Алмазная цепь

ГЛАВА 14

Константину Петровичу не спалось. Он попытался уснуть на левом, специально для этого предназначенном боку. Не получилось. Таблеток в таких случаях он не употреблял принципиально. Однако возраст, давал о себе знать уже хотя бы тем, что появлялась реальная возможность, пересмотра отношения к медикаментам. Чем больше употребляешь, тем меньше от них толку.

Что-то тревожило. Какие-то молоточки стучали внутри головы… Хотелось, в качестве ответной любезности, постучать в обратную сторону. Впрочем, на смену состояние беспокойства и тревоги ничего иного, спокойного и умиротворенного не приходило. Сна не было, а тут еще застарелый простатит постоянно напоминает о себе.

Другая напасть. Суставы на древней шарманке, завели свою заунывную песню печали. Они беспощадно тянули и тянули, эту нескончаемую питерскую мелодию, переходя иногда на многоголосье, меняя тональность и громкость звучания. За окном танцевала воющая, мокрая ночь. Ноющий звук, переходил в тоскливую, зудящую боль. Следовало отвлечься, обмануть сидящего внутри дирижера.

В такие часы, покряхтев и покрутившись, на неуютной и какой-то неудобной кровати, хорошо спуститься в кухню и выпить для успокоения медового раствора — чайная ложечка липового меда на стакан теплой воды. Не панацея, но ему помогало.

Он так и поступил. Но принятие медового снадобья в сон не увлекло. Такое бывает по случаю роящихся в голове мыслей и куда от них деться, как только думать и вспоминать.

Плеснув горючей смеси на заранее сложенные дрова в камине, он чиркнул спичкой. Сложенные домиком колобашки, встрепенулись синими огоньками и стали живо, обгоняя друг друга разгораться. Он уселся рядом в глубокое кресло.

Впитывая распространяющееся тепло и глядя на неугомонные языки пламени, любуясь озорной игрой красных сполохов и причудливыми тенями на стене, обратился во внутрь себя, в свою молодость, туда, где все любимые, включая родителей, были живы и здоровы. Друзья верны и бесстрашны. Когда любые трудности были по плечу, а планы выполнимы… Как же быстро все это закончилось…

Прошлым жить хорошо, но скучно… Особенно тем, молодым и бесшабашным — советским прошлым, когда за анекдот и неосторожное высказывание о светлом пути по кругу всеобщего концлагеря, семь человек из многочисленного семейства его деда, без следа сгинули во чреве ненасытного, коммунистического Молоха… После тех событий и друзей не стало, и любимые как-то уж слишком быстро испарились… Жилось тогда муторно, голодно и трудно…

Н-да, такие воспоминания, тем более в сон не клонят…

Пришлось, плюнув на гипертонию и повышенный сахар в крови, выпить рюмку коньяку. После этого, сидя у камина, забыться в полусне, полусознании…

Сквозь забытье и косматые обрывки вчерашних событий, он мучительно пытался отыскать причину своего беспокойства. Что-то хотелось обдумать?

Какая-то проблема связанная с бизнесом? Вроде нет.

Забота и тревога о детях и внуках?

Вроде, там все в порядке. Учатся в Америках, да Парижах, чего за них волноваться? Он улыбнулся в темноту. Эти мысли всегда приводили его в состояние умиротворения.

Ни о чем думать не хотелось. Совсем скоро наступит утро. Уныло моросит дождик. Сегодня, возможно выглянет солнце. За окном, темные пятна ночи, сменялись на серые зябкие утренние сумерки. Все меняется. Если верить Шекспиру, даже сознание Макбета сменило свои одежды… Ох-хо-хо, цикличность неизбежна…

Он поднялся и пошел в спальню. Улегся.

Когда, все для себя решив, спокойно начал засыпать, почувствовал, как его холодную, застывшую руку, взяла в свою теплую ладошку его единственная и самая любимая женщина в мире. После чего, в очередной раз, поблагодарив судьбу за то, что она подарила ему эту женщину, спокойно уснул.

Зачем-то он все-таки вставал? Может, деньги хотел перепрятать? Ладно. Все утром… утро… утр…