Адвокат вольного города.6

Глава 5 Банкиры

Утром, поскольку заказов не было, я оделся как приличный человек, а не бомж, нашедший костюм на мусорке, причесался и, прыгнув в грузовик и поехал в город.

Жить сразу в городе, конечно, удобнее, чёрт побери. И это ещё пробок нет в этом мире.

Заехал в офис, подписал у Чена второстепенные документы, перебросился несколькими фразами.

— Скажи, Чен, а если бы я захотел полетать на самолёте, как считаешь, можно мне такое провернуть?

— Ну, — он задумался, — я всю жизнь живу в Кустовом, авиации у нас нет. В общине говорят, что видели, как Кротовский летал на каком-то очень шустром самолётике или чём-то таком, скорее всего ему его дал император, может даже лично.

— Кротовский мне свой ковёр-самолёт не даст.

— Военной авиации у нас нет, аэродрома тоже. Иногда богатеи прилетают, улетают. Ты хочешь наладить контрабанду посредством авиации? Смело, смело. Но такие расстояния и быстро преодолевать можно только ради компактных ценных грузов.

— Прилёт самолёта будет виден, он вообще очень «палевная» штука, заметная. Пастухи увидят, казаки, путешественники и так далее. Но мысль интересная.

— А ты что имеешь в виду?

— Надо к Юбе сгонять, пообщаться, а это далеко.

— Ты же ездил к нему куда-то недалеко, несколько часов пути.

— Это он сам приезжал и стоял лагерем у южных озёр, кстати делал он это без разрешения городских властей или местного лорда. А сейчас откочевал обратно в свои земли.

— А ты хоть точный адрес знаешь его? Ну, допустим, ты наймёшь пилота с летательным аппаратом, куда лететь?

— Южный Алы Тау. Блин, более точных координат у меня нет.

— Ну вот.

— Ладно, буду думать. Как там Мин?

— Выздоравливает.

— Хвала предку. Поеду по Мещерякову, займусь им.

…

Для начала я направился в суд. Это ключевая точка во многих вопросах. Показал удостоверение, прошёл в канцелярию.

— Мария Семёновна, здравствуйте, как проходит Ваш день?

— Жарко сегодня, Аркадий, — посетовала грузная тётка из канцелярии. — Поможете открыть окошко? Кто-то его гвоздём прижал.

Ей всё время было жарко, практически в любую погоду и, тем не менее, для неё это была вечнозеленая тема и почва для борьбы с коллегой, звали её Галина Ивановна, которой «дуло», «сквозняк» и вообще холодно, когда Мария Семёновна открывала форточку. Так они и боролись за контроль над здоровенной форточкой.

Вялотекущая борьба вышла на новую стадию, но сейчас Мария Семёновна собиралась взять реванш, воспользовавшись отсутствием своего противника и подтянув меня в качестве союзника.

Учитывая, что помогает мне именно эта сторона форточного конфликта, я конечно же был намерен ей посодействовать.

— А Вы не посмотрите, есть ли иски или требования к моему клиенту, Мещерякову? Банкиры его штурмуют.

— Почту надо получать, мы всем всегда направляем уведомления.

— Ой, я Вас умоляю, — я дошёл до окна. — Вы же знаете этих клиентов, почту игнорируют, как страус, голову в песок, а потом «кукареку», помогите, оно само!

— Дааа… — протянула она.

Контур форточки был заблокирован двумя загнутыми гвоздями, забитыми грубо и неумело, так что я одними только пальцами (уж доставать нож в здании суда было бы перебором) сначала разогнул, потом вынул и выбросил гвозди.

Форточка приветливо распахнулась.

— Как Вашего Мещерякова зовут?

— Александр Дмитриевич.

— Есть заявление о выдаче исполнительного листа от РосЕвроБанка.

— Можно посмотреть?

— Уже отдала помощнице.

— А в чьём производстве дело?

— У Головиной.

— А есть дата назначенного рассмотрения, а то клиент опять прошляпит, а мне бегай, пытайся задним числом что-то поменять?

— Сейчас запишу.

Дверь отворилась, в проеме возникла фигура сухонькой и всегда сердитой (в отличие от веселой Марии Семёновны).

— Ой, Маша, тут сквозняк, торнадо, холодно как в склепе.

— Ну, Галя, ну привыкай.

— К чему привыкай?

— К могильному холоду, ты же жаловалась на селезёнку? Кстати, тебе всё время холодно, у меня есть знакомый доктор, ты сходи пусть он тебя посмотрит, а то может у тебя заразное?

— А я тебе вырезала из газеты советы по диете, похудеешь, перестанет в жар бросать.

Мария Семёновна закончила писать и стала поворачиваться к коллеге всем корпусом.

— Ты что, Галина, хочешь сказать, что я толстая?

Я выхватил листочек и пробормотав слова прощания, выскользнул из кабинета, чтобы не стать случайной жертвой постепенно разгоравшейся жестокой бойни.

Выйдя из суда, я для начала отдышался, а потом позвонил по мобилету Мещерякову.

— Ой, Аркадий, золотой мой человек, Вы надумали помогать мне? Оплат пока не ждите! Придумали, как побороть этих подонков?

— Мои услуги будут стоить десять тысяч.

— Это баснословные деньги! Так дорого никто не берёт.

— А я беру. И сто двадцать рублей в месяц на покрытие текущих расходов. Кроме того, я сообщаю Вам, что они подали в суд заявление о выдаче исполнительного листа по решению третейского суда.

— Это как?

— Это превращает, как Вы её назвали, «филькину грамоту» в документ, который позволяет стрясти с Вас всю сумму и забрать здание мастерской.

— Вот ведь су…

— С кем из банка Вы общались?

— Да как с ними общаться, они же хамы и тупицы, воры, жульё все как один!

— Я понял. По оплате ставлю Вас перед фактом. Если Вы не согласны, я верну Вам папку и расходимся. Другой вопрос, где в Кустовом могут быть самолёты?

— В былые времена я бы Вас мог прокатить на боевом дельтаплане, даже постреляли бы над полигоном, около Клязьмы.

— Мы не в былых временах. Вы же авиатор, что-то знаете про сейчас и Кустовой?

— Нет у нас никакого авиаотряда, может в частных руках есть, но не видел. Это Вам в Челябинск надо ехать, у них мощный авиаотряд.

— А сколько стоит самолёт?

— Самолёт, — он усмехнулся, — Вам не по карману, это точно. Да и это не выпечка у бабы Нюры за углом, они не продаются «частным лицам». Ну Вы даёте, самолёт! Да даже у меня таких денег нет.

— Всё, мне пора, — я завершил разговор, потому что он пошёл куда-то не туда.

Кого я, в сущности, спрашиваю? У него все мошенники и лжецы.

И хотя мне немедленно захотелось направится на Чёрный рынок, для начала я поехал в тот самый РосЕвроБанк.

Находился он не сказать, чтобы в центре, но и не на окраине. Место неудачное, какой-то переулок, рядом парикмахерская и большой пивной бутик. Короче, не удивительно, что я его никогда не замечал.

— Здравствуйте, — меня поприветствовала девушка за столиком у входа, — Вам открыть депозит или проконсультировать по кредитам?

Я отметил, что вариант про расчётный счет для бизнеса она меня не спросила. Видимо, несмотря на деловой английский костюм, я всё ещё слишком похож на цыгана. Ну и чёрт с ним, зато меня Вьюрковский с пяти метров не узнал.

— Мне бы пообщаться с кем-то из руководства, кто занимается взысканием задолженности.

— У Вас задолженность?

— Я адвокат, у меня клиент, у него задолженность, у задолженности судебный процесс. Эдакая матрёшка. Есть у Вас юрист?

Меня посадили ожидать за столик, где посетителям была любезно предложена раскраска для тех, кто помладше и кроссворд для тех, кто постарше.

— А о каком проблемном клиенте идёт речь? — спросила, подойдя, всё та же девушка.

Ну ясно, она пришла доложила кому-то из верхов, а тот задал логичный встречный вопрос.

— Мещеряков, — хотя не собирался говорить об этом сразу, скрывать тоже не видел смысла.

После моих слов все как-то переполошились и мне это не понравилось. Они собрали целое совещание. Мимо меня прошёл то какой-то толстяк, который чуть не дыру во мне протёр взглядом, потом то же самое проделала тётка с выпученными глазами.

Не люблю я, когда оппоненты собираются в такую толпу. Не к добру это.

Девушка вышла и совершенно неискренне улыбаясь, позвала куда-то в недра помещений филиала.

Всё было примерно, как я ожидал, не считая, конечно, фикуса. Длинный стол совещаний, за которым уже сидело пять капитально напряжённых рож и фикус.

Ну, то есть фикус не сидел, но вымахал такого размера, что вытеснял всё вокруг и занимал пространство у стола, как если бы был частью совещания. И выглядел он так, словно фикусу не нравится, что мы все к нему припёрлись. Вместе с тем растение, которое росло, по ощущениям, чуть ли не в бочке (стол стоял так, что рассмотреть «горшок» не удавалось), единственное вызывало во мне симпатию. Деревья вообще лучше людей, это вам любой лесник скажет. Деревья не жгут костров, не убивают краснокнижных животных, не разбрасывают бычки, бутылки, использованные контрацептивы и средства интимной гигиены, а также не пытаются пристрелить егеря.

— Что Вы хотите предложить, господин Мещеряков? — человек, сидящий во главе стола, соединил вместе тонкую стоку бумаг и, постучав ими о столешницу, собрал вместе, когда обратился ко мне.

— Я не Мещеряков и мне кажется, что Вам это известно, — места за столом мне никто не предложил, но тут было несколько стульев, поэтому я решительно сел в другой «главе» стола, таким образом с позиционной точки зрения я создал противостояние человеку, сидящему напротив, вероятно местному директору филиала, молодому, модному и что называется, холёному человеку.

— Ну, семья у Вас большая, — неопределённо протянул он.

— Я не часть семьи, — прозвучало это так, как будто я присутствую при войне мафиозных кланов. — Я — адвокат Филинов.

— Ещё один, — саркастически усмехнулся он. — Так с чем пожаловали, адвокат?

— Поговорить. Поэтому для начала, у вежливых людей принято представляться. Вы же наверняка слышали про существование вежливых людей? Давайте, как дети в детском саду, поиграем в роли?

Он сначала слегка побагровел, но затем быстро пришёл в себя.

— Простите, где мои манеры? Я Афанасий Афанасиевич Губачевский. Это мои подчинённые, а это наш начальник службы безопасности, Тищенко.

— Здравствуйте, — привстал грузный, но при этом крепкий немолодой мужчина, подстриженный почти под ноль, что для Кустового нетипично.

— Мы констатируем, что Ваш клиент должен нам достаточно солидную сумму.

— А есть расчёт и калькуляции по платежам и формированию?

— А Вы и правда адвокат. Да, Вера Николаевна Вам выдаст раскладку. Желаете оспорить сумму?

— Желаю понять, что происходит. Как я уже и говорил, я не Мещеряков, информацию и документы получил от него, картина выходит немного сумбурная.

— И Вы хотите, чтобы Вас ситуацию описали мы?

— Хочу. Это называется диалог.

— Мы Вашему клиенту уже всё рассказали и показали, нарисовали. Повторять смысла нет.

— Ну, не хотите поговорить здесь и сейчас, я тогда пошёл. Раскатаю Вас в суде, Вы вежливее будете.

— Не раскатаете.

— Вежливость, Афанасий, вежливость.

— Я, между прочим, барон.

— Как и я.

— Знаете, кто мой дядя?

— Да, знаю, но сослаться на такой аргумент — это большое падение, — скривился я, встал и, осмотрев присутствующих вышел.

На выходе меня догнала немолодая женщина.

— Вы простите, Филинов, что так… Вот Вам расчёты и мой номер телефона. Я бухгалтер, Ваш клиент и правда денег должен. Не обижайтесь, директор у нас молодой, Вы должны понимать.

— Понимаю, — смягчился я и принял документы с мелкой разлиновкой цифр и дат. — Спасибо, что хотя бы Вы работаете.

От банка я отправился обратно в суд, но только лишь затем, чтобы подать ходатайство об ознакомлении с материалами дела. Вообще дипломатия — это не моё, не всегда моё. Мне бы шашку, да коня, да на линию огня.

— Николай Викторович?

— Иван Иванов, — он что-то писал на момент моего появления и при произнесённых традиционных словах приветствия лишь дружески улыбнулся. — Ищете подрядчика?

— Ищу, но не человека.

— Артефакт?

— А бывают летательные приборы или магия?

— Вам ковёр-самолёт или просто самолёт? — даже не пошевелив бровью, абсолютно невозмутимо спросил он.

— А есть ковёр?

— Ковры на третьей линии, пятой и довольно много у восточного входа.

— А они летают?

Чиновник службы учёта Чёрного рынка пребывал в отменном настроении, это слышалось по тону:

— Это если сбросить с крыши. Длительность полёта зависит от высоты крыши. Говорят, в Париже строят высокое циклопическое сооружение, оттуда ковёр далеко полетит.

Вот как он это ухитряется? Он же стебёт меня с совершенно невозмутимым видом и в то же время говорит чистую правду.

— А чтобы ковёр-самолёт, это мне надо в арабскую сказку обратиться?

— Вы так прозорливы, Аркадий. Так, глядишь, вообще перестанете ко мне ходить.

— Не перестану, кто меня поправлять будет? Остальным-то я не даю такого.

— Рад, что у меня особый статус в Вашей жизни, Аркадий, — он убрал рукопись в стол и сложил руки пирамидкой. Стол у него был сюрреалистичный, во-первых, он был совершенно пустым. Я ни у кого, в том числе у себя, не вижу пустых, ещё и чисто вытертых столов, чтобы там ни листочка. Конечно, у него есть пара узких выдвижных полок, но я подозреваю что там также чистота и аскетичный порядок.

Во-вторых, стол был выполнен из странного вида с прожилками дерева, единого куска, но части полотна отсутствовали и их заполняла словно смола, полупрозрачная, мутная, но прочная как древесный лак. Этот фантастический рисунок притягивал взгляд и было невозможно понять сколько такой стол стоил и откуда взялся. Впрочем, в мире множества Изнанок дерево бывает всякое.

— А самолёт? Есть в Кустовом самолёт?

— Поскольку, Аркадий Ефимович, у Вас есть некоторый вес и уважение в нашем сообществе, в том числе потому, что Вы ещё ни разу не подвели своих подрядчиков и, по нашим данным, пережили на территории Чёрного рынка два покушения, я могу Вам кое-что рассказать. Но не за оплату пошлины.

— Оплатить её наличными? — неудачно попытался пошутить я, хотя понимал, что он-то как раз говорит серьёзно.

— Аркадий. Наша служба безопасности Вас не опознала. А вот учётная служба понимает, что в Вас стреляли. И я даже не задаюсь вопросом, как Вы выживаете после покушений, у всех свои секреты профессии. Хотя от меня, конечно, примите поздравления. Не спрашиваю, почему Вы не пожаловались на эту ситуацию в службу безопасности. Опять-таки, у всех своя ситуация. Но нам важно негласно знать, кто это был? Ну то есть, если все начнут стрелять на территории нашего сообщества, то мы превратимся в территорию хаоса.

— А Вы уверены, что хотите это знать?

Он вздохнул:

— Многое из того, что я знаю, я не хотел бы знать. Но знать — моя работа, ремесло, моё и моей службы.

— Стрелял Ермолаев. Ну, вроде бы так его фамилия звучала. Это был сотник, то есть глава военного отряда Вьюрковского.

— И это наверняка сочетается с тем, что Вы до этого узнавали про владетеля земель графа Вьюрковского.

— Ещё и как!

— А расскажете контекст? И куда делся тот Ермолаев?

— Стрелок был наказан. Убит. Тело заброшено на Изнанку.

— Значит, ситуация с исполнителем исчерпана. Но не с заказчиком?

— Уверен, что Ваше сообщество ничего не станет делать с целым лендлордом.

— А почему так произошло? Насколько личный конфликт, не пожалуетесь?

— Вьюрковский торговал английским порошком при помощи такой организации, как Братство. Недавно их накрыла секретная имперская служба, а я имею к этому самое прямое отношение. Ну, он на меня обижен.

— Резонно. Думаю, Вы сказали всё, что могли. Уверяю Вас, что Ваша информация останется конфиденциальной, вместе с тем, мы сможем лучше понимать климат в регионе.

— Вот насчет климата. Меня для смены этого самого климата интересует самолёт.

— Самолёт. Ну да, Вы ездите, стреляете, теперь решили ещё и полетать. Что Вы за адвокат такой, Аркадий?

— Разносторонне развитый.

— Самолётов и прочих летательных аппаратов в вольном городе и окрестностях нет или почти нет и есть тому, коль скоро мы говорим так откровенно, причина.

— Плохие лётные условия? Отсутствие аэродрома?

— Это следствие, а не причина. Нет. Просто если у кого-то появится самолёт, он начнёт на нём летать. А начав летать, он может увидеть то, что кто-то не желает, чтобы было видно. А если пойти в моих намёках дальше, то каждый первый из владельцев земель, лордов, как Вы их называете, имеет что скрывать от взора с неба. Каждый. И поэтому они не хотят, чтобы самолёты тут летали, во всяком случае часто. И это тормозит развитие авиации.

— Мда. Я Вас услышал. Но на вопрос, есть ли на Чёрном рынке самолёт, который я мог бы хотя бы арендовать, Вы мне можете ответить?

— Самолёт штука чрезвычайно редкая. В свободную продажу не выходит.

— Это не «нет»?

— Верно. Для того, чтобы ответить, мне нужно посоветоваться с нашим сообществом. И было бы неплохо узнать, а зачем Вам такой экзотический способ перемещения в пространстве? Есть какая-то контрабандная партия, которую Вы хотите доставить?

— Нет. Мне надо к Юбе. Это такой каган, достаточно далеко. А ехать к нему только по территории империи неделю, потом по его каганату к нему ещё несколько дней, потом таким же образом обратно. В общем, у меня нет полутора месяцев времени.

— Понял, туризм и переговоры. Ну да, путешествие по Степи вообще потенциально опасно, вместе с тем открыто для полётов и ПВО отсутствует. Мне нужно пару дней, чтобы ответить на Ваш вопрос.

— Ну, спасибо хотя бы за это. Дали Вы мне пищи для размышлений.

— Это я люблю и могу. Заходите ещё в нашу интеллектуальную ресторацию.