Ад

Глава 4: Выбор

— Я совершил удивительнейшее открытие, которое избавит от проблем голода разумных всего мира! — Незнакомец поднял руки вверх. Он даже не смотрел на меня. Он кричал, самодовольно улыбаясь, куда-то в воздух.

— Видишь ли, — продолжил он совершенно другим, спокойным, размеренным и даже приятным тоном. — В одной из этих, ваших книг я наткнулся на один очень занимательный факт: белок своего вида усваивается, кхм-кхм, организмом в несколько раз лучше. Каннибализм — это конечно хорошо, но я решил пойти дальше. И проведя серию экспериментов, не без твоей помощи, установил, что организм, кхм-кхем, свое мясо усваивает почти без энергетических потерь. ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! — Резко сорвался на крик владелец заведения. Его глаза, уже не просто блестели безумием — они горели.

Я не шевелился. Страх меня немного отпустил — нереальность происходящего хоть и пугала, однако имела больше обратный эффект. Животный, инстинктивный страх подавлялся разумом.

— Ты ПОНИМАЕШЬ я тебя спрашиваю? — Кричал Повар, обильно жестикулируя руками. Каждый вскрик заставлял его лицо искажаться.

— Отчасти. — осторожно ответил я, не признавая себя глупцом и, между тем, выигрывая время.

— Это даст возможность каждому кормить себя. Не будет голода! Не будет войн! Не будет ненависти! — Кричал, как будто бы не замечая меня, безумец. Его глаза бегали и мне казалось, что они вот-вот выпрыгнут из своих орбит.

— Человек, испытывающий голод, сможет просто бесплатно арендовать камень возрождения, а затем, умерев, жить несколько месяцев, питаясь собственным мясом; которые будут готовить в лучшем ресторане, нет, в сети ресторанах! Моих ресторанах! Высшее общество будет платить огромные деньги, чтобы испробовать самое нежное, самое сочное и самое вкусное мясо, идеально обжаренное и приправленное лучшим поваром — мной! Мы будем работать по всей Нейроне! Мы сплотим империи. Они перестанут воевать, объединившись. Мир погрязнет в радости! — Изо рта повара то и дело вылетали слюни. От его крика, возможно мне показалось, но все же, покачивались цепи.

— И я приглашаю тебя отпраздновать мою победу, которая была бы невозможна без твоего участия. За нас! — Воодушевляюще крикнул он и буквально налетел на стол и открыл блюда. Моему взору предстало аккуратно поданное и, на мой взгляд, идеально поджаренное мясо с золотистой корочкой. Возле мяса лежали глаза, сваренные как яйца. Мои, голубые глаза. (Конечно я не мог быть до конца уверен, что они принадлежали именно, мне, но зная повара…) Мутные, они еще не до конца утратили свою голубизну.

К горлу невольно подступил ком. Я отвел взгляд от ужасного блюда и, наверное, смог бы сдержать свои рвотные позывы, но Незнакомец, видимо приняв за восхищение мое состояние, поднес к моему рту стакан с ярко-алой жидкостью.

— Совершенно забыл Вам сказать, что напиток к мясо будет подаваться тоже исключительный. Венозная кровь высшего качество, аккуратно сцеженная из еще живого тебя. Кровь содержит строго минимальное количество яда, не позволяющего ей свертываться, а также различные пряности, чтобы сделать ее вкус еще лучше. Только истинные ценители вкусы согласятся на чрезвычайно болезненную процессию сцеживания. Именно поэтому этот напиток настолько прекрасен.

Его голос, ставший на время вновь нормальным, заставил меня представить что находиться в стакане. Мой желудок не выдержал такого надругательства. Единым порывом желчь, пицца, которая только-только начал перевариваться, какая-то жидкость, вероятно квас, остатки какой-то другой еды ярко-зеленого цвета — все залило пол.

— Странная у Вас реакция благоговения… — Задумчиво сказал псих. Несколько секунд он смотрел в одну точку, затем его глаза налились злобой, а лицо покраснело. Он, не размыкая челюсти, прошипел:

ТАК ВАМ ЧТО НЕ ПОНРАВИЛОСЬ?!

Повар выхватил свой тесак (разрабы, вы бы хоть в аду от канона отошли, ну вот почему у него меча под рукой не могло быть? Не тесаком же он мои копии убивал? (о чем только не думается, когда на тебя летит разъяренный псих, вооруженный окровавленным, тяжелым оружием)). Хотя, когда за тебя все делают инстинкты — у тебя есть время подумать.

Далеко убежать я не успел. Мир пошел рябью. Если бы я мог выдохнуть, то я бы абсолютно точно набрал бы полную грудь воздуха, а затем отпустил бы его вместе со всем пережитым стрессом; но, к сожалению во время смены миров, двигаться нельзя. Маленький побочный эффект. Представляю, как ужасно было бы застрять в одном мгновении навсегда без возможности передвигаться, без возможности увидеть что-то другое или перестать видеть одну картинку.

— Присаживайся. — В человеке в аккуратном сером костюме указал правой рукой, которую украшали дорогие, вероятно магические, часы, на белый столик. На круглом столе не было ничего лишнего, а сам он смотрелся довольно элегантно и просто; как и два белых стула напротив друг друга, приставленные к нему.

— Прошу Вас, не стойте. Вести диалог со стоячим человек несколько неудобнее. Высокопарные слова в глотку буквально не лезут.

Я осторожно отодвинул стул. Сел. Мое сердце все еще стучалось. Я окинул взглядом Незнакомца с головы до ног. Ухоженный, дорого одетый, с великолепно подобранным галстуком, и акампанимиирующими основному наряду украшениями. Я задержался на глазах. Как показывает предыдущий опыт по ним довольно многое можно понять. Обычные. Странно. Взгляд немного напряжен, но взор сосредоточен и осмыслен.

Как только я перевел взгляд на окружение, то сразу понял — смотреть не на что. В буквальном смысле этого слова. Не понимаю почему, но пока я не стал пытаться акцентировать внимание на окружении, его отсутствие не замечал. Более того, как только я возвращал свое внимание обратно на собеседника, комната, а вернее бесконечное светлое пространство вокруг, казалось мне каким-то наполненным.

— Расслабьтесь, я не псих, в отличие от других фибр. Не беспокойтесь, мы с вами можем спокойно поговорить о бизнесе. Вам не стоит волноваться. Скажите, разве может человек моего социального статуса быть неуравновешенным? — Несмотря на то, что вопрос прозвучал как риторический, Незнакомец, лучезарно улыбаясь, ждал ответа.

— Очевидно, что нет. — Ответил я, решив подыграть. Конечно, я не знаю, в какую игру ввязываюсь, но почему бы не попытаться. В игре без правил побеждает тот, кто первым их придумает.

— Вероятно, Вы уже осмотрели мои владения? — По-прежнему дружелюбно улыбаясь, спросил Джентльмен. Меня передернуло от этой улыбки — какое-то время назад точно так же улыбался Повар. И я пока еще помню чем это закончилось.

— Конечно. Честно говоря меня особо поразила… технологическая развитость вашего э-э… региона. — Тщательно выбирая слова и интонацию заметил я.

— О-о. — Гордливо протянул он. — Я тщательно слежу за интеллектуальной развитостью своих подопечных. Одно из основных соображений, которыми я руководствуюсь, является правило, что разумность есть высший показатель развитости и благополучия жителей. По моему мнению, достаточно повысить интеллектуальную развитость подчиненных и большинство остальных проблем отпадут сами собой.

— С вами нельзя не согласиться. — Ответил я.

Несколько секунд напряженного молчания. Обычно они длятся вечность, но сейчас — проскочили и не заметил.

— Так какова цель вашего пребывания здесь? — Перебирая пальцами, то соединяя их между собой, то разъединяя спросил он.

— Во многом мой визит был вызван… проведать соседа, граничащего со мной. Просто по дружески поговорить со столь… богатым человеком.

— Мне тоже, конечно, очень приятно пообщаться с разумным, не менее значимым; однако я понимаю, что ваше мнение стоит гораздо дороже любой отвлеченной беседы, посему Вы, я уверен, хотите обсудить какую-нибудь взаимовыгодную сделку.

— Ох, ну что Вы. Разговор с Вами — есть высшая награда, которая стоит любых денег. В конце концов, мои богатства позволяют мне тратить немного времени на себя; но все же вы правы. Я бы хотел узнать Ваше мнение о сложившейся ситуации, а потом выдвинуть несколько фактов. — Я вжился в свою роль и теперь не просто подыгрывал, но и стал ведущим игры.

…

Разговор длился около часа. Кажется, в какой-то момент я переходил на крик, потому что три дракона за каких-то восемнадцать великанов — это же грабеж! В какой-то момент наоборот, замолчал, выжидая предложение оппонента. Несколько раз я вставал и прогуливался по бесконечному залу, раздумывая над плюсами и минусами сделки. Мне даже понравилась эта война слова. В какой-то момент я почувствовал себя властелином, мне захотелось остаться здесь. Даже очертания владений появились. Но я вовремя одернул себя.

— Восемнадцать полей магического винограда за семь истинных сапфиров — безусловно предложение неплохое, но моему народу тоже нужен виноград. Вы меня поймите. Одно из немногих их увлечений — это …

Мир пошел рябью. Так же резко, как и обычно. Без предупреждения. Я на секунду замер, а затем оказался на проселочной дороге.

Она уходила за горизонт и начиналась, с другой стороны, с него. Ей, по видимому не так часто пользуются — ямы, грязь, кое-где видна трава, колеи не глубокие. Но я вижу человека, который опираясь на посох-деревяшку, прихрамывая идет ко мне навстречу. Он не смотрит на меня, кажется, даже не замечает меня. Я за несколько секунд успеваю прекрасно рассмотреть его. Полуседая, не очень густая борода, сантиметров пять длинной. Сосредоточенное, покрытое морщинами лицо. Голубые глаза седобрового старца смотрели вдаль. В них, идеально чистых, казалось, отражается весь мир: грязная дорога, белые горы, желто-зеленые поля и лучезарное небо, на котором виднелось лишь несколько милых облачков, в самой доли, у горизонта.

Я сделал несколько шагов вперед, догоняя старца. Тот, не останавливаясь, не меняя направленного в даль, затуманенного взгляда, не поворачивая голову, тихо проговорил:

Я давно за тобой наблюдаю. Ты, не серчай, большинство фибр уже отвыкли от разговоров. Буду откровенен — одиночество свело их с ум. Одиночество в мире, где ты всевластен — самое страшное наказание. Честно говоря, я и сам чувствую, что затухаю. Даже страдание уже не помогает.

В страннике я с удивлением узнал Незнакомца.

— Прости меня, ежели я тоже буду вести себя аки иродьевый. — Сказав это дед с минуту молчал.

Он медленно шагал, опираясь на свой посох. Я обратил внимание на его ноги. Какая-то неблаговидная обувка, вроде лаптей, только кожаных, была покрыта толстым слоем засохшей крови, смешанной с грязью. Ужасное зрелище.

— Я же давно за тобой наблюдаю. Ты хороший человек — это видно сразу. Негоже тебя мучать; не гоже задерживать здесь. — Проговорил, по-прежнему, рассматривая даль горизонта. — Я давно наблюдаю за этим миром; помню многих других, таких как ты. Искателей. Мы уже совершили когда-то ошибку, мы уже выбрали не свое вместилище. Прежде, чем я отпущу тебя, выслушай мои советы и прими небольшой подарок.

Старец говорил долго. Иногда он отвлекался на какие-то собственные размышления, совершенно не относящиеся к предмету разговора; иногда замолкал на несколько минут. Тем не менее я его слушал с тихой благодарностью, потому что он рассказал мне действительно важные вещи. Рассказал о том, что чтобы покинуть «душу» нужно понравиться (если сказать довольно грубо) одной из ее фибр. Фибра — это что-то вроде части души, отвечающая за нечто определенное, за какие-то чувства или умения. Рассказал старец и о том, как не стоит искать свою душу среди миллионов других. Рассказал, о том, что, если я ошибусь в своем выборе, то со мной произойдет тоже самое, что и с ними — дробление души на составляющие. Старец попросил меня в случае ошибки попытаться остаться собой, попытаться сохранить мысли, чтобы помогать ему направлять других несчастных. Еще старец, сбиваясь рассказал о мире, в котором они находятся. Это что-то вроде рая, в котором реальность определяется твоими желаниями, за одним небольшим исключением — никаких разумных или полуразумных существ тут нет и быть не может. Потому то, по его словам, так быстро сходят с ума. По тому-то и создают души такие ужасные, непонятные миры.

— Вот. На память, это небольшой подарок, но это максимум на который я способен. — С этими словами Незнакомец остановился. Он наклонился, поднял с земли серый, ничем не примечательный камень и, наконец посмотрев в мои глаза, протянул его мне. Его взор пробрал меня до самой глубины.

Я принял подарок. Мир пошел рябью.

Поздравляем! Вы справились с побочным испытанием Третьей Сферы Ада ‘И в чужих душах найти частичку своей’

Описание: Разумные часто не ладят между собой. Некоторым легко обретать друзей, находить единомышленников, которые способны мыслить схожим образом; другие годами тщательно отбирают свой круг общения. Поздравляем Вас! Вы относитесь к тем разумным, что способны найти отражение самих себя в чужих пороках, желаниях и мыслях.

Награда:

+2 % улучшить отношение с любым разумным существом

Дополнительная награда:

‘Сверхмалый осколок неизвестной души’

‘Сверхмалый осколок неизвестной души’

Описание: неизвестно, что несет в себе этот маленький неприметный камешек, подаренный в знак уважения. Что с ним делать решать Вам, но помните, что он может быть как ящиком пандоры, так и панацей многих Ваших бед.

Характеристики: неизвестно.

Я выдохнул.

— Теперь абсолютно точно ничего не трогаем. Нафиг-нафиг-нафиг. Да чтоб я еще раз… Фуф. Что это <цензура> за игра такая!.. Я же свихнусь так скоро. Не в какие ворота это. — Поскафнил немного я и принялся за работу: душа сама себя не найдет.

…

…

…

По ощущениям не меньше недели (хотя на деле наверняка много меньше, но кто его знает как здесь течет время) я перемещался в пространстве, тщательно разглядывая каждую душу. Со временем, как и говорил старик, я научился различать их, несмотря на абсолютное внешнее сходство. Объяснить как я это делаю довольно сложно, поэтому просто поверьте мне, что я это делаю так же легко, как вы определяете цвет (дальтоники и монохроники, для вас — вкус).

Я видел черные, пропитанные страданием души. Видел души состоящие из чистой ненависти и боли, из любви и счастья, из ужаса и горя. Каждая душа отличалась от других.

Сегодня я обошел все души. Сегодня (лучше будет сказать сейчас т. к особого понятия о времени суток тут нет, но кого это колышет?) я нашел свою. Она скромно стояла почти в самом конце, среди остальных своих собратьев. Не знаю почему, но я сразу понял, что она принадлежит мне. Вроде бы она ничем не отличалась от остальных, но выработанное практикой чутье просто вопило о том, что она — родная.

Я несколько секунд, может минут — не знаю — любовался ей, а потом протянул каменную руку и уже было хотел коснуться ее, но в самый последний момент отдернул руку. «А не изменит ли меня увиденное настолько, что я перестану быть собой? Может лучше довериться собственному чутью, чем открывать самому себе свои пороки? Да, хреново будет, если все это уловка судьбы и там, внутри какой-нибудь очередной псих; но в конце концов — это просто игра. Сознания она навряд ли мне раздробит. Хотя здесь уже нельзя быть ни в чем уверенным, но все же. Так. Да Или все же нет. Хотя… Да. Остаться здесь — перспектива не самая лучшая, но разговаривать с самим собой? Нет, извольте.» — Мои мысли путались. Они были как бы в тумане, тихим эхом разносились по сознанию.

— Эта. — Проговорил я. — Эта душа моя. — Громко и четко сказал я.

Мир содрогнулся.