Аккуратнее с желаниями...

Глава 12

Пробуждение было сложным. Нет, проснулся я сразу, просто открыл глаза. Но вот всё остальное… Тело не слушалось, затекло всё, что могло и даже то, что теоретически не должно было. Мне казалось, что в позвоночник вогнали раскаленный добела лом, а руки и ноги подключили к электросетям. Было больно настолько, что в глазах стояли слезы. Я, сжав челюсти, старался двигать одеревеневшими конечностями, которые отзывались дикой болью и зудом. Спустя несколько минут мне все же удалось хоть немного восстановить чувствительность, и я сделал попытку встать со своего кресла. Правда, не преуспел и рухнул обратно. Как-то не к месту вспомнил, что в средневековье было такое средство пыток, кресло Иуды, все поверхности которого были усыпаны острыми шипами, впивавшимися в тело жертвы при малейшем движении.

Конечно, моё кресло было суперсовременным, эргономичным, гипоаллергенным и еще черт его знает каким, но, похоже, это всё не мешало ему исправно выполнять пыточные обязанности.

— Надо же, какие интересные аналогии сами собой всплывают, — грустно усмехнулся я, — и кресло соответствующее, да и имя, что говорить, подходящее…

Думать об этом совсем не хотелось, особенно в моем состоянии, поэтому просто сосредоточился на возвращении себе подвижности. Через какое-то время наконец удалось встать на ноги и доковылять до санузла. Утренние процедуры, контрастный душ и чашечка кофе привели меня более-менее в норму, и, вздохнув, я вернулся в кабинет. Кресло пока внушало иррациональный страх, и я прохаживался вокруг стола, исподлобья посматривая то на доску со стикерами, то на темно-синий ежедневник, лежащий на столе.

Я прекрасно помнил всё, что случилось вчера. Что я нашел и к каким выводам пришел. Но сегодня я будто бы заново примерялся к своей проблеме. Уж не знаю, что это было, попытка сосредоточиться или желание прокрастинировать… Но вечно так продолжаться не могло, я решительно выдохнул, рывком развернул к себе кресло и сел в него. Взглянув на календарь, неожиданно понял, что сегодня 31 декабря и в офис ехать не нужно. Ну что же, отлично, поработаю дома. Еще раз выдохнул и раскрыл ежедневник.

Признаюсь, где-то в глубине теплилась надежда, что мне всё приснилось, что сейчас я открою ежедневник и увижу там обычные записи, а не вот это всё, что вчера выбило меня из и так шаткого душевного равновесия.

Но, как водится, чудес не случилось… Всё было на месте, даты, записи.

Но сегодня всё это я воспринимал уже иначе. Не было уже той оглушительной ватной пустоты в мозгу от осознания случившегося, не было такой острой душевной боли от собственного предательства. Была здоровая злость и огромное желание разобраться. Ведь то, что всё это организовал я, было очевидно. Оставалось понять, ради чего и зачем это было сделано.

Удивительно, но я смотрел на ситуацию со стороны! Да, это сделал Арсений Анатольевич Семенов, генеральный директор крупной рекламной фирмы. Но, в то же время, это был не я.

— Да уж, это задачка для психологов, — я хмыкнул, — или даже для психиатров!

Странно, но эта мысль меня даже развеселила. Я ведь был абсолютно уверен, что с моей психикой всё в порядке. И сложившуюся ситуацию рассматривал исключительно, как детективную задачу! Собственно, начиная с корпоратива, меня совершенно не заботил такой вот дуализм: «я — это я, но я — это не я».

Я решил просмотреть ежедневник более тщательно, ведь вчера я его практически пробежал глазами, не зная толком, что я ищу.

Так что сегодня начал листать ежедневник в обратном порядке, начиная с тех дат, где были эти пометки, внимательно вчитываясь в записи. Уж если тут было о письмах и звонках, значит, был шанс найти еще что-то, относящееся к этой афере.

Вы когда-нибудь пробовали внимательно читать в конце года ежедневник достаточно активного бизнесмена? Дам совет — и не пробуйте! Это китайская пытка… Миллион записей, на любые темы, половина с сокращениями, которые даже автор через месяц не понимает. Я продирался сквозь эту мешанину слов, букв и цифр. И не просто продирался, я просеивал всё через мелкое ситечко, не оставляя не понятой ни одну запись, ведь только так я мог надеяться, что не пропущу важное.

И не пропустил. В июне я нашел запись о встрече с Генри О’Брайеном. Вчера я ее, видимо, проглядел, не придав ей значения. А ведь я очень хорошо знал, кто такой этот Генри. Он работал на крупный транснациональный рекламный холдинг, который собирался войти на наш рынок. Причем войти серьезно. Для этого Генри обхаживал директоров и собственников всех крупных и мало-мальски заметных игроков рекламного рынка. Обхаживал он их с одной целью — купить бизнес. И даже делал достаточно выгодные предложения. Да только вот выгодны они были только тем, с кем этот хитрый ирландец с шикарным московским выговором вел переговоры. Остальные же… Ну а кого волнуют наёмные работники или собственники, не контролирующие свой бизнес? Вот именно, никого. Генри обещал солидные деньги тем, кто поможет уронить стоимость бизнеса перед сделкой. Ведь интереснее же купить стоящую вещь за бесценок! С разницы даже можно заплатить крупные проценты участникам. Знал я такие подробности исключительно потому, что в свое время О’Брайен не один раз подкатывался и к Васе, моему другу, генеральному директору. Вот в бане, под пиво мне друг и живописал и предложения этого Генри, и последствия для тех, кто их примет, и куда в итоге он послал Генри.

Так что сегодня, как только я увидел в ежедневнике знакомую фамилию, все кусочки встали на свои места, пазл сложился.

Арсений Анатольевич Семенов решил слить свою фирму.

Да. Сейчас я это уже знал наверняка. Пусть без подробностей и деталей, пусть. Да и не нужны мне были уже никакие подробности. Всё внутри требовало одного — восстановления справедливости. Ну, так, как я сам её понимал, конечно. И благополучие Арсения Анатольевича Семенова в моё понимание справедливости не вписывалось вообще.

Я понял, что мне необходимо сделать перерыв и всё осмыслить. Да и поесть хоть немного не помешало бы, с самого утра только кофе пил. Пока шуршал в холодильнике, жарил яичницу и делал бутерброды, отрешенно думал.

Я вдруг вспомнил свою неудовлетворенность жизнью, скромный быт со Светкиными пирожками и жарким по выходным. Вспомнил своё подспудное, так до конца и не оформившееся желание быть круче, руководить фирмой, вращаться в кругу серьезных бизнесменов, ездить на авто с водителем.

— Ну вот, Сеня, у тебя всё это есть! Нравится? Ты же этого хотел? — я спрашивал сам себя, фактически уже зная ответ.

Удивительно, но простая яичница и чай с бутербродами за несколько часов до Нового года оказались именно тем, что было нужно.

Мысли упорядочились, в голове размеренно складывались, корректировались и отменялись различные варианты моих действий, оценивались их последствия. В итоге у меня получился вполне себе годный, на мой взгляд, план.

Я вернулся в кабинет, взял пачку чистой бумаги и принялся писать. Да, именно писать, мне показалось единственно уместным и правильным сделать это собственноручно.

Оторвался я от писанины только тогда, когда поставил последнюю подпись. Устало, но удовлетворенно потянулся, разогнув затекшую спину, покрутил головой, разминая шею. Часы в кабинете показывали без пяти полночь.

— Ну что же, — довольно произнес я вслух, — молодец, Сеня, успел. Не потянул свои грязные хвосты в новый год!

Уже завтра все адресаты получат нужные письма, заявления, распоряжения.

Арсений Анатольевич Семенов отходит от управления фирмой. Генеральным директором назначается Василий Степанович. Все необходимые от меня бумаги подготовлены.

Клиенты получат рассылку с моим письмом, в котором я признаюсь в том, что сам инициировал письма с угрозами. Да, это принесет определенные проблемы, возможно, кое-кто из клиентов и уйдет. Но, уверен, Вася справится.

Тяжелее всего оказалось написать письмо Светлане. Вон, корзина для бумаг полная, даже уминать пришлось. Но в итоге справился. Я понимал, что отношения со Светланой закончились. И хоть выстраивал отношения не я, точнее, тот, другой «я», но точку-то в них поставил я своим недоверием. Уж не знаю, примет ли Светлана извинения, но я должен был это сделать.

Я прошелся по кабинету, окинув взглядом своё место «битвы за справедливость». Доска со стикерами, разбросанные по столу бумаги, полная корзина для бумаг, грязная чашка… Оставаться здесь почему-то совершенно не хотелось. Я вышел в гостиную, сел в удобное глубокое кресло напротив аквариума. Отрешенно смотрел на занимающихся своими делами рыбок и думал, что совершенно не хочу такой жизни, которая полна лжи, изворотливости, взяток и прочего. В которой нет настоящих друзей, теплых отношений с любимой девушкой. В которой можно легко обвинить близкого человека в предательстве, при этом самому спокойно предать. В которой всё и вся измеряется деньгами.

И пусть та моя предыдущая жизнь казалась мне серой и пресной, пусть она была недостаточно материально обеспечена, пусть в ней не было столько власти и связей. Но чёрт возьми, она была честной! Настоящей! В ней было понятие дружбы и тепло любви. Был Вася и искренние посиделки в бане. Была моя Светлана и наши встречи в моей квартирке, в которой давно пора сделать ремонт. В конце концов, в ней были мои любимые пирожки!

За окнами слышались отдаленные звуки праздника, где-то у соседей громко бубнил телевизор. Я же сидел в тишине наедине со своими мыслями, отрешившись от всего. Но вот бой курантов я услышал вполне отчетливо…

Какой-то знакомый голос вырвал меня из этого состояния.

— Сеня! А я тебя обыскался! — весело заметил Василий Степанович, вдали едва был слышен гул корпоративной вечеринки. — Давай выпьем за нашу дружбу!