Алая роза Анжу

ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ

Маргарита была счастлива. Именно о таком муже она всегда и мечтала. Генрих был ей беззаветно предан, все во дворце было украшено изображениями маргариток. Даже на тарелке короля был выгравирован этот цветок.

– Наш молодой дурак совершенно околдован французской девчонкой, – говорил своим друзьям Глостер.

Ничего, думал герцог, он еще дождется своего часа, расквитается с ними за все. Перехитрить старую лису кардинала и Саффолка не так-то просто. Если бы не та злосчастная история с восковой фигуркой короля! Как могла Элеонора, такая умная женщина, заниматься подобной ерундой! А главное, как могла она попасться! Конечно, она хотела помочь мужу, сделать его королем…

Он давно бы уже сидел на троне, если бы не кардинал, Саффолк и их присные. Они думают, ловкачи, что всех перехитрили со своим французским браком, однако посмотрим, кто будет смеяться последним. Пока удалось добиться всего лишь перемирия, вскоре французы выдвинут новые требования. Это же яснее ясного!

А Маргарита тем временем упивалась ролью королевы. Генрих не мог нарадоваться на ее красоту и острый ум. Королева частенько навещала кардинала, проживавшего в собственном дворце в Уолтхеме. Старик встречал молодую женщину радушно и гостеприимно.

Ее юное очарование согревало ему сердце. Королева была так мила, а любопытней всего было то, что под невинной внешностью скрывалась стальная воля.

Однако, беседуя с кардиналом, Маргарита забывала о строптивости.

– Я знаю, что мне нужно многому научиться, – говорила она, – и прошу вас стать моим учителем.

Такие слова, в глазах Бофора, были наилучшим свидетельством мудрости. Несмотря на всеобщее поклонение, Маргарита отлично понимала, что у нее много недостатков, а лучшего учителя, чем Бофор, найти было невозможно.

Глаза кардинала растроганно затуманивались, когда очаровательная молодая женщина поднимала на него свои голубые глазки и говорила:

– Я никогда не забуду нашу первую встречу. Я сразу же поняла, что вы будете мне верным другом.

– Вы были так юны, но тем не менее я разглядел в вас мудрость, – ответил он. – На всей земле не сыскать особы, которая была бы более достойна делить трон с нашим королем.

– Мне хотелось бы бывать у вас почаще, ведь вам не так-то просто каждый раз выбираться ко двору.

– Старость – настоящее несчастье, когда такая прелестная королева приглашает почаще бывать при дворе. Увы, здоровье не позволяет мне воспользоваться этой милостью. Моя дорогая леди, я почту за великую честь, если вы будете меня навещать.

Маргарите нравилось выслушивать подобные комплименты, особенно из уст старого князя церкви – ведь он был самым могущественным человеком во всей Англии.

Бофор часто обсуждал с ней государственные дела. Он говорил, что Англия нуждается в мире, и король это очень хорошо понимает. Маргарита охотно разделяла эту точку зрения, ибо к тому же стремился и ее дядя, король Франции. Проблема состояла в том, что англичан не устраивали условия, выдвигаемые французским двором.

Не менее часто речь заходила и о Глостере. Бофор ненавидел герцога всей душой. Его морщинистое лицо передергивалось от ненависти.

– Глостер – виновник всех наших бед. Своим первым браком он оскорбил Бургундца, союз с которым был так для нас важен. Глостер враждовал со своим братом Бедфордом, достойнейшим из людей и превосходным полководцем, хоть и не таким великим, как его брат, покойный король. Глостера нужно было придушить еще в колыбели. Стране от него одни беды.

– Я ненавижу его, – злобно шипела Маргарита. – И Генрих тоже. Когда Глостер появляется во дворце, Генрих удваивает стражу.

– Остерегайтесь его. Он ненавидит вас. Герцог хотел, чтобы король женился на одной из дочерей графа Арманьяка. Мир Глостеру не нужен, ему нужна война.

– Его жена действительно замышляла против короля недоброе?

– Да, с помощью ведьмы она изготовила восковую фигурку. Злодейка получила по заслугам. Она сидит в темнице.

– А почему Глостер остался на свободе?

– Его причастность к заговору не была доказана.

– А я уверена, что он замешан. И Генрих тоже так думает.

– Все может быть. В любом случае, будьте осторожны. При первой же возможности Глостер нанесет по вам удар. Вот маркиз Саффолк – друг поистине незаменимый.

– Да, а маркиза – моя лучшая подруга.

– Держитесь их. И дружите с графом и графиней Шрюсбери. У королей и королев мало друзей и много врагов.

– Мои враги со мной не справятся, – заявила Маргарита.

Ко времени ее следующего визита в Уолтхем кардинал приготовил для королевы отдельные покои, обставив их самой дорогой мебелью и украсив золотой парчой из Дамаска.

Маргарита пришла в восторг. С такими друзьями, как кардинал и Саффолки, она могла никого не бояться. Не станет она любезничать с теми, кто ее ненавидит! Пусть герцог Глостер знает: она ему тоже враг.

Новые друзья пришлись Маргарите по сердцу. С их поддержкой можно было не страшиться никаких врагов. Королева постаралась сплотить своих сторонников, которых стали называть Придворной партией. Алиса Саффолк и Маргарита были просто неразлучны.

Маркизе такое положение дел очень нравилось, но, будучи женщиной умной, она понимала, что благодушие, охватившее всю страну, продлится недолго. Тревожился и ее супруг:

– Народ не понимает, что пока заключено всего лишь перемирие. Скоро наступит пробуждение, вновь возникнет вопрос о Мэне и Анжу. Когда же люди узнают, какой ценой достался нам мир, козлом отпущения сделают меня.

– Но почему?! Ведь ты сделал то, что почитал благом для Англии!

– Дорогая, кого интересуют благие намерения? Если достигаешь победы, ты герой. Если терпишь поражение – негодяй.

– Перестань, Вильям. Ты достаточно силен, чтобы справиться со своими врагами.

– Я страшусь Глостера.

– Сегодня он не так влиятелен, как прежде.

– От него можно ожидать чего угодно. К тому же он все ближе сходится с Йорком.

– А чего не хватает Йорку?

– Короны.

– Какая чушь!

– Это только тебе так кажется. Йорк уверен, что его род, происходящий от Кларенса, имеет больше прав на престол, чем Ланкастеры, происходящие от Джона Гонта.

– Все это древняя история.

– Неважно. Определенная логика в таких суждениях есть.

– Кто будет копаться в прошлом?

– Хорошо, давай не будем о прошлом, поговорим о настоящем. Мне предстоит держать ответ перед Парламентом. Я должен сказать депутатам, что на мирные переговоры в Англию отправится наше посольство, а тем временем не помешало бы укрепить рубежи герцогства Мэн.

– Парламенту это понравится.

– Но что дальше? Развязка неизбежна. Я хочу только одного: чтобы депутаты знали о моей непричастности к ней.

Алиса посмотрела на мужа с некоторым сомнением. Неужели он не понимает, что, если человек берет на себя ответственность руководить государственной политикой, он должен быть готов к расплате в случае неудачи?

– Кажется, королеве в нашей стране очень нравится, – сменила она тему.

– Она уже начала командовать королем?

– Скоро это произойдет. Маргарита – прирожденная властительница, а король нуждается в наставлении.

– Постарайся ее хоть немного сдерживать.

– Это очень трудно. По природе Маргарита бесхитростна и откровенна, всегда говорит то, что думает. Например, она не делает секрета из своей ненависти к Глостеру. Маргарита уверена, что герцог хочет погубить короля.

– Скорее всего, она права, но вслух говорить подобные вещи нельзя. Если она не остережется, Глостер нанесет ответный удар. Сейчас он прикидывается, что рад браку, хотя все мы помним, как яростно он этому противился. Герцог опасней всего, когда прикидывается овечкой.

– Маргарита еще не освоилась с коварством государственных мужей.

– Нужно ей научиться, и поскорее.

Алиса пожала плечами:

– Она девочка с характером. Все желает делать по-своему.

– Кроме тебя, подействовать на нее некому.

– Маргарита – натура страстная, никогда не предаст своих друзей, но при этом она страшно упряма. Ее не перевоспитаешь, она всегда была и будет только Маргаритой Анжуйской.

– А король?

– Генрих считает, что каждое ее слово – золото.

– Да, она сумела околдовать его.

– Генрих любит ее за силу, ведь это так контрастирует с его слабостью. К тому же Маргарита не только хороша собой, но и миниатюрна. Генрих смотрит на нее, и у него возникает иллюзия, что она нуждается в его защите. При этом в глубине души король отлично понимает, что все обстоит ровным счетом наоборот.

– Что ж, Алиса, будем молиться, чтобы Господь уберег нас и позволил нам выйти из этой ситуации с честью и без ущерба.

Поначалу казалось, что все так и будет. Саффолк успешно выступил в Парламенте, объяснив, что, хоть пока настоящий мир с Францией еще не заключен, но скоро мирные переговоры будут продолжены, а границы Мэна и Анжу укреплены. Депутаты встретили его выступление аплодисментами.

Палата общин полностью одобрила действия маркиза, а в Палате лордов Саффолка неожиданно поддержал сам герцог Глостер.

Это последнее обстоятельство изрядно встревожило Саффолка. Раз уж Глостер внезапно сделался его сторонником, значит, есть серьезные основания для беспокойства.

Это не конец борьбы, а всего лишь передышка.

В Англию прибыло французское посольство.

Из Сити послы на барке отправились в Вестминстер, на аудиенцию к королю и королеве. Здесь же были герцог Глостер, герцог Бакингем и граф Варвик. Последнего Маргарита видела впервые, хотя слышала об этом вельможе немало от своего мужа. Граф Варвик в свое время был наставником короля, и Генрих искренне любил этого сурового старика. Однако оказалось, что титул графа Варвика уже носит не воспитатель короля, а некий Ричард Невилл, весьма честолюбивый юноша, которому графский титул достался благодаря женитьбе на дочери старика Анне Бошан.

На церемонии присутствовали также архиепископы Кентерберийский и Йоркский. Французское посольство возглавляли граф Вандом, граф Лаваль и архиепископ Реймский.

Очень скоро стало ясно, что непременным условием французов является возвращение герцогства Мэн. Вопрос был не из простых. И французы, и англичане прекрасно понимали: если Мэн будет возвращен Франции, англичанам придется окончательно отказаться от притязаний на французскую корону.

Оставшись наедине, царственные супруги стали обсуждать эту проблему.

– Вам нужен мир, – сказала Маргарита. – А это значит, что от Мэна следует отказаться. Я хорошо знаю своего дядю. Если он сказал, что таково непременное условие, то будет стоять на своем. Он не шутит.

– Я знаю, что он не шутит. Если бы мы разговаривали с ним с глазу на глаз, я бы сказал: «Забирайте себе Мэн и не будем больше воевать. Зачем губить человеческие жизни, зачем разорять народы налогами?» Но что скажут мои подданные? Мой отец одержал столько побед, англичане не привыкли к неудачам.

– Однако в последнее время поражений было не так уж мало.

– Да, с тех пор, как появилась Дева. Но англичане считают, что это явление временное. Война продолжается уже столько лет, то стихая, то разгораясь с новой силой. Сейчас для Англии период неудачный, но многие полагают, что со временем мы вновь одержим верх.

– Однако платить подати никто не хочет.

– Кому же нравится платить налоги? Народ хочет, чтобы война закончилась, но закончилась победоносно.

– Генрих, англичане разбиты.

– Так можно говорить, лишь когда проиграно последнее сражение.

– Не нужно нам больше никаких сражений. Они ничего не дадут.

– Знаю. Пустая трата человеческих жизней и денег. Людям нужно не воевать, а радоваться бытию. Однако как же мне быть?

– Отказаться от Мэна, – тихо сказала Маргарита.

Глостер торжествовал. Кардинал Бофор занедужил и был вынужден отойти от государственных дел. Одним врагом меньше!

Теперь можно было спокойно заняться Саффолком.

Саффолк – приятель французов. Он привез в Англию проклятую француженку. Он готов отдать королю Карлу все английские завоевания, лишь бы Генрих мог миловаться со своей французской кошечкой.

Неужели народ будет смотреть на все это спокойно? И Глостер решил, что пора начинать подготовку – следует распустить кое-какие слухи. Нужно подорвать репутацию Саффолка, а заодно нанести удар по королю и королеве. Как знать, что произойдет дальше? Возможно, давняя мечта осуществится – ведь Глостер стоит к престолу ближе, чем кто-либо иной.

Правда, Йорк тоже считает, что у него есть права на престол. Якобы дом Йорков стоит выше дома Ланкастеров! Какое честолюбие! Пока Генрих вел переговоры о свадьбе с Маргаритой, Йорк тоже вступил в переписку с французским королем, желая женить своего старшего сына Эдуарда на одной из дочерей Карла. При этом Эдуарду было всего три года. Да, Йорк амбициозен и поглядывает на корону. Но все это пока неважно, ибо Йорк ненавидит Саффолка.

И Глостер договорился с Йорком о встрече. В последнее время они прекрасно ладили между собой. Так всегда бывает, когда у союзников есть общий враг, даже если конечная цель видится им по-разному.

– Что вы думаете о переговорах? – спросил Глостер.

– Французы хотят заполучить Мэн и Анжу.

– Вы ведь солдат. Что, по-вашему, означал бы такой исход?

– Это значило бы, что мы окончательно отказываемся от французской короны.

– И я так считаю. Однако король женился на французской принцессе, а за Маргариту и мир придется расплачиваться.

– Маргариту мы и так уже заполучили. Цена мира – Мэн.

Оба немного помолчали, потом Глостер заметил:

– Наша маленькая королева явно неравнодушна к Саффолку.

– Еще бы, ведь это он устроил ее брак.

– Я хочу сказать, что она явно отличает Саффолка по-особенному.

– Как и его жену.

– Но Саффолка – в первую очередь.

– Уж не хотите ли вы сказать…

– А что здесь такого? Королева юна и похотлива, а Генрих вряд ли способен быть хорошим мужем. – Нет, это невозможно. Саффолк предан своей жене, а она – лучшая подруга королевы.

– Какое все это имеет значение. Близость Маргариты с Саффолком слишком подозрительна.

– Но он уже в летах.

– Девчонкам нравятся зрелые мужчины, особенно, если муж – зеленый юнец.

– Короля зеленым юнцом уже не назовешь.

– Держится он именно так.

– Нет, я в это не верю.

– Как же объяснить близость королевы с Саффолком?

– Он привез ее в Англию, устроил брак, он первый англичанин, который отнесся к ней по-доброму… Он и еще кардинал. Ведь кардинала она тоже любит.

– А я уверен, что между Саффолком и Маргаритой существует связь.

Йорк нетерпеливо пожал плечами. Глостер слишком безрассуден, подумал он, вечно ввязывается во всякие авантюры. Вот и сейчас увлекся какими-то бредовыми фантазиями.

И все же некоторое время спустя в тавернах начали перешептываться: «А вы слышали?.. Похоже на правду… У меня есть знакомый служитель при дворе… И с кем бы вы думали – с Саффолком!»

Королева – любовница Саффолка! Невероятно! Ведь она такая юная, такая невинная.

– Не забывайте, – говорили другие. – Ведь она француженка. Сами знаете, какие они, французы.

– Люди говорят, что французы хотят вернуть себе все, что завоевал король Генрих. Бедняга перевернется в гробу.

– Ничего они у нас не получат. Об этом позаботится герцог Глостер.

В народе крепло убеждение, что в Вестминстере затевается недоброе. Министры короля ведут тайные переговоры с французскими послами, и от этих секретов добра не жди.

Королева наверняка убеждает мужа принять условия французов. Еще бы – ведь она дочь вражеского народа.

Маргариток уже никто не носил. Общественное настроение переменилось, теперь во всех бедах винили королеву.

Французам доверять нельзя, говорили люди. И недолгой популярности Маргариты настал конец.

Когда до Саффолка дошли тревожные слухи, он сразу догадался, где их источник. Дружба Йорка и Глостера внушала маркизу серьезные опасения. Эти двое заключили союз против него. Сплетня о любовной связи Саффолка с Маргаритой могла означать только одно: враги решили поссорить маркиза с королем.

Тянуть время не имело смысла. Было совершенно очевидно, что Мэн все равно придется отдавать. Королева изо дня в день убеждала в этом короля, а король был готов на что угодно ради мира – и ради того, чтобы ублажить свою королеву.

Иного выхода не было. Саффолк придерживался того же мнения, но боялся спешить, ибо знал, какое воздействие на народ произведут условия мира. Уж Глостер позаботится о том, чтобы всю вину свалили на него, Саффолка. Герцог замышлял недоброе – в этом можно было не сомневаться.

И Саффолк отправился к королю. Запугать Генриха оказалось нетрудно, тем более что он всегда готов был подозревать Глостера в самом худшем. История с колдовством герцогини произвела на Генриха самое зловещее впечатление. Он был уверен, что рано или поздно дядя устроит переворот, убьет его и сам усядется на престол.

Поэтому долго убеждать короля Саффолку не пришлось.

Недавно Глостер произнес в Парламенте длинную речь, в которой призывал разорвать перемирие. Он всячески разжигал антифранцузские настроения, и удар этот прежде всего был направлен против королевы.

– Вы видите, государь, что медлить больше нельзя, – сказал маркиз. – Не сомневаюсь, что Глостер действует заодно с Йорком. Он замышляет против вас недоброе.

– Это меня не удивило бы, – ответил король. – Его жена хотела меня извести, и, скорее всего, Глостер был с ней заодно. Теперь он снова взялся за старое.

– Государь, предлагаю выдвинуть против Глостера обвинение. Пусть держит ответ перед Парламентом.

Король заколебался. Как жаль, что кардинал все болеет и уединился у себя в Уолхеме. Можно было бы, конечно, и навестить старика, но тот в последнее вре-мя совсем отошел от государственных дел.

Придется принимать решение самому.

– А где Глостер сейчас? – Мне говорили, милорд, что он в Уэльсе.

– В Уэльсе? И что он там делает?

– Мутит воду, разумеется. Мне доносят, что герцог собирает там войско.

– Чтобы выступить против меня! О, как же мне надоел мой дядя! Сколько я себя помню, он всегда был мне врагом.

– Заставьте его явиться в Парламент и дать исчерпывающий ответ на все обвинения. Заседание Парламента состоится десятого февраля. Если вашему величеству угодно, Глостеру будет послан вызов.

– Да, такова моя воля.

И герцогу был отправлен приказ короля явиться на заседание Парламента, чтобы дать объяснения по поводу своих действий.

Вся страна была потрясена. Герцог Глостер скоропостижно скончался. Во всех городах и деревнях говорили только об одном: Глостера, конечно же, умерт-вили.

Рассказывали следующее. Герцог следовал из Лавенхема в Бэри. Многие его видели: такой же красивый, веселый, великолепный, как всегда. Люди встречали его восторженно, ибо он был в народе популярен, хоть и считался горячей головой. В народе говорили, что король – святой. Однако не всякий может быть святым, да и вообще с грешниками как-то спокойнее. Англичане любили Глостера, прощали ему все выходки и безрассудства. Особую популярность герцогу сыскала женитьба на женщине низкого происхождения, а также та преданная любовь, с которой Глостер к ней относился. Даже сейчас, когда герцогиня была обличена в государственном преступлении, он не оставлял попыток добиться ее освобождения. Популярность герцога не вызывала сомнений.

Так что же произошло? По дороге в Бэри герцога задержали королевские стражники и велели ему вернуться в свой замок. А через несколько дней герцог вдруг скончался – заболел и почти в одночасье умер. Никто не хотел верить, что смерть была естественной.

Правда, стояли холода и многие в ту зиму простужались, болели, умирали. Даже старики не помнили таких лютых морозов. Замерзла Темза, почти все реки в стране покрылись льдом. Герцог был уже не молод, жизнь вел беспутную, и все же невозможно было представить, что он умер от обычной болезни.

На следующий день после смерти тело усопшего было выставлено для обозрения, чтобы лорды, члены Парламента и народ убедились – никакого преступления не было. Однако многие вспомнили об Эдуарде II, который в свое время так же загадочно скончался в замке Беркли. Убийцы вонзили ему в зад раскаленный железный прут, от чего Эдуард и умер, а на теле не осталось никаких следов – лишь маска застывшего страдания на мертвом лице.

Король и его советники могли сколько угодно изображать скорбь, герцога похоронили в роскошном склепе, в королевском соборе Сент-Олбанс, однако подозрений это не рассеяло. Несчастного Глостера умертвили – в этом никто не сомневался.

Подозрения были усугублены еще и тем, что в доме Глостера арестовали всех слуг. Их обвинили в том, что они участвовали в заговоре, собираясь возвести покойного на престол. Незаконного сына Глостера – его звали Артур – и еще четверых дворян приговорили к смертной казни.

Король чувствовал себя глубоко несчастным. С одной стороны, он испытал неимоверное облегчение, когда узнал о смерти своего заклятого врага, однако расправа над остальными привела его в ужас.

– Эти люди замышляли покушение на вашу жизнь, – напомнила ему Маргарита.

– Ну и что? Они всего лишь выполняли приказы Глостера. Он один был во всем виноват.

– Он уже расплатился за свои прегрешения.

– Что вы имеете в виду? – быстро спросил Генрих.

– Я имею в виду, что теперь он держит ответ за свои грехи перед Господом.

– Надеюсь, с ним рядом в последний час был священник?

– Ах, Генрих, – засмеялась Маргарита. – Как можно до такой степени любить своих врагов?

Короля и королеву посетил Саффолк. Ему не хотелось рассказывать о слухах, будораживших страну, ибо эти сплетни задевали его лично. Какой абсурд – утверждать, будто он состоит в любовной связи с королевой! Алису подобные пересуды лишь повеселили бы, однако неизвестно, как к этому отнесется король.

Не следовало арестовывать людей Глостера. Если обвинить покойного в заговоре, то все еще больше уверятся, что Глостера убили.

Саффолк изложил свои соображения королю.

– Герцог умер так же, как и жил. Я имею в виду, что даже своей смертью он доставил нам сплошные неприятности. Не сомневаюсь, что против вашего величества существовал заговор. Однако расследование лучше прекратить, иначе будут говорить, что герцога… казнили без суда. А ведь мы знаем, что это не так. Пусть уж лучше не будет никакого заговора, и тогда слухи об умерщвлении Глостера прекратятся. Милорд, я думаю, лучше всего освободить задержанных.

Король охотно согласился. Обойтись без этих кошмарных казней? Что может быть лучше!

– Да-да, – сказал он. – Давайте их освободим. Они и так уже достаточно наказаны, ведь они находились на волосок от смерти. Отпустите их, и забудем о заговоре. Дядя умер от старости и беспутного образа жизни.

Домочадцев Глостера освободили, но слухи от этого не утихли.

Англичане упрямо твердили, что Глостера убили. Он был врагом Саффолка, королева тоже его ненавидела. Это она замыслила преступление, шептались в народе. Может, сама она и не убивала, но главная вина – на ней.

Давно ли лондонцы встречали Маргариту восторженно, бросали в воздух маргаритки. Теперь же ее называли неверной женой, убийцей или – еще того хуже – просто француженкой.

Маргарита не понимала, с чего вдруг подданные ее разлюбили. Когда она выезжала в город, никто больше не приветствовал ее, маргаритки исчезли, королева ловила на себе угрюмые, брошенные исподлобья взгляды.

В обиженном недоумении она спросила у Алисы:

– Почему меня винят в смерти Глостера?

– Без этого люди не могут, – сказала Алиса. – Моего Вильяма они тоже считают убийцей.

– Я действительно ненавидела Глостера, – сказала Маргарита. – Но ведь не я одна.

– Людям свойственно видеть в своих правителях злодеев, – вздохнула маркиза.

– Это расстраивает меня… и пугает.

Ничего удивительного, подумала Алиса, а вслух сказала:

– Вам нужно проявлять осторожность. Не показывайте виду, что смерть герцога вас радует.

Маргарита лишь пожала плечами. Ей всегда было трудно скрывать свои истинные чувства, а смерть Глостера действительно пришлась как нельзя более кстати.

Королева отправилась в Графтон повидаться с кардиналом. Пусть старик поможет ей советом.

Однако, увидев Бофора, Маргарита пришла в ужас. Со времени последней встречи кардинал очень изменился. Он был совсем плох. Маргарита поняла, что говорить с ним о делах невозможно. Из последних сил Бофор пытался изобразить веселость, приезд королевы был ему приятен.

Маргарита сказала, что он ей очень нужен. Попросила быстрее поправляться.

– Ничего, вы справитесь, – прошептал Бофор. – Приглядывайте за королем.

Разговор о Глостере он завел сам:

– Этого смутьяна больше нет. Что ж, так ему и надо. Представляете, кое-кто говорит, будто герцога устранил я! – Кардинал с трудом улыбнулся. – Сами видите, такое дело мне уже не по силам.

– Эти люди готовы на все! Абсолютно на все! – яростно вскричала Маргарита.

– Так оно и есть. Но ничего, сплетни быстро забываются. А рождаются они так. Люди смотрят по сторонам, спрашивают друг друга: «Кто был врагом Глостера?» И отвечают: «Как кто? Кардинал!» Всем известно, что мы с Глостером враждовали. Все меня знают, я на виду много лет. Я-то всегда знал, что Глостер опасен и для престола, и для Англии. К сожалению, другие этого не понимали. Хотя родной брат Глостера, герцог Бедфорд, был того же мнения, что и я. И вот Глостер умер. Больше он вам неприятностей не доставит. И еще, дитя мое. Простите, что столь дерзко разговариваю со своей королевой, но вы для меня действительно любимое дитя, я высоко вас ценю и очень в вас верю. Будьте опорой нашему королю. Он вас любит. Да разве вас можно не любить? Наставляйте его, оберегайте его. Защищайте короля. Он нуждается в вашей поддержке. Он со всех сторон окружен врагами… Правда, теперь злейший из них мертв. И все же будьте бдительны…

– Обещаю! – страстно воскликнула Маргарита. – Но вы говорите так, словно собираетесь нас покинуть. Ни в коем случае, я это запрещаю! Вы мне нужны, оставайтесь в живых!

– Благослови вас Боже, – улыбнулся кардинал.

Она села возле изголовья и увидела, что он совсем обессилел. Бофор хотел приподняться, когда она уходила, но Маргарита ему не позволила. Она наклонилась и поцеловала его на прощание.

– Скоро я навещу вас вновь.

Но эта их встреча была последней – через несколько недель кардинал скончался.

Маргарита очень горевала. Она потеряла не только заклятого врага – Глостера, но и самого дорогого друга – кардинала Бофора.

Алиса Саффолк была сильно обеспокоена. Ей очень не нравились слухи, ходившие о смерти Глостера. Маркиза решила поговорить на эту тему с супругом.

– Напрасно вы тревожитесь, – уверил он ее. – Смерть Глостера – настоящий для нас подарок.

– Да, так оно и было бы, умри он при менее таинственных обстоятельствах.

– Ничего, о таинственности скоро забудут, а выгода налицо. Глостер был несметно богат. Его жена, осужденная колдунья, на наследство претендовать не может. Сейчас произойдет раздел владений герцога. Обещаю вам, что изрядный куш наследства достанется нам.

– Я сейчас думаю не о поместьях.

– Еще раз говорю: не нужно волноваться. Все будет хорошо. В основном земли Глостера достанутся королеве, но кое-что перепадет и нам.

Алиса вздрогнула.

– Что с вами?

– Ничего, милорд. Если вы говорите, что все будет хорошо, значит, я не беспокоюсь.

Он серьезно взглянул на нее. Саффолк души не чаял в своей жене и не уставал благодарить судьбу, что женился на такой женщине. Она родила ему двоих сыновей и дочь. Брак во всех отношениях был счастливым. Кроме того, Алиса была мудра, и он привык прислушиваться к ее мнению. Поэтому, немного поколебавшись, Саффолк был вынужден признать, что у него на душе тоже неспокойно.

– Глостер был мне враг, – сказал он. – Однако он был глуп…

– Вот именно. Теперь вы понимаете, к чему я веду.

– Да, герцога сменит другой враг… И он будет гораздо умнее.

Алиса кивнула:

– Мы оба знаем, о ком речь.

– Йорк, – коротко ответил Саффолк.

– В отличие от Глостера он осторожен и умен.

– Если бы у короля родился наследник… Тогда Йорку было бы не на что рассчитывать.

– И все равно его следовало бы опасаться. Он человек целеустремленный и терпеливый – дожидается своего часа.

– Если королева родила бы сына, народ полюбил бы наследника, а Маргарита вернула бы себе утраченную популярность.

– Когда только это произойдет?

– Никаких признаков?

– Увы. Маргарита сразу бы мне рассказала. Я знаю, что она сама с нетерпением ждет материнства.

– Да, появление принца все бы переменило. Может быть, англичане даже снова полюбили бы маргаритки.

– Нужно молиться Господу, чтобы королева родила.

– Да, будем молиться. Нам нужен этот ребенок. А пока давайте не будем излишне беспокоиться из-за Йорка. Он понимает, что его час еще не настал.

– И все же он ждет своего часа, – заметила Алиса.

– А ребенок непременно родится. Почему бы и нет? Король и королева молоды, здоровы, любят друг друга. Просто они оба слишком робкие и слишком хотят этого ребенка. Вот у них ничего и не получается.

Алиса взяла мужа за руку:

– Милорд, остерегайтесь Йорка.

Маркиз кивнул.

Через несколько дней он явился к жене в самом лучезарном расположении духа.

– У меня новости, любимая. Думаю, они вам понравятся.

Алиса смотрела на него с нетерпением.

– Герцог Йорк высылается в Ирландию.

– Высылается?

– Да, по сути дела это ссылка. Король назначил его губернатором Ирландии на десятилетний срок. Таким образом, мы надолго избавимся от герцога.

– Представляю, как он бесится.

– Еще бы! Но что он может сделать? Не может же он сказать: нет, я лучше останусь в Англии и заберу у вашего величества корону! Пришлось герцогу сделать хорошую мину. Уверен, что он будет откладывать свой отъезд, сколько сможет. Ничего, от Ирландии ему не отвертеться.

– Генрих поддержал вас?

– Да. Мне достаточно было подбросить ему эту мысль, а Маргарите – горячо одобрить ее, и вопрос был решен. Королеве я объяснил все заранее.

– Очевидно, теперь перед решением важного вопроса лучше сначала сходить к королеве, а уже затем к королю.

– Истинно так. Маргарита намерена править страной, а Генрих счастлив, что она облегчает ему тяжкое бремя государственной власти.

– Что ж, новости и в самом деле хорошие.

– Это еще не все. Мне попутно достались кое-какие титулы. Как вам известно, ранее я уже стал графом Пемброк.

– Графство раньше принадлежало Глостеру? – тихо спросила Алиса.

– Да. Кроме того, меня назначили первым лордом-камергером, губернатором Дувра и комендантом пяти портов. Кроме того, я получил звание адмирала Англии. Ну как?

– Сколько почестей! У меня захватывает дух, и у вас, милорд, я полагаю, тоже.

– К тому же, миледи маркиза, как вы отнесетесь к тому, что отныне вас будут называть «миледи герцогиня»?

– Значит, еще и это?

– Да. Перед вами, сударыня, герцог Саффолк.

– Должно быть, король очень доволен вами. Он вас любит.

– Не только король, но и королева, – ответил новоиспеченный герцог.