Агентство "Экзорцист": RUBEDO

Глава 3

Барышня не выдержала воспоминаний и разрыдалась. Прошло минут пять, прежде чем она смогла взять себя в руки, вытерла слёзы и сжала губки, видимо, исполняясь решимости вести себя более пристойно при едва знакомом человеке.

— Простите, но до сих пор не знаю вашего имени, — сказал я, воспользовавшись тем, что она успокоилась.

— Ой, простите! — девушка сконфузилась. — Софи Кендал.

— Кристофер Блаунт. Рад знакомству. Наверное, вы очень привязаны к своему воспитаннику, раз решились на такое рискованное предприятие, — заметил я, надеясь, что эта реплика не заставит девушку снова расплакаться.

— О, да! Майкл просто прелесть! — глаза у Софи заблестели, но слёзы не показались. Девушка была всё-таки волевая. — И ужасно смышлёный! Французские слова схватывает прямо на лету и всё норовит составлять с ними предложения. Иногда получается весьма забавно.

Барышня обращалась с речью весьма вольно, употребляя слова, которые едва ли часто звучат из уст гувернанток. Что свидетельствовало о хорошем образовании. Впрочем, наверное, для воспитательницы отпрыска знатного рода вполне нормально.

Я хотел спросить, как девушке удалось уговорить участвовать в своём расследовании водителя, но тут Софи вдруг издала восклицание и указала на лодыжку горничной. Повернув голову, я увидел, что на бледной коже появилась красная полоска. Приподняв край пальто, я понял, что это кровь.

— Она ранена?! — с тревогой спросила Софи.

— Похоже, что да, — бесцеремонно распахнув пальто, я увидел чуть ниже левой груди маленькое круглое отверстие, из которого текла кровь.

— О, Боже! — прошептала Софи. — Её убили!

Я пощупал пульс. Он был совсем слабый. Вот чёрт! Неужели спасение не состоится? И главное: каким образом пуля угодила в девушку, если машина бронированная?!

— Нет, она ещё жива, — сказал я, доставая и комкая платок, чтобы зажать рану. — Наверное, в неё угодила одна из пуль, что посылали нам вслед.

— Она лежала так неподвижно! Я даже не заметила, что в неё попали.

— Да, я тоже.

Возможно, кто-то стрелял, когда мы ещё были на улице? Но я не слышал выстрела? Снайперская винтовка с глушителем? Версия выглядела бредово, но ничего иного в голову не приходило. Да и думать особо было некогда.

— Вам помочь? — предложила Софи. — Я могу зажать рану. У меня есть опыт, я закончила курсы медицинской сестры.

— Хорошо, держите, — я передал девушке платок, и она пересела к горничной, а я занял её место, оказавшись таким образом напротив раненой.

У нас не было инструментов, антисептиков, бинтов — ничего, что требовалось, — однако первым делом следовало остановить кровь, и одного носового платка для этой цели было явно недостаточно. Кроме того, следовало преградить путь в рану инфекции, которая могла быть в воздухе и на пальто.

— У вас есть крем или какая-нибудь мазь? — обратился я к девушке.

— Сейчас посмотрю, — Софи раскрыла небольшую сумочку из чёрной кожи и принялась в ней рыться.

Я тем временем пожертвовал своей рубашкой от «Брук брос»: оторвал от неё столько, сколько смог и сложил материю в несколько слоёв. Конечно, о чистоте данного импровизированного бинта говорить не приходилось, но ничего другого не было.

— Вот, держите! — Софи протянула тюбик с каким-то кремом.

Я быстро открутил колпачок и принялся размазывать густое содержимое по ткани.

— Зачем вы это делаете? — спросила девушка.

— Чтобы сделать бинт герметичным. Крем не пропустит бактерии.

— Её надо отвезти в больницу.

— Нельзя. Там её станут искать в первую очередь.

— Но, возможно, никто, кроме нас, не знает, что она ранена. Если пуля была шальной…

— Тот, кто стрелял, знает. Случайно в такое место не попадают. Тут явно профи поработал.

— Что же делать?! Она ведь умрёт!

— Нужно доставить её ко мне домой.

— Но вы ведь не врач!

— В полном смысле слова нет. Но такую операцию провести смогу.

На самом деле, я в этом вовсе не был уверен, однако выхода не было: я действительно не сомневался, что горничную будут искать, и в больнице она долго не протянет. Конечно, если девушка умрёт у меня, пока я буду вытаскивать пулю, у меня, мягко говоря, будут неприятности, но какой смысл везти её туда, где её всё равно прикончат? И потом, я надеялся на свои особые способности. Они должны помочь вернуть горничную к жизни.

— Вы же сказали, что занимаетесь частным сыском, — нахмурилась Софи.

— Да, но приходилось пробовать себя в разных сферах.

— Это ведь сложная операция. Уверены, что справитесь? По-моему, это плохая идея.

— Иногда занимаюсь вскрытиями. В целях изучения криминалистики.

— Но это же совсем другое дело! Вы не врач! А бедняжка пока не труп!

— Ничего, операция несложная. Главное извлечь пулю, остановить кровотечение и не допустить заражения. Хотя с этим может быть уже поздно. Помогут антибиотики.

— Вас послушать, так всё это — лёгкое дело!

Нет, дело было нелёгким. Меня мутило от одной мысли, что придётся копаться в живом человеке, который может умереть от неосторожного движения. Но я понимал, что иного выхода нет: горничная умрёт, если мы отвезём её в больницу. Не сегодня, так завтра. А, помимо всего прочего, у меня имелись к ней вопросы.

— Послушайте, есть же частные врачи! — сказала вдруг Софи. — Можно разбудить кого-нибудь. Ведь клятва Гиппократа, отказаться нельзя. Отвезём её на Харли-стрит!

— Вы знаете чей-нибудь адрес?

— Нет. А вы?

— Нет.

— Но это неважно! Будем стучаться, пока нам не откроют, и…

— За это время она уже умрёт. И потом, врачи на Харли-стрит не делают операции. Там, в основном, терапевты.

— Да, вы правы… Но у них всё равно наверняка получится лучше, чем у вас.

Я в этом сомневался. В основном, потому что делал ставку на алхимию. Однако объяснить это Софи не мог.

— Сделаем по-моему. Доверьтесь мне. Всю ответственность беру на себя.

— Ах, да при чём тут ответственность! — всплеснула руками девушка. — Ну, хорошо. Я вижу, вас не переубедить, — взглянув на меня, сдалась она. — Где вы живёте?