Афера с редкими монетами

Глава 1

С фотоаппаратом на шее Лемке был похож на вышедшего на пенсию и отправившегося в кругосветное путешествие почтенного почтового служащего, который в пути отбился от своей чартерной группы. «21 страна за 14 дней!», по ошибке свернув влево, в то время как все остальные пошли направо. Он стоял посреди гостиничного номера Паркера, горестно сутулясь, как будто невыносимая тяжесть фотоаппарата клонила его к земле. Он словно дожидался, пока кто-нибудь вернется сюда и разыщет его.

— Тебе хорошо, Паркер, ты не знаешь, каково оказаться в каталажке. Ты никогда там не был.

В свое время Паркеру довелось отбыть небольшой срок на исправительных работах при тюремном хозяйстве. Он знал, что это совсем не одно и то же, а поэтому не стал возражать. Вместо этого сказал:

— Если не хочешь быть в деле, можешь уходить.

Лемке закусил нижнюю губу.

— Мне нужны деньги, — выдавил он, а затем перевел взгляд на Клер. Она сидела у окна и полировала пилкой маникюр. — И поэтому ты мне должен дать слово.

— Насчет чего?

Лемке нахмурился, видимо не зная, как выразить вслух свою мысль.

— Что ты свободен от чужого влияния. На этот раз.

Клер отвлеклась от своего маникюра:

— Имеешь в виду меня? А мне казалось, что ты знаешь Паркера намного лучше.

— Просто я не хочу снова сесть.

— Тогда можешь уйти, — повторил Паркер.

— Не могу.

Паркер покачал головой и прошелся по комнате.

— Нечего сказать, наградил Бог подельщиками. Вор-любитель в компании с перепуганным стариком.

— Тебе хорошо говорить, ты не сидел, — только и нашелся снова сказать Лемке в свое оправдание.

— И теперь тоже не собираюсь, — отрезал Паркер.

Клер снова обернулась к Лемке.

— Послушай, а разве у тебя нет взрослых детей, хоть кого-нибудь, кто мог бы о тебе позаботиться? — резко спросила она.

Лемке равнодушно взглянул в ее сторону, а Паркер сказал:

— Это не тот случай. Клер. Не будем больше говорить об этом.

Она пожала плечами и снова занялась своим маникюром.

— Понимаешь, ты должен все решить сейчас, — убеждал Паркер Лемке. — Если ты остаешься в деле, то больше мы никогда не станем возвращаться к этому разговору.

— Я сам в себе запутался, — отвечал Лемке, жестикулируя словно человек, на ощупь пробирающийся сквозь тьму. — Вокруг так много проблем.

— На будущий год займемся чем-нибудь попроще, — сказал Паркер.

— Знаю я, знаю. — Лемке снова закусил нижнюю губу, а потом решительно взмахнул рукой, отчего фотокамера подпрыгнула и закачалась на ремешке, перекинутом через шею. — К черту! — воскликнул он. — Гори все синим пламенем! Пан или пропал! И что же ты выбрал?

— Да, да, — зло продолжал Лемке. — Кто я, в конце концов? Просто старый пердун. — И после короткой паузы: — Извините за грубость. — Последняя фраза адресовалась Клер.

Она молча махнула рукой, державшей пилку для ногтей, давая понять, что принимает извинение.

— Ну ладно, — сказал Паркер. — Нам нужны фотографии.

— К вашим услугам. — Лемке решительно расправил плечи, встречаясь взглядом с Паркером, как будто пытаясь обмануть самого себя.

Паркер не стал давить на него.

— Танцевальный зал — со всех ракурсов, — принялся перечислять он. — Мезонин — со всех ракурсов. Вестибюль, оба выхода, лестница и лифты. Улица, тротуар с этой стороны и улица вообще. Уличный фасад отеля с окнами танцевального зала и соседнее здание рядом с ним. В доме рядом туристическая фирма «Дьябло-Турз». Нам нужен общий вид внутреннего кабинета с дальней стеной и окном. У тебя цветные кассеты?

— А как же. Самые лучшие. Других не держим.

— Хорошо. Еще мне нужны фотографии машины, на которой разъезжает аварийная служба электрической компании. Тоже со всех ракурсов. И если сможешь отыскать, то сними их за работой.

Лемке слегка склонил голову к плечу.

— Ты что, уже все продумал?

— Пока лишь в общих чертах. Поскорей принимайся за дело.

— Конечно! — Теперь Лемке охватила жажда деятельности. Всем своим видом он демонстрировал готовность и энтузиазм, но затем вдруг перестал суетиться и, взглянув на Паркера, натянуто проговорил: — Не беспокойся, со мной будет все в порядке.

— О`кей.

— Потому что вот здесь все еще жив Лемке, — похлопал он себя по груди. — И он сделает все, что от него потребуется.

— Я не сомневаюсь в этом, — соврал Паркер.

— Тогда вечером встретимся у Билли.

— В девять.

Дверь за Лемке закрылась, и Клер встала со своего места, держа перед собой руки с растопыренными пальцами.

— Он какой-то сам не свой, правда?

— Это точно.

— Но с ним все обойдется?

— Может быть, и нет.

— И что же ты собираешься делать?

Паркер неопределенно пожал плечами:

— Дам ему возможность самому разобраться в себе.

— А если у него ничего не выйдет?

— Прав он был в одном, — сказал Паркер. — В душе он все еще профессионал. Если получится так, что ему придется выйти из игры, то рано или поздно он сам это почувствует и отойдет от дел.

— А если нет? — настаивала она.

— Уйдет сам. Это я тебе говорю. Она взглянула ему в лицо и ни о чем больше не стала спрашивать.

Глава 2

Подвал Билли скорее напоминал подпольную антикварную лавку. Низкий потолок был выложен белыми в дырочку квадратиками звукоизолирующей плитки, к которой крепились два светильника дневного света под матовыми абажурами. Пол бетонный, сохранивший признаки того, что когда-то, давным-давно, его все-таки красили серой краской. Все стены увешаны полками, заставлены шкафами и шкафчиками с выдвижными ящиками, а также узкими витринами и стеллажами. На большом деревянном столе посередине комнаты стояли почтовые весы, рядом с которыми лежали множество папок из тонкого прозрачного пластика, куски картона, широкий рулон коричневой оберточной бумаги, а также губка, стеклянная миска и лотки с марками. Письменный стол-бюро с опущенной крышкой находился в дальнем конце комнаты, у лестницы, и был заперт на ключ. Через дверной проем в стене напротив была видна печь.

Когда все четверо спустились сюда, Лемке тут же подошел к деревянному стулу, придвинутому к большому столу, и уселся на него с видом узника, приговоренного к смерти. При флуоресцентном свете ламп его лицо казалось бесцветным, и лишь в складках у рта и под глазами залегли сероватые тени. К тому времени, как он вернулся домой после съемки, от его напускной бравады не осталось и следа. За все это время он практически не проронил ни слова.

Клер осталась стоять у лестницы, сложив руки на груди, в то время как Паркер вслед за Билли подошел к одной из застекленных витрин у стены справа.

— Вот так это будет и там, — сказал Билли. — Все монеты разложат точно таким же образом.

Паркер взглянул на витрину с разложенными под стеклом рядами монет. Под каждую был подложен маленький квадратик оранжевой бумаги. На этикетках, расположенных сверху и снизу от монеты, были сделаны рукописные пометки: цена и какие-то непонятные сокращения.

— У меня есть несколько клиентов из местных, — сказал Билли, — и это я держу для них. Но в основном я работаю, высылая заказы по почте.

— Покажи, как вы перевозите товар, — сказал Паркер.

— Конечно, пройдем вон туда. Билли суетливо отошел от витрины. С момента той дневной сцены в гостиничном номере в нем произошли большие перемены. Теперь он выглядел чрезвычайно любезным, услужливым и настроенным исключительно на деловой лад. Очевидно, он решил, что ему остается лишь держать себя в руках до окончания дела в расчете на то, что затем Паркер уберется отсюда восвояси и тогда путь к сердцу Клер будет свободен. Самого Паркера совершенно не интересовало, додумался ли он до этого самостоятельно или же не без помощи Клер. Для него было куда важнее то, что Билли не будет больше путаться под ногами.

— Некоторые, — говорил Билли, беря в руки черный кейс и открывая его, положив на стекло одной из витрин, — возят свой товар вот таким образом. Я тоже. Иногда, когда товара бывает много. Это для больших распродаж.

Внутри кейса находилось несколько слоев отделений-кармашков. Билли показал, как монеты раскладываются по этим кармашкам, каждый из которых был изнутри выстлан фетром. Наблюдая за ним, Паркер заключил, что человеку, неискушенному в этом деле, будет трудновато справиться с такой задачей, несмотря на ту кажущуюся легкость, с какой Билли рассовывал монеты, привычно заполняя ими кармашки.

— Достаточно, — сказал Паркер. — С этим все ясно. А как еще можно?

Билли сразу же отложил свой кейс.

— Другие, — снова принялся объяснять он, — если товара у них немного, могут переносить его вот так. — С этими словами он снял с одной из полок маленький деревянный шкафчик, пронес его через всю комнату и поставил на большой стол. Судя по тому, как дрожали руки нумизмата, шкафчик, очевидно, был достаточно тяжелым. Дюймов шестнадцать высотой, шириной шесть дюймов и примерно фут глубиной. В передней стенке шкафчика снизу доверху выдвигались узкие ящички с крохотными круглыми ручками, что придавало ему сходство с кнопочной панелью в старомодном лифте.

— Преимущество этого способа в том, — продолжал объяснять Билли, выдвигая один из ящичков и кладя его на стол, — что здесь не приходится долго выкладывать товар. Остается просто разложить уже готовые полочки на столе.

Ящички изнутри были также выстелены фетром, на котором и покоились монеты.

— Насколько осторожным должен быть человек, который переносит товар в этой штуке? — задал очередной вопрос Паркер.

— Ну, разумеется, бросать шкафчик нельзя, но фетр достаточно хорошо предохраняет монеты от повреждений. Я могу ехать по ухабистой дороге, закинув его в фургон, и не волноваться за их сохранность.

— Ладно. А еще что-нибудь есть?

— Кляссеры со съемными листами. — Подойдя к одной из полок. Билли снял с нее кляссер в черном переплете. — Некоторые держат почти весь свой товар вот в таких штуках. А я использую их только для некоторых экземпляров, которые постоянно находятся в обороте. Такой альбом могут просмотреть двадцать человек один за другим, прежде чем найдется покупатель.

Паркер взял кляссер у него из рук и пролистал его. Страницы из прозрачного пластика были двойными. Монеты вставлены каждая в отдельную ячейку, под каждую была подложена белая бумажная основа.

— Вот это лучше всего, — объявил Паркер.

— Разумеется. Их остается только взять и унести. Но только большинство не пользуется кляссерами.

— А что будет у них?

— Большие кейсы, — поспешно ответил Билли. — Они частично распакуют товар, выложат его в витрины на столах.

— Но некоторое количество товара все же останется нетронутым?

— Конечно. Примерно — точно я не знаю — четверть всех монет. Многие торговцы привозят с собой больше монет, чем могут разом выложить для продажи на отведенных им местах.

— Хорошо. Еще что-нибудь? Билли огляделся по сторонам, щурясь от дрожащего флуоресцентного света.

— Кажется, нет. Это как будто все.

— Ладно, — сказал Паркер. — Тогда другой вопрос. Деньги.

— Деньги?

— Ты же финансируешь это дело, — напомнил ему Паркер. — И поэтому с тебя две штуки баксов.

— Две тысячи... Но зачем?

— На сопутствующие расходы, — ответив Паркер.

— Но... Две тысячи долларов! — Тут в разговор вступила Клер.

— Билли, не дури, — строго приказала она. Билли густо покраснел. В холодном свете ламп его лоб стал розовым.

— Когда вам это нужно? — натянуто сказал он, стараясь не смотреть при этом на Клер.

— Сейчас.

— Но банк уже закрыт.

— Билли! — На сей раз, в голосе Клер слышалась угроза.

Билли облизал пересохшие губы, нахмурился и стоял, слегка покачивая руками взад-вперед.

— Мне надо... это... Тогда вам всем надо отвернуться и смотреть в другую сторону. — Паркер пожал плечами:

— А куда? Где эта другая сторона?

— Вон туда, — ответил он, указывая дрожащей рукой на Клер.

Паркер и Лемке повернулись лицом к Клер и слушали, как Билли возится у сейфа на другом конце комнаты. Клер стояла,прислонившись к стене, по-прежнему сложив руки на груди, язвительно улыбаясь и многозначительно глядя на Паркера.

Наконец Билли объявил:

— Все в порядке.

Они тут же обернулись. Окончательно стушевавшийся Билли теперь держал в руке белый конверт.

— Извините, что так получилось. Но вы же... вы же понимаете, — проговорил он, протягивая конверт Паркеру.

— Разумеется. — Паркер сунул конверт в карман. — А теперь вы двое отправляйтесь наверх и ждите нас там. А нам с Лемке нужно поговорить.

Услышав свое имя, Лемке поднял голову, а затем снова уронил ее на грудь. Билли с беспокойством взглянул на него.

— О`кей, — нервно улыбнулся он. — Может быть, хотите выпить чего-нибудь?

— Нет.

— Тогда, может быть, принести кофе?

— Нет.

— Ну тогда... это... — Билли огляделся по сторонам, все больше и больше возвращаясь к своему прежнему стилю поведения. Единственное, что у него никак не получалось, так это решительно развернуться и уйти.

И на этот раз Клер помогла ему разрешить эту проблему.

— Пойдем, Билли, — сказала она, начиная подниматься вверх по лестнице. И тогда, уже не оглядываясь назад, Билли благодарно засеменил вслед за ней.

Паркер подошел поближе и присел на краешек большого стола, глядя сверху вниз на Лемке, ссутулившегося на своем стуле и теперь уныло разглядывавшего собственные руки, сложенные на коленях. Волосы у Лемке заметно поредели, и теперь местами сквозь них проглядывала серая кожа черепа. Он сидел сгорбившись, и его плечи напоминали своими очертаниями вешалку-плечики для пальто.

— Тебе не надо ничего объяснять. Можешь просто сказать: «Я хочу уйти». Лемке медленно покачал головой.

— Мне некуда идти, Паркер, — проговорил он.

— Сейчас речь не о том.

Лемке наконец поднял голову и в первый раз за все время посмотрел невидящим взглядом на Паркера.

— Что требуется от меня?

— Ты о нашем деле или вообще?

— О деле. Помимо него, насколько я знаю, мне больше не о чем беспокоиться.

— Будешь упаковывать монеты, — сказал ему Паркер.

Лемке вытер губы тыльной стороной ладони:

— И все? А кто потащит товар?

— Носильщика из тебя все равно не получится.

Лемке изобразил на лице некое подобие улыбки.

— Но как же так? Я уверен, что смогу справиться со всем сам.

— У других тоже выйдет не хуже, — сказал Паркер. — Например, парень по имени Литлфилд, может быть, ты даже знаешь его.

— Ради бога, Паркер, — страдальчески сказал Лемке. Со стороны могло показаться, что еще немного — и он расплачется. — Это все-таки я пригласил тебя в дело.

Паркер пожал плечами. Он достал сигареты, предложил одну Лемке. Лемке отказался, замотал головой. Паркер закурил сам и бросил спичку на пол.

— Иногда бывает трудно самому определить тот момент, когда пора отойти от дел, — сказал он. — И некоторые задерживаются слишком надолго.

— Я знаю, когда наступит мой черед, — ответил Лемке. — Для меня это дело станет последним. Поверь мне, я уйду. А сейчас у меня ни гроша за душой. Все, что было, пришлось спустить на адвокатов, когда мне дали срок.

— Мы могли бы установить нечто вроде гонорара за наводку. Процента три или около того. Если остальные не станут возражать.

— Гонорар за наводку? — Лицо Лемке стало мертвенно-бледным, теперь у него был вид человека, которому только что довелось пережить глубочайшее потрясение. — Мне нужно быть там самому.

Паркер слез со стола и, подойдя к одной из застекленных витрин, принялся разглядывать разложенные в ней монеты. Первая из монет, попавшаяся ему на глаза, была оценена в триста пятьдесят долларов. Это была самая обыкновенная металлическая и слегка потертая монета.

— С этого момента и пока все благополучно не завершится, я не скажу ни слова против. Я ничего не боюсь. И не собираюсь становиться у тебя на пути.

Продолжая разглядывать монеты, Паркер сказал вслух:

— Этот поезд не берет пассажиров.

— Я сделаю все, что от меня потребуется. Что бы ни случилось, клянусь: я обязательно справлюсь. За всю свою жизнь я никого не подводил.

Паркер кивнул и обернулся.

— Ладно, — сказал он. — Тогда давай поговорим об остальных. Нам нужны еще двое.

— И ты уже точно знаешь кто именно?

— До некоторой степени. — Паркер вернулся к столу и снова присел на краешек. — Кого-нибудь из качков-амбалов помощнее, чтобы можно было нагрузить на него товар. А еще одного посадим на фургон электрической компании.

Лемке посерьезнел, желая подсказать что-либо дельное.

— А как насчет Дэна Вичи? — спросил он наконец. — На роль амбала вполне подойдет.

— Он мертв. А с Хэком Брауном ты давно не виделся?

— Встречал его в каталажке. Скорее всего, он все еще сидит. Прибил какую-то девку из-за ерунды.

Паркер лишь развел руками: обычное дело. У этого качка были свои проблемы. Но занимаясь настоящим делом, он сохранял железное спокойствие. В остальное время зачастую бывал по-бабьи пуглив и истеричен.

— Я знаю, кто тебе подойдет, — продолжал Лемке. — Отто Майнзер.

— Майнзер? А я его знаю?

— Вообще-то он строит из себя какого-то чокнутого нациста, но с работой справляется неплохо.

— Ты знаешь, где его разыскать?

— По-моему, в Денвере. Я сам выясню. А как насчет Француза? Может, позвать его обратно?

— Он не согласится, — возразил Паркер.

— Тогда Карлоу, — сказал Лемке. — Майк Карлоу. Он замечательно подойдет.

— Майка я припоминаю, — кивнул Паркер. — Позвони ему. — Он отошел от стола и, бросив окурок на цементный пол, наступил на него каблуком. — Мне придется уехать на пару дней. Нужно достать машину.

— А что с Билли? — поинтересовался Лемке. — Что делать с ним?

— Он нам нужен, — сказал Паркер.

— Это я знаю, но а как он сам?

— Клер может держать его в узде.

— Вы с Клер быстро сошлись, — покачал головой Лемке. — На тебя это не похоже. Я имею в виду, в такое время.

— А может быть, это часть моего плана, — ответил Паркер.

— Хочешь сказать, что, пока ты держишь Клер, она станет присматривать за Билли?

— Вроде того, — согласился Паркер. Хотя на самом деле все было совсем не так, а намного сложнее. Обычно Паркер не проявлял интереса к сексу во время работы, полагая, что это можно оставить и на потом. На этот раз все было иначе. Его влечение к Клер возникло еще до того, как он начал всерьез задумываться о том, как наилучшим образом претворить замысел в жизнь, и поначалу все его теории на этот счет были лишь составной частью тактики, позволявшей ему завоевать ее расположение. В конце концов его план стал принимать вполне конкретные очертания, задача оказалась выполнимой. К тому же Клер была непосредственно связана с предстоящим делом, принимала активное участие в его подготовке. Возможно, по мере приближения той самой ночи, на которую было назначено ограбление, что-то и изменится, но пока его внимание отвлечено на другое, чего с ним прежде никогда не случалось.

Но Паркер не собирался изливать душу перед Лемке, и поэтому он попросту согласился с предложенным им объяснением. Затем они оба поднялись наверх.

Билли они обнаружили сидящим за столом в кухне. Он был зол и мрачен.

— Где она? — спросил Паркер.

— Там. — Билли махнул рукой в сторону гостиной. Было ясно, что он опять предпринял попытку выяснить отношения с Клер и снова потерпел фиаско.

— Я хочу на пару дней взять твой фургон. Билли пожал плечами:

— Мне все равно.

Паркер направился в гостиную, где сидела Клер, снова самовлюбленно принявшаяся за свой маникюр.

— Нам нужно будет уехать кое-куда на пару дней, — сказал ей Паркер. Она подняла на него глаза.

— Что, всем вместе?

— Только мы с тобой. На обратной дороге ты будешь вести машину. — В разговор вмешался Лемке:

— Собираешься достать грузовичок?

— Да.

— Тогда я за это время свяжусь с теми двумя ребятами.

На пороге гостиной возник Билли. Лицо его страдальчески исказилось, а взгляд был устремлен на Клер.

— Вы что, едете вместе?

Клер холодно посмотрела в его сторону и ничего не сказала.

Билли хотел было вывалить разом все. Что у него накипело на душе, но так и не смог подобрать слов, развернулся и поспешил обратно в кухню.

Тогда Паркер сказал Клер:

— Не пинай его так сильно, он этого не переживет.

— Он? — презрительно переспросила она, пряча в футлярчик пилку для ногтей.

— Без него нам не обойтись, — сказал Паркер. — Так что иди сейчас в кухню и успокой его.

— Ничего с ним не случится.

— Все равно сходи.

Она взглянула на Паркера с таким видом, как будто собиралась послать его к черту, но, поразмыслив еще немного, передумала и, раздраженно передернув плечами, вышла в кухню.

Паркер обернулся к Лемке:

— Скажи ей, что я жду в машине.

— Ладно, скоро увидимся.

Паркер вышел на улицу и сел за руль. Минут пять спустя Клер вышла из дома и уселась на сиденье рядом с ним.

— С ним все будет в порядке, — сказала она.

Паркер пристально взглянул на нее:

— А с тобой?

Протяжно вздохнув, она кивнула.

— И со мной тоже, — согласилась она, передавая ему ключи от машины.

Глава 3

Утром в пятницу Паркер и Клер выехали из Индианаполиса, направляясь на восток. Они на предельной скорости промчались по первоклассной, связывающей штаты 70-й магистрали, хотя при выезде на шоссе номер 40 пришлось значительно сбавить скорость. Проделав долгий путь по магистрали, идущей вдоль границы штата Пенсильвания, в половине девятого вечера того же дня они наконец добрались до Балтимора. Паркер снял номер мотеля в Таусоне, где они оставили вещи, приняли душ и переоделись. Затем отправились в центр города в поисках места, где можно было бы поужинать. За кофе Клер сказала:

— Я сосчитала предложения.

Все это время Паркер не переставал напряженно думать о том, что делать со стеной в офисе туристической фирмы. Это замечание застигло его врасплох, и он недоуменно посмотрел на нее.

— Что?

— Я сосчитала предложения, — повторила она. — Сколько раз ты заговорил со мной с тех пор, как мы сели сегодня утром в машину. И знаешь, что получилось?

— Что же? — Его раздражало, что приходится отвлекаться от своих раздумий ради какой-то ерунды.

— Двенадцать, — ответила она. — Ровно двенадцать раз ты заговаривал со мной. Получается одно предложение каждые пятьдесят минут.

Он покачал головой:

— Не понимаю. Что тут такого?

— Зачем ты взял меня с собой? Ты не разговариваешь со мной, не глядишь в мою сторону, как будто я для тебя пустое место.

— Тебе придется вести машину на обратном пути, — ответил Паркер.

— А почему нельзя было просто полететь на самолете? Ведь тебе до меня совсем нет дела.

Он снова покачал головой:

— Возможно, там, куда мы нанесем свой первый визит, не окажется того, что мне надо. Тогда придется ехать в Трентон. Есть еще одно место в Ньюарке. Брать машину напрокат или же угонять ее ради того, чтобы потом пару дней разъезжать на ней по всему Восточному побережью, слишком рискованно.

— Значит, мы возвращаемся к тому, что я здесь ни при чем, — обиженно сказала она.

Паркер опустил руки на стол и пристально посмотрел на нее.

— Ты же сама захотела, чтобы я взялся за эту работу, — сказал он. — Ну вот и оставь меня теперь в покое, не мешай заниматься делом.

— Все дело, которым ты занимался сегодня, состояло в том, что ты гнал машину.

— А ты уже знаешь, как мы попадем в зал? — неожиданно спросил он. — Ты знаешь, каким образом вынести оттуда товар?! Как мы будем его потом увозить? Где и как? мы сможем укрыться потом? Неужели ты уже знаешь все о том, что нужно сделать до,во время и после, чтобы быть уверенными, что нас при этом не накроют?

Видимо, она была сильно удивлена.

— Нет, — ответила она. — Конечно же нет. Я думала, что тебе это все уже известно.

— До некоторой степени, — согласился Паркер. — Кое-что я уже знаю, потому что я долго раздумывал над этим. К следующей субботе я узнаю все остальное, потому что до того времени я тоже буду много думать.

— Ты прав, — смущенно протянула она.

— Сегодня я работал. Вот когда у меня не будет работы, можешь мне позвонить, и тогда встретимся и наговоримся от души.

— Извини. Я совсем не подумала об этом.

— Теперь будешь знать, — сказал он и дал знак официанту, чтобы тот принес счет.

Когда они снова вернулись в мотель, он сделал вид, что не замечает ее вопросительных взглядов. Его беспокоила стена в «Дьябло-Турз». Со стороны отеля все на первый взгляд было устроено довольно неплохо: зеркальные створки фальшивых дверей, спрятанные за темно-бордовыми портьерами. Но стена со стороны туристической фирмы была совершенно гладкой, и это было хуже всего.

В номере стояли две кровати. Клер сняла покрывало с одной из них и взбила подушку. Паркер вошел в комнату и остановился у двери, опустив руки и устремив взгляд куда-то в сторону кресла с деревянными подлокотниками у противоположной стены, мысленно представляя себе ту кремового цвета стену в «Дьябло-Турз». Клер снова мельком взглянула в его сторону и после недолгих раздумий отправилась в ванную. Когда она вернулась в комнату, успев переодеться в голубую ночную рубашку, Паркер все еще стоял на том же самом месте.

— Ты что, не собираешься ложиться? — поинтересовалась Клер.

— Я лучше пойду пройдусь, — ответил Паркер и вышел из комнаты.

Вообще-то ему совсем не хотелось гулять. Он просто хотел найти уединенное место, где он мог бы сосредоточиться. Подойдя к их «бьюику», он сел на заднее сиденье, уперся локтями о колени и задумался.

Часом позже он вернулся в номер. Свет был потушен, и Клер как будто спала. Не зажигая света, Паркер в темноте пробрался ко второй кровати, после чего разделся и лег. Он слышал, как Клер вдруг тихонько застонала во сне и перевернулась на другой бок. И снова наступила тишина.

Глава 4

В будке надрывался маленький переносной транзистор, старательно выдавая нечто в стиле «биг-бит», что с музыкальной точки зрения походило, скорее, на шум от потасовки, затеянной наркоманами, вконец обкурившимися марихуаной. Вдоль стен возвышались груды дисков для колес. На письменном столе среди бумаг валялись гаечные ключи, и могло показаться, что черная автомобильная копоть тонким слоем покрывает все вокруг, включая детину, сидевшего у телетайпа и просматривавшего заказы.

Обитатель будки не оглянулся и тогда, когда Паркер вошел в мастерскую. Паркер выждал пять секунд, а затем прошелся по комнате и выключил радио. Парень резко обернулся, готовый вступить в неравный поединок со всем миром, дабы восстановить попранную справедливость. На вид ему было не больше двадцати.

— Эй, ты чего? — выкрикнул он, первым нарушая молчание.

— Мне нужен Бастер.

— А ну отвали от моего чертова приемника, — продолжал парень. Он встал из-за телетайпа и направился к нему.

— А вот этого делать не надо, — спокойно сказал Паркер.

Детина не мог поверить собственным ушам. Черная футболка плотно обтягивала его накачанные как на картинках в учебниках по бодибилдингу бицепсы. Видимо, еще никто и никогда не осмеливался перечить ему. Он был настолько изумлен, что уставился на Паркера, и то, что ему удалось разглядеть в нем, несомненно удержало его от опрометчивого поступка. Радио осталось выключенным.

— Бастера сейчас нет. Он катается на серфинге, — сказал он.

— Я звонил ему сегодня утром, малыш, и он меня ждет. Поэтому пойди и приведи его.

— Ты говорил с Бастером?

— Отправляйся за ним, я тебе сказал. Детина посмотрел сначала на радио, потом на Паркера, а затем через открытую дверь на залитый ярким солнцем двор, где стоял зеленый «бьюик». Клер сидела в машине на переднем сиденье. Она подняла все окна в салоне, опасаясь доберманов Бастера, хотя Паркер и заверил ее, что без команды хозяина они ни на кого не бросаются.

Оба пса нервно расхаживали вокруг чужой машины и настороженно принюхивались. Парень развел руками:

— Я не могу бросить хозяйство. Я должен постоянно находиться здесь. Бастер скоро придет.

— Один, — начал отсчет Паркер. — Два. — Детина не знал, какая цифра обозначала крайний срок, и поэтому поспешил выйти за дверь, прежде чем Паркер успел произнести «три».

Паркер подошел к телетайпу и посмотрел на выдаваемое им сообщение. Дилеру в Вирджинии требовалась левая передняя дверь для модели «Понтиак-Бонневиль-61». За то время, пока Паркер находился у телетайпа, пришло еще одно сообщение из Уилмингтона, штат Делавэр.

Дверь отворилась, и в комнату вошел улыбающийся Бастер.

— Так это, оказывается, ты и есть тот «ублюдочный лох», выражаясь языком Арти.

— Привет, Бастер. Как дела?

— Лучше не бывает. Это твоя женщина вон там?

— Да, — подтвердил Паркер. Никаких дополнительных объяснений не требовалось.

— Ничего себе штучка, — одобрительно произнес Бастер и подошел к телетайпу. Он обладал фигурой тяжелоатлета: сильные руки, широкие плечи и узкая талия. Одет он был в перепачканные смазкой брюки и неопределенного цвета рубашку. Светлые волосы подстрижены по-армейски коротко, на испачканных лице и руках различим густой темный загар. Он покачал головой, просматривая сообщения.

— Запчасти для «плимута» никому не нужны. А я, дурак, с ними связался. — Он отвернулся от телетайпа. — Раньше был «форд», теперь «плимут». А тебе, случайно, не нужны запчасти для «плимута», а?

Паркер вытащил из кармана пиджака конверт и протянул его Бастеру. Внутри оказались сделанные Лемке цветные поляроидные снимки грузовичка электрической компании.

Бастер взглянул на фотографии и расплылся в широкой улыбке.

— Затеваешь что-то, — сказал он, понимающе усмехаясь. — А за руль кого посадишь? — Может быть. Майка Карлоу.

— Что ж, он не плох, совсем не плох, — проворчал Бастер. — Хотя до меня ему все равно далеко. Что, разве не так? — поинтересовался он, увидев, что Паркер не спешит отреагировать на его замечание.

Бастер приобрел эту мастерскую на деньги, которые в свое время причитались ему за участие в полудюжине ограблений, где ему неизменно отводилась роль шофера. Он был добросовестным водителем, надежным и не лишенным фантазии, хотя временами оказывался слишком рисковым.

— Может, сам хочешь в дело? — спросил Паркер.

— Малыш Бастер... — проговорил он и тут же рассмеялся, замотав головой. — Мне и здесь не плохо, приятель.

— А машину организовать можно?

— "Интернешнл-Харвестер". Обычная кабина и крытый кузов. Это не проблема. Когда она тебе понадобится?

— Сейчас.

— Иначе не бывает. У тебя всегда все «сейчас», — усмехнулся Бастер. Он сел за стол и еще какое-то время разглядывал фотографии. — Телефонная компания, — сказал он наконец. — Любая газовая или электрическая компания. Кое-кто из телевизионщиков. Может быть... Подожди-ка немного.

Паркер терпеливо ждал, пока он сделал два телефонных звонка.

Затем Бастер сказал:

— Порядок. А теперь давай посмотрим, что еще в наших силах. — Он подошел к телетайпу и принялся набирать текст сообщения.

— У тебя это можно сделать?

— Конечно. Есть хороший вариант.

— А как с покраской и прочими художествами?

Бастер покачал головой:

— Это уже не по моей части. Тебе придется обратиться к кому-нибудь еще.

— К кому?

— Ты что, никого здесь не знаешь?

— Это твой город, я здесь не живу. Бастер почесал кончик носа.

— Не хотелось бы самому связываться, — сказал он. — Сам знаешь, как это порой бывает...

— Не могу же я заявиться просто так. Мне нужно, чтобы ты меня представил.

— Я и сам знаю. — Бастер закурил сигарету и недовольно поморщился. — Ладно, я позвоню одному мужику. Но учти, поедешь к нему один.

— Разумеется.

— Но только никаких бумаг на тачку у тебя не будет, — продолжал Бастер. — Считается, что ее сдали в металлолом, так что по документам ее больше не существует.

— Ну естественно.

— Добро. Хочешь, чтобы мы поставили что-то конкретное под капот?

— Нет.

— Там все равно нужно будет ставить новый движок. Я хочу сказать, мы будем менять двигатель. Можем поставить любой, какой только пожелаешь.

— Я не собираюсь устраивать на ней гонок с фараонами.

— Как скажешь. — Бастер пододвинул к себе блокнот. — Теперь о деньгах.

— Только постарайся уж выразить круглым числом.

— Самым круглым, — сказал Бастер. — Штука.

— И когда можно будет забрать?

— Сегодня ночью. В два часа. Будет стоять за воротами, через дорогу от дома, вон у тех деревьев. Ключи под сиденьем.

— Хорошо. — Паркер вынул другой конверт и, отсчитав десять сотенных бумажек из стопки банкнотов, взятых у Билли, выложил деньги на стол, а потом спросил: — А где разыскать художника?

— Давай я ему сейчас позвоню. Паркер подождал, пока Бастер снова поговорит по телефону.

— Порядок, — сказал он, положив трубку. — Подъедешь прямо к нему. Его цена — полторы сотни.

— А не многовато ли за художества?

Бастер пожал плечами.

— Не мне тебя учить, — сказал он. — Надписи на дверях. Плюс плата за риск. И еще за то, чтобы держал язык за зубами. Если хочешь поспорить с ним, спорь, но это уже без меня.

— Но он завышает цену.

— Может быть, и так. Но только я лично больше никому бы не доверился.

— Ладно, убедил. Где я могу его найти?

— Недалеко от аэропорта. Поедешь по Харбор-Таннел. Ты знаешь Балтимор?

— Не очень хорошо.

Бастер выдвинул ящик стола, вынул из него засаленную карту города и расстелил ее. Показал Паркеру, как лучше проехать к мастерской, где будет произведена покраска. Он уже заканчивал с объяснениями, когда в мастерскую вошел уже знакомый Паркеру детина, тащивший в руках ржавый бампер. Демонстративно игнорируя Паркера, он деловито обратился к Бастеру:

— Это лучшее из того, что можно было найти.

— Можешь утопить свой хлам в заливе, — сказал Бастер. — Я велел принести чистый.

— Но лучше я не нашел. Бастер лишь безнадежно махнул рукой. А затем сказал посмеиваясь:

— А как это так получается: я прихожу, а радио не орет? Тебе что же, музыка уже разонравилась?

Паркеру не нравились дурацкие издевки.

Пока детина лихорадочно придумывал ответ, он прошелся по комнате и включил радио. Бастер посмотрел на него с нескрываемым удивлением, а его работник и вовсе был сбит с толку.

Во дворе перед мастерской оба добермана наблюдали за тем, как Паркер садится в машину, ожидая, что хозяин даст команду остановить его.

Салон машины был полон сигаретного дыма. Паркер опустил окно, завел мотор и выехал со двора.

— Ну и как? Удачно? — поинтересовалась у него Клер.

Паркер взглянул на нее:

— Тебе действительно хочется знать или ты пытаешься завязать беседу?

— Я тоже участвую в деле, — сказала она. — И незачем каждый раз хамить мне.

— Машина будет. Сегодня ночью мы вернемся за ней и перегоним в другое место для покраски.

— А как ты собираешься доставить ее в Индианаполис? Не странно ли: грузовик электрокомпании Индианаполиса на магистрали в Пенсильвании?

— Мы прикроем тачку сверху брезентом, — ответил он. И вдруг ему стало совершенно ясно, как можно разом решить все вопросы со стеной в помещении туристической фирмы.

— В чем дело? — спросила Клер, взглянув на него.

— Дело? Какое дело?

— Ты чему-то улыбаешься, — сказала она. Паркер положил руку ей на колено:

— Потому что все складывается как нельзя лучше.

Он удерживал руль одной рукой. Вторая рука по-прежнему лежала на ее колене.

— И куда мы сейчас? — поинтересовалась Клер.

— Обратно в мотель.

Глава 5

Ночью освещенный прожектором и заваленный металлическим хламом двор мастерской напоминал безжизненный лунный пейзаж. Обещанный фургон был припаркован под деревьями на противоположной стороне улицы.

Когда Паркер остановил машину, из-за грузовичка и груды железных обломков, сваленных поблизости, выскочили все те же два добермана. Они не лаяли, а принялись беспокойно расхаживать вдоль забора со стороны двора в поисках лазейки наружу.

— Опять эти псы, — сказала Клер, поежившись.

Паркер тронул ее за плечо:

— Ничего страшного. Они заняты своим делом, а мы займемся своим.

— Ладно. — Клер натянуто улыбнулась и сжала его ладонь в своей. — Только давай уедем отсюда поскорее.

— Давай.

Паркер вышел из «бьюика» и подошел к фургону. Когда он открыл дверцу, то свет в кабине не зажегся. Тогда, пошарив рукой по приборной доске, он нащупал выключатель, повернул его до половины, включая подсветку, и принялся искать ключ. Как только ключ был найден, он тут же сел за руль и завел мотор. Сцепление показалось Паркеру несколько слабоватым, и он уже заранее догадывался, что тормоза тоже никуда не годятся, но в конце концов это было не столь уж важно. Этот грузовичок будет задействован один раз, только для перевозки товара. Ничего другого от него не требуется. Но сначала нужно было еще добраться до Индианаполиса.

Клер уже развернула «бьюик», попутно освещая фарами забор и расхаживавших за ним собак, поэтому Паркер переключил на первую скорость и выехал на грунтовую дорогу. Грузовичок преодолевал выбоины и ухабы с гораздо большим трудом, чем их зеленый «бьюик». В боковое зеркальце он видел следовавший за ним «бьюик» с включенными фарами.

Преодолев Филадельфия-роуд, они повернули на юг. Двадцатью пятью минутами позже Паркер свернул с автострады Балтимор — Вашингтон на шоссе, ведущее к аэропорту, а затем сделал поворот на Форт-Мид-роуд, после чего сбавил скорость и поехал медленнее, с трудом различая в темноте дорожные знаки. Клер справлялась со своей задачей лучше, чем того от нее ожидал Паркер. Держась позади на приличном расстоянии от него, она старалась сделать так, чтобы обе машины не производили впечатления единой связки.

Часы показывали без четверти три ночи, когда он наконец остановился перед приземистой постройкой из белых железобетонных блоков, украшенной разноцветной вывеской:

«ПАЛИТРА». ПОКРАСКА АВТОМОБИЛЕЙ". Гаражные ворота сразу же были подняты, и показавшийся в проеме невысокого роста толстяк с сигарой в зубах отчаянно замахал руками, призывая Паркера быстрее заезжать внутрь. Толстяк опустил ворота за грузовиком и торопливо подошел к нему.

— За тобой увязался зеленый «бьюик».

— Это со мной, — сказал Паркер. Он заглушил мотор и вылез из кабины.

— Ну тогда пусть выключит фары, — не унимался толстяк.

— Пойди и сам скажи ей об этом. — Паркер вытащил конверт с фотографиями. — Мне надо, чтобы это выглядело вот так.

— Это не ко мне, — замахал руками толстяк. — Это не по моей части. Эй, Вемм! — призывно выкрикнул он.

Обернувшись, Паркер увидел, что к ним направляется негр в зеленом рабочем комбинезоне. Он держался независимо, как человек, знающий себе цену. Он был молод, но волосы уже тронула ранняя седина.

— Покажи это Вемму, — сказал толстяк. — Он один в этом разбирается.

— А ты что делаешь? — спросил Паркер.

— Я здесь начальник, — важно ответил толстяк. — Она там что, так и не собирается выключать эти чертовы фары?

— Откуда мне знать? — Теперь Паркер повернулся к толстяку спиной и заговорил с Веммом.

— Будешь смотреть фотографии?

— Было бы не плохо, — согласился Вемм.

Паркер протянул ему конверт. Вемм быстро просмотрел его содержимое и покачал головой.

— Идем, — сказал он и зашагал прочь. Они оказались в просторном помещении с цементными полами. Высоко под потолком висели трубопроводы и шланги. Горели флуоресцентные светильники, отчего в помещении было светло, как днем. В укромном закутке, у стены справа, стояли дожидавшиеся перекраски три автомобиля последних моделей.

Вемм провел Паркера к маленькой застекленной будке. Здесь стояли заваленный бумагами стол и два стула. Вемм жестом пригласил Паркера садиться, на другой сел сам и придвинулся к столу. Он разложил снимки на столе поверх сваленных здесь бумаг и направил на них свет настольной лампы. С минуту он молча разглядывал, а затем перевел взгляд на Паркера.

— А как насчет точности воспроизведения цвета? В порядке?

— Откуда мне знать?

— Ты мог это заметить. Цвет на снимках в точности такой же, как на самом деле, или нет?

Паркер наклонился поближе, принялся разглядывать ближайшее к себе фото и наконец сказал:

— По-моему, здесь немного ярче. Но не намного.

Вемм кивнул.

— Я так и думал, — сказал он. — Это то, что принято называть «официальным оранжевым». Те придурки, что привыкли красить двери в коридорах в тошнотворно-зеленый цвет, считают, что для покраски грузовика нужно использовать исключительно этот колер.

— Значит, ты знаешь, каким точно должен быть цвет.

— Но только подобрать его будет не просто.

— Отчего же? Если ты уже знаешь...

— Это частная мастерская. Мы здесь обслуживаем легковые машины. — Он постучал пальцем по фотографиям. — А вот этот цвет никак нельзя назвать распространенным среди частных легковушек.

Паркер откинулся на спинку стула:

— Так, значит, у тебя ничего не получится?

— Ну разумеется, все у меня получится.

— Тогда к чему весь этот разговор? Вемм протянул руки к фотографиям:

— Я хочу, чтобы ты понял, какие проблемы могут здесь возникнуть.

— А зачем?

— Что зачем?

— Зачем мне нужно понимать, какие проблемы могут возникнуть у тебя?

— Ну... — Вемм на секунду задумался, потом снова взглянул на фотографии и покачал головой. — Черт возьми, действительно, зачем? — Он растерянно усмехнулся. — Наверное, просто с языка сорвалось.

— Когда будет готово? — спросил Паркер.

— Ты, наверное; собираешься забрать ее завтра ночью, да? — Если можно.

— Можно.

— Мне надо, чтобы сверху все было закрыто брезентом или еще чем-нибудь в этом роде.

Вемм понимающе кивнул:

— Сам фургон. Нет проблем. А поверх надписей на дверях мы прозрачной лентой скрепим картонные таблички с названием какой-нибудь другой компании. Может быть, у тебя есть какие-нибудь конкретные пристрастия?

— Нет.

— Ладно, будет сделано. Но мне нужно вставить фотографии.

— Конечно. — Паркер встал со своего стула. — Я хочу, чтобы машину перегнали в указанное мною место.

— Об этом тебе надо договориться с боссом, — сказал Вемм. — И о деньгах тоже.

— Ладно.

Паркер нашел толстяка стоящим у ворот гаража.

— Я хочу, чтобы мне завтра доставили заказ, — сказал он.

— Доставили? А что, твой водила не сможет, что ли?

— Завтра ее здесь уже не будет.

— Значит, с доставкой. — Он вытащил изо рта сигару и покачал головой. — За это надо бы накинуть.

— Пятерка, — сказал Паркер.

— Ну, даже не знаю...

— Не шибко жадничай, — втолковывал ему Паркер, — и тогда при случае снова сможешь заполучить клиента.

Толстяк махнул рукой:

— Черт с тобой. Пусть будет за ту же цену. Не волнуйся, сами все сделаем.

— Вот и хорошо. — Паркер протянул толстяку сто пятьдесят долларов из выданных ему Билли денег.

— Квитанция нужна? — спросил толстяк.

— Нет, — покачал головой Паркер.

— Ну конечно же нет, — согласился толстяк. — Дурацкий вопрос, правда?

— Да, — подтвердил Паркер.

Оставив название своего мотеля в Таусоне, Паркер вышел на улицу, направляясь к машине.

— Ну и как? — спросила Клер, когда Паркер сел за руль.

— Порядок. Завтра ночью они ее пригонят.

— Разве мы поедем не вместе?

— Ты можешь возвращаться уже сейчас. Все улажено. Ты доберешься быстрее, чем я на своем грузовике.

— Так ты что, хочешь, чтобы я отправлялась обратно прямо сейчас? — переспросила она.

— А почему бы и нет?

— Сегодня же ночью?

Он взглянул на Клер, и ему наконец стало ясно, к чему она клонит. Охвативший его подъем и радостное настроение успешно проведенного дня улетучились сами по себе, и теперь он снова начинал сосредоточиваться на предстоящем деле. Но она об этом не могла догадаться.

Время от времени человеку приходится делать над собой некоторое усилие, чтобы угодить напарнику, и это был как раз тот самый случай. Лемке до некоторой степени был прав: Клер оказалась весьма ценным союзником, хотя бы потому, что она одна могла совладать с Билли.

Паркер положил руку ей на колено.

— Только не сегодня, — сказал он. — Ведь завтра утром тоже, наверное, будет еще не слишком поздно, не так ли?

Она понимающе взглянула не него.

— Завтра утром — в самый раз, — сказала Клер, и в ее голосе слышалась ирония.

Глава 6

Грузовик прибыл в половине второго ночи. За рулем сидел худощавый парнишка в футболке и очках. Он с трудом подавлял в себе охвативший его восторг: еще бы, оказаться допущенным ко взрослой игре в полицейских и грабителей.

Судя по тому немногому, что Паркеру удалось разглядеть, работа была выполнена на совесть. Весь крытый кузов был затянут грязным серым брезентом, надежно закрепленным с боков. На табличках из белого картона, красовавшихся на дверцах кабины, была черными буквами выведена надпись: «ВЕММ КОРПОРЕЙШН».

Паркер осмотрел грузовик при свете вывески мотеля.

— Все в порядке, — произнес он наконец.

— Мистер Риджус сказал, что вы мне заплатите, — робко напомнил ему паренек.

— Ну, раз он сказал... — Паркер выдал парню пять долларов, и тот заторопился прочь, то и дело оглядываясь через плечо назад, видимо сгорая от нетерпения поскорее поведать кому-нибудь об этом своем маленьком ночном приключении. Паркер же со своей стороны очень надеялся на то, что юный водитель впервые увидел машину уже после того, как ее затянули брезентом.

Сумка была собрана заранее, за номер заплачено. Он надеялся проделать большую часть пути именно ночью, так как номера на его теперешней машине были, скорее всего, липовыми, да и в любом случае никаких документов на нее у него не было и быть не могло. Номера федерального округа Колумбия. Когда дойдет до дела, их придется заменить на номерные знаки штата Индиана.

По 83-й магистрали Паркер доехал до Гаррисбурга, а затем повернул на запад. Грузовичок оказался в несколько лучшем состоянии, чем он предполагал с самого начала. Правда, на скорости больше пятидесяти пяти миль в час с передними колесами начинало твориться что-то неладное, но зато, если не разгоняться, машина шла легко, и казалось, она может катиться так вечно. Время, проведенное в пути, тоже не пропало даром: Паркер всецело посвятил себя раздумьям и не обращал внимания на другие машины, то и дело обгонявшие его.

Когда он наконец добрался до Индианаполиса, был уже полдень. В церквях города недавно закончились воскресные службы, и Паркер оказался среди потока машин возвращавшихся домой прихожан, и потому на то, чтобы проехать через весь город и добраться наконец до Марс-Хилл, у него ушло добрых три четверти часа. Зеленого «бьюика» перед домом Билли не оказалось, дорожка была свободной. Паркер объехал вокруг дома и поставил грузовичок на заднем дворе.

Билли появился на пороге кухни как раз в тот момент, когда Паркер с дорожной сумкой в руках уже направлялся к крыльцу.

— Теперь на лужайке останутся следы, — сказал Билли. — Следы от колес.

— Хочешь выставить это на всеобщее обозрение у себя перед домом?

У Билли был вид мученика. Он снова посмотрел на свежие следы шин в траве и лишь покачал головой.

— Ну, если так надо...

— Так надо, — сказал Паркер и вошел в дом.

Билли последовал за ним.

— Лемке пришлось уехать. Повидаться с человеком по имени Майнзер. Он сказал, что вернется во вторник. А мы должны будем завтра, в половине четвертого, встретить в аэропорту человека по имени Майк Карлоу.

— А где Клер? — Билли помрачнел.

— Дома, наверное, — угрюмо сказал он.

— Позвони ей. Скажи, чтобы она приехала сюда за мной.

— Она не любит, когда я ее бужу.

— На этот раз она не станет возражать, — ответил Паркер. Он открыл холодильник и достал бутылку пива. — Где у тебя открывалка?

— Вон, на стене висит.

Паркер открыл бутылку и прошел в гостиную. Присев на ручку кресла, он смотрел в окно на пустынную улицу. Слышал доносившийся из кухни писклявый голос Билли, говорившего по телефону.

Несколько минут спустя Билли вошел в гостиную и объявил:

— Она сказала, что будет здесь через полчаса.

Паркер кивнул.

Билли стоял посреди комнаты, перекатываясь с пятки на носок и нервно похрустывая суставами пальцев. Паркер продолжал смотреть в окно. Маленькая девочка в розовом платьице проехала по тротуару на красном трехколесном велосипеде. По дороге медленно проплыл черный «бьюик» с опущенным верхом. В машине сидели двое длинноволосых подростков, а из включенного по полную громкость радио неслись звуки рок-н-ролла.

Тут голос подал Билли:

— Я хотел поговорить. Насчет Клер. — Паркер отпил еще глоток пива из бутылки и снова посмотрел в окно.

Билли откашлялся и заговорил снова:

— Она ведь не нужна тебе. Я хочу сказать, не навсегда. Ты ведь не собираешься жениться на ней и все такое...

Паркер отвернулся от окна и посмотрел на Билли.

— Тебе еще не надоело? Все никак не можешь угомониться, что ли?

— Может быть, ты мне и не поверишь, — продолжал Билли в порыве откровения, — но я люблю ее. Действительно люблю. Она мне нужна.

Паркер снова отвернулся к окну.

— Я имею в виду, — не унимался Билли, — что, когда все это закончится, ты ведь просто уедешь и оставишь ее. Ведь так? Она ничего не значит для тебя, просто так, подружка на время, на несколько дней, пока ты будешь оставаться здесь.

Паркер кивнул.

— Именно это тебе хочется услышать, — сказал он. — Да, тогда у тебя не будет конкурентов.

— Ведь у тебя, наверное, всегда так получается, правда? Я имею в виду, ты встречаешься с кем-то только на какое-то время, а потом уезжаешь, отправляешься куда-то дальше. И вся любовь.

Паркер смотрел в окно. Билли был прав, последние несколько лет он жил именно так. Женщины — каждая из них сама по себе — были не столь важны для него, как их безликое количество. Можно сказать, он был до некоторой степени однолюбом, храня верность безликому, безымянному и лишенному индивидуальности женскому телу вообще, не изменяя ему ни с кем более и раз за разом возвращаясь только к нему одному.

Когда-то он был женат, но теперь это в прошлом. Получилось так, что Линн пришлось столкнуться с проблемой выбора: либо рисковать собственной жизнью, либо предать Паркера. И она его предала. Тогда он убил ее. Но только после нее, после Линн, у него больше не было длительных отношений с женщинами, вернее, он сам избегал возникновения чувства взаимной привязанности, будучи не в состоянии довериться их слабым и переменчивым натурам.

Теперь же, оглядываясь назад, он понимал причины предательства Линн, но мучительные поиски объяснения этого поступка были в чем-то сродни наркотикам, которые с каждым разом требуют все большей и большей дозировки, что ведет к привыканию. В конце концов, они становятся едва ли не большей проблемой, чем та, которую, собственно, с их помощью и предполагалось разрешить.

Но из-за того, что Клер вошла в его жизнь при довольно странных обстоятельствах, имела непосредственное отношение к предстоящему ограблению и принимала активное участие в его подготовке, ей все же до некоторой степени удалось сломать этот выработанный годами стереотип. Паркер вдруг осознал, что ему хочется нравиться ей, что ради нее он готов решиться на все. Он пытался объяснить это с сугубо практической точки зрения — Клер была полезна, потому что умела ладить с Билли. На самом же деле он вел себя подобным образом потому, что ему самому этого хотелось.

А что же потом, когда дело будет сделано? Впервые за несколько лет он не был уверен, как поступит с Клер. Возможно, он уедет от нее, как это происходило со всеми остальными. Или, может быть, ему захочется, чтобы она осталась с ним еще на какое-то время: на год или на месяц. Или пожелает, чтобы она осталась с ним навсегда. Сейчас он еще ни в чем не был уверен.

Но зато Паркер точно знал, что от него хотел услышать Билли, чего ему не хватало для его ущербного счастья.

И тогда, все еще глядя в окно, Паркер сказал:

— Когда все будет сделано, я уеду. Один.

— Значит, я угадал, — сказал Билли, и Паркер представил, как он расплывается в счастливой улыбке. Затем коротышка нумизмат принялся расхаживать по гостиной, и минуту спустя он снова заговорил: — Понимаешь, Клер и я, мы не...

— Не начинай, — сказал Паркер. Он отвернулся от окна и взглянул на Билли. — Мне нет дела до твоих воспоминаний.

— Да... — протянул Билли, и ему вдруг стало страшно. Он испугался, что стоит только сейчас сделать что-то не так или заговорить невпопад, и тогда Паркер может передумать и остаться. Он оглядел комнату, провел языком по пересохшим губам, неопределенно развел Руками и наконец сказал: — Ну, наверное, мне лучше... — и тут же поспешно вышел в кухню.

Паркер лишь покачал головой. Он продолжал потягивать пиво и смотреть в окно, ни о чем не думая, до тех пор, пока на дорожку перед домом не въехал зеленый «бьюик». Тогда он взял свою дорожную сумку и вышел из дома.

Клер хотела пересесть на сиденье пассажира, освобождая ему место за рулем, но он открыл переднюю дверцу и сказал:

— Поведешь сама.

— Ладно, — согласилась она. Когда он сел, захлопнув дверцу. Клер спросила: — Обратно в отель?

— Нет, я выехал оттуда. Никто из нас не должен больше там появляться. Никто.

— Тогда куда же? В какой-нибудь другой отель?

— Тоже нежелательно. Она взглянула на него:

— Ко мне?

— К тебе, — согласился он.

Глава 7

Встречу назначили на квартире у Клер в десять часов вечера во вторник. Клер и Паркер были уже здесь. Билли приехал раньше всех без четверти десять. Лемке и Майк Карлоу пришли в десять ровно, и пятью минутами позже явился Отто Майнзер. Квартира находилась на третьем этаже нового дома: сплошные витражи с хромированными рамами на фасаде и облицованные гипсовыми панелями интерьеры замысловатой планировки. Длинная гостиная, окна которой выходили во внутренний двор, маленькая квадратная спальня с единственным узким окошком, из которого открывался вид на вентиляционную шахту, а также крохотная кухня и ванная — тесновато, но для одного человека вполне достаточно.

Мебель была подобрана со вкусом, но расставлена как будто наспех. Складывалось впечатление, что хозяйка квартиры, с одной стороны, любила окружать себя хорошими вещами, но, с другой — вовсе не собиралась надолго здесь задерживаться. Диван, светильники, столики, портьеры — каждый из предметов обстановки отличался изяществом и изысканностью вкуса, но все они хоть и не были безумно дорогими, но тем не менее стоили приличных денег. И все-таки среди этого интерьера оставались своего рода пустоты, словно кто-то пришел и вынес из комнаты часть вещей. Ни одной картины на стенах. Рядом с креслом у окна не мешало бы поставить торшер, да и журнальный столик справа от дивана тоже был бы кстати.

Перед встречей Клер спросила у Паркера:

— Может, мне все-таки подсуетиться насчет выпивки? Я хочу сказать: что, если по ставить пиво или чего-нибудь в этом роде?

— Вообще-то было бы не плохо, — согласился Паркер. — Но только, ради бога, не устраивай здесь светский вечер в бридж-клубе с выносом дурацких бутербродиков на подносе.

— Сама знаю, — отрезала она. Когда прибыл Билли, Клер еще одевалась. Паркер открыл дверь.

Билли вошел со словами:

— Я, наверное, слишком рано.

— Проходи и садись, — обронил Паркер и закрыл дверь.

Билли выказывал все признаки нетерпения и беспокойства, постоянно оглядываясь по сторонам, словно испуганный опоссум, вылезший из своей норки. Он выбрал кресло в дальнем углу гостиной и устроился в нем, не переставая беспокойно ерзать.

Паркер не мог долго выносить общество столь неугомонной особы, и потому он удалился в спальню и лег на кровать, наблюдая, как одевается Клер.

О таких говорят — женщина, приятная во всех отношениях: на нее было приятно смотреть и столь же приятно было находиться в ее обществе. Чувственная и независимая, без дурацких причуд и великомудрия.

Глядя на нее сейчас, на то, как она расхаживала по комнате в одних трусиках и бюстгальтере, он не ощущал страстного желания немедленно обладать ею, все его мысли были исключительно о деле. Он думал о предстоящей встрече, о тех, кто соберется здесь. Но подсознательно все же находился во власти приятных воспоминаний, и ему доставляло удовольствие созерцать уже знакомое тело. В конце концов, у него еще будет достаточно времени на то, чтобы освежить эти воспоминания.

К тому времени, как в дверь снова позвонили, Клер была уже готова. Она надела светло-салатовые брюки и бело-розовую блузку.

— Теперь я сама открою, — сказала она, выходя из спальни.

Билли страдальчески взглянул в ее сторону, но Клер не обратила на него никакого внимания. Паркер прошел в кухню, открыл себе пива и вернулся обратно в гостиную, где его уже дожидались Лемке и Майк Карлоу. Карлоу был худощавым сорокалетним мужчиной, ростом немного ниже среднего. Обветренное лицо и усталые глаза говорили о том, что большую часть времени ему приходится проводить вне помещения. Нос у него был узкий и длинный, губы тонкие, кадык остро выступал.

— Привет, Паркер, — сказал он. — Давно не виделись.

— Пиво вон там. — Паркер махнул рукой в сторону кухни.

— Хорошо. Лемке, тебе принести?

— Не надо, спасибо, — отказался Лемке. Он виновато улыбнулся и похлопал себя по животу. — С желудком что-то не совсем в порядке.

Карлоу удалился в кухню, и тогда Паркер спросил у Лемке:

— И что ему уже известно?

— Большая часть того, что ему следует знать. Что его место за рулем, что это ограбление со взломом, что охранники вооружены, а еще, что речь идет о ценных монетах и о том, что у нас есть свой человек среди торговцев, через которого можно будет сбыть товар. Я сказал, что в деле нас пять человек, и о доле каждого мы договоримся потом.

— Ладно. А теперь представь его Билли.

— Конечно. — Когда Лемке отошел. Клер снова вернулась к Паркеру.

— Когда все соберутся, мне уйти? — поинтересовалась она.

— Нет. Ты в деле.

По-видимому, такой ответ ее удивил.

— Правда?

— Это была твоя затея. Не забыла еще? Ты сама настояла на этом.

— Значит, я тоже должна буду стать ее частью?

— Точно так.

Она пожала плечами:

— Ну, если ты ничего не имеешь против дилетантов...

— Со своей ролью ты справишься замечательно.

— Спасибо на добром слове. — Тут снова раздался звонок в дверь, и она сказала: — Я сама открою.

Лемке, Карлоу и Билли стояли у дальней стены гостиной и о чем-то разговаривали. Судя по всему. Билли распирала жажда деятельности, у Лемке был вид нездорового человека, а Карлоу вникал в суть дела и выжидал. Паркер задержался у двери на кухню, взглянув на Клер, которая вышла в маленькую прихожую и открыла дверь.

Это был Отто Майнзер, довольно высокий человек плотного телосложения, одетый во все черное. Его светлые волосы были подстрижены настолько коротко, что на первый взгляд он мог показаться лысым. Обращал на себя внимание длинный крючковатый нос с широкими ноздрями, в то время как губы были очень тонкими, а глаза казались маленькими, невыразительными и бесцветными. Обычно он держался с напускным высокомерием, что, впрочем, ему удавалось не всегда, и поэтому стороннему наблюдателю он мог показаться просто раздраженным. Когда Майнзер увидел Клер, то на его лице появилось некое подобие изумленной улыбки. Такой вид обычно бывает у человека, случайно попавшего не по адресу. Он что-то сказал Клер, Паркер не слышал что именно, но обратил внимание на то, какой холодной была ее реакция. Ее ответ был до неприличия краток, и Майнзер цинично усмехнулся.

— Верное дело, — произнес он, входя в квартиру.

Паркер подошел к нему и первым протянул руку.

— Ну вот и снова встретились.

— Спустя столько лет, — сказал Майнзер. С его внешностью иностранца казалось, что он должен бы говорить с акцентом, но это было обманчивое впечатление. На самом деле он родился и вырос в этой стране, и единственное, что, пожалуй, несколько отличало его речь, так это едва заметное типично бостонское произношение.

Уже все в сборе, — продолжал Паркер. Пойдем. Лемке уже обрисовал тебе ситуацию?

— Монеты. По наводке нумизмата.

— Именно так.

Майнзер кивнул в сторону Клер.

— О ней Лемке ничего мне не сказал.

— А зачем ему было это делать? — Майнзер смотрел на него с нескрываемым удивлением, потом рассмеялся.

— А ты не изменился, — сказал он. — Все такой же невозмутимый ублюдок, каким был всегда. Ну так как? Чья она?

— Моя.

— Брось болтать, Паркер.

Паркер пожал плечами и отправился в дальний конец гостиной. Секундой позже Майнзер последовал за ним. Клер к тому времени уже присоединилась к собравшейся там компании.

Майнзер и Карлоу были знакомы друг с другом, и поэтому Лемке оставалось лишь представить их Билли и Клер. После того как все наконец расселись, Паркер приступил к объяснению деталей операции.

Когда он закончил свою речь, Майнзер первым задал свой вопрос:

— И какова наша доля?

— Лабатард берет пятьдесят процентов, — ответил Паркер. — Теперь вторая половина.

Мы возьмем ее сразу же, как только он начнет получать деньги за проданный товар.

— И что будет с нашей половиной?

— Мы поделим ее на четыре части. Ты, Карлоу, Лемке и я.

— А как же маленькая леди?

— Она получит свое из половины Лабатарда.

Клер, по-видимому, оказалась несколько удивлена этим сообщением, но зато Билли был как будто вне себя от счастья.

Майнзер посмотрел на Клер, затем смерил взглядом Билли и, наконец, снова перевел взгляд на Паркера. Он усмехнулся и покачал головой.

— Мир совсем не прост, — философски изрек он. — То же самое можно сказать о старине Паркере.

Тут в разговор вступил Карлоу.

— Куда же мы денемся потом?

— Отсидимся в доме у Лабатарда пару дней. В подвале.

— Зачем же в подвале? — с готовностью возразил Билли. — У меня и наверху есть свободная комната. Вы бы могли...

Паркер строго посмотрел на него:

— Если бы я был полицейским, а кто-то ограбил сборище нумизматов, то я бы обязательно зашел проведать местного специалиста по монетам, чтобы немного поболтать с ним за жизнь.

Билли не на шутку обеспокоился:

— Они что, и вправду придут?

— Билли, неужели ты сам до этого еще не додумался? — сказал Лемке.

— Но зачем? Зачем им приходить ко мне?

— Во-первых, чтобы получить дополнительную информацию, — ответил Лемке. — А во-вторых, просто на всякий случай, если вдруг, по их предположению, ты окажешься замешанным в этом деле.

— Тебе лучше некоторое время подумать об этом, — посоветовал Паркер, — чтобы было проще смириться с этой мыслью. Чтобы не броситься им в ноги и не начать с ходу признаваться во всем, едва только они переступят порог.

Билли закусил нижнюю губу. Он беспомощно взглянул на Клер, но она смотрела в другую сторону.

Карлоу снова заговорил:

— Есть еще одна проблема. Паркер обернулся к нему:

— Что еще?

— Получается, что осмотреться на месте заранее нельзя.

— Мы все увидим в пятницу вечером, — сказал Паркер. — Оба дня график у охраны будет один и тот же.

— Все равно времени мало.

— Должно хватить, — сказал Паркер. — Так ты согласен?

Карлоу отхлебнул пива, немного помедлил и наконец сказал:

— Мои действия: я беру машину и доставляю ее в назначенное место. Вы приносите товар, мы его загружаем, и затем я уезжаю. И никаких полицейских у меня на хвосте, так?

— Так.

— Я имею в виду, что погони не предполагается.

— На той машине, что я достал для нас, особенно не погоняешь. — Карлоу кивнул:

— Хорошо. Но если за мной увяжутся фараоны, я бросаю грузовик и смываюсь налегке на своих двоих.

— Естественно.

— Тогда я согласен, — сказал Карлоу.

— Хорошо. — Паркер обернулся к Майнзеру: — А ты что решил, Отто?

— Я тягач, — сказал Майнзер. — Я должен перетащить на своем горбу тонну монет.

— Правильно.

Майнзер согнул руку в локте и продемонстрировал упругие бицепсы.

— Я привык заниматься умственной работой.

— А у меня как раз имеется для тебя такая работа, — сказал Паркер.

— Что это?

— Так ты с нами?

— Ну разумеется, я с вами. Я же приехал сюда, правда? Я же выслушал тебя от начала до конца, так? И я остался после этого здесь, да? Так что еще за умственная работа?

И тогда Паркер сказал:

— Завтра ночью нам нужно будет пройти через стену в «Дьябло-Турз».

— Зачем так рано? — задал вопрос Лемке.

— Потому что в четверг они вовсю будут готовиться к торгам. И завтра последняя ночь, когда мы сможем заполучить танцевальный зал в свое распоряжение.

— А как же та девка из туристической фирмы? — не унимался Лемке. — Она же увидит дыру.

— Вот в этом-то и была загвоздка, — сказал Паркер. — Но потом я вспомнил, что у нас есть Отто. А он большой специалист по этой части.

— Ты что, хочешь спалить дом? — спросил Лемке.

Паркер снова обернулся к Майнзеру:

— Мне нужно устроить пожар в их фирме. Сегодня же ночью. Это должен быть такой пожар, чтобы после него им пришлось бы на некоторое время прикрыть свою лавочку. Больше всего от огня должен пострадать внутренний офис, и особенно его дальняя стена. Но это не должно выглядеть явным поджогом.

Майнзер усмехнулся.

— Короткое замыкание, — сказал он. — Неисправность электропроводки. Проще простого. Но, Паркер, это уже сверх плана.

Паркер секунду помедлил, не желая говорить ничего, что могло бы подтолкнуть Майнзера к отказу, потому что, даже принимая внимание все его многочисленные недостатки, он все же был ценным приобретением. Наконец он сказал:

—Нам всем придется выполнять дополнительную работу, Отто. Так что все честно. Майнзер почесал выбритый затылок.

— Ну, Паркер, я даже не знаю, — начал он. — Ведь формально я не имею никакого отношения к организации разных там пожаров и тому подобных вещей. Я хочу сказать, что в это дело меня позвали как тягача, правильно? Потому что это и есть моя основная специальность. А вот теперь хотите повесить на меня еще и...

— Но тебя здесь никто не держит, Отто, — перебил его Паркер.

Майнзер, казалось, был удивлен таким поворотом дела. Он снова усмехнулся и покачал головой.

— Подбирать мне замену слишком поздно.

— Мне придется сесть на телефон прямо сейчас, — сказал Паркер и встал с кресла. Майнзер нахмурился и подался вперед.

— Не надо.

Паркер стоял у своего кресла и полуобернувшись смотрел на Майнзера сверху вниз. Он блефовал, и они оба прекрасно знали об этом, но он был вполне готов и к тому, чтобы закончить игру и немедленно начать поиски замены. Это им обоим тоже было понятно.

Паркер сказал:

— Решай, Отто. Ты с нами или нет? Майнзер пристально смотрел Паркеру в глаза и принялся хрустеть суставами пальцев. Начал с большого, пальца левой руки и закончил мизинцем на правой. Потом усмехнулся, махнул, рукой, и оглядел всех присутствующих.

— Ладно, черт с вами. Это подарок. Ради старой дружбы.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Паркер. Оставаясь стоять, он обернулся к Лемке: — А ты, Лемке, что решил? Останешься в деле?

Лемке был одновременно удивлен и испуган этим вопросом, но вскоре к нему вновь вернулась былая решимость.

— Да, я в деле.

— Хорошо. Сегодня ночью Отто организовывает пожар. Завтра ночью Отто, Майк, Лемке и я идем в контору и ломаем стену. Клер, завтра во второй половине дня ты отправишься в отель и снимешь номер на одну ночь. Пусть это будет самый нижний этаж из всего, что будет в наличии. Лемке и Майк в ночь на пятницу подготовят схему зала торгов. Билли, ты в пятницу проверишь всех торговцев, чтобы уже вечером мы знали расположение столов, которые нам нужно будет обчистить.

— Да, конечно, — сказал Билли. — Я смогу сделать это.

— Встречаемся здесь завтра ночью в два часа. Все, кроме Билли. — Паркер оглядел присутствующих: — Еще есть вопросы?

Больше вопросов ни у кого не было, и все расслабились. Карлоу отправился в кухню за пивом, а Майнзер во всеуслышание стал пересказывать пошлый анекдот. Обращался он вроде бы ко всем присутствующим, но при этом не сводил глаз с Клер, которая, впрочем, демонстративно его игнорировала. Потом Лемке и Карлоу углубились в воспоминания об общих друзьях и знакомых.

Они ушли первыми, а вскоре после них ушел и Майнзер, которому к тому времени уже наскучило завлекать Клер, и он стал делать вид, что она для него больше не существует. Билли задержался подольше, пока Клер наконец сама не объявила ему, что устала и собирается лечь спать, а потому ему тоже пора уходить. Он с неохотой подчинился, но возражать не стал.

Когда они наконец остались одни, Клер сказала Паркеру:

— Этот человек, Карлоу, производит хорошее впечатление. И держится, как настоящий профессионал.

— Он знает свое дело.

— Но вот этот, другой... Даже не знаю, — продолжала она.

— А я знаю, — ответил Паркер. — Отто тоже знает, что делает. Он справится с тем, зачем приехал сюда.

— А что с Билли? — сказала она. — Ты уверен, что отсиживаться у него будет безопасно? А что, если у него нервы сдадут, когда к нему заявятся полицейские?

— Ему будет легче удержаться от глупостей и не давать воли нервам, зная, что я за стеной.

— Ну, если ты так считаешь... — протянула Клер, пожав плечами, и переменила тему разговора.

Много позже, уже лежа в кровати, они услышали далекий вой сирен. В темноте Клер перевернулась на другой бок и прошептала:

— Это и есть пожар мистера Майнзера? — Паркер лежал на спине, прислушиваясь к доносившимся издалека звукам и к наступившей затем тишине. Уже в тысячный раз он поймал себя на мысли о том, что ему очень хотелось бы, чтобы, отправляясь на дело, все члены команды оставили бы дома свои причуды и привычки, но это, разумеется, было невозможно. Отто замечательно справится со своей задачей, и устроенный им пожар тоже удался на славу, но, скорее всего, до субботы у Отто возникнут еще какие-нибудь трения с каждым из них. Поэтому единственным выходом из такой ситуации было просто не обращать на него внимания и сосредоточиться на предстоящем деле.

Клер снова заворочалась и положила руку ему на грудь. Паркер придвинулся ближе и закрыл глаза. Очень скоро он перестал прислушиваться к ночной тишине и заснул.

Глава 8

Пожар получился замечательный. Как раз то, что надо. Закопченная приемная «Дьябло-Турз» была залита водой, внутренний офис почти полностью выгорел. От шикарного письменного стола остался лишь обугленный остов, и дальняя стена тоже сильно пострадала от огня. Какое-то время здесь никто не будет работать. Потребуется ремонт, который, в свою очередь, может быть начат только после того, как представители страховой компании установят размеры нанесенного зданию ущерба, а следователи из пожарного отдела закончат свою работу. На это уйдет не меньше недели.

Паркер, Карлоу и Майнзер прибыли на место, когда часы показывали начало третьего. Дверь была заперта на ключ, и там, где прежде стояло матовое стекло, выбитое пожарными в ходе тушения пожара, теперь был прибит лист фанеры. Справиться с примитивным замком не составило труда, и они быстро вошли внутрь. Паркер заранее разработал план, по которому можно было проникнуть в здание ночью, самолично испробовав его днем раньше. Вошел в отель, поднялся на крышу и оттуда через окно коридора проник в этот дом, который был на несколько этажей выше, чем отель. Отсюда оставалось только сойти вниз по лестнице и, отперев дверь, войти в лежавшую в руинах туристическую фирму, где теперь пахло сыростью и горелой древесиной.

Когда они вошли во внутренний офис, Майнзер огляделся по сторонам и довольно улыбнулся.

— Отличная работа. Признайся, Паркер, классно сработано.

— Замечательно, — сказал Паркер. Во-первых, это было действительно так, а во-вторых, ему хотелось сказать Майнзеру что-то приятное. В людях необходимо всегда поддерживать ощущение собственной значимости, и именно поэтому Паркер крайне редко общался с людьми, не имеющими отношения к его непосредственной деятельности. Когда на карту поставлен успех дела, он был готов сделать над собой подобное усилие. В остальных случаях он оставался неизменно равнодушен.

Воспользоваться электрическими фонарями не пришлось. Свет уличных фонарей проникал сюда, и в его голубовато-белом сиянии последствия пожара не казались такими уж разрушительными, а сама комната напоминала декорацию к предстоящему спектаклю.

Стена была обшита гипсовыми панелями, и после пожара местами обозначились стыки между ними. Паркер отошел в дальний от окна угол и провел рукой вдоль одного из панельных стыков.

— Вот здесь лучше всего, — сказал он.

У Карлоу был с собой чемоданчик с небольшим набором инструментов. Он положил его на стол. Они достали отвертки и плоскогубцы и принялись за работу, вытаскивая из панели гвозди, не беспокоясь о том, что Им придется еще долбить стену. Карлоу работал справа, а Паркер — слева, Майнзер убрал плинтус внизу панели, а затем встал на стул, чтобы отодрать узкую полоску дерева в том месте, где стена стыковалась с потолком.

Четверть часа ушло на то, чтобы окончательно снять панель. Она была шириной в четыре фута и шла от пола до самого потолка. Закончив с этим, они отодвинули панель в сторону и прислонили к стене.

Под снятой обшивкой находился каркас, сколоченный из вертикальных и горизонтальных реек. Обнажились кабели электропроводки, за которыми открывалась стена, сложенная из бетонных блоков. В то время как Майнзер, орудуя небольшой пилой, выпиливал часть арматуры, Паркер и Карлоу принялись скалывать цемент между бетонными блоками.

На эту работу ушло чуть больше времени, но к половине четвертого им удалось вынуть из стены целых одиннадцать блоков и проделать отверстие в пять футов высотой и примерно фута в два шириной, к тому же полностью освобожденное от арматуры и электрических кабелей. Открывшееся отверстие по другую сторону стены оказалось наглухо забито фанерой.

Это несколько осложняло задачу, но в конце концов им удалось просверлить несколько дырок и начать работать пилой. Еще через полчаса из проема были выпилены и вынуты четыре куска фанеры, за которой и находились створки наглухо заколоченной высокой двери.

Это была одна из тех дверей, что Паркер обнаружил в танцевальном зале за портьерами из темно-бордового плюша. Очевидно, в прежние времена здесь был балкон или открытая терраса, куда первоначально и вели эти двери. Когда же вплотную, к отелю стали пристраивать новое здание, бывшие балконные двери заколотили изнутри, снаружи забили листами фанеры. Можно считать, что больше до них уже никому не было никакого дела.

Паркер взял в руки отвертку и дважды стукнул по двери. Лемке с трех часов — а значит, уже более часа — должен находиться в танцевальном зале и ждать момента, чтобы подать сигнал, когда им будет можно сделать последний рывок.

Из-за двери на стук Паркера почти немедленно последовал ответ — три размеренных удара. Это означало, что все спокойно. Если бы поблизости был кто-то посторонний или же если бы Лемке счел, что по какой-то иной причине им следует подождать, он быстро стукнул бы в дверь два раза.

Заключительный этап работы Майнзер проделал в одиночку. Дверь была прибита гвоздями к дверной коробке, и теперь Майнзеру предстояло освободить ее, согнувшись в три погибели в проеме высотой в пять футов, ощетинившемся по всему периметру занозистыми краями фанеры. Гвозди вынимались медленно, неохотно, с пронзительным скрипом, когда Майнзер пытался осторожно выставить дверь из коробки. Он пару раз останавливался, чтобы передохнуть, но неожиданно дверь поддалась и покосилась, упершись в бордовый занавес.

Майнзер отступил назад, самодовольно усмехаясь; выступившие у него на лбу капельки пота сверкали ртутным блеском при голубовато-белом свете уличных фонарей. Он сделал величественный жест в сторону провала в стене:

— Добро пожаловать, мистер Паркер.

— Я, Отто, между прочим, тоже не просто так стоял, — сказал Карлоу.

Майнзер обернулся к нему, собираясь нагрубить в ответ, но Паркер сказал:

— Давайте все же посмотрим, как это выглядит с той стороны. — Он быстро встал между ними, а затем направился к зияющему в стене провалу и прошел через него, отодвинув дверь в сторону.

Место, где сходились две портьеры, находилось всего в нескольких футах справа от него, и теперь там стоял Лемке, придерживая занавес рукой. В полумраке его силуэт казался призрачной тенью.

— Нашумели вы изрядно, — прошептал Лемке, когда Паркер появился из-за двери. — Особенно громко было последние полчаса.

— Кто-нибудь вышел на шум?

— Нет, но могли бы.

Паркер отошел от двери. Вслед за ним из-за двери появился Карлоу, предусмотрительно прихвативший с собой плоскогубцы и отвертку.

— Все остальное я оставил на столе, — сказал он.

— Хорошо. — Паркер приблизился вплотную к Карлоу и тихо прошептал: — Не обращай на Отто внимания. Пусть болтает что хочет. Он не со зла.

Карлоу раздраженно пожал плечами:

— Ну, если тебе так хочется...

— Так будет лучше для всех. Встретимся в номере.

— Ладно.

Паркер вышел обратно в офис туристической фирмы, где Майнзер дожидался его, прислонившись к стене и сложив руки на груди.

— Все в порядке, — сказал Паркер.

— Отлично. — Майнзер отошел от стены и потянулся. — А что это с Карлоу? Чего это он завелся?

— Пусть себе болтает, — сказал Паркер. — Он не со зла.

— Разумеется. Мне-то что...

Затем они сложили бетонные блоки обратно, заполняя ими зияющий в стене проем, поверх стены укрепили выпиленные фрагменты деревянной решетки и куски фанеры, после чего гипсовая панель была водружена на прежнее место и прибита гвоздями, загнанными в прежние отверстия. Когда дело было сделано, стена выглядела такой же, как и прежде, с той лишь разницей, что теперь сквозь нее можно было пройти, затратив на это минимум времени.

Паркер взял со стола футляр с инструментами, убедился, что они ничего не оставили, после чего они с Майнзером покинули помещение туристической фирмы, двигаясь тем же путем, которым и пришли сюда. Сначала поднялись вверх по лестнице и вышли на крышу отеля, а затем, спустившись по лестнице, возвратились в номер, который Клер сняла накануне.

Карлоу и Лемке к тому времени уже успели закрепить дверь со стороны танцевального зала и поджидали их в номере.

— Вы сбили много краски, особенно по углам двери, — сказал Лемке, когда все были в сборе. — Теперь она заметно отличается от остальных.

— Этого никто не заметит, — махнул рукой Паркер.

— Видишь, я тебе говорил то же самое, — вслух заметил Карлоу.

— Ты уходишь первым, — приказал Паркер Лемке. — Встречаемся у Лабатарда вечером в субботу.

Лемке вышел из номера, а Паркер подошел к шкафу и достал из него пустую дорожную сумку, оставленную здесь Клер. Сложил в нее инструменты.

— От этой штучки хорошо пахнет, Паркер, — сказал Майнзер. — Такой сладкий запах. Я всегда могу его узнать.

— Что ж, я рад за тебя, — ответил Паркер.

Карлоу с нескрываемым отвращением взглянул на Майнзера, но промолчал. Затем он встал и объявил:

— Я пошел. До субботы, Паркер.

— Ладно.

После того как за Карлоу закрылась дверь, Майнзер сказал:

— Послушай, Паркер, а ты, вообще, знаешь, кто он такой?

— Что ты хочешь этим сказать? Какой еще «такой»?

— Откуда произошла такая фамилия — Карлоу? Он, случаем, не еврей?

Паркер искоса взглянул на него и ничего не сказал.

Заметив этот взгляд, Майнзер развел руками.

— Не пойми меня превратно, — сказал он. — Я работаю с кем угодно. Главное, чтобы они знали свою работу, а на остальное мне наплевать.

— Так и должно быть, — согласился Паркер.

— Я просто так подумал. Любопытно ведь, вот и все.

— Любопытствовать будешь после выходных.

Майнзер рассмеялся.

— Этим я тогда, пожалуй, и займусь, — ответил он. — До встречи в субботу.

— Пока.

Майнзер ушел. Паркер выждал еще некоторое время после его ухода и затем сам вышел из номера. Спустившись вниз по лестнице, он задержался у мезонина и, открыв дверь танцевального зала, заглянул внутрь. Там все оставалось по-прежнему, не было заметно никаких признаков, которые указывали бы на то, что в одной из стен теперь проделана брешь.