Адмирал Империи 7 [СИ]

Глава 22

Огонь по русским кораблям с каждой минутой нарастал больше и больше. Уже вся 25-ая «легкая», пусть и неожиданно поредевшая, но все еще способная опрокинуть любого, вставшего у нее на пути врага, развернулась носами к своим «обидчикам» и палила из имеющихся орудий по пяти, вжавшимся в друг друга вымпелам Черноморского флота.

Приказ Самсонова о максимальном сближении оказался самым правильным. По сути, такое построение нельзя было назвать классическим оборонительным «каре», наши линкоры и крейсеры стояли так плотно, что перекрывали линии огня большинству собственных бортовых батарей. Однако в данный момент ответный огонь был не так важен, как важна возможность выиграть дополнительные минуты и продержаться под ливнем плазмы как можно дольше.

Вроде бы на первый взгляд подобное ведь ничего не решало. Какая разница, сколько продержаться русские корабли — тридцать-сорок минут обстрела или стандартный час с небольшим, если итог все равно очевиден — это стопроцентная гибель пяти наших кораблей, теперь когда те выстроились в «каре», еще и без какой-либо возможности отступления.

Лиза Уоррен именно так видела эту ситуацию, зная и просчитывая имеющиеся характеристики оставшихся у нее кораблей и кораблей противника. Все цифры говорили о безоговорочной победе американцев над «раски». Вице-адмирал Уоррен уже вывела в первую «линию» атаки свои лучшие и самые боеспособные дредноуты. Флагманский «Бремертон», линейный корабль «Норманди», тяжелые крейсеры: «Пенсакола» и «Августа» безостановочно работали главными с средними калибрами по сбившимся в кучу вражеским кораблям, не давая передышки их защитным полям.

Ничего, что «рой» американских истребителей был некоторое время назад рассеян русскими пилотами на юрких МиГах, а второй волны атаки F-4 провести было не реально, из-за того же пресловутого сверхплотного построения русских.

— Все равно Айвану Самсонову это не поможет, — думала Элизабет, как паучиха окутывая коконом из дюжины своих вымпелов несчастную жертву в виде небольшой группы «раски» и расставляя самым лучшим способом вверенные корабли, так чтобы вести огонь по врагу с максимальной эффективностью. Лиза не намеревалась потерять во второй фазе боя больше ни единого вымпела, русские итак натворили дел со своим «подлым» нападением с тыла.

Хотя почему «подлым»? — остановила поток собственных мыслей вице-адмирал Уоррен. — Противник не сделал ничего подлого, Самсонов просто воспользовался моей промашкой и использовал фактор внезапности на полную катушку. Сама виновата, и нечего на «раски» пенять, хотя никто не отрицает что они ублюдки! Результатом минутной расслабленности стала гибель сразу трех моих кораблей. Что ж, клянусь, больше я не потеряю ни одного вымпела, а Самсонов заплатит жизнью всех своих пяти дредноутов!

И американский адмирал знала, что говорит. Защитные поля, прежде всего русских крейсеров, уже начинали критически истончаться, под непрекращающимся смерчем плазмы канониров 25-ой «легкой». Несмотря на то, что энергополя русских кораблей перекрывали друг друга, тем самым увеличивая срок своей жизни, чего и добивался Иван Федорович Самсонов, все равно они не могли вечно держать такой поток разрушительной энергии, что посылали в их направлении палубные батареи «янки».

Американские артиллеристы, заметно уставшие от постоянной перезарядки орудий, но видя результат, уже начинали поздравлять друг друга со скорой победой. Еще несколько минут и бортовые поля «Полтавы» и «Авроры» будут обнулены. А как только это произойдет, вопросом времени останется довершить разгром «раски». Элизабет Уоррен даже подумывала, а не сделать ли Самсонову предложение о капитуляции. А что, такие ценные призовые дредноуты как «Громобой» и «Ретвизан» могли бы украсить любую дивизию?

— Пошлите запрос на флагман Черноморского Императорского флота, — приказала Элизабет своим операторам.

— «Громобой» на связи, мэм, — через минуту ответил дежурный офицер.

— Командующий, догадываетесь о причине моего вызова? — ехидно улыбнулась Уоррен, пряча за улыбкой некоторое волнение, все-таки разговаривала сейчас с одним из прославлейнейших флотоводцев Российской Империи.

— Может, простая вежливость? — пренебрежительно хмыкнул в ответ Иван Федорович, из под бровей глянув на незнакомую ему женщину в темно-синем мундире вице-адмирала Республиканского флота. — Хотя о чем это я? О какой вежливости может идти речь, когда ты имеешь дело с АСР-овцами⁈ От «янки» скорее можно ожидать злорадства, но никак не учтивости, а уж тем более чести в бою…

— Кто бы говорил! — покачала головой Элизабет. — То же самое могу сказать и о «раски»…

— Хорошо, поприветствовали друг друга, — кивнул Самсонов. — Что дальше? Вообще-то вы, дамочка, меня отвлекаете от сражения… К чему вообще этот странный вызов?

— Да бросьте, командующий, — отмахнулась вице-адмирал Уоррен. — От чего я могу вас отвлечь? От созерцания экрана, на котором вы видите, как тают на глазах показатели ваших защитных полей? О каком сражении идет речь, об этом избиении пяти несчастных кораблей, которое в данный момент происходит? Так здесь вы своим личным участием уже ничему не поможете…

— Да не уж-то⁈

— Вы в ловушке, адмирал, — продолжала Элизабет. — Не позднее чем через сорок пять минут от ваших пяти дредноутов не останется и кусочка нимидийской брони… Просто пыль и оплавленные ошметки, хаотично разбросанные по космосу!

— Сильно сказано, — несколько снисходительно ухмыльнулся Иван Федорович, как показалось Элизабет, даже слегка подмигнув ей. — Вы имеете в виду, то же самое, что осталось от «Индепенденса», «Гуама» и «Замволта»?

— Что-то вроде этого, — согласилась Уоррен, сдерживая эмоции, чтобы не обозвать наглого «раски» последними словами. Самсонов знал куда бить и безошибочно определил, что для дивизионного адмирала нет ничего страшней потери своих вымпелов, да еще при таких нелепых обстоятельствах. Элизабет скрежетала зубами, но всеми силами не показывала, что удар русского командующего пришелся в незащищенное место, — только без возможности эвакуации ваших чертовых экипажей… Пусть мои корабли и погибли, но больше половины их команд спасены. В вашем же случае, мистер Самсонов, такого подарка не будет…

— Вот в чем-чем, а в этом я не сомневался, — кивнул, соглашаясь, Иван Федорович. — Видите ли, госпожа американка, я и мои моряки знаем с кем имеем дело, поэтому заранее готовы к тому, чтобы погибнуть, не рассчитывая на милость победителя… Ведь вы — «янки», а у «янки» нет, ни чести, ни благородства!

— Отнюдь, — не согласилась Элизабет Уоррен, — как раз человеколюбие и нежелание плодить лишние жертвы вынудило меня выйти на связь, даже с таким неприятным человеком, как вы…

— О, знаете такие слова как «человеколюбие»? — вскинул брови Самсонов. — Я удивлен…

— Не будем тянуть время, — прервала Ивана Федоровича, адмирал Уоррен. — Вот мое предложение. Вы выкидываете «белый» код-сигнал о капитуляции, прекращаете заградительный огонь и деактивируете остатки своих защитных щитов… После этого на борт ваших кораблей взойдут призовые команды, которым вы передадите шифры доступа к управлению…

— Я прямо заслушался, — глаза командующего от наглости его собеседницы полезли на лоб. — Это все или и для меня будет какой-то бонус?

— Главным призом будет ваша жизнь, — ответила Элизабет. — А так же сохраненные жизни ваших людей, адмирал… Я понимаю, вы готовы умереть и все такое… Но подумайте о более чем тысяче подчиненных, которые совсем скоро погибнут… Либо выживут, если вы примете мои условия. Со своей стороны я, как офицер Американской Сенатской Республики, обязуюсь и клянусь, что с лично вами и с остальными пленными будут обращаться согласно военной конвенции и не применять никаких незаконных и бесчеловечных методов обращения…

— Гладко стелешь, змея, — процедил сквозь зубы наш командующий, смотря на экран своих мониторов и о чем-то усердно размышляя.

— Не стоит ругаться, сэр, — победно улыбнулась Элизабет Уоррен, не разобрав через синхронизатор, что же имел в виду этот усатый адмирал, и кажется, ловя в его взгляде некую обреченность. — Смиритесь с поражением…

— Дайте мне время на раздумье, — после минутного молчания попросил Иван Федорович.

— Не пытайтесь играть со мной, — отрицательно покачала головой американка. — Время, чтобы восстановить энергетические поля?

— Не говорите чушь, как можно их восстановить за короткий срок, — ответил Иван Федорович.

— Хорошо, — сказала Элизабет. — Сколько вам нужно времени?

— Десять минут, чтобы все обдумать…

— Даю вам пять, — кивнула вице-адмирал, — при этом не ждите, что я снижу хоть на процент интенсивность огня… Ваши корабли по-прежнему будут получать хорошую порцию плазмы, чтобы вам думалось быстрей… Все, конец связи…

Элизабет нажала на кнопку, и Самсонов исчез с экрана.

— Неплохо, похоже, я продавила старика, — улыбнулась она сама себе. — И не такой уж он страшный, как кажется на первый взгляд… Эти «раски» только с виду грозные, а чуть нажмешь и поплыли… Впрочем, все мужики такие, наши не лучше…

Ровно через пять стандартных минут с «Бремертона» на «Громобой» снова поступил вызов на связь. Самсонов показался Элизабет еще задумчивей и смурней, чем в первый раз.

— Я готов согласиться на сдачу кораблей, но только с дополнительным условием, — медленно произнес командующий.

— Говорите, — Элизабет замерла в ожидании скорой победы, — я слушаю и выполню его, если оно разумно…

— Вы отпускаете экипажи российских кораблей, не преследуете спасательные шаттлы и даете всем моим людям уйти, — решительно заявил Иван Федорович. — Только так я могу уговорить собственных моряков сложить оружие…

— Это невозможно! — запротестовала адмирал Уоррен. — Я не имею на это права!

— Оставьте эту театральную постановку с выпученными глазами и повизгиванием, — покривился Самсонов. — Все вы можете и на все право имеете… К тому же я как старший по званию и должности готов сдаться… Но только я…

Между Элизабет и нашим командующим началась дуэль взглядов, где каждый пытался понять мысли другого. Слишком ценным призом были эти пять русских дредноутов, с помощью которых Элизабет не только могла восстановить первоначальную мощь своей дивизии. 25-ая «легкая» благодаря «Ретвизану» и «Громобою» могла легко получить статус «ударной» и занять место первой дивизии 4-го «вспомогательного» флота.

— К чертям эту жалкую тысячу русских космоморяков, — решилась на сделку адмирал Уоррен. — Перебью их после, если этим доходягам вообще доведется еще служить, ведь лишних кораблей у Российского флота просто нет…

— Кроме вас в плен должны сдаться еще Василий Козицын и Дамир Хиляев, — Элизабет уточнила фамилии дивизионных адмиралов по таблице на экране. — Это не обсуждается, командующий… И не врите мне, что данных персонажей нет рядом с вами. Я вижу флагманские вымпелы 3-ей и 15-ой дивизии Черноморского космического флота… А значит, Хиляев и Козицын тоже здесь… В остальном, я согласна на условия. Все российские космоморяки, кроме вас троих, могут покинуть сектор на спасательных шаттлах, мешать эвакуации мы не будем. Конечно, при условии передачи в целости и сохранности пяти ваших дредноутов…

— Я услышал, — кивнул Самсонов. — И даю на это свое предварительное согласие…

— Что это такое значит «предварительное согласие»? — снова начала грешить на синхронный переводчик, Уоррен.

— Это означает, что лично я согласен на выдвинутые условия, — ответил Иван Федорович, тяжело вздыхая. — Думаю, что смогу так же уговорить упомянутых вами адмиралов… Но…

— Уговорить? — не поняла Элизабет. — У вас что не флот, а какая-то группа друзей по интересам? Вы же командующий и имеете право приказать! Что в Российской Империи отменен принцип единоначалия и воинский устав⁈

— Чья бы корова мычала, — огрызнулся Самсонов. — Вам бы американцам заткнуться на тему воинского устава. Я недавно наблюдал картину как два республиканских флота, в нарушение всех возможных уставов и правил, долбали друг по другу из плазменных пушек. И если я не ошибаюсь, кажется, лично вы ухайдокали одного из дивизионных адмиралов 6-го флота…

— Сейчас не об этом, — отрезала Элизабет, сдерживая гнев. — Объяснитесь по поводу ранее сказанного…

— Объясняю, — повысил голос Иван Федорович. — Не только во флотах АСР существует принцип коллегиальности, а так же возможность неподчинения преступному, как считают младшие чины, приказу старшего по званию… И если я не уговорю моих ребят сложить оружие и выкинуть «белый» код-сигнал, наш с вами договор будет лишь пустой тратой времени…

Поэтому, не торопите меня — это раз, немедленно прекратите огонь по моим кораблям — это два…

Да-да, не мотайте головой… Если во время моих переговоров с экипажами вы будете по нам палить, гарантирую что ни на какую сделку и капитуляцию «черноморцы» не пойдут…

И третье, на все про все мне нужно не менее получаса времени… Думайте, дамочка…