Аллея ловушек

Глава 4

После школы Элина, Чарли и Робин встретились у дома господина Шноттера. Позвонив в дверь, Элина занервничала. Ведь им предстояло не просто поболтать со старым сладкомагом, но и попросить его кое о чём важном.

Господин Шноттер, хоть и немного удивился, всё же обрадовался их неожиданному визиту, и они уютно устроились в гостиной за чаем. Но не успел сладкомаг сесть в кресло, как снова раздался звонок в дверь.

– Какая тут сегодня кутерьма! – проворчал он, ковыляя открывать.

Взяв чашку, Элина сделала глоток.

– Фу-у-у! – Её передёрнуло. – Вкус такой, будто господин Шноттер вместо пакетика с чаем окунул в кипяток вонючие носки, – шепнула она Чарли, сидевшей слева от неё.

– Да-да! Отвратительно! – подтвердила та, поспешно вернув чашку на стол. – Может, после того как Вивьен забрала его воспоминания, он просто забыл, как заваривать хороший чай?

Девочки выжидающе смотрели на Робина.

Он как ни в чём не бывало прихлёбывал чай.

– Что?

– Может, магические сладости выжгли тебе все вкусовые рецепторы? – развеселившись, спросила Элина. – Теперь тебе всё на вкус волшебным кажется?

Робин отхлебнул особенно громко:

– М-м-м! По мне, так вкусно!

Господин Шноттер вернулся в гостиную:

– Каждый раз одно и то же. Почтальон постоянно пытается всучить мне почту для госпожи Клос, чтобы не слушать её болтовню. Так она всё равно как по команде является к изгороди и трещит без умолку! – пожаловался он. Собачка Тинка, ходившая за ним по пятам, покачала головой, словно подтверждая его слова.

Заметив Тинку, Чарли придвинулась поближе к Элине, которая только что поставила чашку на стол. Все они знали, что Тинка доверчивая и славная, но Чарли никак не могла избавиться от страха перед собаками.

– Ну, выкладывайте! – садясь в кресло, сказал господин Шноттер. – По глазам вижу, что вы зашли не просто так. Неужели опять какие-то проблемы с магией?

– Нет, – сказала Чарли.

– Вовсе нет, – сказал Робин.

– Именно с магией! – сказала Элина.

Господин Шноттер вздохнул:

– Что стряслось?

– Вы ведь знаете, что такое «пон»? – спросила Элина.

– Знаю ли я… Конечно, дитя моё! До того как меня отправили в ссылку, у меня, как и у любого сладкомага, был свой пон. Разумеется, магистры, решив меня наказать, конфисковали его.

Временами господин Шноттер делал подобные намёки на свою прошлую жизнь и понесённое наказание, но ни разу не рассказывал им, что именно тогда произошло. Элина в который раз задалась вопросом, что же он скрывает.

– У Робина сломался пон, – без экивоков выложила она.

– Родители наверняка страшно разгневались? – сказал старик. – Сломать пон! С ним нужно обращаться бережно! А я тут при чём?

Элина почувствовала на себе тяжёлый взгляд Робина. Молча, одними губами, он произнёс: «Я же тебе говорил» и снова отхлебнул вонючий чай.

Переведя взгляд на господина Шноттера, Элина набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила:

– Это наша вина. Наша с Чарли. Родители Робина ничего не знают, иначе они бы и правда очень рассердились. Мы хотим всё исправить и подумали… Не могли бы вы помочь нам, господин Шноттер? Пожалуйста!

– Я не изобретатель. Я не умею чинить магические вещи.

– О! – разочарованно выдохнула Элина. Но так легко она не сдавалась. – И всё же наверняка есть кто-то, кто умеет чинить поны?

– Элина, – мягко сказал господин Шноттер, – всё не так просто. Пон – это мостик в мир магии, и он может рухнуть даже из-за маленькой ошибки. Починить его в состоянии только в высшей степени одарённый человек, в Белони вы такого не найдёте. Лишь в одном совершенно особенном месте.

Элина соскользнула на краешек дивана.

– В магическом месте?

Кивнув, господин Шноттер обратился к Робину:

– Поговори с родителями.

– Это… это невозможно, – пробормотал Робин. – Они мне голову оторвут! Вы же сами как-то сказали, что все мы совершаем ошибки и важно, как мы их исправляем. Прошу вас, господин Шноттер, помогите нам!

Старик нахмурился:

– Я действительно это говорил…

Элина очень гордилась Робином. Такой аргумент не оспоришь!

Господин Шноттер в задумчивости потёр виски.

– Ну, хорошо… я вам помогу, – наконец согласился он.

Робин вскочил с дивана.

– Правда? Спасибо!

– Правда. Но при одном условии.

– При каком условии? – предусмотрительно поинтересовался Робин.

Элина напряглась. Что старик от них потребует? Как-никак речь шла о большом одолжении. Чем же они могут отплатить?

– Вы приберётесь в моём доме.

Элина слишком опешила, чтобы что-то ответить.

– Вы хотите, чтобы мы навели у вас чистоту? – недоверчиво переспросил Робин.

– Можете начинать прямо сейчас, – кивнул господин Шноттер.

Элина не верила своим ушам.

– И это всё? – уточнила она.

– Не думайте, что тут мало работы, – сказал старый сладкомаг. – Дом большой, и в нём полно пыли.

– Да это эксплуатация детского труда, – возмущённо отозвалась Чарли.

– Если такой уговор вам не подходит, можете уходить. – Господин Шноттер, взяв чашку, пригубил из неё и скривился: – Какая гадость!

Чарли с Элиной многозначительно посмотрели на Робина, который лишь плечами пожал.

Господин Шноттер указал на кухню:

– Все необходимые средства вы найдёте в кладовке.

– По рукам! – ответила за всех Элина. В конце концов, не такая уж плохая сделка. Поднявшись с дивана, она потянула за собой Чарли и подала знак Робину идти следом. Несколько секунд спустя они уже распределяли между собой вёдра и тряпки.

– Из секретной кладовой в обычную кладовку – как гламурненько! – бормотала Чарли, мрачно разглядывая одну из тряпок.

– Бывает и хуже, – весело сказала Элина.

– Эксплуатация детского труда, – повторила Чарли. – А что потом? Полоть сорняки?

– Говори тише, – шикнул Робин, тоже не особо воодушевлённый такой сделкой. – Господину Шноттеру идея явно кажется суперской.

– Один из вас может начать отсюда! – крикнул господин Шноттер из соседней комнаты.

Чарли и Робин очень странно посмотрели на Элину.

– Сражаться при помощи волшебных сладостей с кем-то типа Вивьен Алдрич, но при этом опасаться господина Шноттера! Он ведь просто немного чудаковатый, – усмехнувшись, сказала Элина. – Ну, я пошла. Наслаждайтесь уборкой!

Она принялась протирать мебель в гостиной и обратила внимание на то, что пыли практически не было. Вообще-то кругом царила чистота. Прервавшись, Элина украдкой взглянула на сидевшего в кресле господина Шноттера. Он явно всё это придумал, чтобы скрыть, как на самом деле любит их и с радостью им помогает.

Он посмотрел на неё поверх газеты:

– Что такое?

Элина хитро улыбнулась:

– Ничего!

Взяв ведро, она перешла в следующую комнату. Слева находился большой стеллаж с книгами, кроме него тут стояли ещё письменный стол и комод. На комоде она увидела множество фотографий, и ей стало любопытно. Отставив в сторону ведро, она взяла одну в рамке, стоявшую в центре. Большинство снимков были чёрно-белыми и, по-видимому, очень старыми – в точности как этот. На нём были запечатлены двое – девушка с длинными светлыми волосами и юноша с тёмными кудрями. Оба улыбались один другого радостнее. Не удивительно! Девушка подняла руку с кольцом. У неё на груди Элина заметила ещё одно украшение – брошь.

Она была круглой, с восьмиконечной звездой и камушками между зубцами. В середине виднелась украшенная завитушками буква Х. Брошь напомнила Элине броши-конфетки, которые они искали, чтобы найти дорогу к магистрам, – в ней заключалось что-то особенное.

– Что ты тут делаешь? – внезапно в дверях появился господин Шноттер.

Элина, вздрогнув от испуга, выронила фотографию. На полу лежал ковёр, но стекло в рамке всё-таки разбилось. Элина тут же опустилась на колени, хотя ничего уже было не исправить.

Она подняла виноватый взгляд на господина Шноттера.

– Простите! Я куплю новую рамку! – С поломанной в руках, она поднялась на ноги.

Ей было ужасно неловко, но господин Шноттер, похоже, не сердился.

– Стекло бьётся на счастье, – сказал он.

– На счастье? А разве не наоборот?

– Так всегда говорила она, – объяснил господин Шноттер, показав на девушку с сияющей улыбкой. – Она постоянно что-нибудь роняла, – усмехнувшись, он взял у Элины фотографию. – Её имя Маргарет, но все всегда звали её просто Мэгги. Я очень любил её. Люблю и сейчас.

– Это… это ваша жена? – осторожно спросила Элина.

Господин Шноттер кивнул:

– Она давно умерла.

– Простите, – сказала Элина. У неё перехватило горло.

– Ничего страшного. Она была жизнерадостным человеком. Чем-то похожей на тебя, Элина. Вечно в поисках приключений и настоящих друзей.

– Она очень красивая, – тихо заметила Элина. – И выглядит такой счастливой.

– Да, в тот день мы были очень счастливы, – сказал господин Шноттер, и при воспоминании о прошлом лицо его приняло выражение, которое Элина не могла истолковать. Больше, чем скорбь утраты, чуть ли не… раскаяние? – Она постоянно смешила меня. Мэгги была помешана на всяких историях и хотела побывать во всех уголках мира, связанных с мифами и легендами. Поэтому она так любила «Горькую сладость». Там я и сделал ей предложение.

Элина с сочувствием наблюдала за господином Шноттером. Никогда прежде он так не раскрывался перед ней, и она была благодарна ему за доверие.

– Она тоже владела магией?

Лицо господина Шноттера внезапно превратилось в каменную маску.

– Сейчас вам лучше уйти. – Он вернул сломанную рамку на место. – В выходные я отведу вас к одному старому знакомому, который может помочь Робину с его поном. В субботу. В девять утра. Не опаздывайте.

Элина совершенно смешалась:

– Но…

Он строго взглянул на неё:

– Пожалуйста. Я хотел бы сейчас остаться один.

Неужели она сказала что-то не то? Нерешительно остановившись в дверном проёме, Элина ещё раз оглянулась. Господин Шноттер не сводил глаз с других фотографий, словно погрузился в воспоминания о Маргарет. Девочка почувствовала угрызения совести. Наверное, не стоило задавать так много вопросов…

Найдя Чарли и Робина, она сообщила им, что на сегодня уборки достаточно. Не удивившись тому, что господин Шноттер вдруг передумал, эти двое просто порадовались освобождению. И всё же Элина вышла из дома странно подавленной. Похоже, во времена, когда господин Шноттер был сладкомагом, случалось не только хорошее…