Адениум

Глава 10

Внизу послышался тихий шорох. Я всмотрелась в темноту, изо всех сил напрягая зрение. Под балконом стоял человек. Сердце противно екнуло. Кто он? Что ему нужно здесь? Почему он прячется в тени? Человек шевельнулся. Лунный свет лизнул его фигуру, на мгновение высветив фрагмент камуфляжной ткани. Охранник. Я облегченно вздохнула. Глаза, привыкнув к полумраку, заметили еще двоих возле въезда. Один сидел на скамейке у бассейна, трое на площадке для танцев.

Это только с первого взгляда казалось, что жизнь ночью остановилась, на самом деле это далеко не так.

Здесь не счесть охраны. Зачем? Вокруг ни души, только пустыня… Странно все это…

Наверное, иногда лучше не знать того, что происходит вокруг. Отель усиленно охраняют, это очевидно. Нам грозит опасность? Вряд ли. Я недоуменно пожала плечами, вернулась в номер и упала на кровать, зарывшись лицом в подушку.

Неожиданно что-то кольнуло изнутри. Мария. Мне пришлось уехать, не предупредив ее, и теперь она, наверное, волнуется. Я не позвонила, не отправила сообщение, просто пропала. Так нельзя. Чувство вины подвывало внутри, портя настроение, оставляя ржавый осадок в душе.

Я тихо вздохнула, вытаскивая из сумки телефонную трубку. Позвонить все же придется. Безусловно, головомойка мне обеспечена, но лучше сразу все рассказать и расставить по своим местам, чем понимать, что она не спит, сходя с ума от беспокойства. Палец уже лег на кнопку вызова, и я нерешительно остановилась. Мария велела не звонить. Она заставила сбежать из города, потому, что мне грозила опасность. Сейчас эта мысль казалась более чем нелепой. Воспоминания о прошедших днях напоминали странный сон. Неужели все это было пару дней назад? Невероятно.

Телефон тихо завибрировал в ладони. На дисплее высветился знакомый номер. Я грустно усмехнулась. Она будто чувствует, что мои мысли сейчас именно о ней. Даже на расстоянии в столько километров…

— Привет, мам… — прошептала я в трубку.

— Илекса! Здравствуй, дорогая. Как ты?

— Нормально…

В трубке раздалось молчание, длившееся, как мне показалось, целую вечность.

— Где ты сейчас? — наконец, спросила она.

По коже спины поползли мурашки. Она все знала. Мария всегда поражала меня своей интуицией, которая зачастую казалась мне нечеловеческой.

— Прости меня, мам, — прошептала я.

Мне нечего было ей ответить.

— Где ты? — снова повторила Мария, явно намереваясь добиться от меня ответа.

— В Египте.

— О, боже… — выдохнула она и замолчала, словно переваривая информацию.

— Мам…

— Что ты наделала, Илекса… — простонала она. — Ты можешь погибнуть!

Я услышала, что она плачет. Этот звук словно когтями царапал нервы, лишая самообладания и уверенности.

— Здесь все спокойно, — произнесла я, стараясь ее утешить. — Правда, мам. Я скоро вернусь, обещаю.

— Ты не вернешься, — в ее голосе слышалось отчаяние. — Уже не вернешься. Никогда…

— Мам… — слова, наконец, с хрипом вырвались из горла. — Мам, не пугай меня!

— Прощай… — я слышала, как она всхлипывает на другом конце провода, — Мы теперь не скоро увидимся. Надеюсь, что у тебя все будет хорошо… Надеюсь изо всех сил. Я буду молиться за тебя…

— Мам…

Я услышала в трубке короткие гудки и ошалело уставилась на нее, не понимая, что происходит. Почему она решила, что я не вернусь? Почему? Она предупреждала, что не следует приближаться к пустыням, ни к одной из них. И опять же, почему? Вопросы не находили ответов, они жужжали в мозгу, словно разъяренные пчелы, жалили, не давали покоя.

Выключив телефон, я медленно положила его на кровать и потерла лоб пальцами. Все опять стало странным. Появилось чувство, что я оказалась в центре какого-то зловещего заговора, где все уже давно решено, и только я, ничего не понимая, плыву по течению, и даже не догадываюсь, к какому берегу оно меня принесет. Всего полгода назад все было ясно и понятно в жизни, и вот теперь реальность меняется. Моя реальность. Я снова попала в громадный, вращающийся калейдоскоп. Мне совсем не нравятся картинки, которые он показывает, но изменить ничего нельзя.

В распахнутое настежь окно дул бриз, принося с собой невнятный шепот прибоя.

Весь день у меня было стойкое ощущение, что все идет правильно, так, как нужно. Но я слишком хорошо знала свою приемную мать. Она никогда не ошибалась.

Беспокойство царапнуло изнутри. Уверенность в правильности решения таяла с каждой секундой.

Как поступить? Вернуться домой? Остаться здесь? Я не знала.

Луна, спрятавшись за покровом ночных облаков, внезапно померкла, бесследно растворяя волшебство этой ночи. Стало темно. Сказочный мир растаял, словно мираж.

Внезапно уже знакомый страх ударил в лицо ледяной рукой, заставляя сердце безумно колотиться.

В углах комнаты снова зашевелились темные тени. Казалось, они рычат, шипят и готовы наброситься со всех сторон, увлекая меня в мертвую черноту. Нахлынуло непреодолимое желание бежать, все равно куда, главное, подальше отсюда.

Я стремглав выскочила из номера, и бегом, перепрыгивая через несколько степеней, словно за мной гнались, спустилась вниз по лестнице. Смогла остановиться только оказавшись на улице.

Страх ушел так же внезапно, как и появился. Я присела на шезлонг и устало закрыла глаза. Что теперь делать? В номер возвращаться не хотелось. До утра далеко. Сидеть здесь? Ждать рассвета? Я грустно вздохнула, уже начиная жалеть, что поддалась на уговоры Хелен и прилетела в эту страну. Лишь бы все это было не напрасно.

Я поднялась с шезлонга и медленно побрела по вымощенной плитняком дорожке. Оставалось лишь надеяться, что рассвет принесет хоть какую-то ясность в воспаленный рассудок, заставит мыслить более здраво.

Дорожка, извиваясь, огибала отель и вела к выезду. Впереди был закрытый шлагбаум. Захотелось пойти к морю. Скорее всего не получится — охранники не разрешат выйти ночью. Они даже днем старались не выпускать людей из поля зрения.

Я оглянулась по сторонам. Никого не было. Странно. Не более часа назад во дворе наблюдалось нешуточное оживление. Куда они все пропали? Наверное, пьют чай или смотрят футбол. Тем лучше. Я воровато оглянулась, поднырнула под шлагбаум и бегом помчалась к кромке прибоя.

На берегу расположилась небольшая пальмовая роща и заросли неизвестного мне колючего кустарника. Я разулась и ступила ногами на мокрый песок, нежно омываемый теплыми волнами. Прибой играл мелкими ракушками, сначала выбрасывал их на берег, словно даря, потом жадно слизывал снова. Поверхность моря искрилась, подергивалась рябью. Лунная дорожка то размывалась, то снова приобретала почти четкие очертания.

Мир сомкнулся вокруг, образовав ровную сферу, в которой было место лишь небу и морю. Я затерялась в нем, словно песчинка в огромной пустыне.

Наверное, Мария была права — не стоило прилетать сюда. Возможно, мне до сих пор грозит опасность. Жаль, что она мне так ничего и не рассказала. Пускай. Сейчас я буду сидеть здесь, слушать, как вздыхает море у моих ног, как гудят стволы пальм и шуршит песок. Смотреть на лунную дорожку и небо, усыпанное миллиардами звезд, ждать Хелен и мечтать.