Акватория

Глава 4. Пятый этап

Встали рано. Воздух по-настоящему морозил. Погода не способствовала прогулкам, ветер метал снег в лицо. Шагали медленно, укрываясь от бури. В пещере оставаться не могли. Не покидала мысль, что их уже ищут. Рем ступал впереди. «Как скоро Снежи забьют тревогу? Кто-то выжил после грызни?» Терзало чувство вины. Пожертвовал тремя ради спасения двоих, но дорогих сердцу. Мари притягивала безумно, а к Амине проникся за время рабства на горе. Утешался тем, что поступил правильно. Никто не вправе подчинять и подавлять. Магнусы и дикари занимались одним делом, только первые выполняли его более цивилизованно. Рабство в их мире временами казалось добровольным. Были те, кто шёл против системы, но в основном никто не жаловался. Стиснул зубы. Рем был против обеих сторон. Ещё недавно думал, что всех смыло волной, и даже грустил. А теперь вновь пылил, хоть внешне этого и не показывал. Единственным желанием было найти укромное место для девочек, где они будут в безопасности, и маму. Ида настроена радикально и будет биться до последнего. Он знал её слишком хорошо.

На горизонте замаячил городок, обнесённый пургой. Недоснеж завершал мёрзлую землю. Он стоял на границе между ней и Бенной. Надеялся, что там будет теплее. Руки посинели, зубы выстукивали однообразный ритм. У Мари реснички покрылись инеем, создавая подобие сказочного персонажа. Амина толкнула его в плечо, заставляя отвлечься, и юркнула в ближайшее здание. Им оказалось увеселительное заведение. Только здесь их называли падшими, о чём и гласила табличка. Словечко было коротким и звучным. То, что надо. Десятки глаз уставились не моргая. Рем подошёл к стойке и попросил седого Минимуса подать еды и воды. Тот кивнул и скрылся за дверью. Маленькие люди, облачённые в тулупы, не сводили взгляда с Мари. Её представителей в заведении не наблюдалось. «Плохой знак». Однако холод проморозил их до костей, и передышка была необходима. А иначе смерть – холодная и голодная. Седой мужчина вернулся с тремя тарелками. Кусочки, залитые коричневой массой, выглядели аппетитно. Жаркое. Начали уплетать. Когда еда достигла желудка, а тепло помещения обогрело, глаза стали слипаться. Поблагодарив притихших людей, вышли в метель. Неохотно. Испытывать ощущения вновь никто не желал. Ветер стих, и снежинки замедлили пляску. Дышать стало легче. Рем автоматически прибавил ход, благо сил после передышки прибавилось.

– Видел, как смотрели?! – прокричала Мари. – Думаешь, донесут?!

– Не знаю! Могут! Нужно скорей выбраться за пределы Снежа! – бросил на ходу, сканируя пространство на наличие неприятеля. – За тем полем! – указал рукой на снежное покрывало, за которым виднелась берёзовая роща.

Ускорились. Амина практически перешла на бег. Внезапно воздух всколыхнул летательный аппарат. Теперь бежали все.

– Нужно успеть! Ещё немного! – цеплялся он за пляшущую картинку.

– Может, это отец?! – надрывалась сквозь шум Мари, останавливаясь. Он тоже затормозил, схватил её за руку и потащил силой.

– Не глупи!

Она обернулась на аппарат, затем на него – и послушалась.

Нагнали Амину. До рощи оставалось три метра, не больше. Хлоп! Выстрел. Хлоп! Хлоп! Жгучая боль пульсировала в плече. Упал на колени. Жух! Мимо пронеслась сеть, поглотившая Амину. Ноги девушки запутались, и она упала, а та начала стягивать, прижимая к земле. Мари стояла на территории другого города, порываясь вернуться. И сделала бы это, если бы не его громкие мысли: «Беги! Быстро!» Она побежала и скрылась за деревьями. Ветки хлестали, царапая, всхлипы вырывались из горла, слёзы стекали по щекам.

Аппарат опустился. Минимусы в камуфляже ровным шагом достигли беглецов. Перед глазами у Рема плыло, кровь покидала вместе с жизнью. «Ну и пусть, – думал он. – Не напрасно». С вызовом посмотрел на Оли, копилка которого пополнилась новыми шрамами. Тот занёс ногу у него над головой, и свет погас.

Зрение восстановилось, поймал фокус. Попытался пошевелиться, но тело пронзило, словно разрядом тока. Было с чем сравнить, ведь однажды засунул руку в генератор из любопытства. Голова матери в тот день покрылась седыми прядями. Оглядел пространство: стерильный белоснежный кабинет. Выдавало убежище Минимусов только отсутствие оборудования. На металлическом столике лежали кривые предметы, некоторые заострены. Сам столик был перепачкан кровью. Взял с него маленький кусочек мяса, оказавшийся пулькой. Снежи стреляли из доисторического оружия. Плечо снова пронзило. В коридоре послышались шаги, и в комнату вошёл Оли. Он не стал подходить близко, сдвинув брови на переносице и выпятив нижнюю губу.

– Ты бежал, – констатировал факт. – Просто бежал. Прихватил девиц. Куда направлялся, Рем?

– В… Снеж, – прохрипел в ответ.

– Я потерял лучших ловцов, – кривил он лицом от гнева.

– Я знал… Белянку… не… одолеть. Спасал… – делал виноватый вид.

– Я одолел! – взревел Оли. – И пришёл в Снеж! А ты вёл их к границе другой земли! И на ней вражеские корабли! – лицо вот-вот готово было треснуть по швам.

«Магнусы в Бенне. Мари будет в порядке. Амина…»

– Не… выходил… за… Акву, – придерживал плечо рукой, будто это могло помочь заглушить боль.

В глазах Оли отразилось понимание. Он и сам был ловцом, который не мог позволить себе видеть мир, запертый в рамки, возведённые парламентом планеты.

– Магнуса мы упустили, – огорчённо произнёс Оли, усаживаясь на край койки. – Неважно. Отдыхай. Попробую объяснить случайность Риксу. А он та ещё задница, – весело хмыкнул.

«Идеально», – подумал Рем. Перспектива быть пленником не радужная. Лучше иметь возможность свободно передвигаться и держать ухо востро.

– Амина? – спросил, надеясь, что цела.

– В норме. Испугалась, но оклемается твоя Амина, – зло выделил последние слова рыжий и оставил его одного.

Рем радовался. Тому, что Мари успела бежать. Что Амина не пострадала по его вине. И что, видимо, их выдуманные версии совпадали. Ранения оказались обширными и покрывали значительную площадь плеча. Насчитал пять пуль. Очистил от запёкшейся крови и спрятал в карман. Не верил в приметы и силу талисмана, но отчего-то посчитал действие правильным.

***

Она буравила ногами землю, вспахивая размашистым шагом. Рыдания прекратились, но шоковое состояние не желало покидать, потому двигалась на автопилоте. Когда Бенна открылась взору, остановилась и рухнула на колени, хватаясь за грудь. Земля раскинула обширное тело на многие километры. Снега здесь было меньше. Переместила взгляд. Сбоку от города занял позицию громадный летательный аппарат. Из-за него выглядывало ещё несколько. Мари плакала. Могла ли подумать всего несколько дней назад, что выберется с дикой горы? Тёмная пещера, одиночество, страх, безысходность практически её сломили. Как-то раз думала о смерти, задерживая дыхание, но метод оказался заведомо проигрышным. И тогда решила испробовать другой – прощаясь с жизнью, билась головой о стену, расшибая в кровь. Но они залатали. Мари не видела целителя, слепо моргая и ненавидя за спасение. Смерть казалась лёгким решением, освобождением. Теперь она знала, что лечила её Амина. И догадалась, что об этой встрече та умолчала. Ревность затмила радость свободы. Девушка могла дышать полной грудью, должна была. Однако перед глазами застыл и врезался в память образ Рема, стоявшего на коленях, – раненого, бледного. Грудь снова сдавило. «Он жив! Жив!» – твердила без остановки. Попыталась встать, но подвели ноги. Они словно принадлежали кому-то другому и не собирались слушаться. Вспомнила, как мысли о нём спасали там, в темноте, помогали держаться на плаву. Тогда ей казалось, что прошла вечность с тех пор, как видела солнечный свет.

Мари шагала к кораблям на полусогнутых. Расстояние уменьшалось, увеличивая надежду. По краям аппарата, расположенного ближе всех к городу, заморгали цветные огоньки. Он сканировал визитёра. Раздался протяжный писк, и выехал трап. Из глубины показались двое Магнусов в синем одеянии. Тот, что выше, рявкнул, заставляя подпрыгнуть:

– Кто?!

– Мари. Дочь Ларо, – устало произнесла девушка и скинула тулуп.

Завидев чёрный балахон, стражи поклонились и помогли забраться на корабль.

Снаружи он выглядел миниатюрно благодаря мягким линиям и обтекаемым формам, но внутри существовал целый мир. Полы, стены и потолки отливали серебром и имели зеркальную поверхность. Конструировал его знаменитый разработчик – Нил. Мари знала, где находятся куты (комнаты для проживания), где главная панель управления. И даже, что в определённых местах отъезжают стены для большего удобства и увеличения пространства.

На борту кипела жизнь. Магнусы различных отраслей и каст мельтешили переговариваясь. Многие были облачены в балахоны жёлтого цвета. Никак не могла припомнить, к какой категории они относились. Стражи проводили её в куту. Чистая, аккуратная, высокий потолок, кровать во всю длину, крохотное окошко. Легла, вытянув ноги, в спине стрельнуло. «Как я устала».

Сны оказались тревожными. Рем умирал, а она бежала навстречу, увязая в крови. В ушах гремел хохот женщины. Корабли атаковали Снеж, сея хаос, разрушение и смерть. Часто мозг проецирует страхи, которые находят способ выползти из угла. Она вскочила в холодном поту, за окном было темно. «Надеюсь, ты в порядке». Вспомнился ужин накануне событий. Отец настойчиво просил отправиться с ним, и она согласилась. Крайне редко могла ему отказать, бесконечно любя и уважая. Папа являлся для неё олицетворением настоящего мужчины. Он был крайне умён и почитаем, несмотря на отталкивающую внешность. Ларо имел вытянутое лицо, острый нос, кривую улыбку и типичное для вида строение тела – длинное и худое. А глубокий, тяжёлый взгляд тёмных глаз дополнял образ, не пользовавшийся симпатией.

Причина частого пребывания отца в доме Иды не укрылась от любопытной Мари. Они оба являлись представителями Вече и много времени проводили вместе, а пронзительные взгляды лишь подтверждали догадки. Мать у неё умерла при её рождении. Прошло достаточно арнов одиночества, и она была рада его интересу к другой женщине. Была и другая причина, по которой девушка любила тот дом, – ни на кого не похожий Минимус. Семьи дружили десятки лет, и Рем периодически мелькал перед глазами. Она всегда отмечала, насколько привлекательным может быть маленький человек, но задвигала мысли подальше. Внешность не имела ничего общего с внутренним миром. В тот день за столом стояла тишина. К несчастью, Ларо её нарушил.

– Парламент разрабатывает новый проект. Вчера утвердили. Представитель Вече обязан иметь полную семью, – перевёл взгляд на Иду, та слегка улыбнулась.

– Треть недовольных подали на пересмотр решения. Посмотрим, Ларо, – тактично увильнула, косясь на сыновей.

Рем сжал вилку, погнув. Его брат даже не понял, о чём идёт речь. Мозговитостью Рат не отличался. Мари покраснела, уткнувшись в тарелку. Становиться сестрой Рема, пусть и сводной, была та ещё перспектива. Он вскочил на ноги.

– Отличное правило! Может, поиграем в настоящую семью, а, Ларо?! Как насчёт другого правила?! Разрешите Минимусам вступать в брак с Магнусами! – Ларо спокойно отставил бокал в сторону.

– Неплохая идея, Рем. Я никогда не разделял этой позиции и был против запрета. Боюсь, меня не послушают.

Он выскочил из-за стола, как ошпаренный. Мари покинула комнату следом. Неловкая ситуация стала более напряжённой. Остальные продолжили есть, и Рат пустился в глумления над братом. Девушка нашла его на крыльце и присела рядом.

– Они любят друг друга, – сказала отстранённо.

– Знаю, – пропыхтел он, стараясь отдышаться. – Я не против.

Мари помнила взгляд забитого обстоятельствами и рамками человека, сладость дыхания, слабую улыбку на устах. Провела параллель с выражением на его лице, когда тащил её за рукав, спасая. Появилась искра. Пусть ненадолго! Всего мгновение! Но она озарила собой целый мир! Ради этого стоило жить и бороться! Только ради свободы!

В куту постучали. Приземистый для расы представитель мялся на пороге, отвешивая поклоны.

– Вас ожидают в зале управления.

Медленно встала. Пришло время встретиться с сопротивлением. В идеале, хотела увидеть отца, но спрашивать не стала. На нём был белый балахон – трудовая пчела. Они информацией, как правило, не обладают. Спустя множество зеркальных коридоров оказались перед массивными дверьми. Провожатый приложил ключ-карту, и они отворились. Панели управления мигали, пищали, переливались различным цветом. Спиной к ней стояла высокая, стройная женщина. Мари подумала, что это Ида, но та повернулась, отметая предположение. Её лицо было узким, нос – массивным, губы – тонкими, а светлые волосы ниспадали на плечи. Худоба не бросалась в глаза, зелёные глаза не прерывали контакта.

– Добро пожаловать, Мари, – добродушно сказала женщина и просияла. – Мы наслышаны о том, что случилось на границе с городом. Тебе явно очень повезло, – излучала напускную радость.

– Да, определённо. Кому-то повезло меньше. Мой отец здесь? – пыталась сохранить беспечность, но голос дрогнул.

– Нет, дорогая. Мне жаль.

– А Ида?

– О! Она возглавляет вторую эскадрилью! Эта женщина сделает всё, чтобы выиграть битву! – восхищалась собеседница железной хваткой Иды.

Мари поникла. Она так надеялась найти отца, и, казалось, подобралась близко. Видимо, недостаточно. Не терпелось поговорить с матерью Рема. Они всегда понимали друг друга, являясь предельно честными по своей натуре.

– Утром состоится собрание Вече. Ты обязана присутствовать. Некогда отдыхать, – глаза улыбались.

Девушка кивнула. Ехидство незнакомки раздражало рецепторы. Складывалось впечатление, будто ей что-то недоговаривают. Забросив пустые размышления, она побежала на поиски Иды.

***

Рем начал передвигаться по комнатке медленно, но верно. Мышцы сокращались, причиняя боль. Током пронзало не только плечо, но и всю руку. Пули позвякивали в кармане. Несколько дней никто не интересовался, как там беглец и предатель. Не был уверен, что это к лучшему. Оли обещал поговорить с человеком, возглавляющим Снеж и бунт Минимусов. Что-то подсказывало: разговор состоялся неприятный. Думал о Мари. «Добралась ли до своих? Нашла отца? Иду? Станет ли рисковать ради него?» Конечно, он этого не хотел, скорее наоборот, но она была не из робкого десятка. Одному Богу известно, что творилось у неё с сознанием в той ужасной пещере. Дверь приоткрылась, и в щель просунулось милое личико Амины. Он улыбнулся.

– Входи. Рад тебя видеть. Прости, что так вышло, – кивнул на её руки, изрезанные узором в виде сеточки.

– Пережидала, пока успокоюсь, – прошептала девушка, опуская глаза.

На нём был белый балахон из тонкой ткани, который немного просвечивал. Магнусы использовали такие для сна.

– Как ты? – щёки зарделись румянцем.

– Ничего, жить буду, – уселся на койку, подобрав балахон, машинально концентрируя ткань в паху. – Оли не заподозрил, что это был побег, – понизил голос.

– Знаю. Боялась, проколешься, – хмыкнула на манер Оли, и они рассмеялись. – Интересно, она дошла?

– Надеюсь.

– Ты хоть понимаешь, где мы? – Он отрицательно покачал головой, распрямляя плечи. – В логове зверя, Рем. В самом его эпицентре, – грустно отозвалась Амина, не дожидаясь ответа.