Академия Хиллкроуз. Искусство выживания

Глава 10.

Придирчиво оглядываю своё отражение в зеркале и хмурюсь.

Что это вообще за форма? Такое ощущение, будто мы в восемнадцатом веке!

Юбка ниже колена на несколько сантиметров, в темно-серую клетку. Подол, в виде легкой волны, отделан маленькой кружевной лентой чёрного цвета. Простые, чёрные чулки. Белоснежная блузка, с длинными, чуть расширяющимися к низу рукавами, даже не даёт полёта для фантазии, в виде небольших вырезов. Зато четко подчёркивает узкую талию, как подобие корсета в позапрошлые времена.

Темно серый пиджак – в тон юбке, с карманами по бокам и эмблемой академии на левой груди. И до невозможности неудобные туфли-лодочка, каблук которых благо – небольшой.

Все строго и чинно!

Но кто додумался ходить в такой обуви по академии?! Я же после первого похода на лестницу останусь без конечностей!

Это ужас.

Тихий, безмолвный ужас.

Мотнув головой, понимая всю необходимость соблюдения данных правил, забираю волосы в высокий небрежный хвост. Пусть хоть что-то останется, как когда-то, без должных рамок, ограничивающих, если и не во всём, то очень во многом. А затем неожиданно слышу стук в дверь.

– Кейла, можно войти?

Я снова хмурюсь, невольно сжимая губы. Да с такой силой, что, спустя пару секунд, они начинают пощипывать.

Мы не разговаривали с тех пор, как я ушла со стадиона. Вечером, когда обозлённая после разговора с брюнетом, я вернулась в комнату – Изабель не было. А, когда она пришла, я уже уснула. Поэтому…

– Заходи, – выдохнув, всё же произношу я. В последний раз окидываю своё отражение хмурым взглядом и отворачиваюсь, направляясь к столу, чтобы собрать необходимые учебники.

– Привет, – слышу звонкий голос позади себя и оборачиваюсь.

Она стоит в проеме с подносом в руках, на котором стоит дымящаяся чашка, а на ажурном блюдце лежит несколько круассанов. – Вот, – Она неловко переминается с ноги на ногу, словно не решается войти, но всё же делает это, шагнув вперёд. Останавливается возле меня и ставит поднос на стол, – я принесла тебе завтрак.

– Не стоило себя так утруждать.

Злость на её дружка до сих пор теплится внутри меня, извиваясь, словно гремучая змея.

– Кейла…– устало выдыхает она и садится на стул. – Ты не так меня поняла. Точнее, я не так выразилась.

– То есть ты не считаешь меня охотницей за богатенькими наследниками? – вновь обернувшись и посмотрев на неё, всё же интересуюсь я.

– Признаюсь, поначалу я действительно так подумала, когда только узнала о вашей встречи с Лукасом. И, поверь, у меня были на то причины. Но лишь на миг! Затем я поняла, что ты не такая…

– Хм. Не такая. Откуда вам вообще знать – какая я, – насмешливо произношу и, мотнув головой, продолжаю доставать книги с полки, складывая их в свой рюкзак.

– Прости. Правда. Я повела себя слишком импульсивно. Со мной такое редкое бывает. Просто ты и…Лукас. Мне показалось словно между вами что-то есть…

– Даже, если бы и было, – перевожу взгляд на неё, – какое тебе дело? Ты же сама сказала, что он тебе, как брат. Хотя знаешь, такого парня можно найти в любой подворотне. А, если и найдёшь, то лучше бежать без оглядки!

– Именно поэтому я так и разозлилась!

– Я тебя не понимаю, – устало произношу, застегивая молнию.

– Лукас – парень с характером. К тому же он…Как бы это выразиться то помягче… Ветреный в общем. Он играет девушками. Единственное к чему он хорошо относится, так это к своим друзьям. И нет. Я не говорю тебе это для того, чтобы как-то похвастаться или что-то в этом роде, – спешит заверить, заметив мой укоряющий, местами скептический взгляд. – Просто не хочу, чтобы ты в конечном итоге пострадала. Не связывайся с ним, Кей.

Я хмыкаю и сажусь на второй стул, напротив неё. Беру чашку с ароматным чаем. Кажется мята и…бергамот. Подхватываю круассан и, откусив и покатав на языке клубничную начинку, прожёвываю и, усмехнувшись, произношу:

– Кажется, уже поздно…

– В смысле?

– В смысле, если бы ты объяснила мне всё это вчера, то может быть – может быть – я сдержала бы свою вредную натуру, которая умеет всё портить. А так… У нас, кажется, началась война.

– Что?.. – шокировано округлив глаза, произносит она, когда я делаю глоток чая и, сглотнув, тут же поясняю:

– Похоже я перестаралась и разозлила твоего дружка. Кажется, вчера он....бросил мне чёрный флаг.

– Кейла! – Она тут же подскакивает со своего места, а затем резко садится обратно и напрямую спрашивает, как мамаша, готовая защищать своё дитё и расправиться с кучкой проблем:

– Что ты сделала?

Я вкратце пересказываю наш диалог, состоявшийся в библиотеке. Чего скрывать? Это же её друг. Может тогда она подскажет мне его слабые места, чтобы в случае нападения, я знала – чем отвечать. Однако по окончанию моего повествования, она поджимает губы, а затем угрюмо выдаёт:

– Дело дрянь.

– По шкале от скольки до скольки? Прям – дрянь-дрянь. Или может быть – дрянь, но без наличия хвостика? – усмехаюсь я и снова откусываю нежнейший круассан.

М-м-м, блаженство.

– Тебе смешно? – сердито парирует она, глядя на меня. – Зря. Потому что это – дрянь-дрянь с огро-о-о-мным хвостиком!

– Хм. Думаю, в таком случае будет весело. – Я улыбаюсь уголками губ и пожимаю плечами.

Не впадать же мне теперь в панику, в конце то концов!

– Ты не просто задела его эго. Но ещё и унизила при всех! А я-то думала, кто та девушка, что решилась на подобный, совершенно неосмотрительный шаг!

– Э. Когда это я унизила его при всех? – недоумевающе произношу, невольно заломив бровь, так и застыв с поднесённой ко рту чашкой.

– Когда отвесила ему довольно знатную пощёчину.

– Пощёчину? – задумчиво и тут же: – А. Точно. Было дело. Но ведь за дело же! – усмехаюсь я, но тут же спрашиваю, насмешливо прищурившись: – Неужели он вам нажаловался?

– Хм. Лукас никогда не жалуется. Об этом судачит добрая половина студентов.

– Тоже мне! Нашли из чего сенсацию делать. Ну, подумаешь, ударила зарвавшегося наглеца? Что теперь – казнить меня?

– Это уже решать Лукасу.

На этих словах я даже выпрямляюсь в спине.

– То есть?

– То есть ты ударила сына императора на глаза у всех. Что означает немыслимое оскорбление и неуважение к правящей персоне, – произносит она, и чай, который я успеваю набрать за это время в рот, спешно выходит обратно, в виде струйки фонтанчика!

– Что-о?.. – хрипло выдавливаю я, откашливаясь.

Если Рэй узнаёт об этом, то мне конец!

– Как можно было поступить так необдуманно, Кейла?..

– Откуда мне было знать, что это сын императора, черт возьми?! – рассержено парирую я и поднимаюсь с места.

Вот так сюрприз!

– Как? Погоди-погоди. Ты, что не смотришь новостей? Не читаешь журналов и не зависаешь в интернете?

– Нет. Я гуляю по лесу, катаюсь на лошадях, а ещё плету козни по завоеванию мира, – не без усмешки пожимаю плечами, пояснив свой досуг, утаив некоторые детали.

Я действительно никогда не интересовалась императорским родом. Да. Знала, что у нашего императора есть единственный и горячо любимый сын. Будущий наследник Айстриджа. А также красавица жена. Но, черт! Не всё ли равно, как они выглядят?..

Да. Может быть когда-то я действительно могла его видеть. Но сколько лет прошло? Люди меняются. К тому же я действительно не читаю всех этих журналов, потому что терпеть не могу сплетни, которые в большинстве своём составляют всю его информацию. А также не сижу в интернете, потому что всю свою жизнь учусь постигать силу магов и не выпускать собственную сущность столь явно!

Так откуда мне было знать?!

Я живу в небольшом городке, где находится наше поместье, и совершенно удалена от привычных технологий, сплетен и прочих подобных глупостей! Да и мне как-то не до этого!

Хм. Кстати, неплохое оправдание для Раэймонда. Мог бы и предупредить, КТО здесь может обучаться!

Кто ж знал, что это не слухи и наследник Айстриджа действительно учится в Хиллкроуз!

– Очень смешно. Ты, как ребёнок, Кейла.

– Угу. Вечно молодая, – насмешливо произношу я и подхватываю кожаную куртку, поскольку сегодня прохладно.

Изабель поднимается следом.

– Знаешь, было бы странно, если бы меня приняли здесь с распростертыми объятиями, и я бы не заимела врага. Как там говорят, – Я призадумываюсь под пристальным взглядом медовых глаз, и щелкаю пальцами, сказав: – Точно! Молодость одна. И, если не испробовал всё, то хотя бы многое! В том числе ты должен вкусить бурную студенческую жизнь со всеми её вытекающими.

– Ты совершенно точно – чокнутая, – в конце концов обречённо произносит она, качнув головой.

– Хм. Возможно, – уклончиво отвечаю я, растянув губы в лукавой улыбке, когда мы входим в гостиную.

– Как бы там ни было. Подожди меня здесь. Я возьму свои вещи, и мы вместе пойдём на посвящение.

Я усмехаюсь.

– Будешь теперь моей охраной?

Изабель оборачивается и мотает головой.

– Буду тем, кто не даст тебе вылететь в первый же день. К тому же, не мешало бы поговорить с Лукасом.

– О, тогда попроси его за меня о пощаде. Надеюсь, он не отрубит мою прелестную голову, – саркастично произношу я, под её насмешливым взглядом.

– К твоему сведению, сейчас иные меры наказаний.

– Думаю, этот парень способен на многое.

– Это точно, – с загадочной ухмылкой на губах, произносит Изабель, словно что-то вспомнила в этот момент, а затем уходит в свою комнату.

Я же, закатив глаза, сажусь в кресло, в покорном ожидании.

***

Всё то время, что мы идем от общежития до академии, я не перестаю покручивать в мыслях слова, сказанные Изабель. И с каждой минутой всё больше понимаю, что влипла. Причём серьезно и основательно.

Наступить на хвост самому наследнику – скверно. Причём последствия и впрямь могут быть неутешительными.

Нет. Мне не то, чтобы страшно. Однако, если задуматься, то все моё прикрытие может рухнуть в бездну! Что меня совершенно не радует. Наоборот. Даже очень и очень огорчает, заставляя скрипеть зубами!

Изабель права. Надо бы как-то уладить этот вопрос. Однако извиняться я не собираюсь! Потому что не отказываюсь от своих слов, правда… Может стоит подарить ему цветы, так сказать, в знак примирения?

Хм. Уверена такого ему ещё не преподносили…

Когда мы останавливаемся в тени дерева, находящегося вблизи главного корпуса, я с интересом оглядываю студентов, заполонивших лужайку возле крыльца.

Надо сказать, их не мало. И все, как на подбор. С дорогими украшениями, массивными часами, кольцами, сверкающими от лака, уложенными волосами. В отутюженной одежде, где складочка подобрана к складочке. С дизайнерскими сумками и рюкзаками.

– Прости, конечно, – Я поворачиваюсь к своей соседке, – но ты точно училась здесь всё это время?

Нет. Она, конечно, тоже выглядит достойно. Однако несколько иначе.

Изабель усмехается, очевидно поняв мою мысль, и тут же произносит:

– Просто я не любитель подобной показухи.

– Тогда это многое объясняет.

Она улыбается, но затем её взгляд становится серьёзным.

– Не видишь Кларка?

Я оглядываюсь по сторонам, но в такой толкучки вряд ли что-либо можно разглядеть. Поэтому уже собираюсь ответить: «Нет». Однако взгляд неожиданно натыкается на бездонные глаза, в который раз пытающиеся прожечь во мне дыру.

– Зато…я нашла Лукаса, – сглотнув, спешно произношу. Затем натягиваю на лицо милую улыбку и приветливо машу ему.

Играть, так играть!

По крайне мере попытаюсь…

Правда вот лицо моего мистера Х по-прежнему остаётся непроницаемым, несмотря на проявленное мной дружелюбие.

– Зачем ты его дразнишь? – глядя на Лукаса, а затем на меня, с любопытством и одновременным укором, горящим в глазах, интересуется Изабель.

Я невольно усмехаюсь и говорю, как есть:

– Мне нравится, как дёргается его челюсть в моменты, когда он злится. Словно она вот-вот отвалится.

Изабель смеётся в голос, чем привлекает к нам нежелательное внимание. Многие начинают оглядываться, поэтому я стараюсь особо не святиться.

– Только не ляпни это при нём. Иначе попытки примерить вас – так и не увенчаются успехом.

– К чему нас мирить, если мы толком и не ссорились? Просто сразу расставили все точки над «и».

В конце то концов, моё дружелюбие испарилось в тот же миг, когда этот невежа не удосужился даже проявить капельку приветствия, не говоря уже – об уважении.

– Кейла. Я серьезно, – Лицо Изабель приобретает суровые нотки, черты заостряются, – не отвечай ему тем же. Лучше игнорируй. Самый действенный способ.

Я фыркаю и киваю, подняв при этом руки вверх, в жесте капитуляции.

– Хорошо. Если ты так просишь…

– Поверь. Я знаю о чём говорю.

– Тогда скажи мне – какие цветы предпочитает твой друг? – ухмылка так и просится осесть на губах.

– В смысле?

– В смысле пришлю ему букет с запиской с наилучшими пожеланиями.

– Не смешно.

– Вообще то, я серьезно. Может быть так – его гнев поубавится.

– Тогда хочу огорчить тебя. Лукас терпеть не может всю эту чепуху в виде сердечек, цветов, бантиков, блёсток и прочей подобной ерунды.

Я хихикаю.

– Ну, ладно – блестки и банты. Но, как можно не любить цветы?..

– Спроси у него сама.

– Окей. Тогда пришлю ему колючую морию, – в конец решив, с уверенностью произношу я, на что Изабель обречённо покачивает головой.

– За тобой нужен глаз да глаз.

– Дядя тоже вечно так говорит, – усмехаюсь я, припоминая лицо Рэймонда, когда он отчитывает меня за действия, выходящие за его рамки «можно» и «должно».

Изабель уже собирается что-то ответить мне. Но в этот момент гул резко прекращается, поляну охватывает тишина, в которой вдруг раздаётся мужской голос:

– Я рад приветствовать всех вас в академии Хиллкроуз! Те, кто здесь учится уже не первый год – прекрасно осведомлены с нашими правилами. Те, кто лишь поступил – обязаны изучить их так, чтобы в последствии не возникало проблем. При этом хочу сказать, что этот год является для всех нас особенным… – Он делает многозначительную паузу, а затем продолжает: – Пару лет тому назад, его императорское величество смогло противостоять повстанцем и усмирить бунт, который освободил Айстридж от нападков и посягательств на наш народ. Именно поэтому в академии пройдёт церемониальный бал.

На этих слов раздаётся беспорядочный гул голосов, в которых то и дело слышатся довольные возгласы. Правда стоит ректору выставить руку вперёд – все тут же смолкают. Поляна снова погружается в безмолвную тишину.

Мужчина же продолжает:

– Также, не так давно преподавательский состав разработал новую методику обучения, которая позволит вам не просто окончить с отличием, но и стать действительно уникальным магом, – не без гордости, сочащейся в голосе, произносит он и тут же насмешливо добавляет: – При наличии хороших способностей конечно же.

Мысленно негодую, не понимая, как подобное высокомерие и раздутое эго ещё не разорвали его на части, однако помалкиваю. В то время, как ректор академии произносит:

– И последняя на сегодня новость – Турнир Четырёх Стихий! Смею напомнить, что участие в нём могут принять все желающие. Большую же информацию вы сможете получить у своих кураторов. А теперь, – тонкие, едва потрескавшиеся губы мужчины растягиваются в полуулыбке, – поприветствуем трёх студентов, которые удостоились возможности получить гранд, а также место в нашей академии!

О-о, нет.

Только не это.

Терпеть не могу публичность! Да ещё такую! Словно вместо косточки, они смилостивились и бросили нам добротный такой кусок сырого мяса!

Стервятники!

– Хеллен Айдинэр Ридж, – с нотками торжественности в голосе, произносит мужчина и при этом смотрит в маленький листок, который находится у него в руках.

Хм. Он даже толком не знает наших имён. Хотя чего ещё следовало ожидать от подобных ему людей?

Стоило мне впервые увидеть ректора данного заведения – я сразу же почувствовала неприязнь, как, если бы меня заставили поцеловать лярейку, которых я ещё с детства терпеть не могу. Но, если подобное чувство – вполне естественно, то холод, пробежавший ледяной волной, расползающейся мурашками по коже – не совсем. Ведь подобная реакция у меня лишь тогда, когда внутренняя сущность велит держаться подальше от данного человека.

Мистер Эвилер Вольтинэр – высокий, подтянутый шатен с прищуренным цепким взглядом серых глаз, которые смотрят на тебя с извечной возвышенностью, да так и кричат: «Я – элита! А кто ты?» Однако для своих пятидесяти он неплохо сохранился. Ровная подтянутая кожа с аристократической бледностью. Строгие, утонченные черты лица. Чуть резковатый подбородок, вытянутый немного вперед. Длинные ресницы и густые брови. От него веет непоколебимой уверенностью, а ещё силой. А потому я просто уверена, что женским вниманием он не обделён. Возможно даже со стороны студенток.

Только вот…

От него веет смертью. Необъяснимый, едва уловимый запах гнили и прожжённого пепла, который я странным образом чувствую, стоит лишь оказаться поблизости и взглянуть в хищные глаза напротив. И впервые… я не могу сказать, что это означает.

Он не болен. Абсолютно точно – не болен. Иначе бы я уловила эту тонкую нить, связывающую две грани – живую и мертвую. Но он также и не мёртв, как те же вампиры, жизнь которых фактически угасает, а значит нити истончаются, превратившись в блеклые тени, балансирующие где-то между двумя реалиями, иначе я бы уже распознала это. Однако… В нём есть что-то такое, что неуловимо заставляет меня настораживаться.

На крыльцо, служащее неким подмостком, выходит девушка. Худая. Невысокая. Длинные фиолетовые волосы забраны в косу.

Мистер Вольтинэр щёлкает пальцами, и в его руках появляется значок академии.

– Рады приветствовать вас в нашей академии, мисс Ридж, – произносит он, а затем прикрепляет к её пиджаку золотистый треугольник, в котором красуется герб академии.

– И почему мне кажется, что это радушие совершенно напускное? – не отрывая взгляда от довольной улыбки, расползающейся на лице девушки, иронично произношу я.

– Может быть потому, что – это правда, – вдруг слышу знакомый голос и оборачиваюсь, тут же наткнувшись взглядом на Изабель, рядом с которой уже возвышается императорский отпрыск, не пойми когда появившийся здесь, в отличие от Кларка, которого до сих пор не видно.

– Мы терпеть не можем подобных вам – людей. И не потому, что вы нищие. Вовсе нет. – Лукас усмехается, не отрывая от меня взгляда своих льдистых глаз, словно застывшее озеро, над которым простирается удивительное ночное небо. – Просто вам всегда будет мало того, что у вас уже есть. Вы всегда будете гнаться за тем, что вам не принадлежит от рождения.

– Лукас! – тут же шипит на него Изабель, рассерженная подобным и совершенно бестактным выпадом, а затем бьёт его кулачком по плечу. – Говори за себя! Будь добр! Потому что я совершенно так не считаю. Не все люди плохие.

– Не все. Но подобные им – всегда жадные. А жадность, как известно, порождает насилие. В том числе – смерть.

Всё это время я не отвожу от него своего взгляда, словно он удерживает его, несмотря на то, что я не чувствую магического вмешательства. Однако то, как с каждым сказанным им словом – в его глазах разрастается буря, готовая смести все на своём пути, невольно заставляет меня сделать шаг назад.

В первые минуты мне буквально хочется наброситься на него с кулаками и дать отпор. Уверить в обратном, облив словесными помоями, в привычной саркастичной манере. Но в какой-то момент, неожиданно для себя, я вдруг понимаю, что он прав. Не во всем, конечно. Но доля некой истины в его словах всё же есть…

Именно поэтому я впервые делаю вид, словно ничего не произошло. Просто отворачиваюсь, поджав губы, сдерживая клокочущую ярость, и наблюдаю за тем, как на этот раз значок прикрепляют рыжеволосому парню со смешными кудряшками, спадающими на лоб. Однако это первый и последний раз, когда я поступаю подобным образом. Когда я смиренно опускаю взгляд и помалкиваю. Потому что больше я не позволю ему поливать меня грязью!

Не успеваю толком собрать мысли в кучу, вдруг слышу своё имя:

– Кейла де Мейлоу!

Чёрт…

Не подавая виду, что растеряна и вместе с этим напряжена, с гордо поднятой головой продвигаюсь через толпу, в направлении центрального входа.

Народ без лишних недовольств уступает мне дорогу. Однако то, какими взглядами они сопровождают меня – только подтверждает слова, сказанные Лукаса.

Они презирают нас!..

Крокс бы его побрал!

Спустя пару минут, я наконец поднимаюсь по ступенькам крыльца, направляясь прямиком к ректору, который даже протягивает мне свою руку, предлагая своеобразную помощь. Только я не поступаю так опрометчиво. Лишние касания – лишняя возможность что-либо заподозрить. Поэтому любезно благодарю его и с ловкостью поднимаюсь сама, ступив на широкий подмосток.

– Рады приветствовать вас в академии, мисс Мейлоу.