Адениум 2

Глава 8

Было жарко. Казалось, что кожа на руках и лице медленно высыхает и становится похожа на пергаментную бумагу. Свет слепил глаза даже через сомкнутые веки. От горячего сухого воздуха першило в горле.

Я медленно приоткрыла глаза. Солнце светило в лицо. После недельного нахождения в камере под землей, солнечный свет казался неимоверно ярким. Я повернула голову, чтобы осмотреться. Заметила все ту же заброшенную хижину, невысокий забор и человека с автоматом, прогуливающегося неподалеку.

Меня вывезли на улицу, привязав к металлическому столу, который нагрелся на солнце, словно сковорода на плите, и обжигал кожу даже через одежду.

— Меня решили зажарить заживо, — мелькнула мысль. — Чтобы выжить, мне нужно стать непеном. Иначе нет ни единого шанса. Этого от меня хочет Александра. Потом опыты начнутся не только надо мной, но и над моим ребенком. Нашим с Риком малышом.

Я невольно застонала от отчаяния. Пустить в этот мир еще одно несчастное существо, которое родили для экспериментов? Наверно, будет лучше, если мы оба умрем. Непенам нет места в этом мире. Это правильно. Новые виды должны зарождаться постепенно, сами по себе, в зависимости от внешних условий. А мы… Мы просто здесь не нужны.

— Очнулась? — рядом раздался голос Александры, и невольно вздрогнула. — Как тебе прогулка на природе? Нравится?

— Нравится, — с трудом прошептала я.

— Ну и чудесно, — улыбнулась она. — Отдыхай.

Она повернулась и направилась по направлению к хижине. Я проводила ее глазами. Александра ушла, бросив меня совсем одну, если не принимать во внимание человека с оружием, расположившегося под большим пляжным зонтом.

Он периодически открывал бутылку с водой и обливался ей, что было немного легче перенести палящий зной.

Я провела сухим языком по растрескавшимся губам, чувствуя, как жжение в горле становится невыносимым. Просить воды было бесполезно, я это понимала. Никто мне ничего не даст.

Кожа начинала болеть и саднить, словно ее хорошо обработали наждачной бумагой.

— Надолго меня хватит? — Подумала я. — Кажется, я скоро умру на этом столе.

Я закрыла глаза, мечтая лишь об одном — потерять сознание, хотя бы на время. Мне хотелось просто упасть в мягкую черноту и забыть, кто я.

Пытка продолжалась несколько дней. Я так и находилась на улице, крепко привязанная к столу. Меня не трогали, со мной никто не разговаривал. Приходила лишь Александра, в очередной раз убеждалась, что я пока человек, и снова удалялась в прохладу лаборатории. Я возненавидела ее, как можно ненавидеть лишь самого лютого врага.

В груди разгорался гнев всякий раз, когда она приближалась.

Ночи приносили небольшое облегчение моему измученному телу. Солнце уходило за горизонт, спадала жара и обожженную кожу обдувал прохладный ветерок. Я старалась запомнить эти мгновения, запечатлеть их в сознании, чтобы были силы пережить еще один день.

Однажды я лежала и смотрела на звезды. Они, как всегда, подмигивали мне, словно старой знакомой. Казалось, что они пытались поговорить со мной, рассказать что-то, утешить. Я хотела вырваться отсюда и улететь ввысь, к ним. Тело почти онемело без движения, и я его уже не чувствовала.

— Рик, — подумала я. — Увижу ли я тебя еще хотя бы раз?

Шансов с каждым днем становилось все меньше. Я слабела. Будь я обычным человеком, скорее всего, на столе уже лежал бы труп.

— Лекс! — рядом послышался тихий шепот, и я дернулась всем телом.

Почувствовала, как впиваются ремни в обожженную кожу. Неужели он нашел меня? Сердце забилось с новой силой, разгоняя по венам густую кровь.

Я с трудом повернулась на звук, ожидая увидеть его глаза. Никого. С губ сорвался вздох разочарования. Я даже не смогла заплакать — слез уже не было. Тело, оставшись без воды, экономило каждую каплю.

Начались галлюцинации. Видимо… Видимо, осталось совсем мало времени.

Обрывки мыслей лениво бродили в сознании. Их трудно было связать в предложения. Мне казалось, что я нахожусь в густом киселе. Трудно думать, трудно дышать.

***

На рассвете двое людей сняли меня со стола и оттащили вниз, в лабораторию. Меня не стали усыплять, справедливо полагая, что я уже не смогу напасть. Они были правы — я не могла даже шевельнуть пальцем. Сейчас я напоминала сама себе высохшую мумию, и наверняка, выглядела я ничуть не лучше.

Мое тело снова бросили на стол, заставив поморщиться от боли.

— Привяжите ее! — раздался рядом голос Александры.

— Зачем? — спокойно поинтересовался находящийся здесь же Джон. — Неужели ты полагаешь, что она опасна?

— На всякий случай! — отрезала она, и на моих запястьях и щиколотках туго стянулись ремни. Я невольно застонала. К коже невозможно было прикасаться. Она вся покрылась болячками и волдырями.

— Нужно взять анализ крови, — Александра подошла ко мне со шприцем в руках, стянула предплечье жгутом и вонзила иглу в вену. Кровь не шла, словно превратилась в желе.

— Ну а что ты хотела? — пожал плечами Джон. — Две недели без воды. На такой жаре…

Александра выругалась.

— Хоть каплю, но достану! — прошипела она, и потянула за поршень шприца.

Внутрь медленно капнула густая темная капля.

— Вполне достаточно, — самодовольно произнесла она.

Я закрыла глаза, наслаждаясь минутами прохлады и спокойствия. Сейчас она проведет анализ, и придумает для меня что-нибудь новое, в попытке разбудить моего внутреннего монстра.

— Черт! — прошипела она через несколько минут. — Никаких изменений! Вещество все еще в крови, но почему-то совсем не активно.

— Ничего страшного! — бодро произнес Джон. — Еще не все потеряно.

— Зачем я только тебя послушала, — Александра, сгорбившись, села на стул. — Ведь я сразу говорила, что нужно убрать этот зародыш, раз он обычный человек. Сколько времени потеряли!

— Мы потеряли всего пару недель! — возразил Джон. — Это немного. Ведь стоило рассмотреть все варианты, ты не находишь?

Она грустно покачала головой.

— Она бы уже восстановилась за эти дни, — монотонно произнесла она. — И мы уже могли бы подсадить ее к двум нашим красавцам.

Она тяжело вздохнула.

— А теперь посмотри на нее! — продолжила она, кивая в мою сторону. — Через сколько недель она будет готова к новому зачатию? И удастся ли нам это, ведь непены никогда еще не размножались сами по себе.

— Ничего страшного, — пытался утешить ее Джон. — У нас все получится.

— Ладно, — тяжело вздохнула Александра. — Пора убить эту тварь. Надеюсь, скоро у меня появятся другие внуки, любимые мной. Самые красивые в мире.

Она засмеялась, словно произнесла веселую шутку.

Меня словно наотмашь ударили по лицу. Она назвала тварью нашего ребенка.

— Один укольчик, и с этим недоразумением будет покончено, — елейно улыбаясь, она подходила ко мне со шприцем, наполненным мутной белой жидкостью — Мамочка позаботится о тебе.

Я почувствовала, как в душе разгорается слепая ярость. Огромная, сжигающая живьем, когда из разума стираются все до единой мысли, кроме одной — убивать. В тот момент мне хотелось только одного — придушить ее собственными руками.

В глазах потемнело, стало трудно дышать.

— Осторожнее! — воскликнула она и попятилась от меня.

Два человека ввалились в лабораторию и немедленно сняли автоматы с предохранителей. Я дернулась всем телом, пытаясь освободиться. Не получилось.

— Увозите ее! — Александра дала приказ, но никто не сдвинулся с места, несколько пар глаз настороженно глядели на меня.

— Если я сейчас сдамся, она избавится от моего малыша, — мелькнула мысль. — Я не могу позволить ей убить его. Это последнее, что осталось мне от Рика.

Непонятно, откуда у меня взялись силы, но я напрягла мускулы, и один ремень на запястье лопнул. Сорвать остальные было делом секунды. Я вскочила со стола и бросилась к дверям. Один охранник перегородил мне путь. Было видно, что ему страшно. Он дышал, словно загнанная лошадь, на лбу выступили капли пота.

— Отойди! — прорычала я, но сама услышала лишь шипение.

— Стреляй! — закричала Александра.

Я одним рывком оказалась возле нее и со всей силы влепила пощечину. Она отлетела к противоположной стене и безвольно осела на пол, словно тряпичная кукла.

Ее охранники бросились прочь из комнаты, истошно вопя. Я злорадно ухмыльнулась, схватила со стола скальпель и устремилась к выходу. Черт с ними, пусть живут! Мне нужно было убраться из этой лаборатории, и как можно скорее.

Голова кружилась, словно меня накачали снотворным. Нужно уходить отсюда, пока я еще могу двигаться. Я медленно вдохнула воздух, пытаясь определить, в какую сторону идти. Чутье непена не подвело и в этот раз. Пошатываясь и держась рукой за стену, я направилась в сторону входной двери.

Длинный темный коридор закончился. Впереди возникла лестница, упирающаяся в потолок. Вот он. Выход отсюда. Я поднялась по ней и уже дотронулась до металлической ручки люка, как вдруг что-то обожгло плечо. Я растерянно обернулась. Они были сзади. Пятеро человек в касках и бронежилетах, вооруженные автоматами.

Мне показалось, что они не двигались, но тут же боль обожгла бедро, а по джинсам стало медленно растекаться багровое пятно. В меня стреляли. Хладнокровно, спокойно, словно охотились.

— Цельтесь по ногам! — раздался в полумраке незнакомый голос.

Они не хотели меня убивать, просто пытались остановить, следуя приказу Александры. Ну уж нет! Я выйду отсюда, живая или мертвая! У них не получится задержать меня!

Я толкнула дверь люка вверх, выскочила в хижину и устремилась на улицу, пытаясь на ходу оценить ситуацию. Ветер ударил в грудь, бросил в лицо горсть песка, вцепился в волосы.

Рядом со строением стоял автомобиль. Может быть, попытаться угнать его? Вряд ли получится, только потеряю время.

Я подбежала к авто, размахнулась из последних сил и проколола скальпелем два колеса. Сзади послышались голоса. Задерживаться стало нельзя.

Лаборатория, была огорожена невысоким забором из колючей проволоки. Я помнила, что он под напряжением и к нему лучше не прикасаться. Сейчас меня это не могло остановить. Я что было сил побежала к нему, и сделав последнее неимоверное усилие, перепрыгнула невысокое ограждение.

Боль снова обожгла ногу. Сзади слышались глухие хлопки. Казалось, что на меня напал рой диких ос, которые жалят свою жертву и не успокаиваются, пока не убьют ее.

Я бросилась бежать. Падала, осыпаемая пулями, поднималась и снова бежала. Ветер, словно издеваясь, щедро осыпал колючим песком обожженную кожу, заставляя стонать от боли.

— Прекратите стрелять! — раздался сзади крик. — Она все равно далеко не уйдет.

Впереди был бескрайний желтый горизонт. И пускай это последнее, что мне суждено увидеть, но лучше умереть так, чем быть замученной в подземной лаборатории моей матери.

Не разбирая перед собой дороги, я просто мчалась вперед, спасая свою жизнь, как раненое животное. Для этих людей я и была животным, не человеком. Диким опасным зверем. Я чувствовала, как начинают подкашиваться ноги. Небо почему-то темнело, несмотря на то, что был полдень.

— Это конец, — подумала я, падая лицом в песок и понимая, что больше не в силах подняться.

— Прости меня, — хрипло прошептала я, обращаясь к своему малышу. — Прости, что не смогла уберечь тебя. Прости…

Свет вокруг медленно померк.