Агония Титана

Глава 16

Он просыпается, ощущая, как по лицу расползается улыбка.

Идиот. И плевать.

Гладит рукой ее волосы, и они шелком протекают между пальцев, а потом придвигается ближе, гладя по нежной белой коже, чувствуя нереальный прилив желания и утыкаясь в нее каменным членом.

- Что ты?..

Алира, чуть приоткрывая голубые глаза смотрит на него испуганно, а он тут же закрывает ее рот поцелуем, перекатываясь и ложась сверху. Разгоряченная, еще податливая после сна, она принимает его в себя, широко распахивая глаза и выдыхая стон.

- Тебе… Тебе больно?.. – замирает в ней, чувствуя, как она растягивается, принимая его в себя полностью и тихо матерится, вновь чувствуя, как приближается оргазм уже от первых толчков.

Никогда еще с ним такого не было. Его сводила с ума уже одна мысль обладания ей. Уже то, что она здесь, несмело овивает его шею руками, заводила до предела.

- Немного… - шепчет, придвигая бедра ближе к нему.

- Бл***…

Не давая ей опомниться, он вновь входит в нее, и они синхронно выдыхают.

- Александр…

- Я не причиню тебе боль… Не причиню… - ускоряет темп, ловя каждую ее реакцию, каждую перемену во взгляде. И понимая, что она находится на пределе, ускоряется еще, вдалбливаясь в нее до боли, входя по самые яйца.

- Алира… Твою мать… Что ты со мной делаешь…

А она овивает стройными ногами его торс, выгибаясь дугой, и он кончает. Оглушительно, слыша звон в ушах и видя, как вокруг них расползается черное марево Силы.

Он с катушек слетает рядом с ней. Чувствуя, как она сокращается вокруг него, шепча его имя, целует в голову, перенося губы на лицо, а потом остервенело целует ее, врываясь в рот глубоко, рыча, словно желая пометить ее собой, заклеймить изнутри. Чтобы она запомнила навсегда, кому принадлежит. Чтобы ни один мужик, бл*** не смел ее касаться.

Одна мысль об этом вызывала черную пелену перед глазами.

Он никогда не знал ревности. Понятия не имел, что это такое до того момента, как Алира появилась в его жизни.

Ему хотелось, чтобы она всегда была здесь. В этой комнате, где он будет единственным, кто видит ее, и кого видит она.

Он обводит основание ее груди пальцем, и тут Алира, словно придя в себя окончательно, вскакивает с кровати, начиная кутаться в одеяло.

- Куда ты? – хмурится он.

- Мне нужно в купальни, - смущенно лепечет она, оглядываясь кругом так, словно боясь, что ее могут увидеть.

- А мне нравится, - он в секунду оказывается рядом с ней, прижимая к стене и кладя руку поверх ее головы. – Мне нравится, как ты пахнешь нашей страстью…

- Александр… - вновь этот испуганный взгляд по углам комнаты. – Мне нужна… Передышка…

Ее щеки розовеют, и его отпускает.

Усмехается, запечатлевая еще один поцелуй на ее губах:

- Хорошо, иди. – Алира, все так кутаясь в одеяло, пропадает за стенкой купальни, и ему дико хочется последовать туда за ней… Смотреть, как капельки воды будут перекатываться по изгибам ее идеального тела… Провести языком по ее коже и наблюдать за тем, как появятся мурашки желания… - Будь готова через час, - рычит, стряхивая с себя морок. Он должен дать ей свободное пространство. Иначе ее сожрет его агония. Он напугает ее своим напором, и тогда все разрушится, даже не успев начаться. – Ты слышишь меня? – повторяет громче, хмурясь.

- Да. Буду готова через час.

Сдвигает брови еще, чувствуя, как начинает закипать.

Какого хрена с ней происходит?

«Мне нравишься ты…» - вспоминает то, что она шептала ему ночью и нихрена не понимает.

С утра рядом с ним проснулась совершенно другая женщина.

Да, она все так же выгибалась под ним и стонала, но… Пропало что-то важное…

Зверь, живущий внутри, требует, чтобы он наплевал на ее настроения и взял, то что ему снова так хочется…

Но здравый смысл напоминал о том, что у баб в голове мусор. Что их настроения скачут со скоростью света и нет смысла в это нырять.

- Через час, - рычит он, натягивая брюки и подходя к окну.

Еще какое-то время борется с искушением пойти на звуки плескающейся воды, а потом, сломя голову бросается в пространство, какие-то доли секунды ощущая состояние падения. А потом концентрирует энергию вокруг себя, и она подхватывает его, вознося над землей.

***

- Расскажи мне больше о нас.

- Что ты хочешь знать? – усмехается Александр.

Он не сказал ни слова, увидев меня в голубой тоге с золотой отделкой. Но по тому, как сжались его губы, я вдруг подумала, что цвет одежды здесь, в Хаяте, имеет какую-то особую роль.

Все дело было лишь в том, что мой костюм требовал чистки. Именно так сказал мне послушник с испуганными глазами, когда я потребовала его принести.

Александр был в неизменном черном. Только пуговицы золотились на его брюках и рубашке, закатанной до локтей, открывающей вид на его сильные руки с длинными пальцами. Все его тело словно состояло из мышц и силы. Он источал ее. И рассматривая его строгий профиль, я невольно удивлялась тому, почему он выбрал меня.

Женщины, попадавшиеся нам по пути во дворце и его садах, не сводили с Александра восхищенных взглядов. А я напряженно всматривалась в его реакцию, с непонятным облегчением понимая то, что он даже не обращал на них никакого внимания.

Мне страшно хотелось, чтобы он взял меня за руку, чтобы провел шершавой ладонью по волосам… Но как только мы покинули комнату, Александр словно замкнулся в себе, вновь став непроницаемым и недосягаемым.

Все к лучшему.

Мне невыносимо само его присутствие. По венам словно разгоняется чистое пламя уже от того, что я просто чувствую запах сандала, которым покрыто его тело. Дыхание учащается просто потому, что тепло Александра обнимает правую сторону моего тела. А мы ведь даже не соприкасаемся! Он просто рядом со мной, а я уже задыхаюсь от его близости.

Запретной близости… И мысль о том, что Гиб может даже сейчас наблюдать за нами, отчётливо напоминало мне о том, что на самом деле Александр – враг.

- Хочу знать все, с самого начала, - произношу я, выталкивая непрошенные мысли из головы. – Откуда у нас… С Деей этот дар? – спина покрывается потом из-за того, что я чуть было не добавила «и Гибом».

Я самая ужасная лгунья на планете. Так всегда говорил отец. И я с ним абсолютно согласна.

Никогда не умела врать, и это было огромной проблемой во всем.

- Я покажу тебе, где все началось, - улыбается Александр, к моему счастью, не обратив внимания на запинку в речи.

Мы проходим сад, попадая в небольшое углубление под стеной, сырой коридор, наполненный звуками падающих капель. Солнечный свет не пробивается сюда, и я с опаской продвигаюсь следом за ним, замечая через его широкую спину тяжелую дверь впереди.

- В подвалы меня ведешь?

- А ты боишься? – не вижу его лица, но слышу улыбку в голосе.

- Еще чего, - независимо отвечаю я, и он начинается смеяться.

- Маленькая смелая воительница Алира, - он открывает дверь, пропуская меня вперед, и когда я ровняюсь с ним, Александр делает молниеносный бросок вперед, зажимая меня у двери так, что дыхание сбивается. – Попалась!..

- Ненавижу, когда ты так делаешь… - шепчу я, слыша, как голос моментально становится хриплым, а тело горит в тех местах, где его касаются руки Александра.

- Так мне убрать их?.. – сводящим с ума шепотом, целуя меня в скулу, а потом в подбородок. Рука начинает сжимать грудь, и я широко распахиваю глаза от этого касания сквозь легкую ткань. – Я уже говорил, что платья идут тебе много больше, Алира?..

- Потому что… - его рука продолжает сжимать мою грудь, а пальцы дразнят затвердевший сосок. – Потому что так тебе проще мучить мое тело…

Жар внизу живота расползается по бедрам, заставляя колени дрожать, но Александр вдруг отпускает меня, делая шаг назад.

- Мучить? – его брови сходятся на переносице. И пусть дыхание до сих пор учащено, я вижу, что он больше не хочет касаться меня. – Считаешь, я «мучил» тебя вчера… И сегодня?..

Опасные нотки в его голосе настораживают, но меня начинает нести.

Голова взрывается от ощущения того, что я «должна» чувствовать и тем, что я чувствую «по-настоящему».

- Ты применил ко мне силу, - упрямо произношу я.

- Я применял к тебе силу всю ночь? – его губы кривит усмешка, но ноздри начинают раздуваться гневом.

Щеки опаляет жар стыда, когда я понимаю, что он действительно прав. И на это мне нечего сказать. Я только упрямо поджимаю губы, и никак не могу отделаться от ощущения присутствия третьего человека во всей этой сцене…

Александр бросает на меня хмурый взгляд своих светящихся глаз, а затем проходит внутрь помещения, позволяя мне выдохнуть.

Тут только я обращаю внимание на то, где мы оказались.

Огромное пространство, мощеное бетоном, посреди которого растет дерево с розовыми листьями. Толстый ствол прорастает красными корнями в бетон, нещадно взрывая его.

- Что это такое? – зачарованно произношу я, подходя ближе и видя, что над деревом пробита дыра, сквозь которую на него падают лучи света.

- Священное древо Хиджи, - голос Александр эхом разлетается по помещению. - Именно его корни расползаются по всему комплексу планет Эрлис Луванга.

- Но как они могут быть на всех планетах? – удивляюсь я.

- Когда-то это все было единым организмом, - чуть хмурясь, произносит он.

- На сколько давно? – осторожно интересуюсь я.

- Очень давно, - с нажимом отвечает он, - тогда еще и твоих прабабок в планах не было.

- А ты был, можно подумать, - я недовольно складываю руки на груди, но напрягаюсь, видя его насмешливый взгляд. – Если… если я спрошу, ты ответишь мне честно?

- Если твой вопрос покажется мне интересным, - усмехается он.

- Сколько тебе лет? – выпаливаю я, видя, как Александр расплывается совсем в мальчишеской улыбке.

- Хм… Скажем так, Алира… Я на очень, очень, очень, очень много старше тебя.

- Конкретнее можно? – хмурюсь я, а в голове какой-то хаос.

Я слышала о людях, способных жить довольно долго. Воины шивари могут жить около восьмиста лет. Но о тех, кто когда-либо прожил больше тысячи, не было упоминаний в учебниках по истории. А мы с Деей и Гибом обучались вместе. И частенько доставали своих учителей. Потому я и была уверена, что эту информацию помню достоверно.

- Спроси о любом известном тебе времени с планет вашего Альянса, и я расскажу тебе о нем, - отмахивает Александр.

- Сколько? – не сдаюсь я. – Тысяча? – он кривит лицо. – Две? – снова усмешка. – Три?.. Четыре?.. – с каждой новой цифрой, мой голос звучит все глуше.

- Не забивай себе голову, - наконец, произносит он. – Я уже и сам не помню, Алира.

Мне ужасно не по себе, и я смотрю на древо Хиджи, видя, как его листья вибрируют, словно на ветру. Но дело в том, что в это помещение ветер не проходит…

- Почему это дерево священное?

- Таковое оно только для нас, потомков планеты Эвир. Это не полное название, - добавляет он, видя, как я смотрю на него. – Лишь первые три буквы. Остальное не переводится ни на один из ваших межмировых языков.

- Я никогда не слышала о такой планете, - хмурюсь я.

- Потому что она не из вашей вселенной, - глухо отвечает Александр. – Как и дар, которым обладаешь ты и Дея.

Я внимательно изучаю его профиль, устремленный на древо Хиджи:

- То есть… Мы с ней тоже не из этой вселенной, ты это хочешь сказать?

- Нет, вы с ней вполне обычные уроженки Альянса Пяти планет. Все дело в том, что вы получили то, что вам не причитается.

- Как это понимать? – хмурюсь я.

- Не кипятись, Алира, - усмехается Александр, подходя ближе к древу, и чуть опуская одну из ветвей, на которой, мне мерещится, я вижу маленький плод, сияющий неоново-зеленым светом. – Так думают лишь некоторые из нас.

- Но не ты?..

Он молчит, задумчиво изучая ветви, а потом вновь переводя взгляд на меня:

- Просто держись подальше от обитателей дворца, и все будет хорошо.

- Держаться поближе к тебе, ты хочешь сказать? – не могу сдержать усмешки, и вижу, как губы Александра сжимаются в тонкую нить.

- Только если ты умная, Алира.

- А если я не умная, Александр? Что? Что тогда ты будешь делать? Запрешь меня в комнате? Сделаешь так, чтобы я никогда не покидала ее пределов? – не замечаю, что с каждым предложением мой голос становится на тон выше, а лицо Александра все темнее.

Он делает несколько шагов, занося руку так, словно собираясь меня ударить, но я не отворачиваюсь, не сжимаюсь… Честно говоря, мне даже хочется, чтобы он это сделал. Хочется, чтобы он показал себя настоящего. Того монстра, каким ему и надлежит быть. Чтобы я могла возненавидеть его всей душой. Чтобы мне никогда не хотелось больше чувствовать на себе его прикосновений…

Он словно знает, о чем я думаю… Смотрит прямо в упор, и его грудь начинает вздыматься чаще.

Вдруг порывисто, сильно до боли, прижимает меня к себе, начиная шептать на ухо, пока я тону в его всепоглощающей мощи:

- Что ты сделала со мной?.. Что, Алира?.. Я хочу только… Мои мысли всегда возле тебя… Ты словно околдовала меня… - резко хватает за голову, заглядывая в глаза, а у меня голова идет кругом от того, что не понимаю, мерещится ли мне все это, или происходит на самом деле. Каждое словно застревает занозой в сердце так, что хочется разрыдаться, отпихнуть его от себя, и в то же время я молюсь, чтобы он продолжил, чтобы никогда не останавливался… Чтобы всегда сжимал меня в своих раскаленных объятиях… - Чего ты еще хочешь?.. Чего тебе не хватает?.. – прижимается губами к губам, продолжая шептать тихо, надрывно. – Я все для тебя сделаю, все, Алира…

И я не выдерживаю.

Хватаюсь за его шею, выдыхая стон в губы, чувствуя, как его пальцы зарываются в мои волосы, а язык врывается в рот языком. Меня не держит на шатающихся ногах, и я льну к нему, словно он единственная опора на этой земле для меня.

Больше не хочется быть сильной. Хочется позабыть все, отказаться от прошлого. Стать частью Александра, скрыться с ним в непроглядной тьме, окутывающей нас плотным кольцом.

Он прикусывают мою губу, а потом вновь втягивает ее в себя, перемещая руки на мои бедра, притягивая к себе, так, что я чувствую его эрекцию и вновь протяжно выдыхаю.

Александр начинает задирать мое платье…

И тут я прихожу в себя.

Вновь это уже знакомое ощущение чужих глаз на мне…

- Что-то не так? – Александр тяжело дышит мне в шею, покрывая кожу жадными поцелуями, а я кладу ему руки на плечи, нервно оглядывая комнату.

- Не здесь, прошу тебя…

- Какая ты у меня скромная, оказывается, - усмехается он, оставляя на губах последний, легкий поцелуй. Его глаза все еще подернуты дымкой желания, и я чувствую, как бесстыдно мокнет белье просто от этого. От того, что чувствую, как сильно он меня хочет…

- Ты… Ты спросил, чего мне не хватает… - шепчу я, все еще чувствуя его вкус на своих губах, и понимая, что нужно срочно перевести тему. Я просто не могу отделать от призрака Гиба, преследующего меня в темноте.

- И чего же тебе не хватает, мм?.. – Александр целует меня в плечо, поправляя ткань платья, и я пытаюсь не заскулить от удовольствия.

- Мне бы хотелось… Возобновить тренировки…

Он замирает, чуть хмурясь, и я вся сжимаюсь.

- Боевые?.. – я мягко, но уверенно киваю, смотря в его светящиеся голубые глаза.

- Не думаю, что тебе это нужно, Алира…

- Но мне нужно! – горячо восклицаю я. – Это дает мне ощущение себя! Я тренировалась с самого детства! Мой отец…

Замираю, словно коснулась какой-то запрещенной темы, словно пока я не вспоминала о своей семье, моя жизнь была разделена на «до» и «после», а сейчас я смешивала ее в горький коктейль из своих близких и Александра.

- Договаривай. – Сталью в голосе. – Твой отец…

- Он учил меня. – Уверенно произношу я. – И… И пока…

- Пока ты продолжаешь заниматься боевыми искусствами, ты будешь связана с ним.

Не вопрос, утверждение. И я киваю, смотря прямо в его суровые глаза.

Сейчас он скажет, что никогда не позволит мне этого, скажет, что я должна забыть о доме и подчиняться ему… И я возненавижу его…

Разворачивается, твердо шагая к выходу.

- Это все? – срывающимся голосом выкрикиваю я. – Ты даже ответом меня не удостоишь?

Александр поворачивается, чуть склоняя голову к плечу и внимательно смотря на меня:

- Мне нужно предупредить Виеру. Тренироваться будешь с ней. Что? – с усмешкой смотрит на мое потрясение в лице и добавляет уже чуть мягче. – Я не хочу, чтобы ты забывала о своей семье, Алира. Конфликт между мной и твоим отцом тебя не касается. Я не перестал уважать Мулцибера из-за нашей стычки. Он твой отец. И так будет всегда.

Я смотрю на него, едва ли открыв рот, а потом вдруг, поддаваясь непонятному импульсу, бросаюсь вперед, повисая у него на шее и начиная покрывать поцелуями плечи, шею и подбородок, - все до чего могу только дотянуться, стоя на цыпочках:

- Спасибо! Спасибо тебе! – горячо шепчу я. – Для меня это очень важно…

Он усмехается, приобнимая меня, но я вижу, что Александру на самом деле приятно это:

- Если бы знал, что будет такое поощрение, позволил бы это сразу. – Стискивает меня крепче, и я чувствую, как перехватывает дыхание и опаляет жаром щеки, когда он шепчет мне на ухо. – Прибереги свою благодарность до вечера, Алира…