Агония Титана

Глава 32

Ветер колышет разноцветные выцветшие от яркого света ткани, развешенные на покосившемся ларьке.

Редкие снующие люди, опасливо смотрящие на Александра и кейны, намного более облезлые на этой планете, чем в Хаяте.

Я словно оказалась на задворках вселенной, где правит хаос и разрушение.

- Что мы тут делаем? – тихо спрашиваю я, поправляя волосы, тут же напитавшиеся песком.

Александр ничего не отвечает, в свойственной ему манере. Уверенно проходит вперед, отодвигая красную тряпку и делает мне приглашающий жест рукой.

У меня нет ни единой причины бояться.

Я уже поняла, что единственный, кого мне стоит опасаться – это сам Александр. Но сейчас, после этой вспышки гнева на арене, между нами словно установился хрупкий мир. Разруха в моей голове и сердце были такого масштаба, что хуже уже стать просто не могло.

А потому, набрав в легкие побольше воздуха, а делаю несколько шагов вперед, входя в эту лавку и видя какие-то грязные жестяные миски на бедном, покошенном столе. Нехитрая мебель вся сплошь завалена тканями. Некогда прекрасными, но увядшими со временем.

- Ее зовут Фулла, - шепчет Александр мне на ухо, вызывая обильные мурашки по всему телу.

Я оборачиваюсь, сталкиваясь с ним глазами, и его губы трогает легкая улыбка.

Мое сердце пропускает удар, когда я вспоминаю о том, что прошептала ему на арене.

Слышал ли он?..

В светящихся глазах, смотрящих на меня, я словно читаю затаенную нежность.

Мне страшно хочется провести пальцами по его лицу, снять проклятую маску и покрывать поцелуями его кожу.

Но я помню, как грубо он одернул меня на балконе, и не делаю этого.

Напряжение между нами разрывается, и я делаю рваный вдох.

Чудится, словно он смотрит на мои губы и чуть подается вперед.

- Ты должна встретиться с ней, Алира… - шепчет он, а потом делает шаг назад, одергивая занавески, отрезая меня от себя.

Тут же становится холодно.

Несмотря на то, что эта планета входит в комплекс Эрлис Луванга, и добрались мы сюда всего за несколько минут, здесь даже климат другой.

- Подойди поближе, милая.

Вздрагиваю так сильно, что задеваю стол, с которого тут же начинает сыпаться посуда с жутким грохотом.

Места в лавке совсем мало.

- Оставь это там, - скрипучий голос моментально реагирует на мое попытку привести все в порядок. – Этот хлам уже давно отжил свое.

- Простите… - лепечу я, делая шаг в темноту.

- Садись напротив, я давно ждала тебя… Но не думала, что он приведет тебя…

Я делаю еще несколько шагов по деревянному полу, и когда глаза привыкают к темноте, вижу в углу какую-то груду тряпья, и только потом понимаю, что это - скрюченная старуха с цепочкой с древними монетками поперек лба.

Она щелкает зажигателем в керосиновой лампе, и я невольно отшатываюсь, видя ее белесые глаза без зрачков и радужек.

Она ухмыляется беззубым ртом, словно видит, как я напугана.

- Я не причиню тебе вреда. Красота всегда боится уродства, но это не всегда рационально.

- Простите, - лепечу я смущенно, усаживаясь на стул напротив нее.

Если Александр привел меня сюда, значит в этом есть смысл. Значит, старуха и правда не опасна…

- Итак, что тебя беспокоит, Алира?

Она не двигается, даже почти не шевелится, но почему-то мне кажется, что она видит меня даже лучше, чем я ее…

Странное ощущение сковывает желудок, и я выдыхаю:

- Ты Фулла, та самая провидица…

- Да, девочка, так и есть. Судьба не сталкивала меня с твоим отцом, но я встречалась с Эмиром, а потом и с Аишей.

- Вы знали родителей Деи? – удивляюсь я.

- Я невольно помогла Эмиру совершить великое зло. Необходимое зло…

- Что это значит? – хмурюсь я, вспоминая о том, что рассказывала мне Дея в день, когда мы бежали из Хаята.

История о том, что Эмир уничтожил Архаир ради своей любимой. История, в которую я так и не смогла поверить.

- То, что ты слышала, правда, - разводит руками Фулла, вгоняя меня в состояние суеверного ужаса. Мысль о том, что кто-то может читать в твоей голове, заставляет поерзать на стуле. – Но ты не должна винить себя, Алира. И уж точно не должна мстить и причинять боль за боль. Эмир должен был понести наказание за то, что сотворил. Судьба всегда возвращает такие долги. Очень часто дети расплачиваются за грехи отцов, но Эмиру повезло. Он избавил их от этой участи ценой собственной жизни. Не горюй по нему, Алира. Эмир и Мулцибер пролили много чужой крови. Что-то легло на их плечи, а за что-то понесут наказания их поколения.

Мурашки жути прокатываются по моему телу.

Хочется заорать этой ведьме, что она бредит.

Но я молчу, потому что-то где-то внутри ее слова отзываются во мне истиной.

Что бы там ни было, но мы все живем по каким-то законам того, кто создал нашу вселенную. И мир всегда отдает нам то, что мы проявляем в нем.

- Я не могу простить Виеру, - шепчу я скорее самой себе, обнимая себя за плечи.

- А разве то, что она сделала это ради тебя и Александра не извиняет ее? – грустно улыбается Фулла, вызывая мой хмурый взгляд. – Зачем же она призналась тебе, Алира? – усмехается ведьма. – Виера не умеет просить прощения. Она не такая, как большинство людей, известных тебе. Это был ее способ искупить свою вину. Она дала тебе перенести всю ненависть и боль на себя, сняв это ярмо с Александра. Так она пыталась извиниться.

Кривлю губы, чувствуя, как в носу начинает щипать.

Хочется взбрыкнуть, словно маленький ребенок, задохнуться возмущением и сказать, что это ничего не меняет. Что Александр не меньший упертый баран, чем та же Виера, чем я сама…

Я задыхаюсь от несправедливости жизни. Я вижу все ее многообразие и тону в нем.

- Тебе не нужно решать ничего сейчас, - тихо произносит Фулла. – На твоих плечах и так нелегкое бремя. Все что ты должна понять, Алира, так это то, что Эмир сам выбрал свою судьбу, приняв решение уничтожить Архаир. Он запустил виток судьбы, в котором ты сейчас сидишь передо мной.

- Это правда так? – против воли усмехаюсь я. – Признаюсь вам честно, мысль о том, что наши судьбы где-то начертаны, вызывает во мне отторжение. Я не верю в это. Этому меня учил отец.

Ведьма жует губы, словно решая, говорить мне или нет, что хочет, а потом шумно наполняет легкие воздухом:

- Твой отец родился на планете, пропитанной гневом Александра от потери Астарты.

- Что?.. – в груди появляется ком недоброго предчувствия.

- А откуда ты думала на Арканууме эта часть, поглощенная тьмой? Ее породил тот, кто этой тьмой управляет. После смерти Астарты он превратился лишь в подобие живого существа. Он замер на несколько тысячелетий, словно статуя, переживая свое горе. И вытащит его из него дальний предок семьи капитана Зоха. И именно ему Александр поклялся в том, что будет вечно оказывать помощь их роду. Все, что будет в его силах.

Я замираю, переставая чувствовать собственные пальцы, а Фулла продолжает:

- Дар Астарты не пропал, как были уверены титаны. Не исчез и не жил в обладателях, скрываясь. Александр сходил с ума тысячелетиями, прислушиваясь, но не в силах найти его. Все это потому, что дар Сияющей был сокрыт в планете, Алира. Он напитывал звезду под названием Архаир, одаривая своих жителей невероятными способностями.

- Архаир… - шепчу я, чувствуя, как мурашки расползаются по коленям.

Старуха кивает так, словно видит потрясение в моем лице:

- Александр услышал дар Сияющей, когда он высвободился после уничтожения планеты и переместился к... Тебе, Алира. А для того, чтобы твое тело смогло с ним справиться, оба твоих родителя должны были быть фьери. Я не буду рассказывать тебе, как им нелегко далась их судьба, ты и сама это знаешь. Так много узелков, Алира, привели тебя сегодня ко мне… И ты все еще не веришь в судьбу? – старуха усмехается так легко, что меня полностью парализует.

- Вы хотите сказать, что все предначертано? – шепчу я, слыша собственный голос так, словно он доносится из подземелья.

- Перекрестки. Вся жизнь — это перекрестки, дорогая, на которых мы выбираем судьбу. У нее множество веток и вариантов для нас. Но в конце концов, все складывается именно так, как должно. Эмир сыграл свою роль в судьбе. Возможно, одну из самых важных. Кто знает, что бы стало, забудь он Аишу и перестань ее искать, - Фулла усмехается так, что становится абсолютно ясно, что она-то как раз знает, что бы было тогда.

- Что же мне делать? – шепчу я.

- То, что должно. – отзывается старуха. – Закрой разлом в Эвир. Александр поможет тебе в этом.

- Но вдруг у меня не хватит сил?

- Хватит, - уверенно отзывается она, являя некое подобие улыбки.

- Звучит, как предсказание, - нервно усмехаюсь я.

- Твой дар должен исправить то, что натворил. Слишком много хаоса посеяло деяние Астарты.

- Но ведь это вы предсказали ей, что она сможет это сделать, - хмурюсь я.

- Да, - ровно отвечает Фулла. – И я понесла за это свое наказание. Александр не сказал тебе, как именно я потеряла зрение? – Мне становится ужасно неуютно на жестком стуле. Ее тон звучит так, словно она добровольно приняла своё увечье. Я почти уверена в том, что именно так и было. – Я была молода, Алира. Пусть в это сложно поверить сейчас, - беззубая грустная улыбка. – Титаны сохраняют вечную красоту и молодость, но я… Я была подругой Астарты. Я разделила с ней ее тщеславные идеи и указала на тот виток судьбы, где мы сможем захватить этот мир. Но я слишком полагалась на свою гордыню. Не смогла разглядеть, что смерть Астарты шла об руку с ее триумфом. Александр ослепил меня. Он же лишил меня вечной молодости, заключив на тысячелетия душу в это дряхлое, немощное тело. Я смирилась уже давно. Я уже не та, что была раньше. Все, чего я хочу теперь, это вернуться на Эвир, где смогу отдать свой дар древу Хиджи и уйти к Абсолюту. Этого хочет моя душа.

Я не понимаю, всего, что говорит Фулла, но чувствую ее боль, как свою собственную.

Она давно отчаялась.

Они все отчаялись.

И именно поэтому я стала для них лучом света, который они не хотят потерять.

И собирая в кулак всю свою волю, я задаю ей последний вопрос:

- Я выживу после того, как закрою пролом?

Молчание.

Такое, что я едва ли не начинаю смеяться истерическим смехом.

Все они говорят мне о том, что я должна сделать, умалчивая об этой крохотной детали.

- Если захочешь, милая, - вдруг произносит старуха, вводя меня в ступор. – Если поймешь по какую сторону остаться. Ты сама выберешь свою судьбу. Ты достаточно сильна для этого.