Алабай.

Глава 4

Утро красит… Или это уже было? Да, красит. Спасибо моей спасительнице Крис. Похмельем не болею, все потёртости заживила. А вот на улицу теперь стыдно выйти. Купава, оказалась очень нежной и очень уж темпераментной женщиной. Её крики и стоны, наверняка были слышны далеко за околицей. Как сказал Коростень, после сегодняшней ночи, в деревне следует ждать прибавления во всех семьях. Поглаживая бороду, он задумчиво поглядывал на свою жену, которая с довольным видом носилась по дому и двору, краснея всякий раз как девушка, глядя на своего мужа. Видимо, у них тоже ночка жаркая была. Эх…

Прям с утра, к Моте потянулись разнокалиберные односельчанки. Утро тут начинается с восходом солнца, так что достаточно рано. То им соли занять, то ухват посмотреть, то срочно чего‑то спросить надо. И все такие нарядные, все попками крутят. Ясное дело, что у них тут за срочные дела. А Коростень, гад такой, только посмеивается себе в бороду. Правда предупредил, чтобы осторожней был за пределами двора, да проинструктировал как себя с бабами вести. А то точно бы дров наломал, не зная местных порядков. Да и молодые парни будут сильно недовольны — конкуренция, понимаешь. Могут и побить. Плохи мои дела, я ведь драться не умею. Случалось, раз несколько кулаками помахать, как без этого‑то, но не серьёзно. В секции какие‑то, я не ходил, ничем таким не владею. Всё на уровне любителя — шире размахнуться, посильнее ударить. Вот если в собаку обернуться, но тоже не вариант, не убивать же их? Убью, потом валить отсюда придётся по — быстрому. Не поймут и не простят. Эх, уметь бы драться по — настоящему, не переживал бы так.

=Принято. Приступаем к изучению базы первого уровня 'Специализированный бой'. Время изучения шесть часов.

— Так быстро? — удивился и обрадовался я, такому сервису, — У нас годами обучаются всяким там техникам и стилям.

=База первого уровня содержит навыки боя без оружия. Умения прописываются на уровне рефлексов. Частично некоторые специализированные способы боя содержались в базе 'Метаморф'. Также, основным требованием являлось физическое состояние тела оператора. Мной проведены некоторые изменения тела до этого. Усилены мышцы, связки, скорость передачи нейронных импульсов. Минимальным требованиям соответствуешь. Улучшение организма продолжается.

— Говоришь красиво. Я мало чего понял, но почему‑то тебе верю, — отозвался я, задумчиво почесав голову. Вот здорово как. Ничего не делаешь, а чему‑то учишься. Круто.

После обеда, Коростень предложил 'поправить' здоровье. Я вроде, как и не болею. Но компанию ему решил составить. Тем более, пожрать было чего, а я в последние два дня имею зверский аппетит. Как сказала Крис 'улучшение продолжается'. Так что, питаюсь усиленно, на что Коростень с женой смотрят более чем удивлённо.

Ближе к вечеру, нам было уже совсем хорошо. По моей просьбе, Крис не блокировала действие алкоголя, но и не допускала интоксикации организма. И так мне было хорошо, что выперся я за ограду. Наверное, чтобы поделиться с людьми своей радостью и любовью к миру.

Как и говорил Коростень, меня тут же позвали. Радостного, такого. Ну как позвали:

— Эй, слышь? Ты пришлый, тебе говорю. Чего тут ходишь? — раздался голос какого‑то ёжика из розового тумана. Ты, Крис — убери туман, а то штормит что‑то.

=Принято. Нейтрализую действие алкоголя. Изучение базы первого уровня 'Специализированный бой' завершено.

— Вовремя как, — подумалось мне, а тем временем, передо мной возникло четверо парней, очень недружелюбно настроенных.

— Ты чего молчишь чужак, язык проглотил? — снова спросил тот же голос. Ага, хмель уже весь выветрился из меня, это радует. Вообще‑то, никакого тумана и не было, и даже не темно ещё и солнышко светит. Просто состояние после выпитого было такое — туманное, воздушное. А я выперся не много — не мало, почти в центр деревни, даже сам не заметил, как дошёл. И чего, спрашивается, понесло? Да, без понятия я — автопилот рулит. И вообще, это Коростень со своей ядерной бражкой виноват. На хмелю настоянной.

— Не, вы гляньте хлопцы, молчит глупый боров. Ты чего молчишь, чужак, или испугался? — хлопцы радостно заржали. И чего смешного? Или это у них такой разогрев перед дракой? Как сказал бы один мой знакомый — залупу бросили.

— А, чего ты хочешь услышать, мерин сивый? — судя по всему, тут и материться не умели, как это нестранно, всё больше обзывания какие‑то, — Что ты хочешь услышать, сопля зелёная? Что твоя глупая рожа похожа жопу вон того вшивого кобеля?

Они дружно повернули головы в сторону пса, который увлечённо вылизывал свой зад. Самый говорливый, видимо жутко обиделся и с хеканьем попытался влепить мне в кулаком в ухо. Я, не успев напугаться, легко уклонился, хлопком провожая его руку дальше, и когда его занесло и развернуло ко мне спиной — от души влепил пинком под зад. Хорошо полетел, орёл молодой. Но низко и недалеко. Видимо к дождю, примета верная.

Друзья 'низко летающего орла' дружно кинулись размахивать руками, изображая мельницы. Что интересно, никто из них не попытался меня пнуть, или тут это не принято, или не умеют. Но вот руками они махали от души, во весь размах — по — крестьянски, со всей пролетарской ненавистью. Аж воздух гудел от их маханий. Не долго, правда гудел. Покрутившись секунд десять среди их богатырских замахов, в некотором размышлении подумал, что же мне с ними делать — врезал каждому по печени, стараясь ничего не сломать и никого не убить. Особо упрямым, добавил ещё по разу, после чего у них резко пропало настроение вставать с земли. Да и просто шевелиться было, наверное, больно. Тем временем, шипя от злости, поднялся самый первый — обиженный ногой в задницу и, достав нож, стал осторожно обходить меня по кругу. Интересно, что он задумал? Он меня резать собрался, что ли? Совсем крышу снесло или по жизни дурак. Как понял из разъяснений Коростеня, тут не в чести резать просто так, повод нужен веский.

Повод был у меня, когда они вчетвером на меня одного напали. А сейчас, вообще беспредел, по местным понятиям, творится. Мало того, что четверо против одного, так ещё и с ножом. За такое, местные мужики, не смотря на то, что парни свои, могут и палками до смерти забить и из деревни выгнать всю семью, если семья на его защиту встанет. Нравы тут строгие, живут по понятиям.

— Придурок, убери нож, — простонал с земли один из скрюченных парней, силясь разогнуться.

— Нет, я его змея подколодного, сейчас убью, нечего тут к нашим девкам приставать, — прошипел тот в ответ и сверкая на меня побелевшими глазами. Аж пена выступила у болезного, ну точно крыша поехала!

— Каким девкам, совсем с ума сошёл?! — это уже другой голос подал, стоящий на четвереньках, — Договорились же просто попугать, а ты чего творишь? Убери нож говорят тебе. Не дай Боги, кровь пустишь, конец тебе!

— Нет, я всё сказал! Мне всё равно, он отсюда живым не уйдёт, — голос прерывается, глаза белые, нож в руках скачет. Нет, ну точно рехнулся.

— Дурак! — уже в полный голос крикнул другой из парней, — Ты чем думаешь, тебя из деревни выгонят, про мать с отцом подумай!

— Мне насрать, выгонят — пойду к Ничипору, — злобно ответил этот придурок и попытался ткнуть меня ножом.

— К Ничипору, говоришь? — усмехнулся я, контролируя взглядом его движения, — Это можно устроить. Позапрошлой ночью, я его и его людей прикопал в лесу. Хочешь, я и тебя прикопаю?

После чего, шагнул к нему, ребром ладони выбил нож из руки и шлепком в лоб — другой рукой, вырубил. Наступила тишина.

— Ты его не убил? — дрожащим голосом спросил один из парней, всё ещё силясь разогнуться. Как я им по точкам прошёлся, до сих пор встать не могут. Качественно приложил.

— Живой. Полежит, немного, успокоится. Может за ум возьмётся. Да ну, зачем убивать этого дурочка? Молодой, глупый. Ну и голова пару дней поболит. Жить будет, — с этими словами я направился в сторону двора Коростеня.

— Слушай, а на счёт Ничипора — это правда, что ты сказал? — догнал меня вопрос.

— Правда. Нет больше Ничипора, и его людей тоже нет, — ответил я, приостановившись на мгновение. Кстати, вот и народ на улицу высыпал, мужики и бабы торопятся к месту драки. Мне показалось, несколько минут прошло, а на самом деле и десяти секунд не прошло.

Коростень, в отличии от многих, всё веселье пропустил, мирно спав мордой на столе. Но вот Мотя, смотрела на меня восхищёнными глазами и спросила:

— Арес, так ты воин? — это Коростень моё имя так переиначили буквально с самого начала. Имя Андрей, Коростеню или не понравилось или он не расслышал. Поправлять я не стал, звучит вроде не плохо и стал я Аресом.

— В дороге, всякое уменье может пригодиться, — неопределённо пожав плечами, ответил я.

К этому моменту я уже понял, что машины, автобуса, телефона или другого показателя прогресса, я тут не найду. Потому как занесло меня хрен знает куда, да ещё и во времени. Это мне Купава глаза открыла. В отличии от Коростеня, эта девица была образованной. Ну, для своей деревни конечно. Знала счёт, соображала не плохо. Муж её покойный обучил премудростям, долгой зимой. Сам он где‑то в дружине по молодости служил, там и натаскался. Вот и жене премудрости передавал, от скуки. Не сказать, что я сильно удивился, что‑то подобное я уже допускал. Только не мог сам себя убедить. Вот… И оказался я тут, не понять в каком лохматом году, до пришествия монголо — татар на Русь. Тут про них и не знают. Хазар знают, половцев, печенегов. Про татар ещё не слышали. А я как не великий знаток истории, тоже ничего толком не знаю.

А тут сейчас, самая настоящая Киевская Русь. И хохлов ещё нет, не родились они потому что. Это радует. Хоть никто кацапом не обзовёт или оккупантом. Или ещё каким москалём. Потому что и Москвы тоже нету. Я спросил, но Купава про неё ничего не слышала. Нет Москвы, нет москалей, нет хохлов. И это хорошо.

Никогда не был националистом, не принято у нас это в Сибири. В моём городе кого только нет, наверное, представители всей планеты собрались, и все прекрасно уживаемся. Но вот как‑то попал в одну компанию, где за одним столом оказался с двумя хохлами, которых по делам занесло в наши края из 'великой и незалежной', так после очередной рюмки водки из них такое дерьмо попёрло…

Вроде сидели тихо, мирно и душевно — и вот на тебе. Как они мне объяснили, я человек второго сорта только потому, что я русский, даже хуже — живу в России и смею уважать Президента моей страны. Я обиделся. Немного подумал — и обиделся ещё сильнее. И естественно, мирно мы в тот вечер не закончили. Метелил я их от всей широты сибирской души, хоть и не любитель драться. Кое‑как меня от них оторвали. Вроде дело прошлое, но вот осадочек остался.

Такая вот со мной беда случилась, занесло меня сюда непонятным способом. Ещё бы понять, куда это — сюда? Хотя это тоже теперь не принципиально. Вариантов множество. От такого знания легче мне не станет. Прошлое это, или параллельное измерение, какая теперь разница?

Я никогда особенно не интересовался фантастикой или какими‑то там науками, поэтому всякими терминами и теориями не владею. Так что, этого мне не узнать, наверное, никогда. Потому что в истории я полный Буратино, и никаких исторических подробностей никогда не знал и не знаю. Так бы хоть сравнил, проанализировал. Одно я понял твёрдо — обратно я не вернусь уже никогда. Наверное, только благодаря Крис, я не съехал с ума. Она моё состояние контролирует. Но хоть напился, а теперь ещё и подрался. Короче, снял стресс народными методами.

И при здравом размышлении, сравнивая Крис с её базами знаний и уровень развития Киевской Руси, появляется закономерный вопрос — почему такая разница в уровне технологий? Симбионт, он даже для продвинутого будущего из которого я сюда вывалился, вещь неизвестная. Уровень фантастики про далёкое будущее и инопланетные цивилизации. А тут — седая древность и симбионт? Бред.

Дал Крис поручение, запустить изучение 'Специализированного боя' второго уровня. Последнего. Как следует из справки, там прикладные навыки. Бой с оружием и разными другими предметами в руках. Наверное, всякие мечи — сабли там должны быть — пригодится. Почти сутки на изучение, круто, однако.

Пока я предавался внутренним монологам и размышлениям, стемнело. Мотя зажгла вонючую жировую плошку, которая больше коптила, чем освещала, а в двери кто‑то тихо поскрёбся. Мотя тихо с кем‑то там пошепталась, а я уже знал, что спать мне сегодня тоже не придётся. Ну да, это Купава снова пришла, взяла меня за хобот и утащила к себе. Зря я скромничал, надо было сразу к ней идти самому.

Утро красит… Хотя, это уже было, повторяюсь. Как это нестранно, состояние бодрое, в сон не тянет. Захотелось немного размяться. Не смотря на довольно большое подворье Купавы, питается она не очень. Да и не удивительно, мужика в доме нет, дом разваливается, ухаживать некому, самой всё не потянуть. Что с огорода получает — это понятно, а вот мясо, это уже что после делёжки между всеми остальными колхозянами остаётся.

Так вот, выскользнул я с утра из нагретой постели, и отправился на охоту. Естественно, скрываясь от чужих глаз. Быстренько перекинулся в алабая, предварительно сняв одежду и спрятав под кустом, и от души побегал. Набегался, нажрался… Кабанчика с собой прихватил и принёс Купаве. Она была очень довольна. Да что там — очень рада! Хороший кабанчик был, матёрый. Только куда ему со мной тягаться. Я сам себя сейчас оцениваю, как живую машину убийства. Терминатор лохматый.

Если в первый день после оборота я был похож на собаку, то сейчас всего лишь — именно похож, на эту самую собаку. Базы специализированного боя дали эффект не только на человеческую ипостась, но и сильно отразились на звериной сущности. Увеличилась масса, удлинились когти и зубы, значительно возросла физическая сила. Ударом лапы, я теперь ломаю хребет кабану, как лев или тигр. Хотя и они мне в сравнение не годятся. Слабоваты. Что я в принципе и сделал с этим кабаном, только на всякий случай перегрыз горло, кровь выпустил. Ну и заодно напился — вкусно. В общем, вернулся я довольный, сытый, посвежевший. Ах да, по пути на речку забежал, искупался ещё. Водичка приятная, бодрит.

Пока Купава хлопотала у печки, я подумал, потом ещё подумал и решил тут задержаться. Тут, это конкретно у Купавы, о чём её и спросил. Она смутилась, но опустив свои глазки — скромно согласилась. Сказано — сделано. Быстро метнулся к Коростеню, забрал свой мешок и вернулся обратно. Так как бурлила не растраченная энергия, слегка растратил её на Купаву, о чём она немедленно сообщила восторженными криками всей деревне. Правда в этот раз, такого шумного эффекта как ночью — не было. Ночью начинали заполошно лаять собаки, а тут всё смазали звуки проснувшейся деревни. Но ничего, кому надо — тот услышал. Потом, я занялся хозяйством. Просмотрел имеющийся инструмент, выяснил у Купавы расценки и у кого и что в деревне можно достать. Залез в свой мешок — за наличностью, потом пробежался по соседям — где купил, а где так отдали необходимое и занялся текущим ремонтом. Нечеловеческая сила, навыки и знания творят чудеса. К вечеру многое запланированное было сделано. Из объёмного оставались — крыша, собственно сам дом, ну и так по мелочи. Деревня, это такая вещь, где работа всегда найдётся. Потом, перед сном, мы ещё раз громко пожелали всей деревне спокойной ночи — и уснули. Купава была счастлива.

Так и бежали день за днём. Хозяйство Купавы богатело, мясо не переводилось, разные другие вкусняшки — тоже. Лес богат на дары, для того, кто его знает. Я знал. База Поселенец, Следопыт, Траппер и другие были все выучены. А это давало мне огромное преимущество даже перед местными аборигенами. Грибы, орехи, ягоды. Разные полезные травы и коренья. Ничего не могло укрыться от моего глаза и нюха. Часто бегал на речку, где в изобилии водилась разная рыба и раки. Всё это шло нам на стол, ну и деревню я тоже не обижал. Носил много и впрок.

Были в деревне завистники, но они предпочитали молчать в тряпочку. А чего возмущаться? Больно же будет. Один такой, не подумав что‑то брякнул в наш адрес, так я ему обеспечил сложный вывих тазобедренного сустава. Вправляла ему этот вывих деревенская травница — знахарка. Живёт она за околицей, по местным понятиям её почему‑то колдуньей называют, так что, тащить этого языкатого народу пришлось далеко, от чего он громко страдал. А потом страдал ещё дольше и ещё громче, когда эта старенькая бабулька пыталась ему суставы на место вставить. Когда односельчане попытались возмутиться такой жестокостью, я громко заявил, что самым горластым глаз на жопу натяну и моргать заставлю.

Задумался народ сильно. Наверное, представляли, как это будет выглядеть, или сам процесс обдумывали. Не придя к единому мнению, нас с Купавой стали обходить десятой дорогой — от греха подальше. А нам что? А нам насрать — нам и так хорошо. Тем более те, кто к нам хорошо относился, тот ничем обижен и не был. По лесу я бегал каждый день, мясо носил постоянно, так что и хорошим людям много чего перепадало. Кстати, с травницей мы подружились. Моё изменившееся чутьё, память, позволяли легко находить нужные травы и разную другую полезную растительность в лесу. Расспросив бабульку, что ей надо, занялся ещё и этим промыслом. Так что, она тоже была очень довольна. Да так, что уговорил я её взять Купаву в ученицы. Местные почему‑то не горели желанием, вроде как 'колдунство' — западло им, понимаешь. А как что случится, бегут — 'помоги баба Дара, што‑то мне хреново'. Ага, с мозгами у вас хреново, аборигены вы дикие. Их сук лечат, а они морды воротят. И провиантом делятся, когда уже чуть‑ли не на выброс его, а выбросить жалко. Ну, ничего, я вам покажу, придурки, как докторов мучать, дайте только повод. Сейчас у неё всё наладилось, кушает хорошо, травки — корешки в избытке. Ну, а уважение обеспечим. Она душевная старушка, без заскоков и маразмов.

Купава, конечно, сначала заартачилась. Но потом уступила и стала ходить к бабе Даре на практикум. Да и я тоже, любил посидеть, понаблюдать. Смотрел, анализировал. Где‑то влезал своими советами, чем нешуточно удивлял знахарку поражая своими познаниями, которые вроде мужчине и не положены. А чего тут знать? Кроме выученных баз, я имел ещё и идеальный нюх. Как это не странно, можно было по запаху понять, какой сбор трав — какой даст эффект.

Да, был ещё тут волхв. Правда он как сыч, сидел в своей избушке в лесу, возле капища бога Велеса. В деревне не появлялся, но всегда был в курсе всего. Или ему кто‑то доносит, или и правда колдует. Хотя, хорошенько подумав, я решил, что этот бирюк умело, вытягивает сведенья из односельчан. Жрачку‑то ему деревенские постоянно носили, уважали.

Мы с ним как‑то сразу не сошлись характерами. Зашёл я к нему познакомиться, а он на меня так злобно пялится начал, и что? Я тоже глаза выпучил и тоже на него пялюсь. Потом он мне так строго и презрительно говорит — иди отсель тать, типа, тут нет для тебя места. И палкой на меня машет, урод. Это он меня бандитом обозвал. А я ему в ответ — да пошёл ты сам, старый козёл! И слегка обиделся. Палку отобрал, переломил о колено и в кусты выбросил. Пожалел его седины, можно сказать, а то бы в лоб дал. Он по возрасту не так уж и стар, просто мода у них такая, наверное. Лет под пятьдесят, борода до пуза, космы ниже плеч — под деда косит. Как же он орал мне вслед, как голосил… Рассердился, наверное, за палку свою. Наверное, она ему дорога как память. Ну, ничего, новую себе выстругает, папа Карло хренов. А ещё и плевался мне вслед как верблюд, гад ползучий.

Вот так мы и поговорили с ним. Народ, что ходит к нему, рассказывают, вроде как, интересуется он — чем я тут занят, как живу, что говорю и кому, с кем общаюсь. Тоже мне, шпионские страсти развёл. Хотя, и бабка Дара и Купава в один голос просили с ним не цапаться. Я и не цапаюсь, это он со мной цапается.

И тут меня обрадовали — я скоро стану отцом. Доигрались. От такой новости перед глазами всплыл судебный процесс у одного моего знакомого. Делёжка имущества — его квартиры доставшейся от родителей, мебели и аппаратуры с автомобилем, в которые эта сучка — его бывшая, не вложила ни копейки. Ленивая, скучающая морда судьи, которая заявила — ребёнок где‑то должен жить, раз вы не смогли сохранить семью, поэтому квартира остаётся за 'бедной, брошенной, несчастной женщиной'. 'Ах, у вас есть сомнения, что это ваш ребёнок? Вот свидетельство о рождении, вы тут указаны отцом. А сомнения есть, делайте экспертизу ДНК, а мы подумаем, признать ли эту экспертизу доказательством. Да, да, на усмотрение суда. Можете жаловаться'. Вот же сучье правосудие.

И остался в результате мой друг с голой жопой, с оттраханными нервами, алиментами и множеством долгов, которые успел понаделать, пребывая в 'счастливом' браке. Такая вот страшная картина у меня перед глазами промелькнула.

Тут всё оказалось проще. Люди живут, так как удобно и с тем с кем хочется. Естественно, освещённый брак не расторжим. Это тот, который волхвы регистрируют. Типа того. Вдовая женщина снова свободна в своём выборе. Отношения между мужчиной и женщиной до брака, не являются чем‑то отрицательным. Ну, родители конечно следят за детками, строжатся как могут. Но и беременность дочки, не является чем‑то позорным. Хотя, ремня могут и всыпать — разрешения надо было сначала спросить у родителей, зараза ты такая. А нежданному отцу — рёбра пересчитать. Но это так, по — житейски. Чтобы родителей слушались.

Ритуал бракосочетания у волхва, это тоже всего лишь дань традиции. Бабы любят свадьбы, так чтобы торжественно всё было. Что они в этом находят, не понимаю. Типа, чуть ли не жизнь заканчивается. Что раньше, что сейчас, что потом. В крови это у них, что ли?

А так, назвались мужем и женой — живите, детей наживайте. Собрались семьями, погуляли, попили, подрались, собрали имущества и денег на хозяйство — живите. Ну или проще, в чей‑то дом определили, сразу в семью. Как правило, невесту в дом жениха, но бывает и наоборот — примаком в дом невесты. Замужество тут имеет своё первоначальное значение, замужем — за мужчиной значит, числится женщина. Всего‑то. Родившая вне брака женщина, не является чем‑то себя опорочившей. Наоборот, роды являются доказательством того, что она здорова и способна к деторождению. То есть, прошла проверку, получила знак качества. А родить от удачливого, сильного и здорового мужчины — это вообще показатель того, что она просто супер — он выбрал именно её, а не какую‑то другую женщину. Это уже, как знак высшего качества. Поэтому, эта женщина станет желанной для любого мужчины, её с удовольствием возьмут замуж как жену, а не просто как бабу которую можно только трахать и неизвестно, что от неё ждать. Ребёнок, которого она с собой принесёт будет воспитываться наравне с другими родившимися детьми. Нет тут деления мой — не мой. Все свои.

Семьи могут быть многочисленными. И две жены и три и больше. А почему бы и нет? Бабы сами не против, хозяйство вести легче и детей вместе воспитывать проще. А мужику тоже разнообразие. Главное, чтобы здоровья хватало, да прокормить мог. А то, в этом отношении у баб тоже права имеются — просто уйдёт к другому, вместе с детьми. Это не блядство, это инстинкт самосохранения и выживания. Самка уходит к более сильному самцу. Такому мужику потом тоже не легко придётся. Репутация и авторитет сильно пострадают. Кому такой самец нужен?

Девственность, конечно ценится. Но служит скорее показателем того, что у девицы ещё не было мужчины, что она ещё 'цветок, не нюханный', вроде как 'Зырь сюда, новьё! Муха не сидела!'. Но не является некой 'драгоценностью', в стиле — 'я отдала тебе самое дорогое чтобыло, сволочь!'. Христианское понятие — порок или непорочность, отсутствуют в принципе. Так как христианство сюда ещё не принесло свои 'ценности'. Если секс предусмотрен природой, то в чём тут порочность? А если в результате родятся дети, то почему это плохо? Логика странная, не привычная, но справедливая. Понятие верности людям тоже не чужды — но в браке, пока баба замужем. Если баба просто начала блядовать от мужа и муж её выгнал, то она поражается в правах общественностью, низводится в положение местной 'давалки'. И она уже не вправе отказывать любому мужчине, кто решит её трахнуть. Ну, отношение к ней соответствующее. Кто блядей уважает? Да никто.

А что? Раз так трахаться любишь, хлебай полной ложкой, то к чему стремилась. Не хочешь быть замужем, живи так — как привыкла, трахайся на здоровье. Она для общественности уже и не человек становится. Брак естественно расторгается, путём выдачи пинка под зад и выбрасывания её из дома, детей рождённых в замужестве не отдают, а вот новых — наблядованных, в общество могут и не принять. Они попадают в категорию выблядков. Вот так вот, не больше и не меньше. Вроде бы, дети и не причём, но что есть, то есть…

Мужчин это не касается, но с них и спрос другой. Всё держится на мужчинах. Они работают, добывают еду и всё материальное, воюют, защищают, детей делают. Занимаются именно мужским делом. Это не наш мир, с истеричными воплями и тупыми требованиями эмансипированных феминисток и пидарасов о каких‑то 'правах'. Хочешь прав? Иди и завоюй, рискуя жизнью — как настоящий мужчина.

Тут разговор прост, если ты опасен для общества — топором по голове и прикопать за околицей, чтобы не воняло. Например, что делать со старой бабкой, которая вышла замуж за своего любимого хомяка? Самое интересное, эту чушь освещали по телевиденью и было поддержано на государственном уровне. Типа, вот какая молодец эта бабка, и какие мы молодцы — у нас можно всё, потому что мы самые демократичные и толерантные. Я тогда просто посмеялся, а сейчас пожив тут, подумал — бомбу ядерную на такую страну скинуть с такими законами. А всех там выживших после бомбёжки, тупо расстреливать на границе, чтобы свою идеологию как заразу не разносили. Ещё в школе, слышал историю про Содом и Гоморру, что эти два города, за извращения, Бог уничтожил, наслав огонь небесный. Да правильно сделал, я бы сейчас тоже самое сделал, если бы мог. У меня на многое сейчас глаза открылись.

Купава до моего появления очень страдала, что у неё не было детей. Поэтому, она сильно стыдилась своей 'ущербности' перед односельчанами. А как же, она в их глазах была эдакой достопримечательностью деревни — типа горластого и двухголового петуха. Замужем была? Была. Детей нет? Нет. Всё, не полноценный человек. Достойный того, чтобы на неё смотрели 'сочувственно', а за спиной пальцем показывали.

А тут я нарисовался — не сотрёшь. Ну живём, ну трахаемся, ну и хрен на нас. Тем более, я сразу зарекомендовал себя как мужчина, умеющий дать в зубы. И банду Ничипора уничтожил и парням местным рёбра посчитал. Да ещё и пожалел одного недоумка, хотя был вправе его убить, чтобы ножом не размахивал без повода. Значит я ещё и с пониманием, мог убить — но не убил, пожалел. Хороший человек, одним словом. Да ещё и с руками. Вон как Купаве дом и подворье отстроил. Наш человек!

И вот Купава забеременела. С этой радостной для неё новостью, она сначала оббежала всю деревню — сообщив об этом всех кого смогла, а потом прилетела ко мне. Ну, а я впал в панику. Хорошо, что осторожно выяснил что к чему. И хорошо, за своей радостью, она не заметила моего растерянного состояния, а то бы не поняла и обиделась. А каково мне было в этот момент? Мало того, не знаю, чем мне грозит её беременность, так ещё и благодарит не известно за что. То ли радоваться, то ли вещи хватать и бежать, куда подальше из этого дурдома. Потом, разобрался и успокоился, хоть поржал над собой. Стереотипы прошлого воспитания, мать их.

Но и у Купавы тоже возникла определённая проблема. Страх появился, что меня сманят в другой дом — в другую семью. Мужчина я видный. И охотник, и боец, и добытчик, и мастер на все руки, а ещё и детей делать умею. Такой вариант в деревне уже рассматривается, тихим шёпотом. Мне не то что намёки местные девицы делают, они уже в наглую подкарауливают и в штаны лезут. Я вроде отшучиваюсь, отбиваюсь как могу, но стало надоедать.

У народа тут очень сильны традиции. И если подошла девица незамужняя и с поклоном подала воды или молока попить, а ты с благодарностью принял — топай на сеновал с ней. Это значит, она предложила тебе потрахаться, а ты согласился 'испить её любви'. Вот иди и 'пей'. Ладно, хоть Коростень о таких обычаях просветил вовремя, а то бы я вляпался. Напиться — и не трахнуть, это оскорбить девицу и её семью, если это с их ведома было сделано. Мне на дню, сколько таких 'подавальщиц' попадалось… Еле отбаяривался.

Не знаю почему, но характер даёт о себе знать. Я не блядун. Есть одна женщина — мне достаточно. На остальных и просто посмотреть могу, особенно если красивая, почему бы и нет. Но не побегу высунув язык за первой юбкой.

Вроде успокоил Купаву. Тут правда ещё один нюанс выяснил для себя. Если мужчина идёт в семью жены — он примак. То есть, принятый в семью. Как бы, второй сорт мужика. Ну, это понятно. А вот когда женщина приходит в дом мужа, это хорошо, это нормально. Это тоже понятно. Так что, я у Купавы что‑то вроде примака сначала был. Так как она одна жила и рода, и семьи за ней не было, то, как только мы решили жить вместе, я стал хозяином и ей, и всему её имуществу. То есть — она замуж за меня пошла. Получилось так, что родители Купавы пришлые тут были и кроме дочки, никакой родни у неё тут не было.

Так что, когда я предложил жить вместе, и она согласилась, по местным традициям — она отдала мне не только себя, но и всё своё имущество в полное владение. Честно сказать, я оценил такое доверие. Практически незнакомому мужчине — отдала всё. Рискованная женщина мне досталась. Такие вот примитивные, но жизненные правила.

А вот Купава мою моногамность ни хрена не поняла. Когда успокоилась на счёт того, что никто меня от неё не сманит, то прямым текстом заявила — нефиг смотреть, делать надо. Зовут — значит иди, не насиловать же идёшь, сами предлагают. Она не ревнует ни капли, главное, чтобы вернулся к ней. Ей и так меня достаточно, а если кому из баб чуток счастья от меня перепадёт, так и ей почёт и уважение через это будет. Тем более, девки сами не против, чего я терплю? Как не пытался объяснить, что я не терплю, что мне и так хорошо — не понимает. Ладно, раз общественность требует, решусь может быть. Как‑нибудь, когда‑нибудь…

Но общественность была упорной. Пока я раздумывал, всё решили за меня. Купава в наглую под вечер привела свою подружку Ладу, соседку. Молодую, лет восемнадцати, смешливую девчонку. Соседки, да ещё и ровесницы, так что Ладка постоянно у нас бывала и её приходу я не удивился. Но не в этот раз. Изредка поглядывая на меня они принялись хлопотать по дому, вроде как ужин готовить, а я смотрел, не понимал их телодвижений, но очень сильно подозревал в чём‑то. Правда, ещё не зная в чём, но подозревал.

Мои подозрения усилились, когда к нашим двум лавкам, на которых спали мы с Купавой, придвинули третью. А когда обе девки стали расплетать косы, я задал закономерный вопрос, а где собственно, я буду спать — если они собираются спать вместе? На что Купава заметила, что если я таким способом собираюсь уклониться от прямых мужских обязанностей по развращению невинных девиц — я жестоко ошибаюсь. Развращать пришлось только Ладу, она девственницей оказалась, но я был очень осторожен и нежен, так что всё получилось прекрасно. В последующие дни тоже всё было прекрасно, потом стали появляться другие девушки, сменяя одна другую, я тихо терзал свою совесть, хотя мне это и нравилось. Сильно смущало такое обилие женщин, но Купава была упряма — надо! Общество требует и девки согласны.

Только спустя пару месяцев, когда я уже голову себе сломал от таких коварных, женских атак и махнул на всё рукой, травница Дара мне прочистила мозги — и популярно пояснила, в чём тут дело.

Оказывается, чтобы мужики о себе не думали, как бы не надували мускулы и не гремели железом — миром правили и правят женщины. Населённые пункты небольшие, все давно друг друга знают, давно все друг другу родня хоть через кого‑то. И понятие кровосмешения им давно известно и чем это чревато — тоже известно. Поэтому, бабы знают, что делают. И только бабы решают, кому и с кем род продолжать. Скажем так, они через меня эту самую кровь разбавляли. Как до этого разбавляли с другими проезжающими — проходящими. Поэтому, нечего забивать глупыми мыслями свою голову и нужно просто жить. Жить, как принято обычаями, по которым жили ещё их предки.

Цинично? Скорее всего непривычно. Тут другое время, другая мораль. И я перестал терзаться угрызениями совести, и стал получать удовольствие, отдавшись на волю своей ненаглядной жёнушки.