Александра: Жизнь и судьба

Глава 25

Красников, сидя в машине, напряженно наблюдал за тем, как седовласый мужчина внимательно просматривал содержимое папки.

Судя по тому, как Валентин Дмитриевич поджал сухие тонкие губы, Максим понял — не пронесло. Нужной информации в папке нет. Да и откуда ей взяться, если он только в последний момент успел отксерить короткие, разрозненные справки о текущих делах банка. Если б секретарша не заартачилась, видите ли, он ей не указ, то это была б последняя встреча с этим неприятным типом. И опасным. Тщедушный интеллигентный Валентин Дмитриевич, сам по — себе никакой опасности не представлял. Опасны те, кто стоит за стариком.

— Н- да. Мы или не понимаем друг друга или вы не понимаете сложившейся ситуации.

— Но, Валентин Дмитриевич…

— Молодой человек, никому не интересно, что ваш банк выдал кредит пенсионерке на телевизор, — он постучал старческим кулачком по папке и небрежно бросил ее на колени Красникову.

Конечно, Валентин Дмитриевич утрировал. Ни о каком телевизоре в документах не было и речи и от того Красникову стало еще тревожнее. Даже, модное кашемировое пальто, стало каким — то тесным. Красников обижено засопел. В папке была довольно важная информация. И не надо к нему относиться, как к пустому месту.

— Я бы вам советовал поторопиться. Если вернется ваш генеральный, то вы сами понимаете — упустите последний шанс. Я даже сам удивляюсь вашему везению.

— Я все сделаю. Время еще есть.

— Будем считать, что вы просто потренировались в добыче информации. Я даю вам еще неделю. Это все, что я могу сделать для вас, учитывая прежние заслуги, — Валентин Дмитриевич не удержался и хохотнул. — Дальше от меня уже ничего не зависит. Вы, понимаете, о чем я говорю?

Красников все понимал. Больше говорить было не о чем. Затиснув под мышкой, нужную папку, он вежливо попрощался и резко открыл дверь. К машине сразу направился водитель, что бы придержать дверцу. Такой амбал вмиг свернет шею. Если прикажут. Красников не стал дожидаться посторонней помощи и сам закрыл дверь.

Он вернулся к своей машине, бросил папку на заднее сиденье, которая полчаса была его надеждой, а теперь разве что годилась на макулатуру и, решительно набрал номер Леры.

Трубку сестрица как обычно не брала. Вслед за музыкой, послышались короткие гудочки, словно треснуло на морозе стекло. Красников снова терпеливо набрал номер. За пятым разом Лера соизволила ответить. В ухе раздалось протяжное «да». От капризного голоса на том конце богатой жизни Красникова опять передернуло.

— Ты, что меня разбудил, только что бы спросить как мои дела?

— Собственно и для этого тоже. Я хочу пригласить тебя со Стрельниковым в гости. Скажем в субботу. То как?

— Что значит как? Позвони ему сам и пригласи.

— Неудобно. Я его подчиненный. Еще поймет неправильно.

— Слушай, ты смотрел на часы?

На том конце Лера окончательно проснулась. Красников невольно посмотрел на часы. Полдвенадцатого. В телефонной трубке послышались обрывки фраз.

— Извини. Я не подумал, что для некоторых это еще и не утро.

Красников, не скрывая сарказма, поддел, на последок, сестрицу.

— Я не могу тебе ничего обещать насчет гостей, но в субботу точно не получиться. Стрельников вернется дня через три. Не раньше. Все, давай потом созвонимся. И голову включай, прежде чем мне звонить, — посоветовала Лера.

Сказать напоследок колкость Красников не успел. В ухе раздались короткие гудки.

Что же мы имеем? Красников тяжело вздохнул. Имеем в запасе пару дней. Во — первых Стрельников может вернуться раньше, а во — вторых, если документы окажутся опять «не те», будет время на поиски других. «Те» документы он достанет и вовсе не ради Валентина Дмитриевича или его хозяев, а, в первую очередь, ради себя. Он это сделает, чего бы ни стоило.

Развернувшись в тихом дворике, Красников поехал в банк.

Никто не знает, что заставило Адама и Еву нарушить запрет — съесть то злосчастное яблоко, из-за которого они были изгнаны из рая, — и обречь себя и своих потомков на вечные страдания. Возможно, виной всему был первородный азарт, который повлек за собой горькую расплату. Возможно, по представлениям наших прародителей, шансы их были пятьдесят на пятьдесят: либо все раскроется, либо все будет шито-крыто и Создатель ничего не узнает.

Им не повезло, как не повезет и многим их последователям, бросившимся в омут безудержного первородного азарта. В принципе, неудивительно, для азарта проигрыш — такое же нормальное явление, как и выигрыш.

Два года назад в подмосковный ночной клуб, где Лера праздновала день рождения, Красников приехал вместе с Акулиным, опоздав всего на пару часов, что было вполне нормально при плотном рабочем графике последнего. Поздравив виновницу торжества и пожелав всего самого наилучшего, Акулин вскоре засобирался, сославшись еще на одну деловую встречу. Красников, допив залпом коньяк, направился вслед за ним. Оставаться не хотелось. Он бы и не приехал, если б Акулин не напомнил и не забрал с собой. Ни одного знакомого лица среди гостей, не считая все время говорящего по телефону Стрельникова, не было. Не с кем даже выпить, а танцевать с девушками под оглушительные вопли модного ди — джея, которые томно закатывают глаза и несут всякую ахинею, и вовсе не хотелось.

— Макс, ты куда? — Лера появилась в фойе, когда портье подал Красникову пальто.

— Да поздно уже. Завтра на работу. Ты же знаешь, я не любитель всей этой ночной мишуры, — Максим красноречиво посмотрел на дверь, ведущую в зал. Из зала, в подтверждение слов, донесся оглушительный взрыв музыкального творенья.

— Не любитель, потому, что ничего ты не знаешь и не смыслишь. Тоже мне, нашелся, знаток ночной жизни. Оставайся — будет весело.

«Оставайся мальчик с ними — будешь нашим королем» так или почти так пела известная группа.

— Па-а-па, скажи, пусть Макс останется. Хоть на девушек посмотрит. А то, мы его так никогда не женим, этого домоседа. — Лера прижалась к отцу, ожидая поддержки, которая последовала незамедлительно.

— Действительно, оставайся. Столько молодежи, рано еще записывать в старики, — поцеловав на прощанье дочь, Акулин покинул ночной клуб.

Зал преобразился неузнаваемо, со сцены танц — пола во все стороны разлетались феерические огни, освещая на мгновенье танцующих. Засмотревшись на происходящее, Красников не заметил, как к нему подошла девушка, скорее всего по просьбе Леры. Нацепив дежурную улыбку, она пригласила Красникова на «белый танец», который действительно, спустя минуту объявил диджей.

Через час, устав от громыхания музыки и мелькания фотоинсталляций на фоне сюрреалистического дизайна, Красников вышел на балкон подышать свежим воздухом, когда там, во всю, шел спор. Закурив сигарету, он невольно прислушался кразговору. Самый старший в компании доказывал молодому, юркому человеку, о каких — то подсчетах и очках, которые тот проиграл по своей же глупости.

— … и не игра это была, а сплошное дилетантство. Что самое главное в игре? Вовремя остановиться. Этим отличается истинный игрок от любителя и…

Мужчина обернулся и замолк на полу слове. Красников, что бы не мешать, отошел в сторону. Но разговор перешел на тему, явно не интересную молодым людям и те вскоре направились в бар.

— Вы играете? Что — то я вас не припоминаю.

— Извините, что вы спросили?

— Эдуард, — представился мужчина. — Как на счет выпить за знакомство? Подошедший мужчина, которого Красников за витиеватую речь, чуть было не принял за старого профессора, вблизи оказался почти ровесником.

Ни пить, ни продолжать знакомство с незнакомым типом, Красников не собирался. И если б, в этот момент на балконе не появился Стрельников, он бы незаметно покинул вечеринку.

Красников, затянувшись, напоследок сигаретой, только кивнул и, пристроив окурок в ракушку, служившую пепельницей, направился в бар за Эдуардом.

Музыка грохотала еще неистовее. Тела двигались в непонятном ритме. Красников пробирался вслед за Эдуардом к столику в конце зала. Звук музыки, если грохот можно назвать музыкой, отбивался от стен и громыхал в голове. Перекричать грохот было не возможно, и они пили молча, только кивая друг другу головой. За знакомство.

Потом, уже хорошо подвыпивший, в сопровождении Эдуарда, он спустился в подвальное помещение. Предположить, что в подвале, который и подвалом не назовешь, столь фешенебельным был зал, все это время текла спокойная жизнь, даже в голову не приходило. После грохота и ярко освещенной лестницы, Красников чувствовал себя так, словно его выбросили в открытый космос. И только немного привыкнув к полутьме, он разглядел игральные столы и довольно респектабельных мужчин.

— Ну, что ты растерялся. Давай, проходи, — тоном гостеприимного хозяина обратился Эдуард, слегка подталкивая Красникова к барной стойке.

— Выпьем за знакомство. Иного повода пока нет. — Эдуард замолчал, наблюдая за ловкостью рук бармена. Едва уловимым движением тот поровну до миллилитра разлил коньяк в пузатые коньячные рюмки, подвинул ближе тарелочку с лимонами и отошел от стойки.

— А я вот грешен. В конце рабочей недели позволяю себе слегка расслабиться. Рулетка помогает снять стресс. Сегодня не в счет. Была встреча с партнерами. А так играю только ради удовольствия. Ты не игрок. Угадал?

— Угадал. Хотя стрессов хватает.

— Чем занимаешься, если это не государственная тайна? Чужих тайн мне не надо, — Эдуард предупредительно поднял руки.

Потом они пошли играть на фишки, которые любезно предложил Эдуард. Взяв шефство, начал подсказывать какую ставку надо делать. Красников сделал минимальную ставку на «красное» и выиграл. Потом, на «четное», потом на «не нечетное».

Выпив напоследок за первый успешный выигрыш в сто долларов, Максим покинул казино вместе с Эдуардом. На улице светало. Не зря ж говорят — новичкам — везет!

Нельзя сказать, что дурманящее чувство адреналина в крови пришло к нему сразу. Нет, ничего подобного он естественно не испытал.

Через пару недель Эдуард позвонил в субботу, когда Красников собирался в бассейн.

Оказалось, они в тот вечер обменялись телефонами. Хоть убей, Максим не помнил этого момента. Да и какая разница. Он уже и тот вечер, не говоря, об Эдуарде, смутно помнил. Высокий спортивного телосложения, с волосами, перехваченными бичевкой или резинкой на затылке — вот пожалуй и все. Встречаться с малознакомым человеком не хотелось, но отказать, тоже вроде неудобно. Мало ли, что он тогда обещал. Красников нехотя согласился и поехал в бассейн.

Вечер провели в ресторане, говорили о работе, увлечениях и, конечно, о женщинах.

После очередной выпитой рюмки, оказалось, что не все так гладко в жизни Эдуарда и есть от чего тому снимать стрессы. Начальник, беспросветная серость, затирал Эдуарда с момента прихода в компанию. Можно, конечно, сменить место работы, экономист со стажем не пропал бы, но опять же, зарплата достойная. А так пока устроишься, пока проявишь себя, да и где гарантия, что на другой работе не найдется такой же начальник. Ситуация Красникову показалась до боли знакомой.

А потом, махнув рукой на неприятелей, разговор само собой переключился на казино. Эдуард так увлекательно и увлеченно рассказывал о возможности огромных выигрышей.

— Ты сам посмотри, казино играет по своей системе. Ведь ни одна крупная ставка не выигрывается. А почему? Да все просто Казино имеет свою систему, которая анализирует ставки. Понимаешь, о чем я говорю?

— Ты хочешь сказать, что казино, все контролирует?

— Да. Верхний предел ставок ограничивается.

— Правильно. Так внутренняя охрана борется с системщиками. Иначе можно вылететь в трубу.

— Только, понимаешь, на всякую систему, может найтись другая система…

Ночь пролетела не заметно. Эдуард оказался довольно интересным собеседником и Красников уже не жалел о потраченном времени. Что- то мелькнуло в его голове, какая — то мысль, не додуманная до конца, как красная лампочка, вспыхнула на мгновение и погасла.

Потом, уже после встречи с Эдуардом, Максим неоднократно возвращался в тот вечер. Мысль о системах игры не давала покоя. На досуге он просмотрел все, что нашел в интернете о казино, ставках и выигрышах. Ничего нового не было. Эдуард говорил о том же только более доходчиво.

В четверг Красников колеблясь все — таки позвонил Эдуарду. В пятницу они поехали играть в загородный клуб. Маленькое помещение вселяло надежду начинающему игроку.

Спустя год Максим Валерьянович не представлял пятницу без казино. Играл, надо отдать должное, успешно и профессионально. Система, выстроенная в мозгу, работала успешно. Проигрыши случались только преднамеренные, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне. Играл каждую пятницу в разных казино. За два года выработалась не только своя система игры, но и свои принципы, которых строго придерживался.

Он по немного хмелел от своей значимости и ощущения подконтрольности ситуации, власти над деньгами, пусть не заоблачными, но все же регулярными суммами. В какой — то момент игры, в мозгу, работающему как компьютер, возникло чувство, что казино это Стрельников.

Умный, расчетливый Стрельников, предвидевший ситуацию на несколько ходов вперед, а мы тебя обыграем! И крышка, каюк тебе!

Дрожь пробежала по телу. Впервые пришло ощущение кайфа. Тело сладостно заныло, рубашка прилипла к спине и рулетка замерла на черном «нечет». Выигрыш.

В тот вечер он больше не играл. Допив коньяк, вскоре и вовсе покинул казино. Надуманное, пьянящее чувство победы над Стрельниковым будоражило воображение настолько, что он не мог уснуть до утра. Вот тогда он и поверил, что соперника обязательно победит.

На еженедельном совещании, которое Стрельников проводил по понедельникам ровно в десять утра, Красников чувствовал себя победителем. Даже смотрел на него без затаенной ненависти и зависти. Он знал, что рано или поздно, но вожделенное кресло генерального директора банка будет его. И даже жить стало легче…

Так продолжалось до тех пор, пока…