Акция «Ближний Восток»

5

Царская чета, как издавна повелось в Тридевятом, после утренней трапезы расположилась в тронном зале, готовясь к приему посетителей. Это было самое мучительное время для царя-батюшки, на которого дела государственные наводили тоску смертную. Это было тем более некстати, что Ивану не терпелось поскорее собрать вместе всех своих соратников, объявить им радостную весть: «Завтра приезжает Папа!» – и немедленно отметить это событие в кругу друзей. Он и не подозревал, что друзья его уже давно во дворце, стоят буквально рядом, замаскировавшись за шторами около окна, и, затаив дыхание, наблюдают в щелочки, как пройдет этот утренний прием посетителей. Пройти незамеченными им не составляло труда: членов синдиката в тронный зал пропускали без доклада.

– Ну что, начинаем? – спросил Никита Авдеевич, стоявший по правую руку от царя-батюшки, восседавшего на троне.

– Начинай,– махнул рукой державный.

– Кто там первый? – рявкнул воевода.

– Немецкий посол барон Вильгельм фон Тель просит удиенцию,– сунул голову в дверь дьячок посольского приказа.

– Пусть погодит чуток,– оживился Иван,– мы сейчас подготовимся.

Дьячок просочился внутрь тронного зала, прикрыл за собой дверь и застыл в ожидании приказа.

– Будет знать, как наш эликсир перед Европой срамотить… – радостно потер руки Никита Авдеевич, подбежал к двери и двинулся оттуда к трону размеренным метровым шагом, старательно отсчитывая шаги,– …восемь, девять, десять.

Воевода решительно отчеркнул ногой линию на пушистом персидском ковре и вскинул голову на царя-батюшку. Тот сполз с трона, подошел к отметке, внимательно посмотрел на дверь, взвесил скипетр в руке и отрицательно мотнул головой. Никита Авдеевич поднял брови. Иван выразительно чиркнул себя скипетром по горлу. Воевода понял и отсчитал еще один шаг. Одиннадцатиметровая отметка царя-батюшку удовлетворила. Он еще раз примерился, прикидывая, как полетит скипетр из державной руки, довольно крякнул и кивком головы дал добро. Василиса Премудрая с тревогой следила за приготовлениями к приему немецкого посла, и как только до нее дошел смысл происходящего, она замахала руками, пытаясь остановить своего царственного супруга, но в этот момент Чебурашке опять стало дурно, и он выпал из-за шторы, теряя сознание в очередной раз. Следом выпали остальные члены синдиката. Именно так Яга и описывала начало приема, который привиделся ей во сне.

– Это еще что такое? – подпрыгнул Иван.

Василиса нахмурила брови.

– Подслушивали?

– Сон бабулин проверяли,– простонал Гена, приходя в себя.

– И ведь сбывается! – жалобно мяукнул кот.– Никак вещий оказался.

– Что за сон? – насторожилась Василиса.

– Да… – Яга растерянно оглянулась на свою команду, трепыхавшуюся на полу. Рассказывать о видениях относительно царской четы ей не хотелось.

– На Папу кто-то наехать хочет,– пришел ей на помощь зелененький домовой.

– Что!!! – взревел Иван.– На Папу? Побратима моего? Кто посмел?!!

– Из иноземцев кто-то,– заспешила ведьма.– Чую, не наших это рук дело.

– Точно,– подтвердил зелененький домовой, поднимая с пола не менее зеленого Чебурашку.

– Иноземцы, говоришь? – побагровел Иван.– Быстро собирай послов! – рявкнул он на думного дьяка.

Тот пулей вылетел из тронного зала.

– Оу-у-у… майн гот! – простонал получивший дверью по лбу барон Вильгельм фон Тель.

Дверь захлопнулась.

– Что ты задумал? – всполошилась Василиса.

– Сейчас я им прочту лекцию о вреде наезда на Папу, для ихнего же здоровья! А потом войной по всем странам! – решительно рубанул скипетром Иван.

– Подготовиться надо,– заволновался Никита Авдеевич.– Стратегию, тактику продумать.

– Чего там думать? Заходим в одну страну, чистим всем подряд репу, потом спрашиваем: не вы ли на Папу заговор готовите? Если нет, извиняемся, берем в союзники и идем дальше. Проходим все государства…

– А вдруг кто-нибудь сразу сознается? – осадил его Гена.

– Еще раз в репу, а потом за моральный и физический ущерб двойную мзду.

– Так физически ж они пострадают.– Лихо поправил на носу очки.

– Я тоже. Вдруг об их морды кулаки разобью?

– Резонно,– согласился Чебурашка. Министр финансов уже успел прийти в себя и что-то торопливо считал на своем куркуляторе.– А моральный ущерб в чем?

– Так какие ж нервы надо иметь, чтоб на их разбитые физиономии смотреть? Мы люди мирные. Нам такие ужасы противопоказаны.

За дверями уже слышался шум. Доблестная охрана сгоняла в приемную послов.

– Заводи первого! – рявкнул Иван.

– Найн! Найн! Я не хочу!

Из-за двери послышались глухие удары.

– Царь-батюшка сказал: заводи – значит, заводи! И нечего было под дверью подслушивать! Давно б огреб царское благословение в лоб и отдыхал бы сейчас в беспамятстве.

Распахнулась дверь. Расторопная стража втащила в тронный зал распятого на кресте посла. Барон фон Тель рвался на свободу, оглушительно визжа, но веревки, которыми он был примотан к крестовине, не давали.

– Куды ставить-то, царь-батюшка?

– А вот где стоите, там и ставьте,– распорядился Иван, раскручивая скипетр.

– Ванюша, ты с ума сошел! – всполошилась царица.

– Не мешай! Они мне все за Папу ответят! – Скипетр сорвался с державной руки.

Процедуру дознания Иван вдовий сын затягивать не собирался. И правильно делал, ибо на далеком Востоке, который все почему-то называли Ближним, уже назревали события…