Алиса в Стране Чудес

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Десять лет спустя

Алиса Кингслей, девочка, которую в девятилетием возрасте преследовали ночные кошмары, юла и превратилась в настоящую красавицу. В ее облике со временем проявилось что-то необычное, почти неземное.

Но главное, что не вызывало ни у кого сомнений, своими большими карими глазами Алиса смотрела на мир совсем не так, как ее сверстницы.

Вот и на этот раз...

Лошади мчали во весь опор. За окнами кареты мелькали лондонские окраины.

Больше всего Алисе Кингслей хотелось бы посидеть посреди солнечной лужайки с книжкой в руках.

И обязательно, чтобы на коленях свернулся теплым клубком котенок!..

А вместо этого пришлось ехать на скучный, унылый и нудный бал, где будет множество таких же скучных, унылых и нудных гостей.

В тесной карете рядом с Алисой сидела ее мать, леди Элен Кингслей. Всю дорогу она безуспешно пыталась поправить дочери прическу. Никакие ухищрения не помогали, десятки шпилек и заколок не могли удержать длинные золотистые локоны.

— Может, лучше вообще не ехать? — спросила юная барышня. — Если нас не будет на балу, никто, по моему, даже не заметит.

Меньше всего ей сейчас хотелось вести долгие бессмысленно-вежливые беседы.

— Еще как заметят, — твердо возразила мать, поправляя длинную, с широким поясом синюю юбку Алисы.

Леди Элен всё еще считала свою дочь несмышленым ребенком, который даже одеться самостоятельно не может!

— Ты надела корсет? — вдруг с подозрением спросила миссис Кингслей. Опасаясь худшего, она продолжила почти шепотом: — Ужас! Чулки! Прошлый раз ты оставила дома чулки!

— Терпеть их не могу, — подтвердила страшную догадку матери Алиса.

— Катастрофа! — с негодованием выдохнула благовоспитанная леди Элен. — Трагедия! Что подумают Эскоты?!

Впрочем, спорить с Алисой было совершенно бесполезно. Та унаследовала от отца пылкую страсть к неопровержимым логическим рассуждениям.

— Интересно, кто за нас решает, как следует одеваться, а как не следует? — спросила Алиса. — Если, например, в обществе будет принято носить на голове вяленую треску, ты тоже ее наденешь?

Мать в изнеможении закрыла глаза:

— Алиса!

— По мне, корсет — это всё равно что вяленая треска на голове, — продолжала девушка. — Или даже копченая!

— Ну хватит! — взмолилась леди Элен. — Помолчи хоть сегодня!

Алиса в сердцах вздохнула и отвернулась к окну.

— Папа бы от души посмеялся! — Но уже в следующий миг девушке сделалось стыдно, и она заглянула в обиженные глаза матери. — Прости. Я очень устала. Плохо спала ночью.

Добрая женщина погладила руку дочери:

— Опять дурные сны?

— Тот же самый...

Перед глазами Алисы медленной чередой проплыли все эти гусеницы, мартовские зайцы, улыбающиеся коты. Она энергично и решительно встряхнула головой, отгоняя наваждение.

— Он всегда один и тот же, этот мой сон, сколько себя помню. Как ты думаешь, это нормально? По-моему, обычные люди каждую ночь видят разные сны...

Алиса Кингслей вопросительно посмотрела на мать, но та сделала вид, что ее больше всего на свете волнует, хорошо ли дочурка выглядит. Леди Элен, в отличие от сэра Чарльза, никогда не интересовали странные сны Алисы.

— Вот! Теперь ты просто красавица! — Она ласково потрепала дочь по бледной щеке. — Ну улыбнись же хоть на минуточку!

Лошади замедлили шаг, и карета покатилась по узкой извилистой дорожке, ведущей к особняку Эскотов.

У Алисы немедленно разболелась голова. Она вышла вслед за матерью в сад, где глупый праздник был уже в полном разгаре. Вокруг, среди цветов, щебеча, как беззаботные птахи, порхали дамы в самых модных платьях.

По реке лениво скользили лодки. На широкой лужайке кто-то из гостей играл в крокет, по аккуратно подстриженной зеленой траве резво катались яркие красные, желтые, синие шары.

Алиса сжала ладонями виски. Перед ее глазами вдруг словно ожило одно из ее ночных видений: точно такие же напыщенные гости играют в крокет, но вместо молотков у них птицы фламинго, а шарами служат ежи. Девушка и рассмеялась бы, но возникшая в голове сцена почему-то наполнила ее ужасом. Там, во сне, был еще кто-то... очень страшный.

Из такого странного состояния, из полузабытья с видениями, Алису вывела леди Элен. Она взяла дочь за руку и торопливо повела к Эскотам.

— Улыбнись, — вполголоса напомнила мать дочери.

Алиса послушно растянула губы в натужной улыбке и сделала реверанс чопорным хозяевам.

За десять прошедших лет лорд Эскот ничуть не изменился: всё такой же прямой, точно собственную трость проглотил, и традиционно хладнокровен. Его супруга была под стать ему, хотя сегодня ее ледяное спокойствие несколько подтаяло. Она окинула Алису высокомерным взглядом.

Юная леди не сомневалась, что от глаз хозяйки бала не укрылось отсутствие корсета и чулок. Алисе вдруг нестерпимо захотелось показать ей язык, а затем еще и пройтись колесом, чтобы извечное праведное возмущение пожилой дамы обрело таки веские причины.

— Ну наконец-то! Мы вас заждались. Алиса, Хэмиш очень хочет потанцевать с тобой!

— Иди же! — Мать незаметно подтолкнула девушку.

Алиса покорно поплелась искать зануду Хэмиша, который, к великому сожалению, за последние долгие десять лет тоже почти совсем не изменился.

Хозяйка же бала за спиной Алисы, понизив голос, уже сердито выговаривала ее матери.

— Вы хотя бы знаете, который час? Скоро пять! Теперь придется всё самое интересное делать впопыхах!

— Прошу прощения, — только и ответила безропотная миссис Кингслей. Ведь не станешь же объяснять чужим пока еще людям, каких невероятных усилий стоило просто собрать Алису на праздник.

— Не за что! — резко бросила леди Эскот и удалилась.

Лорд Эскот сверху вниз кивнул Элен Кингслей.

— Простите мою жену, — произнес он величественным бархатным баритоном. — Она мечтала о сегодняшнем событии на протяжении последних двадцати лет.

Мать Алисы благодарно улыбнулась в ответ. Эта женщина хорошо знала характер леди Эскот и привыкла к ее постоянным чудачествам.

— Как жаль, что с нами нет Чарльза, — печально молвила она.

Лорд Эскот вновь кивнул, на сей раз едва заметно.

— Мои соболезнования, мадам. Я часто вспоминаю вашего мужа. Он был воистину мудрым человеком. Надеюсь, вы не считаете, что я злонамеренно воспользовался вашим несчастьем, — продолжал благородный господин с самым серьезным видом.

— Конечно, нет, — покачала головой миссис Кингслей. — Я очень рада, что вы... именно вы позаботились о компании и выкупили ее...

Она могла бы сказать еще очень многое — как не хватает теперь семье любимого мужа и отца, как часто она думает о Чарльзе, каким тот был удивительным человеком — добрым, благородным, чутким и мудрым... Но вдова благоразумно промолчала, как всегда в подобных случаях, чтобы ее откровения однажды не сочли неприличными.

Утонченный же аристократ, каким, вне всякого сомнения, был лорд Эскот, наконец позволил себе суховатую улыбку.

— Как жаль, что я вовремя не вложился в ту безумную авантюру, пока была еще возможность.

Теперь вдова Кингслей улыбнулась уже вполне искренне.

— Чарльз тоже так считал, — деликатно поддела она лорда.

...Тем временем посреди шумного бала, в роскошном саду Эскотов Алисе уже хотелось просто завыть от скуки.

Для начала Хэмиш, единственный наследник пожилой четы Эскотов, увлекали Алису танцевать. Вместе с другими молодыми гостями они выстроились в шеренгу, будто королевские гвардейцы, а затем, как заведенные, раскланивались и раскланивались, выделывали какие-то бессмысленные па, потом много раз менялись местами, снова раскланивались... и так без конца.

— Хэмиш, — как бы между прочим спросила Алиса, — вам никогда не надоедает кадриль?

Достойный сын своих родителей, Хэмиш выглядел аристократом до кончиков ногтей. Он весь светился непомерным высокомерием, при этом всегда был одет с безупречным вкусом. А вот руки молодого джентльмена были вялыми и влажными, ладошки сильно потели.

— Напротив, — ответил Хэмиш после продолжительных раздумий. — Я нахожу этот танец чрезвычайно вдохновляющим.

Танцуя, кавалер переступал с ноги на ногу и кланялся так величаво, что стал вдруг очень похож на одного из павлинов, которых Алиса видела в Холланд-Парке в Кенсингтоне. Девушка не удержалась от смеха. Они с юным лордом Эскотом закружились на месте, и золотистые волосы высоко взметнулись у Алисы за спиной.

Хэмиш сурово сдвинул брови:

— Это я вас так развеселил?

— Нет, — озорно сверкнула глазами Алиса. — Просто мне вдруг отчего-то представилось, как все дамы до единой надели черные шелковые цилиндры, а мужчины — кружевные чепчики!

Хэмиш даже не улыбнулся.

— Советую вам держать свои фантазии при себе. В случае же сомнений помалкивайте.

За свою жизнь Алиса слышала этот совет много-много раз и потому относилась как к пустым словам. Почему-то поступать именно так рекомендовали ей практически все. Все, кроме папы.

Но теперь, когда отца не стало, многое в жизни изменилось. Алисе порой казалось, что больше никто в целом мире ее не любит.

Улыбка юной леди поблекла, пара продолжала исполнять бесконечные фигуры танца. Алисе трудно было соблюдать четкий ритм и рисунок танца, но глаза сами собой устремились к небу — там куда-то в неведомую даль пролетала стая диких гусей...

В рассеянности Алиса несколько раз наткнулась на танцоров, двигавшихся впереди, пока наконец те не начали оборачиваться и сердито шипеть на нее.

Барышня хотела вежливо извиниться, но...

— Простите нас! — церемонно опередил Алису Хэмиш. — Мисс Кингслей сегодня несколько невнимательна.

Он, нахмурившись, увел партнершу по кадрили с танцевальной лужайки. На ходу Алиса еще раз подняла глаза к небу, но гусиный караван уже пропал из виду.

— О чем вы только думаете? — оказавшись наедине с Алисой, накинулся на нее Хэмиш.

— Мне вдруг очень захотелось полетать, — мечтательно произнесла в ответ юная мисс Кингслей.

Любимый отец часто поднимал ее над головой и кружил по комнате, а она, крошечная девчушка, визжала от восторга. Теперь Алисе показалось, что в полете рядом с дикими гусями она будет чувствовать примерно то же самое, что чувствовала тогда в детстве!

— Ну сколько можно терять время на раздумья о всяких невозможных вещах? — со вздохом проворчал Хэмиш.

Алиса в ответ неожиданно для себя весело рассмеялась — так, словно в лучах солнца от легкого ветерка зазвенели серебряные колокольчики.

— А почему бы и нет? — спросила она. — Папа говорил, иногда ему удавалось до завтрака поверить в шесть невозможных вещей.

Девушка снова улыбнулась, вспомнив один из таких утренних разговоров. Ей тогда было семь лет. Маленькая Алиса прибежала в кухню и увидела, как отец намазывает хлеб маслом. Девчушка потребовала немедленно объяснить ей, в какие шесть невозможных вещей тот поверил сегодня до завтрака.

— Во-первых, — совершенно серьезно ответил тогда папа, отложив бутерброд и усадив дочь к себе на колени, — я поверил, что на луне живут три маленькие девочки.

Алиса радостно хихикнула:

— Глупости какие! Как же они там очутились?

— Это и есть вторая вещь, — продолжал отец. — Я поверил, что они прилетели туда на необыкновенном летающем велосипеде. Таком, у которого переднее колесо большое, а заднее маленькое. Если вдуматься, это вполне разумно.

— Нет и нет! — воскликнула Алиса. — Велосипеды не летают!

— Я вижу, тебе надо почаще тренироваться, и только тогда ты тоже сможешь поверить в невозможное, — покачал головой отец, возвращаясь к утренней чашке кофе. — Если ты всё будешь подвергать сомнению, я не смогу рассказать тебе о четырех других вещах. И все плоды моих утренних размышлений без малейшего толку погибнут...

— Нет, нет, расскажи! — взмолилась Алиса. — Я во всё-всё поверю, как ты, честное слово!

— Хорошо, — согласился отец. — Так и быть. Третья невозможная вещь — я поверил, что луна сделана из булочек со взбитыми сливками или других вкусностей, как раз с которыми девочки любят пить чай.

Алиса раскрыла было рот, но... тотчас же его и закрыла.

— После всего этого мне пришлось еще проверить, будто на луне выстроены длинные мосты над морями взбитых сливок, чтобы маленьким девочкам было где кататься на велосипедах. Иначе бедные девчушки все утонут в сладких взбитых сливках, и никто их больше никогда не увидит!

— Ну конечно! Правильно! — сказала Алиса, загибая пальцы. — Это четыре невозможные вещи. А какая пятая?

— В-пятых, — продолжил сэр Чарльз, — я поверил, что каждую ночь девочек провожает до луны и обратно белый кролик с моноклем в глазу!

— Точь-в-точь как в моем сне! — ахнула тогда Алиса. — Это тот же самый кролик?

— Скорее всего, да, — серьезно кивнул отец. — Видишь ли, он очень занятой кролик. У него всегда страшно много дел, целая куча, и я слышал, он постоянно везде опаздывает.

— Верно, — прошептала Алиса, в восторге округлив глаза.

— И последняя невозможная вещь — я поверил, что у меня самая умная, самая красивая, самая храбрая и самая благовоспитанная дочка во всем Лондоне.

— Вовсе даже нет! И никакая это тебе не невозможная вещь! — уже не сдерживаясь, захихикала Алиса.

— Но поверить в нее было труднее всего, — заверил мистер Кингслей. — Мне пришлось приложить много усилий, чтобы поверить! Я так перетрудился, что за это время даже чай успел остыть!

— Пап, ты надо мной шутишь! — воскликнула Алиса, теребя пуговицу на его атласном жилете.

— Но в конце концов я все-таки и в это поверил, — заявил сэр Чарльз, обнимая дочь. — Поверил так основательно, что всё сбылось, и вот она — ты!

— Да уж, — кивнула маленькая Алиса, уткнувшись отцу в грудь. — Теперь можешь и позавтракать.

...Теперь, по прошествии почти десяти лет, став взрослой, совсем не к месту, на балу вновь вспомнив отцовские рассказы, Алиса рассмеялась. Она не заметила, что лицо Хэмиша при этом исказилось, словно от боли.

Юному лорду Эскоту хотелось, чтобы мисс Кингслей походила бы на обычную девушку из обычной английской аристократической семьи: тихая, сдержанная, хорошо воспитанная и... предсказуемая.

И главное, чтобы никогда не возникало этих странных разговоров о невозможных вещах до завтрака.

Хэмиш огляделся и неожиданно увидел за ближайшим чайным столиком свою мать. Леди Эскот нетерпеливо помахала сыну, всем своим видом говоря: «Поторапливайся!».

— Гм... — Молодой джентльмен прокашлялся и снова обратился к своей гостье: — Алиса, давайте встретимся в беседке ровно через десять минут.

После чего молча удалился.

Алиса озадаченно смотрела Хэмишу вслед. Она совсем не любила, когда ею командуют. Ровно через десять минут! Как она определит, ровно или нет, если у нее нет карманных часов?

Конечно, настоящий джентльмен отдал бы свой фамильный брегет, но ситуация не сделалась бы от этого лучше. Потому что в таком случае без часов остался бы он сам — и по этой причине никак не мог бы знать, опоздала она или нет, и не имел бы никакого права испепелять ее нетерпеливыми взглядами.

Улыбнувшись собственным мыслям, Алиса направилась было к столику с закусками, но неожиданно дорогу ей преградили две смешливые девчонки в ярких

Розово-зеленых платьицах. Это были сестры Чаттауэй. Они обожали посплетничать, и, судя по виду, им просто не терпелось рассказать Алисе какую-то потрясающую новость.

— Мы тебе откроем секрет, — выпалила Фейт.

— Если вы мне его откроете, он уже не будет секретом, — заметила Алиса. Она-то не любила сплетничать.

Фиона схватила Фейт за руку:

— Может, не стоит?

— Мы же решили, что откроем! — обиженно фыркнула Фейт.

— Если мы ей расскажем, она потом ничуть не удивится, — возразила Фиона.

Алисе уже стало интересно. Секрет касается ее? Пожалуй, такой секрет следует узнать. Потому что сюрпризы и разные другие неожиданности она любила еще меньше сплетен.

— Ты удивишься или нет? — настаивала Фейт, явно ожидая утвердительного ответа.

— Если вы мне расскажете, то нет, — ответила Алиса. — Но раз уж начали, то договаривайте.

— Тогда не расскажем, — надула губки Фейт.

— Верно, не расскажем! — с обидой поддержала ее Фиона.

Алиса вздохнула. Эти несносные сестры Чаттауэй кого угодно сведут с ума. К счастью, у нее быстро нашелся неотразимый ответный ход.

— Интересно, знает ли ваша мама, что вы голышом купались в Хавершимском пруду?

Сестры дружно ахнули.

— Только попробуй расскажи! — вскричала Фейт.

— Расскажу-расскажу, — пообещала Алиса. — Обязательно расскажу! А вот и ваша мама…

Добродетельная леди Чаттауэй, мать Фейт и Фионы, в компании с другими дамами как раз безудержно восхищалась клумбой с георгинами.

Фиона в панике схватила подругу за локоть и выпалила:

— Сегодня после бала Хэмиш попросит твоей руки!

Вот уж это была новость так новость!

Алиса застыла как вкопанная и несколько мгновений во все глаза смотрела на Фиону и Фейт, напрочь потеряв дар речи.

Девчонки радостно захихикали, но их смешки тут же и смолкли. Невесть откуда возникла Маргарет, старшая сестра Алисы, с очень недовольным видом.

— Вы погубили весь сюрприз! — Маргарет отодвинула в сторону двух несносных болтушек, взяла Алису под руку и повела в сторонку. — Ох, отшлепать бы их как следует! Выходит, зря все мы так старались сохранить всё в тайне!

Алиса, словно в тумане, обвела взглядом гостей. Только теперь девушка заметила, что многие из них время от времени с любопытством посматривали на нее, а потом быстро отводили глаза. Когда же Алиса проходила мимо, все шепотки внезапно умолкали.

На лицах женщин при этом то и дело мелькали полускрытые радостные улыбки, мужчины понимающе переглядывались.

— Все уже знают? — затрепетав от ужаса, спросила Алиса.

— Потому они здесь и собрались, — радостно сообщила Маргарет. — Этот праздник устроен в честь твоей помолвки! В беседке Хэмиш сделает тебе предложение руки и сердца! — На лице у Маргарет был написан неподдельный восторг. — Когда же ты ответишь «да»...

— Погоди, — перебила старшую сестру Алиса. — Я пока не уверена, хочу ли выходить за него замуж.

Маргарет не поверила своим ушам.

— А за кого же? Он ведь лорд! Разве можно найти более выгодную партию?

Обе девушки одновременно повернулись и посмотрели на Хэмиша. Тот стоял чуть поодаль от гостей, ни на кого не обращая внимания, и, кажется, бормотал что-то под нос, будто сам с собой разговаривал.

«Репетирует речь», — догадалась Алиса.

Закончив, Хэмиш решительно высморкался, внимательно осмотрел белоснежный носовой платок, затем аккуратно сложил его вчетверо и сунул обратно в карман. Алису передернуло.

— Скоро тебе исполнится двадцать лет, — рассудительно заговорила Маргарет и погладила Алису по бледнеющей щеке. — Твоя красота рано или поздно увянет. Ты же не хочешь стать такой, как наша тетя Имоджен? — Старшая сестра кивком указала на даму средних лет, которая без остановки запихивала в рот одно пирожное за другим. Щеки тетушки Имоджен были покрыты толстым слоем пудры, а игривый фасон желтовато-белого платья скорей подошел бы совсем юной девушке.

Маргарет мягко развернула Алису лицом к себе.

— И ты ведь не хочешь стать на всю жизнь обузой для мамы?

Алиса опустила глаза и едва слышно ответила:

— Нет.

— Значит, выходи замуж за Хэмиша, — удовлетворенно подытожила Маргарет. — С ним ты будешь счастлива. Как я с Лоуэллом. Тем более всё уже решено.

У Алисы перехватило дыхание. Она вся съежилась и сгорбилась под немыслимой тяжестью посторонних взглядов. Деваться, похоже, некуда.

Если бы отец был жив, допустил бы он такое?

Благородный Чарльз Кингслей не стал бы принуждать свою любимую дочь. Но отца нет в живых, и никто не спасет Алису. Она должна выйти замуж за Хэмиша Эскота.

Всё уже решено.

Ловушка захлопнулась.