Адмирал Империи 23

Глава 7

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: орбита центральной планеты Херсонес-9.

Дата: 4 марта 2215 года.

Александр Михайлович нервно покусывал губу, ругая свой длинный язык за то, что надавал невыполнимых обещаний. Как теперь ему разобраться с польскими крейсерами, которых в три раза больше и которые готовились, судя по показаниям сканеров оптического наблюдения, не просто к обороне, но и контратаке. Изначально контр-адмирал Красовский, когда пафосно заявлял царю, что через полчаса разделается с панами-адмиралами и отчистит от их присутствия весь сектор, рассчитывал ударить по «конусу» Вишневского, когда тот уже врежется в оборонительные порядки командующего Дессе. Вот тогда Александр Михайлович на белом коне, он же авианосец «Екатерина Великая», вступит в сражение, атакует вражеский «конус» с «тыла» и действительно в этом случае без особых усилий и потерь опрокинет поляков, а там добить разлетающиеся в разные стороны корабли противника будет делом техники…

Но сейчас ситуация в секторе намечавшегося боя кардинально изменилась, пан Вишневский почему-то не захотел умирать как мученик за дело Сенатской Республики и повернул свои сорок четыре вымпела прямиком на дивизию Красовского. Александр Михайлович желал покинуть этот свет не сильней Вишневского и его адмиралов, поэтому заерзав в командирском кресле, приказал капитанам своих кораблей начать постепенно замедлять ход, а за это время пытался найти решение, вернее, оправдание перед императором, почему его дивизия вдруг решила ретироваться и удрать из сектора…

— Похоже, вице-адмиральских погон мне на своих плечах не увидеть, тут бы контр-адмиральских не лишиться, — мрачно пробубнил себе под нос Александр Михайлович, уже собираясь отдать приказ на разворот и уход с линии атаки.

Как снова Красовскому помог случай, все-таки госпожа удача иногда бывает крайне неразборчива. Александру Михайловичу в этот самый момент на помощь пришли две сотни МиГов гвардейской «Преображенской» дивизии, что собрал в единый «рой» командующий Дессе, изначально отправивший эскадрильи на помощь флагманскому линкору императора. Теперь после самоотвода поляков эта помощь линкору «Москва» уже была ни к чему, но истребители находились в секторе и с налета бросились для начала на польские «гусары».

Тяжелые истребители противника недолго сопротивлялись и были рассеяны асами гвардии буквально за считанные минуты. А затем, МиГи «преображенцев» накинулись с «тыла» на основные корабли польского космофлота, начав быстро обнулять их защитные экраны. Практически одновременно с этим в перестроенную из «конуса» в «фалангу» полякам со стороны общего построения флота Дессе ударила группа кораблей, возглавляемая лейб-флагманским линкором «Москва».

Государь-император был так воодушевлен своим чудесным спасением после появления в секторе свежей дивизии Красовского и так благодарен ему за это, что наплевав на опасность и собрав вокруг своего линкора еще пять ближайших к нему кораблей, помчался в атаку, видя, что поляки повернулись к нему силовыми установками. И эта вроде как изначально могло показаться никчемная и пустая атака всего шестерки русских кораблей, в результате, нарушила все планы адмирала Адама Вишневского и поставила того, перед серьезной дилеммой…

Вроде как польских кораблей в ближнем космосе по-прежнему оставалось вдвое больше, чем у противника. Но половина их них благодаря налету гвардейских МиГов сейчас стояли без трансляторов силовых полей, а значит, абсолютно голые и незащищенные перед артиллерией Красовского и императора. Далее, тактическое положение польской «фаланги» было крайне уязвимым, враг пусть и малым числом, но наступал с противоположных углов и в результате мог легко огнем своих батарей обездвижить еще половину кораблей Вишневского, пока те будут разбираться куда им поворачиваться и кого атаковать. Ну и наконец, общее нежелание польского командующего продолжать сражаться в этой битве, ибо Адам Вишневский понимал, что спасать его космофлот никто, если что-нибудь пойдет не так, не будет и рассчитывать нужно только на себя.

Коронный адмирал все еще колебался в своем окончательном решении, когда Александр Михайлович Красовский, заметив смелый рейд группы кораблей возглавляемой императорским линкором «Москва», успел на это среагировать и тут же отменил прежний приказ на разворот и маневр уклонения. Наоборот сейчас контр-адмирал, а точнее, снова вице-адмирал Красовский чуть ли не криком приказывал своим капитанам перестраивать корабли в «конус» и немедленно атаковать польскую «фалангу»…

Именно возобновление атаки 12-ой «линейной» дивизии русских повлияло на решение командующего Вишневского об оставлении сектора и выходе его космофлота из сражения.

— Это не наша битва, — с горечью произнес пан-адмирал, отдавая приказ разрушить «фалангу», и уходить подальше от орбиты Херсонеса в рассыпном строю, чтобы максимально затруднить по себе работу русских канониров.

И вот сорок четыре польских крейсеров и линкоров, не желая погибать, рассыпались по пространству и развернувшись, стали быстро уходить подальше от сектора сражения. Оставшиеся «гусары» и зенитчики кораблей Вишневского отсекали от себя преследовавшие их МиГи гвардейцев, хотя наши истребители, надо признать не сильно долго-то за поляками и гнались. По приказу императора истребители сразу вернулись назад. В это же время линкор Константина Александровича и корабли его охранения встретились в одной точке пространства с дивизией Александра Михайловича Красовского, не обнаружив в данных координатах ни одного вражеского корабля…

— Согласитесь, вице-адмирал, мы неплохо действуем в тандеме, — рассмеялся император, появляясь на экране перед Красовским. — Надо как-нибудь повторить…

— О, государь, — выдохнул Александр Михайлович, льстиво поклонившись и невероятно обрадованный снова услышать свое новое звание. — Вы удивитесь, как скоро нам представится такая возможность…

Красовский при этом кивнул на горящую за своей спиной тактическую карту, которая к этому моменту была вся заполнена синими точками, кружащегося вокруг и подбирающегося к Херсонесу-9 вражеского флота…

Двести боевых кораблей двигались широким фронтом прямиком к сектору боя. Четыре дивизии космофлота Коннора Дэвиса выходили на линию атаки, готовые сорваться с места и наброситься на наши корабли. Павел Петрович Дессе, с тревогой наблюдая за происходящим, тяжело вздохнул и вынужденно отдал приказ об общем отступлении. Элизабет Уоррен и ее почти расщепленные на атомы потоками плазмы русских орудий корабли были спасены. Северный космический флот и гвардейские дредноуты отходили на два миллиона километров назад, чтобы не попасть под навал свежих сил противника.

Сдержать атаку в двести до этого момента еще не принимавших участия в битве дредноутов, нашим эскадрам было не по зубам. Под рукой у Павла Петровича, даже с учетом новоприбывшей дивизии вице-адмирала Красовского, находилось к этой минуте всего семьдесят с небольшим кораблей, две трети из которых были полностью лишены защитных полей, постарались американские асы Дэвиса. Тут бы с Уоррен справиться, хотя мы и этого не успели сделать, а не то что противостоять сразу четырем дивизиям 1-го «ударного» космофлота Американской Республики!

— Всем кораблям — покинуть занимаемые позиции, отходить от «каре» 4-го «вспомогательного» пятясь назад, разворачиваться — только покинув простреливаемое пространство, — давал распоряжения командующий Дессе своим адмиралам и капитанам.

Попасть сейчас под огонь канониров Элизабет Уоррен было бы крайне обидно, поэтому внешнее кольцо периметра нашего построения начало медленно отползать от оборонительной «сферы» американского космофлота и только потом русские корабли начали разворот, перестроение и отступление к высоким орбитам центральной планеты…

Там в свете отливающей бело-голубым оттенком атмосферы Херсонеса-9 в одиночестве стояла наша твердыня — космическая крепость «Севастополь», которую Дессе все это время держал в «тылу» как последний оплот и свой единственный козырь в этом раскладе. Именно на «Севастополь» Павел Петрович возлагал огромные надежды, по крайней меры, крепость могла помочь выдержать этот уже четвертый по счету навал американского космофлота.

Русские корабли пусть и отошли назад, прижавшись кормой чуть ли не к самой поверхности ледяной планеты и обезопасив себя таким образом от окружения и возможного удара с «тыла». Но лишенные полей и частично палубной артиллерии, наши крейсера и линкоры не могли на равных сражаться с втрое превосходящим тебя по численности противником. И это еще, если не учитывать 4-ый «вспомогательный» флот Элизабет Уоррен, которая, как только мы отошли на безопасное расстояние, тут же разбила «каре» и начала перегруппировывать имеющиеся под рукой корабли в некое подобие «фаланги», видимо, готовясь поддержать дивизии Коннора Дэвиса в этой, как все, и они, и мы думали, последней атаке…

— Мне нравится ваше рвение, вице-адмирал, — улыбнулся, что делал крайне редко, Коннор Дэвис, связываясь с Элизабет Уоррен и ее «Бремертоном». — Но 4-ый «вспомогательный» сильно пострадал в прошлой фазе боя, и большая часть его кораблей нуждается в срочном ремонте…

— Несмотря на это, мы готовы продолжить, сэр, — заупрямилась Элизабет, распаленная недавним сражением в одиночку со всем русским флотом и воодушевленная быстрым отступлением дивизий адмирала Дессе. — Мои парни рвутся в бой, чтобы завершить начатое… Смерть «раски»!

— Похвально, — демонстративно похлопал в ладоши Коннор Дэвис. — Но если вы пойдете сейчас в атаку, то из нее уже не выйдете. Дессе показал себя на таким глупцом, как например, ваш коллега Нейтен Джонс-старший. Русский «Лис» сделает с вашим флотом то же самое, что два часа тому назад проделал с 6-ым «ударным», сосредоточив именно на наиболее поврежденных кораблях свой заградительный огонь. Русские знают, что у них нет шансов победить в этой схватке, но они умеют считать и сделают все от себя зависящее, чтобы причинить нам максимальный ущерб. Дессе и император Константин хотят устроить нам Пиррову победу, поэтому не будем заставлять их радоваться очередным трем — четырем десяткам бесславно погибших кораблей Республики… Спасибо за службу, вице-адмирал, но ваша миссия по обескровливанию флота противника окончена… Отходите во вторую «линию» и становитесь рядом с кораблями Нейтена Джонса и только что прибывшими туда же хоругвями этого упрямого ублюдка

Адама Вишневского…

Вице-адмирал Уоррен не стала спорить с командующим, тем более, что тот был абсолютно прав и еще одной атаки ее изможденный космофлот вряд ли бы пережил. Поэтому Элизабет, дождавшись пока русские корабли окончательно не уберутся из сектора, выстроила свои уже в который раз обескровленные дивизии в походные колонны и повела их во второй эшелон построения…

В своем движении она разминулась с дивизиями 1-го «ударного» космофлота АСР, которые в свою очередь огромной черной волной прошли мимо ее кораблей, направляясь прямиком к планете. Все находящиеся в секторе понимали, что сражение входит в финальную, для одних победную, для других действительно во всех смыслах последнюю стадию…

Американские дивизии: «Золотые грифоны», «Джерси Блюз», «Следопыты» и «Олд Гикори» не стали выстраиваться в «конусы», чтобы опрокинуть или прорвать оборонительное построение русских, ибо никакого особого построения у командующего Дессе и императора к этому моменту уже и не наблюдалось.

Имевшиеся в наличие корабли Павел Петрович Дессе сгруппировал вокруг крепости, которая шириной своих защитных экранов закрыла все наши дивизии вместе взятые. Да, мы сжались, полностью разбив «линию», но, по крайней мереЮ были защищены сейчас на какое-то время от огня вражеской артиллерии. А огня, вернее плазмы, американские канониры явно не жалели, начав долбить по русской эскадре еще на подходе к орбите…

Представьте двести боевых космических дредноутов идущих в линейном строю, у каждого в среднем по семь — девять основных палубных батарей, которые работают в одну точку пространства в безостановочном режиме. Столько плазмы одномоментно не летело в наш Северный космофлот еще ни разу, хотя его корабли за свой век участвовали ни в одной сотне космических баталий. Если бы не крепость «Севастополь» американцам не понадобилось бы даже сходиться с русскими в ближнем бою, они бы стерли наши корабли еще до подхода к орбите, столь сильным казался этот плазменный шторм.

Однако к удивлению, сменившемуся у «янки» шоком, ни один заряд, выпущенный из американского орудия не достиг своей цели, энергетические щиты «Севастополя» сдержали все их без исключения, причем сами силовые поля после почти получасовой непрекращающейся пальбы были истончены менее чем на две трети. А еще, как только американцы снизили интенсивность огня, сразу стали быстрыми темпами восстанавливаться и снова набирать мощность.

— Разве такое может быть? — нахмурился Коннор Дэвис, наблюдая со стороны, как ничего его дивизионные адмиралы не могут сделать с русскими на дальних дистанциях. — Любая космическая крепость, даже самая мощная и сверхнадежная не может выдержать столь длительного обстрела из орудий двухсот кораблей сразу! Тут что-то не так… Или «раски» снова придумали какое-то изобретение, чтобы всех нас удивить⁈

— Клянусь, тому профессору, о котором вы говорили, Павел Петрович, я лично распоряжусь дать государственную премию, — уже второй раз за сегодня расчувствовался император, связываясь с Дессе и вспоминая слова того, о некоем гении, что придумал технологию, способную усилить мощность защитных полей, в частности «Севастополя». — Если бы не он…

— Все это превосходно, ваше величество, — печально вздохнул командующий Дессе, перебивая государя, — но, все это лишь отсрочка неизбежного…

Адмирал указал рукой на тактическую карту, которую снова заполонили тысячи москитов Дэвиса. Они же истребители F-4 последней модификации, две с половиной тысячи которых вновь вышли в авангард построения и ринулись к русской крепости с приказом — обнулить ее защитные поля. Не было у нас уже сил, чтобы отбиться от такого большого количества фантомов'. Последние боеспособные эскадрильи серьезно пострадали в схватке с «гусарами» и преследовании польских крейсеров, поэтому ни один русский МиГ так и не вышел навстречу вражескому «рою», позволив американцам наброситься на «Севастополь» и после нескольких навалов, теряя истребители от огня зенитной артиллерии крепости и стоящих рядом русских кораблей, все-таки уничтожить и вывести из строя все действующие и дублирующие трансляторы ее энергополей…

Как только защитные экраны «Севастополя» перестали существовать, поток плазмы в нашу строну вновь усилился, вынуждая командующего Дессе начать жаться кораблями к космической крепости, в попытке укрыться за ее пирсами и модулями от вражеского огня. Семьдесят русских боевых кораблей, с одной стороны прикрытые планетой, с другой — массивной «сферой» крепости, выстроились в большое «каре», готовые принять свой последний бой…

Американцы же, существенное количество вымпелов которых, после того, как Дессе спрятал остатки Северного космофлота и гвардии за крепостью, потерявшие возможность вести прицельный эффективный огонь решили не тратить времени на маневр обхода и выстраиваться на новых координатах, а предпочли пойти в лобовую атаку. Благо русские сами перекрыли себе возможность вести заградительный огонь, отчего корабли «янки» подошли к крепости практически без потерь.

Несколько кораблей наступающих были уничтожены стационарными орудийными платформами «Севастополя», но орудия крепости без защитных экранов в противостоянии с двумя сотнями вражеских дредноутов долго просуществовать не могли, и были разбиты и выведены из строя буквально за считанные мгновения. А после четыре дивизии 1-го «ударной» космофлота Коннора Дэвиса огибая громадину космической крепости, с четырех углов скопом набросились на одинокое русское «каре»…