Адреса из прошлого

10

Родной дом показался из-за густо разросшейся ореховой рощи как-то сразу. Оливия даже не успела решить, как она представит Майкла, а их автомобиль уже въехал во двор двухэтажного дома, на открытой террасе которого расположилось все семейство Алонсо – папа Фред, мама Мария, тетя Грета и любимец всей семьи черный лабрадор Дик.

– Ого, по-моему, нас встречают при полном параде! – сказал Майкл, притормаживая у живой изгороди.

– Да уж! Сюрприз не удался! – пробормотала Оливия, глядя на загорелые лица родственников, выделявшихся на фоне свежеокрашенного фасада. – Ого, и Лайон здесь…

Кого-кого, а родного брата она увидеть не ожидала и потому, зная его критический нрав и склонность к иронии, по-настоящему обеспокоилась. Хотя они с Майклом и договорились, что нагрянут на родительскую ферму внезапно, без предупреждения, Оливия втайне от Майкла, набрала номер домашнего телефона и сообщила матери, что приедет не одна.

– А кто такой этот Майкл? – поинтересовалась Мария.

– Друг! – уклончиво ответила Оливия. – Он очень хороший, мама! Вот увидишь… – Она взглянула на дверь магазина, за которой скрылся Майкл.

Они остановились у дорожного мотеля, и, пока Майкл бегал в магазинчик за колой и минералкой, она решила предупредить родителей.

– Что ж, будем рады познакомиться… – сказала мать и после некоторого раздумья спросила: – А куда подевался Генри Пирелли?

Оливия несколько раз наезжала на ранчо с Генри, который очень не нравился ее отцу. По мнению Фреда, Генри Пирелли был слишком шумным, рассеянным и совершенно не разделял его любви к технике. Кроме того, наблюдательному фермеру показалось, что гостя больше интересуют доходы, приносимые фермой, чем принципы ее работы, оборудование и место расположения. В связи с этим Оливия даже подумывала, не предупредить ли Майкла, чтобы он проявил интерес к делам отца, в первую очередь к его техническим приспособлениям, которыми Фред справедливо гордился. Впрочем, Майкл мог воспринять ее предупреждение, как покушение на свободу его чувств, а этого Оливии не хотелось. Пусть уж все идет так, как идет, в конечном итоге решила она.

– С приездом, дорогие гости! – весело крикнул отец, бодро спускаясь с крыльца и едва ли не бегом направляясь к ним. – А мы-то думаем, кто это к нам пожаловал?

– Ага, не ждали! – Оливия, забыв обо всем на свете, кинулась в объятия отца. – Здравствуйте, мои дорогие! – Следом она обняла подошедшую мать и тетю Грету. – Как вы здесь без нас?

– Ты бы, Лив, для начала представила нам молодого человека! – с радостным смешком пробасил Фред. – А то мы даже не знаем, как приветствовать друг друга!

– И то верно! – Оливия повернулась к Майклу. – Папа, мама, это Майкл! Мой хороший друг!

– Друг? – Мистер Алонсо склонил голову к плечу, словно решая, может ли Майкл быть хорошим другом? – Что ж, очень приятно! – Отец выбросил вперед свою большую, загорелую до черноты руку и крепко пожал руку Майкла. – Друзья нашей дочери наши друзья! – высокопарно промолвил он.

Майкл поочередно пожал руки Марии и тете Грете, с достоинством выдержав их оценивающе проницательные взгляды.

– Что ж, давайте к столу! – приказал отец. – Вы ведь, наверное, проголодались с дороги?

– Немного! – улыбнулась Оливия, внезапно почувствовав на своих глазах чьи-то прохладные ладони. – Лайон, ты? – засмеялась она, ощутив бережное прикосновение почти забытых рук. – Ты-то здесь откуда?

Лайон почти не изменился, разве что раздался в плечах, да глаза вместо голубого приобрели серый, почти стальной оттенок.

– А ты уж думала, что я совсем забыл своих родных? Да нет же!

Брат прижал ее к своей широкой груди, пожал руку Майклу, и все дружное семейство Алонсо неторопливо направилось к дому.

– К сожалению, я прилетел без семьи… – Лайон развел руки в стороны. – У них не было времени…

– Ты сказал – прилетел? – уточнила Оливия.

Она знала, что от Бейкерсфилда до дома Лайона – пять часов езды на машине. И обычно Лайон в гости к родителям приезжал на автомобиле.

– Ты не поверишь, я недавно получил права на управление самолетом и теперь летаю на своей двухместной «Сессне», экономлю кучу времени. Вот и сейчас, если бы не самолет, времени, чтобы заехать на ферму, у меня бы не было. А так я побуду здесь, а утром полечу по делам фирмы на север. Вечером буду там, а к полудню следующего дня отправлюсь обратно, – взахлеб рассказывал Лайон.

– А это не опасно? – испуганно поинтересовалась мама. – Нынешние самолеты – такие хрупкие с виду.

– О, это точно! Мария знает, что говорит! – поддержал жену Фред. – Раньше на фюзеляже не экономили, всюду стоял качественный металл, шасси, стойки служили годами, а сейчас… – Отец устало махнул рукой. – Не успел взлететь, а уж с хвоста песок сыплется…

– Отец, ты отстал от жизни лет этак на двадцать! – горячо возразил Лайон. – Современные самолеты куда надежнее прежних…

Гости рассаживались за столом, и, пока отец с сыном спорили о достоинствах и недостатках современного авиастроения, Оливия решила показать Майклу их дом.

– Ты не против?

– С удовольствием посмотрю! – заверил ее Майкл. – Мне здесь очень нравится…

Они миновали затененную террасу, поднялись на второй этаж, где находилась комната Оливии.

В коридоре ощутимо пахло деревом и какими-то цветами, может быть засохшими розами. Мать засушивала лепестки роз и раскладывала их по банкам. Они сильно пахли перед дождем, которые в их краях бывали достаточно редко.

Оливия неспешно приоткрыла дверь и застыла на пороге: в комнате все было так же, как и когда-то. Создавалось впечатление, что она уехала вчера, даже штора откинута так, как любила откидывать она – наполовину, чтобы солнце не нагревало комнату.

– Такое ощущение, что я никуда не уезжала! – прошептала Оливия, замирая на пороге.

Ее душили слезы. Она увидела себя маленькой, десятилетней, сидевшей у окна, за которым желтым золотом горела плантация кукурузы, зеленела платановая роща, прятавшая в своей глубине ворох сухих извилистых тропок. Когда-то ей казалось, что этот пейзаж всегда будет стоять перед ее глазами, она не увидит ничего другого, кроме полей, редких рощ, диких тропок. Но все кончилось, прошло, и вот она, уже взрослая женщина, стоит у окна своей детской комнаты, не понимая, куда подевалась та маленькая, живая, любопытная девчушка, мечтавшая днями напролет?

Внезапно она ощутила, как рука Майкла с нежностью легла ей на плечо.

– Майкл! – сказала она, с трудом сдерживая слезы. – Куда все уходит? Скажи – куда?

Она безвольно положила голову ему на грудь, чувствуя, что сейчас разрыдается от ощущения безбрежности времени, его неумолимого хода, в котором люди теряются как крохотные песчинки.

– Ничто никуда не уходит… – тихо прошептал Майкл, целуя ее мокрые щеки и гладя волосы. – Прошлое здесь, оно в тебе… Оно рядом…

Они стояли обнявшись, связанные воедино атмосферой этой комнаты, годами, в течение которых Оливия мечтала о своем счастье, мечтала о том дне, когда она сможет войти в свой дом вместе с любимым, с тем, с кем она будет до конца своих дней, до скончания времен…

– Прости меня, Майкл! – сказала Оливия, вытирая невольные слезы. – Все это так неожиданно, так пронзительно… – Она подошла к окну и отодвинула штору. – Я хотела бы увидеть комнату, в которой прошло твое детство. Она сохранилась?

Когда Оливия повернулась к Майклу, он уже стоял у двери.

– Майкл, я спрашиваю, сохранилась ли твоя детская комната?

Он стоял спиной к ней, и Оливия не видела выражения его лица, но даже по одному тому, как обреченно опустились его плечи, она все поняла.

– Нет, не сохранилась.

Его голос был переполнен такой болью, что она вздрогнула.

– Майкл, что-то случилось? – Она подошла к нему и посмотрела в его лицо. – Ты устал?

Он поднял голову, и Оливия увидела, как в глубине его золотистых глаз тонет иной Майкл Грант – испуганный, нерешительный, слабый. Но это продолжалось всего мгновение. Майкл улыбнулся и с нежностью посмотрел на Оливию.

– Ты слышишь? По-моему, нас зовут?

И в самом деле, зычный голос отца уже долетал до их слуха.

– Оливия! Майкл! Прошу к столу! Все готово!

Они с радостью сбежали вниз по скрипучим деревянным ступенькам. На предпоследней ступеньке Оливия остановилась.

– Послушай, эта ступенька поет по-особому…

Она поднялась наверх и снова сбежала вниз: предпоследняя ступенька, как запавшая клавиша старого рояля, действительно звучала не так, как другие, – певуче и протяжно.

– Каждое утро начиналось с ее пения… – вспоминала Оливия. – Я еще спала, а отец шел меня будить, и эта ступенька сообщала мне – отец идет!

Они вышли на террасу. Стол был накрыт белоснежной скатертью, и на ней стоял любимый родительский сервиз, доставаемый по большим праздникам.

– Прошу вас, дети мои! Рассаживайтесь как вам удобнее! – грохотал совершенно счастливый Фред.

Тетушка Грета разливала суп по тарелкам.

– Вы не представляете, каким супом я вас угощу? – ласково приговаривал она.

– И каким же? – не удержался от вопроса Майкл. – Неужто черепаховым?

Тетушка Грета обреченно застыла с поварешкой в руке. Она так любила делать сюрпризы, и все в доме, зная это, никогда не признавались ей в том, что все секреты давно им известны.

– Майкл, вы ясновидящий? – Тетушка Грета с испугом смотрела на улыбающегося Майкла.

– Тетя Грета, Майкл – адвокат! – сообщила Оливия. – Поэтому угадывать чужие тайны – его работа…

– Да, Грета, – язвительно улыбнулся Фред, – адвокат – это тебе не фермер, у которого нос забит кукурузной шелухой до самого горла!

– Фред! – одернула его Мария. – Что ты такое говоришь?! При чем здесь нос фермера? Извините, Майкл. – Мария просительно улыбнулась, словно убеждая Майкла не обращать внимания на высказывания деревенского простака.

– Извините, но запах черепахового супа мне очень хорошо знаком, – засмеялся Майкл. – Тем более что вместо черепахи вы используете телячью голову?

Тетушка Грета была окончательно потрясена. Оливия и сама не ожидала, что Майкл так быстро сумеет отгадать их главную семейную тайну.

– Как ты догадался, что в супе нет черепахи?

– Очень просто – у нас дома когда-то варили такое же кушанье. Оно готовится на прокаленных говяжьих костях, в бульон добавляется полстакана мадеры. А уж запах мадеры трудно с чем-нибудь спутать…

Таких познаний Оливия от Майкла не ожидала. Напротив, у нее сложилось впечатление, что в еде он совсем неприхотлив. А тут такие знания, да еще в такой специфической сфере! Ай да Майкл, замаскированный кулинар! Вот бы использовать этот эпизод в книге о нем. Оливия потирала руки, предвкушая как вкусно можно было бы подать этот эпизод. Адвокат, знаток законов, судебных актов, юридических прецедентов – и вдруг такое знание кулинарии! Как неожиданно вспыхнул, засиял всеми гранями его образ!

Суп был удивительно вкусным. Майкл не мог оторваться от тарелки и, после того как тетушка Грета предложила добавки, с радостью согласился.

– Этот рецепт я узнала на Гаити, когда муж работал там на нефтяных приисках… – рассказывала тетушка, заполняя его тарелку доверху золотисто-прозрачной жидкостью. – Интересно, а откуда этот рецепт знаете вы? – Она строго уставилась на Майкла. – У вас тоже кто-то служил на Гаити?

– Не знаю, – смутился Майкл. – Наверное, вычитали из какого-нибудь кулинарного журнала…

– Поразительно! – возмутилась тетушка Грета. – Эти журналы выбалтывают даже фамильные секреты!

Присутствующие расхохотались. Тетушка Грета еще долго возмущалась подрывной деятельностью журналов, а мужчины решили тем временем пропустить по стаканчику виски и выкурить по сигаре, для чего перешли за маленький стол.

Оливия подсела к матери.

– Ну и как он тебе? – спросила она, указывая глазами на Майкла.

– Во! – Мария подняла большой палец кверху. – Настоящий мужчина!

Счастливая Оливия влюбленными глазами следила за Майклом. Ей казалось, что ему тоже нравится у них – они о чем-то оживленно беседовали с Фредом, потом отец позвал Майкла за собой – ему хотелось продемонстрировать ему новую модель кукурузоуборочного комбайна. Лайон сослался на то, что уже видел его в прошлый раз, и пересел к женщинам.

– Ну, сейчас отец расскажет ему все, что знает о комбайнах, – шутливо заметил он. – А твой Майкл молодчина! – Он взял Оливию за руку. – Спокойный, крепкий… Отличный получится муж. А?

– Ладно тебе! – сказала мать. – Успеет она еще замуж. Ты лучше скажи, куда летишь дальше?

– Дальше? – Лайон затянулся и выпустил тоненькую струйку дыма. – Есть такой городишко – Спокан… А там имеется трубопрокатный завод. Вот туда-то мне и надо…

Название города показалось Оливии знакомым. Спокан… Спокан… Стоп, а это не тот ли Спокан, вблизи которого родился Майкл Грант?

– А это неподалеку от Сиэтла? Штат Вашингтон? – как бы невзначай поинтересовалась она.

– Ага! – кивнул Лайон, закашлявшись и кладя сигару в пепельницу. – А ты откуда знаешь?

Оливия промолчала. Это была неслыханная удача. Ведь она сможет полететь вместе с Лайоном, чтобы навестить родственников Майкла, и вернуться назад. Главное, чтобы об этом не узнал Майкл, иначе сюрприза не получится. Она представила, как вывалит перед ним целую кучу фактов из далекого прошлого. История с бобрами на этом фоне покажется детским лепетом.

– Лайон, а ты не мог бы взять меня с собой?

Брат с интересом поглядел на сестру, которая явно что-то замышляла. Уж кто-кто, а Лайон хорошо знал, какой лисой может прикинуться Оливия, если у нее в деле появляется свой интерес.

– Ну, пожалуйста, – начала жалобно канючить Оливия, подсаживаясь к Лайону ближе. – Я обещаю хорошо себя вести – из кабины не выглядывать, штурвал не просить, не плевать с высоты… Лайон, мне это очень нужно.

– Скажи зачем, и тогда я решу, стоит ли исполнять твою просьбу.

– Я тебе потом все объясню. В полете! – попыталась схитрить Оливия. – Только, чур, при Майкле ничего об этом не говори!

Она увидела, что отец и Майкл уже вышли из-за дома и направляются к террасе. У мистера Алонсо был такой вид, как будто он только что выиграл миллион на скачках. Или по крайней мере получил от фирмы-производителя в подарок новый кукурузоуборочный комбайн.

– Что-то вы долго ходили? – Мать с интересом посмотрела на отца, который выглядел чересчур оживленным. – Фредди, ты показал Майклу все наше хозяйство?

– Разумеется! – радостно прогудел отец, похлопывая Майкла по плечу. – У него, кстати, хорошая голова! Он даже подсказал мне кое-какие вещи! Верно, Майкл?

Майкл улыбался смущенно, хотя чувствовалось, что ему эта похвала приятна.

– Да так, малость прошлись! – Он с заговорщицким видом смотрел на отца, который что-то оживленно шептал на ухо матери. – Хозяйство отменное, тут не к чему придраться…

– А с каких это пор адвокаты стали разбираться в сельском хозяйстве? – шутливо заметил Лайон. – Или ты, Майкл, специализируешься на делах фермеров?

Но Фред остановил его решительным жестом.

– Лайон, острить будешь потом! – Он улыбаясь смотрел то на Майкла, то на Оливию. – Говори, Майкл, мы готовы!

Оливия непонимающе смотрела на Майкла с отцом. Что это они еще придумали?!

– Миссис и мистер Алонсо! – торжественно начал Майкл. – Цель моего приезда сюда не только в том, чтобы познакомиться с вами, но еще и… – Он на мгновение умолк, подошел к Оливии и взял ее за руку. – Я приехал просить у вас руки вашей дочери!

Отец радостно крякнул. Майкл нежно сжал ладонь Оливии, наклонил голову и замер в ожидании.

– А Оливия-то согласна? – взволнованно произнесла мама.

– Ну, разумеется, согласна! – заверил ее отец.

– Да подожди ты! – остановила его Мария. – Оливия же здесь, рядом, и я хочу у нее спросить. Дочь, ты согласна?

– Мама, я согласна! – заверила ее Оливия.

– Ну вот видишь! – радостно воскликнул отец. – А раз дочь согласна, то и мы… – Он на мгновение умолк, шагнул к супруге и решительно взял ее под руку. – Дети мои! – торжественно сказал отец. – Подойдите ближе!

Оливия и Майкл, взявшись за руки, решительно шагнули вперед.

– Благословляем вас, Майкл и Оливия!

Благословляемые, немного помешкав, опустились на колени. Тяжелая рука отца и нежная ладонь матери поочередно легли на их головы. Даже стоя на коленях, Оливия чувствовала, с какой твердостью и вместе тем нежностью Майкл держит ее за руку.

Они поднялись, родители их расцеловали, после чего мать стала опять собирать на стол. Через минуту из дома выбежала тетя Грета, она тоже непременно хотела расцеловать будущих мужа и жену. Последним их поздравил Лайон – он крепко пожал руку Майкла и поцеловал сестру.

– Очень рад! Очень рад! И когда же свадьба?

Майкл и Оливия переглянулись.

– Мы еще об этом не думали, – сказал Майкл, – но, полагаю, это случится довольно скоро. Во всяком случае, я бы не хотел затягивать…

– Ничего не имею против! – улыбнулась Оливия. – Надо только все обсудить, обговорить условия брачного контракта…

– О да! Разумеется! – улыбнулся Майкл. – Вот завтра по пути в город и обсудим его в общих чертах…

Лайон удивленно посмотрел на Оливию.

– Так вы завтра…

Он не успел договорить – Оливия так на него посмотрела, что брат предпочел умолкнуть и отойти в сторонку.

– Извини, Майкл, но я завтра не смогу ехать вместе с тобой.

– Как? – искренне огорчился Майкл. – Ведь мы же договаривались…

Оливия взяла его под руку, и они спустились с террасы.

– Ты же видишь, как взволнованы родители. Для них это большой праздник, ведь дочери получают предложение руки и сердца не каждый день…

Майкл согласно кивнул.

– Так что я побуду вместе с ними еще денек… Или два… А уже потом приеду в город…

– А как же мистер Файзингер? Твоя задержка его обеспокоит?

– А я ему перезвоню и предупрежу…

– Что ж, тебе виднее! – согласился Майкл. – Мне будет плохо без тебя, милая…

– А мне без тебя, Майкл, – шепнула Оливия, прижимаясь к его плечу.

Но поворковать им не дали. Родственники снова усаживались за стол, отец по случаю такого торжества принес из бара свою самую дорогую бутылку – «Каберне» урожая тридцать девятого года.

– Это вино мне подарил отец на мое восемнадцатилетие. Сказал, выпьешь, когда твоя дочка будет выходить замуж. Вот я и сберег…

– Удивительно! – Майкл внимательно осмотрел этикетку. – Это шедевр, такого вина в Калифорнии уже не осталось…

Отец откупорил бутылку, плеснул рубиновую влагу на дно бокала. Оливия откинулась в кресле, вдыхая аромат драгоценного вина, ощущая блаженство покоя. Вокруг стола сидели самые близкие и любимые люди – мать, отец, брат, тетя Грета. И среди них был тот, с кем она пойдет по жизни до самого конца, – ее любимый Майкл!

Вот он, сидит рядом, на расстоянии вытянутой руки. Оливия теперь была убеждена, что вся ее предыдущая жизнь была только репетицией встречи с этим необыкновенным мужчиной. Она обязана написать о нем так, чтобы с первых страниц всем стало ясно: Майкл Грант самый умный, самый красивый, самый потрясающий мужчина на всем белом свете!