задула свечу, загадав при этом самое простое желание – быть счастливой. Когда общий гул и улюлюканье поутихли, я подошла к Ленке и, положив ей руку на плечо, проговорила:

— Спасибо за такой сюрприз, мне очень приятно, правда, — я улыбнулась, испытывая искреннюю благодарность.

— Это не мне «спасибо» говори, а Марго Дмитривне, — кивнула в сторону финансового директора подруга. – Это была ее идея.

— О, правда? – я удивленно посмотрела на женщину. – Спасибо вам большое, это… Это мило.

Та, казалось, была немного смущена и просто пожала плечами.

— Не за что. Это важное событие как для вас, так и для нашей компании, я подумала, почему бы не отметить, — она слегка улыбнулась и перевела взгляд на Ленку.

— А я рада, что встретила тебя тогда в кафе, не зря же говорят – ничего случайного не случается, — Ленка рассмеялась и подняла торт. – Мы есть будем? У меня еще осталось место для десерта.

— Ну… Если по маленькому кусочку, — усмехнулась я. – Я стараюсь держать себя в форме.

— Правда? Слушай, — тут же заговорила Ленка, — раз ты приводишь себя в форму, может, ты составишь компанию Марго?

Я непонимающе перевела взгляд с Самсоновой на финансового директора, которая фыркнула и закатила глаза.

— Тебе лишь бы слиться, — проворчала женщина.

— Компанию? Где? – все-таки решила поинтересоваться я. – Или в чем?

— В спорте, конечно, — снова взяла слово подруга. – Она уже неделю заставляет меня ходить с ней в спортзал, а я… Я больше не могу, — прошипела Ленка мне на ухо под всеобщий смех. – Я даже абонемент купила, я отдам тебе его бесплатно, только избавь меня от необходимости посещать это ужасное место под названием фитнес-клуб, я умоляю тебя.

Пока все остальные, включая и саму Маргариту, смеялись над моей подругой, я удивленно проговорила:

— А зачем ты вообще пошла в спортзал, если ты не любишь спорт?

— Она! – Лена наставила палец на финдиректора. – Она чертовски хорошо умеет убеждать! Рассказала мне, какие там мужчины ходят, и я повелась. Но о том, что там придется таскать эти гантели, ходить по беговой дорожке…

— Ходить? – подняла я бровь, чем вызвала очередную порцию всеобщего смеха.

— Ну, бегать, какая разница, — наигранно раздраженно ответила Ленка. – В общем, я поняла, что это не мое! И из мужчин там либо одни слишком молоденькие тощие мальчики, либо слишком зрелые, пытающиеся похудеть, мужики.

— И ни то, ни другое тебя, очевидно, не устраивает? – усмехнулась Маргарита Дмитриевна.

— Конечно, нет! – кивнула Ленка и снова посмотрела на меня. – Ну, Ксю-ю-юх, походи в спортзал, а?

Я замолчала в раздумье. Я на самом деле сейчас старалась держать себя в форме. Начала даже понемногу заниматься дома, чтобы привести свое тело в порядок. Я была худой, но не упругой. У меня не было мышц, скорее, кожа и кости. И я хотела получить красивые формы, чтобы стать более желанной для мужа. Когда мы с ним познакомились, у меня даже грудь была на размер больше. Сейчас она стала совсем крошечной. Поэтому я решила, что это знак судьбы.

— Знаешь, а я согласна, — с готовностью кивнула я. – Я и правда думала о том, чтобы добавить немного спорта в свою жизнь.

— Правда?! – казалось, Ленка не поверила своим ушам. – Ты, правда, согласна?

— Да, — снова кивнула я и посмотрела на Маргариту. – Если, конечно, вы не против моей компании? – смущенно улыбнувшись, добавила я.

Женщина растянула губы в медленной улыбке.

— Совсем нет. Думаю, с вами будет интереснее. Вы же не будете каждую минуту стонать «Я больше не могу, пристрели меня»?

Я рассмеялась над закатившей глаза подругой и покачала головой.

— Обещать не буду, но постараюсь.

— Договорились, — Маргарита кивнула и снова улыбнулась. – Тогда понедельник, среда и пятница. После работы. Зал находится через два дома отсюда. С вас спортивная форма и обувь, все остальное расскажу на месте.

Ленка потрепала меня по плечу, шепнув: «Удачи. Но она – просто машина для убийств». Увидев мои глаза, ставшие вмиг испуганными, Ленка расхохоталась, как сам дьявол. Но после пихнула меня в плечо и подмигнула Маргарите.

— Может, после тренировки вы перестанете обращаться ко мне на «вы», — добавила женщина, тоже усмехнувшись.

Я не смогла ответить ничего, кроме как: «Все может быть».

После этого Лена громко позвала всех на кухню отведать по кусочку торта.

========== ГЛАВА 7 ==========

— Я больше не могу, пристрели меня! – простонала я в очередной раз, когда поднимала ногами специальную платформу с весом. Маргарита стояла рядом и смеялась.

— Ты обещала так не говорить! – напомнила она мне, погрозив пальцем. – Еще четыре раза.

— Может, еще один? – еле выдавив из себя слова, прошипела я. – И я не обещала, я сказала, что попробую. Неудивительно, что Ленка сбежала от тебя, я не могу ее винить.

— Лена прошла полтора километра быстрым шагом по дорожке и остальной час сидела на лавке, вытирая со лба пот, — скептично проговорила Рита, внимательно следя за тем, как я выполняю упражнения.

— Она тоже тряпка, как и я, пощади, — взмолилась я, понимая, что мои ноги дрожат.

— Еще два раза, и я дам тебе воды, — улыбнулась Маргарита и потрясла бутылкой у меня над головой.

— Я готова сама пустить себе пулю в лоб, лишь бы ты от меня отстала, — проворчала я, но продолжила упорно выпрямлять и сгибать ноги в коленях, поднимая и опуская платформу.

— Зато тебе понадобилось всего две тренировки, чтобы перестать «выкать», — усмехнулась Маргарита, — давно надо было это сделать.

— Сложно обращаться на «вы» к человеку, который хочет тебя убить, — сквозь зубы прошипела я, наконец, закончив упражнение. – Все. Я сделала. Дай воды! – продолжая лежать на тренажере, взмолилась я.

Маргарита с улыбкой протянула мне бутылку:

— Держи, заслужила. И… для протокола – я не пыталась тебя убить, — она широко улыбнулась и чуть наклонила голову. – Ты сама сказала, что чувствуешь, что твои ноги слабые.

— Да, но я же не знала, что ты тут же загонишь меня на тренажер! – сделав несколько глотков воды, просипела я, тяжело дыша.

— Это был почти самый легкий вес!

— У меня ноги дрожат! Видишь? – я пальцем указала на дрожащие колени. – Ты меня понесешь домой? Потому что ходить я уже не смогу.

Маргарита дернула бровью и задержала взгляд на моих натруженных ногах.

— Я, конечно, могу, но…

— Что? – я поняла, что она что-то не договаривает.

— Не хочу тебя расстраивать, но завтра будет еще хуже, — усмехнулась женщина, уклоняясь от моего удара. – Советую утром немного размяться, а то ты с унитаза встать не сможешь, — рассмеялась она, но протянула руку, чтобы помочь мне встать.

— Ты вообще человек? – я в очередной раз осмотрела ее с ног до головы. – Ты умудрялась и следить за мной, и выполнять кучу упражнений самостоятельно. И я видела, что вес у тебя был, не уступающий половине мужчин в этом зале.

— Я давно тренируюсь, — пожала она плечами и, кажется, смутилась.

— В зале? Или ты в прошлом великая спортсменка? – усмехнулась я, делая наклоны, чтобы хотя бы немного прийти в чувство. – Мне кажется, я что-то защемила. Какой-то нерв… — пробормотала я, чуть приседая. Но когда перестала гнуться, как тростинка на ветру, снова выжидающе уставилась на женщину. – Так что там со спортом?

— Я с детства занимаюсь, — проговорила женщина и подошла к тренажеру, на котором нужно было сгибать согнутые в локтях руки. – Я мастер спорта по плаванию, а также были боевые искусства, гимнастика, атлетика, волейбол, баскетбол и еще куча всего. В разное время.

— Серьезно? – подняла я бровь, завороженно наблюдая, как мышцы на ее руках двигаются в такт упражнениям, сокращаясь и выпрямляясь. – Где ты находила столько свободного времени?

— О, у меня родители спортсмены. Сейчас они уже, конечно, только тренируют, но… тем не менее, — ответила она, даже не запыхавшись. Я видела, что во время упражнений Рита всегда следила за дыханием, чему пыталась научить и меня.

— Это многое объясняет, — пробормотала я, продолжая смотреть на игру мускулов под гладкой бронзовой кожей. – А твои родители они… Ну, они в каком виде спорта? – кое-как сформулировала я вопрос.

— Мама – звезда в фигурном катании, а отец в легкой атлетике.

— И почему ты не пошла кататься на коньках? – усмехнулась я, с трудом представляя высокую и сильную женщину, рассекающую лед.

— Ну, во-первых, мне не очень это нравилось – я больше люблю силовые виды спорта, — пояснила Маргарита и, остановившись, нагнулась и увеличила вес на тренажере. – А во-вторых, я была слишком высокой. Это выглядело странно, — рассмеялась она.

— И ты все детство занималась спортом? Тебя заставляли? – я присела на соседний тренажер, который был предназначен для тренировки пресса, и посмотрела на нее.

— Нет, меня не заставляли, — улыбнулась она, продолжая опускать и поднимать вес в несколько прямоугольных грузов. – Мне самой нравилось. В институте я была во всех спортивных командах, которые только существовали.

— Но ты куришь, — напомнила я.

— Должны же быть у меня хоть какие-то недостатки, — усмехнулась женщина. – И курить я начала только на пятом курсе, когда на соревнованиях получила травму. После этого я больше не могла играть и заниматься спортом как раньше. Я выпала из тренировок почти на год, и поэтому впала в депрессию, — задумчиво проговорила она. – Это было непростое время.

— О, мне жаль, — сочувственно проговорила я.

— Не стоит, — улыбнулась женщина и отпустила рукоятки тренажера. – Я никогда не думала, что моя жизнь будет вертеться вокруг спорта. Карьера спортсменов слишком непостоянна, а я хотела стабильности.

— Поэтому пошла на факультет экономики? – усмехнулась я.

— Именно, — кивнула Маргарита. – Спорт был важен, но… — она покачала головой. – Не первостепенен. Хотя после травмы я была удивлена, как сильно это по мне ударило.

— Никогда не понимаешь, насколько для тебя что-то важно, пока это не исчезнет из твоей жизни? – улыбнулась я, тоже вставая с тренажера.

— Именно так, — кивнула она. – Именно так. Ну что, еще на один и домой?

Я застонала вслух.

— А можно сразу домой?

— Ты же знаешь, что нет, — усмехнулась она и подтолкнула меня вперед к тренажеру, который больше был похож на устройство для пыток.

***

Когда мы закончили с моим личным курсом истязания, то направились в раздевалку. К счастью, душевые кабины были отделены не шторками, а стенками, что давало мне возможность не переживать в момент, когда я переодевалась и принимала душ. Я стеснительная. Даже когда в студенческие годы я ходила в бассейн, то переодеваться в купальник шла в туалет. И совершенно не понимала, как женщины могут свободно раздеваться догола прямо около шкафчиков, у всех на виду. Для меня это было чем-то за гранью возможного. Но, как выяснилось, не для Марго. Она совершенно спокойно снимала с себя шорты, футболку и белье, заматывалась в полотенце и шла в душ. Увидев голую задницу своего финансового директора впервые, я потеряла дар речи на какое-то время. Просто смотрела ей вслед, пока она шла к душевым. К слову, даже ее задница не оставила меня равнодушной. Она была… упругой. Это были не мои унылые булки, это была красивая, подтянутая круглая задница, которую хотелось потрогать, чтобы убедиться, настоящая ли она. Мускулистые ноги, руки и спина, проработанные мышцы пресса… Черт, мне казалось, что даже ее лицо имело мускулы! Я с тоской смотрела на себя в зеркало и думала, когда же я хоть немного приобрету очертания, похожие на ее?

Когда мы вышли из спортзала, Маргарита остановилась и посмотрела на небо. Был теплый июльский вечер, светил яркий месяц, который не загораживали ни облака, ни тучи, так как небо было ясное.

— Не представляю, как доеду до дома, — простонала я, пытаясь распрямить плечи. Мое тело ныло и просило расслабления.

— Я могу тебя подвезти, — пожала плечами Маргарита.

— Ой, не стоит, — запротестовала я. – Не хочу тебя напрягать.

— Ну, я же сама предложила, верно? Мне не сложно, — она посмотрела на соседнюю улицу, по которой шла компания молодежи и громко смеялась. – К тому же, не хочется, чтобы ты каталась на автобусе по кругу, просто потому что не смогла выйти из него, — чуть усмехнувшись, добавила она.

— О, тебе смешно, да? – я уперла руки в бока и нахмурилась.

— Немного, — рассмеялась Маргарита и легко хлопнула меня по плечу, от чего я застонала еще громче. – Пойдем. Моя машина у офиса. Или тебя донести?

— Ты плохая, — покачала я головой, уже не сдерживая улыбку и начиная идти в сторону офисного здания.

***

Мы обошли шлагбаум и зашли на внутреннюю парковку. Я не знала, на чем ездит наш финансовый директор, поэтому молча шла за ней следом. Несмотря на позднее для работы время, парковка не была пустой – видимо, сотрудники других фирм продолжали трудиться и по вечерам.

Остановились мы у белой «Ауди». Я вытаращилась на машину, осматривая ее. Я, конечно, понимала, что вряд ли она ездит на «Жигулях», но не предполагала увидеть такой корабль.

Сигнализация издала короткий звук, и замки в дверях открылись.

— Прошу, — с легкой улыбкой Марго открыла дверь пассажирского сиденья и жестом пригласила меня. Я молча села в машину.

В нашем небольшом городе, конечно, были богатые люди. У них были огромные дорогие квартиры, машины, стоимостью в мою годовую зарплату, но… Это все никак не вязалось с Марго. Я привыкла к тому, что все руководители, с которыми я имела дело ранее, и которые ездили на таких тачках, выглядели почти одинаково: вечно утомленное лицо с гримасой неудовольствия, которое буквально кричит о том, «как я устал быть богатым и успешным». Множество раз я наблюдала, как какая-нибудь «шишка» выходит из своего затонированного «БМВ» или «Крузера», закрывает машину, а потом идет к офису с лицом уставшего раба, словно говоря о том, что жизнь наверху социальной лестницы тяжела и утомительна.

Маргарита была совсем другой. Она постоянно улыбалась, смеялась и абсолютно не выставляла свою успешность и финансовую обеспеченность напоказ. Бога ради, сегодня она была в самых обычных потрепанных кедах! И мне это нравилось.

Когда я села в машину, то оглядела черный кожаный салон, красивую навороченную панель с уймой кнопочек, каких-то тумблеров, горящих лампочек. На зеркале заднего вида висела небольшая мягкая игрушка. Это был мишка из мультфильма «Маша и Медведь», который был популярен среди детей. Я не раз в выходные натыкалась на него по телевизору, но ни разу не смотрела ни одной серии.

Маргарита, после того, как по-джентельменски закрыла за мной дверь, обошла машину сзади и тоже села в салон. Поставила свой телефон в специальный держатель и спросила мой адрес. Я назвала улицу и дом, и спустя пару секунд, мы тронулись с места.

По салону разливалась приятная музыка, которая была на той идеальной громкости, когда это и не отвлекает, но и не создает неуютную тишину. Одна песня сменила другую, а я все еще сидела, молча глядя в окно. И мне было так уютно, что даже разговаривать не очень хотелось. Казалось, Марго разделяла мои мысли, потому что она также молча вела машину, а на ее лице была лишь легкая полуулыбка. Словно она тоже довольна своей компанией.

— Мне нравится твоя машина, — наконец, проговорила я, когда до моего дома оставалось ехать совсем немного.

Женщина моргнула и повернула голову, словно только что поняла, что она в машине не одна. Но потом ее лицо расслабилось, и она улыбнулась:

— Спасибо. Я ее очень люблю.

Я кивнула, понимая, что на это мне нечего ответить, и снова уставилась в окно. Но через секунду Маргарита снова заговорила:

— А ты водишь?

Я замотала головой и усмехнулась.

— Нет. Я к сожалению, не вожу.

— Почему?

Я открыла было рот, чтобы сказать правду, но почему-то остановила себя. И решила сказать лишь половину истинной причины.

— Мама всегда была против этого. Она постоянно говорила мне, что я должна найти мужчину, который будет меня возить. Что это не женское занятие, — пожала я плечами, понимая, что не хочу рассказывать ей о своем муже, который тоже был против того, чтобы я водила. Почему я захотела это скрыть, было непонятно, но я решила пока не отвечать на этот вопрос.

— Но тебе хотелось? – уточнила Маргарита, никак не комментируя мои слова.

— Да, — улыбнулась я, вспоминая, как горели мои глаза и в каком я была бешеном восторге, когда мой тот самый первый парень приезжал ко мне на машине и иногда давал порулить. Конечно, перед этим мы уезжали подальше от центра, в промзону. Там не было асфальта, но зато другие машины встречались крайне редко.

— А ты умеешь водить? Ну, сидела за рулем вообще? – продолжала расспрашивать меня Маргарита, сбавляя скорость.

— Это было много лет назад, — махнула я рукой. – Но я даже никуда не врезалась, — усмехнулась я.

— Хочешь попробовать снова? – она остановила машину и поставила рычаг передач на «паркинг».

— Что? – вытаращилась я на нее. – Ты что, шутишь?

— Нет, — пожала плечами финансовый директор и открыла дверь. – Давай.

— Нет! – я замахала руками. – Я не сидела за рулем много лет, я даже не вспомню сейчас, как ехать!

— Это «автомат», — усмехнулась женщина. – Она сама поедет. Тебе надо просто рулить.

— Рит, нет! – не сдавалась я, когда она уже вышла из машины и подошла к моему месту, открыв дверь. – Не дай Бог я куда-то въеду! Нет. Нет, нет и нет, — я обняла себя руками и замотала головой, как маленький ребенок, который не доволен тем, что ему отказались купить конфетку.

— Давай, — она понизила голос и слегка наклонилась ко мне, уставившись своими почти черными глазами чуть ли не в самую душу. – Ты же хочешь. Время нарушать правила, — продолжала она шептать, как чертов дьявол.

Я смотрела в ее глаза, зрачки в которых были почти неразличимы с радужкой, и понимала, что она права. Я хотела.

— Давай, — снова проговорила она и слегка наклонила голову. – Я подстрахую.

— Не знаю, — продолжала колебаться я, понимая, что все это выглядит очень странно. И волнующе.

— Уже позднее время, машин почти нет. Да и дорога прямая, — усмехнулась она. – Не будь трусишкой.

— А если я куда-нибудь въеду? – продолжала я стоять на своем.

— Не въедешь, — уверенно проговорила она, и немного этой уверенности передалось и мне.

— Ну… Ладно, — выдохнула я, а у самой аж голова закружилась от переполняющих меня эмоций.

— Так держать! – одобрительно хмыкнула Маргарита, когда я вышла из машины и направилась к водительскому месту.

Спустя минут пять, после того, как я под чутким руководством финансового директора и с помощью ее подсказок настроила сиденье, с этими же подсказками я наконец тронулась с места. Скорость моя не превышала десяти километров в час, но мне казалось, что мы несемся со скоростью света. К счастью, машин вокруг и правда не было, мы были на дороге одни, и я могла ползти так медленно, как хотела. Марго периодически подсказывала, в какую сторону лучше взять больше градус на руле, потому что даже с ездой прямо у меня поначалу были проблемы. Меня клонило то влево, то вправо. Я с детства не понимала, почему сиденье водителя расположено справа или слева, почему не посередине? Ведь так же легче ориентироваться, держать машину ровнее на дороге, удобнее чувствовать габариты в конце концов.

Но минут через пять я ощущала себя уже более уверенно, и Марго предложила увеличить скорость хотя бы до пятнадцати километров. Я фыркнула, но газу прибавила. Когда я стала приближаться к повороту, то захотела остановиться, понимая, что ни за что не справлюсь с тем, чтобы повернуть машину. Одно дело просто поддерживать руль и ехать прямо, другое – направить эту громадную махину совершенно в другую сторону. Но только я хотела затормозить, как Марго положила руку мне на правую ногу и слегка сжала ее.

— Не волнуйся, просто поворачивай, — проговорила она, глядя в боковое зеркало. Я вздрогнула от ее прикосновения и чуть не вдавила газ от неожиданности.

— Нет, лучше ты сама… — начала я, но женщина сжала мою ногу сильнее.

— Не останавливайся, — твердо проговорила она, продолжая смотреть в зеркало. – И прибавь газу.

— Зачем? Я не впишусь в поворот, — запротестовала я.

— Сзади нас едет экипаж ДПС, — проговорила она и перевела взгляд на меня. – Если ты остановишься здесь – беседа с ними обеспечена – остановки тут запрещены. А у тебя нет прав.

— Вот черт! – прошипела я, в красках представляя, как нас тормозят и увозят в наручниках в тюрьму. Как мне придется звонить Саше и маме, чтобы они вызволили меня из каталажки.

Похоже, весь этот ужас был написан у меня на лице, потому что Марго повернулась ко мне всем корпусом и абсолютно спокойно проговорила:

— Не волнуйся. Ты справишься. Я верю в тебя. Просто прибавь газу и поверни. Я помогу тебе, — проговорила она своим низким голосом, который меня всегда успокаивал. Этот раз не стал исключением.

Я сжала зубы и кивнула, готовясь к самому рискованному поступку в своей жизни.

***

— Ты видела их лица?! – смеялась Маргарита, откидывая голову на подголовник. – Боже, как жаль, что у меня нет видеорегистратора!

— Я была в панике! – ответила я и тоже рассмеялась в ответ.

— Поверь, это было заметно! – она продолжила хохотать, и ее смех волнами расходился по салону авто.

Не без помощи Марго я смогла войти в поворот без особых потерь. Но когда дорога снова стала прямой, я сбросила скорость и включила поворотник, чтобы припарковаться в разрешенном месте. В этот момент экипаж ДПС, что ехал за нами, пошел на обгон. И бравые сотрудники, конечно же, посмотрели на нас в окно. А я очень нервничала. И решила им улыбнуться. Но судя по лицу ГАИшника, сидящего на пассажирском, мне это не удалось. Сначала они вытаращились на нас, а потом быстро дали газу.

— У тебя реально была улыбка Гуимплена! – смеялась женщина, качая головой. – Это было очень смешно!

— Зато они не стали останавливаться, — проворчала я, понимая, что своей гримасой напугала двух крупных вооруженных мужчин.

— Конечно, они подумали, что ты можешь их сожрать или что похуже! – хохотала Рита.

— Ну хватит! – рассмеялась я в голос и стукнула ее в плечо. – Между прочим, ты мне чуть ногу не оторвала, а она у меня и так болит, — проворчала я, потирая место над коленом, где недавно лежала ее ладонь.

— Я просто не хотела, чтобы ты останавливалась и привлекала внимание, — чуть смущенно проговорила женщина. – Но… признайся. Тебе понравилось наше маленькое приключение? – она скривила губы в усмешке и вздернула подбородок.

— Не могу поспорить с этим, — сдалась я. – Это было… круто, — искренне улыбнулась я. – Спасибо тебе. И за доверие тоже, — я чуть сжала ее плечо.

— Пожалуйста, — тихо проговорила женщина, глядя мне в глаза. В ее взгляде было что-то странное. Такое… знакомое, но неуловимое. Такое близкое, но словно позабытое. Что-то очень родное, но будто ускользающее.

Я поняла, что мы смотрим друг на друга уже несколько секунд в абсолютной тишине. И это становится каким-то неприличным. Поэтому я кашлянула, отвела взгляд и, посмотрев на свои руки, снова подняла глаза на Марго. Она уже выглядела как обычно – сдержанно, собранно и… слегка отстраненно.

— Я… Спасибо тебе еще раз, — улыбнулась я. – И за это, и за тренировку… Я, наверное, пойду, поздно уже.

— Да, конечно, — словно очнувшись, закивала Маргарита, открывая дверь. – Конечно.

Мы вышли из машины, я взяла свои вещи и, обернувшись на дом, посмотрела на свои окна. Горел свет и в комнате, и на кухне. Саша уже давно был дома, но я вчера позаботилась об ужине, и поэтому не переживала на этот счет.

— Спокойной ночи? – улыбнувшись, проговорила Маргарита.

— Да, — кивнула я и тоже не смогла сдержать улыбку.

— Советую принять ванну, завтра будет легче встать, — усмехнулась женщина, открывая дверь своей машины.

— Обязательно, — кивнула я. — Спасибо еще раз.

— До завтра, — проговорила она и завела двигатель.

Я проводила взглядом задние огни машины, продолжая улыбаться непонятно чему, и, вздохнув, направилась к подъезду.

========== ГЛАВА 8 ==========

К концу сентября я могла с уверенностью сказать, что была довольна своей жизнью почти на 100%. А почему нет? У меня была хорошая работа, которую я обожала и за которую отлично платили. У меня появились друзья – один из прошлого – Ленка, и один из настоящего – Марго. Я стала выглядеть намного лучше – тренировки трижды в неделю дали свой результат – моя задница подтянулась, фигура стала более изящной, ушла угловатость, сменившись красивой обтекаемостью и упругостью. В общем, жизнь, как говорится, налаживалась. Что не позволяло радоваться своим успехам на все сто, так это ситуация дома. Сашу категорически не устраивало то, что я стала посещать спортзал. И его не волновало, что я начала это делать из-за него. Точнее, для него. Когда мы в очередной раз ругались из-за моего позднего возвращения, он вообще сказал, что не просил меня тащиться в спортзал и что-то себе качать, что его и так все устраивало. Пришлось в итоге признаться самой себе, что я пошла в зал не только из-за Сашки. Мне самой хотелось почувствовать себя красивой, желанной, привлекательной. И я действительно начала это ощущать. Трудно было игнорировать многочисленные взгляды мужчин, а также их улыбки, когда я занималась. Правда, Маргарита, как Цербер, охраняла меня от всех желающих познакомиться. Я смеялась, как умалишенная, когда кто-то оказывался рядом с целью знакомства, и она в этот момент смотрела на них таким взглядом, что мужчины, как правило, нервно сглатывали и отправлялись восвояси ни с чем. Рита в эти моменты ворчала, что половина из тренирующихся пришли сюда просто, чтобы кого-то «снять». Я была не в обиде – в конце концов, я замужем (и пусть об этом знала только я), а интрижек заводить я не собиралась. Но сам факт проявления такого внимания уже давал мне несколько очков к уверенности в себе.

Наши отношения с Марго стали действительно походить на дружеские – мы также обедали вместе, иногда заходили перекусить после тренировок, а еще постоянно болтали в офисе, когда пересекались. Мне было с ней интересно – Маргарита Дмитриевна была женщиной умной и образованной, и не без чувства юмора, что мне особенно нравилось. Более того, казалось, что она действительно обо мне заботится. Буквально вчера произошел очень показательный случай, который заставил меня посмотреть на нее немного в ином свете, а именно – с благодарностью.

Я задержалась в офисе, так как был конец месяца, а у меня висели отчеты по рекламным компаниям. На улице лил дождь, а зонт я оставила дома, потому что с утра было солнышко и ничего не предвещало беды. Идти до остановки, а потом от другой остановки до дома под проливным дождем мне не хотелось. Поэтому я решила позвонить Сашке и попросить его забрать меня на машине. Я очень редко о чем-то просила мужа, поэтому рассчитывала на его помощь. Как оказалось, очень зря. Саша заныл, что он устал, что ему лень, и чтобы я лучше вызвала такси.

Я не стала говорить ему о том, что денег на такси у нас нет, так как он выгреб у меня последние еще вчера себе на обед. А до зарплаты три дня. И у мамы занимать снова я не хотела. Поэтому я просто вздохнула и положила трубку, потирая переносицу и готовя себя к «мокрой» прогулке.

В тот момент, когда я уже собиралась закрыть все окна на компьютере, дверь в кабинет открылась.

— Так и знала, что это ты тут сидишь, — усмехнувшись, проговорила Марго, глядя на меня.

— Отчеты, — простонала я, откидываясь на спинку кресла и вытягивая под столом ноги. – А ты почему все еще в офисе?

Женщина прошла в кабинет и села на край стола Наташи, подвинув какие-то бумаги.

— Ну, скажем так, не у одной тебя конец месяца – напряженный период, — улыбнулась Марго, оглядывая кабинет. Задержав взгляд на нашей доске, она улыбнулась и посмотрела на меня, задавая немой вопрос.

— Да, — закатив глаза, кивнула я. – Это график дежурств в кабинете. Ты знала, что Сережа жуткий цветовод? – я бросила карандаш в канцелярский стакан и сложила руки на столе. – И, цитирую: «Так как его цветы обогащают наш общий кислород, ухаживать за ними мы должны все вместе».

— Серьезно? – рассмеялась она, положив лодыжку одной длинной ноги на колено другой.

— Абсолютно, — подняла я ладони. – Ты знала, что он чокнутый? Мало того, что теперь приходится их поливать и обрызгивать, так каждое утро у нас начинается с его ревизии. Он смотрит, качественно ли все сделали, не умерли ли его подопечные и так далее. Он однажды чуть не поругался с Наташей, когда она перелила воды в один из горшков.

— Нет, об этом я не знала, — усмехнулась Марго и опустила взгляд. Через секунду снова посмотрела на меня. – Ты еще долго работать планируешь?

Я вздохнула и, наконец, закрыла все программы.

— На самом деле, я уже закончила. Просто жду момента, когда дождь поутихнет. Зонт забыла, — пояснила я, видя в темных глазах финансового директора непонимание.

— А-а-а, — протянула она, кивая, и следом добавила, — я могу тебя подвезти. Не думаю, что этот ливень скоро закончится.

— Мы же уже обсуждали это, — напомнила я. – Ты живешь совершенно в другой стороне, и тебе явно неудобно ездить туда-сюда.

Марго жила в другом районе. И когда я об этом узнала, то мне стало стыдно, что она несколько раз подвозила меня. Вероятно, она предлагала это из вежливости, а я по незнанию соглашалась. Но когда я выяснила, что она обитает в противоположном конце города, то прекратила эти «подвозилки».

— Это ты обсуждала, — хмыкнула Марго. – Мне не трудно. К тому же, это всего двадцать минут пути.

— Двадцать туда и двадцать обратно, — не уступала я. – И плюс дорога до твоего дома.

— Слушай, — подняла она руку, заставляя меня замолчать. – Давай ты не будешь этим забивать себе голову, ладно? Я просто тебя подвезу и все. Мне… Мне нравится кататься на машине. А это – хороший повод, — пожала она плечами. – К тому же, там и правда, жуткий ливень. Не хватало еще, чтобы ты простыла.

Она встала со стола и направилась к двери. Не дожидаясь моего ответа, она снова повернулась в мою сторону и уверенно произнесла:

— Жду тебя у выхода через пять минут.

С этими словами она просто вышла из кабинета.

Я молча смотрела на закрывшуюся за ней дверь и не понимала, почему совершенно чужой человек переживает обо мне больше, чем родной муж.

***

— Понимаешь, она просто взяла и повезла меня домой, — пробормотала я, стоя утром следующего дня в курилке, вдвоем с Ленкой. – То есть Саше было лень поднять свой зад, чтобы забрать жену, а она, хотя ей потом тащиться вообще в другую сторону, сама сказала, что отвезет меня. И даже не позволила мне отказаться.

Ленка выдохнула дым и слегка поправила свою медно-рыжую шевелюру, которая стала длиннее, чем когда мы встретились несколько месяцев назад.

— Мне кажется… — спустя минуту тишины, начала подруга, но почему-то замолчала.

— Что? – я нахмурилась, ожидая продолжения.

— Да нет, ерунда, — махнула рукой Ленка, улыбаясь. – Забудь. Слушай, я вчера с таким мужчиной интересным в интернете познакомилась… — тут же сменила тему подруга, но я уже прекрасно знала ее уловки, поэтому не поддалась.

— Стой-стой-стой, — прервала я ее. – Отмотай назад. Что ты хотела сказать про Марго? – тише добавила я, хотя мы в курилке были вдвоем.

Лена вздохнула и как-то нерешительно посмотрела на меня, что было на нее совершенно не похоже.

— Я не знаю, Ксюш, — снова начала блеять Самсонова. – Просто… Мне кажется…

— Господи, я родить успею, пока ты закончишь, — нетерпеливо вставила я. – А я еще ведь даже не беременна.

Ленка хрюкнула, рассмеявшись, а потом снова стала серьезной.

— В общем, тут слухи ходили как-то… Что… Марго, она… — Лена беззвучно жевала слова, что-то явно пытаясь сказать.

— Что? Убийца? Маньяк? Террорист? Что?

— Господи, о чем ты думаешь? – фыркнула Ленка. – Какой маньяк и убийца? Она и котенка не обидит!

— А что тогда?! – я окончательно потеряла терпение.

— Что она лесби! – наконец, выдавила Ленка и покраснела.

Я молча смотрела на подругу широко открытыми глазами. Спустя только несколько секунд я смогла начать говорить.

— Это… Ты… — я кашлянула, собирая мысли в кучу. – В смысле? – голос стал выше на несколько тонов, и я снова прокашлялась. – В каком смысле лесби?

— Тут есть несколько смыслов? – скептично подняла бровь Лена.

— Ну… Я имею в виду… Что ты хочешь сказать, говоря, что она лесби? – я постучала пальцем по подбородку, словно разгадывала очень сложную загадку.

— То, что она по девочкам. Предпочитает женщин. Не мужчин. Понимаешь? Выбрала персики, а не бананы. Играет на губной гармошке, а не на кожаной флейте…

Я сморщилась от последнего сравнения.

— Фу-у-у, Лена!

Подруга расхохоталась над выражением моего лица.

— Ну что? Я называю вещи своими именами, — пожала она плечами.

— Это ужасно! – я снова поморщилась. – Кожаная… Кожаная флейта? Серьезно? Где ты этого набралась?

— В интернете, — с гордой улыбкой ответила подруга.

— С ума сойти, — покачала я головой. – Так и… Подожди. То есть ты хочешь сказать, что Марго… спит с женщинами?

— Такие слухи были, — кивнула Ленка, затушив окурок и снова доставая сигарету.

— От кого такие слухи исходили? Это проверенная информация?

— Скажем, процентов на восемьдесят пять… — задумчиво проговорила Лена. – С нами работала девушка, так у этой девушки была подруга, и подруга этой подруги вроде как имела что-то с Марго…

— Подруга подруги девушки, которая тут когда-то работала? – уточнила я.

— Как-то так. Или это была подруга подруги подруги…

— В общем, это просто сплетня, — махнула я рукой.

— Горячая сплетня! – запротестовала Ленка. – Но знаешь, может быть в этом и правда что-то есть. Смотри, она не замужем…

— Ты тоже, — скептично ответила я, перебив Самсонову. – Ты лесби?

— Помолчи, пожалуйста, — проворчала Лена. – И дослушай.

— Окей, — кивнула я и сложила руки на груди.

— Ладно, то, что она не замужем, еще ни о чем не говорит. Но вообще, посмотри на нее. В ней есть что-то такое… мужественное что ли. Она не похожа ни на одну из женщин, которых я знаю. И я никогда не видела и не слышала, чтобы она рассказывала или как-то обмолвилась о своей личной жизни. Это… своего рода улики.

— Это не улики, это – просто бред, — фыркнула я. – Как можно обвинять человека в нетрадиционной ориентации, просто потому что он не треплется о своей жизни и выглядит чуть иначе?!

Я сама не понимала, почему меня это так задело. Но буря негодования все поднималась.

— Я ее не обвиняю, — тут же начала защищаться Ленка. – Мне на самом деле все равно, с кем она спит, она классная баба, просто говорю, что такое вполне может быть.

— И к чему ты вообще начала об этом говорить? – раздраженно проговорила я, глядя в окно.

— К тому, что, возможно, она за тобой… ухаживает, — еле слышно закончила Самсонова, тоже уставившись в окно.

Я молча переваривала услышанное. Спустя пару минут, наконец, нашла свой голос.

— Ты в себе, Лен?

— А что? Ты сама рассказывала, как она то подвезет тебя, то поможет в чем-то… Я молчу про то, что вы общаетесь постоянно. Она ни с кем тут так не дружила, между прочим. Всегда особняком держалась.

— А то, что я просто приятный в общении человек, быть не может? – почти вспылила я. – Обязательно сюда надо пихать какой-то пошлый контекст?!

— Почему пошлый? – возмутилась Ленка. – Может, ты ей нравишься?

— Господи, Лена, — я покачала головой. – Не вздумай об этом где-нибудь ляпнуть. Я со стыда умру, если ты эту сплетню, безосновательную, между прочим, кому-то еще скажешь.

— Я молчу, — подняла руки подруга. – Но ты подумай об этом.

— Даже думать не собираюсь, — фыркнула я. – Ты докурила? У меня еще куча работы.

— Да-да, пойдем, — Лена сделала последнюю затяжку, затушила окурок и, хлопнув все еще ершистую меня по плечу, подтолкнула к выходу.

***

Сидя на своем рабочем месте, я естественно не могла думать ни о чем, кроме нашего с Ленкой разговора. Помимо своей воли я начала вспоминать все моменты нашего с Марго общения, которые сейчас, казалось, выглядели совершенно в другом свете. Я начала осознавать, что порой поведение финансового директора больше походило на поведение заинтересованного в общении мужчины.

Но она совершенно не была похожа на лесбиянку в моем понимании! Я также вспомнила наш недавний разговор, когда я поинтересовалась, есть ли кто-то, кто ждет ее с работы. Как раз в момент, когда она как-то подвозила меня поздно вечером домой. Марго не дала конкретного ответа о своей личной жизни, лишь сказала, что она не из тех, кто прыгает в омут с головой, а предпочитает присмотреться к человеку. А когда я поинтересовалась, какие мужчины ей нравятся, она ответила, что нет определенного типажа, ей важно, чтобы человек был порядочный. Тогда я не заострила на этом своего внимания, но теперь не могла перестать об этом думать. Почему она сказала «человек»? Почему не дала какого-то четкого ответа?

Я вздохнула и открыла окно браузера. Ленка обо всем на свете узнает из интернета. Я с ним работаю каждый день, и кажется, пришло время использовать возможности поисковой машины в своих личных целях.

Я вбила в строку поиска запрос. Ответом на «как распознать лесбиянку» вылезло множество ссылок. Я кликнула по первой и окунулась в чтение.

Честно, я надеялась найти какой-то ликбез, не знаю, тест, по которому можно выявить сексуальные предпочтения. Но вместо этого я прошерстила уйму информации о том, кто такие гомосексуалисты, почему женщины предпочитают однополые отношения, про то, что Фрейд всех женщин определял как бисексуалок и так далее.

Наконец, в самом низу статьи я нашла то, что искала. Но ответ меня разочаровал – там было написано лишь то, что лесбиянки предпочитают проводить много времени в женских компаниях.

Я разочарованно фыркнула. Это было похоже на бред. Моя бабушка всю жизнь работала в женском коллективе, у нее были подруги, с которыми они регулярно проводили совместные вечера. И что, все они лесбиянки?

Раздраженно закрыв первую вкладку, я открыла следующую. Затем еще одну. И еще.

К обеду я смогла составить более-менее вменяемый, как мне казалось, список признаков активной лесбиянки. Правда, непонятно было, как распознать неактивную. Может, там что-то другое. Но я была довольна хотя бы тем, что имела. Итак, мой список состоял из нескольких пунктов, которые я понадергала из разных статей. И он включал в себя:

— короткую стрижку

— короткие ногти

— мужскую одежду

— кольцо на большом пальце

— радужную символику

— мужские манеры поведения (походка, жесты и тд)

— предпочтение мужским напиткам, видам спорта, увлечениям

— грубоватое поведение

Я смотрела на этот список и понимала, что Марго проходит только по паре пунктов. Как и множество других женщин.

Я выбрала этот список, так как уже узнала о том, что в большинстве своем лесбиянки делятся на три типа: фем (больше похожие на обычных натуральных женщин), бучи (мужественные маскулинные женщины) и дайки (это что-то средне между фем и буч, как я поняла). Марго была точно не фем, так как там первыми признаками были женственная одежда, длинные ногти и чисто женское поведение.

За счет своего роста, фигуры и выбора одежды я бы сказала, что она что-то среднее между дайком и бучем с крошечной примесью фем. Но я не была уверена – волосы у нее не были короткими, она выглядела опрятно и ухоженно, а ее манерам позавидовал бы любой джентльмен – она не была грубой, она была обходительной.

В итоге я не продвинулась в своем расследовании ни на шаг. Поэтому закрыла все вкладки и удалила историю браузера на всякий случай, прочитав перед этим статью про гей-радар. Конечно, у меня не было никакого радара, потому что я не была лесбиянкой. Когда-то в школьные времена, в лагере, я поцеловалась с девушкой, но это было в шутку и после нескольких стаканов выпивки, которую кто-то каким-то образом умудрился протащить в отряд. На этом мое путешествие в мир женщин было окончено. И я никогда не замечала за собой какой-то тяги к ним. Нет, я могла восхититься внешностью, оценить женщину, но… хотеть ее раздеть, чтобы заняться с ней любовью… Пожалуй, нет, я вполне могла обойтись без этого. К тому же, секс никогда не был для меня чем-то особо важным. Да, мне было приятно, иногда даже очень, правда, очень – крайне редко, но в большинстве своем это было… обычно. И я не думала, что секс между женщинами чем-то отличался.

***

Мы как обычно обедали в офисной кухне, но сегодня был явно особенный день. Я все еще не выбросила из головы утренние размышления, поэтому пялилась на Марго больше обычного, пытаясь не то разглядеть в ней какие-то признаки, не то просто продырявить взглядом.

Наконец, когда Рита доела свое пюре с мясом, которое принесла с собой, вытерла рот салфеткой и, сжав на секунду зубы, отчего мышцы на ее челюсти на мгновение напряглись, посмотрела на меня.

— Со мной что-то не так? – спросила она, чуть сдвинув густые темные брови к переносице.

— Прости? – я непонимающе заморгала.

— Ну, ты весь обед смотришь на меня так, словно у меня на лбу список премируемых. Вот и я спрашиваю, со мной что-то не так? Может, в зубах что-то застряло или еще что?

— А, нет, — замотала я головой. – Нет, все… Все в порядке. Просто я сегодня… не в себе немного.

Я мысленно чертыхнулась. Такими темпами она, скорее, меня примет за лесбиянку.

— Почему? У тебя что-то случилось? – искренне поинтересовалась Марго и встала, чтобы налить нам обеим чай.

— Нет, все хорошо, — снова помотала я головой, коря себя за глупость. – Не выспалась, наверное. Все нормально.

— Уверена? – она поставила передо мной чашку и снова села напротив.

— Абсолютно, — слегка нервно улыбнулась я. – Слушай, а ты… Ты увлекаешься чем-то кроме спорта?

Я даже не поняла, зачем я это спросила. Наверное, подсознательно, я все-таки хотела узнать правду.

Бровь Марго медленно поднялась. Она чуть скривила губы в усмешке и наклонила голову:

— Если я это скажу, мне придется тебя убить.

— О, — усмехнулась я, снова немного расслабившись. – Я буду держать язык за зубами.

— Точно?

— Честное пионерское, — с готовностью кивнула я.

— Ладно… — задумчиво протянула женщина и, опустив глаза в чашку, мило улыбнулась. – У меня есть пара хобби…

— И что же это? – мне уже и правда, было жутко интересно.

— Ну… — снова протянула она. — Ты решишь, что я зануда.

— Обещаю, что не решу, — рассмеялась я. – Или, по крайней мере, не скажу об этом вслух.

— Ох, ну спасибо, — фыркнула Рита.

— Ну, давай, говори уже, — поторопила я ее.

— Ладно. Я… люблю клеить модельки машинок, коллекционирую пепельницы и… собираю паззлы.

Я молча моргнула, глядя на краснеющего финансового директора.

— Паззлы? Серьезно?

Она закатила глаза и закрыла пол лица кружкой.

— Нет, правда? – мое лицо помимо воли начало расплываться в улыбке.

— Это успокаивает! – проворчала женщина. – Мне нравится.

— О, я не сомневаюсь, — хихикнула я.

— Отвали, — она тоже улыбнулась, но все еще не смотрела на меня.

— Нет, правда. Это… Это мило.

Я смотрела на нее в попытке понять, можно ли это как-то расценивать. Модельки машин – это мужское хобби? Возможно. Собирательство пепельниц? Не думаю. А паззлы и подавно. Хотя… с эмансипацией и феминизацией уже сложно что-то делить на мужское/женское. Особенно хобби, я полагаю.

Но это и правда, было мило. Когда мы стояли в курилке с остальными, я наблюдала за Марго и почему-то представила ее, сидящую в каких-то потертых домашних джинсах и растянутой футболке за столом, собирающую паззл с изображением какого-нибудь ретро-автомобиля и попивающую чай с малиновым вареньем. И это было… так уютно, так по-домашнему, по-семейному, что мне на какой-то момент даже захотелось увидеть это собственными глазами.

Нет, все-таки маловероятно, что она лесбиянка. Очень маловероятно.

========== ГЛАВА 9 ==========

Когда я говорила, что Самсонова может из интернета узнать о чем угодно, я и не предполагала, что она откроет целое расследование касательно Марго. Я почти уже забыла о нашем с Ленкой разговоре, как через несколько дней после него подруга позвонила мне поздно вечером. Была суббота, Саша был в ванной, и я спокойно ответила на звонок, радуясь, что Ленка не набрала мне раньше, что вызвало бы уйму ненужных вопросов мужа.

— Ты не поверишь, что я выяснила! – затараторила в трубку Самсонова, даже не поздоровавшись.

— Очевидно, что-то очень важное, раз ты звонишь мне в… — я посмотрела на часы и удивилась, так как было всего девять вечера, – пять минут десятого.

Я закатила глаза, понимая, как прозвучали мои слова. Ленка наверняка думает, что я ужасная зануда.

— Да-да, я отвлекаю тебя от новостей по Первому каналу, но у меня есть сведения куда важнее вечно падающего рубля и политики! – проворчала подруга, чем вызвала мой смешок. – Ты готова услышать то, от чего твои соски сожмутся, как две изюминки?

Я подняла брови, не осознавая, что Ленка этого не видит.

— Даже не представляю, о чем речь, — пробормотала я, но поняла, что весьма заинтригована ее словами.

— Марго все-таки из этих! – торжественно произнесла подруга, очевидно ожидая от меня какой-то особо бурной реакции.

— Из… Из этих? – не поняла я.

— Ну да! Из… ну… этих самых, — Ленка интонацией выделила два последних слова, но мне это совершенно не помогло. – Из тех!

— Так тех или этих? – окончательно запуталась я.

— Боже… — вздохнула подруга, а я буквально увидела, как она потирает лоб. – С тобой иногда так сложно… Лесби она! Так понятнее?

Я открыла рот, потом закрыла. Потом снова открыла и, наконец, смогла ответить:

— Она… Ты уверена? Откуда ты взяла это? Ты какое-то расследование проводила или что? – я все еще была в недоумении и, честно говоря, в некотором недоверии. Лена умная женщина, но иногда она любит посплетничать. Поэтому принимать достоверность такой информации на честном слове я не была готова.

— Так точно! – гордо произнесла подруга. – Добро пожаловать в детективное агентство «Самсон».

Я хихикнула, вспомнив, как Ленка ненавидела в институте это прозвище.

— И что выяснило твое агентство?

— Короче, — радостно продолжила Лена, обрадованная тем, что ее слова меня заинтересовали, — я кое с кем связалась, а именно – с той девчонкой с работы, про которую я говорила. Подруга подруги которой…

— Ты шутишь, — прервала я Самсонову. – Ты реально нашла ту девушку и просто в лоб спросила про нашего финдира? Ты в своем уме?!

— Нет, я же не идиотка, — проворчала Лена. – Я с ней три дня общалась специально, в доверие втиралась, — объяснила она. – Пришлось изображать заинтересованность в ее жизни…

— Ты очень странная женщина, — пробормотала я.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь подробности того, что я выяснила!

— Я вся в нетерпении…

— Так вот, Марго и правда встречалась с… — Ленка вздохнула, — попробую повторить. С двоюродной сестрой подруги подруги этой девушки. Кажется так.

— И ты думаешь, что это правда, потому что… — произнесла я вопросительно.

— Я видела фото. Правда, ему года четыре, но не суть. Они там все на каком-то празднике, и наша Марго тоже там, с этой самой девушкой. Как выяснилось, у них одна большая компания, они все погодки, поэтому общаются уже давно. И в тот период Марго была с ними. Правда, получается, что она встречалась с девушкой, значительно младше ее.

— Ну не знаю, — все еще недоверчиво протянула я.

— Что ты не знаешь? Эта инфа проверена. Короче, Марго лесби и она к тебе подкатывает, — вынесла вердикт Ленка под мое возмущенное чертыхание.

— Самсонова, не неси ерунды! Никто ко мне не подкатывает! – прошипела я, одновременно прислушиваясь к шуму воды в ванной комнате.

— Но ты ей явно нравишься, — никак не успокаивалась подруга.

— Лен, иди в зад, — фыркнула я и услышала, как вода перестала литься. Значит, Саша скоро выйдет. – И вообще, мне надо идти.

— На самом интересном месте?! – возмутилась Самсонова.

— Послушай меня, — вздохнула я, потерев переносицу, — может быть, она и лесби. Но я точно ей не нравлюсь, и она совершенно точно не подкатывает ко мне. Ясно? И давай не будем об этом. По крайней мере, не сейчас, — добавила я, понимая, что так просто я с этой темы не соскочу.

— Ладно, — сдалась Ленка. – Но мы еще вернемся к этому разговору.

— Хорошо, потом. Все, я побежала, — поспешила я закончить разговор, так как уже слышала, как открывается дверь в ванную.

— Давай, — ответила подруга, и я отключила звонок.

Я не успела даже убрать телефон, как Сашка уже оказался в комнате, стоя на пороге в одних трусах, с полотенцем на плечах и взъерошенными влажными волосами.

— Кто звонил? – спросил он без какого-то особо интереса, проходя к дивану.

— Мама, — соврала я, так как не собиралась говорить мужу, что работаю с Ленкой. Уверена, скандалов было бы еще больше.

— Чего хотела? Опять надо что-то починить? – пробормотал Саша, переключая каналы на телевизоре.

— Да нет, просто, — пробормотала я, раздумывая, как мне уйти от темы с мамой. – Слушай, я тебе говорила, что у нас работает одна женщина, и ходят слухи, что она лесби? – брякнула я первое, что пришло мне на ум. К моему удивлению, Саша отвлекся от телевизора и посмотрел на меня.

— Реально? Настоящая лесби? – его брови поползли вверх.

— Ну да, — пробормотала я, слегка удивленная его реакцией.

— Прикольно, — присвистнул он. – А красивая? Мне кажется красивые лесбиянки только в порнухе. А в жизни все они страшные или похожи на мужиков, — заржал он и снова перевел взгляд на экран.

— Нет, она… — начала я, но замялась на секунду. – Она красивая. На самом деле.

Я посмотрела на мужа, который сидел, развалившись на диване. Его когда-то плоский живот теперь вываливался из штанов, потеряв всякий намек на пресс. Его когда-то густая шевелюра значительно поредела и потускнела. Лицо обвисло, второй подбородок был явственно заметен. Про щетину и небритые подмышки я и вовсе молчу. Говорят, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. В этом случае мой муж с возрастом все больше доказывал эту истину.

— Странно, — снова усмехнулся он и почесал голую ногу, которая явно требовала педикюра.

— Что странно? – я вернулась в разговор, перестав думать о его ноге.

— Что красивая. Если она красивая, че, мужика найти не может? – он повернулся ко мне и добавил. – Ксюх, сделай чай, а? И нету ничего пожрать? Я че-то есть хочу.

Я молча встала и направилась на кухню.

— Есть сосиски, — крикнула я, проверив содержимое холодильника. – Будешь?

— Ага, давай.

Я достала пачку сосисок и распаковала ее, размышляя над словами мужа. Неужели все мужчины считают, что лесбиянки – это те, кому не достался мужик? Что женщина просто не может любить других женщин, а все это только потому, что «мужика у нее нормального не было».

Марго не походила на ту, кто мог бы остаться без мужского внимания. Да, она не была женственной, как большинство моих знакомых, но она была красивой, ухоженной. Если нарядить ее в платье, каблуки… Стоп.

Я замотала головой, понимая, что сама сейчас рассуждаю, как мужик. Если ей нравится выглядеть так – значит, она и должна выглядеть так. К чему эти стереотипные догмы о том, как должна одеваться женщина? В конце концов, даже я люблю иногда вылезти из юбки и надеть обычные джинсы.

Когда Саша пришел на кухню, то я уже наливала чай.

— Так что там с вашей лесбиянкой? – спросил он, усевшись на стул.

Я вздрогнула от неожиданности, услышав этот вопрос.

— А что с ней? – не поняла я.

— Ну, кем она работает? Молодая? – он отломил хлеб и схватил сосиску пальцами. – Блин, горячая! – сосиска упала на скатерть и покатилась к краю стола. Саша успел ее задержать другой рукой, пока дул на пальцы той, что обжег.

— Я же тебе вилку дала, — вздохнула я, наблюдая, как он снова пытается ее схватить руками. – И нет, она не слишком молодая. Чуть старше меня. Она наш… финансовый директор.

— Ого, — удивленно произнес Саша и посмотрел на меня. – Серьезно? То есть… она в каком-то роде твой босс?

— В каком-то роде, — пожала я плечами. – А что?

— Слушай, Ксюх, у меня идея, — усмехнулся Саша и откусил, наконец, от этой бедной сосиски. – Давай ты это… сделаешь вид, что тоже того…

— Чего?! – нахмурилась я.

— Не, не в серьез, — снова рассмеялся муж, помахав половиной сосиски перед лицом. – Типа… заинтересуешь ее, а потом… попросишь повышения зарплаты, — заржал он в голос. – А че, с мужиками-начальниками же такое практикуют, и спать при этом необязательно, — продолжал хохотать он. – Хотя… Я даже за измену это не сочту, — он пошевелил бровями. – А может, и меня с собой возьмете.

— Ты идиот? – серьезно спросила я.

— Да ладно, Ксюх, я ж шучу, — тут же сдал назад Саша. – Но ты все равно подумай, схема проверенная, — усмехнулся он, уклоняясь от моего удара ложкой.

***

Когда в понедельник я пришла на работу, то не смогла ничего с собой поделать – я смотрела на Марго, как на неведанную зверушку, хотя и корила себя за это. Да, уже двадцать первый век, геями и лесбиянками сейчас мало кого удивишь, но все-таки у меня не было таких людей среди знакомых. Или я об этом просто не знала. В любом случае, мне было интересно.

Я даже вспомнила, как в далеком детстве в первый раз увидела в нашем городе афроамериканца. До этого я и мои друзья со двора видели их только по телевизору в фильмах, а тут мы встретили молодого парня вживую, и я помню, как мы все встали, как вкопанные, наблюдая, как он идет себе спокойно со спортивной сумкой «Найк» наперевес и что-то напевает под нос. Не знаю, почему, но я до сих пор помнила эту бело-красную сумку «Найк». У нас в городе таких тогда еще не было. Или были, но в тех магазинах, в которые меня никогда не водила мама, так как там было слишком дорого. И сейчас я точно так же смотрела на Марго – как на того молодого афроамериканца в детстве. С удивлением и какой-то… завистью.

Он видел жизнь вне нашего городка, видел красивые места и дорогие магазины, видел что-то кроме постсоветской разрухи и дефицита. Для нас было чудом купить жвачку «Турбо» с красивым вкладышем, а он, наверняка, каждый день пил дорогущую заграничную «Кока Колу» и, возможно, даже бывал в «Баскин Роббинс», которого в нашем городе еще не было на тот момент.

Так же я смотрела и на Марго – словно она видела жизнь больше и шире, чем я. Словно ей было доступно то, что было недоступно мне. Она будто была свободной, у нее было что-то, чего не было у меня и, наверное, никогда и не будет. Так что, можно сказать, что в какой-то степени я даже ей немного завидовала.

***

Бомба рванула к середине ноября. За это время мы окончательно подружились и сблизились с Маргаритой Дмитриевной, но отдалились с Сашкой – он снова начал играть, и из-за этого мы с ним постоянно ругались. Он доказывал, что это его хобби – как у меня спортзал, я же пыталась объяснить, что мое хобби не разрушает наш семейный бюджет. Как правило, заканчивалось все тем, что он одевался и уходил куда-то. Возвращался поздно ночью, когда я уже спала, с запахом перегара и полуувядшим букетиком, и пытался помириться, начиная ко мне приставать. Несколько раз это срабатывало, но потом я поняла, что это его способ «замять» конфликт, который он решать на самом деле не собирался.

Мы как обычно стояли в курилке после обеда и что-то обсуждали. Ленка параллельно лазила в телефоне, и когда одна из ее коллег закончила свой рассказ о недавней распродаже в ТЦ, подруга схватила меня за плечо и буквально ткнула своим телефоном мне в лицо.

— Смотри! Твой любимый Домогаров будет играть у нас в ДК! Приезжает со спектаклем.

Я чуть отстранилась и сфокусировала зрение на мобильном Ленки. С экрана телефона на меня смотрели трое мужчин. В центре, как всегда с легкой щетиной и хитринкой в глазах, был изображен Александр Домогаров. Электронная афиша гласила о том, что через полторы недели будет спектакль в нашем Доме культуры металлургов. Я пару секунд полюбовалась на своего любимого актера и, наконец, оторвала взгляд от экрана, вздохнув.

— Прекрасно, рада, что и до нашей деревни они добрались.

— Не такая уж и деревня, между прочим, — заметила Ленка, — к нам даже Киркоров приезжал. Когда-то. Так что можешь, наконец, исполнить свою студенческую мечту и прокрасться к нему в гримерку, — хихикнула Ленка.

— Он уже не так красив, как пятнадцать лет назад, — в такт ей рассмеялась я. – Так что, пожалуй, я воздержусь. К тому же, билеты, наверняка, недешевые. Они стоят, как крыло самолета. А я коплю на Новый год, — пожала я плечами. – Как-нибудь в другой раз.

— В другой раз он уже не доедет, на пенсию уйдет, — проворчала Ленка, снова утыкаясь в телефон. – А что, сводить на культурное мероприятие тебя некому? – едко заметила подруга, явно намекая на Сашу, которого до сих пор не воспринимала.

— Некому, — предупреждающим голосом ответила я, и Самсонова мельком взглянула на меня, понимая и принимая мой сигнал.

Она знала, что я держу в тайне свое замужество. Я не считала свой брак самым удачным, а походить на одну из женщин из юротдела, вечно хающую своего мужа, я не хотела. А так как гордиться мне особо было нечем, я посчитала, что лучшим вариантом будет умолчать о том, что у меня есть горемыка-муж, которого я буквально тяну на себе.

— Домогаров, серьезно? – прервала тишину молчавшая до этого Марго. – Нет, правда?

— Ну, знаете, Маргарита Дмитриевна, — проговорила я елейным голоском, — у каждого свои слабости. У кого-то нумизматика, у кого-то цветоводство, у кого-то… паззлы, — проговорила я и увидела, как ее глаза расширились. – А у кого-то увлечение стареющим актером, — пожала я плечами и улыбнулась. – Каждому свое.

Она тоже улыбнулась и кивнула, пытаясь сдержать смешок.

— Кому интересны паззлы? — влезла в наш обмен любезностями Ленка. – Я имею в виду, если тебе не десять лет? Мне кажется, это устарело также как и выжигание, — фыркнула она, а Марго в этот момент покраснела.

— А я выжигала в детстве, — вставила одна из Ленкиных бухгалтерш. – И даже календарики собирала с котятами.

— А я с героями «Эллен и ребята», — рассмеялась еще одна девушка, похожая на булочку – пухленькая и румяная, кажется, из отдела дизайна. Она редко участвовала в разговорах, поэтому я даже удивилась, услышав ее голос.

— А я в «Морской бой» обожала играть и лото! – добавил еще кто-то, и обсуждение завертелось вокруг старых хобби и увлечений, отойдя от темы моей любви к народному артисту и паззлов.

***

Несколько дней спустя я сидела одна в кабинете, снова мучаясь с отчетом. Саша был в командировке, поэтому я могла работать сколько угодно. И когда я решила сделать короткий перерыв, чтобы дать глазам отдохнуть, дверь в кабинет открылась.

— Мне кажется, или работаем только мы с тобой? – усмехнулась я, глядя на входящую Марго.

— На самом деле нет, — улыбнулась она в ответ, закрывая за собой дверь и проходя внутрь. – Дизайнеры все еще сидят – у них крупный проект.

— О, приятно знать, что еще кто-то так же упорно трудится на благо компании, — кивнула я, — хотя я знаю, что Сережа часто работает по вечерам из дома.

— А ты почему так не делаешь? – поинтересовалась Марго, проходя мимо моего стола и останавливаясь у стола Наташи. Как обычно.

— Я не могу работать из дома, — призналась я. – Не тот настрой.

— Я тебя понимаю, — усмехнулась Рита, качая головой. – Поэтому я организовала целый кабинет в одной из комнат. Чтобы обстановка позволяла. Правда… мои коты этого не понимают и как могут, пытаются меня переманить на сторону «полежать под пледиком на диване».

— У тебя есть коты? – удивленно и с завистью прошептала я. – Несколько?

— Двое, — кивнула Марго. – Я независимая женщина с кошками, — рассмеялась она.

— Не сомневаюсь, — я тоже захихикала в ответ. – Они породистые? Какие-нибудь мейн-куны или бенгалы? – предположила я.

— Пф, — Марго махнула рукой, — я тебя умоляю. Обычные беспородные. Я их обоих подобрала с улицы.

— Правда? – я не поверила ушам.

— Ага, — кивнула она и замялась. – Я… Слушай, я тут все думала о разговоре в курилке…

— Каком разговоре?

— Ну… Про театр и все такое, — помахала она рукой и что-то достала из кармана. – В общем, вот.

Марго протянула мне какой-то свернутый конверт и отвернулась к окну, словно темнота за стеклом выглядела очень занимательной.

— Что это? – я нахмурилась, повертев конверт в руках.

— Открой его, — вздохнула она и засунула руки в карманы.

Я послушно сделала то, что она сказала и ахнула. На меня смотрели два ярких красочных билета на… спектакль с моим любимым артистом. Я переводила взгляд с билетов на нее и обратно минуты две, не меньше. Пока, наконец, не смогла хоть что-то выдавить из себя:

— Это… Это…

— Это билеты, — помогла она мне.

— Да, но… Зачем? – я пораженно смотрела на два красивых мягких прямоугольника из глянцевой бумаги.

— Ну, ты же хотела пойти, — пожала она плечами.

— Но это же наверняка дорого, — продолжала бормотать я, не веря глазам. – Зачем… Почему… Почему? – я посмотрела на нее, пытаясь понять, чем она руководствовалась, когда решила подарить мне билеты на концерт.

— Просто… хотела сделать что-то приятное. Я люблю делать подарки друзьям, — снова пожала она плечами, выглядя при этом смущенной больше положенного. – Считай, что это на Новый год, — сказала она, словно чувствуя, что я попытаюсь вернуть ей билеты. – Их два, так что можешь взять с собой кого-нибудь.

Я молча перевела взгляд обратно на билеты, а потом снова на нее.

— Пойдешь со мной? – спросила я, даже не думая приглашать кого-то другого.

— Эм… — протянула она, криво улыбнувшись. – Когда я говорила, что можешь с собой кого-нибудь взять, это не был намек на меня, если что. Ты не обязана…

— Пойдешь со мной? – снова спросила я, прервав ее. – Я приглашаю тебя не из чувства благодарности, а потому что правда хочу пойти с тобой, — честно ответила я.

Спектакль все равно был в четверг, Саша снова уедет, да даже если бы он был дома, то ни за что бы не пошел со мной. Ленка тоже лучше отрубит себе руку, чем пойдет в театр. Выступал бы, к примеру, Лазарев – от нее бы уже и след простыл. А театральные постановки — это, скорее, моя тема.

Марго смотрела на меня темными глазами, в которых я видела смятение. Наконец, она кивнула и улыбнулась:

— Я с удовольствием.

— Отлично, тогда так и сделаем, — обрадовалась я своей компании.

— Я собираюсь домой, ты уже закончила? Тебя подвезти? – Марго выпрямилась и вытащила руки из карманов.

— Нет, я… Я еще поработаю, — ответила я, понимая, что мне на самом деле еще нужно остаться.

— Ладно, тогда… до завтра? – улыбнулась Рита и убрала прядь темных волос за ухо.

— До завтра. И… спасибо тебе, — тепло улыбнулась я, подняв билеты.

— Пустяки, — махнула она рукой и направилась к выходу.

========== ГЛАВА 10 ==========

Не буду лгать, иногда я задавала себе вопрос – зачем я вышла замуж? Особенно когда мы с Сашкой ругались и скандалили. Но иногда я понимала, что между нами все-таки что-то было и, наверное, что-то остается до сих пор. И когда в пятницу он приехал из командировки и повел меня на ужин в кафе, я снова решила, что наши отношения не умерли, и что, вероятно, нам просто нужно иногда проводить время вместе вне дома.

Мы довольно бюджетно поужинали, после чего минут двадцать погуляли по заснеженной аллее и отправились домой.

— Ты такая красивая сегодня, — прохрипел Саша в прихожей, когда мы сняли верхнюю одежду, и прижался ко мне. Я бедром почувствовала его «боеготовность» и очень удивилась этому – супруг нечасто сам проявлял инициативу в сексе, только если не извинялся.

— Саш, мне надо в душ сначала, — засмеялась я, после того, как он пощекотал мне шею влажным языком. Его щетина немного колола, но я старалась не обращать на это внимания.

— Все потом, — пробормотал мой муж и, не снимая обуви, развернул меня, заставляя опереться на трюмо, на котором был вечный бардак – валялись ключи, какая-то мелочь, бумажки и прочий хлам. – Сейчас я хочу тебя.

Он поднял мое платье на талию и стянул колготки вместе с бельем. Через секунду я почувствовала, как он вошел в меня и начал двигаться, удерживая меня за бедра.

А через несколько коротких минут все закончилось. Он буквально повис на моей спине, тяжело дыша.

— Ксюх, ты вообще огонь.

Я не была удовлетворена, но была рада хотя бы какому-то разнообразию.

Когда мы наконец разулись, я прошла в ванную, чтобы принять душ и переодеться. Когда вернулась в комнату, думая о том, что, возможно, стоит устроить второй раунд, то увидела, что Саша уже спит. Он снял штаны и свитер, оставшись в трусах и майке, и просто уснул на диване. Я вздохнула, понимая, что сказка кончилась.

Собрала его вещи, сложила их, потом вернулась в прихожую и поставила на полку нашу обувь. Пройдя на кухню, налила себе чай и уставилась в окно на заснеженный двор, который изредка пересекали прохожие, оставляя позади себя дорожку из следов. Я смотрела на них и думала – куда они идут? Кто их ждет дома? Торопятся ли они или выбирают дорогу подлиннее, чтобы оттянуть момент возвращения? Они одиноки или у них есть семья? Любят ли они своего мужа или жену? Давно ли они вместе?

Эти и множество других вопросов крутились в моей неспокойной голове, пока я наконец не допила чай и тоже не пошла спать, задавая один из вопросов и себе – люблю ли я своего мужа?

***

Не буду скрывать, я ждала четверга. Как минимум потому, что я правда любила Домогарова, как максимум, потому что я очень устала и хотела отвлечься, сменив обстановку. Саша был каким-то дерганым до самого своего отъезда, и я начала подозревать неладное. Но когда в четверг Марго сказала, что после работы мы сразу поедем в ДК, я и думать забыла о странном поведении мужа. Все, на чем были сосредоточены мои мысли теперь – предстоящее мероприятие. И компания, с которой я на него иду. Из-за проклятой Самсоновой, я начала больше анализировать поведение Марго в отношении меня. И мне действительно стало казаться, что она проявляет ко мне знаки внимания. Не как друг. Скорее, ее поведение походило на то, как бы вел себя мужчина, ухаживающий за женщиной. Она была вежлива, галантна и по-джентельменски обходительна в обращении со мной.

Когда мы въехали на большую парковочную зону, Марго вышла из машины и, обойдя ее, открыла мне дверь, подав руку. Увидев мое недоумение, она откашлялась и пояснила:

— Тут скользко, а ты на каблуках. Не хочу, чтобы ты сломала себе что-то.

— Спасибо, — смущенно пробормотала я и вложила в ее горячую ладонь свою руку.

— Хотя… если ты сломаешь ногу, нам не придется идти на этот спектакль для пенсионеров, — хихикнула Марго, отпуская мою руку. Я тут же почувствовала, как на улице прохладно, и надела перчатки. – Я читала отзывы. Там что-то о стареющем помещике, который влюбился в молодую барышню. А она, как всегда бывает, уже помолвлена и все такое.

— Марго Дмитриевна, напомню, что вы постарше меня будете, — деловито проговорила я и добавила. – Но тут неподалеку есть дом престарелых. Уверена, по вечерам они играют в лото и собирают паззлы. Можете дождаться меня там.

Финдир бросила уничтожающий взгляд в мою сторону и фыркнула:

— Очень смешно. Я это запомню, когда буду показывать всем в офисе, как вы подпрыгиваете и кричите, когда на сцене появляется Домогаров. Зная вашу к нему привязанность.

— Я не подпрыгиваю, — усмехнулась я. – И тем более не кричу.

— Никогда? – она мельком взглянула на меня и перевела взгляд на вход в ДК, на лестнице которого уже толпились люди.

Я покраснела от двусмысленности этого вопроса. Она что, флиртует со мной? И мне что, черт побери, это нравится?!

Я решила не отвечать на эту провокацию и молча продолжила идти вперед, разглядывая огромные афиши по обеим сторонам от входа.

Когда мы оказались внутри, я поняла, что не была в нашем самом крупном ДК довольно давно.

Тут сделали ремонт и отреставрировали помещение. Когда я была здесь в последний раз, лет двадцать назад, все вокруг выглядело совершенно иначе. Тогда мама повела меня на какой-то спектакль с приезжей труппой артистов. Спектакль был скучный и неинтересный, но мне понравилась обстановка и сама атмосфера, царившая в зале.

Множество рядов мягких складных сидений, обтянутых красным бархатом с деревянными подлокотниками, тяжелые зеленые кулисы, скрывающие то, что происходило за ними. Большая деревянная прямоугольная сцена, старые доски, которые скрипели под ногами актеров, когда в зале царила тишина. Все это создавало какую-то таинственность, словно мы, наблюдающие за происходящим из зрительного зала, были допущены к какому-то секрету, известному только тем, кто находился на сцене.

Но когда мы с Марго оказались в центре зала, я поняла, что та атмосфера, которая поразила и буквально загипнотизировала меня в детстве, бесследно пропала. Раритетные сиденья сменились модными и современными – с пластиковыми подлокотниками-подстаканниками. Старые боковые кулисы заменили на новые серые, опускающиеся сверху. Да и сцена была отремонтирована – я видела красиво выкрашенный пол, с торчащими по краям прожекторами. И из-за этого мне почему-то стало грустно. Мы с Марго уселись на свои места в самом центре зала, и я вздохнула.

— Сто лет не была в театре, — пробормотала Маргарита, открывая брошюру, услужливо выданную нам низкой седой женщиной на входе, укутанной в шаль.

— Я тут была лет двадцать назад, — ответила я, разглядывая людей вокруг нас, которые занимали свои места. – И все было… атмосфернее. Сейчас тут царит дух современности, — я не смогла скрыть сожаления в голосе.

— Посмотри на ту парочку, уверена, они очень атмосферные, — хмыкнула Марго, наклонившись, чтобы ее услышала только я.

До меня донесся запах табака, смешанный с ароматом туалетной воды. Когда она наклонилась, я почувствовала приятные и волнующие нотки, которые были не нежные и еле ощутимые, а скорее резковатые. Я будто оказалась на улице морозным солнечным утром. Перед глазами тут же всплыла картинка из детства – раннее январское утро, свежесть, хруст снега. Я стою посреди двора с санками, раздумывая, на какую горку мне пойти. И мне так спокойно, так легко.

Понимая, что Марго ждет от меня ответа, я встряхнула головой, отгоняя странные мысли, и посмотрела туда, куда она кивнула.

Я увидела семейную пару, которая выглядела очень… колоритно. Мужчина был в старом, уже потрепанном временем костюме, в нагрудном кармашке которого торчал белый накрахмаленный платок. На его круглом слегка одутловатом лице была написана вся серьезность происходящего, и завершали его образ как нельзя подходящие круглые очки с тонкой позолоченной оправой.

Его спутница была в тяжелом бордовом платье, которое, казалось, было родом из прошлого века. Она, держа у груди в одной руке билеты с рекламкой, а в другой сумочку, шла по проходу, разглядывая цифры на сиденьях. Когда они, наконец, добрались до своих, то опустили сидушки и синхронно примостились на них. Я видела, как она достала маленький бинокль и принялась протирать его.

— Они сидят ближе нас, зачем ей бинокль? – договорив фразу, я повернулась к Марго, но не заметила вовремя, что она так и сидела, наклонившись в мою сторону. Отчего я чуть не столкнулась к ней нос к носу. Наши лица замерли в нескольких сантиметрах друг от друга.

Я никак не могла понять, что происходит со мной. Было ощущение, что в голове крутится какая-то явная мысль, настолько очевидная, что начинает раздражать то, что я никак не могу ее понять, озвучить. Я просто смотрела на Марго, оставаясь в той же позе – с повернутой в ее сторону головой. Я видела, как она выдохнула через рот, стараясь сделать это как можно более незаметно. Но я никак не могла отвернуться. Казалось – прерви я сейчас этот контакт – я никогда не найду эту мысль, не выцеплю ее из сумасшедшего водоворота образов, крутящихся в моей голове.

Неожиданно зазвучал звонок, извещающий о скором начале спектакля. И если бы не он, не знаю, сколько бы мы так еще сидели, гипнотизируя друг друга. К счастью, мне удалось прийти в себя до того, как через наш ряд стали пробираться люди, чтобы пройти к своим местам.

До начала спектакля мы довольно вяло обменялись парой комментариев, а когда началось представление, я уже и думать забыла об этой странной ситуации – все мое внимание привлек слегка располневший, но все еще статный актер.

***

Когда мы вышли из Дома культуры, на улице было уже темно. К счастью, та неловкость, что была между нами в момент перехлеста взглядов, испарилась. Или мы обе сделали вид, что не заострили на этом никакого внимания. Марго не торопясь шла по парковке, и ее ботинки глухо царапали промерзший асфальт. Она достала из кармана темно-серого пальто пачку сигарет с зажигалкой и прикурила.

— Ну, как тебе спектакль? – выпустив белое облако дыма, спросила она, искоса взглянув на меня.

— В какой-то момент я начала думать, что это комедия, — призналась я. – На афише все говорило о том, что это любовная драма, но по факту я бы назвала это юмористическим спектаклем.

— Согласна, — усмехнулась Марго. – Некоторые моменты были довольно забавными.

— Я люблю театр, — выдохнула я, чуть оступившись. Из моего рта тоже вылетело облачко пара, но, конечно, не такое насыщенное, как у Марго.

— Осторожнее, — она выбросила сигарету и по инерции протянула руку, чтобы поддержать меня, но я уже сделала следующий шаг, чтобы поймать равновесие.

— Все в по… — я не успела договорить, так как именно в этот момент мои ноги начали разъезжаться, а руки Марго подхватили меня. – Черт!

Я поняла, что она буквально спасла меня от шпагата на парковке Дома культуры. Я на автомате вцепилась руками в ее плечи, чтобы устоять.

Со стороны было похоже, что мы готовимся начать медленный танец. Ее ладони лежали на моей талии, мои – на ее крепких плечах. И стояли мы непозволительно близко друг к другу. К морозному аромату присоединился табачный запах, и, к моему удивлению, мне это нравилось. Это было что-то терпкое, пряное и безусловно сильное. Но помимо моей заинтересованности запахами, я поняла, что от ее прикосновений меня словно пронзает током. Она спокойно держала руки на моей талии, не пытаясь переместить их ни выше, ни ниже, но было ощущение, что к ее пальцам были присоединены провода, пускающие легкие разряды. Это было непривычно и… странно. У меня никогда не было такой реакции на чьи-то прикосновения, и меня это очень смутило.

Я кашлянула, и это стало словно знаком того, что нам пора создать дистанцию. Рита, моргнув, отпустила меня и криво улыбнулась.

— Может, ты постоишь тут, а я подъеду на машине?

— Я в порядке, — нервно усмехнувшись, выдавила я. – Просто темно и скользко. Я дойду.

— Можешь держаться за меня, — она подставила свой локоть, невозмутимо глядя прямо перед собой, словно предложила мне сигарету.

Подумав с пару мгновений, я поняла, что не хочу отказываться от ее предложения, поэтому, кивнув и пробормотав тихое «спасибо», я взяла ее под руку, и мы направились дальше.

***

Оказавшись дома, наедине с собой и своими мыслями, я не могла отрицать того, что когда мы ехали, в машине царило явное напряжение. Мы почти не разговаривали, а лицо Марго выражало крайнюю озабоченность. Ее красивые губы были поджаты, челюсти периодически сжимались, словно она злилась, а пальцы рук, крепко обхватывавшие руль, были напряжены.

Она почти не улыбнулась, когда я попрощалась с ней и вышла из машины. И только я закрыла за собой дверь, как она тут же рванула с места, словно куда-то опаздывала. Это все было очень странно.

Я сделала домашние дела, написала Саше, маме, положила в контейнер обед на завтра, а когда уже умылась, переоделась в ночную пижаму и улеглась под одеяло, решила перед сном немного посмотреть телевизор.

Я щелкала каналы, сразу отметая любые телешоу, зная, что если наткнусь на какую-нибудь передачу, где перемывают отношения, то не буду спать до самого конца выпуска. Поэтому я искала какой-нибудь фильм, желательно не слишком интересный, чтобы начать зевать и быстро уснуть.

Я наткнулась на канал, где крутили только фильмы. И увидев на экране сплошь серые краски, подумала, что это как раз то, что я искала.

Готовясь к тому, что скоро меня начнет клонить в сон, я попыталась хотя бы немного вникнуть в сюжет. Фильм рассказывал о какой-то школе для девочек, сюжет крутился вокруг двух главных героинь, но происходящие с ними события словно рассказывались от лица третьей девочки, новенькой, только появившейся в этой школе.

Когда я увидела, как эти две молодые героини жарко слились в страстном поцелуе, стало ясно, что поспать мне не удастся. Я сделала звук телевизора громче, подложила под спину подушку, чтобы принять сидячее положение, и полностью погрузилась в сюжет этого странного фильма.

***

Фильм не для всех. Именно так я бы его описала. Он рассказывал о любви двух девушек, которая была красивой, но недолгой. Почему? Из-за общественного мнения. До середины фильма они страстно предавались безудержному влечению, а потом одна из них, когда их застукали вместе в постели, сдала назад, испугавшись того, чем это может обернуться. У второй из-за этого поехала кукуха, и, в итоге, она покончила с собой, спрыгнув с крыши, потому что не смогла смириться с несправедливостью судьбы. Подростковый максимализм, на мой взгляд, сыграл в этом свою роль. Потому что я считала, что какой бы сильной не была любовь, прыгать откуда-то или резать себе вены – вообще не вариант. Кому от этого будет легче? Что и кому этим можно доказать? Хотя… Может, я просто никогда не испытывала таких ошеломляющих эмоций? Я считала, что люблю своего мужа, но… была ли это любовь? Та, из-за которой идут на жертвы, борются с препятствиями и жизненными трудностями, которая окрыляет и заставляет дышать полной грудью, ощущая жизнь во всех красках и оттенках? Я никогда не чувствовала нечто, даже отдаленно это напоминающее.

Когда я наконец уснула, всю ночь я видела целующихся девушек. Только это были не актрисы из фильма. Там была я и… Маргарита.

***

Проснувшись утром от противной трели будильника, я еще несколько минут лежала и просто пялилась в потолок, пытаясь успокоить свое распаленное сознание. То, что я видела во сне, было, мягко говоря, непривычно. И что меня еще больше смутило, так это то, что, проснувшись, я чувствовала себя слегка… на взводе. Мне всю ночь снились сильные руки финансового директора, по-собственнически прижимающие меня к крепкому телу. Нет, я не видела откровенных эротических сцен (слава Богу), но даже тех бесконечных поцелуев было достаточно, чтобы я поняла, что перед работой мне необходимо принять душ. И желательно попрохладнее.

Я старалась смыть ночную поволоку страсти, которая никак не хотела оставлять меня, то и дело подкидывая в памяти сцены с жаркими объятиями и чувственными полными губами, исследующими мою шею, лицо, плечи. И лишь когда я сделала себе кофе, только тогда я немного смогла прийти в себя.

Определенно, это простой перенос реальности в сон. Мы провели с ней весь вечер, а потом я посмотрела этот странный лесбийский фильм, вот и наложилось. Я не фантазирую о своей начальнице. Я обычная замужняя гетеросексуальная женщина, живущая скучной размеренной жизнью. И ее темные глаза, ставшие во сне почти черными, определенно, не играют никакой роли.

Когда я пришла на работу, то постаралась сразу же взяться за дело, не тратя время на утренние кофепития и перекуры. К счастью, с Марго я нигде не пересеклась, иначе я уверена, что тут же покраснела бы, как маков цвет. Но отчего-то мысли о финансовом директоре не оставляли меня до самого перерыва. И когда я вошла в кухню, чтобы разогреть себе обед, увидела Марго, которая уже почти доела то, что было у нее в контейнере.

— Привет, — сказала я, стараясь не смотреть ей в глаза, потому что уже почувствовала, как мои щеки становятся пунцовыми.

— Привет, — мне показалось, что и она была какой-то напряженной и избегала зрительного контакта.

— Решила пообедать пораньше? – сунув контейнер в микроволновку, я осталась стоять у стола, глядя на цифры таймера.

— Да, дел сегодня много, — пробормотала женщина. – Был перерыв между созвонами, поэтому… — она не закончила фразу, потому что и так все было ясно. Она на скайп-коллах, и в это время не всегда удается выкроить хотя бы полчаса, чтобы спокойно поесть.

— Понятно, — я наконец повернулась к ней лицом, продолжая опираться о столешницу. – Я хотела тебя еще раз поблагодарить за билеты и… за то, что составила мне компанию.

Не знаю, зачем я подняла тему вчерашнего вечера, но понимала, что мне это нужно. Напомнить ей, что мы неплохо провели время и что между нами что-то явно происходило, потому что в том, как она смылась после того, как подвезла меня, было что-то странное.

— О, да ерунда, — она улыбнулась почти расслабленно, — обращайся, если тебе понадобится компания. Может, не знаю… Концерт «Иванушек», — она пожала плечами и, отодвинув уже накрытый крышкой контейнер, придвинула ближе чай.

Я вытаращилась на нее, сделав удивленное лицо.

— Как ты узнала?!

— Что? – маска самодовольства тут же ушла, сменившись нервной обеспокоенностью.

— Что я люблю «Иванушек», — усмехнулась я, радуясь, что мне удалось привести ее в замешательство.

— А, — она снова улыбнулась. – Ну… Нетрудно догадаться, на самом деле. Такие, как ты, должны были фанатеть от разных бойз-бендов, — пожала она плечами.

— Такие, как я? – я прищурилась, усаживаясь с разогретым обедом на свое обычное место. – Это какие?

— Ну, такие… Правильные девочки с бантиками и в сандаликах, — она самодовольно улыбнулась, и ее усмешка стала почти наглой.

— То есть ты думаешь, что я была именно такой? Правильной и с бантиками? – уточнила я, досадуя, что она так легко меня раскусила.

— А разве нет? – Марго рассеянно посмотрела на меня и, развернув лежащую на столе шоколадку, отломила дольку. – Угощайся.

— Спасибо, — кивнула я, не собираясь отходить от темы. – Но все-таки… С чего ты взяла, что я была правильной девочкой? – я отправила вилку в рот, начиная жевать.

— Ты похожа на такую, — Марго чуть откинулась на диване и расправила широкие плечи. – Производишь впечатление порядочной, образцовой ученицы.

— То есть… Ты хочешь сказать, — медленно начала я, — что я – зануда?

Марго рассмеялась и сделала глоток чая, отламывая еще одну дольку молочного шоколада.

— Правильность и занудство – не всегда синонимы, — улыбаясь, проговорила она. – Но скажи, я ведь права?

— Возможно, — пробормотала я, надувшись. Было обидно, что она так легко меня раскрыла. Но в школе я и правда была образцовой ученицей. – Но я исправилась в институте.

— О, неужели? – она прожевала шоколад и облизнула губы. И это простое движение заставило меня замереть. Именно так она делала во сне. Медленно, не торопясь, с какой-то хищной сексуальностью большой грациозной кошки.

— Д-да, — кивнула я и уткнулась глазами в свой обед. – А ты?

— Что я?

— Ты была хорошей девочкой в школе? – я мельком взглянула на нее и снова увидела эту наглую обаятельную усмешку. Чем больше мы общались, тем чаще она появлялась на ее красивом лице.

— О нет, — покачала головой Марго. – Я всегда была плохой девочкой, — понизив голос на последней фразе, она наклонила голову. – Настоящая заноза в заднице.

Ее улыбка, цепляющий взгляд, проникающий голос… Все это делало мой обед невыносимым. Я видимо еще не отошла от последствий своего сновидения, потому что сидящая напротив меня женщина вызывала во мне очень странные ощущения. Но больше всего удивляло то, что мне это… нравилось. Она словно провоцировала меня. И чем больше она это делала, тем сильнее мне хотелось вестись на эти провокации, отвечать на них, участвовать. Она просто общалась со мной, а мне не хотелось, чтобы наш диалог заканчивался. Это было пугающе и интригующе одновременно. И я как могла заставляла себя ничего не анализировать.

— Так откуда эта нездоровая любовь к Домогарову? – наконец, сменила она тему.

— Почему нездоровая? – почти оскорбилась я.

— Ой, да ладно, — рассмеялась Марго, — я видела твой взгляд. Уверена, будь твоя воля, ты бы перелезла через все ряды и забралась к нему на сцену, — продолжала хохотать она.

— Неправда, — фыркнула я, краснея. Неужели я и действительно так выглядела? – Он просто мне… нравится. Еще со времен сериала «Марш Турецкого». Мама раньше постоянно его смотрела. И… он вообще напоминает мне моего отца, — зачем-то сказала я о том, о чем не говорила никому.

— В самом деле? – лицо Марго вмиг стало серьезным. – Твой папа… — она произнесла это с вопросительной интонацией, и я поняла, о чем она спрашивает.

— Я не видела его, — призналась я. – Он ушел до моего рождения. Но… Как-то я нашла у мамы фотографию с ним. Она, конечно, говорила, что никаких фоток не сохранилось, но… — я пожала плечами. – Это был он. И они с Домогаровым правда чем-то похожи.

— Мне жаль, — тихо проговорила она и, задержав на мне взгляд на секунду, отвела глаза, вставая и подходя к раковине.

— А ты росла в полной семье, насколько я помню? – решила поинтересоваться я, чтобы как-то отвести тему разговора от себя. Да, мне уже за тридцать, но кто сказал, что эта тема меня все еще не беспокоит?

— Я… Да. Можно сказать и так, — кивнула Марго, усмехнувшись.

— Интересная формулировка, — пробормотала я, испытующе глядя на женщину.

— Я бы рассказала, но… — Рита посмотрела на крупные часы с черным кожаным ремешком, — мне уже пора. Как-нибудь в другой раз.

— Я это запомню, — помимо воли улыбнулась я. – Может, снова после какого-нибудь суперинтересного спектакля… — решила я над ней подшутить.

К моему удивлению, она хищно улыбнулась и сверкнула глазами:

— В любое время.

Я лишь молча смотрела, как она выходит из кухни.

========== ГЛАВА 11 ==========

Декабрь радовал легкими морозами и обильными снегопадами. Мне безумно нравилось неторопливо шагать по проторенной дорожке к зданию, пока на мои плечи опускались сотни пушистых снежинок. Создавалось ощущение какого-то волшебства. Меня не покидало чувство, что впереди маячит что-то новое, неизведанное. Словно я каждый день приближаюсь к какой-то границе, за которой меня ждет неизбежная трансформация; я буквально нутром ощущала, что совсем скоро что-то изменится. Я не могла понять, что именно, но ждала этого, одновременно и страшась, и пребывая в нетерпении.

Саша стал чаще уезжать, говорил, что в рейсах больше платят. Поначалу я спокойно к этому отнеслась – подумала, что он тоже хочет подкопить перед Новым годом, чтобы, возможно, сделать мне какой-то подарок. Но когда мне стали звонить из банков, с вопросами о местонахождении моего мужа и с требованием оплатить счета по задолженностям, я поняла, что он снова куда-то влип. И когда я попыталась это выяснить по телефону, он лишь наорал на меня, заявив, что это не мое дело, и сказал, что сам со всем разберется.

Я видела его по два-три дня в неделю, в остальное время он уезжал, и, честно сказать, даже как-то привыкла к тому, что по большей части я была предоставлена сама себе. Мне не нужно было каждый день стоять у плиты, дома никто не разбрасывал вещи, а значит, мне не нужно было ни за кем убирать; никто не изводил меня расспросами и не маячил перед лицом в семейниках, почесывая пузо. Может быть, я просто устала от всего этого? Почему я только сейчас начала ощущать удовольствие, находясь в одиночестве? Ведь столько лет я жила с мыслью, что делаю все правильно, и что так и должно быть? Определенно в воздухе витало что-то, дающее мне чувство свободы.

Тренировки с Марго стали реже – работы перед праздниками было больше обычного, все хотели продать как можно больше товаров, поэтому мы регулярно придумывали какие-то новые акции, обсуждали рекламные баннеры, добавляли какие-то фишки к объявлениям и прочее. Поэтому было удачей посетить тренажерный зал хотя бы раз за неделю. Но в офисе мы продолжали общаться – наш обеденный ритуал никуда не делся, мы также проводили вместе перерыв, что-то обсуждая и смеясь.

К счастью, больше провокационные сны я не видела, иначе это заставило бы меня задумываться о всех мелочах, которые то и дело проскакивали в наших диалогах. Взгляд ее темных глаз, иногда задерживающийся на мне дольше обычного, ее периодически понижающийся тембр, редкие касания, которые не доставляли мне дискомфорта, но были совсем необязательными, словно ей просто хотелось ко мне прикоснуться. Я старалась не замечать всего этого, потому что не хотела анализировать. И еще больше не хотела признаваться себе в том, что сама получаю от этого какое-то странное удовольствие. Словно я затеяла опасную игру в кошки-мышки. Какой-то азарт, недоговоренность, предвкушение чего-то совершенно нового для меня. Только я не задавалась вопросом, что произойдет, если кошка меня все-таки поймает.

Был четверг, когда я закончила работу и вышла в коридор, чтобы переобуться. Было начало восьмого, и я даже удивилась, что справилась со всем так рано. В тот момент, когда я уже натягивала сапоги, сидя на небольшой мягкой скамейке, в коридоре появилась Марго. Она уже была одета – плотные голубые джинсы, горчичного цвета свитер и утепленная кожаная куртка придавали ей вид молодого обаятельного менеджера по продажам, но никак не финансового директора. Она улыбнулась и, подойдя к шкафу, достала зимние ботики под цвет свитера. Я видела такие в рекламе – они были на высокой широкой подошве, с мехом внутри и с крупными массивными шнурками.

— Разрешите, — она, смеясь, пихнула меня бедром, усаживаясь рядом, отчего я чуть не слетела со скамейки.

— Поосторожнее, Марго Дмитриевна, — наигранно строго проговорила я, пытаясь скрыть улыбку. – Тоже сегодня пораньше?

Я принялась за второй сапог, одним глазом поглядывая на ее пальцы, которые шустро завязывали шнурки на массивных ботинках.

— Да, надоело сидеть и пялиться в монитор, потому что я уже ничего не соображаю, — кивнула она, начиная шнуровать второй ботинок. – Жутко хочется кофе и курить.

— Что тебе мешало сделать это здесь? – усмехнулась я, подтягивая сапог за голенище, так как я уже обулась, а уходить не договорив, не хотелось.

— Обожаю зимой курить на улице, — произнесла она, выпрямившись и уставившись в какую-то точку перед собой. – И дымящийся кофе в стаканчике тоже люблю. Это странно, да? – она смущенно усмехнулась и встала.

— Нет, — пожала я плечами, отчего-то очень легко представив ее, стоящую у своей машины, с сигаретой в руке и с кофе. Пар и сигаретный дым окутывают ее лицо, создавая вокруг туманное облачко, горячий напиток обжигает губы, и вся она такая по-детски искренняя и счастливая.

— Ксюш? – я поняла, что она смотрит на меня с недоумением. Моргнув, я встряхнула головой и улыбнулась.

— Да?

— Все… в порядке? – Рита прищурилась, глядя на меня с подозрением.

— Да, все отлично, — кивнула я. – Задумалась просто. Идем?

— Угу, — она медленно кивнула, не сводя с меня темного взгляда. – После вас, — Марго снова по-джентельменски открыла передо мной двери, пропуская вперед.

Когда мы оказались на улице, я подняла голову к темному небу и глубоко вдохнула холодный воздух. Мне очень нравился такой вариант зимы – без сильных морозов, без острых режущих снежинок и без окоченевших ног.

— Прекрасный вечер, — спокойным голосом проговорила Марго, стоя рядом со мной. – Не хочешь прогуляться?

Я моргнула и с недоумением уставилась на нее. Сейчас?

— Сейчас? – проговорила я свою мысль вслух.

— Нет, в полнолуние после ретроградного Меркурия в 2024, — усмехнулась женщина, наклонив голову. – Конечно сейчас. Все надо делать сейчас, в момент, когда хочется, — уверенно проговорила она. – Тут есть парк неподалеку, и в одном из магазинчиков там делают очень вкусный кофе. Я собиралась пойти туда, поэтому… если ты свободна… Я имею в виду… — она кашлянула, словно смущаясь, и посмотрела на брелок от машины, — если тебя никто не ждет…

Саша был в рейсе, поэтому я даже не обманула, когда ответила:

— Никто не ждет.

Мне показалось, что мой голос прозвучал как-то слишком радостно, когда я это сказала, поэтому я опустила голову, уставившись на сапоги, которые выглядели чуть влажными от снежинок, которые падали и тут же таяли.

— Тогда пойдем, — улыбнулась Рита и, кивнув головой в сторону выхода с территории, двинулась вперед.

***

Кофе и правда был божественным. Крепкий и со сливками. Я искренне наслаждалась его вкусом и своей компанией, пока мы медленно шли по дорожкам парка. Людей вокруг было немного – нам изредка встречались парочки, держащиеся за руки, отдельные прохожие, бредущие домой после тяжелого рабочего дня, хозяева, выгуливающие своих четвероногих.

Когда мимо нас, пыхтя, прошла полноватая женщина в меховой шапке и шубе (что было странно для такой погоды), с двумя плотно набитыми пакетами из «Пятерочки», Марго вздохнула и проговорила:

— Всю жизнь боялась стать такой.

— Какой? – заинтересованно спросила я, обернувшись и вновь посмотрев на женщину, которая удалялась от нас с каждым шагом.

— Обычной бабой, тянущей на себе груз забот и проблем, — пробормотала Рита и свободной рукой вытащила пачку сигарет.

— Ты сейчас большую часть российских женщин описала, — усмехнулась я, не уточняя, что я сама подхожу под это описание.

— Именно поэтому я так и говорю, — держа в зубах сигарету, проговорила женщина и, остановившись на мгновение, прикурила. – Когда мне было лет семь, мы с родителями жили в доме, рядом с которым были расположены деревянные бараки. Ну, может, помнишь, такие по всему городу были, пока их все не снесли, а народ не переселили.

Я кивнула, вспоминая, что мой одноклассник, Миша Яровой, жил в таком бараке со своей мамой. Когда им выделили квартиру, они переехали. В таком бараке жило несколько семей, и у них была общая кухня и санузел.

— Так вот, в одном из них жила девочка, мы дружили с ней до окончания школы, пока мои родители не купили квартиру в другом районе. У нее была не самая благополучная семья – отец пил, дома постоянно были скандалы, его даже часто на пятнадцать суток забирали, — усмехнулась Марго, глядя под ноги, полностью окунаясь в воспоминания. – Тогда только они с матерью спокойно жили, когда его не было.

— Почему они не разводились? Мать тоже пила? – я смотрела на дорогу, изредка переводя взгляд на финансового директора.

— Не-е-ет, тетя Тома была классной, — улыбнулась Марго. – Она была низкого роста, такая пухленькая и от нее всегда пахло пирожками. Она работала поваром в школьной столовой. Просто… Считала, что раз она вышла замуж, теперь это бремя на всю жизнь, — пожала плечами женщина. – Это странно, но то поколение на самом деле было воспитано так, будто единственная ценность женщины в замужестве и рождении детей. И это… грустно. Тетя Тома всегда улыбалась, выглядела веселой, и я сначала думала, что ее в общем-то все устраивает… — Марго ненадолго замолчала, а я терпеливо ждала продолжения, потихоньку отпивая кофе из стаканчика. – Но однажды, возвращаясь с тренировки, — глубоко вдохнув, снова заговорила Рита, — я увидела ее на лавке. С такими же огромными пакетами, уставшую, после работы. Она просто сидела и… плакала. Точнее, я бы сказала, ревела белугой. Я хотела подойти к ней, спросить, что случилось, но… Не подошла. А на следующий день увидела, что ее муж вернулся. И поняла, почему она плакала. И с тех пор я видела эту грусть и печаль в ее глазах, даже когда она улыбалась. Она не хотела жить с ним, не хотела жить той жизнью, которой жила, но… Менять что-то просто не собиралась.

— Может, не могла? – робко предположила я.

— Почему? Она и так обеспечивала и кормила всю семью сама. Какой толк был от этого алкаша? – с долей возмущения проговорила Марго, сжав челюсти.

— Ну, может, боялась, что он что-то сделает им с дочерью, — предположила я. Таких историй я сама знала сотни. Какие-то мне рассказывали знакомые, о каких-то я читала в женских журналах. Это была правда жизни, окружающая нас.

— Я считаю, что она просто боялась что-то поменять, — вздохнула Марго, снова доставая сигарету. – Начать новую жизнь страшно, но… Жить так, по-моему, куда страшнее, — добавила она, прикуривая.

— Не могу не согласиться, — задумчиво пробормотала я, думая о том, что Сашка, к счастью, хотя бы не пьет и не устраивает пьяных разборок.

Интересно, а если бы устраивал, я бы ушла от него?

Додумать мне не удалось, так как Марго прокашлялась и посмотрела на меня.

— А ты, значит, росла только с мамой?

Я кивнула, криво улыбнувшись.

— Да. Моя мать так и не нашла никого себе за все эти годы. Да я думаю, она и не искала, — призналась я.

— Почему? – искренне удивилась Марго и зашла за мою спину, чтобы пропустить семейную пару, выгуливающую двух смешных корги. – Почему она никого себе не нашла? – вновь со мной поравнявшись, повторила она.

— Не знаю, честно говоря. Она позиционировала это так, что отец был любовью всей ее жизни, но на самом деле, я думаю, дело в другом.

— Вот как? И в чем же? – поинтересовалась она.

— Мне кажется, она боялась снова обжечься, — пожала я плечами. – Может, думала, что с ребенком на руках она никому не будет нужна, а потом уже посчитала, что стара для всего этого.

Сказав все это, я поразилась сама себе. Никому, абсолютно никому, даже Ленке я этого не говорила. Я никогда не распространялась о своей семье, и почему я все это рассказываю ей – своему руководителю, я понятия не имела. Может, потому что она была для меня все-таки больше другом, чем начальником?

— Это печально, — спустя пару мгновений ответила Марго и выбросила пустой стаканчик из-под кофе. – Если всю жизнь бояться того, что можешь обжечься, то… никогда и не запылаешь.

— Не запылаешь? – усмехнулась я и искоса посмотрела на женщину. – Да вы романтик, Марго Дмитриевна.

Она раскатисто рассмеялась и покачала головой.

— Нет, я… Просто я считаю, что в этих делах нельзя бояться и опускать руки. Никто не застрахован от любви и разбитых сердец, это же очевидно. Но… куда приятнее гореть, чем постоянно гаснуть, — она мило улыбнулась и кивнула на мой стаканчик. – Еще кофе?

— Нет, мне хватит, — отрицательно покачала я головой. — Я еще хочу уснуть сегодня. Значит, ты считаешь, лучше бросаться в омут с головой, чем быть более… расчётливой?

— Я финансовый директор, о каком омуте ты говоришь? – снова рассмеялась она. – Я прагмат. Но и расчетливой себя не назову. Просто считаю, что когда жизнь предлагает тебе любовь, когда ты что-то чувствуешь к человеку, нужно хватать это и бороться, а не сидеть в своей норе и думать «А получится ли?», — она посмотрела на небо улыбнулась. – Ну и конечно, не опускать руки. Даже если эта самая любовь надрала тебе зад.

— Ты - оптимистка, — сказала я, скорее, утвердительно.

— Вероятно, да, — кивнула Марго. – Меня так воспитывали, с детства учили не сдаваться, — пожала она плечами.

— У тебя хорошая семья, — вздохнула я. – Меня воспитывали по-другому.

— Мне понадобилось время, чтобы найти ее, — грустно усмехнулась она. – Я не всегда была такой.

— Что это значит? – нахмурилась я, не понимая, о чем она говорит.

— Я… Меня удочерили, — кашлянув, проговорила Маргарита и снова достала сигарету. Третью за час.

— О, правда? – я вытаращилась на нее, не веря ушам.

— До того, как мне исполнилось четыре, меня успели отдать в несколько разных семей, но… Всегда что-то не ладилось, — она выдохнула белый клубок дыма и, положив одну руку мне на талию, развернула на дорожке в обратную сторону. – Только оказавшись у них, людей, которых я считаю своими родителями, я наконец смогла осознать, что такое любовь, семья, поддержка. До них моя жизнь была сплошь серой и безрадостной.

— Прости, что спрашиваю, — медленно начала я, — но… Где твои настоящие родители?

— Кто их знает, — пожала она плечами. Мне говорили, что когда мне было полтора года, меня кто-то принес в детский дом. Я не помню ничего, что было до приюта. Поэтому не знаю. У меня не было ни документов, ничего. Знаешь, как в фильме – просто оставили в свертке на пороге детдома. Была только записка с именем и датой рождения. Это все, что было. Пытались найти какие-то документы, в роддома отправляли запросы, но… ничего.

Она замолчала, а я не знала, что сказать. Это было ужасно. Кто-то просто выкинул ее, отказался от своего ребенка, бросив его на произвол судьбы. И она моталась по приемным семьям, пока наконец не нашла свою.

— Я помню только запах печенья и молока, — неожиданно проговорила она. – Но, может, это и никак не связано с прошлой жизнью. Я не знаю.

— Ты… Очень сильная, — наконец, проговорила я после минутного молчания. – Ты молодец.

— Я обычная, — пожала она плечами, — просто… Всегда нужно идти дальше.

— Ты права, — тихо проговорила я и слегка поежилась. Кофе был давно допит, и я уже некоторое время несла пустой стаканчик. А из-за отсутствия «подогрева» я начала подмерзать.

— Замерзла? – спросила Марго, глядя на то, как я плотнее затягиваю шарф. – Пойдем обратно, я отвезу тебя.

— Я могу до остановки, тут недалеко… — ради приличия запротестовала я, хотя самой, конечно, не хотелось тащиться домой на автобусе.

— Это не обсуждается, — твердо ответила Марго, и я согласно кивнула. Кто я такая, чтобы спорить с руководством в конце концов?

***

Мы спокойно ехали почти по пустым дорогам, в салоне тихо играла музыка, и наше молчание было очень уютным. Я уже полностью согрелась и сидела, откинувшись на подголовник, наблюдая за фонарями, мелькающими в окне. Мне было так спокойно и легко, что не хотелось, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.

— Спасибо, что составила мне компанию, — тихо проговорила Марго, когда мы стояли на светофоре, в сотне метров от моего дома.

— Тебе спасибо, что предложила, — я повернула к ней голову и лениво улыбнулась. Мне правда понравился проведенный вечер. Почему-то каждый вечер с ней становился каким-то значимым.

Когда она остановила машину напротив подъезда, я отстегнула ремень, а Марго уже вышла, чтобы как обычно открыть мне дверь. Я подала ей руку и посмотрела в ее темные глаза. И только хотела пошутить, что скоро привыкну к такой обходительности, как оступилась на высокой ступеньке и буквально рухнула в объятия финансового директора.

Запах морозного воздуха, но не с улицы, а от ее парфюма, ударил в нос. Я инстинктивно вдохнула, наслаждаясь приятным ароматом, от которого буквально сходила с ума, так он мне нравился, и тут же услышала хриплый голос:

— Почему ты всегда падаешь?

Я подняла глаза на Риту и на секунду потеряла дар речи. В ее темном пронзительном взгляде плескались такие эмоции, что я готова была задохнуться. Ее глаза почти сияли. В них были интерес, вожделение, страсть… Я была бы полной дурой, если бы сделала вид, что не разобрала этих эмоций. Она смотрела на меня так, как никто никогда не смотрел. Даже в начале моих отношений с Сашкой, он никогда не выглядел таким… увлеченным мной. А она… Я почувствовала себя центром мира. Ее мира.

Поэтому я тихо сглотнула и наконец еле слышно ответила на вопрос:

— Потому что я знаю, что ты меня поймаешь.

Не могу сказать, что я была уверена, что это произойдет, но могу точно заявить, что я бы расстроилась, если бы этого не случилось.

Марго пару мгновений смотрела мне в глаза, не отпуская своих поддерживающих рук с моей талии, а потом… Потом медленно подняла одну руку, убрала пальцами прядь волос мне за ухо и, осторожно коснувшись пальцами щеки, наклонилась.

Когда я почувствовала ее мягкие губы на своих, то поняла, что то, что мне тогда приснилось, было ничто по сравнению с тем, что происходило со мной здесь и сейчас. Реальность превзошла все самые смелые ожидания. Внутри меня был такой восторг, такой вихрь эмоций, что в самом дальнем уголке сознания я даже задала себе вопрос – можно ли на самом деле испытывать такие эмоции? Словно по моим венам текла кровь, разбавленная самым сильным наркотиком. Я чувствовала все и сразу – эйфорию, удовольствие, влечение, напряжение, панику, желание.

А когда моя нижняя губа оказалась зажата между ее зубами, я услышала еле подавляемый стон, и тут же поразилась – неужто это была я?

Одна рука Марго осталась на талии, вторая лежала на моем затылке, прижимая меня ближе и углубляя поцелуй. И когда ее язык проник в мой рот, как-то по-собственнически, хищно и безапелляционно заявляя свои права, я поняла, что мои ноги слабеют и становятся ватными. А самой мне не хочется ничего, кроме как просто подчиниться ей.

Но когда я услышала шум проезжающей в соседнем дворе машины, разум наконец взял верх над эмоциями. Я широко распахнула глаза и буквально вырвалась из ее объятий.

Мы стояли, уставившись друг на друга. Я на нее – удивленно, она – с осторожностью. Марго словно изучала мою реакцию. Будто гадала, что я сделаю в следующий момент – убегу с криками или начну скандалить.

Я не стала делать ни того, ни другого. Просто моргнула и, слегка заикаясь, пробормотала:

— Мне нужно идти.

С этими словами я обошла ее и направилась к подъезду. Уже открывая дверь чипом домофона, я услышала, как ее машина тронулась с места.

========== ГЛАВА 12 ==========

Я стояла в прихожей и смотрела на свое отражение в зеркале над трюмо. Щеки горели и были пунцовыми, глаза лихорадочно блестели, а сердце, казалось, билось где-то между грудью и горлом, четко отбивая ритм. В голове же целый рой мыслей. Непоследовательных, глупых, абсурдных, абсолютно не упорядоченных.

То, что произошло… Было непохоже на меня. Во-первых, я не из тех женщин, кто заводит какие бы то ни было интрижки за спиной мужа. Во-вторых, тем более, я не из тех, кто крутит интрижки с… женщинами! Господи, я только недавно поняла, чем лебиянки-бучи отличаются от лесбиянок-фем, и уже целуюсь у подъезда с другой женщиной! И к тому же, со своим руководителем! А что еще более странно, так это то, что я испытала такой перехлест эмоций, что меня до сих пор слегка потряхивает. И я точно знаю, что это не от холода.

Но ведь… Я не лесбиянка и никогда ей не была. Меня никогда не привлекали женщины в сексуальном плане. Черт побери, я слишком стара для таких экспериментов! Мне не шестнадцать, чтобы по пьянке переспать со своей одногруппницей, а потом сделать вид, что ничего не было. Я не такая и никогда такой не была! Я скучная замужняя женщина, жизнь которой распланирована и предсказуема до зубного скрежета. Такие приключения не для меня. Я не рисковая, не прыгаю в омут с головой, я люблю стабильность и простоту. Люблю знать, что будет завтра и послезавтра, и через месяц и год. С Марго такого не случается. Я никогда не знаю, что от нее ожидать. И она… Она женщина в конце концов! Наверное, в кофе кто-то подлил коньяк или что-то еще, поэтому все это и случилось. Иного объяснения я не вижу.

Когда я приняла душ и улеглась, натянув одеяло до самого подбородка, то смогла уже немного успокоиться. Ладно, очевидно, что мне никто ничего никуда не подливал. Просто я устала. Я устала от Сашкиных проблем, от однообразной жизни и от своего брака, который сводится к редким совместным ужинам перед телевизором и еще более редкому супружескому долгу, который уже и меня стал утомлять. А Марго… Она другая. Она дает иные эмоции, и это нормально. Потому что она женщина, а женщины – это, прежде всего, эмоции и чувственность. Мы с ней отлично ладим, она интересуется моей жизнью, и мне это льстит. Поэтому я и была заинтересована. Но она лесбиянка и, вероятно, посчитала мою дружескую заинтересованность чем-то большим, поэтому и накинулась на меня с поцелуями.

Не лги себе. Ты была не против.

Конечно, я была не против. Потому что это… необычно. Я просто растерялась. Но я не лесбиянка. И я определенно не хочу этого повторять. Не хочу же?

Не хочу.

Я кивнула сама себе и закрыла глаза.

Как мне теперь из этого выбраться?

***

Наутро я поступила как умная и взрослая женщина. Позвонила Льву и сказала, что простыла и не могу выйти на работу. Учитывая погоду, он даже не усомнился в моих словах. Лишь сказал, что если я планирую болеть и на следующей неделе, то мне придется взять больничный. Была пятница, и я посчитала, что этих трех дней хватит, чтобы прийти в себя и в понедельник разобраться с Марго. Объяснить ей, что я ни в чем не заинтересована, и что она сделала неправильные выводы.

Саша должен был вернуться вечером, поэтому весь день я могла спокойно валяться перед телевизором и ничего не делать. Маме я не стала говорить, что сижу дома, так как она тут же бы нашла мне занятие. Но вместо того, чтобы просто смотреть всякие дневные ток-шоу, я достала старый ноутбук и открыла интернет.

Полтора часа я просматривала видео о лесбиянках. Точнее, всякие научные, околонаучные и совсем не научные ролики о ЛГБТ-сообществах.

Особенно меня рассмешила запись какого-то митинга, где круглая полноватая тетечка с трибуны кричала с видом проповедника о том, что геи и лесбиянки — это грязь и мерзость, а потом на сцену поднялась высокая девушка в платье и, подбежав к ораторше… просто поцеловала ошалевшую тетку под визг толпы. Конечно, смутьянку тут же вывели под белы рученьки со сцены, но толпа ликовала.